12 дней

      Голова болела, но облегчающий холод обдавал ноющее тело. Перед глазами по-прежнему все плыло, а во рту ни капли слюны, но от непонятного холода ему становилось легче, и парень, чувствуя, как его рана противно гноилась, поднял голову. Оглядевшись, Йошинори понял, что он в холодильнике для напитков, но полок для них не было, в этом холодильнике сидел только он. Парень попытался раздвинуть дверца холодильника, но они не поддавались. Йошинори более-менее пришел в себя и увидел лежащего на столе Асахи. Сначала Йоши ничего не понял, но через пару мгновений он понял, что его парень в опасности. Йоши понял, что это была ловушка. Парень стучал по стеклу в надежде разбить его, но глухие монотонные стуки доносились внутри холодильника и не думая разбиваться. Все попытки открыть дверь кончались провалом. В такие моменты ему хотелось иметь сверхспособность проникать через стены. Йошинори злился, буквально выкладывая все силы в то, чтобы разбить это жалкое стекло, которое отделяло его от Асахи без сознания. Йоши пытался пробить это стекло, нанося удар за ударом в одно и то же место. Он игнорировал боль в костяшках, а позже игнорировал и кровь со стершейся поверхности кожи, и полупрозрачная коричневая кровь медленно стекала вниз, растягиваясь на стекле. Появился какой-то мужчина, а за ним пришла и Танака, но уже без живота. — Блять! — крикнул Йоши, видя этих двоих, что подняли глаза на холодильник, и мерзкая улыбка появилась на их лицах, а через минуту появились и другие люди: мужчины и женщины с детьми в массивной одежде, которые выглядели не очень хорошо. Йоши пытался понять, что же они хотели от Асахи. Все люди выглядели безумно с их запачканными лицами, лохматыми волосами, а кое-кто из них и вовсе с тупым взглядом, смотрящим на Йоши, словно на экспонат. Как бы тот не кричал, видя эту группу из десяти человек, ковыляющую к столу с Асахи. Женщина с салом вместо волос достала огромный нож для рубки мяса, и ужасное осознание явилось к Йоши. — Нет! Нет! Асахи! Асахи! Уебала от него, сука ебаная! — Йоши продолжал бить по стеклу, размазывая почерневшую кровь по прозрачной поверхности. Парень уже наваливался на дверцу, пытаясь выбить его, а затем в ход пошли ноги, и игнорируя всю боль на месте укуса, Йоши бил ногой, крича так, что острая боль от скончания голоса ножом проходилась по горлу. — Асахи… Асахи, — звал его Йоши уже шепотом, пытаясь докричаться до него и сломать это стекло, даже несмотря на то, что он выбился из сил. Ему ничего не оставалось, кроме как бить стекло, крича на весь холодильник, и смотреть на то, как эти люди раздевали его Асахи.       Горячие слезы лились по лицу Йоши, он чувствовал себя в совершенно безвыходной ситуации. Тогда он ощутил на себе то, что называли «оказаться в тупике». Йоши не мог смириться с тем, что эти ублюдки собирались сделать с Асахи, женщины нарезали овощи, о чем-то болтая, пока один из мужчин готовил ножи. Йоши понял, что они собирались съесть Асахи. Йоши не мог этого допустить. Он себе просто не простит это. Тогда до Йоши дошло. Прощаясь с остатками своей человечности, парень, совершенно не знающий, что дальше делать и что предпринять, продолжать бить в одно место, и вместе с трещиной на стекле появилась и надежда. Появление все больше и больше трещин давали Йоши силы толкать ее не просто ногой, а всем весом, и в конце концов в стеклянном дверце холодильника появилась дыра, и уже руками Йоши, чувствуя, как маленькие стекла впивались в его кожу, разрывал это стекло, что привлекло внимание людоедов, и женщина схватилась за ружье и сделала выстрел, но промахнулась. Йоши смог выбраться и, игнорируя летящие пули, со всех сил набросилась на нее и, в конце потеряв свою человечность, не жалея ни секунды, впился зубами в ее шею, и противный визг раздался на весь супермаркет, от чего и люди здесь с ужасом осознали, что застряли в одном ловушке с Йоши, и все племя разбежалось в разные стороны. Парень оторвался от шеи женщины, буквально держа огромный кусок плоти, но тут же выплюнул и схватился за ружье рядом. Поняв, что оно заряжено, Йоши стрелял во всех, кого видел, не разбирая их на мужчин или женщин, на детей или стариков. Он просто стрелял, пока пули не кончались, Йоши не забыл засадить пулю в лоб женщине, поняв, что она заражена. А когда не осталось ни одной пули, ослепленный яростью Йоши просто набрасывался на людей, как зверь, и вкус крови, такой непонятный, но в то же время желанный, разливался в горло. Впервые Йоши чувствовал такую сильную неприязнь к самому себе, но еще больше к этим людям, посмевшим дотронуться до его Асахи, и вся кафель холодного супермаркета оказалась в крови, внутренностях и телах. Йоши сдерживал себя, как мог, чтобы не глотнуть ни одной капли крови и никого не укусить, он разрывал тела на части, отрывал конечности и протыкал всех, кого видел, ножом, которым пытались разрезать Асахи. Когда никого не осталось, а вся кожа стягивалась от прилипшей к ней крови, Йоши стоял в луже крови, видя, что он сделал. И невиданная прежде сила буквально разрывала его изнутри, и ему казалось, что кровь — это единственное, что могло утолить его жажду, но он сдерживался. Этот навязчивый свинцовый запах будто шептал ему хотя бы лизнуть, хотя бы попробовать крови, но Йоши боролся, шатаясь из стороны в сторону.       Йоши краем глаза заметил, что что-то двигалось под телами, и через пару мгновений оттуда вышла девочка, заляпанная кровью. На секунду она встретилась глазами с Йоши, но уже в следующую оказалась на полу в этом вязком озере, расплывшейся по кафелю. И девочки не стало. Он не щадил ее, когда, потеряв рассудок, разрывал ее маленький живот, буквально съедая ее, и никакая совесть его не мучала в этот момент. Он ел, подобно хищнику, что повалил оленя. Йоши приказывал себе остановиться, но его тело не слушалось его, и он продолжал разрывать все еще теплую кровь ребенка, в чьих глазах застыл ужас. Йоши остановился, только тогда, когда внутренний голос буквально кричал ему, что он превратился в такого же монстра, что устраивали беспорядки и уничтожали мир, что он тоже стал рабом вируса. И парень будто бы больше не мог сдерживать себя. Он с ужасом осознал, что произошло и возненавидел себя еще больше.

***

      Асахи ничего не помнил, но проснулся уже в доме на кровати, и его глаза встретились с потолком. Все тело невыносимо болело и знобило, молодой человек еле встал и тут же упал на пол, думая про себя было ли это сном или реальностью. Последнее, что Асахи помнил, это то, что они с Йоши вырубились после еды Танаки, но почему-то оказались дома. И первое, что волновало Асахи, это вопрос, где же был Йоши, и парень, не думая, отправился на поиски парня. Асахи спустился вниз и застал Йоши сидящего на диване спиной к лестнице, и парень хотел его окликнуть, но Йошинори запретил ему говорить. Асахи чувствовал запах крови, исходящий от Йоши, этот свинцовый противный запах распирал дыхание, и вдыхать становилось сложнее. — Йоши-сан, — позвал Асахи парня, подходя к нему со спины. Парень чувствовал своим сердцем, как тому было сложно и что тот чувствовал, но он представить себе не мог, что он пережил. — Асахи-кун, пожалуйста, не смотри, — Асахи игнорировал запах крови и положил дрожащие холодные руки на плечи Йоши, чувствуя засохшую впитавшуюся в ткань кровь, — Асахи-кун, я стал монстром, таким же, как и те, кто сейчас захватил этот мир. Я…прости меня…я больше так не могу, с каждым днем я чувствую, что вот-вот погибну как человек и буду взаперти своего прогнившего тела навсегда. Асахи-кун, пообещай мне, что выстрелишь в меня, как только я потеряю контроль над собой снова и исчезну как человек, — повисла тишина. Асахи не мог обещать этого, потому что он знал, что ему будет сложно держать его на мушке, а потом нажать на курок, даже если он станет зомби, — обещай, — приказным тоном сказал Йоши. Даже обещать такое Асахи было сложно. — Йоши-сан…я не обещаю, — Асахи остановился, — но постараюсь, — дрожащий от поступающих слез голос донесся до ушей Йоши, заставляя его сердце сжаться. Шмыганье носа позади. — Пожалуйста, Асахи, не плачь, я умоляю тебя, — для Йоши слышать плачь Асахи сравнимо с пыткой, и с каждой его слезой по его сердцу проходились лезвием, — не надо, я такого не вынесу. Асахи хотелось спросить, что произошло, но он понимал, что Йоши тяжело будет вспомнить то, что произошло. То, что весь Йоши был в крови, свидетельствовало о том, что там все мертвы. — Тебе нужно умыться, — сказал Асахи, прерывая нависшую тишину, — я видел по дороге пруд, как думаешь, там можно купаться? — из-за отсутствия людей и прекращения работы заводов экология стала лучше, и лес вернул себе то, что принадлежало ему еще тогда, когда люди не строили города. Несмотря на то, что апокалипсис длится вот уже три года, вода продолжала идти по трубам, но ее нельзя было пить из-за загрязнения. Однако мыться в ней представлялось возможным. В некоторых районах вода присутствовала, а в некоторые она уже не поступала из-за прораставшей зелени.       Благо, в доме Йоши вода все еще функционировала, и можно было спокойно принять ванну. Правда не было горячей воды, только холодная, но парни уже привыкли к этому в условиях апокалипсиса. Асахи набрал воду в ванной, предварительно ее почистив для Йошинори, тот разделся и закинул вещи в металлический таз, в котором мама обычно велела стирать носки и белье. Смотря на этот таз, столько воспоминаний приходили в голову и даже те моменты, когда мама была злой из-за того, что таз опять уда-то не туда положили. Йоши залез в ванну, чувствуя, как холодная вода поначалу буквально вгрызалась в его тело своим холодом, но тело привыкало, и Йоши было комфортно сидеть в ней. Асахи взял кусок мыла, вспенил его в мочалке и прошелся по спине парня, смывая с него кровь, и вода приобрела совсем немного розоватый оттенок. Йоши прижал к себе колени и зарылся лицом, закрывая глаза и рот. В ванной комнате слышался только звук растирания мочалки о кожу и плески воды. Руки Асахи были такими нежными, они всегда были мягкими, даже несмотря на тяжелую работу в огороде или на долгое мытье полов. Теплые руки Асахи контрастировали с холодной водой и даже не холодели. Пальцы Асахи растирали небольшое количество шампуня по волосам Асахи, и нежная пена сваливалась в воду и растворялась. Йоши умывал лицо водой, пока его парень умывал его. — Помню, мама мыла меня здесь, — сказал Йоши, — я был таким вредным ребенком и не хотел умываться, но она меня заставляла, говорила, что я тогда не вырасту, — посмеялся японец. — В итоге, у тебя пипка не выросла, — Асахи усмехнулся и начал смывать шампунь с черных волос. — Кто бы говорил, а сам-то стонешь, как течная сука подо мной, — Йоши слегка плеснул Асахи водой, тот не успел увернуться, и вода попала на лицо. — Ну только не на лицо, — жалобно проскулил Асахи и залился хохотом, как и Йоши от такой тупой шутки.       Умывшись, Йоши надел халат, который не носил так давно, и ему казалось, что все его тело укутало чем-то мягким, хотя этот халат был жестким. Пока Асахи накладывал еду по тарелкам, Йоши переоделся в чистое и спустился вниз, где пахло рисом и жареными на костре бобами. Грубо нарезанный хлеб и налитая по стаканам вода. Если бы не тот хаос за окном, то можно было бы подумать, что они просто пара, живущая в своем доме, пока родители в отъезде. Йоши подошел со спины, заставав Йоши за накладыванием еды по тарелкам. Его руки встретились на уровне пупка Асахи, обвивая его поясом на талии. Парень положил свою голову на плечо, смотря, как тот ложкой сверху складывал красную фасоль с соевым мясом. Тепло тела Асахи это все, чего хотел Йоши. И если бы не зараза, то он бы взял его на столе, но вместо этого ему лишь оставалось сжимать его одежду у думать только о том, как держать себя дальше в руках. Сев наконец ужинать, оба, по правилам, пожелали приятного аппетита и принялись есть, но почему-то еда застряла в горле Йоши. Ему казалось, что она не могли идти дальше, он просто хотел все выплюнуть, но проглотил, игнорируя дискомфорт, думая, что это все из-за того, что ему надоело питаться одним и тем же, но с каждым глотком становилось тяжелее, и Йоши решил запить, но тут же все содержимое пошло назад, и Йоши выплюнул всю эту кашу. — Йоши-сан, что с тобой? — Асахи был обеспокоен. Тот сказал, что все в порядке и продолжил через силу буквально запихивать в себя еду, но она лезла обратно, и в конце концов, Йоши смахнул посуду на пол вместе со стаканам.       Вместо еды ему хотелось чего-то другого. Тот навязчивый металлический вкус крови продолжал являться фантомом, и Йоши становилось еще более противно от самого себя. Он не мог поднять глаз на Асахи. А тот видел, что тот не мог ничего есть, и это заставляло Асахи чувствовать себя сломленным. Он никогда не бывал на его месте и даже представить себе не мог этого, но вместе с тем будто бы чувствовал его боль. Взяв нож, Асахи быстрым движением сделал себе надрез, и запах крови коснулся носа Йоши, и парень поднял глаза, но почему же прежде отвратный аромат сейчас так искушающе пах. Асахи сжал ладонь в кулак, выдавливая капли крови на пустой стакан Йоши, а тот смотрел, как жидкие капли красной крови стекали прямо на дно стакана, и слюни собирались во рту, но он не хотел. — Нет, — сказал Йоши, но Асахи передвинул стакан к Йоши и кивнул так спокойно, не боясь за себя, он был абсолютно спокоен и даже никуда не ушел, не попытался взяться за нож и перестраховаться, он наоборот оттолкнул нож, и тот упал на пол, что говорило о доверии, — Асахи-кун, ты глупый, — все, что мог сказать Йоши. Парень посмотрел на стакана, видя, что тот щедро налил своей крови в него. Парень сглотнул и сделал глоток, чувствуя, как какой-то бульон обволакивал его горло, и этот вкус крови стал похожим на что-то привычное. Асахи сделал это ради него. Йоши жадно выпил все, и насыщение не заставило себя долго ждать. На лице Асахи появилась улыбка, когда тот сказал, что он сыт. Другой рукой Асахи провел по щеке Йоши, даря ему на миг свое тепло. — Я люблю тебя, — и сердце Йошинори забилось сильнее. — Асахи-кун, я…прости, — из побелевшего глаза потекла слеза, — прости за то, что я не смог себя сберечь, — ему было жаль, что тогда он потерял бдительность, что тогда позволил себя укусить, если бы он сделал еще выстрел в голову, то его бы не укусили. — Йоши-сан, ты ни в чем не виноват, все хорошо, — Асахи его ни в чем не винил, — знаешь, давай притворимся, что мы просто обычная пара и что нет никакого апокалипсиса, будем все также вместе есть, просто жить, давай доживем наши дни, как будто все хорошо, — идея звучала отчаянно и безрассудно, но Йоши понравилась.       Когда стало вечереть, парни спустились в подвал, где и были их припасы. Асахи зажег свечи, создавая немного света. Йоши плотно закрыл дверь, чтобы зомби даже не думали зайти. Они просто закрылись среди свеч и припасов. Им просто хотелось покоя. Хотелось успокоиться. Несмотря на тишину бетона и на трескающиеся свечи, все равно атмосфера располагала к романтике, и даже в мире, кишащей нежитью и трупами, должно быть что-то романтичное. Йоши пригласил Асахи на танец, как подобает: протянул руку и поклонился, а когда Асахи принял его приглашение, то поцеловал замкнутыми губами в изгиб изящной кисти. Музыки не было, но она не нужна была, чтобы просто кружиться в каком-то вальсе в подвале. Йоши кружил Асахи в танце и возвращал к себе, обнимая за плечи. Мелодия словно сама играла в их голове, и чтобы продолжать танцевать, не нужно было голосов или песен, достаточно просто чувствовать сердцебиение друг друга. Только тогда Йоши понял, что если бы не Асахи рядом, то он бы давно свихнулся, и только рядом с ним он держался. Асахи же понял, как сильно любит Йоши. И даже вирус казался ему ничем, он не боялся Йоши, может, это и было бы глупо или безрассудно, но Асахи бы хотел умереть от рук любимого. И без Йоши Асахи не видел дальше смысла существования в разрушенном мире, где люди вымирали один за другим.