12 дней

       Открыв глаза, Асахи в темном подвале не мог понять, какое время суток наступило, так как в подвале царила темнота, и лишь биение сердца Йоши успокаивало его, подобно колыбельной песне. Его совсем не пугало то, что Йошинори мог в любой момент потерять контроль над собой и напасть на него, его также не пугало то, что они огли умереть в любой момент, ему просто было важно, чтобы Йоши оставался рядом с ним. В конце концов, им было суждено умереть в условиях апокалипсиса и не суждено умирать доживать ди в мире, полном того, что привыки называть повседневными. Но если бы не этот апокалипсис, то возможно, они бы и не встретились никогда. Асахи часто задумывался над этим, но он бы тогда не знал, что такое быть по-настоящему счастливым с тем, кого ты по-настоящему сильно любишь. Если бы они тогда не встретились, то Асахи никогда бы так и не понял, что такое кого-то любить и полностью раствориться в ком-то. Теперь, когда они остались вдвоем в разрушенном мире среди зомби и отчаяния на счастливый конец, Асахи благодарил каждый пройденный день за возможность прожить его с Йоши. И если счастливого конца им не видать в конце, то они сделают счастливым каждый день. Впервые Асахи почувствовал ускользание времени, и дни летели с огромной скоростью, приближая тот миг, когда Йоши умрет, но умрет не физически, а потеряется в вирусе навсегда без возможности вылечиться. Им придется идти до самой пропасти, чтобы остаться друг с другом. Асахи много раз крутил в голове сценарий, где однажды ему придется поднять курок на Йоши, но он даже в своих мыслях не мог проститься с Йоши. Прижавшись к его телу, Асахи чувствовал холод от его кожи, напоминавшей скорее ткань, а не то, что люди привыкли называть кожей, а запах гнили с кровью бил в нос, но не отталкивал Асахи. Ничто не могло оттолкнуть его от Йоши. — Ты уже проснулся? — поинтересовался хриплый от сна и долгого молчания голос только что проснувшегося Йоши. — Да, давно, смотрел на тебя, — сказал Асахи, еле слыша тоскливое биение уже останавливающегося сердца Йошинори. — Но здесь темно, ни капли света, — ответил Йоши даже с какой-то насмешкой в голосе. — Ты мой свет, — прошептал Асахи, — я помню каждую черту твоего лица, поэтому я могу точно сказать, что даже в кромешной темноте я узнаю тебя из миллионов, — и правда даже в этой подвальной темноте Асахи мог сказать, что Йоши смотрел на него глазами, полные любви и одновременно с этим глазами, полные печали. — Асахи-кун, — позвал его Йошинори серьезным тоном, — мое лицо умирает с каждым днем, совсм скоро на его месте будут лишь куски мяса, — с сожалением ответил Йоши. — Даже если это так, я все равно буду считать тебя самым красивым, — Асахи не врал. Он правда видел в нем то, чего Йоши сам не видел за этим позорным намордником.       Через пару мгновений тишины прозвучало предложение подняться и поесть. Первым решил пойти Йоши, сказав Асахи остаться, пока тот не подаст сигнала. Парень открыл дверь, и блеклый утренний свет растекся по дому, и предметы отбрасывали свои еле заметные бледные тени на поверхность пола. Солнце за окном уныло и совсем неживо освещало собой пустой сломленный мегаполис, оставшийся тонуть в остатках былой жизни и процветания. Йошинори уже не видел ничего, что оставалось вне досягаемости его прогрессирующей катаракты. Парень сделал вдох, но этот холодный воздух, застоявший в доме, ранил его легкие только сильнее, заставляя его прогнуться и выхаркать уже протухающую кровь, на пол, и черная густая жидкость пролилась на взбухший от влажности ламинат. Колени дрожали, и парень упал на пол, чувствуя, как жидкость из его легких рвалась наружу с черными и зеленоватыми густыми ошметками, и Йоши чувствовал, как внутри него отмирали органы, которые были ему когда-то важны, а сейчас они переставали работать, а сердце билочь так медленно, что казалось, будто остановилось, но пока оно хотя бы билось, его черная кровь продолжала медленно циркулировать без всякого тепла. — Йоши! — Асахи, увидев парня на коленях, тут же подбежал к нему и сел на корточки рядом. — Асахи… — прокашлял Йоши и поднял глаза на него, но вместо аккуратного лица любимого видел лишь пятна, и какое же чудо, что Йоши не видел того бледного испуганного лица Асахи, когда он видел полностью белый глаз Йоши, от которого не осталось ничего, а другой глаз уже терял тот медово-карий цвет, постепенно исчезая в белизне, а из уголков кошачьих глаз стекала загустевшая темная кровь. Как же хорошо, что Йоши не видел, что кожа вокруг его некогда рта вся ободралась, и была видна его челюсть даже сквозь намордник, и зубы его пробивались. — Я же сказал тебе остаться, Асахи-кун, — рука Асахи оказалась настолько горячей, что кажется, будто она сжигала лицо Йоши, но даже если бы это было так, Йоши сгорел бы в руках Асахи.       В доме никого не оказалось, кроме них. Никаких зомби не наблюдалось, кроме Йоши. Никаких людей не было, кроме Асахи. Остались только они вдвоем. Оба старались делать вид, что за окном не творилось ничего страшного, что все хорошо. Как же им хотелось верить в это. Они просто сидели за столом в столовой и разговаривали так, будто цивилизация не рухнула, как будто бы опасный вирус не бушевал за пределами их дома. Йоши старался игнорировать тупую боль по всему телу, пытался сосредоточиться на голосе Асахи, отвечал ему и говорил о своих планах, они оба обсуждали совместные планы так, будто все еще жили в прежнем мире, от которого остались лишь воспоминания. Прошла половина инкубационного периода, но ни Асахи, ни Йоши не хотели думать об этом. Им хотелось, чтобы ничто не мешало их покою. Все, что им оставалось, просто спокойно доживать все оставшиеся шесть дней вместе, делая вид, что Йоши не разлагался на глазах у Асахи, что никакого заражения опасным вирусом и в помине не было. Они просто безуспешно делали вид, что все хорошо, чего конечно же не было. Все равно оба понимали, что им придется рано или поздно прекратить это безнадежное выживание, ведь человечество уже проиграло. Кроме друг друга им нечего терять, в остальном же в мире не осталось ничего, что держало бы их вместе. Йоши видел, как страдал его любимый, но страдал он не рядом с Йоши, а страдал он от того, что не мог никак помочь тому, кого любил больше жизни. Асахи откуда-то нашел старые шахматы, и Йоши вспомнил, что сестра как-то ходила на шахматы, но потом забросила их. Расставив фигурки как полагается на столе, парни сидели напротив друг друга и играли, согласно правилам, считая, кто сколько фигурок проиграл. — Ни разу не был в Америке, — с долей грусти и сожаления вздохнул Асахи, натягивая губы в улыбке без самой улыбки, а ямочка на еще щеке заставила Йоши улыбнуться, но от неприятного чувства натянутости его лица, ему стало некомфортно, и парень опустил глаза на шахматную доску. — А ты бы хотел туда поехать? — спросил Йоши, зная, что они никогда не увидят ни Америку, ни Южную Корею. — Уже неважно, — улыбнулся Асахи, — теперь эта некогда могучая страна всего лишь иероглифы на карте, — посмеялся парень, двигая фигуру по доске. — А мы ведь…мы ведь последнее поколение человечества, очень жаль, что мы застали конец света. — А мне не жаль. В конце концов, я застал конец света с тобой.       Они оба были слишком молоды, но уже были готовы к смерти. И правда конец человечеству уже пришел, и как вымирающий вид, людям не суждено спастись, зато Асахи нашел Йоши, а Йоши нашел Асахи. За шахматами и разговорами время пролетело до полудня, но давно застывшие часы показывали лишь одно и то же время, точно также время замерло для них. Между тем, пока Йоши одолевало дикое желание крови, Асахи видел, как плохо ему становилось. Игнорировать его состояние не было никаких сил. Парень смотрел на то, как молодой человек буквально разлагался, как куски его уже слегка посиневшей кожи буквально отваливались местами, трупная вонь шла за Йошинори, сгнившая кровь застаивалась и уныла истекала из открытых ран, что не заживали, а только сильнее кровоточили. Он просто истекал черной кровью, но Асахи не страшился его вида и тем более его вони, все же Йоши доживал свои дни в облике человека. Асахи знал, что, если он захочет дать своей крови Йоши, то он точно на него разозлится. — Асахи-кун, — позвал Йоши, — ты никогда не рассказывал мне о своей семье, — лицо парня изменилось. — Не думаю, что это интересно, — пожал плечами Асахи и улыбнулся, продолжая двигать шахматные фигуры по доске, — но, если что-то хочешь знать, то спрашивай, и я отвечу тебе на любые вопросы, — Йоши видел, что его парню не хотелось говорить о своей семье, поэтому не стал его расспрашивать. Он считал, что когда он захочет, то сам все ему и расскажет. Они часто ударялись в воспоминания о прошлом, безнадежно продолжая держаться за то, что уже не вернуть никакими силами и за то, что давно кануло в лету. Все, что случилось между ними, казалось молодому человеку совершенно безнадежным, но им так хотелось хотя бы немного оказаться там, где было бы хотя бы чуточку безопаснее. — Шах и мат, — сказал Йоши и победно улыбнулся, игнорируя легкую и неприятную боль в области рта, которую закрывала маска.       Сыграв еще пару партий, парни решили прогуляться во дворе, заодно разведать обстановку. Смотря в бинокль, Асахи сообщил, что ни одного зомби по близости не было. Парни решили выехать на разведку, заодно пополнить запасы, ведь их недавняя попытка была весьма и весьма неудачная, тогда Йоши испугался как никогда в своей жизни, все-таки страх потерять любимого — самая большая. В этот раз парни поехали в супермаркет, находящийся дальше. Постепенно на улице становилось холодно, это значило, что совсем скоро наступит зима — самая суровая пора в условиях апокалипсиса, но им не суждено было дожить до нее, и это радовало. Парни увидели парковку у супермаркета, на которой ржавели хаотично оставленные машины, внутри закрытых жестянок гноились и разлагались трупы, обглоданные тела лежали у машин, на машинах, а чьи-то трупы даже разлагались под колесами, потеряв конечности. Картина стояла страшная, как и запах, но парни давно привыкли к таким видам. В одной из закрытых машин зомби билось в конвульсиях, истекая застоявшейся кровью. Йоши попросил Асахи быть осторожнее и вышел из машины первым, парень вооружился топором и двинулся в сторону машины. Парень остановился и открыл дверь, откуда вывалился ходячий труп, также продолжая биться в конвульсиях из-за отсутствия возможности ходить, так как за столько времени все его тело привыкло к сидячему положению. Йоши, совершенно не думая, ударил топором прямо по голове, и зомби перестал двигаться, раз в несколько секунд его мышцы сокращались, но потом перестали. Йоши проверил заднее сиденье, но ничего, кроме засохшего мессива не обнаружил. Видимо, зомби сожрал своих попутчиков. Йоши пошел внутрь супермаркета и разведал обстановку, но ничего, кроме трупов не нашел. К счастью, зомби тоже на пути не встречались, поэтому Йоши решил позвать Асахи жестом, тот взял мачете и направился в сторону супермаркета, все равно придерживаясь осторожности. Парни добрали с пола кое-каких консерв, круп, несмотря на то, что пачки были испачканы кровью, но они просто отмоют их потом. Они взяли побольше крупы и побольше сухарей, парни загрузили все добытое и отправились обратно в дом на машине. Зомби захватили этот мир окончательно. Йоши и Асахи давно поняли, что человечество уже проиграло в этой неравной войне за мир. Йоши не представлял, каков будет их конец, но он знал, что встретит его вместе с Асахи.       В доме стояла тишина, нарушаемая только шагами двоих. Асахи смотрел на Йоши глазами, полные сожаления, но старался отворачиваться, чтобы тот не видел его глаз. Намордник уже слился с постепенно гнившей кожей, теперь Йоши был похож на одного из зомби, он гнил изнутри заживо, теряя себя. Он уже не был похож на человека, но был человеком. Любой бы испугался его, никто бы не задумывался стрелять или нет: люди бы выстрелили. Но не Асахи, который под оболочкой зомби видел молодого своего Йошинори. Если бы не запах гниющей крови и плоти, если бы не мухи, преследовавшие Йоши, то Асахи бы и вовсе ничего заметил, по крайней мере, продолжал бы делать вид, что все в порядке. Асахи предложил Йоши лекарства, чтобы отсрочить хотя бы на пару часов чудовищное обращение своего парня. Тот неохотно принял все лекарства без воды, так как вирус не давал ему сделать и глотка, даже не давал проглотить своей же слюны, которая стекала по его рту, а точнее по тому, что осталось от его рта, смешиваясь с черной кровью и гнилью под намордником, и капли капали на стол. Асахи расстегнул намордник, наклонившись к Йоши, и тот чувствовал непривычный, но манящий соленый аромат чужого пота, он словно чувствовал запах его крови и даже слышал, как она бегала по венам к сердцу и обратно, как она циркулировала по его телу, но держал себя в руках, считая себя все еще человеком, пока разум говорил в нем, а не голод. Отмыв намордник от гнили, Асахи надел его обратно на Йоши с улыбкой, что все хорошо. — Помнишь, как раньше нам говорили носить маски и не выходить из дома без необходимости когда все это началось? — Йоши почему-то вспомнил начало «пандемии», которая в итоге погубила все человечество. — Помню, как страшный сон, — протянул Асахи, вспоминая, как по новостям информировали о неизвестной форме птичьего гриппа, а затем и мутировавшей форме бешенства, как власти призывали оставаться дома, носить маски и держать дистанцию, школы и университеты уходили на дистанционное обучение, работники переходили на дистанционную работу. Власти тщательно тогда скрывали, что действительно ожидало человечество, пытаясь делать вид, что это был обыкновенный вирус, а не то, что погубило цивилизацию. — Нам говорили, что все это закончится, что скоро ограничения снимут, но нас снова обманули, — Йоши все еще был зол на то, как власти и СМИ тщательно скрывали правду. — Что было, то прошло, поэтому чего сейчас городить, — вздохнул тяжко Асахи, полностью разделяя чувства Йошинори. — Я пойду спать, а то голова болит, — сказал Йоши, — а ты спустись вниз, — попросил Йоши, а сам лег на диван, Асахи не хотел покидать своего парня, но тот убедил его в том, что прошла половина инкубационного периода, и он может перестать себя контролировать. Асахи не стал спорить со старшим и спустился в подвал, пожелав спокойной ночи.       Йоши чувствовал себя хуже, чем когда-либо. Это чувство не было похоже ни на что другое. Йоши не было так плохо, когда он болел гриппом или коронавирусом, ему казалось, что голова от болей вот-вот разорвется, жажда разрывала его, но ни капли воды он не мог взять в рот. Йоши просто надеялся уйти в тишине, он мечтал о том, чтобы его страдания закончатся. Ему казалось, что остальные шесть дней он просто не протянет. Ему становилось все хуже и хуже. Его мысли были только том, что ему придется оставить Асахи совсем одного, он мечтал увидеться с ним хотя бы раз перед тем, как умереть, ведь вирус уже поразил его зрение, и он ничего, кроме силуэта не видел, лишь изредка он видел его лицо, но Йоши помнил улыбку Асахи, его щенячьи глаза, звонкий смех, ласковый голос, и он хотел остаться в этих воспоминаниях навсегда.