Есть женщины красивые, есть умные, а есть несчастливые. Те, которых растоптали, не принимая их такими, какие они есть. Суровый закон - людей в первую очередь волнует эффектная внешность, без всяких недостатков, а душа - многогранная и возвышенная - не интересует никого. Всем подавай только красивую обертку. Но такую красивую обертку разорвали и выбросили в мусорное ведро, навечно позабыв. Именно так чувствовала себя Мария Юдина.
Мешки под глазами и неестественный цвет лица демонстрировали ясность последних событий. Юдина, как побитая, брошенная собачка, неторопливо шагая под окнами, терпеливо ждала и надеялась, что её обнимут, выслушают, обратят на неё хоть какое-то внимание. Но вместо этого, на протяжении более пяти лет, над девушкой только и делали, что издевались. Плевали с высокой горы и ничего в сердце не екало.
Ноги подкашивались. Перед глазами все плыло. Окружающее пространство напоминало состояние после развлекательных качелей, когда ты ещё пару минут привыкаешь, а после расслабляешься. Но у Юдиной никакого расслабления не было. Тяжелый груз свалился на спину, и сбросить его с себя невозможно. Не получается расправить плечи.
За что ей все это? Перед кем она виновата?
Маша откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза. Мысленно она прикидывала варианты, почему она сейчас здесь и позволяет ни во что себя не ставить? Ответа не возникало, пустота диктовала здесь свои правила.
Она не могла плакать. Юдина снова и снова вспоминала тот день, когда все могло закрутиться иначе. Тогда, шесть лет назад, раскрасив лицо в благочестивую улыбку и забыв о всех имевшихся проблемах, девушка неторопливо шла, схватив за ручку сумку с вещами. Москва встретила её живописностью и динамикой людей, разбросанных по разным строчкам назначения. Возможно они были пожарными, спасающими жизни и жертвуя своими, или многодетным матерями, надеющимся, чтобы им принесли стакан воды на смертном одре. Серая масса индивидов с разными целями и стремлениями ступала по пешеходному переходу, не обращая внимания друг на друга. Юдина же была неким попугаем в стае голубей. Приятное выражение лица не убиралось с миловидной особы, а наоборот, только преображалось ещё больше.
От столицы Юдина хотела многого – успешного брака, с вытекающей оттуда семейной, счастливой жизнью и безбедную старость. Но эти желания, как лепесточки благоухающего цветка, развеялись в воздухе и улетели далеко-далеко – к звездам. К тем самым звездам на небосклоне бандита, способного менять прелестных спутниц как перчатки. К сожалению, Мария оказалась одной из них – безжизненной копией, которая должна вечно улыбаться и ни за что показывать что-то даже отдалённо похоже на отчаяние. Никогда в жизни.
Витя Пчелкин встретил её, потерянную, полностью очарованную и глупую. Точно глупую, потому что жить с человеком, который никогда не будет тебя любить – верх идиотизма. Маша строила планы, но её воздушные замки и эфемерные прелести жизни обратились в пыль.
А теперь она в яме. Глубокой, кишащей мерзкими червями и гадами. С запахом застоявшейся крови, осевшей глубоко в ноздрях. Становилось дурно от самой себя. Хотелось сбежать куда подальше, в лучшее для себя место. Но где оно вообще? И существовало ли?
Бывшая уроженка Челябинска, работавшая продавцом в одном из городских магазинчиков, находилась будто на пороховой бочке. Каждый, в той или иной степени, указывал на незавидное положение молодой девушки, смотря на неё с презрением, сравнивая с грязью под ногами. Что может быть хуже этого? Наверное, ничего…
Вскоре магазинчик закрылся. Хозяин перекрылся, переставал отвечать на звонки, а сменщица Таня, недавно вышедшая из декретного отпуска, оказалась на перипетии возможностей – муж оставил одну с ребенком, а обеспечивать две души оказалось непосильной задачей. Но Татьяна не отчаивалась и работала не покладая рук.
Этот день она помнила как вчера. Танька, запыханная и красная, словно пробежавшая марафон, остановилась в прихожей. Тяжёлые сумки с вещами упали на пол, а ребёнок, испуганный и расстроенный, плакал, кричал, ища успокоение на груди матери. Юдина ничего не понимала.
- Что с тобой?
- Прости, что мы к тебе ночью ворвались. Ситуация просто непредвиденная, а здесь искать они вряд ли будут.
- О чем ты? Кто искать не будет? Муж?
- Да нет же. Помнишь этого хмыря, который нам зарплату задерживал? – она намекала на начальника, пропавшего с радаров.
Маша нахмурилась, сведя брови к переносице.
- У этой гниды дозу нашли. А магазин ему был нужен просто для прикрытия. Понимаешь, что это значит?
Конечно, Маша понимала. Понимала ещё как. Ведь факт того, что этот мудень скрывал столько времени такую ценную информацию, могло значить одно – они могут стать соучастницами преступления. Маша уже представила, как её, обреченную и несумевшую дать отпор, судят по всей строгости закона и увозят в неизвестные дали. Спровадив гостью на кухню и разлив по кружкам тёплый чай, Юдина слушала дальше. Благо, ребёнок, стал успокаиваться.
- Бежать нам надо. Как можно дальше. Может, и не найдут.
- Мы же не при чем. Ничего не знали, – еле вымолвила из себя девушка, отпив горячего напитка.
- Деточка моя, в таком ты мире живёшь, что всем на всех плевать. Кого-нибудь прижмут, так он вину на ближнего свалит. Также и с нами, понимаешь?
Звук открывшейся входной двери заставил вздрогнуть. Пчелкин, снимая с себя пальто, насквозь промокшее после проливного дождя, прошёл в коридор, где встретил нелюбимую, брошенную девушку, которой хотелось только одного – счастья. А достойна ли она его?
Мужчина со стальным негодованием изучал «возлюбленную». На лице ни грамма косметики, волосы собраны в хвост, а в глазах стояли слезы. Она не могла жаловаться, но терпение ни у кого не железное. Она устала. Устала мириться с тем, что никому не нужна. Пора определиться раз и навсегда.
- Почему задержался? – Юдина не смотрела в его бессовестные глаза. Всё рано уже.
- На работе. Разве так интересно?
- Не представляешь, как. А причину случайно не Оля Белова зовут?
- Чего?! – эмоции переменились. Теперь он смотрел на неё, как на умалишенную.
- Того. Я все знаю. Что ты давно влюблен и крутишься возле неё при каждом удобном случае.
Он молчал. Сказать было нечего. Юдина полностью права. Пчелкин видел, как Ольга несчастлива с мужем, но продолжает с ним жить, потому что любит. Витя прекрасно знал, что жена бандита плакала по ночам от безысходности, от навалившейся на неё ответственности, к которой она не была готова. Мужчина был готов прибежать хоть на край света, чтобы видеть радость, спокойствие, умиротворение. Всё что угодно, но только не слезы.
- Тебя это не должно касаться, - отчеканил Пчелкин, начиная закипать.
- Ещё как должно! Сколько мне ещё терпеть подобное? Скажи, сколько?! Я лучше умру, чем буду понимать, что не нужна человеку, которого люблю.
- Сама во всем виновата. Оправдываться перед тобой я не намерен.
Дверь спальни хлопнула. Сердце Юдиной рухнуло, разбилось на сотни тысяч осколков. Девушка медленно скатилась по стене, чувствуя, как по щекам текут горячие, горькие слезы. Над ней снова поиздевались…
***
Солнце потихоньку выбиралось из сумрака, вставая на пьедестал. Голоса, проявляющиеся с течением дня смолкли, уступив место тишине. Ещё немного и они снова вернутся, и привычная, людская суматоха примет новые обороты.
Прохладный весенний ветер слегка колыхал свежескошенную траву. Юдина, ощущая засохшие дорожки слез, терпеливо смотрела не отрываясь на дверь подъезда. Спустя несколько минут, проведённых в одиночестве, под козырьком оказалась Катя, сложив холодные пальцы в глубокие карманы.
- Что случилось? Не иначе пожар, раз так рано зовёшь поговорить...
Юдина мягко похлопала по поверхности скамейки, приглашая на разговор. Не задумываясь, Тихомирова устроилась рядом с ней, потирая заспанные глаза, дабы не уснуть и выслушать причину такого раннего подъёма.
- Ты счастлива с Космосом? Только честно…
Вопрос вогнал в ступор. Если бы поинтересовались об этом в начале их безумных отношений, то Тихомирова бы не задумываясь ответила – да. Точно да. Но сейчас, с нарастающими, как огромный, снежный ком ссорами и недопониманием, Катя не находила ответа. Серьёзно. Она была готова работать над собой во имя большой любви, но червь подозрения вился вокруг синих вен, заставляя думать о самом страшном.
- Это сложно… Счастье для всех разное… Странно, что ты не спросила об этом раньше…
Уголки губ собеседницы непроизвольно поднялись вверх. Мария ещё больше начинала понимать, что разочароваться порой можно даже в самом близком человеке. Могут сыпаться и тонны обещаний, которые вряд ли будут сбываться наяву, но дай человеку хоть миллион шансов, то все равно будет сделано по убеждением индивида, а не по выданной ему вере.
- Я не знаю, что мне делать дальше… Я не могу с ним быть, но что-то не отпускает.
- Простая человеческая привязанность, не более. – Катерина это говорила будто перед десятками таких же людей и её голос эхом отражался в тишине улицы. - Ты хочешь, чтобы он был рядом. Хочешь получить любви, которой, у тебя, похоже, не было.
- А я достойна любви? – выражение лица приобрело странный вид, не приемлемый для Юдиной.
- А разве есть недостойные? – нервно усмехнулась Тихомирова.
Катя детально изучала глазами серый асфальт с небольшими трещинами, по сути и содержанию объясняя ей азы этой жизни, будто перед ней не взрослая и уверенная в себе девушка, а маленькое, сжавшееся в углу дитя. Судмедэксперт как можно интенсивнее сглаживала углы, чтобы ни в коем случае не навредить и так шаткому настроению Юдиной, схожей с судном во время разрушительного шторма.
Если сравнивать отношения, в которых годами пребывали девушки, то полностью патовая ситуация сходилась с двумя скелетами в шкафу. Эти скелеты с течением времени поросли мерзким налётом и по уже сероватой, застарелой поверхности ползали пауки, плетя свои липкие сооружения. И им бы остановиться цепляться за то, что уже давно разрушено, сломано, но не получается.
Не может Маша вернуться в Челябинск, так же, как и Катя не может расстаться с Космосом. Что-то больное, заражённое, красной нитью проскальзывало через всю длительность отношений каждой наивной девочки, верящей, что возлюбленный не сможет поднять руку, а уж тем более превратить жизнь суженой в ад. Ха. Далеко за примером идти не приходится. Достаточно взглянуть на выпуск вечерних новостей, где ведущая совершенно равнодушным тоном повествует, что муж во время семейной, пьяной стычки истерзал жену. Юдина и Тихомирова, конечно, вряд ли с этим столкнуться, но факт опасности, как огонь, пожирающий все на своём пути, уже даёт о себе знать.
Солнце окончательно, бесповоротно показало свои горячие, золотистые лучи. Оно не позволяло дальше повествовать житейские, избитые истории. Яркая звезда требовала радости и потехи, а все самое грустное она оставила на потом, своей подружке луне, надевшей корону среди похожих серебряных звёзд.
- Выбор всегда за тобой и только тебе решать, с кем жить дальше. Если бы я позволяла вытирать об себя ноги, от меня бы давно ничего не осталось…
***
Чёрный пиджак, накинутый на крепкие мужские плечи скрывал всю уязвимость, пропитанную в каждом сантиметре тела Бакурина. Мысли о смерти Зиновьева никак не покидали, а наоборот, развивались с ещё большей силой, как снежинки по ветру. Но найдёт ли он среди этого бурана лживую и лицемерную морду? Вопрос остаётся открытым…
Столик был забронирован на шесть часов вечера. Роман нетерпеливо озирался на наручные часы, дожидаясь той минуты, когда он встретится с человеком, который может помочь. По крайней мере, он на это надеялся.
Спустя десять минут, длящихся слишком долго, за заветным столиком устроился мужчина, сразу требуя сигару. Распробовав импортный товар, принесенный ему заботливым персоналом, неизвестный встретился взглядом с Бакуриным. Тот, направляясь уверенной походкой, сел прямо перед неожиданным старым гостем.
Он оглядел его с некой отеческой гордостью. Точно, гордостью. В этих глазах не присутствовало и тени сомнения или лживых установок.
- Ну здравствуй. Я думал грешным делом, что ты погиб. – усмешка поразила старческие губы, скрывая за этим страх.
- Рано мне ещё погибать. Я так просто не сдамся.
- Вот как, – хохотнул собеседник. – Так по какому поводу решил ко мне пожаловать?
- Василий Егорович, мне срочно нужна ваша помощь. Это касается моих близких.
