***
Исаев остановил взгляд на одной точке. Его амбиции были растолочены в мелкую крошку, в пыль. Он бы с удовольствием сейчас упивался не коньяком, а проигрышем Космоса. Вместо крепкого, терпкого вкуса молодой человек получил неприятный, до неприличия горький, обжигающий ротовую полость. Он подошёл к раковине и сплюнул. Подставил голову под кран. Ледяная вода обожгла кожу. Стиснув зубы, Исаев пытался совладать с адской головной болью, не прекращающейся уже несколько дней. Если бы Володя верил в мистификацию, то купил бы за бешеные деньги куклу Вуду, олицетворяющую Холмогорова, и обколол бы иглами с ног до головы. Он бы пробыл в таком состоянии примерно столетие, если бы не усиленные удары по входной двери, приглушённые шумом воды. Исаев часто задышал, подобно только выплывшему из холодной речки, и закрыл вентиль. Неизвестный по ту сторону вовсе и не собирался останавливаться, на что Владимир закатил глаза. Вот неймется кому-то ночью! Прокрутив ключ в замке пару раз, увидал на пороге начальника. Василий Егорович цветом лица походил на перец чили. Красный, словно набухший. Злой. - Что с тобой происходит, мать твою?! Трубки ты не берешь, никто знать не знал, где ты находишься, еле нашел! – начальник нагрянул на старую квартиру. Он прошёл в помещение, хлопнув дверью. – Посмотри на себя в зеркало, на кого ты похож?! Отросшая щетина, огромные синяки под глазами, сальная голова. Смотреть на него было неприятно. - Можете меня уволить, если хотите… – Исаев плюхнулся на стул, заедая отчаяние бутербродом. - Я тебя не понимаю! – он пнул пустую коробку от конфет к прочему хламу, сев рядом с ним. – В Москве баб красивых что ли мало? Они как узнают, что мужик бандит, сразу на шею вешаются, захочешь – пятки тебе лизать будут! В наше время все проблемы деньги решают, Володенька, нахрен ты никому не нужен с этой любовью. - Я в этом и без вас убедился, спасибо, – не хотел он хамить, но обида диктовала собственные условия. – Дураку было понятно, что у нас с ней ничего не получится. Так и знал, что к этому барану длинному прибежит! Не чокаясь! Синхронно они осушили рюмки коньяка, с характерном лязгом опустив их на стол. Исаев прикрыл глаза, понимая, что оказался в полной заднице. Ведь безоговорочной победой для него было не только раздавить Зиновьева, как букашку, но и овладеть Катериной в полной мере. Глупость этих мечт зашкаливала...***
Дождь в этот раз сильно разбушевался. Мелодия его напоминала рок-аранжировку. По мозгам дубасила. Поднимаясь по бетонным ступеням, он размышлял о жизни. А что это такое, жизнь? Находится под постоянным контролем, ночами не спать, как постоянно заряжающаяся батарейка? Это до ужаса надоело. Борьба эта ни к чему стоящему не привела… Ощущение такое, будто он к свету всю жизнь тянулся, почти достиг, а в самый последний момент этот свет резко исчез и тьма проглотила. Да, Бакурин далеко не самый лучший человек на этом свете, что уж там сказать, он убийца, если глубинно разбираться. Сев на ступень холодную, затянулся. Сизый дым завис в воздухе, а мужчина размышлять начал. Что было бы, если Роман все-таки решился пойти на убийство Кати Тихомировой, исполнив приказ Алексея Никитича? Тогда мужчина предал бы сам себя, плюнув на всякую человечность и здравый смысл. Бывший киллер считал, что подобный поступок – это полный пиздец в отношении родного ребенка. Что такого могла сделать дочь, чтобы отец решился на столь страшный поступок? А ведь он когда-то оперировал людей. К нему толпы ходили. Птички разного полёта, от директоров фирм до жен и дочерей партийных руководителей. Что такого разительного могло случится за эти годы, чтобы из уважаемого хирурга тот превратился в психопата, способного убить родного по крови человека? Но из рассказов Катерины понимал, что тяга к садизму в Тихомирове сидела ещё с юности, если не раньше. Бакурин сигарету о бетон потушил, вывод сделав. Была бы его воля, он в молодые годы на психиатры пошел учиться, лишь бы меньше таких уродов моральных по земле ходило. Но прошлого уже не вернешь. Это не проектор с тысячей однотипных изображений. Это куда более сложный урок, который можно вообще представить. Добравшись до заветной квартиры, нажал на звонок. Дверь распахнулась. На пороге показалась Лида, губы которой дрогнули в мягкой улыбке. Бакурин невольно вспомнил, как мать так же ласково, с добротой в лучистых глазах встречала его со школы. В памяти все еще витал запах ватрушек, которые всем сердцем любил маленький мальчик Ромка. - Рома… - прошептали искусанные губы. Киллер прошелся взглядом по уже знакомым чертам лица. Она хоть и улыбалась, но под глазами уже пролегла синева от явного недосыпа. Мужчина был уверен, что Лида не спала уже вторые сутки, что чувствовалось по усталости, витавшей в воздухе подобно сигаретному дыму. Мужчина прошёл в квартиру. Хлопок двери стал для Логиновой спусковым крючком, и молодая женщина готова была упасть на пол от навалившихся на неё стресса и усталости, если бы не Роман, вовремя ухвативший девушку. Подняв ее на руки, Бакурин донёс её до дивана, уложил, открыл окно, и Логинова приоткрыла глаза, сквозь мутную пелену понимая, что Бакурин вновь её спас. Лидия сглотнула, и противная сухость во рту отошла на второй план. Было страшно. Девушка сжалась в позе эмбриона, бегая глазами по небольшой комнате. Она и хотела заплакать, но всеми силами подавляла это желание в себе, прикусив нижнюю губу. - Рома, мне страшно… - шепот Логиновой давил, вводил в замешательство. Стало стыдно за себя, хоть он ей ничего плохого не сделал… - Лидочка, тебе не о чем беспокоиться. Зиновьева больше нет. - Ты убил его? Неужели у кого-то это получилось?.. – она точно удивилась. Бакурин понял это по поднятым бровям и слегка выпученным глазам. - Добил, скажем так. - Значит, все наши проблемы позади? - мимолётно улыбнулась Логинова. - Значит, так. Он и не заметил, как прилег с ней рядом, вдыхая запах весны, цветов и благополучия. Та вселенная, в которой Роман воевал за место под солнцем, явила ему новый лик. Яркие лучи нового мира постепенно станут преображать его нелёгкую судьбу. Не сразу, как получится, но он уверен, что рано или поздно, его настигнет та частичка счастья, которую он безусловно заслужил. - Теперь я тебя никуда не отпущу… - эти слова были отнюдь не лишними. Они, как опьяняющее действие наркотика, пробудили чувство эйфории.***
Ебаное безразличие… Ощущается как самая сильная, острая боль, пронзающая каждый миллиметр кожи. Артём испытал это чувство сполна, испил чашу ненависти до последней капли. Собственная мать вручила ему отраву, от которой противоядия не существует. Как ребёнок, существо, что пришло в этот мир безгрешным, становится причиной чьих-то проблем? Ведь в том и состоит выбор, чтобы рожать или не рожать. Те матери, что огромный груз ответственности с явным удовольствием вешают на неокрепшее чадо, заслуживают отдельного места в преисподней. Наталья Борисовна всегда просыпалась с наступлением рассвета. Нет, ей не нужно было собираться на работу, поликлинику, собес и ещё в тысячу вариаций мест. Это был некий ритуал, та традиция, что сохранилась ещё с юности. Оружием женщины являлись искусные манипуляции, вводящие окружающих в тупик. Тот оппонент, что превосходил её, например, по силовым качествам, готов был буквально броситься к ногам, умолять о пощаде, лишь бы она не давила на больные точки. Лучше валяться трупом на сырой земле, нежели знать, что всё твои скелеты в шкафу представлены на всеобщее обозрение. Утро в коммуналке было непривычно тихим. Артем так и не позвонил с их последней встречи. Не то что бы она сильно переживала по этому поводу, но где-то глубоко внутри женщина наверняка беспокоилась. Не совсем сердце очерствело… Звонок в дверь напугал. Осипова на секунду прикрыла глаза. Вряд ли по ту сторону коммуналки находится кто-то особо опасный. Или всё же?.. Гостей она не ждала. Сына, как ни странно, тоже. Женщина схватила чайник, уже готовясь нанести удар по противнику, если тот окажется искусным вором или насильником. Совсем тихо, боясь нарушить тишину, Наталья Борисовна на цыпочках прошла к коридору. Не делая резких движений, она прокрутила замок. В помещение ворвался лишь холодный ветер с подъезда. Никого не оказалось. Она бы подумала, что это чьи-то детские шутки, если бы не коробочка, лежавшая на бетонном полу. Нахмурившись, она ккуратно взяла ее. Та почти ничего не весила, будто совсем пустая была. Прошла на кухню. Поставила чайник и коробочку на стол. Любопытство взяло верх. С явным нетерпением, подобно ребёнку, открывающему новогодний подарок, женщина развязала ленту и открыла коробочку. На дне покоилась ещё одна бархатная коробочка и записка, написанная быстрым почерком. Этот почерк она узнает из тысячи – Артём.«Я понимаю, что должен сейчас разговаривать с тобой, возможно успокаивать и дарить поддержку, но не могу этого сделать. Может быть, ты хорошая мать, но не для меня. Я слишком много испытал благодаря тебе, и вряд ли мои душевные раны заживут. Я уже потерял двоих самых близких мне людей, и не хочу терять третьего. В коробочке, что я тебе подарил, лежит колье. Я потратил на него последние деньги, что у меня имелись, но мне уже всё равно. Пусть это будет последним напоминанием обо мне, о том человеке, которого ты никогда не любила. Я буду жить своей жизнью, но тебе места в ней нет. Прости за ту боль, что я тебе причинил.
Твой сын.»
Глаза защипало. Ни сколько от обиды, сколько от того, что она уничтожила последние крупицы доверия сына. Наталья Борисовна хотела лучшего для него, правда хотела, и то высокомерное проявление эмоций являлось неким железобетонным доказательством того, что она права. Но подобными манипуляциями женщина лишь притянула к сыну неприятности. Словно позволила оказаться в яме, полной отчаяния и безысходности… Артём бы не посмел взглянуть ей в глаза. Он уверял себя, что именно он является причиной всех бед матери. Вероятно, когда-то давно отец вместе с матерью жили душа в душу, пока неожиданная новость о беременности невесты не перевернула жизнь с ног на голову. Но то, что папа, вот так, без зазрения совести оставил молодую женщину одну с ребёнком, вызывала множество вопросов. А была ли любовь в этом союзе или Наталья – всего лишь игрушка в руках умелого кукловода? Хороший ли он человек, если бросил груз ответственности на шею хрупкой женщины? Осипов за столько лет уяснил одну истину – хорошие родители детей не бросают. Лето на удивление выдалось холодным. Старые кроссовки пропитались влагой и вероятность заболеть увеличивалась в разы. Шмыгнув носом, Артём хлюпающими шагами двигался вперёд по сырой улице. Помещение детского дома, в котором он оказался, обдало неожиданным теплом и молодой человек застыл на месте. Десятки детей бегали, смеялись... На входе Осипова встретила женщина. Она была в почти преклонном возрасте, доживая спокойно свои дни в четырёх разноцветных стенах. Неаккуратно накрашенные губы улыбнулись новому гостю, что слегка развеял ощущение некой пустоты. Её худые руки придерживали шаль плотной вязки на осунувшихся худых плечах. - Знаете, это, пожалуй, самый старый детский дом в Москве. Столько хороших деток через него прошло, вы не представляете, – она рассказывала так воодушевленно, словно читала лекцию перед многотысячной толпой, что рукоплескала каждому слову, восхищаясь умом и мудростью. Артём же предпочёл делать вид, что он увлечен диалогом, однако концентрацией он находился где-то далеко, рассматривая убранство детского учреждения. - Верю. Так что насчёт нашей договорённости? Женщина, не ожидавшая подобной, безразличной реакции нахмурилась седыми бровями, а после выдала: - По документам всё в порядке, да и комиссия вашу кандидатуру одобрила, – дама пыталась подбирать слова, но у неё это получалось крайне неумело. – Но, дело в том, что вы медицинский работник, и ваша работа будет отнимать большинство вашего времени. А у нас детки активные, им нужно внимание, забота, поддержка. - Насчёт этого не беспокойтесь. У меня есть человек, способный за ней приглядеть в мое отсутствие. - Что ж, всё ясно. – закатила глаза женщина, провожая молодого человека в небольшую комнатку. В ней было адски душно – стены будто давили, каждый миллиметр помещения душил. Вероятно это помещение – новый вид пыток, изощрённая манипуляция, бетонная коробка для неугодных детей. У Артёма попросту не укладывалось в голове, что такого нужно сделать ребенку, чтобы его заперли в этой тюрьме, где даже единственное окно было завешено тёмными занавесками. А если представить, что лето вовсе не дождливое, а знойное, то становилось в разы страшнее. Почему сердце этой старой грымзы не ёкнуло, когда она собственноручно позволила детской душе страдать? В углу боязливо прятала глаза четырёхлетняя девчонка. Подогнув колени, тряслась от страха неизвестности. Осипов готов был поклясться, что девчонку били, об этом свидетельствовало наличие фиолетовых синяков на детском теле. Женщин Артем, конечно, не бил и делать этого не собирался, но заехать этой старой рухляди по морщинистому лицу, что допустило неслыханный беспредел, очень хотелось. - Знаете, я бы не рекомендовала, намучаетесь ещё с ней… - с неохотой прокомментировала ситуацию дама, смотря на девочку, как на грязь под ногами. - Без ваших рекомендаций разберусь! – неприязненно бросил Артём, аккуратно направляясь к малышке. Та боязненно отползла, отворачиваясь от неизвестного для неё человека. Он сел перед ней на корточки, сочувственно улыбаясь. До чего же жесток наш мир, что даже дитя осталось под властью страха. Порой человек может нанести такой удар, как моральный, так и физический, что шрамы останутся надолго. С каждым днём, что живёшь, всё больше понимаешь, что справедливость и взаимопонимание прячутся так алеко, за злыми умыслами и пороками. Свечение в конце тоннеля, именуемое добротой, выбирается крайне редко из тёмных закоулков. Раскрыв курку, медбрат достал из неё маленького люшевого мишку. Тот приветственно глядел на девочку своими чёрными глазами-бусинами. Малышка удивлённо подняла взгляд на нового знакомого, не понимая, как действовать в такой ситуации. Мало ли, что в голове этого подозрительного гражданина. - Как её зовут? – он не желал слышать голоса старухи, но всё-таки исключение сделал. - Есть у неё имя, да только не отзывается она на него. Как будто неприкаянная… Осипов закатил глаза. До чего же мерзкая тётка! Артём долго задумываться насчёт имени не стал. Алёна. Не мог он забыть Аннушки и Лизы, что перевернули его жизнь с ног на голову, привнесли тысячу моментов и бесследно исчезли от жестоких рук. А-ле-на. Как тягучий мед впиталось оно в подкорку сознания… - Алёна. Нравится имя? Девочка коротко кивнула. - Алёнушка, смотри, что я тебе принёс! – он вновь продемонстрировал мишку, протягивая ей, та недоверчиво взяла его. – Я тебя не обижу, честно-честно. Веришь? Та снова кивнула. Обняла плюшевого товарища. Неожиданно стало тепло и мягко. Пыталась вспомнить, когда же она испытывала похожее чувство. Ничего на ум не приходило… Вдруг понимание возникло, что этот парень вряд ли причинит ей зло. Девочка слезы быстро смахнула и юркнула к доброму дяде в объятия. Осипов по худой спинке девчонку поглаживал, ощущая что-то родное, невесомое… Добрались они до дома быстрее, чем планировалось. Алёна словно выбралась из того мыльного пузыря, в котором витала несколько лет своей маленькой жизни. Перед ней открылся солнечный, многогранный мир, полный секретов и тайн. А что ждёт за поворотом? Надежда Семёновна, ждала Артёма больше суток, переживала. Сердце начало болеть, грозными импульсами поражая тело. Старушка накапала лекарство в стеклянный стакан, растворяя его в воде. Выпила и снова стала ждать. Куда он мог деться? Пожилая женщина мысленно молилась, чтобы Осипов не повторил судьбу внучки. Но, благо, всё сомнения развеялись. В прихожей послышались оживлённые голоса. Старушка не могла не улыбнуться. Вот он, Артём Осипов, живой и здоровый! Девочка разглядывала её как музейный экспонат, боясь двинуться или тронуть неизведанное. Надежда Семёновна, пытаясь отбросить явное удивление, улыбнулась и спросила: - Тëмочка, а кто эта девочка? - Моя дочь.***
Осень 2014 года
Восхищают глаз осенние наряды природы – желтая, багряная, золотая листва деревьев и кустов, пестрые цветы, нежно-соломенная сухая трава. Время года и выглядит по-особенному, призывает гулять до захода солнца, рисовать пейзажи, собирать листву для гербария!.. Зелёное веселое лето ушло на покой, позволив рыжей красавице править на улицах ближайшее время. Алёна невольно залюбовалась видом из окна, что демонстрировало красивые картинки. Улыбка дрогнула на девичьем лице. Как же она скучала по детству, наполненному самыми незабываемыми моментами. Жаль, что под руками нет кнопочки, благодаря которой можно вернуться в прошлое и прожить жизнь иначе. С выбором специальности, определяющей будущую жизнь, Алёна нисколько не сомневалась. Все дороги вели в медицинский, в то царство, где можно помогать людям, приносить пользу обществу. А что, если новое время станет новой вехой в развитии медицины? Такой шанс не стоит пропускать. Отец, что всячески поддерживал начинания дочери, раньше работал медбратом в бюро судебно-медицинской экспертизы, теперь же носит гордое звание заведующего. За те годы, что Алёна росла и познавала мир, Артём Григорьевич трудился, учился не покладая рук, окончил университет с красным дипломом. После проводил время на всевозможных практиках, с головой нырял в научную литературу, чтобы обеспечить право на светлое будущее. Что до Екатерины Алексеевны, что более десяти лет работала бок о бок с отцом, жизнь изменилась в кардинально лучшую сторону. После кровавых событий, поразивших целостность судьбы и последующего существования, женщина рискнула выйти замуж за Космоса Юрьевича. Отец его, пожилой профессор астрофизики, про все обиды забыл, отдавая сына во вселенную любви и страсти. Екатерина Тихомирова была, да и сейчас является преподавателем и человеком с большой буквы, руководившей даже ни одной научно-исследовательской работой. Но это так, отступление. Прозвенел звонок. Пара закончилась. Младшая Осипова со всей толпой юркнула в коридор, неспеша направляясь в следующий кабинет. По расписанию у них стояла анатомия. Очень трудный предмет, очень трудный… Гошка, лучший друг, плюхнулся рядом с ней за парту. Молодой человек не спал большую половину ночи, исследуя научный материал. Ближе к раннему утру буквы уже кружились перед глазами, веки тяжелели и парнишка уснул за столом. - Опять всю ночь не спал? – подбадривающе улыбнулась Алёна, погладив доброго друга по плечу. - Подумаешь, кофе попью и всё в порядке будет… - Ты его и так литрами пьешь. Наверняка восемьдесят процентов жидкости в твоём организме – это кофе, ну или энергетики. - Очень смешно, – закатил глаза Гоша. – Кстати, препод у нас сегодня новый. Та предыдущая на пенсию ушла. С одной стороны Осипова, конечно обрадовалась, что старой грымзы, просто ненавидящей свою работу и студентов, больше не будет, однако, неизвестность пугала ещё больше. Кто знает, кто объявится вместо неё? - Женщина какая-то будет, раньше в морге вроде работала. - Валит? - Да фиг её знает. Наверняка я и из-за неё ночами спать не буду. Дверь приоткрылась. В аудитории женщина средних лет показалась. На глазах гордые очки, на губах красная помада, деловой костюм под халатом, аккуратный маникюр. Она будто синонимом слову статность была. - Добрый день, студенты. Прошу садиться. И голос дивный! Словно кто-то на скрипке играет. Чудо, не иначе! Алена глаза подняла на нового преподавателя. Улыбка не могла не появится. Она её узнала. Узнала свою крестную. Екатерина Алексеевна, что взглядом с крестницей встретилась, реакцию девчонки подхватила. Теперь учёба будет гораздо интереснее, определённо! Не существует такой глупой теории, что зло должно быть повержено, а добро никогда не искоренят. В каждом есть как хорошее, так и плохое. Мы - художники своей жизни и сами определяем, каких качеств в нас больше. Но не стоит и забывать, что без усилий и умений подняться по карьерной лестнице, обрести в себе любовь вряд ли получится. А кто сказал, что будет просто?