Доктор Люцифер

      — Итак, док… мистер Морнингстар, о чём вы хотели поговорить?       — Линда, сколько лет мы знаем друг друга?! Договоримся сразу без этого официоза, а то я себя чувствую не в своей тарелке… Ещё и этот случай. Но давай по порядку. Я на перепутье, ко мне поступила потенциальная клиентка с весьма запущенным случаем.       — Что же, такое бывает. Поверь, я на своей практике очень многое повидала.       — Поэтому я сразу отправился к тебе за советом. В первую очередь как специалиста.       — Я внимательно слушаю.       — Вчера ко мне на приём в конце дня весьма вероломно пробилась молодая девушка. Примерно в возрасте выпуска университета. Судя по её поведению, она не сразу поняла, где находится, но с порога начала говорить. Много говорить. Очень много говорить. О Рае и Аде, о троне Преисподней, о наследнике Сатаны…       — Да, религиозный подтекст проблем случается. Она говорила просто о религии или упоминала что-то конкретное?       — Она ищет некоего пропавшего мужчину. При этом она облачает его и в образ наследника Сатаны, и своего бывшего молодого человека, и начальника, и супруга своей заклятой подруги. Отношение, соответственно, весьма запутанное.       — Судя по всему, всё упирается в непростые отношения с противоположным полом. Возможно, её расставание с бывшим наложилось на проблемы с семьёй или какие-то внешние жизненные трудности. Случай сложный, но не безнадёжный.       — Я с тобой полностью согласен. Если проработать проблемы в отношениях, возможно, копнуть до отношений с родителями, мне удастся ей помочь, поскольку состояние у неё на момент нашего сеанса уже было эмоционально нестабильным. Она несколько раз на меня срывалась... — и в этом главная проблема.       — В срывах?       — Она проецирует все описанные образы мужчины, которого разыскивает, на меня.       — А вот это интересно!       — Да, она уверена, что тот самый наследник ада, её бывший, её начальник и бог знает кто ещё — всё это я. Поэтому, собственно, я и пришёл. Я сомневаюсь в этичности проведения терапии в условиях, что именно на меня пациентка проецирует свои проблемы. Случай и без того запущенный, я не хочу навредить ей ещё больше.       — Да уж. Я согласна с тобой, мистер Морнингстар…       — Линда!       — Врачебная этика! Я не могу обращаться по имени, поскольку ты не только мой пациент, но и мой коллега! Давай разграничивать роли. Что, кстати, я предлагаю тебе сделать на первых сеансах с этой девушкой!       — То есть ты считаешь, что мне стоит взяться за её случай?       — Опиши мне её поведение.       — Она ворвалась в кабинет, игнорируя моего секретаря и тот факт, что по времени у меня мог ещё быть пациент. К счастью, он ушёл за пятнадцать минут до того. Девушка выглядела перевозбуждённой, говорила она громко и с истерическими нотками. Я заметил, что руки у неё дрожали, а глаза постоянно бегали из стороны в сторону. Явных следов алкогольного или наркотического опьянения я не заметил, но она не могла находиться без движения больше двух секунд. Она едва не перевернула мой кабинет вверх дном. Каждый раз, когда я пытался её успокоить или задать вопросы относительно цели её прибытия, она срывалась на крик. Правда, на вопросы всё же отвечала.       — Она злилась на тебя?       — Да, я бы сказал, что она злилась. На вопросы, на мою реакцию, на то, что я не поддаюсь на её провокации.       — Иными словами, она пыталась вывести тебя из себя? Как-то разозлить?       — Да, такое тоже было. Она разбила графин с водой и разбросала по кабинету мой набор камней со всего света. Если честно, я начал подумывать о том, чтобы вызвать полицию, но когда она сбросила с полок всё, что можно было, то села на диван и расплакалась.       — Из-за этого ты считаешь, что обязан ей помочь?       — Ты меня хорошо знаешь, я не могу оставить человека в беде, а этой девушке явно плохо.       — Тогда помоги ей. Назначь сеансы дважды в неделю. Трижды, если проявит интерес. По всем вопросам я к твоим услугам. Сам знаешь, в помощи не откажу. Если вдруг терапия пойдёт во вред, то передашь её мне.       — Может, лучше я сразу попробую её к тебе направить?       — Сомневаюсь, что она пожелает иметь со мной дело. Случай, конечно, может оказаться ещё хуже, чем выглядит на первый взгляд, но я уверена, что на данном этапе она не примет помощь ни от кого другого. Но я настоятельно не рекомендую подыгрывать ей. Напротив, держи дистанцию между собой и тем образом, который она на тебя проецирует.       — Разумеется, и в мыслях не было подыгрывать! Этим я точно хуже сделаю!       — Именно! Религиозный подтекст её слов может так же быть связанным с какими-то непроработанными травмами из детства. Вполне возможно, что исток её проблем в отношениях уходит к проблемам с отцом или с матерью! На лицо явная патриархальная картина ценностей. При этом она ищет не Бога с лицом мужчины, а наследника ада! То есть главенствующая фигура, контролирующая и ответственная за всё, но с ярко выраженным негативным подтекстом. Мужчина — враг. Также она стремится этого врага обнаружить… Мне кажется, тут может ещё скрываться задавленная гомосексуальная или бисексуальная ориентация. Религиозный подтекст как раз частенько в таком состоянии воспринимается как образ запрещения.       — Я тоже думал над этим. Но не отметал возможное суровое воспитание в религиозной семье.       — И не отметай! Это тоже лучше проверить. Раз она в возрасте выпускницы университета, то проблема может крыться ещё и в этом. В колледжах и университетах студенты любят, знаешь ли, экспериментировать. Возможно, глотнув свободы подальше от властных родителей, она попробовала себя в однополых отношениях, и теперь боится признаваться отцу или матери.       — Но почему я? Пойми меня правильно, я ничего не имею против тяжёлых случаев. У меня были разные случаи — и проблемы с принятием себя, и с родителями, и с ориентацией, и даже религиозные. Мой предыдущий пациент считал себя Сатаной. Да, с ним было непросто. Тоже срывался частенько, но сейчас мы добились огромного прогресса. И его коллеги, и семья всячески поддерживают его.       — С семейной терапией поосторожнее. Применяй не раньше, чем разберёшься, не станет ли от очной ставки с семьёй только хуже.       — Разумеется! Возможно, ей, напротив, будет полезнее сепарироваться от семьи и своего бывшего окружения, если именно они стали виновниками её состояния.       — Что ж, коллега, я благословляю тебя. Наш путь тернист, но исцеление человеческих душ без трудностей невозможно! Это не кости вправлять!       — Спасибо, Линда.       — Всегда пожалуйста, Люцифер. Буду ждать с новостями.