***
Ночной клуб был пропитан запахом дыма и алкоголя, пота и духов. Душно. Слишком душно в маленьком помещении, где слишком много людей, спиртного и сигарет. Музыка стала напоминать какофонию звуков, различить которую было невозможно. Голова стала тяжелой. Дышать трудно. Душно. Жарко. Плохо. Лица людей потеряли очертания глаз и ртов, все слилось в одно пятно. Голова ватная из-за отсутствия кислорода. И кто сказал, что клубы — это весело? Здесь будничная реальность исчезала за барной стойкой, где каждый коктейль казался последним дыханием в пустоте. Окружающие стены, покрытые неровными слоями краски, облеплены какими-то постерами и сомнительными рекламами. Невнятные разговоры смешивались с ревом музыки, создавая ощущение, словно находишься в толпе безмолвных криков. В этом клубе толпились люди, словно тени, лишённые сознания. Их лица были искажены тусклым светом неоновых огней, а огромные глаза терялись в бесконечности безысходности. Они двигались механически, словно заученная программа. На инерции, что дарил алкоголь, и то, что многие употребили в туалете, вдали от всех, от чего их зрачки напоминали огромную луну. Между ними не было разговоров, лишь обрывки бесполезных фраз, утопающих в хаосе громких музыкальных ритмов. Взгляды были холодными и пустыми, словно отражения забытых мечтаний, а смех — эхо безнадёжности. Неприятное мерцание света подчёркивало их лица, заостряя каждую морщинку усталости и разочарования от этой жизни. В этом клубе властвовала атмосфера искусственного экстаза, где реальность растворялась в дыму сигарет и алкогольных испарениях, а каждый миг казался лишь бессмысленным отсчётом до нового рассвета пустоты. Дешёвый алкоголь, как и девушки, что наводнили клуб, невозможно пить. Здесь невозможно есть и дышать. Обшарпанное помещение давило на психику, как и постоянно мигающий свет танцпола. То и дело мимо шпыняли люди. Девушки и парни, что отчаянно пытаются их споить и затащить либо в кабинку туалета, либо к себе домой. Не имело значение, куда и кого. Тошнотворно. Пробираясь по кривой лестнице, отчаянно хватаясь за перила, Ниган выполз на улицу, встречаясь с холодом ночного ветра. Находиться внутри этой пожирающей клоаки больше не было сил. Стало слишком тошнотворно, необходим свежий воздух, отравленный выхлопами машин и уличного зловония. На небе из-за облаков вышла полная луна. Красиво, как показалось Моргану, что привалился мокрой спиной к грязной кирпичной стенке. Закурил, выдыхая дым в прохладу. С каждым вдохом Морган ощущал, как прохладный воздух проникает в его лёгкие, словно унимая бешенство, которое бушевало внутри. Подул ветер, и он поёжился. Утёр со лба пот. Волосы тоже мокрые. Вероятность не простудиться этой ночью стремительно падает к нулю, но это его сейчас и не волновало. Надо прочистить мозги. Собрать их в кучу. Благо, что холод отрезвлял. Постепенно унимается и дрожь в руках. Где-то вдали улицы виднелось жёлтое пятно уличного фонаря, что перебойно мигал, вот-вот грозясь перегореть. В лужах под ногами отражались редкие звезды, словно соль, что рассыпалась по небу. Влага была в воздухе. Тёмные ночные сумраки спустились на город, туманом его окутывая и обволакивая, словно одеяло. Дверь в подвальное помещение клуба с грохотом открылась, ударяясь о стену кирпичного здания. В этой части Мариетты все дома из красного, нет, отвратительного оранжево-грязного кирпича. Маленькая улочка, окружённая этими стенами, давила на сознание. И кто придумал открывать единственный на всю Мариетту ночной клуб в столь пугающем районе? Впрочем, посетителей здесь всегда было навалом. Из клуба вываливаются парень с девушкой, что виснет у него на шее. Юбка девушки короткая, обтягивающая, а ноги длинные, красивые. Она едва балансирует на своих красных каблуках. Шатается. Смеётся. Нет, хохочет. Ей плевать на холод, ночь и темноту. Она что-то неразборчиво кричит, останавливает парня, притягивает к себе в пьяном горьком поцелуе. Жмётся к нему, словно пытаясь слиться с его телом, стать одним целым. Этой ночью они влюблены. Этой ночью они свободны и открыты для всего, ведь стыд их накроет только завтра, когда выветрится всё спиртное, и когда девушка проснётся голой в кровати парня, чьего имени даже не помнит. Ниган смотрит на парочку и усмехается. Они хорошо смотрятся вместе, и Морган даже завидует. Одноразовые интрижки ему не интересны. Как и этот клуб. Сейчас он даже не мог вспомнить, почему пришёл сюда. — Чёрт, конечно, — шепчет Ниган, удивляясь собственной глупости. Он закрыл последний долг покойного отца. Он и его мать свободны. Бизнес, в который взял его Губернатор, начал приносить прибыль, что ему и не снилась. Наконец можно начинать жить, вот только вкус после всей горечи уже потерян. За свои 20 лет он пережил почти всё, что люди растягивают на всю жизнь. Это его смешит. Он столь долго мечтал об этом дне, что теперь мечтаний и не осталось, и как дальше жить он не представлял. Ниган продолжает вдыхать ночь Мариетты, закуривая вторую сигарету. Мысль плохая, но в этой тиши с редкими прохожими, что заходят и выходят из клуба, ему спокойно и хорошо. Нет больше груза, что оставил ему отец, повесив неподъёмными долговыми камнями на его шею. Стоило пойти домой. Сегодняшняя ночь для него закончена. Дома в беспокойстве его ждёт мама, что не может лечь спать, пока её взрослый сын не вернётся. Вот только беспокоиться надо было многими годами раньше, когда ещё можно было повлиять, теперь Ниган слишком отошёл от границы добра, чтобы вернуться. — Дом, милый дом! — восклицает он, смеётся, кидает окурок на землю, притаптывая его ногой и, сунув руки в карманы джинс, наконец отлипает от стены. Идёт вполне уверенно, не шатается. Да и выпил он не много, просто клуб пропитан запахами, что дурят мозг, и это ему не нравилось больше всего. Наркотики проникли в Мариетту как-то спонтанно, быстро и стремительно, словно в один день, хотя это было не так. Просто сам Губернатор и Ниган упустили, кто привёл эту чуму, что стала распространяться среди молодёжи. Шериф Нокс перестал справляться с порядком в городе ещё давно. Теперь он практически не вникает в проблемы Мариетты, и в дела Нигана. А Мариетта разлагается. Хватит с города и игровой зависимости, ещё одну он не вынесет. Ниган останавливается у своей машины, бьёт себя по щекам, открывает дверцу и садится. Бросать автомобиль здесь хотелось меньше всего. К утру там будет спать какой-нибудь наркоман, который заблюёт весь салон. Лучше самому доехать до дома. Он же почти не пил, а дурман сошёл. Включает зажигание, давит на газ и резко на тормоз, когда на капот бросается тело. Как показалось Нигану, пьяное тело. — Дерьмо! Придурок, смотри, куда прёшь! — кричит Морган, откидываясь на спинку сиденья. Ещё не хватало сбить кого-то. — Проваливай, — огрызается он на незнакомца, что, что-то бормоча, поспешил скрыться за тёмным поворотом, словно сбегая от кого-то, кто за ним уже не гнался. После того, как Мариетту наполнили наркотики, демоны здесь преследовали многих. И порой казались они слишком реальными. Морган потёр лицо ладонями, зачесал волосы назад, положил руки на руль и внимательно огляделся по сторонам, намереваясь сделать вторую попытку добраться до дома, как из-за угла вновь вышла компания людей, прямо ему под колёса. Больше на этом проклятом месте парковаться он не будет. Его трясло. Сознание начало отсоединяться от тела. Ниган стоял между двух домов, которые не позволяли увидеть прохожих, пока они не окажутся прямо на пути его машины, выскочив из-за угла. Видимо, бросить здесь тачку всё же придётся. Утром будет светло, а в этой части улицы не будет людей. Все будут отсыпаться. — Эй, ты что?! — возмутился парень из этой компании, покрутив пальцем у виска. — Глаза раскрой! Возможно, как думал Ниган, их всё же стоило и задавить. — Иди ты, — рявкнул он, показав средний палец. Пусть только его спровоцируют на драку, и он вдавит педаль машины в пол. Избавиться от трупа ему не составит труда. — Всё, мужики, харош! Послышался знакомый голос. В свете фар Ниган разглядел его. Дуайт. Дуайт, Дуайт, Дуайт. Со своей новой компанией друзей. Несколько парней и девчонок. Все лица знакомы. Они определённо пересекались, просто не разговаривали и не называли друг другу своих имён. Вот только одна особа сразу выделялась из общей толпы. Ниган её не помнил. Не помнил, потому что не знал. Она была не местной. Это заметно сразу, хоть незнакомка и пыталась затеряться в общей массе. Она стояла прямо перед его машиной. Жёлтый свет фар расстилался перед её ногами словно преклоняясь, а сама девушка вопросительно смотрела прямо Нигану в глаза, словно он что-то ей должен. И это выбивало из колеи. — Ты нас чуть не убил! — грубый акцент. Звонкий резкий голос, который Морган запомнит на всю оставшуюся жизнь. Девушка деловито взмахнула волосами, хмыкнула и встала рядом с Дуайтом, положив одну руку ему на плечо. Она хороша. Юбка, облегающая бёдра, блузка с слишком глубоким вырезом, туфли-лодочки, красные, или бордовые. Цвет Ниган не мог различить. Зато отчётливо видел пластыри на её ногах. Видимо, туфли новые и натирали, но незнакомка балансировала на этих орудиях пытки как бабочка, не подавая виду боли или неудобства. Ниган оторопел. За то время, как он стал известен на всю Мариетту, как у него появились деньги, никто не говорил с ним в таком тоне. — Прошу прощения… — растерянно прошептал он, не узнавая своего голоса. Он не был его. Словно говорил тот самый подросток, что так глупо сох по своей учительнице литературы. — Люсиль, это Ниган, — добродушно представил незнакомку Дуайт. Моргану даже пришлось выйти из машины. Не осознавая собственных действий, он пригладил растрёпанные волосы, и поправил мятую майку. Смотрел прямо на неё. Люсиль. Красивое имя. Как и её золотистые волосы и глаза… В темноте разглядеть сложно, но, похоже, карие. — Ниган? Странное имя, — она вопросительно выгнула бровь, очевидно, считая это имя глупым. Девушка держалась отдалённо, опасалась. Изучала Нигана с ног до головы, словно тот был экземпляром в музее. — Ниган мой старый приятель, — слишком вежливо отзывался о нём Ди, учитывая, что Морган кинул всю их шайку, как только вступил в бизнес Губернатора. Ниган не взял никого. Ни Дуайта, ни братьев Диксонов, ни даже Саймона. Он просто решил ни с кем не делиться. — Он совладелец того игрового клуба, о котором я рассказывал. — А, — скучно ответила Люсиль, отлипая от чужого плеча. — Ты уже уходишь? — обратилась она к Нигану, улыбаясь лишь уголком губ. — Мы приехали танцевать. Её предложения простые. Произношение далеко от идеального и даже не близкое к хорошему, но Люсиль было не занимать смелости и лёгкости в общении. Она определённо относилась к тому типу людей, что легко со всеми знакомится. Нигану такие люди нравились, потому что он сам такой же: открытый и заводной. — А ты приглашаешь? Ниган усмехается, на что девушка лишь неопределённо хмыкает и проходит вперёд к клубу. Она открывает дверь и спускается вниз по лестнице, исчезая, тихо постукивая каблуками и качая бёдрами, словно была здесь своя, словно её знал каждый. Она производила такое впечатление, легко адаптируясь, не чувствуя стеснения. — Твоя подружка? — Новая знакомая, — поправляет Дуайт. — И она совершенно свободна. — Откуда она? — Ниган так и смотрит в сторону двери клуба, словно загипнотизированный. — Она же не местная. — Да чёрт её знает. Она приехала издалека, так как там, на родине, её ничего не держало. Познакомились с ней недавно по чистой случайности. Помог ей найти мотель, а потом дал контакт приятеля, что сдаёт дом. Всяко лучше мотеля. Ну и как-то поладили, — неопределённо пожимает Ди плечами. Люсиль была другой. Слишком красивой, слишком ухоженной и слишком самоуверенной. — Так ты собирался уезжать? Ди почесал бороду. Он давно не общался с Морганом, и сейчас стоять с ним вот так, плечом к плечу, как в старые добрые времена, было странно и непривычно, словно они друг другу чужие, словно не было тех лет, когда они делили и радость, и горе, когда они, мальчишками, придумывали, как разбогатеть, и стояли горой за дружбу, которую Ниган же и предал, разрушая всё то, что их в детстве подбадривало и спасало. — Да, собирался, но я, пожалуй, задержусь, — усмехнулся Морган, похлопал старого приятеля по плечу и слепо последовал за девушкой обратно в клуб, совсем забыв про машину, что более не имела никакого значения, как и всё остальное. Его тянуло к Люсиль, как тянет любого двадцатилетнего самоуверенного парня к красивой девочке на год его младше. Когда ты молод, тебе не нужны оправдания и предлоги, чтобы закрутить новые интрижки и отношения, вот только у Нигана предлог был. Люсиль цепляла. В ней была харизма и та энергия, что притягивает, пленяет и душит до одури и блаженства. Такую энергию мужчины видели. Как и видели тех самых женщин в толпе, что должны были стать судьбой. Расталкивая настырную толпу, он искал её взглядом, обнаруживая у бара. Она сидела на высоком стуле, закинув ногу на ногу, смотря прямо на него, словно была полностью уверена, что новый знакомый спустится за ней, словно в Ад. Люсиль улыбнулась. Коротко, ласково, игриво. И Ниган понял, что пропал. Люди вокруг перестали для него существовать. И сразу испарилось всё то, что заставило вначале его уйти. Неожиданно и музыка словно тише стала, и воздух появился, а мигающий свет стал отсчётом до того, как он к ней подойдёт совсем близко… — Привет, — голос неожиданно нежный, как у принцессы Авроры из старого мультфильма. — Угостишь? Отказать ей было невозможно. Ниган заказал ей коктейль, что она сама и выбрала. Название он не запомнил, но судя по тому, что принесли, там было много водки. — Откуда ты? Пришлось перекрикивать музыку. — С холода. И серости. Она покачивает ногой, касается носком туфли его бедра и Ниган на миг смотрит вниз на её голые колени. Ему казалось, что она флиртует, но возможно это лишь его фантазии и желания. — И надолго? Он не садится. Всё также стоит, смотря, как она пьёт, красными в помаде тонкими губами потягивая алкоголь через трубочку. — Навсегда, если найду смысл остаться. И вновь улыбка. Открытая, широкая. Ниган такие любит. Он не сдерживается и улыбается ей в ответ. — И как, нашла смысл? Странный и глупый разговор, но он ничего не может с собой поделать, особенно, когда девушка смеётся. Звонко и ярко. — Пока не знаю, — Люсиль кокетничает. Пожимает хрупкими плечиками и закусывает нижнюю губу. — Может, если пригласишь на танец, то пойму. Морган в восторге. Кареглазая красавица с далёких земель пленила его своей улыбкой, своим голосом и своими золотистыми волосами, что она постоянно поправляла и накручивала на палец. Отказать ей было невозможно. Ниган протянул ей руку, она хихикнула и вложила свою ладонь в его. Её рука тонкая, горячая и на удивление грубая. Не было той мягкой нежности. Руки работающего человека. Люсиль спрыгнула со стула, поправила юбку и утащила его на танцпол, словно старого друга, едва не врезаясь в таких же посетителей, как и они. И такая лёгкость в их общении была поразительна. Люсиль словно чувствовала его и понимала, словно плыла с ним на одной волне. Она поддавалась экстазу, что начинал накрывать обоих от друг от друга, когда ты наслаждаешься человеком, питаешься им, впитываешь каждое слово и каждый взгляд с жадностью и ревностью, когда ты растворяешься. — Давно ты здесь? — Неделю. И очень ищу друзей, — она прильнула к нему, столь доверчиво положила голову ему на плечо, что захотелось отдать ей весь мир сразу. Люсиль была другой. С другой планеты, если не вселенной. Открытая для всего мира, доверчивая к незнакомцу, её хотелось окружить лаской и заботой, огородить от опасного мира, ведь такой искренний человек просто пропадёт в этой жестокости. Она была той, ради кого можно было бы совершить подвиг. Они так и танцевали, совершенно не попадая в такт музыке, болтая ни о чём, не замечая ни людей, ни времени, что столь стремительно бежало. Кажется, Ниган хотел уходить домой, но то было несколько часов назад. Теперь же Ниган готов стереть ноги в кровь, лишь бы побыть в компании Люсиль ещё немного. Ещё немного послушать её голос и смех, жадно и обожаемо ловить глазами каждое движение её тела, улыбку. Поразительную открытую улыбку тонких губ в уже съеденной помаде. — Не устала? — Ниган выбился из сил, пару минут как поглядывая в сторону бара и столь желанных стульев. — Неа, — она хохочет, мотает головой, её золотистые волосы, как перья, вздымаются в воздухе. Она даже не вспотела. На шее ни следа испарины. Она не устала. Более того, казалось, что она заводная фигурка, что не встанет, пока механизм не открутит определённое число оборотов. — Иди посиди, если хочешь. Люсиль его отпускает, оставаясь в центре танцпола прям под светом, словно для Нигана, чтобы он видел её, не отводил от неё взгляда. И Ниган смотрел, не отрываясь. Он выпил стакан воды залпом, закурил и пригладил совсем мокрые от пота волосы назад. Она прекрасна в своей лёгкости. Поразительна в непринуждённости и Морган был совершенно очарован её плавностью движений на этих каблуках. — Ну как у вас? — к нему подлетел Ди, толкая друга в плечо, отчего Морган чуть не свалился со стула. Нигана слегка потрясывало не то от адреналина, что начал сходить, не то от накатившей усталости. — Она мне нравится… — выдохнул Морган, совсем забыв про сигарету, пепел с которой начал сыпаться ему на джинсы. — Блять, — выругался он, стряхивая пепел с колен на пол. — Знаешь… Я могу замолвить за тебя словечко, — аккуратно начал Дуайт, облокотившись о барный стол локтями. — Не за просто так, конечно. — Говоришь, как сутенёр, — Ниган поморщился, но тут же заулыбался, как подросток, когда Люсиль поймала его взгляд и подмигнула. — Так что за условие? — Дай мне работёнку, а? Знаю-знаю, — в поражении поднял Ди руки. — И я, и Саймон, и другие наши не раз просили тебя, и ты всех отшивал. Между прочим, это было грубо и обидно, но… Ниган. Я тебя очень прошу. Сейчас тяжело с хорошей работёнкой для таких, как мы. А Люсиль… Она знает в городе только меня и доверяет мне, прислушивается. Я устрою вам свидание! Морган обдумывал. Он не зря не брал никого из своей старой компании на работу к себе и Губернатору. Филипп не раз говорил, что друзей и бизнес надо разграничивать. И ему Ниган доверял как никому и верил, потому что стоило только обозначить всем друзьям, что работы им не видать, как друзей у Моргана и не стало. Винить в этом он их не мог, однако странная тоска ещё долго душила его. — Знаешь, думаю, что свидание назначить я и сам смогу, но спасибо за предложение, — Ниган усмехнулся в оскале, выдохнул в приятеля облако дыма и, отдав ему тлеющую сигарету, соскочил со стула, направился прямо к Люсиль, подхватывая её в танце, и девушка всё также доверчиво льнула, улыбалась, не отводя глаз, а затем их опускала, словно стеснялась, хихикая, и Ниган таял. — Нет желания встретиться сегодня вечером в ресторане? — шепчет он ей на ухо. Уже наступил новый день. Стрелки часов давно перевалили за 12, а значит откладывать желанное свидание незачем. — Сегодня я отсыпаюсь. — Может завтра? — Дела. — А послезавтра? — отчаянно перебирал он дни. — Посмотрим, — а Люсиль будто смеялась над ним. — Я в городе совсем немного. И ищу друзей, а не любовников. — А парней? — он готов предложить себя уже и в качестве мужа, лишь бы встретиться с ней ещё раз. — Друзей, Ниган, друзей, — она отстранилась, убрала мешающиеся пряди волос за ухо. — Если ты мой друг, дашь покурить? Морган не мог ей отказать, и только вытащив сигарету, отвлёкшись всего на миг, уже потерял её из виду. Заметил он Люсиль у лестницы, она сбегала, помахала Дуайту, и выскользнула из клуба, уже напоминая не Аврору, а Золушку, но всё ещё его золотоволосую принцессу. И Ниган увидел, как за ней, словно верный пёс, тащится и Ди, лишь на миг остановившись, чтобы найти глазами Моргана и помахать ему рукой, прощаясь. — Мудак, — буркнул Ниган и показал ему средний палец, считая это всё уловкой ради работы. Но даже спустя много лет, Ниган так и не узнает, что эта встреча была чистой случайностью, как и импровизированная игра Люсиль. Она танцевала с ним, смеялась, кокетничала, флиртовала и улыбалась, но сбежала, оставляя за собой лёгкий шлейф каких-то нежных цветочных духов. Но Ниган не побежал за ней следом, теряя драгоценные минуты в немом ступоре. От него сбежали. Это было что-то новое, непонятное и неожиданное. Что-то незавершённое… Морган вернулся домой под рассвет, когда кто-то разлил по небу краску. Яркий сочный оранжевый резал спускающуюся темноту, даря людям новый день, а Нигану лишь мучения по своей Люсиль. Он тихонько заходит домой. Дверь не скрипит, как и все половицы в доме, которые он заменил, наконец имея такую возможность. Теперь это его с мамой дом. Теперь долг покойного отца закрыт и можно всё пустить на ремонт, чтобы избавиться от всех угнетающих воспоминаний, что не позволяли считать это место своим убежищем. Отныне в этом доме не будет слёз и криков. Ещё слишком рано. Жители Мариетты только посыпаются, собираясь на работу, вот только на кухне горел свет. — Мам? Мам, ты ложилась? — Ниган кинул на новый диван куртку, бросил связку звенящих ключей на столик в прихожей, проходя на кухню, вот только вместо того, чтобы увидеть маму полуспящей, что всю ночь дожидалась сына домой, он увидел её собирающуюся на работу. — Мы же говорили о том, что ты можешь уволиться. Тяжелый вздох. Она наконец может посвятить жизнь себе, найти хобби и подруг, достойного её мужчину, наконец может жить, но вместо этого она продолжала пахать за копейки на самой неблагодарнейшей из работ. — Я не могу сидеть без дела целый день, пока ты с этим Губернатором обманываешь людей. И вновь старая песня, что засела у них обоих под корой головного мозга. Ниган молча принялся помогать ей мыть посуду после завтрака, чувствуя отравляющую его вину. — Нашла бы хобби… — Я зарабатываю деньги честно, — мягкий укор, что бьёт больнее всего. Её губы сомкнуты в тонкую линию, всё тело напряжено как струна, что вот-вот лопнет. Не знай Ниган, что, если он её обнимет, она отстранится от него, как от огня, он бы обнял, прижимая к себе это настрадавшееся тело сломанного человека. Вот только в таком настроении её лучше было вообще не трогать. После смерти отца угодить ей стало совсем сложно. Словно мать забыла, какого жить без побоев, без пресмыкания и страха, со своим мнением, желанием и потребностями. Нигану казалось, что она просто не могла быть свободной и счастливой. Ей постоянной что-то не нравилось. Как и этот новый диван, что «не вписывается в интерьер», что «слишком жёсткий и неудобный», но по факту был точно таким же, что и тот старый, где Ниган не раз находил отца обмочившимся. — Ладно. Хочешь, я тебя подвезу? — отчаянно предлагает он компромисс. Ниган хотел купить ей машину, вот только прав у матери не было, учиться водить она не хотела, словно специально отвергая все возможности для дорогих подарков. При живом отце она их не получала, и, как считал Ниган, разучилась это делать. — Нет, доеду на автобусе. Ты пьян. Её движения резкие, грубые, нервные. Словно из неё выходила вся та злость, что копилась многие годы брака. Вот только истинный истязатель мёртв. Он избежал её справедливого гнева, оставив после себя сына, что к 20 годам жизни был похож на своего отца в юности. — Не пьян. Я выпил то всего ничего и давно. Уже выветрилось, — он не понимал, в какой момент её приходилось уговаривать и просить, чтобы помочь. Мама не хотела быть спасённой, ей удобнее быть жертвой, что раньше страдала от жестокого мужа, а теперь от бесчестного сына. Ниган засмотрелся на её аккуратно собранные в пучок золотистые волосы, что уже давно тронула седина, словно серебренные нити, а некогда голубые и светлые глаза потухли от нескончаемой боли. — Из-за этого разговора я уже опаздываю. Она оставляет в раковине тарелку и вилку, хватает сумочку и выходит, нет, вылетает, и Ниган слышит лишь тихий хлопок дверью и тишину, знак, что он остался один в доме, где он никогда не чувствовал безопасности и покоя. И если раньше он думал, что проблема в отце, вероятно, истинная беда заключалась в самой этой семье, из которой надо было бежать давно. Очень и очень давно хоть куда: на улицу или в детский дом, которого юный Ниган всегда избегал, предпочитая раз за разом возвращаться сюда, где царила злость и ненависть. Подняться в спальню на второй этаж было почти подвигом. Его притягивало к земле. Ниган готов просто сесть на лестнице и, привалившись головой к стенке, уснуть. Отчего-то этот короткий диалог с матерью вытянул из него больше сил, чем вся ночная гулянка. Но стоило только дойти до кровати, как он тяжёлым грузом рухнул на постель, не раздеваясь и не снимая обувь, тупо уставился в потолок, не в силах выкинуть из мыслей чудесную улыбку и голос новой знакомой.***
Игровой клуб находился в полуподвальном помещении, где пахло сыростью, но это, на удивление, никого не отпугивало. Люди толпой зомби шли туда, в надежде выиграть или отыграться. Совсем рядом, в 15 метрах, был ломбард, который раньше работал до 6 вечера, теперь же, как и игровой клуб, круглосуточно. Ниган лично договаривался с владельцем об этом сотрудничестве. Губернатор от такого остался доволен им. Сам Филипп клубом практически не занимался, оставляя Нигану полёт для фантазий и полную ответственность в управлении, и Ниган знал, что спрос с него будет большой. Облажаться он не имел права. Но это обязательство, что на него возложили, доставляло Моргану какую-то особую удовлетворенность и повод для гордости, словно он доказывает себе и всем остальным, что является кем-то больше, чем простым выходцем из неблагополучной семьи, на которого все всегда забивали. Губернатор, беря его в долю, обеспечил полное финансирование для начала, реализовал имеющийся план, подготовив своему подопечному полностью рабочий бизнес, главное было не пустить его ко дну. И Ниган, отнёсшийся к этому более, чем серьёзно, оправдал все надежды Филиппа. Клуб с игровыми автоматами «Семёрка» находился в сомнительном районе, куда без веской причины не захаживала местная полиция, даже шериф Нокс обходил это место стороной, не пытаясь навести там порядок. Порядок пришлось наводить Нигану. Чтобы обеспечить поток людей, что будут спускать свои деньги, необходимо сделать так, чтобы посетители доходили до «Семёрки» с деньгами, избежав мелких ограблений. Безопасностью в этом районе и не пахло. Морган, с людьми Филиппа, навёл свои порядки. Восточная часть Мариетты стала под их контролем. «Семёрка» — клуб в полуподвальном помещении не пестрел яркими вывесками и дорогим ремонтом. Всё было до тошноты просто: кирпичные стены и железные ступеньки, старенькие стулья и кресла. Но даже такой вид не отпугивал, наоборот, делал его незаметным для стражей порядка и более привлекательным для жителей города, он быстро начал пользоваться популярностью для досуга местных. И утром, и ночью не иссякал поток людей. Пришлось на входе ставить охрану, для внутреннего контроля, чтобы остудить разгорячившихся проигравших, решивших, что «Семёрка» их грабит. Впрочем, они были правы. Клуб рассчитывал вытащить из жителей Мариетты всё до копейки. Ради этого бар клуба угощал своих посетителей лучшим алкоголем на любой вкус. — То есть как это — электричества сегодня не будет? — впервые со дня открытия «Семёрка» пустовала. Ниган никогда не был хорош в математике, но посчитать потери за часы простоя клуба выходило у него слишком точно. Электрик уже битые 20 минут перебирает щиток под пристальным тёмным взглядом совладельца. Сотрудники напряжённо курили на улице. Их дело маленькое, вот только зарплата была приличной. — Пробки все выбило. Сегодня точно не получится починить, — седовласый мужчина вылез из ящика, вытирая руки какой-то серой, некогда белой, тряпкой. — Нет, нет, так не годится, — Морган выкуривал третью сигарету. «Семёрка» могла себе позволить «выходной», вот только Нигану это не нравилось. — У тебя есть час! — тыкнул он в электрика пальцем. — А он, — позвал он огромного бугая-охранника, — приглядит за тобой. Через час проверю, и лучше тебе не расстраивать меня, иначе он, — кивнул Ниган на охранника, — расстроит тебя. Электрик лишь сглотнул, сразу потея и принимаясь за работу, понимая, что выполнить невозможное всё же придётся. С Ниганом спорить себе дороже. У него зазвонил телефон, на экране высветилось «Губернатор». — Блять, — выругался Морган, бегом поднимаясь по ступенькам наверх, перепрыгивая через две, на ходу отвечая и роняя окурок. Солнце на улице стояло высоко. На небе ни облачка. — Привет, Филлип. Он зажал телефон плечом, вытаскивая почти пустую пачку Мальборо, чтобы закурить новую сигарету, выпуская дым вверх — это успокаивало. — Какие-то проблемы? — голос Губернатора на том конце обманчиво добрый. — Электричество вырубило, но я всё решу, — Ниган раскачивался на пятках. Сигарета в его руках быстро сгорала, оставляя лишь пепел под ногами. Филиппа уже несколько недель как не было в городе, а по какой причине — Ниган не знал. Губернатор так и оставался тёмной скрытной личностью, разгадать секрет которого Морган не смог. Он видел лишь ту его сторону, которую Филипп позволял: добрый приятель, наставник, партнёр по бизнесу, бандит, но было что-то ещё, что-то намного темнее и мрачнее. Губернатор был богат. Ниган видел в его доме сейф, видел, сколько денег в нём хранится, знал, сколько стоило запустить «Семёрку», и сколько он платит каждому из своих людей. Вот только откуда всё это — Морган не имел никакого понятия. Как и не имел понятия, куда Губернатор стабильно раз в несколько недель уезжает. — Пусть сегодня будет выходной день. Наведите там порядок. Убери всё. А главное — сделай так, чтобы завтра «Семёрка» работала, — голос Филиппа спокойный, но опасный. Одно дело играть вместе в покер, пить виски и шутить в неформальной обстановке, и совсем другое вести бизнес, который Губернатор Нигану практически подарил, как подарил и «золотой билет» в жизнь. Надо уметь разделять дружбу и работу. Нельзя наглеть, пользоваться добротой и панибратством. — Я все сделаю, — Ниган обещает, и он не подведёт. Он кладёт трубку и смотрит на окинутую солнцем улицу. Приятно припекает. От ночных дождливых луж остались лишь тёмные пятна на асфальте, что в течение нескольких часов высохнут. Подул ветер, принося с собой прохладу в этот обманчиво тёплый день. Ниган затянулся сигаретой в последний раз, бросая окурок на землю, придавливая его ботинком и спускаясь обратно в клуб. — У тебя есть два часа, — смилостивился он над электриком. Хоть Губернатор дал ему время до следующего дня, Ниган не хотел испытывать удачу, дотягивая до последних минут срока. Если «Семёрку» удастся открыть к вечеру — Филипп останется крайне доволен им. — Тук-тук, — раздался знакомый голос откуда-то сверху. И стоило только Моргану обернуться, как он увидел её. Люсиль стояла на верхней ступеньке лестницы, за ней расстилалось солнце с улицы из открытой двери, и теперь она напоминала чистого ангела. — Я сначала подумала, что обозналась. Уж больно пусто, но нет, «Семёрка», о которой мне рассказывал Дуайт, — девушка легко спустилась вниз, не переставая улыбаться. Её глаза сияли, как и она вся. За те несколько дней, что прошли с их встречи в клубе, Морган и забыл, как она прекрасна. — Прошу прощения, но мы сейчас не работаем, — он кашлянул, вновь превращаясь в подростка. — Но вечером буду ждать у нас в гости, — собравшись, Ниган наконец смог улыбнуться. — У меня сегодня вечером в боулинге смена. Собственно говоря, целый день, — она в неловкости опустила глаза. — Но у меня сейчас обеденный перерыв, и, судя по всему, — девушка обернулась вокруг себя, осматривая пустой клуб, пока Морган рассматривал её, — у тебя тоже. Кажется, Люсиль была разочарована клубом. Вероятно, она ожидала чего-то яркого, весёлого и притягательного. И Нигана кольнул упрёк собственного разочарования. Он сделал для «Семёрки» недостаточно. — Может, сходим пообедаем? — девушка смотрела на Нигана из-под длинных накрашенных ресниц. Ниган оторопел. С той ночи он и не пытался её разыскать: не знал ни где она остановилась, ни фамилии, ни места работы. И хоть разыскать Люсиль для Моргана не было бы сложной задачей, он почему-то старался забыть о ней, вероятно связывая девушку с желанием Ди всеми силами попасть на столь желанную работу. — Ну так что? Ниган понял, что молчит слишком долго, когда чудесная улыбка Люсиль начала сходить, а огонёк в её глазах потух. Девушке, что зовёт парня на свидание, слышать тишину, всё равно, что чувствовать нож в своём сердце. Отказать ей было невозможно. В конце концов Люсиль сделала первый шаг к нему на встречу.***
То самое кафе, где Ниган пару лет назад сидел с миссис Хоуп. Даже после её замужества он продолжал обращаться к ней по её девичьей фамилии, чем забавлял её и вызывал точно такую же тёплую улыбку, что у его собеседницы напротив. Спустя время в кафе ничего не изменилось. Всё тот же интерьер, меню и официант, что встречал их добродушной приветливой улыбкой, показывая самый лучший столик. Тот самый, за котором Ниган успокаивал Хоуп, прежде чем убить её мужа и помочь сбежать. У Люсиль была потрясающая ровная осанка, изящные руки с тонкими запястьями и длинные пальцы с красными длинными ногтями. Она была потрясающе прекрасна и в этой глупой униформе боулингового клуба: синие брюки, белая рубашка и синяя жилетка из ужасной ткани, от которой чешется тело. Волосы убраны в мудрёную причёску, на лице лёгкий макияж и та же красная помада. Для такого захолустного городка она выглядела, словно жила в Голливуде. — Тебе Дуайт рассказал, где меня искать? — кубики льда в графине позвякивали, когда Морган разливал лимонад по стаканам. — Нет. Он же тогда сказал, что ты… М, как это по-вашему? — она задумчиво пощёлкала пальцами, вспоминая слово. — О! Совладелец «Семёрки»! — и вновь заулыбалась. — Я пополняю свой словарь каждый день. — Словарный запас? — уточнил Морган, смотря на неё, как на диковинку. — Да! — Люсиль неловко опустила глаза, доставая из сумки блокнотик и что-то туда записывая. Видимо, это и был словарь. — Я в Соединённых Штатах уже три месяца. Сейчас мой английский намного лучше. — У тебя красивый акцент. Почему ты приехала в Мариетту? Думаю, что в Америке много более привлекательных городов. — Они большие. Хотела пожить в маленьком. Маленькие города более… милые. Уютные. — Больше вероятности завести друзей? — по-доброму усмехается Ниган. — Верно. Хотя тут скучно. Дуайт обещал показать город, но всё время занят. Ниган видел, как она мяла в руках салфетку. Видел, как она то и дело в нервной неловкости поправляет волосы. И, Нигану казалось, что Люсиль пыталась позвать его на ещё одно свидание. — В Мариетте скучно, если не знать мест, — Морган откинулся на спинку стула, наконец начиная ощущать себя в своей тарелке. Он нравится ей, она — ему. — Я покажу тебе, когда захочешь. — Да! Я бы этого хотела. Разговор ни о чём. Шутки, улыбки и смех. Тишина, которая не мешает наслаждаться её громким голосом и звонким смехом, свет, позволяющий разглядеть её красивые карие глаза. Она эмоциональна и не сдержанна. Постоянно жестикулирует, завораживая изящностью своих рук, то и дело под столом случайно, как она говорила, пинала его ногами, каждый раз отчаянно извиняясь и смеясь, когда Морган уверял, что всё в порядке. Когда Люсиль начинала тараторить, она путалась во временах и произношении, путала слова, и Ниган смеялся, пытаясь понять суть её рассказа. — Ой! — неожиданно Люсиль вскочила, испуганно смотря на часы на руке, прерывая поток их речей. — Перерыв закончился, и я опаздываю! Пока! Девушка вскочила и выбежала из кафе, оставляя Нигана одного в полной растерянности, как тогда в ночном клубе. Она вновь исчезла, не написав даже номера телефона, зато оставив у Моргана странное смешанное чувство, что он должен помчаться за ней, словно то была какая-то игра, которую девушка начала, а Ниган подхватил. Он смотрел через стекло, как она перебегает дорогу на небольших каблуках, словно в удобных кедах. Казалось, что для неё не существует неудобств и она парила. Настоящий ангел. Божество. И лучи солнца играли в её золотистых волосах, вызывая у Моргана улыбку восторга, восхищения и слепого обожания, которая бывает только у влюблённого. Этой же ночью он встречал её после работы. Мариетта — город маленький. Бильярдный клуб здесь один. И Ниган смиренно ждал её на улице в ночной тихой прохладе, пока в «Семёрке» отчаянные игроманы надеялись сорвать куш. Люсиль же вышла уставшая, поникшая, не ожидавшая ничего более от этой ночи, пока не заметила Нигана, что привалился к своей машине, держа руки в карманах джинсов. И её тонкие губы растянулись в улыбке, от которой сердце Моргана застучало ещё быстрее. Девушка вприпрыжку легко спустилась по ступенькам, подбежала к Моргану и остановилась, глубоко вздыхая и убирая выбившуюся прядь волос из прически за ухо. — Преследуешь? — заигрывающе спросила она, закусывая губы в красной помаде, завораживая тёмными глазами. — Решил, что такой красавице ночью одной лучше не гулять. Не против, если подвезу? Видя, как она дрожит, Ниган стянул с себя куртку, набрасывая на её плечи, сам холода не чувствуя. Улыбка Люсиль согревала. — Твоя? — девушка с хитрым прищуром осмотрела машину Нигана, проводя рукой по корпусу. Опущенная крыша интриговала. И стоило только Моргану согласно кивнуть, как девушка хихикнула и юркнула на пассажирское переднее сиденье, будто и не чувствовала усталость за весь этот день. Она как вулкан взрывная и как океан, что поднимает волны. Она — энергия. Она — восторг и эмоции. Её хотелось удивлять, и она удивлялась всему, как ребёнок, даже простой поездке. Музыка, рёв мотора, ветер, что треплет волосы, Люсиль, вскидывающая руки вверх, крича и смеясь. Больше холода она не чувствовала, лишь адреналин, что горячил кровь. А Ниган ею любовался, жадно впитывая каждую её эмоцию. Они катались почти два часа, не давая спать местным. Он крутил её на резких поворотах, гонял, смеясь вместе с тем, не боясь ничего, ведь с ним был ангел, его ангел, чьи волосы трепал ветер, уничтожая прическу, но делая её ещё прекрасней. Припарковав машину возле её дома, где она снимала лишь комнатку, Морган осознал, что не может с ней расстаться. Она питала его, и Ниган впервые за долгое время чувствовал себя живым. — Вау! Это было классно! — Люсиль сидела вся растрёпанная, раскрасневшаяся и совершенно точно счастливая. — Спасибо, что подвёз и развеселил, но на чай не приглашу, — она закусывает губу, невзначай касается его предплечья, снимает с себя его куртку и выходит. Оборачивается, облокачивается локтями о дверцу, смотря Моргану прямо в глаза. — Ниган, заходи на чай завтра, если будет время. — Время будет. Для тебя — всегда. И он улыбнулся, оставаясь сидеть в машине, пока девушка не зашла в маленький милый домик, где комнату ей сдавала одна не самая милая маленькая старушка. И, прежде чем зайти, Люсиль остановилась, обернулась и послала Нигану воздушный поцелуй, что словно стрела Купидона, навсегда пронзил его сердце.