Линия

Falling In Reverse — Watch the World Burn

That if you hate me Why you acting obsessive?

Внутренний голос Чона-звезды сиплым шёпотом твердил только два слова:       «Она знает».       «Она знает».       «Она знает». А Чон-человек даже не попытался оспорить это и испуганно затих. Актёр сидел на диване в гримёрке, обхватив голову руками. Он не слышал и не видел ничего вокруг. Паника грохочущей волной затопила грудную клетку и мешала дышать.       — Чонгук, — откуда-то извне.       «Она знает».       «Она знает».       «Она знает».       — Чонгук, ты слышишь меня? — тем же встревоженным тоном. Чон медленно поднял голову и увидел перед собой Тэхёна. Позади него стоял Сон Юн. Оба смотрели на него обеспокоенными взглядами.       — Она знает, — уже вслух прошептал актёр.       — Что знает? — переспросил Тэ.       — Она написала о моей болезни в комментарии! Теперь все знают! — голос со шёпота сорвался на крик. От осознания собственных слов Гук вскочил на ноги и через всю гримёрку рванул к выходу. Он в ужасе дёргал ручку и тянул дверь на себя, будто хотел сбежать.       — Выпустите меня! — надломленно вскрикнул Чон, пытаясь выбраться из комнаты. В другой ситуации Тэхён подумал бы, что Чонгук шутил. Актёр давно работал в стенах этого агентства и мог с закрытыми глазами перемещаться по своей гримёрке. И ему было прекрасно известно, что все двери в здании открывались от себя. Именно абсурдность происходящего натолкнула старшего менеджера на мысль, что у Гука не просто истерика и ему нужна срочная помощь. Младший менеджер ошарашенно распахнул рот и застыл, крепко сжимая собственные брюки пальцами. Мысли загустели от увиденного, а дыхание стало осторожным, поверхностным.       — Чонгук, пожалуйста, успокойся, — Тэхён невесомо положил свою руку тому на плечо. Но актёр яростно сбросил её, продолжая кричать.       — Дайте мне уйти! — Чон бил ладонями по незапертой двери, не отдавая себе отчёта в своих действиях. А затем резко метнулся обратно к дивану и попытался отодвинуть его от стены. Мебель жалобно заскрипела под собственной тяжестью и поддалась.       — Юн, выйди и быстро звони доктору Мину, пусть срочно приедет, — отдал распоряжение Тэ, не сводя глаз с Чонгука.       — Что? — Сон растерянно таращился на актёра и не понял, что от него требовалось.       — Выйди и позвони доктору Мину, живо, — Тэхён дёрнул младшего менеджера за предплечье, выводя из оцепенения.       — Хорошо, — приглушённо проговорил парень, легко потянул на себя дверь и почти выбежал из гримёрки. Сон Юну никогда не доводилось видеть у людей такое поведение, и он с трудом смог собраться. Как только младший менеджер ушёл, Тэ снова повернулся к актёру.       — Чонгук, пожалуйста, остановись, — Ким выставил обе ладони перед собой и сделал два медленных шага вперёд. Чон уже отодвинул один край дивана и попытался протиснуться между ним и стеной, но не смог. Поэтому снова начал его двигать, прилагая больше усилий. Тэхён подумал, что парень пытался спрятаться в образовавшемся пространстве. И он был прав. Чонгуку хотелось забиться в какой-нибудь тёмный угол и просидеть там до конца жизни, трясясь от страха и внутреннего холода. Он снова тонул в ледяной воде, его снова затащили на самое дно. Откуда не так просто всплыть. И Чонгук не знал, что случится первым: он захлебнётся, замёрзнет насмерть или его лёгкие разорвёт. При погружении на глубину давление увеличивается на одну атмосферу через каждые десять метров. Человеческое тело без специального снаряжения может выдержать максимальное давление в три-четыре атмосферы. В какое количество атмосфер можно оценить то давление, которое актёр испытывал на себе ежедневно? На сколько миллиметров водяного столба потянет то, что давило на него сейчас? Температура воды в четыре градуса по Цельсию является критической для людей. Смерть от гипотермии наступает, если температура тела понижается до двадцати пяти градусов. Насколько холодно там, куда Чонгука каждый раз утаскивала чужая прихоть? При отсутствии кислорода мозг умирает через четыре-шесть минут. Сколько времени у Чона осталось перед тем, как его психика больше не сможет справляться с пагубным воздействием и окончательно сломается? Давление. Отсутствие кислорода. Холод. Любой из этих факторов за довольно короткий временной промежуток приводит к смерти. Что чувствует человек, находясь на грани? Чонгук ощущал тянущую боль, страх, собственную никчёмность и ненавидел себя за всё это.       — Пожалуйста, объясни мне, что произошло? — как можно спокойнее попросил Тэхён. Такое поведение Гука пугало, но у менеджера сейчас не было права беспокоиться о себе, бездействовать или медлить. Потому что его подопечный нуждался в помощи.       — Ты что, не понимаешь?! Она написала о моей фобии в сети! Её слова видели тысячи человек! Моей карьере пиздец! Кому на хрен нужен больной на голову слабак?! — эти слова словно сломали в его теле все кости, и Чон рухнул на колени. Он озвучил то, чего боялся больше всего.       — Они никогда мне этого не простят и не примут, — тихо выдохнул актёр и заплакал. Отчаяние и несправедливость стали его реальностью.       — Чонгук, только ты интерпретировал эти слова таким образом. Ни я, ни менеджер Сон ничего не поняли. И этот комментарий уже удалён. Его никто больше не увидит, — пытался вразумить своего подопечного Тэ.       — Его уже видели! Там были тысячи просмотров. Они все знают! — Гук прополз в щель между диваном и стеной и сел там, склонив голову к коленям. Слёзы выдавливали стоны из сжимающегося горла.       — Это не так. Никто ничего не понял. Все восприняли эти слова как бред очередного антифаната. Чонгук, всё будет в порядке. Твою тайну не раскроют. Пожалуйста, успокойся. Мы сделаем всё, чтобы найти того, кто это написал, и не дать тебя в обиду, — Тэхён подошёл ближе и, наплевав на идеально выглаженные брюки, присел на пол рядом с актёром.       — Ты ничего не можешь сделать. Уже слишком поздно, — изо рта Гука доносились болезненные рыдания. Его заметно трясло от ощущения безысходности. Ким чувствовал на себе всё отчаяние этого парня, но не знал, как помочь. В очередной раз молился. Только не небесам, а чтобы Юнги приехал как можно быстрее. Он на секунду отвлёкся от Чонгука, переведя взгляд на своё запястье и самодельный браслет на нём. Ещё мгновение решался, а затем потянулся к актёру. Остановил себя, замер, ему важно было не усугубить ситуацию. Чонгук уже не раз отталкивал мужчину, когда тот пытался прикоснуться к нему. И ведь понятно, что можно было просто спросить на это разрешения. Но что сейчас мог бы ответить Чон? Он не принимал никакой поддержки, всё глубже уходя в себя. Его нужно было срочно ловить, будто актёр падал. По сути, это и происходило. Падение и погружение чем-то похожи. Через несколько секунд Ким всё же подался вперёд и боязливо опустил свою ладонь на подрагивающее плечо. Чтобы хоть таким несмелым касанием дать понять Гуку, что тот не один. На этот раз менеджера не оттолкнули. Чонгук плакал всё то время, что Юнги был в пути. А Тэхён не отходил от актёра и не отнимал свою руку от него. Психотерапевт спешно зашёл в гримёрку в сопровождении Сон Юна, но младший менеджер лишь пропустил доктора внутрь, а сам остался снаружи. У Юна нервно дрожали руки. Он предпочёл дожидаться доктора в холле агентства, чтобы сразу проводить куда нужно. А после того как привёл его — выйти. Увиденное не укладывалось в голове и кружило вокруг единственного вывода — одно сообщение, всего лишь слова имели огромную разрушительную власть над человеком. Свидетелем которой он только что стал и не мог в это поверить.       — Юнги, наконец-то. Нужна помощь, я не знаю, что делать. Мне кажется, у Чонгука истерика, — Тэхён быстро поднялся на ноги и, подойдя к психотерапевту, полушёпотом высказал свои опасения.       — Привет. Опиши, что было?       — Ему прислали сообщение, в котором якобы были намёки на то, что кто-то посторонний знает о его психическом состоянии. И после прочтения он начал метаться по комнате, ломился в дверь, которая открывается в другую сторону и была вообще не заперта. Говорил что-то несвязное. Про то, что о его фобии стало известно фанатам. Хотя открыто об этом никто не заявлял. А потом он отодвинул диван, и остальное ты видишь, — Ким раздосадованно указал рукой в угол комнаты.       — Это не истерика. Люди истерят, чтобы привлечь к себе внимание. Здесь другое. Судя по твоему рассказу, это было паническое возбуждение. Такое с ним впервые, но я понимаю причину. Он боится огласки больше всего. И психика просто не справилась с сильным эмоциональным потрясением, — объяснил врач.       — Чонгук, привет. Как ты? — Мин подошёл к укрытию актёра и присел на корточки. Никакого ответа ему не дали. Чон даже не поднял голову с колен.       — Нужно вытащить его оттуда. Максимально осторожно, без резких движений. Позови Сон Юна, нам нужна помощь, — обрисовал Юнги дальнейший план действий. Тэхён быстро привёл младшего менеджера, который так и стоял снаружи, боясь войти.       — Ты как? — спросил доктор Мин.       — Неоднозначно, — коротко бросил Юн и опустил неспокойно бегающий взгляд в пол.       — Если нужна психологическая помощь, обращайся, — попытался пошутить Юнги. На что Сон мимолётно ухмыльнулся.       — Тэхён, ты и Юн, медленно отодвиньте диван, я буду рядом с Чонгуком. После того как мы его достанем, ему нужно будет прилечь. Я сделаю укол успокоительного. Отвезите его домой и уложите спать. Лучше чтобы с ним кто-то остался сегодня, — обратился Мин к двум менеджерам.       — Я останусь, — кивнул Ким. После эмоционального всплеска актёр обмяк. Он не сопротивлялся, когда Юн и Тэ подняли его с пола и положили на диван. Даже не смотрел на Юнги, когда тот достал из своего саквояжа всё необходимое. Психотерапевт натянул перчатки, перевязал руку актёра жгутом и продезинфицировал кожу. Гук лишь зашипел сквозь зубы, когда игла попала в вену, и впервые сфокусировал свой взгляд, устремляя заплаканные глаза на Тэхёна.       — Примерно через полчаса он уснёт. Возбуждение уже сходило на нет, когда я приехал. Но седативное будет нелишним. Тэхён, береги его от эмоциональных потрясений, насколько это возможно. Следующая наша встреча была запланирована только через полторы недели. Но я перенесу её на послезавтра. Сомневаюсь, что подобное повторится, но наблюдай за ним. Если завтра он будет в таком же состоянии, то сразу звони, я приеду сам. У него есть возможность остаться дома и отдохнуть? — психотерапевт хмуро смотрел на старшего менеджера. Его очень волновало состояние своего пациента.       — Нет, завтра у него первая встреча с кураторами для подготовки к роли, — тяжело выдохнул Ким.       — Сколько продлится встреча? — уточнил Юнги.       — Не могу точно сказать, — пожал плечами Тэ.       — Я понял. Проконтролируй, чтобы он спал всю ночь, утром поел, принял антидепрессанты и не перенапрягался. Ему нужен максимальный покой, который может позволить его график, — дал новые инструкции врач.       — Хорошо. Юн, поднимись в реквизитную комнату и найди там каталку или инвалидное кресло, — Тэхён развернулся к младшему менеджеру, который словно прятался за его спиной.       — Зачем? — Сон всё ещё был ошарашен.       — Нам нужно спустить Чонгука к машине. На руках мы его не понесём. Поэтому нужна каталка. И позвони Хёнгу, пусть подъедет как можно ближе к чёрному ходу и ждёт нас, — терпеливо разъяснил Тэ, заметив, что Юну непросто.       — А-а, хорошо, — нервно хихикнул Сон Юн.       — Что смешного? — задал вопрос Ким.       — Извините, я перенервничал. А идея с каталкой отличная, прямо как в фильмах, — Юн испугался, что его неправильно поняли, и протараторил оправдание.       — За одним исключением. Это не кино, а грёбаная жизнь. Ты сам как? — Тэхён считал Сон Юна хорошим сотрудником, но опыта тому недоставало, как и хладнокровия. Поэтому старшему менеджеру нужно было поддерживать и его.       — Испугался, но прихожу в норму. Спасибо, что спросили, — Сон учтиво поклонился.       — Хорошо, тогда иди. Если будут спрашивать, зачем тебе реквизит, скажи, что помогаешь актёру готовиться к роли, — добавил Тэ.       — Будет сделано, — парень снова нервно улыбнулся и вышел. Сон Юну, действительно, удалось найти среди реквизита агентства больничную каталку. Ещё он захватил большое покрывало с красными сердечками, чтобы укрыть Чона. Тэхён оценил ход его мыслей и одобрительно похлопал парня по плечу.       — Спасибо за покрывало, оно как раз поможет спрятать Чонгука от любопытных глаз. Не хватало, чтобы ещё кто-то из сотрудников начал сплетничать или упал в обморок при виде двух мужчин в чёрных костюмах, которые везут каталку с кем-то на ней, — пошутил Тэхён, придерживая для Юна дверь гримёрки. Закатив каталку внутрь, младший менеджер подвёз её к дивану, на котором Чонгук уже успел уснуть.       — Тэхён, я уезжаю. Дальше у вас не должно возникнуть сложностей. Если что, звони, — Юнги сложил свои вещи в саквояж и ещё раз посмотрел на Гука, — Выход я найду сам. До скорого, — слегка поклонился психотерапевт и ушёл. Юн и Тэ не без труда погрузили спящего Чона на каталку и накрыли его покрывалом по макушку. Аккуратно вывезли из гримёрки, чтобы не задеть дверной проём. До самого лифта им никто не встретился, но в лифтовом холле без зрителей не обошлось.       — К роли готовимся, не мешайте актёру, — мгновенно выдал Тэхён, увидев удивлённые глаза сотрудницы, и приложил палец к губам. Девушка понимающе протянула: «А-а-а» — и улыбнулась. Вскоре пришёл пассажирский лифт, и мужчины пропустили девушку вперёд, так как им нужна была грузовая кабина. По дороге к чёрному ходу им удалось остаться незамеченными. Водитель уже ждал их у намеченного места. Хёнгу в непонимании округлил глаза, увидев каталку. Но быстро опомнился и, не задав ни одного вопроса, разложил заднее сиденье в автомобиле, а после помог перенести Чонгука.       — Юн, верни каталку в реквизитную. Только быстро, а потом возвращайся. Мне будет нужна твоя помощь, — попросил младшего менеджера Ким. Юноша кивнул и спешно покатил реквизит обратно. Тэ сел рядом с актёром в салоне, оставив переднее пассажирское место для Сон Юна. Добравшись до жилого комплекса Чонгука, двое менеджеров и водитель подняли того в квартиру. Тэхён снова подумал, что если не знать контекста, то со стороны это выглядело даже забавно. Трое мужчин тащили четвёртого, подхватив под руки и ноги. Такая типичная картина для вечернего Сеула. Когда кто-то в компании чересчур много выпил, а друзья несли его домой. Только вот Ким Тэхён знал правду. Как знали Сон Юн и Кан Хёнгу. Не было никаких весёлой пирушки и похода в бар. Не было алкоголя и закадычных друзей. Были печальные взгляды троих коллег, направленные на не виновного ни в чём парня. Который не выдержал очередного нападка невидимого карателя. Эти правда и несправедливость больно били, заставляли злиться и нервно кусать губы, сжимать руки в кулаки. Тэхён видел, что на Юне не было лица, когда тот помог уложить актёра на кровать. А глаза Хёнгу блестели сожалением и печалью, когда водитель окинул взглядом неподвижно лежащее на постели тело.       — Господин Чон не заслужил всего этого, — проговорил младший менеджер, выходя из спальни следом за водителем.       — У всего в этом мире есть своя цена, как бы банально это ни звучало, — ответил ему Ким.       — А стоит ли оно того? — задал вопрос Кан.       — Я каждый день спрашиваю себя об этом, Хёнгу. Может быть, когда-нибудь спрошу и у Чонгука.       — Мне было бы интересно узнать, что он ответит, — сказал Юн, оглядывая гостиную. — Красиво, — младший менеджер подошёл к панорамному окну и оценил вид. На его плечо мягко легла чужая рука.       — Тебе пора. И не будь слишком любопытным, менеджер Сон, — Ким проговорил это без злости, скорее поучительно.       — Извините, я просто никогда не был в таких квартирах. А про ответ господина Чона — мне правда, интересно узнать, как он рассуждает. Ведь его жизнь далеко не сказка, насколько я могу судить, — объяснился Юн.       — Сказки придумывают, чтобы люди в них верили. Чем интереснее и красочнее выдумка, тем меньше желание заглянуть за ширму и увидеть неприглядную реальность. Мы с вами находимся за кулисами и видим то, что скрыто от других, — задумчиво проговорил Тэ, провожая водителя и своего помощника к выходу. Пространство наполнила только тишина. На слова Тэхёна нечего было ответить.       — Хёнгу, завтра ты заберёшь Юна и Чимина из агентства, в девять тебя будет ждать Чонгук. В больнице нужно быть к десяти утра. Я сам доберусь домой, а потом поеду в офис, — озвучил водителю расписание Ким.       — Спасибо, что напомнил. Если понадоблюсь, я на связи, — ответил Кан, надевая ботинки.       — Юн, будь внимателен к Чонгуку и не лови ворон. А ещё попроси Чимина, чтобы он вёл себя более сдержанно, — дал наставление старший менеджер.       — Хорошо, Тэхён-щи, я буду стараться, — поклонился в ответ помощник. Тэхён тихо закрыл за ними дверь и упёрся лбом в холодный металл, а затем тяжело выдохнул. Происходящее с Чонгуком оставляло свой отпечаток и на менеджере. Да, такова его работа, и ему запрещалось давать слабину. Но помимо своей должности, Ким был обычным человеком, на глазах которого каждый день угасал другой. Тэ не мог оставаться безучастным. Сердце болело. Вся его суть кричала о том, что так быть не должно.

💊💊💊

Чонгук спал, не меняя положения. Тэхён стоял рядом с ним и смотрел на нахмуренные брови и гуляющие под веками зрачки. Менеджер оглядел лицо актёра и заметил почти невидимый шрам на щеке, родинку на переносице и ещё одну под нижней губой. Из незашторенного окна лился дневной свет, и Тэ смог внимательно рассмотреть эти маленькие детали. Не то чтобы Ким не видел их раньше, просто не придавал значения. Лицо Чонгука постоянно находилось в движении, выдавая эмоцию за эмоцией. Или застывало восковой маской без какого-либо выражения. Всё это было наиграно, в рамках профессии. И только в очень редкие моменты Чон мог показать себя настоящего. Тэ сразу замечал это, запоминал. А позже поймал себя на мысли, что ещё ни разу не видел в мимике Гука покоя. Ни перед камерами, ни без них. Даже сейчас, будучи спящим, актёр свёл брови, словно ему не нравился сон, который тот видел. Возможно, в Пусане Тэхён уловил в выражении лица Чонгука что-то отдалённо напоминающее умиротворение, но это длилось секунды. Чон был, действительно, красив, и Ким признавал это. Но он видел эту красоту не в форме носа или изгибе губ, разрезе глаз или овале лица. А в том, как актёр всего лишь один раз искренне и робко улыбнулся, когда менеджер презентовал ему одежду из сувенирной лавки. Или в том, как блестели глаза Чонгука, когда они вдвоём хотели накормить бездомную кошку. Тэхён понимал, что внутри Гука скрывалось намного больше, чем он давал увидеть. И мужчина осознавал, почему так происходило. Прятаться на виду — это то, что должна уметь каждая знаменитость. По-другому в шоу-бизнесе не выжить. И Чон Чонгук в совершенстве владел этой защитной функцией. Часы показывали четыре часа дня, когда Ким в последний раз скользнул взглядом по актёру. Раздевать его менеджер не решился. Лишь расстегнул ремень на брюках и аккуратно вынул его из шлёвок. А потом набросил одеяло, задёрнул шторы и вышел. Зайдя в гардеробную, Тэ снял пиджак и повесил его на вешалку. После расстегнул воротник рубашки и, ослабив галстук, стянул его с шеи, добавляя к пиджаку. Первым делом Ким решил приготовить что-нибудь поесть на ужин и на завтрак. Он не стал заказывать доставку, а сам встал у плиты. Расстегнув манжеты белой рубашки, мужчина закатал их. Снял часы и положил в карман брюк, а затем нашёл забавный фартук и надел его. Тэхён не захотел брать одежду Чонгука, чтобы переодеться, а остался в своей. Да, рубашка и брюки скоро помнутся, и, возможно, он посадит на светлую сорочку пятно во время готовки. Но лучше так, чем без разрешения трогать чужие вещи. Ким помнил про личные границы, уважал их и не хотел нарушать ещё больше, чем ему уже пришлось. На фартуке, который нашёл Тэ, было изображено полуголое мужское тело с густой порослью волос и пивным брюшком. Ким улыбнулся и направился к холодильнику. Его полки не пустовали, и это полностью была заслуга менеджера. Мужчина был не лучшим поваром, поэтому приготовил незамысловатый ужин из жареной куриной грудки и салата, а на утро сделал простую болтунью из яиц, сыра и помидоров. Ким не забывал проверять состояние Гука и практически каждые пять минут отвлекался от готовки, открывал дверь спальни и смотрел на актёра. Тот продолжал спать, лёжа на спине. Закончив с приготовлением еды, менеджер вымыл посуду, стараясь особо не шуметь. Он достал часы из кармана и снова надел их, стрелки показывали начало шестого. Время тянулось очень медленно. Вспомнив слова Юнги, Тэ расположился в том же кресле, в котором провёл ночь, когда Чонгук был под действием Фрактала. Он открыл телефон и стал искать научные статьи о том, что произошло сегодня с актёром. Менеджеру нужно было понимание того, как себя вести с Чоном после того, как тот проснётся. Никаких особых инструкций он не нашёл. И так было понятно, что не нужно делать резких движений или повышать голос. Не пугать, не давить, а оберегать, быть мягким и чутким. Следующим пунктом Тэхён начал искать информацию о том, каким образом антифанату удалось прислать актёру угрозу и при этом остаться незамеченным. Мужчина время от времени теребил шнурок на своём запястье и поглядывал на дверь спальни Чонгука. Нервничать каждые пять минут было непродуктивно, поэтому он успокоил себя и поставил несколько будильников, предварительно выключив на телефоне звук. И каждый час смартфон тихо вибрировал, а менеджер вставал с кресла и шёл проверять состояние Чона. Ближе к десяти вечера Ким раскопал, что у Твиттера есть своя глобальная система безопасности. Как и в их агентстве, за содержимым каждого поста и комментария следила виртуальная машина. Которая была обучена многим языкам и комбинациям слов. Робот распознавал потенциально опасные сообщения и удалял их, мог также заблокировать и аккаунт отправителя. Но система была несовершенна и машину можно было обмануть. Для это не нужны были какие-то особые знания или навыки, достаточно было просто зайти в интернет и задать вопрос. Первый из способов — это написать сообщение с помощью транслитерации. Самую простую транслитерацию система безопасности Твиттера умела распознавать, поэтому тут нужно было проявить фантазию. И вуаля, твой твит уже выставлен на всеобщее обозрение. Второй способ — это завуалировать послание и не использовать триггерные слова, такие как: бомба, смерть, убийство и т.д. Но опять же, машины постоянно обучались, чтобы лучше фильтровать нежелательные сообщения. Их словари включали в себя десятки тысяч стоп-слов и выражений. Поэтому эта схема могла привести к провалу. Третий способ был самым действенным. Изначально он применялся для того, чтобы определить, кем являлся пользователь системы: человеком или компьютером. Тест Тьюринга по сей день используется на многих сайтах для обеспечения безопасности. К сожалению, известная многим Капча превратилась в Троянского коня. Так же как и бот не смог бы обойти эту защиту, система безопасности не могла распознать угрозу. Схема очень проста: достаточно создать картинку и немного убрать на ней резкость. Человек сразу поймёт, что перед ним, а вот машина — увы, нет. Этим приёмом и воспользовался антифанат Чонгука. Это злило. Ким нервно отбросил телефон на диван и встал, чтобы подойти к окну. Снаружи стемнело, пока он читал, и Тэ ещё не успел включить свет. Ему этого и не хотелось, ведь кругом одна тьма. Он сжал челюсти, из груди поднимался рык. Неужели не существует способа раз и навсегда прекратить подобные действия в отношении звёзд? Вразумить, запретить, назначить наказание, в конце концов. Менеджер безрадостно хмыкнул и подумал, что, скорее всего, такого способа нет. Мир не изменить. Людей не перевоспитать. Ведь многие антифанаты даже не пытаются скрываться, а открыто публикуют в интернете ужасающие сообщения. С угрозами, оскорблениями и грязными сплетнями. Тэхён зацепился за мысль о наказании и вернулся обратно к дивану, чтобы поискать в сети законы, которые защищали бы знаменитостей от пагубного влияния настойчивых фанатов. Ужин в этот вечер так и остался нетронутым.

💊💊💊

Falling In Reverse — Voices in My Head

The voices in my head keep tellin' me I'm not okay It's feeling like a hurricane in my brain

The voices in my head keep givin' me the worst advice Kamikaze crash like a suicide

Чонгук проснулся сам, в семь тридцать утра, и первым делом направился в туалет. Сонное сознание не понимало, почему он спал в одежде. Тэхён, задремавший сидя в кресле, тут же проснулся, стоило Гуку повернуть ручку на двери спальни. Ночью Ким также через каждый час заходил к актёру в комнату. А ближе к четырём утра он сделал промежуток между будильниками на час длиннее. Глубоко заснуть Тэхёну так и не удалось. Он не стал ложиться на диване, поэтому тело ныло после многих часов, проведённых в сидячем положении. Менеджер был здесь не гостем, а нежеланным визитёром. Поэтому и вёл себя скромно.       — Доброго утра. Как ты себя чувствуешь? — мужчина прошёл в кухню, по дороге незаметно потягиваясь.       — Нормально, — более низким, чем обычно, голосом проговорил Гук, опустошая стакан воды.       — А если честно? — Тэхён подошёл чуть ближе, но остался стоять по другую сторону обеденного стола от актёра.       — Что ты хочешь от меня услышать? — Чон повернул голову к Тэ, его взгляд был подавленным.       — Правду. Чонгук, я спрашиваю тебя не для галочки. Мне важно знать, как ты себя чувствуешь, чтобы понять, чем помочь.       — Как ты мне поможешь? — безрадостно усмехнулся актёр, но, увидев взволнованный взгляд менеджера, ответил: — мне как-то зябко, никуда не хочу ехать, остался бы в кровати на несколько недель. В голове будто шторм разразился. Только проснулся, а уже тысячу мыслей передумал о случившемся. Мои внутренние голоса никак не могут заткнуться. Лишь наперебой дают мне самые хреновые советы, которые вообще можно дать.       — Например? — Тэ удивил этот неожиданный поток откровений.       — Как бы объяснить. У каждого есть внутренний голос. У меня их два: обычный человек и звезда. Раньше человеческая часть меня говорила, что я обязательно справлюсь. А звезда твердила, что всему пиздец. Сейчас они оба намекают на то, что наглотаться таблеток — самый простой способ наконец-то это всё прекратить. Достаточно честно? — вновь ухмыльнулся Гук, закончив. Тэхёна пригвоздило к месту.       — Чонгук, этот способ ничем не поможет, — почти прошептал Ким, а затем кашлянул, чтобы голос пришёл в норму.       — Почему же? В гробу мне будет похуй на всё, — выдал актёр фальшивую улыбку.       — Я умоляю тебя, не говори так, — мужчина не до конца осознал, что только что произнёс. Но эти слова шли от сердца.       — Но это правда. Ты хотел её услышать, вот она, — Чон опёрся задом на столешницу позади себя и скрестил руки на груди. Закрылся.       — Ты не один, я обещаю, что помогу. И мы справимся со всем, — в сотый раз повторил Тэ.       — Сомневаюсь, что ты сможешь вылечить мне голову и изменить отношение большинства ко мне, — Гук никак не прокомментировал прозвучавшее «мы». Он уже не раз слышал от менеджера эти слова про помощь и считал их бреднями, но грубить не стал.       — В одиночку — нет. Но есть доктор Мин и множество других людей, которые готовы помогать тебе и защищать, — старался переубедить актёра Тэхён.       — Что ты заладил со своей помощью? Ты видел вчерашнее сообщение? Это не первая угроза, которую я получаю. И почему-то за все десять лет, что я в этой индустрии, ничего не изменилось. Одна куча людей сменяет другую, а на меня, как и на других артистов, всё равно нападают, давят, выливают тонны ненависти и дерьма, — выложил ужасные, но правдивые факты Чон.       — Чонгук, я не могу изменить мир. Никто не может. Но я могу попытаться изменить ситуацию, если ты позволишь, — Ким снова был готов умолять, голос дрожал.       — Делай, что хочешь, — сдался Чонгук. Он не верил, что что-то изменится.       — Я восприму это как согласие, — попытался улыбнуться Тэ.       — Если ты хочешь тратить свои силы впустую, — это твоё право, — Гук внимательно смотрел на менеджера, пытаясь понять, зачем ему это всё.       — Я не буду тратить силы впустую, у меня есть цель и данное тебе обещание, — Ким был честен, для него это не пустые слова.       — Рыцарь, блять. Читал «Дон Кихота»? Не превратись в него, — безразлично скривил губы Чон.       — Не превращусь, — мягко улыбнулся Ким и продолжил: — я немного похозяйничал у тебя на кухне и приготовил завтрак. Тебе нужно поесть и выпить лекарства.       — Хорошо. А ты ел? — задал обычный вопрос актёр, разворачиваясь к шкафчикам, чтобы достать посуду.       — Пока не успел, — ответил Тэхён, удивляясь тому, что Чонгука интересовало подобное. В то время как Гук раскладывал по тарелкам яичницу, куриную грудку и салат, Тэ зашёл в ванную. Мужчина расправил рубашку и пригладил немного растрепавшиеся волосы. Затем умылся и, выдавив на палец мятную пасту, попытался хоть как-то почистить зубы. Завтрак прошёл без слов. Только в конце Чон предложил сварить кофе. И Тэхён согласился, искренне поблагодарив. На что актёр ответил, что все благодарности его кофемашине.       — Через полчаса приедут Чимин и Юн, они будут сопровождать тебя на сегодняшней встрече. Чонгук, у меня есть вопрос, который касается вчерашнего происшествия. Тебе знаком отправитель того твита? — менеджер поздно понял, что начал этот разговор не совсем так, как хотел, и прикусил губу, ожидая ответа.       — Да, это ник моей бывшей девушки, — спокойно сказал Чон, допивая свой кофе.       — Я бы хотел связаться с ней, чтобы обсудить этот вопрос, — продолжил Тэ, снова замирая в ожидании.       — Нет! — Чонгук произнёс это неожиданно громко, и Ким вздрогнул.       — Это важно, — попытался сгладить сложный разговор менеджер.       — Я сказал, нет! Я запрещаю её в это вмешивать. Она не могла такое написать, — тоном, не терпящим возражения, ответил актёр.       — Хорошо, я понял тебя. Можно узнать, почему ты думаешь, что это не она? — Тэхёну нужна была эта информация. И как бы ему ни было боязно выспрашивать, тянуть было нельзя.       — Она не знала о моей фобии, — более мирно дал ответ Гук и начал собирать грязную посуду со стола.       — И никак не могла узнать? — задал новый вопрос Тэ.       — Нет.       — Про твою фобию знали только два сотрудника агентства и Юнги? — ещё немного, и Ким узнает всё, что нужно.       — Да, Кан Джиён, и Чхве Минсок, и Юнги-щи.       — А Джиён не мог рассказать твоей девушке? — предположение было заведомо глупым, но Тэхён не был знаком с Соён, поэтому стоило уточнить.       — Ты рехнулся? Она бы даже говорить не стала с этим типом. А я всячески пресекал, чтобы он не лез к ней с разговорами, — от возмущения Гук чуть не выронил кружку из рук.       — Я понял. Прошу прощения, что расспрашиваю, агентство должно провести расследование того, как всё это случилось. Спасибо, что дал ответы, — Ким посчитал нужным извиниться за этот неприятный разговор и поблагодарить Чонгука. Чон лишь немного удивлённо посмотрел на менеджера и разомкнул губы, будто хотел что-то сказать. Но, так ничего и не ответив, ушёл собираться на предстоящую встречу.       — Возьми, пожалуйста, с собой что-нибудь тёплое из вещей, — перед выходом попросил менеджер.

💊💊💊

Изначально в этот день Ким должен был сразу ехать в офис, но из-за вчерашнего планы изменились. Посадив Чонгука в машину и дав короткие указания Чимину и Юну, менеджер вызвал такси и поехал к себе. Двухкомнатная квартира представляла собой просторную гостиную, соединённую с кухней, небольшую спальню, санузел и кладовку. Пространство, залитое солнечным светом, встретило Тэхёна жуткой духотой и тишиной. Его некому было приветствовать, так как мужчина жил один. Во всём вокруг чувствовалась рука хозяина. Каждая вещь лежала на своём месте в идеальном порядке.       «Если в твоей голове бардак, он будет окружать тебя и снаружи». Тэ помнил то время, когда, будучи подростком в изрезанных джинсах, впервые услышал эту фразу. Родители говори ему то же самое, но он не обращал внимания на их слова. А вот к человеку, который сделал ему замечание, единожды побывав в его комнате и оглядев творящийся там хаос, тогдашний юноша прислушался. Потому что был влюблён. Сильно. Впервые. И готов был меняться. Расти. С тех пор Тэхён изменился. Повзрослел. Больше не было девятнадцатилетнего мальчишки в кожаной куртке, с самодельными дырами на штанах и с открытой нараспашку душой. Был мужчина в строгом костюме, с чётким расписанием и способностью структурировать всё вокруг себя. Разложить по полочкам. Навести порядок. Такой же располагающий к себе, но теперь уже осторожный, вдумчивый. Ким открыл окна, чтобы проветрить помещение, а сам направился в душ. После высушил и уложил волосы, брызнул на тело немного парфюма и переоделся в другой костюм. Для того, что он задумал, ему нужно было выглядеть презентабельно. Собираясь у зеркала, Тэ вспомнил, что так и не отдал Гуку его штаны и толстовку, они всё так же лежали в машине. Постиранные и бережно сложенные.       «Помнишь про бардак в мыслях? Это отражается и на одежде. Люди охотнее будут идти с тобой на контакт, если ты выглядишь опрятным». Этот совет и дал начало педантичности Тэхёна. В одежде. В работе. В действиях. Как своих, так и чужих. Несмотря на запрет Чонгука, мужчина всё-таки решил начать своё расследование с бывшей девушки актёра. В Южной Корее пассия знаменитости обязана предоставить агентству или лейблу своего партнёра полное досье, а иногда и подписать договор о неразглашении факта отношений со звездой. Данные ID-карты, адреса проживания и места работы, контакты и даже сведения о ближайших родственниках — ко всему этому у Тэхёна был доступ в силу его должности. Но чтобы узнать какие-либо подробности о человеке, не обязательно быть сотрудником стаффа, достаточно просто зайти в интернет. Множество личной информации выставлено в сети на показ, часто нелегально. За жизнью любой мало-мальски публичной персоны постоянно ведётся пристальное наблюдение со стороны общественности. Нигде не спрятаться, ничего не утаить. Телефон девушки был отключён, поэтому, внеся нужный адрес в навигатор автомобиля, Тэ поехал в фотогалерею. Соён работала фотографом-фрилансером и по совместительству куратором некоторых выставок. Тэхён приветливо улыбнулся сотруднице галереи, представился менеджером актёрского агентства и сказал, что у него есть предложение о найме для госпожи Лин, но дозвониться до неё он не смог. Ему ответили, что Соён взяла перерыв в работе больше месяца назад и с тех пор в галерее не появлялась. Второй точкой на маршруте Тэхёна стали апартаменты фотографа. Но и здесь он её не застал. Ким снова представился и, озвучив ту же причину поиска администратору на ресепшене, попросил передать Соён его визитку, но карточку не приняли. Аргументируя это тем, что госпожа Лин снимала здесь квартиру, но переехала. Третьим адресом стал дом родителей девушки. Менеджер заранее позвонил им, назвал себя, но причину своего визита поменял. От прямо сказал, что дело касалось минувшего скандала, а остальное предложил обговорить при личной встрече. Через час Ким был на другом конце Сеула, в частном секторе. Высокие ворота не давали машине проехать во двор, как и что-то разглядеть за забором. Тэ припарковался напротив нужного дома и снова набрал номер Лин Минджу, отца Соён. Рядом с воротами открылась дверь, и на улицу вышел седовласый высокий мужчина. Он угрюмо смотрел на водителя авто, не понимая, зачем тот приехал.       — Здравствуйте, господин Лин. Меня зовут Ким Тэхён. Рад встрече, — Тэ вышел из машины и низко поклонился.       — А я — нет. Кто вы и зачем приехали? — Минджу осточертели встречи с наглыми репортёрами и сумасшедшими фанатами бывшего парня своей дочери.       — Я — менеджер актёрского агентства Чхве Минсока. Мы проводим расследование недавнего скандала и хотим обеспечить безопасность Лин Соён, — настоящую причину Ким не сказал.       — Мне нужны подтверждения того, что вы действительно тот, за кого себя выдаёте, — потребовал господин Лин.       — Да, конечно. Минутку, — Тэ снова сел в салон и достал из бардачка свой пропуск в агентство. На пропуске были его фотография, имя и должность.       — Это может быть подделкой. Что ещё можете предъявить? — Минджу даже не стал брать пропуск в руки.       — Я указан на сайте агентства в списке сотрудников, — сказал Ким, доставая свой телефон. Он расположил экран так, чтобы отец Соён видел, на какой сайт тот зашёл. Нашёл нужную ссылку и перешёл во вкладку, где была представлена команда компании.       — Старший менеджер Ким Тэхён, — прочёл господин Лин его должность на экране и сверил фотографию на сайте с лицом стоящего перед ним человека.       — Предположим, я поверил. Говорите, зачем вы здесь, — скептически выдал седовласый мужчина.       — Может, присядем? — предложил Тэ, указывая на машину.       — Нет, так поговорим, — сухо и раздражённо ответил отец Соён.       — Хорошо. Как вы знаете, недавно в сеть просочилась информация об отношениях вашей дочери и актёра нашего агентства…       — Ага, узнал из новостей, — перебил Минджу, обводя глазами пустую улицу.       — Мы проводим расследование, чтобы привлечь к ответственности тех, кто совершал нападки в сторону вашей дочери.       — Многих же вам придётся привлекать, тут целые толпы ходили, — снова заговорил господин Лин.       — И их действия были противозаконны…       — Тэхён, моя дочь не будет фигурировать ни в каком разбирательстве. Она лишилась слишком многого после этого скандала. И ей совершенно не нужно снова привлекать к себе внимание. Оставьте бедную девочку в покое. Соён пришлось практически бежать из Кореи, чтобы до неё не добрались.       — Она не в стране? — зацепился Тэ за нужную ему информацию.       — Нет. И уже давно. Уехала почти сразу и вернётся не скоро, — Минджу закончил осматривать улицу и перевёл свой тяжёлый взгляд на менеджера.       — Вы уверены, что она в безопасности? — задал вопрос Ким. Да, он хотел вытащить из отца Соён другую информацию, но это тоже было важно.       — Уверен. Она в таком месте, где даже связь с трудом ловит. Ни телевидения, ни интернета. Так что добраться до неё никто не сможет. И я рекомендую больше вообще о ней не вспоминать. Ни вам, ни кому бы то ни было ещё, — тон мужчины был холоден и суров.       — Я понял, господин Лин. Простите за беспокойство, — Тэхён вновь низко поклонился, а отец Соён отвернулся от него и, не прощаясь, скрылся за воротами. После разговора с Лин Минджу у Тэхёна осталось ещё два дела. Пока менеджер ездил по городу, ему позвонил Сон Юн с отчётом о том, что Чонгук чувствовал и вёл себя нормально. Встреча в больнице должна продлиться до обеда, а после актёр в сопровождении Юна и Чимина поедет в агентство, чтобы подписать какие-то новые бумаги. Времени оставалось около двух часов, и Тэ нужно было успеть заехать ещё кое-куда перед тем, как он направится в офис. В этот раз Ким позвонил в отдел кадров агентства и попросил найти для него домашний адрес Кан Джиёна. Телефон бывшего менеджера Чонгука был недоступен. Добравшись до дома Джиёна и увидев перед собой типичный корейский многоквартирный дом с дешёвым жильём, Ким не был удивлён. От Кана за километр несло дешёвкой, и эта «дешевизна» проглядывалась во всём, что было связано с бывшим менеджером. Тэхён нашёл нужную квартиру и громко постучал. Но ему не открыли. Мужчина постучал ещё раз более настойчиво. Джиён понимал только тех, кто был сильнее его. Поэтому душевный разговор Ким не планировал.       — Джиён, открывай! — на третий раз Тэ уже практически колотил кулаком по двери. Но хозяин так и не вышел. Зато его услышали. И из квартиры, что располагалась рядом, выглянула маленькая пожилая женщина. Соседка Кана тут же принялась отчитывать Тэхёна за устроенный им шум. А после его извинений рассказала, что Джиён уже вторые сутки находился в следственном изоляторе. Тот устроил пьяную драку в том самом баре, где они тогда сидели с Тэ и Усоком. После нанесения побоев Кан скрылся в собственной квартире, но полиция быстро вычислила завсегдатая Mario и арестовала его тем же вечером. И здесь след тоже оборвался. По дороге в агентство Ким вспоминал, что ему удалось выяснить накануне о системе безопасности Твиттера, и размышлял. Находясь в полиции, бывший менеджер не мог вчера отправить тот комментарий. Так как после ареста все личные вещи у него должны были изъять. Цепочка отложенных посланий тут была неприменима. Потому что на момент, когда Чонгук опубликовал пост, Джиён уже был за решёткой. А комментарий пришёл практически мгновенно. Возможно, Кан не послушал наставление Тэ и подговорил кого-то из своих дружков. Чтобы те проследили за публикациями и попугали актёра, отправив сообщение вместо Джиёна. Эту версию Тэхён не отметал. Самые фантастические выдумки могли стать реальностью. И нужно уметь оставлять разум холодным в любой ситуации. Ким мог поверить во что угодно, если он найдёт этому доказательства. Поэтому ни Соён, ни Джиёна он не вычеркнул из своего списка подозреваемых. Вернувшись в агентство за полчаса до приезда Чонгука и остальных, Тэхён сразу направился в IT-отдел компании. У менеджера было много хороших знакомых.       — Бо-Бо, привет! Нужны твои колоссальный ум и помощь, — Тэ был рад видеть айтишника и знал, как найти к нему подход.       — Сразу начал с лести, значит, действительно что-то нужно. Привет, Тэ. Что привело тебя в моё подземелье? — Ко Бао был невысоким коренастым парнем в очках и особо трепетно любил свои мозги и толстовки. Он как-то даже пошутил, что завещал похоронить себя в худи. Тэхён познакомился с ним в курилке, угостив того сигаретой. Спустя год общения по работе Бао пригласил Тэ выпить и попросил называть себя Бо-Бо. Они не сразу отошли от статуса «просто коллеги», но со временем сблизились и стали друзьями. По долгу службы Ким периодически приходил в отдел кибербезопасности, который расположился на цокольном этаже агентства. Отсюда и подземелье. А Бо-Бо, отработав в компании больше пяти лет, занял место руководителя отдела и считал цокольный этаж своим царством. Тэ положил на стол лист бумаги, на котором мелким почерком было написано одно слово: SmileOEN.       — Мне нужно выяснить, когда и где был зарегистрирован вот этот твиттерский аккаунт.       — Опять ты со своими бумажками и крохотными буквами! У меня и так зрение плюс четыреста. Не мог на почту прислать? — забубнил Бо-Бо, протирая толстые линзы очков.       — Нет, так быстрее. Включил бы нормальный свет, а то реально как в подземном царстве, — менеджер оглядел полутёмный кабинет айтишника, который освещался только настольной лампой.       — Что ты понимаешь, это антураж, — Бао всё же взял листок и, поднеся его ближе к глазам, открыл Твиттер и начал скакать пальцами по клавиатуре.       — Ким, я давно хотел спросить, почему ты так мелко пишешь? Это проекция размера? — Ко что-то высматривал на двух своих мониторах и ухмылялся.       — Размера чего? — не понял Тэ.       — Ну, его, — айтишник перевёл озорной взгляд с экранов на промежность менеджера и приподнял брови.       — Бо-Бо, я польщён, что ты таким тонким способом решил выяснить размер моего члена. Но ты не в моём вкусе. Так что давай работать, — Ким улыбаясь облокотился на плечо Бао и посмотрел на один из дисплеев.       — Ух ты, ох ты! Многое теряешь. Ладно. Этот аккаунт был зарегистрирован чуть меньше месяца назад, он до сих пор не удалён. Тот пост мы, конечно же, заблокировали. Я помню эту хитрюгу с её картинкой, — айтишник открыл другую программу, внёс в неё какую-то информацию и добавил: — судя по IP-адресу, аккаунт был зарегистрирован из Эфиопии. В чём я очень сильно сомневаюсь.       — Почему? — спросил Тэхён.       — А ты не знаешь? В этой стране практически нет свободного доступа в сеть, — ответил Бо-Бо.       — Что ещё ты можешь сказать об этом аккаунте? — менеджеру нужна была вся информация, которую можно узнать.       — Здесь указана почта Gmail с таким же именем, как и юзернейм аккаунта. Этот тип вообще не парился и сделал одинаковыми имя почты, юз и имя профиля, — добавил Ко.       — А можно узнать, где была зарегистрирована почта? — уточнил Тэхён.       — Можно всё. Если осторожно, — хитро улыбнулся парень. — Но я предполагаю, что это пустая трата времени.       — Почему?       — Эфиопия наводит на мысль, что при регистрации аккаунта и почты наш отправитель использовал VPN. Эта программа скрывает твоё местонахождение, маскируя IP-адрес под любую страну, какую ты выберешь, — просветил Кима айтишник.       — Это значит, что найти его нельзя? — удивился менеджер.       — Нет, — коротко бросил Бо-Бо.       — Неужели всё так просто?       — Всё гениальное — просто, Тэ.       — То есть эта личность может сидеть, грубо говоря, за стенкой, и мы его не обнаружим? — Ким выпрямился и в момент стал серьёзен.       — Примерно так.       — Чёрт! А как вообще этот пост появился? Мы же отслеживаем нежелательные комментарии? — менеджер уже знал ответ, но решил всё же спросить.       — Да, но и компьютер можно обмануть. Этот хитрюга выбрал самый беспроигрышный вариант и замаскировал свою угрозу под картинку. Такое практически нельзя отследить, — айтишник подтвердил умозаключение Тэхёна.       — Ты можешь пока не блокировать сам аккаунт, но следить за ним и, если что, подчищать его комментарии? — спросил Ким, глядя на наручные часы.       — Да, возьму на карандаш, — кивнул Бао.       — Только делай скриншоты комментария перед блокировкой, — пояснил менеджер.       — Обижаешь, — надул губы айтишник.       — Так, с этим разобрались. Бо-Бо, а могут ли у двух аккаунтов быть одинаковые ники? — У Тэхёна была ещё одна догадка.       — Смотря что ты подразумеваешь под ником. У аккаунта в Твиттере есть имя пользователя, дескриптор, или юзернейм, сокращённо юз. Это то слово, которое идёт перед собачкой. Или находится в конце ссылки на профиль. Юз всегда уникален, по нему мы и находим пользователя. Ещё есть юн, или имя человека в профиле, и он может совпадать с именами других людей, — Ко придвинул стул ближе к столу, запустил программу «Блокнот» и написал пояснение: Ким Тэхён @sexytae https://twitter.com/sexytae       — Видишь? Первое — это имя в профиле, юн, и Ким Тэхёнов может быть много. А секси Тэ — это твой личный юз, и Твиттер исключает их совпадение. Юз также прошит в ссылке на аккаунт, она тоже единственная в своём роде, — Бао нравилось показывать, насколько он умный, и дразнить Кима ради забавы.       — А можно ли украсть чужой юз? — Тэ улыбнулся при виде выдуманного Бо-Бо дескриптора, но сразу начал копать в новом направлении.       — Только если аккаунт взломали или удалили. В первом случае владелец аккаунта быстро вернёт его себе, обратившись в службу поддержки. А во втором юз останется у нового владельца, — каждое сказанное Бао слово всё сильнее напрягало Тэхёна.       — И как быстро можно занять чужой юз после удаления аккаунта?       — Да практически мгновенно. Раньше приходилось долго ждать, но Твиттер пофиксил это, — кажется, версия менеджера не была лишена основания.       — То есть если раньше юз принадлежал другому человеку, но он удалил аккаунт, а его юзернейм тут же заняли, то в Твиттере будет только один пользователь, которого мы можем найти, вбив в поисковике SmileOEN?       — Да, и мы сейчас на его странице, — айтишник дёрнул подбородком в сторону экрана и ярко-розового кружочка на месте аватарки.       — Слушай, а этот текст на картинке ведь попадает под статью о преследовании? — Тэ решил узнать ещё и об этой стороне вопроса.       — Попадать-то он попадает. В послании содержится угроза. Но на кого нам подать жалобу в полицию? Это не те идиоты, которые писали Чонгуку на личный номер. Тут кое-кто поумнее, — пожал плечами Бо-Бо.       — А полиция может его вычислить? — айтишник мог на такое обидеться, но Ким решил рискнуть.       — Нет. Если я не смог, то и они не смогут. Закон есть на всё, только толка от него нет. Ну позвоним мы в полицию, а дальше что? Объясню ещё раз, его IP зарегистрирован на другом континенте. И я уверен, что он липовый. Мы пойдём по следу, сделаем запрос в Эфиопию. А нам скажут, что у них никто из населения страны компьютер в глаза никогда не видел. И всё. Сейчас в свободном доступе есть куча исправно работающих приложений, которые могут сделать тебя невидимым. Так многие айтишники перепрошивают роутеры, добавляют в него VPN и работают удалённо в корейских банках, находясь в другой стране. Это запрещено законом, но никого пока не посадили. Полиция не будет заниматься этим делом. Потому что, по сути, ловить некого. Пусто, понимаешь?       «И ты станешь тем, чем и был всё это время, — пустотой». Тэ вздрогнул от последних слов Бо-Бо. Он знал наизусть текст послания Чонгуку.       — Плохо. И что прикажешь делать? — Тэхён был недоволен тем, что узнал. Оказалось, что отправить угрозу и остаться безнаказанным мог любой желающий.       — Как ты и сказал, аккаунт не блокируем и ждём. Больше мы ничего не можем сделать. И, судя по тому, как отправитель заметает следы, за ним стоит тщательно наблюдать, — Бо-Бо повернул своё кресло к Тэ, чтобы видеть его.       — Что это значит? — менеджер нахмурился.       — Я могу только предполагать. Большей части тех, кто присылают угрозы, нужна шумиха. Они кайфуют от ажиотажа. Поднять такую волну. И, как правило, они демонстрируют много деталей. Публикуют фото оружия, пишут подробное описание нападения или убийства. А здесь этого нет. Сейчас, конечно, рано судить, но мне кажется, что наш невидимка делает всё это не для хайпа.       — Судя по твоим словам, у нас завёлся псих, — Тэхён начал нервно думать, как можно подтвердить или опровергнуть предположение Бао.       — Я не уверен, но расслабляться не стоит. Либо это какой-нибудь повёрнутый антифанат, либо это что-то посерьёзнее, — вынес вердикт айтишник.       — Понял. Спасибо за помощь, Бо-Бо.

💊💊💊

Сон Юн хорошо запомнил вчерашние приступ Чонгука и слова Тэхёна о том, что за актёром нужно приглядывать. Младший менеджер помнил также и свои ощущения, которые переполнили его от увиденного. Юн плохо спал этой ночью, из головы никак не уходил образ Чона. Как тот кричал, молил, прятался, а потом лежал на каталке, накрытый с головой покрывалом. Словно мертвец. Младший менеджер полтора года работал в индустрии развлечений. Здесь хорошо платили, имелась перспектива довольно быстрого карьерного роста и, конечно же, можно было ощутить свою причастность к чему-то великому. Не всякий мог ежедневно общаться с именитыми актёрами, присутствовать на съёмках и видеть то, как рождался шедевр кинематографа. Чон Чонгук был всего на год старше Сон Юна, но добился в жизни многого. Ещё до прихода в агентство младший равнялся на него, с огромным любопытством впитывал в себя всё, что касалось актёра. Он действительно смотрел все фильмы Гука, читал много интервью и интересовался тем, какой же тот в жизни. И, когда у Юна появилась возможность устроиться на работу к Чхве Минсоку, который курировал кумира Сона, он не раздумывал. Сразу же выслал резюме, тщательно подготовился к собеседованию и был безумно рад, когда его приняли. До актёрского агентства Сон успел поработать администратором офиса, секретарём и одним из трёх личных помощников руководителя кадрового подразделения в крупном холдинге. Его карьера шла в гору, но он ни капли не жалел, что пришлось начинать всё заново и вновь сначала стать стажёром, а потом всего лишь младшим менеджером. Юн знал, что его время придёт. Парню посчастливилось познакомиться с Ким Тэхёном, который и взял его под своё крыло. А потом, уже в составе команды старшего менеджера Кима, Юн начал работать со звёздами. И это было, словно сбывшаяся мечта подростка. До вчерашнего дня. Сон, конечно, имел опыт работы с людьми, но не настолько тесный. Когда ты буквально находишься рядом с другим человеком двадцать четыре часа в сутки. Он никогда не видел нервных срывов, не ощущал того, как давила на человека общественность и какие последствия влекли за собой чьи-то злые слова. А вчера столкнулся со всем этим одновременно и резко. Словно на его глазах случилась страшная авария. А парень стоял в толпе зевак и всё никак не мог отвести взбудораженный взгляд. Поэтому сегодня Юн был максимально собран и внимателен. Он следовал за Чонгуком как приклеенный. Но молчал. Его лицо было настолько напряжено, что уже начинало болеть и требовать наконец-то разжать зубы. Для прохождения подготовки была выбрана одна из городских больниц Сеула, а точнее, её платный стационар. Соответственно, пациентов здесь было меньше и врачи располагали временем, чтобы курировать Чонгука и отвечать на его вопросы. Главный врач горячо поприветствовал актёра и его сопровождающих и выдал каждому из них по два комплекта хлопчатобумажной медицинской формы, указывая, что каждый комплект именной. И действительно, под логотипом клиники, на лазурной ткани, были вышиты их имена. По задумке сценаристов, герой Чонгука был хирургом. Поэтому и своеобразное обучение актёр должен был пройти именно в хирургическом отделении, под началом ведущих врачей. После небольшой экскурсии Юн и Чимин проводили Чона на встречу с кураторами и практически передали из рук в руки нескольким докторам. Пока Чонгука будут вводить в суть его обучения, им оставалось только ждать. На ближайшие несколько часов эти двое разместились в больничном кафетерии.       — Чимин-щи, мы с вами впервые работаем вместе. Хочу сказать, что я очень рад сотрудничать с таким профессионалом, как вы, — Юн в своей неизменной манере низко поклонился агенту.       — Я тоже рад поработать с кем-то новым и поделиться свои опытом. Заметил, что ты сегодня какой-то хмурый, по сторонам постоянно озираешься. Это связано со вчерашней историей? — Пак выбрал себе на завтрак оладьи и большой капучино.       — Да, я ещё никогда не сталкивался с такими внештатными ситуациями, поэтому сегодня на нервах, — Сон ограничился бутылкой воды и упаковкой мармелада. Они присели за свободный столик и продолжили разговор.       — Не сказал бы, что эта ситуация внештатная. В шоу-бизнесе чего только не бывает. Крепись, младшенький. Скоро ты привыкнешь, — агент ярко улыбнулся и начал есть.       — Тэхён-щи попросил передать вам, чтобы сегодня вы вели себя более сдержанно по отношению к господину Чону. Это касается всех нас, — Юну было неудобно поучать более опытного коллегу, но указание старшего менеджера нужно было выполнить. Он потупил взгляд и начал комкать в руках пачку со сладостями.       — Узнаю старину Тэ. Как же мы без его инструкций, — засмеялся Пак, — ты не дрейфь, он — отличный человек, квалифицированный сотрудник, и научит тебя многому. Но должен предупредить, что Тэхён частенько ведёт себя как невыносимая зануда. Сон Юн отчасти был согласен с Чимином, но вслух этого произносить не стал, а лишь скромно улыбнулся.       — Как ты попал в шоу-бизнес? — продолжил беседу агент.       — О, я с детства мечтал сюда попасть. Даже учился одно время актёрскому мастерству и как-то участвовал в пробах, но не прошёл. Расстроился, конечно, но потом выбрал для себя другой путь, — поделился младший менеджер частью своей биографии. При упоминании о провале он заметно погрустнел, но в конце рассказа его губы тронула лёгкая улыбка.       — А почему снова не попробовал пройти пробы? — поинтересовался Чимин.       — Отец запретил. Сказал, что это подростковая дурость, — Юн тяжело вздохнул, ему неприятно было вспоминать прошлое.       — Младшенький, не грусти. Ты молодчина, нашёл лазейку и работаешь в одном из известнейших актёрских агентств Южной Кореи. Думаю, сейчас отец гордится тобой. У меня, кстати, похожая история. Только папа до сих пор бурчит, что я занимаюсь несусветной хренью. А мне нравится. Я нашёл себя, пусть и остался по другую сторону экрана. Обожаю свою работу. И плюсов в ней намного больше, чем в актёрской деятельности, — помимо талантливого агента, Пак был ещё и отменным наставником. И он знал, как приободрить приунывшего юношу.       — Вы тоже хотели стать актёром? — в удивлении поднял брови Сон.       — Ещё как. Только, в отличие от тебя, прошёл штук двадцать кастингов. А на последнем устроил скандал тем, кто сидел перед сценой с угрюмыми лицами, пока я пытался что-то из себя строить. Одним из них был Чхве Минсок, — хитро улыбнулся Чимин, разглядывая шокированного парня.       — Да ладно? — прошептал Юн.       — Ага. Я тогда знатно психанул, что не прошёл. Орал как ненормальный. Как сейчас помню, режиссёр и продюсер рты пооткрывали от моей наглости, а Минсок смотрел на меня и ухмылялся. После того как поток моей брани иссяк, а поверь мне, я прошёлся по каждому из них, господин Чхве представился и порекомендовал сменить сферу деятельности. Стать не актёром, а пробивной силой, которая помогает звёздам сиять ярче. Он сказал мне, что для артиста я чересчур взбалмошный и крикливый, но своими оскорблениями попал в точку. И моя проницательность вкупе с крутым нравом сыграет мне на руку. Так и получилось. А с Чонгуком я познакомился, когда он только начинал сниматься. Проработав вместе несколько лет, мы узнали, что Чхве Минсок открыл своё актёрское агентство. И после окончания контракта Чонгука мы ушли к нему.       — Вот это да! — только и смог ответить младший менеджер, а после этого так и остался сидеть с открытым ртом.       — Президент Чхве — мировой мужик. Так что ты в надёжных руках. Команда Чонгука состоит из сильных и профессиональных личностей. Учись, работай, и всё будет хорошо, — закончил свою речь Пак.       — Спасибо, что рассказали мне, Чимин-щи, — склонил голову в поклоне младший менеджер.       — Не за что. Ты — хороший парень, думаю, мы поладим. И со всеми антифанатами Чонгука разберёмся, — добавил агент и вернулся к своим оладьям.       — Я в этом уверен, — сдержанно улыбнулся Юн.

💊💊💊

В следующий раз Чонгук смог лично посетить доктора Мина только через полторы недели. Так как подготовка к съёмкам уже началась и свободного времени просто не было. Рано утром актёр ехал в больницу и оставался там до позднего вечера. Они с Юнги только несколько раз созвонились по видеосвязи, Гук давал короткие отчёты о своём самочувствии, а остальное оставил для очной сессии. Приступы панического возбуждения больше не повторялись.       — Док, я не знаю, что со мной было тогда, в агентстве, но я будто с катушек слетел. Верните мне мои оранжевые баночки! После их отмены снова была паническая атака, не такая сильная, как до этого, но всё равно мне было плохо. И вот этот случай меня напугал, — Чон ворвался в кабинет врача и с порога начал высказывать тому, даже не поздоровавшись.       — И тебе доброго дня. Давай присядем, и ты подробно мне всё расскажешь. Начни, пожалуйста, с панической атаки. Что её спровоцировало? — на Юнги эмоциональный выпад актёра никак не подействовал. Он уловил всё, о чём нужно было узнать, неторопливо встал из-за стола и переместился в своё кресло у окна.       — Нас преследовали на машине. Я вспомнил тот случай с фанатами, который произошёл ещё тогда, давно. И меня накрыло, — Чонгук буквально плюхнулся в соседнее свободное кресло и сразу потянулся к привычным бутылкам с водой, что стояли на кофейном столике.       — Спасибо, я понял. Такая реакция на преследование нормальна. Любой бы человек занервничал, окажись он в подобной ситуации. Твой эмоциональный фон постепенно будет выравниваться благодаря антидепрессантам. И в дальнейшем ты будешь реагировать на раздражители так, как было до депрессии, или чуть ярче.       Сейчас я объясню тебе, что случилось в агентстве. Из-за сильного эмоционального потрясения у тебя произошёл приступ панического возбуждения. Это состояние обусловливается тем, что от испуга или шока нервная система человека даёт сбой. Поэтому ты не отдавал себе отчёта в своих действиях. Тэхён коротко ввёл меня в курс дела. Я хочу скорректировать медикаментозное лечение, чтобы облегчить работу твоей нервной системе в стрессовых ситуациях.       — Вернёте оранжевые баночки? — уточнил Чонгук.       — Нет, — строго ответил психотерапевт, а затем продолжил более размеренно: — ты уже закончил курс приёма транквилизаторов этого вида. Я назначу тебе другое противотревожное средство, чтобы усилить действие антидепрессантов. Новое средство действует мягче и оказывает меньше побочных эффектов на организм.       — Юнги-щи, я дико устал от своей собственной жизни уже сейчас. Да, я понял, что мне необходимо лечиться. Но сколько можно экспериментировать? Это может ни к чему не привести, — актёра не устроил такой ответ врача, хоть он и ничего не понимал в лекарствах. Искать в сети информацию о способах лечения всех его заболеваний просто не было сил. Он жаждал, чтобы ему снова стало «никак». Выпил привычную капсулу и освободился от эмоций.       — Чонгук, я уже говорил, что препараты не действуют мгновенно. И, чтобы подобрать то, что тебе поможет, нужно пробовать разные методы. В прошлом я отдал предпочтение терапии и транквилизаторам, но они не помогли в лечении твоих фобии и ОКР. Лишь предотвращали приступы панических атак. Понимаю, что хочется сиюминутных совершений. Я тоже хочу как можно быстрее помочь тебе. Осталось совсем чуть-чуть. Тебе обязательно станет легче, как только мы выберем правильный путь. Ты — большой молодец, что захотел вылечиться. Это уже пятьдесят процентов успеха.       — А какой путь правильный, док? Сколько мне ждать? — недовольно проговорил актёр и почти со злостью посмотрел на Юнги. Его сил хватало только на то, чтобы работать. Лишь ради этого Гук вставал по утрам, хоть уже и не чувствовал удовольствия и удовлетворения от своей профессии. Эти два ощущения исчезли из его жизни.       — Смотри, все твои заболевания связаны между собой. Твои недоверие к людям и боязнь быть преданным относятся к обсессивному расстройству или ОКР. Проще говоря, это навязчивые мысли или обсессии. Компульсий, то есть навязчивых действий, у тебя не наблюдалось.       Помимо этого, ты боишься неконтролируемой толпы. Это фобия. Оба этих заболевания проявляются эпизодами и базируются на периодическом страхе. У тебя были панические атаки, когда ты оказывался в толпе или очень боялся в неё попасть. Но в здании своего агентства ты не ощущал страха, хотя там обычно много людей. То же и с недоверием. Ты не доверял Кан Джиёну, но не крутил постоянно в голове эти мысли. Потому что со временем привык к нему и немного расслабился. А как только твой стафф сменился, тебя накрыли новая волна предубеждения и ощущения опасности.       Нам нужно учитывать все проявления твоих заболеваний и контролировать их. Транквилизаторы или анксиолитики действуют на центральную нервную систему. Расслабляют, успокаивают, снижают уровень тревоги, подавляют чувство страха. Их применяют в лечении фобий и ОКР, а также в предотвращении панических атак. Они прописываются кратковременными курсами совместно с постоянной психотерапией.       Поэтому мы их и применяли. В основе этих препаратов лежат действующие вещества, способные вызвать привыкание. И я опасаюсь этого. Также те транквилизаторы, которые мы использовали, имеют множество побочных эффектов. Мы с тобой уже довольно давно следуем этой схеме лечения и убедились, что она неэффективна, — Юнги говорил спокойно и тихо, чтобы дать понять Чонгуку, что бояться нечего.       — Док, я не хочу ещё и на таблетки подсесть. А кажется, именно это и происходит. Мне осточертело грызть себя, хочу просто успокоиться, ничего не чувствовать. Примерно так и было, когда я пил те капсулы. А с Джиёном расслабляться не стоило. Ублюдок всё-таки всадил мне нож в спину, — Гук скривился в гримасе отвращения и нервно дёрнул головой.       — Не вини себя, ты не мог это предугадать и вёл себя по ситуации. Насчёт препаратов я тебя услышал. Поэтому и хочу дополнить предыдущее назначение, чтобы уменьшить тревогу. Но уже с помощью нового лекарства, чтобы не сформировалась зависимость. У него в составе другие действующие вещества, которые привыкания не вызывают. Возможно, мне нужно было раньше прописать тебе антидепрессанты. Но, как я уже говорил, методов лечения много и здесь нужен индивидуальный подход. Также абсолютно все психотропные медикаменты имеют побочные действия. За этим тоже нужно следить и подбирать то, что будет действовать так, как нам надо. Ты принимаешь антидепрессанты уже две недели. Как ты себя чувствуешь?       — Ну, мне хочется сдохнуть не так яро, — невесело хохотнул Чон, снова переводя своё внимание на бутылку с водой, что всё время держал в руке.       — Заметил ли ты какие-то ещё изменения? — продолжил Юнги.       — Стал немного бодрее, чуть проще концентрироваться на работе. Это всё, — Гуку было всё так же тяжело рассказывать о своём состоянии.       — Появилось ли за время приёма антидепрессантов что-то новое, что тебя беспокоит? — психотерапевт изучающе разглядывал мимику и позу своего пациента.       — Кроме девушки, которая на весь интернет рассказала о моих проблемах с головой, — нет, — почти прохрипел Гук, снова отпил воды и отвернулся к окну, пряча взгляд.       — Ты хочешь это обсудить?       — Да, — без особого воодушевления бросил Чон. Он не хотел говорить, но ему нужно было понимание произошедшего.       — Что ты испытал, прочитав то сообщение? — у терапевта были ответы на все вопросы, но просто озвучить их было неэффективно. Важно, чтобы Чонгук понял сам. Для этого всё всегда начиналось с вопроса.       — Сначала шок, потом страх и панику. Как думаете, кто прислал мне его? — актёр почесал кончик носа, всё так же не отрывая глаз от зелени за окном.       — Этого я не могу знать. Но могу сказать, зачем тебе его прислали, — Юнги продолжал изучать реакцию Чонгука.       — И зачем же?       — Это шантаж. Психологическая манипуляция, которая называется «Собачий свисток».       — Чего? Меня дрессируют? — Гук резко повернул голову к терапевту и посмотрел тому в глаза.       — Можно и так сказать. Суть этого приёма в том, что манипулятор говорит на публике или, в нашем случае, пишет какую-то двусмысленную фразу. А объект принимает её на свой счёт. В том сообщении не было открытого заявления, что кто-то знает о твоём психическом состоянии. Но ты понял это именно так. Начал испытывать тревогу и ощущать себя уязвимым. Манипуляция сработала, — тихим голосом пояснил Мин.       — Зачем она это делает?! — Чонгук наморщил лоб и сильно сдавил податливый пластик в руке.       — Манипулятору нужна эмоциональная реакция от тебя. Причины таких действий кроются в зависти и желании почувствовать свою власть над другим человеком. Понять, что объект «на крючке». Получить удовольствие от чужого страха. «Выдрессировать». Показать, что если объект не будет вести себя так, как нужно манипулятору, то его тайну раскроют, опозорят, причинят боль, осудят, — от собственных слов врач поморщился. Так как считал подобные «игры» грязными и недопустимыми.       — И что мне делать? — Чон наконец-то поставил бутылку на стол.       — Не показывать свою реакцию, «быть стеной», от которой отскакивает этот приём. Эмоции — это то, чего добивается манипулятор. Если он не получает эмоционального отклика, интерес к жертве теряется.       — Но мою реакцию отправитель не видел, — актёр непонимающе сузил глаза.       — Ты не можешь этого знать. Возможно, это человек из твоего окружения. Родственник, друг, коллега, фанат, который за тобой следит. Манипулятору нужно подтверждение, что его уловка сработала, — Мин уже долгое время занимался изучением различных манипуляций и знал, о чём говорил.       — И как же вычислить этого человека? Я каждый день встречаюсь с десятками людей! — после этих слов замешательство Гука сменилось волной страха.       — Чонгук, твоя задача не в этом, — пояснил врач.       — А в чём?       — В том, чтобы выстроить стену. И подготовиться.       — К чему? — Чон снова не понимал психотерапевта.       — К тому, что твою тайну рано или поздно могут раскрыть. И предугадать, когда именно это произойдёт, невозможно. У манипулятора свои правила игры. Вероятность огласки очень высока, — Юнги знал, что сейчас озвучил самый страшный исход ситуации с сообщением. Но Чонгук должен был это услышать.       — Если о моих проблемах узнают, это меня похоронит, — актёр неосознанно дёрнул губами и уставился в пол.       — Я бы не был в этом так уверен, — психотерапевт верил, что шанс избежать краха у Чонгука есть.       — Вы в какой стране живёте, док? Может, стоить играть по его правилам? — Чон посмотрел на Юнги умоляющим взглядом.       — К сожалению, никакого положительного результата это не даст. Ты только примеришь роль чьей-то игрушки…       — Я не могу попрощаться с карьерой! Это вся моя жизнь! — актёру хотелось в панике вскочить на ноги и снова забиться в какую-нибудь щель.       — Чонгук, ты видишь не те равенства. Я говорю о том, что шантаж почти всегда заканчивается сливом информации. Но разоблачение не всегда равно осуждению и отказу людей от человека.       — В моём случае всегда, док, — реальность актёра была такой, как он и сказал.

💊💊💊

Последний летний месяц стал для Чонгука нескончаемым потоком поездок. Только вот все маршруты были одинаковыми. Маршрут номер один был до смешного прост, но актёр испытывал что-то сродни невесомой радости, попадая в его промежуточный пункт. Квартира — больница — квартира. Чон постепенно погружался в реалии работы практикующих хирургов. Он наблюдал за врачами, за их общением с пациентами, за многими медицинскими манипуляциями. Побывал на перевязках и обходах, смотрел записи операций, пытался читать медицинскую литературу. Гук тщательно разбирал сценарий, выписывая оттуда непонятные термины и словосочетания. Он задавал много вопросов и старательно вёл конспекты. Актёр консультировался со специалистами по многим своим репликам и действиям будущего героя. Просил объяснить, узнавал, мог ли так поступить или выразиться настоящий хирург. Он должен был понять всё, чтобы в кадре быть максимально правдоподобным. Для того чтобы собрать какие-то черты реальных врачей, а потом передать их своему персонажу, Чонгук проводил по двенадцать часов на ногах, вживаясь в образ и отрабатывая стандартную смену. Он ел в местном кафетерии, пил кофе из автомата, каждый день ходил в форме и маске, после которой ужасно болели уши. Гук даже оставался на ночь в ординаторской, а потом с болью в спине возвращался к работе. Актёр хотел полностью прочувствовать то, как жили работники медицины. За всё это время, что он готовился к роли и посещал клинику, ни разу не было случая, чтобы актёра караулили у входа в больницу. И это так разительно отличалось от того, что было раньше. Чон полностью не перестал опасаться того, что его расписание вновь сольёт кто-то из стаффа, но немного успокоился. И снова действительность подтверждала слова доктора Мина. Чонгук начал привыкать к новым людям. Рядом с Чоном постоянно находились Тэхён, реже Сон Юн и Чимин. Да, сопровождающим не нужно было постоянно стоять или что-то учить, они даже могли не обмолвиться ни с кем и словом за день. Но все трое исправно выполняли самую важную свою задачу — охраняли актёра. Через две недели после начала обучения произошёл странный инцидент. День был богат на беготню, и ближе к вечеру Гук неожиданно исчез из поля зрения своего менеджера. Пошёл в туалет, а обратно не вернулся и перестал отвечать на телефонные звонки. Тэхён решил найти Чонгука самостоятельно и пока не впадать в панику. Мужчина обегал все три этажа стационара, побывал в кафетерии, заглянул в каждый из семи туалетов. Актёра не было нигде. Менеджер пытался снова и снова дозвониться ему, но трубку так и не взяли. Мужчина уже готов был занервничать, когда поднял голову к потолку и увидел камеру. Он добрался до пункта охраны и, объяснив ситуацию, попросил посмотреть записи видеонаблюдения. Секьюрити пошли ему навстречу, так как, если в стенах их больницы произойдёт несчастный случай со знаменитостью, репутация клиники неизбежно пострадает. Запись с камеры показала, что Чонгук не покидал пределы больницы. На экране компьютера было отчётливо видно, как он вышел из мужского туалета, пока Тэхён отлучился к кулеру, чтобы набрать себе воды. Гук прошёл в противоположный от менеджера конец коридора и скрылся за двойными дверями, приложив свой пропуск к электронному замку. Следующий его путь пошагово записали уже другие камеры, так как у каждой из них был свой ограниченный радиус съёмки. В итоге Чон нашёлся в другой части здания, в детском отделении. Охранники выдали менеджеру пропуск, чтобы он смог самостоятельно добраться до Чонгука. Ранее в этом не было необходимости. Тэхён, Чимин и Юн не пользовались пропусками и всегда следовали за актёром. А тот получил его, чтобы образ будущего хирурга был более детальным. Никто не предположил, что Гуку взбредёт в голову сбежать от Кима и уйти в бесплатный стационар. Актёр где-то раздобыл книжку и читал детям сказку чуть приглушённым из-за медицинской маски голосом. Тэхён дождался, пока Чонгук закончит и выйдет из палаты. А после отчитал его за столько глупый поступок. Но Гук лишь стянул с лица маску, невесомо улыбнулся и пожал плечами. Остаток дня актёр каждый раз оглядывался, когда куда-то шёл. Чтобы убедиться, что менеджер от него не отстал. Этот маленький побег показал Тэ не только то, что Чонгук мог вести себя довольно необдуманно и даже по-детски. Но и то, насколько человечным и добрым по отношению к другим Гук на самом деле был. На этом исчезновения не закончились. За неделю до окончания обучения Чонгук снова пропал. На этот раз соврав Тэхёну, что сам купит им обед. Чон оставил Кима за столом кафетерия, а сам якобы пошёл к линии раздачи. Вокруг было людно, и Тэ не сразу понял, что в очереди к кассе актёра нет. Наученный прошлым разом, Тэхён не стал носиться по больнице, а сразу направился к охране. Те поприветствовали менеджера и даже пошутили, что он, видимо, настолько страшный человек, что актёр снова не выдержал его влияния и слинял. Ким смеялся и снова изучал путь отступления Чонгука. В этот раз Гук оказался всё в том же бесплатном отделении, но уже на другом этаже. Тэхён прислонился к дверному проёму комнаты отдыха и наблюдал, как актёр беседовал с небольшой группой пожилых людей. Чонгуку предложили чай и печенья, но тот вежливо отказался. Медицинская маска всё ещё скрывала его лицо. Заметив своего менеджера, Гук встал, пожелал каждому из стариков скорейшего выздоровления и долгих лет жизни, а затем поклонился и вышел. Чон как ни в чём не бывало прошёл мимо Кима и направился в платное крыло. А менеджер даже поучать его не стал, лишь проводил того взглядом со смешинкой и пошёл следом. Тэхён понимал. Несмотря на все предостережения, что Чонгуку нельзя покидать платное крыло клиники и гулять по больнице без сопровождения, актёру иногда хотелось скрыться ото всех глаз и почувствовать себя обычным человеком. Без чрезмерного внимания. Без постоянного ощущения чьего-то присутствия. И поэтому он сбегал. Маски Чон не снимал, а старики и дети не смогли бы причинить ему вред. Но зато они помогли ему хоть ненадолго почувствовать себя обычным. Простым парнем в медицинской форме, который мог почитать кому-то сказку или послушать старческие комплименты в свой адрес. Гуку всё ещё было трудно. Голоса в голове, о которых он рассказал Тэхёну, всё так же не говорили ничего хорошего. Хоть и под действием препаратов слегка утихли. Все его психологические проблемы оставались при нём. Их он тоже хотел бы оставить где-то там, за двойными дверями, которые открывались с коротким писком, только если приложить к ним пропуск. У заболеваний его не было, и наверное, они не смогли бы последовать за ним в другое крыло больницы и омрачить собой короткие минуты покоя. Маршрут номер два выпадал на выходные дни, когда в клинике было меньше свободного персонала и возиться с Чонгуком было некому. Путь следования в такие дни был более разнообразен, и иногда его промежуточные точки на маршруте менялись. Квартира — урок итальянского языка в агентстве — спортзал — встреча с психотерапевтом — квартира. За последнее время актёр сильно похудел. А по сценарию его герой был довольно мускулистым. И в свободное от работы врачом время занимался боксом. По условиям контракта, Чонгуку нужно было набрать мышечную массу и научиться боксировать. Съёмки должны были начаться в Сеуле, потом перебраться в Неаполь и закончиться в Позитано. Следуя за своим героем, Гук начал изучать азы итальянского языка, чтобы уметь правильно читать и произносить немногочисленные реплики на нём. Учиться было сложно: совершенно другой алфавит, необычные интонации, более чувственное произношение и ещё огромное количество других особенностей заставляли актёра сидеть с учебником даже во время обеденного перерыва в клинике. Но ему это нравилось. Он любил учиться, узнавать новое, меняться. Сколько профессий за свою жизнь может сменить человек? Пять? Десять? Двадцать? В Южной Корее можно начать работать в пятнадцать лет. Пенсионный возраст наступает в шестьдесят один год. Промежуток между этими цифрами составляет сорок шесть лет. Если менять специальность каждый год, то получится всего сорок шесть возможностей попробовать себя в новой роли. Чонгуку всего двадцать пять, и за свой десятилетний рабочий стаж он уже побывал в сорока различных сферах деятельности, примерял на себя сорок иных жизней и посмотрел на этот мир с сорока разных углов. Да, все эти перевоплощения были временными, а погружения в профессии не настолько глубокими, чтобы стать специалистом. Но это уже почти восемьдесят два процента из ста от тех возможностей, что были у простых людей. И это далеко не конец, так как никто не заканчивает актёрскую деятельность спустя всего десять лет. Столько шансов почувствовать себя кем-то другим, но ни одного, чтобы быть собой. И если остальные застревали в обыденной рутине, то знаменитость стала пленником своей славы. И это заточение куда строже, чем одиночка в тюрьме. Камера та же, только со зрителями. Она схожа с клеткой в зоопарке. По которой мечется дикий духом зверь, желая выбраться, избавиться от ежеминутного ненавистного внимания. Сбежать. Раствориться в прериях. Глубоко вдохнуть и ощутить себя свободным. Каждый наш выбор несёт за собой последствия. Это неизбежно. Чонгук сам выбрал для себя клетку. Меняя свободу на возможности. Да, их, бесспорно, больше, чем может вместить в себя среднестатистическая человеческая жизнь. Но становятся ли они от этого настоящими? Превращаются ли в реальный шанс что-то изменить? Возвращение в нежеланную реальность началось в воскресный день, перед последней неделей обучения в больнице. После урока итальянского Чонгук поехал в спортзал на запланированную встречу с тренером по боксу. Тренировка проходила как обычно. Разминка суставов, разогрев мышц, несколько кругов бегом по залу, чтобы сердце и лёгкие начали активнее работать, а потом сами упражнения. Тренер показывал, как правильно ставить ноги, как высоко поднимать руки при защите корпуса, под каким градусом наносить удар. Гук внимательно слушал и повторял. По углам зала скопились тени, так как центральное освещение было выключено, а светильники-софиты бросали лучи только на небольшое пространство в центре, где Чон упражнялся с боксёрской грушей. Тихие голоса, звуки ударов и редкие смешки. Солнце садилось, и последние отголоски багрового зарева можно было легко разглядеть сквозь стеклянные стены спортзала. Тэхён всегда любил смотреть на закат. Менеджер сидел на диванчике для ожидающих в компании своего смартфона и пытался сделать красивый снимок неба, но стекло бликовало и фотографии не получались. Оставив свои попытки, Тэ посмотрел на профиль Чонгука, который улыбался словам тренера. Чёрные волосы актёра убраны с лица и собраны в маленький хвостик. По лицу Кима тоже скользнула улыбка. Хёнгу ждал их на парковке, а Сон Юн уже закончил свой рабочий день и отправился домой. До конца тренировки оставалось ещё около получаса, когда Тэхён заметил человека, который подошёл к прозрачной двери спортзала и не решался зайти. Зал был частным, и все занятия проводились по предварительной записи на сайте, поэтому ресепшн здесь отсутствовал. Парень снаружи постоял ещё немного, а затем достал телефон и вошёл. Менеджер внимательно наблюдал за ним, Чонгук и тренер были заняты своим делом, поэтому посетителя не заметили. Когда незнакомец поднял телефон и раздался звук затвора фотокамеры, Тэхён резко поднялся.       — Что вы делаете? — подойдя ближе и закрыв странному парню обзор на актёра, задал вопрос Ким.       — Это ведь он? Это Чон Чонгук? — голос незнакомца дрожал от возбуждения, а глаза горели.       — Вы ошиблись. Это закрытая тренировка, вам нельзя здесь находиться. Прошу вас выйти, — менеджер сделал ещё шаг навстречу к парню и указал на дверь.       — Это точно он, — на манер злодея из детского мультфильма захихикал фанат, но всё же вышел. Тэхён обернулся, чтобы понять, видел ли эту сцену Чон. А тот словно почувствовал взгляд мужчины на себе и, отвлёкшись от тренера, посмотрел на менеджера. Гук тепло улыбался. Но улыбка сорвалась с его губ, когда он перевёл свой взгляд на входную дверь. Ровно в тот момент, как Ким заметил перемены в настроении Чонгука, дверь открылась ещё раз. Менеджер снова повернулся ко входу. Пред ним стоял уже другой парень, тоже с телефоном в руках. А за дверью было ещё несколько человек.       — Это частная собственность, выйдите! — Тэхёну было не до любезностей. Он почти вытолкал парня и запер дверь на замок. Картина снаружи походила на зомби-апокалипсис. К дверям и прозрачным стенам подходили всё больше и больше людей. Все как один припадали к стеклу и заглядывали внутрь. А потом доставали телефоны и с яркой вспышкой делали снимки. Много снимков. Настолько много, что слепило глаза.       — Здесь есть другой выход? — Ким отвернулся от нарастающей толпы и подошёл к тренеру Чонгука. А актёр испуганно и растерянно смотрел на прозрачную преграду и людей за ней. Его снова окружили.       — Да, но это выход во внутренний дворик и там нет прохода на улицу, — предупредил тренер, указывая рукой куда-то в сторону, — может, они уйдут? Я могу опустить жалюзи.       — Не думаю, что мы можем здесь оставаться. Чонгук, ты в порядке? — Тэ взглянул на актёра, лицо которого побледнело. Гук не моргая смотрел на десятки вспышек и не мог сдвинуться с места.       — Не-ет, — тише шёпота выдохнул Чон.       — Тогда уходим. Давайте всё-таки опустим жалюзи, чтобы толпа не видела нас, — Ким взял Чонгука за руку и увёл в уборную. Усадил того на закрытую крышку унитаза и снял с рук боксёрские перчатки, — Чонгук, умойся и жди меня. Мы сегодня с тобой ещё потренируемся, — усмехнулся Тэ.       — Не уходи, — прошептал Гук и поднял на Тэхёна полные мольбы глаза. Он не понял шутки менеджера, страх уже начал заполнять лёгкие ледяной водой.       — Я быстро. Не волнуйся, — Тэ вышел и прикрыл за собой дверь. Когда он вернулся в зал, то заметил, что тренер уже опустил жалюзи на нескольких окнах. Но это не помешало разглядеть, что на улице людей стало в разы больше. Их было настолько много, что они плечом к плечу выстроились по периметру двух не скрывающих ничего перегородок, а сзади напирали другие. Спортзал находился в небольшом двухэтажном сооружении правильной квадратной формы. Две его стены были выполнены из стекла, а две другие из бетона. Этакий представитель современной архитектуры. Стеклянными сторонами дом смотрел на улицу и проезжую часть. А двумя другими — на проулок, огибающий здание слева, и внутренний двор. Опуская жалюзи на ещё не закрытых окнах, Тэхён видел глаза людей снаружи. Там было столько всего, что ему стало не по себе. Слепое обожание граничило с яростью, зависть с болью, а возбуждение с непониманием. В этих многочисленных взглядах, направленных на менеджера, он не смог разглядеть только одного — осознанности. Словно по ту сторону были не люди, а действительно зомби. И их злили действия менеджера. Кто-то плотнее прижимался к стеклу, отсекая лишний свет ладонями, чтобы было лучше видно, кто-то бил по нему кулаками, кто-то плакал. Толпа. Стадо. Закончив с последним окном, Тэ схватил сумку Чонгука и направился к нему. Гук всё так же сидел на унитазе, закрывая перебинтованными боксёрским бинтом руками лицо.       — Чонгук, пойдём. Тебя больше никто не увидит, — менеджер подобрал с пола боксёрские перчатки, положил их в сумку и перекинул её ремень через плечо. А затем почти нежно поднял за плечи актёра и, взяв за руку, повёл к выходу.       — Хёнгу, подгони машину к дальней стене забора заднего двора спортзала, — Ким позвонил водителю сразу, как вышел из здания.       — Тэхён, тут какой-то дурдом! Уйдите с дороги! — в трубке послышались громкие сигналы автомобильного гудка.       — Ты понял, куда подъехать? — менеджер уже был у нужной стены.       — Да, пытаюсь развернуться и ни на кого не наехать. Да разойдитесь вы, чёрт возьми! — и снова ругань и гудки. Забор вокруг здания спортзала был сделан из белого кирпича и возвышался над землёй на несколько метров. Перепрыгнуть через него нереально, зацепиться, чтобы перелезть, не за что. На помощь пришёл тренер, который притащил громоздкую стремянку.       — Вот, иначе вы не переберётесь через стену, — мужчина разложил лестницу и подвинул её вплотную к кирпичному ограждению, — надеюсь, с той стороны никого нет. Я придержу, лезьте. Чонгук, следующую тренировку проведём в зале агентства, — это была безобидная насмешка над обстоятельствами, но Гук воспринял её на свой счёт. И от осознания того, что его общество буквально душило окружающих, стало нестерпимо больно.       — Я пойду первым, а ты сразу за мной, — обратился к актёру Тэхён. Тот лишь смиренно кивнул, не поднимая глаз.       — Спасибо за помощь, тренер. Готов поспорить, так от вас ещё клиенты не уходили, — тон менеджера был весёлым, хоть и ситуация таковой не являлась. Стремянка тихо скрипнула, когда Тэхён взобрался на неё, и все четыре ножки вошли в мягкую почву под весом его тела. Ким перекинул сначала одну ногу через верхушку забора, а затем другую и уселся на довольно широкую кирпичную кладку. В прошлый раз забор был уже и ниже, да и прыгали они в воду. А сейчас впереди его ждало отнюдь не мягкое приземление.       — Попробуй перекатиться, чтобы распределить вес и ничего не повредить, — Чонгук уже стоял на самом верху стремянки и дал совет, вспомнив, как готовился к исполнению трюков в какой-то из многочисленных ролей.       — Бедные мои костюмы, — шутливо пожаловался менеджер, — ну ладно. На счёт три. Три. — И он прыгнул вниз. Перекатиться не получилось, Тэ приземлился на ноги и от удара упал на зад, пачкая брюки, пиджак и руки землёй. Он ничего не сломал, но напоролся ладонью на кусок битой бутылки. Ноги обдало болью от приземления, а руку защипало от пореза. Пока Ким поднимался на ноги и вытирал ладони о штаны, к нему подъехал Хёнгу.       — Быстрее! Они идут! — прокричал водитель, распахнув дверь, а потом резко её захлопнул.       — Прыгай, я поймаю, — Тэ подошёл ближе к забору и поднял руки вверх. Чонгук свесил ноги вниз и приготовился, а потом прошептал сам для себя: «Три» — и прыгнул. Менеджер поймал, но кое-как устоял на ногах, актёр был крупнее и тяжелее. Не было времени думать о том, что их первые объятия продлились секунды три, а затем прекратились. Это вынужденное столкновение друг с другом вряд ли можно было назвать объятиями. Тэхён подхватил спортивную сумку, которая при его падении соскользнула с плеча, и указал актёру на авто. Чонгук сам дошёл до машины и сел в неё, а следом в салон буквально запрыгнул менеджер и почти на ходу захлопнул дверь. Хёнгу нажал на газ, и автомобиль резко сорвался с места, устремляясь вперёд по узкому проулку. Чон видел сквозь заднее стекло, как за машиной бежали люди. Они успели уехать буквально за мгновение до того, как Чонгука бы накрыла толпа. Актёр не стал вглядываться в неё и отвернулся.

💊💊💊

      — Бо-Бо, я тебя задушу! Но сначала выставлю счёт на покупку нового костюма! — Тэхён влетел в кабинет руководителя отдела кибербезопасности так неожиданно, что Ко подскочил на стуле.       — Практики с удушением я от тебя, может, ещё и приму. Но с чего это я тебе должен костюм? — Бао крутанулся вместе со стулом, чтобы развернуться лицом к вошедшему.       — Почему ты только десять минут назад мне написал, что вчера наш отправитель прислал ещё одно сообщение? — сурово спросил Тэ.       — Потому что вчера был выходной. И я не беру работу на дом. А что случилось-то? — айтишник не знал о происшествии у зала. Он откинул с лица съехавший капюшон яркой толстовки и открыл злополучный аккаунт.       — Я вчера был вместе с Чонгуком на тренировке. И зал буквально окружила толпа фанатов. Нам пришлось перелезать через забор, чтобы оторваться от них, — Ким злился, но держал себя в руках. На его рассказ Бо-Бо громко присвистнул.       — Я напишу программу, которая будет мгновенно оповещать меня о новых твитах нашего психа. Вот это мощь, я в шоке! — Ко повернулся обратно к мониторам и открыл Твиттер.       — Не проще ли просто подписаться на него? Тогда будут приходить уведомления. И про какую мощь ты говоришь? — Тэхён тоже посмотрел на экраны.       — Нет, не проще. Пусть думает, что мы дураки и не следим за ним в моменте. Лаг во времени удаления послания всё равно будет, но я смогу сразу узнать, что он написал, даже если буду не на работе, — айтишник нашёл нужный аккаунт и открыл вкладку с комментариями.       — А почему комментарий до сих пор виден в его аккаунте? Как вообще работает наша система? — менеджер подумал, что надо было в прошлый раз дать более чёткие инструкции.       — Система заблокировала это сообщение, и его нет под нашим вчерашним постом. Но из аккаунта отправителя мы его удалить не можем. То есть наши подписчики увидят комментарий, только если перейдут в его профиль. Отправлять в чёрный список этот аккаунт я не стал. Так как он не пишет именно твиты, а оставляет комментарии. Если его блокнуть, то я не знаю, будет ли он что-то писать у себя на стене. Мы договорились следить, и я слежу. Системе нужно время, чтобы обработать все послания, их приходит невероятное количество за секунды. Поэтому сообщение и провисело минуту.       — Вчера мой помощник опубликовал в аккаунте Чонгука твит о том, что он готовится к роли. В посте была фотография боксёрских перчаток с логотипом спортзала. Я не думал, что реклама может привести к подобному. А этот комментарий пришёл сразу же? — менеджер пытался понять, какую игру вёл антифанат.       — Нет, он пришёл только через две минуты, — сверил время публикации обоих постов Ко.       — Ну, он привлёк к себе внимание в прошлый раз. И ему уже не нужно быть в числе первых, — догадался Тэ.       — Я тоже так думаю. А мощь, о которой я говорил, в том, что его комментарий за шестьдесят секунд набрал десятки тысяч лайков. А за ночь на аккаунт подписалось несколько тысяч человек. Многие из них вчера опубликовали фото Чонгука из зала. Популярность, мать её, — Бо-Бо показал несколько снимков, на которых были очертания актёра, менеджера и тренера.       — Вот ублюдок! Он спровоцировал толпу! Как он это сделал? — Ким сжал губы в узкую линию.       — Так он же адрес написал и замануху. А-а, я же тебе сам текст не показал. Вот, смотри, — айтишник кликнул мышкой по картинке, и на одном из дисплеев показался немного смазанный текст: SmileOEN 19:00 Удачи, Гук-и! Буду ждать обещанный тобой автограф сразу после твоей тренировки по боксу. Встретимся у зала. И мне очень нравится, как ты собираешь волосы в хвостик, чтобы они не мешали боксировать. Адрес: 14-5 Gomurae-ro, Banpo 4(sa)-dong, Seocho-gu, Seoul       — Хвостик? Как он узнал про хвостик? Чонгук только на тренировках убирает волосы. И я не могу поверить, что столько людей просто взяли и пришли по указанному адресу! Мы выложили всего лишь рекламу спортзала, а не приглашение. Никакого уважения к другим людям! — Ким не сдержался и зло стукнул забинтованным кулаком по столу, отчего порез на ладони заныл.       — Мебель мне не громи. Насчёт причёски не знаю, может, следил. Ничто же не мешает сидеть в машине у зала и наблюдать. Я посоветую больше не публиковать даже намёков на то, где бывает Чонгук. Его слишком просто найти. Когда у нас запланирована следующая публикация? — У Бо-Бо было одно предположение.       — В следующий понедельник. У Чонгука будет день рождения. А что? — Тэхён не сразу понял.       — Готовься, друг. Я думаю, что следующий комментарий наш антифанат оставит как раз под этой публикацией, — серьёзно сказал Бао.       — Но он же не под каждым постом пишет? У нас были и другие публикации за август, но он молчал, — уточнил Тэ.       — Да, но тут такое событие. Грех пропустить, так сказать.

💊💊💊

Первое сентября наступило чересчур быстро, по мнению Тэхёна. После слов Бо-Бо менеджер с напряжением ждал этого дня. Но Чонгуку он ничего не сказал ни о новом сообщении от SmileOEN, ни о своих опасениях. Сегодня был последний день обучения актёра в больнице и день его рождения. Менеджер хотел порадовать Гука, поэтому приготовил ему подарок. В восемь часов утра очередного понедельника Ким стоял напротив двери в квартиру актёра и держал в руках маленький подарочный пакет. Ему открыли сразу же, как только он постучал.       — Доброе утро, Чонгук! С днём рождения! — прямо с порога выговорил Тэ и протянул удивлённому актёру пакет.       — Привет. Спасибо, я не ожидал от тебя поздравления. Зайди, пожалуйста, на минутку. Я ещё не готов, — Чон принял подарок и растерянно улыбнулся, пропуская мужчину в прихожую.       — Посмотришь? — спросил Тэ, улыбаясь в ответ. Менеджер тоже был растерян, потому что его впервые пригласили войти, хоть и не дальше придверного коврика. Гук раскрыл пакет, потянув ручки в разные стороны, и не понял, что в нём. Поэтому запустил туда руку и вынул деревянную фоторамку цвета белёного дуба. За стеклом рамки был снимок. Песчаный пляж. Море. Бревно у самой кромки воды. И закат.       — Ничего особенного, немного глупо, наверное. Это тот клочок песка в Пусане. Мне кажется, что поездка была неплохой идеей. И я решил подарить тебе этот закат как напоминание о минутах покоя. И, если ты вдруг захочешь снова туда съездить, буду рад тебя отвезти, — Тэхён смущаясь подбирал слова и смотрел на изумлённого Чонгука.       — Спасибо, — только и обронил актёр, а потом внезапно приобнял менеджера, но почти сразу отстранился, — такой тёплый подарок. Правда, спасибо тебе. И вот опять они — эти детские, невинные глаза. Ким задержал свой взгляд на них чуть дольше, чем было нужно.       — Не за что. Я рад, что тебе понравилось фото. Собирайся, нас ждут. На финальную встречу с актёром собрались все доктора, у которых он проходил обучение. И конечно же, главный врач, который поздравил Гука с праздником от имени всего коллектива и вручил ему сертификат о прохождении укороченного курса оказания первой домедицинской помощи. Это была не совсем правда, так как максимум, что самостоятельно мог сделать Чон, — это наложить несколько видов повязок и строгим голосом направить на рентген. Главный врач отшутился, что поэтому курс и назван укороченным. Чонгук засмеялся, впервые за долгое время он искренне радовался чему-то. После поздравлений актёра уговорили сделать совместное фото с персоналом этого крыла. Собрались все: медсёстры, врачи, даже охранники. Тэхён отказался от этой затеи. И со стороны наблюдал за тем, как Чона поставили в центре. Гук широко улыбался и показывал в камеру два больших пальца вверх. Так как сегодняшний день для актёра был коротким, после совместной фотографии его пригласили в кафетерий, чтобы задуть свечи на торте, как и положено имениннику. Чона это очень тронуло, и он даже загадал желание, пока все вокруг пели для него праздничную песенку.       — Может, хочешь чего-нибудь другого? — спросил Тэ, присаживаясь за столик к своему подопечному, как только там освободилось место.       — Нет, спасибо. Я, конечно, на специальной диете, но торт правда вкусный. Да и как я могу отказаться от него, люди же старались для меня, — Гук отправил очередной отломанный ложкой кусочек торта в рот и удовлетворённо замычал. А Ким просто смотрел на него и глубоко внутри радовался, что сегодня его опасения не подтвердились.       — Тэхён, у меня будет к тебе просьба, — прожевав, сказал актёр.       — Какая?       — Купи, пожалуйста, много хороших книг и игрушек для детского бесплатного стационара. А ещё чая и печенья с конфетами. Только печенье должно быть мягкими, а конфеты без начинки. Одна милая старушка мне жаловалась, что твёрдое ей не угрызть, а начинка постоянно застревает в протезе. Я хочу порадовать пациентов, — Чон мягко улыбнулся и снова начал жевать торт, а потом достал из кармана телефон. Менеджеру нравилось то, что он видел. Нравилось то, что сегодня Чонгук был другим. Спокойным. И даже в какие-то мгновения счастливым. Всё это очень грело душу.       — Сейчас всё сделаю. Ты ешь, а я отойду позвонить Сон Юну, — сказал мужчина и, поднявшись, сделал всего один шаг, когда сзади раздался кашель. Он обернулся и увидел, что кашлял Чонгук. Актёр, видимо, чересчур быстро ел и подавился. Гук встал из-за стола, продолжая надрывно кашлять, а из глаз выскользнуло несколько слезинок. Тэ подлетел к нему, чтобы оказать помощь. Но тот замотал головой и, оперевшись руками о стол, начал приводить дыхание в норму.       — Всё нормально? — взволнованно спросил Ким, он хотел положить руку на подрагивающую спину, но не стал.       — Тэ-э… — просипел актёр, не выговорив полное имя, и снова несколько раз кашлянул.       — Я здесь. Давай попрошу кого-нибудь помочь? Актёр снова повертел головой, отнял одну из рук от стола и указал на свой телефон. Тэхён взял его в руки. На экране был открыт комментарий к посту о дне рождения Чонгука. Менеджер сразу понял, на кого наткнулся Гук, пока листал поздравления. SmileOEN 11:47 А дальше две картинки. Одна из которых — фотография Чонгука. Видны только его спина в лазурной форме и чёрные волосы. Но это точно был актёр. А на второй картинке текст с размытым фокусом: С днём рождения, Гук-и! Надеюсь, ты насладился этим днём. Так как больше у тебя такой возможности не будет. Я тоже перестала радоваться своим дням рождения после знакомства с тобой. И ты обязательно понесёшь за это наказание. Как интересно было посмотреть на твоё лицо вживую. От тебя пахло больницей и страхом. Ты постоянно оглядывался, смотрел на меня. Но не видел. Забавно. Но это ненадолго. Так что оглядывайся чаще. После прочтения этого сообщения Чонгук уже не выглядел счастливым. Он в одночасье словно оказался заперт в барокамере, которая работала наоборот. Не насыщала ткани кислородом, а выкачивала его из них. Темно. Страшно. Вентиль повёрнут до упора. Люк закрыт. Больница сразу же перестала казаться ему безопасным местом. Актёр переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь вычислить своего палача. Голова готова была лопнуть от громогласных голосов, которые стенали и выли волчьим хором внутри. Тэхён подошёл к нему и, вопреки своим же запретам, положил обе свои ладони на плечи Чонгука. Тем самым заставил актёра сконцентрировать внимание на лице менеджера.       — Я боюсь, — выдавил из себя Чон.       — Поехали домой? — спросил Ким. Гук кивнул. По дороге в квартиру Чонгук вёл себя необычно. Он вцепился в рукав менеджера и вздрагивал от каждого звука. Тэхён начал опасаться, что у того могли снова случиться паническая атака или приступ нервного возбуждения. Но Гук не терял сознание, как это было тогда, в переулке. После того как их преследовал неизвестный автомобиль. Актёр не метался в беспамятстве и не кричал бессвязно, как это было тогда, в гримёрке, после первого сообщения от SmileOEN. Он сорванным словно от вопля голосом попросил менеджера не уезжать сразу. Поднявшись в квартиру, Чонгук открыл дверь, стянул пятками кроссовки с ног, прошёл в гостиную и лёг на диван, прижимая колени к груди. Сжаться. Уменьшиться, чтобы не заметили. Исчезнуть. Менеджер закрыл входную дверь. Развязал шнуровку и снял туфли, поставил кроссовки актёра рядом со своей обувью, повесил пиджак на плечики. А затем подошёл к дивану. Он хотел разместиться в том же кресле, где провёл уже две ночи. Но Гук решил за него. Актёр дотянулся до Кима и дёрнул того за штанину, показывая, куда нужно присесть. И Тэхён не стал противиться. Голова Чонгука лежала рядом с бедром менеджера. Чёрные волосы слегка разметались по обивке дивана. Оба молчали.       — Меня всегда так называет мама, — заговорил актёр.       — Как? — переспросил Ким.       — Гук-и. Это так ласково, знаешь. По-домашнему. А тебя как называют родители?       — Мама часто называет Тэхён-и, а отец просто Тэ, — поделился менеджер.       — Ты дружен со своей семьёй? — спросил Чонгук.       — Да, у нас полное взаимопонимание. Вот скоро переберусь к ним, чтобы присматривать за котом, пока родители поедут на отдых, — мужчина помнил реакцию Гука при виде уличной кошки и подумал, что эта маленькая деталь из его личной жизни могла хоть как-то помочь актёру. Но тот не придал этому значения, не услышал. Чон зацепился за другое.       — Тэ-э, — протянул парень, — я больше не могу. Тэхён не нашёлся с ответом. К чёрту все слова о помощи и обещания! Что они могут сделать сейчас, когда Чонгук прямо при нём сдался? С кем бороться? Куда жаловаться? Как громко кричать и молить о спасении? Десятки вопросов, которые невысказанными оседали в горле немой злостью и оставляли во рту привкус горечи. Услышанное повергло мужчину в отчаяние, он лихорадочно думал, что же сделать. И единственное, что пришло ему на ум, могло ухудшить состояние актёра. Но Ким должен был попробовать. Если его действие не примут, оттолкнут, увернутся или попросят остановиться, он сию же секунду прекратит, но попытаться стоило. Он вспомнил, как в детстве мать успокаивала его, когда Тэ горько плакал. Этот же способ подействовал и в девятнадцать, когда Ким потерял того, за кем готов был пойти на край света. В ту ночь он рыдал на полу своей комнаты и сам готов был умереть. Только мама смогла его успокоить. Она присела с ним рядом, оперевшись спиной о кровать, положила голову сына к себе на колени и без слов начала гладить его по волосам. Тэхён поднял свою перебинтованную руку и кончиками пальцев провёл по макушке актёра. Чонгук будто бы и вовсе не заметил этого касания. Менеджер ещё раз осторожно погладил волосы Гука. Реакции не было. Или, может быть, ему давали разрешение. Ким просидел с Чоном до самого вечера, мягко поглаживая того по голове или теребя в пальцах его волосы. Актёр не отталкивал, не плакал, не дрожал и даже ничего не говорил. Просто лежал рядом без движения. Обессиленный и опустошённый. Бо-Бо был прав во многом, когда предостерегал Тэхёна. И в том, что нужно быть осторожнее и осмотрительнее. И в том, что SmileOEN снова напишет. И даже в дате, когда придёт новое послание, айтишник не ошибся. Ко Бао не знал только одного. Что безликий агрессор из сети, который прятался за аккаунтом бывшей девушки актёра, уже подобрался вплотную. Это был не очередной озлобленный антифанат. Нет. Всё было гораздо хуже. У Чонгука появился сталкер.