Маловероятно

Уставшая и порядком замёрзшая Алина переступила порог квартиры. Набегалась, нагулялась, листовки раздавала… С заработанных денег тут же долги раздала. А то у Зои занимала на проезд, у Жени на обед и у обеих сразу — на палитру. Старую уже не отмыть, слой засохшей краски такой, что рисовать невозможно. Пришлось срочно покупать. Но вместо привычной её встретило сердитое: — Явилась, не запылилась. Бабушка никогда не бывала дома. Но в этот день почему-то зашла. Придраться ей было не к чему: посуда вымыта, вещи не раскиданы, учебники на столе внучки сложены аккуратно. Разве что из еды полупустая пачка творога и самый дешёвый растворимый кофе, но еду всегда можно докупить. — Дома есть нечего, а она шляется, — проворчала старушка своим скрипучим голосом. — Хоть бы гречку купила. — У меня не было денег, — что правда, то правда. Оплатила себе экспресс-курс по всей программе по литературе. Всё, что будет в экзамене, должно там быть. Если учесть, что курс рассчитан на месяц, то нечего удивляться стоимости и количеству домашних заданий. Хорошо ещё, что это просто очередной курс от популярной онлайн-школы, а не очные занятия. — Я давно тебя не видела. — Я тебя тоже. Что за футболка такая? — пожилая женщина прищурилась, и морщины на её лице залегли глубже. — А что такое? Футболка как футболка, — эту вещицу она забрала у Александра. Точнее, он сам ей отдал. — Спасибо, что пустили, — шепчет Алина, стуча зубами. Упасть с моста в реку надо было ещё умудриться. — Не выгонять же, — Александр мрачно на неё смотрит. — А домой тебе, как ты сама выразилась, нельзя. — Нельзя, — домой возвращаться не хочется: там бабушка, уже в который раз назвавшая её идиоткой, потому что предметы для сдачи сменила. И потому что не такая. Вся не такая. Ей терпеть это надоело. Тем более, она демонстративно хлопнула дверью и выскочила на улицу с заявлениями, что не станет возвращаться в дом, где её выбор не уважают. Так научила Зоя. — Ой, маленький… Хороший… Котёнок мурчит и ставит лапу Алине на грудь, но тут же отстраняется. Мокрая ткань рубашки ему не понравилась. — Я не знала, что от вашего дома до набережной так недалеко, — лучше болтать ни о чём, чем рассказывать правду о своём побеге. — Был бы дальше, тебя бы унесло течением, — взгляд у мужчины суровый, совсем неласковый, от такого сжаться хочется. И как только котёночек с ним уживается? Алина бы не смогла. — Возьми в шкафу вещи, переоденься. Помню, там точно был халат. Сидеть в мокрой насквозь школьной рубашке и юбке, которая, вообще-то, единственная, не хочется. Поэтому девушка кивает и дожидается, пока хозяин квартиры выйдет из комнаты. И открывает шкаф. — Ощущение, что мужская, вот что, — бабушка смотрит ещё пристальнее. — Тебе нет восемнадцати. Никаких мальчиков. — Что ты, ну какие мальчики? — Алина смеётся правдоподобно. Действительно, никаких мальчиков, только мужчины. — Я сама её купила. — Ах купила… а на гречку не хватило… — Бабуль, ну не начинай. Мне пора делать уроки, — и Старкова скользнула в свою комнату. В своё убежище. Старая Ана Куя личное пространство давала, и это было, пожалуй, одним из немногих положительных моментов. Алина бабушку любила — ведь нельзя не любить бабушку — и старалась думать, что так и надо. У Жени на двери в комнату был замок. У Зои замка не было, но её тётя всегда стучала, прежде чем войти. У Мала, которого теперь уже ни другом, ни хоть сколько-нибудь близким человеком назвать нельзя, была в распоряжении целая квартира. А к Алине заходили пару раз. Картины покритиковали да носки заставили собрать в одну кучу вместо трёх (по цветам раскладывала специально). А так бабушке всё равно. Это радует. Вообще-то, Алине больно, когда кому-то на неё всё равно. Но в этом случае безразличие предпочтительнее. Хозяйка комнаты упала на кровать, обняла длинного серого кота-батона, закинула на него ногу и зашла в чат с Александром. Первым делом надо потребовать отчёт о котёнке. Потом всё остальное.

Вы: Здравствуйте! Как поживает Добрыня?? 19:17

Морозов долго не знал, как назвать зверюшку, и сначала чуть не обозвал котёнка Игреком. В честь оси координатной плоскости. Разумеется, Старкова раскритиковала этот вариант. Математик, ишь. Откуда такая любовь к своему предмету? Зоя рассказывала, что у Юриса была кошка Дина — полное имя Динамика. А ведь он даже не физик, а физрук. Видимо, в душе физик. Эта Дина была дамой вредной, и в итоге отправилась на дачу к каким-то родственникам Юриса, и там жила припеваючи. И если Дина — ещё куда не шло, то Игрек… Ну нельзя ведь так. Александр даже предложил другой вариант: Илья. В честь своего умершего дедушки. Но называть ребёнка (кошачьего, но ребёнка же) в Равке нежелательно. Примета плохая. У керчийцев, напротив, хорошая, но котёнок-то не керчийский… А лучший друг богатыря Ильи из мультфильма кто? Правильно, Добрыня. Поэтому котёнка зовут Добрыней. Всё логично. Александр Морозов: Добрый вечер, Алина. Поживает хорошо. Сгрыз самостоятельную Бреккера по геометрии. 19:18

Вы: Ой, классно)) Вот Каз обрадуется 19:20

Александр Морозов: Не рассказывай ему. Сам потом узнает. 19:21

Вы: Не расскажу)) Только с вас видеоотчёт! Я по Добрыне соскучилась) 19:22

Ей каждый раз страшно увидеть холодный отказ или вовсе оказаться в чёрном списке. Кажется, что Александру она скоро надоест, покажется слишком назойливой, надоест… Но этого ещё ни разу не произошло. Вместо этого Алина заметила уже привычное «пользователь записывает видеосообщение». И на душе стало так легко и хорошо, как ни с кем другим не было.

***

За окном шёл дождь. Замёрзшие, мокрые люди бежали к автобусным остановкам и машинам, прятались в домах, а в тёплой комнате раскрасневшаяся и выдохшаяся парочка валялась на диване в объятиях друг друга. — В следующий раз я тебя окончательно затыкаю, — пообещала Зоя, поудобнее устраивая голову на груди возлюбленного. — А я тебе по твоей шикарной заднице настучу. Поцарапала меня когтями своими... — Потому что ты начал меня щекотать! Это был запрещённый приём! Николай рассмеялся, и девушка снова недовольно его тыкнула. Лежит тут, трясётся... Ишь. Роль подушки ему зря доверили, что ли? — Схожу в душ, жарко, — протянула Зоя, всё же слезая со своего парня. — А ты окно открой. Душно так. Она честно удержалась от шутки про душнилу. А затем стянула длинную футболку, оставаясь в одних лишь шортах, и деловито прошла к ванной. А Николай смотрел вслед и поражённо рассматривал шрамы на её спине. Стоя перед зеркалом, уже совершенно без одежды, девушка бормотала под нос тригонометрические формулы, которые ей завтра сдавать, и едва ли не напевала гипотезу своего проекта. Они с Ланцовым наконец-то доработали все формулировки, и вот теперь их обоих всё устраивало. Если другие месяцы летели, то март тянулся издевательски медленно, словно не желал помогать приблизиться к заветным каникулам. До них две недели всего, а по ощущениям больше года. — На следующей неделе заболею, — произнесла она, довольная внезапно отыскавшимся решением. Чего это, например, Толя с Тамарой болеют, Уайлен болеет, три учителя болеют, а ей нельзя? Вон, даже тётя после своей увлекательной поездки свалилась с простудой. — Эту ещё хожу, а потом всё. Ванная у Николая была в светлых тонах, в довольно лаконичном стиле. Правда, присутствовал, как выражались дизайнеры, визуальный шум: разноцветные флакончики и баночки Зои частично перекочевали и сюда. В своей квартире место кончилось, так хоть сюда что-нибудь переставит… — Не надо болеть, — раздался за спиной любимый голос. — Тебе, кажется, не понравились кислые яблоки? — Не понравились, — чего тут спорить? Правда ведь невкусно. — А вот от мандаринов не откажусь. Знаешь, смотрю новости, а там эта журналистка, вот та самая, которая подкасты снимает ещё… Она мандарины очень любит. У неё канал классный, и… эй! — Не переводи тему, — ехидно попросил Ланцов, бессовестно щёлкнувший её по кончику носа. — Раз яблоки не понравились, не болей. А то заставлю есть. — По-моему, я нахожусь в токсичных отношениях… Тебе прошлых десяти ударов подушкой мало было? — Назяленская повернулась к нему, собираясь высказать недовольство, но замерла. Потому что вспомнила про шрамы. Потому что до этого не поворачивалась спиной, будучи обнажённой, а сегодня что-то пошло по другому сценарию. — Ты зачем пришёл? — Не зачем, а к кому. К тебе, — просто и лаконично ответил он. — Решил, что тебе будет скучно принимать ванну в одиночестве. А моей компании ты всегда рада, я ведь прав? О, не отвечай. Сам знаю, что прав. Зоя усмехнулась про себя. Интересные у них методы проведения переговоров. Одна тему переводит, другой болтает ни о чём. А стоило бы сразу спросить напрямую. — Не неси чепуху, а? Если любопытно, так скажи, что хочешь услышать, — лучше уж честно. Ложь, манипуляции, подмена понятий… Во-первых, этого не должно быть в отношениях. Во-вторых, ей не вынести таких вещей, когда речь идёт об этих шрамах. Наврать можно о тех, что на ногах, если не захочется рассказывать историю про неуклюжее падение с велосипеда. — Хорошо. Мне любопытно, кто так над твоей спиной поиздевался. И после этого в воздухе повисла тишина. Зоя вдруг остро почувствовала, что не готова рассказать об этом сейчас. Что не готова ощутить прикосновение призраков прошлого, пусть даже самое нежное. Умели ли эти призраки касаться нежно? Умела ли так Сабина? — Не сегодня, — единственное, что сорвалось с губ. Девушка подняла свои синие глаза и растерянно покачала головой. — Нет, не сегодня. — Не сегодня, — спокойно повторил Николай, соглашаясь с тем фактом, что его любопытство останется неудовлетворённым. — Давай оставлю тебя тогда, ты собиралась купаться. — Что, передумал? Со мной ведь хотел, — Зоя хитро улыбнулась, прогоняя все неприятные воспоминания. — Давай-давай, раздевайся. Помнится, во время их увлекательного времяпрепровождения в кабинете, когда этот блондинистый наглец усадил её на стол, с его губ сорвалось что-то вроде желания взять её в постели. На ней самой уже ничего нет, а постель недалеко находится. Пусть держит своё слово. — Раз уж настаиваешь… Они не поняли, в какой именно момент окончательно стёрлись границы и условности. Когда Николай стянул с себя футболку? Когда Зоя сделала шаг ближе и накрыла его губы своими? Или, может быть, когда они, полностью обнажённые, опустились на постель? — И вот стоило тянуть до кровати? — нетерпеливо поинтересовалась Назяленская, накрывая руку Ланцова своей и направляя его пальцы. — Вот здесь, да... С губ сорвался тихий протяжный стон, стоило Николаю прикоснуться в наиболее чувствительной точке. Он уже трогал её здесь, и много где ещё, но Зое было любопытно. Слишком любопытно, чтобы довольствоваться одними лишь пальцами. Хотелось больше, хотелось взять всё и сразу. Промедления она физически не вынесет. А вот партнёру, кажется, спешить не хотелось. Иначе как объяснить то, насколько издевательски медленно он вводил в неё свои пальцы? — Первый раз — не время не для экспериментов, моя милая Зоя, — нарочито будничным тоном произнёс Николай, лаская возлюбленную изнутри. — Просто доверься мне и получай удовольствие. — Да я, знаешь ли, уже, — голос дрожал, а голова переставала соображать. — Я... Я не... Ей хотелось напомнить, что этот раз для неё далеко не первый, и что можно не беспокоиться так, словно она хрустальная. Но ощущать эту заботу приятно. Слишком приятно, чтобы возражать сейчас. Между прочим, приятно ощущать не только заботу...

***

Николай медленно перебирал растрепавшиеся кудри возлюбленной и слушал её сбитое дыхание. Они сумели оторваться друг от друга лишь тогда, когда оба поняли, что больше не могут. Девушка и до этого не казалась неопытной, но сейчас всё же удивила. Как минимум тем, что просила погрубее, пока он сам боялся причинить ей боль, напугать, оттолкнуть. Она сама предложила, сама затащила его в постель, и совершенно не выглядела разочарованной. В своих умениях Ланцов никогда не сомневался, но относительно Назяленской всё же беспокоился. Проклятое «а что, если?...» так или иначе витало в воздухе. — Я схожу в душ, — проговорил он с некоторой ленью в голосе. Подниматься ещё… — Может быть, вместе? — с усмешкой предложила Зоя, садясь на кровати и протягивая ладонь возлюбленному. — С первой попытки получилось немного не то. Хотели принять ванну, а в итоге переспали. Что ж, раз она довольна, его тоже всё устраивает. — Давай попробуем, — беззлобный смешок слетел и с его губ. — Только для начала надо встать. Когда они, уставшие и удовлетворённые, всё же завалились в тёплую воду, время перевалило за полночь. Завтра воскресенье, в школу не надо. Зоя зевнула и устроила голову на груди Николая, пока тот перебирал её смоляные кудри. И, к слову, понятия не имел, что в ближайшем будущем именно ему придётся помогать наносить на волосы несколько бальзамов, а потом ещё держать фен, потому что возлюбленная утомилась и делать этого не желает. Впрочем, Николай совершенно не возражал.