Маловероятно

Юрис не очень-то уверенно застыл перед квартирой. Перед слишком знакомой квартирой. До этой двери он пару раз провожал Лилиану, когда им случалось столкнуться в магазине или метро. А случалось такое чаще, чем в предыдущие лет восемь. Отчего бы это? Впрочем, неважно. Сегодня это совершенно неважно. Сегодня провожать никого не нужно. Что же, спрашивается, он тут забыл? Да Зоя обмолвилась, что её тёте нездоровится, и что эта самая тётя взяла и выставила племянницу куда подальше. Проще говоря, разрешила сходить в кино с классом (одиннадцатый А собрался в почти полном составе на какой-то мультик) и сказала, что сама может о себе позаботиться. А разве можно оставить больную в одиночестве? Это оправдание оказалось единственным относительно адекватным, и именно его мужчина прокручивал в голове, когда нажимал на звонок. Что удивительно, дверь открылась почти сразу. — Ты чего так рано? — сонным голосом пробормотала Лилиана, видимо, думая, что это Зоя вернулась домой. А затем подняла стеклянный взгляд и замерла. В карих глазах мелькнуло что-то, похожее на осознание. — А… Привет. — Привет, привет, — Юрис негромко усмехнулся и чуть качнул головой. — Иди приляг. Мандарины тебе почистить? Или, может, варенья? — Какого варенья? — женщина сделала пару шагов в сторону гостиной, но пошатнулась и схватилась за стену. — Ты бы хоть предупредил, я бы прибралась. У нас тут небольшой беспорядок, извини. — Не вздумай переживать по этому поводу, — нашла, из-за чего извиняться. Беспорядок в квартире. У него самого носки на телевизоре, потому что их оттуда удобнее доставать и там они не теряются, и ничего. — И давай-ка сделаем вот так. Он быстро скинул ботинки, в два шага пересёк разделявшее их расстояние и подхватил Лилиану на руки. Она лишь тихонько ахнула, но сопротивляться не стала, спокойно позволила донести себя до дивана, а в плед закуталась уже самостоятельно. — Куртку сними и руки вымой, — пробормотала хозяйка квартиры так, словно повторяла эти слова в пятидесятый раз. Хотя, может, так и было. Кто знает, после которого по счёту замечания Зоя идёт мыть руки? Надо будет спросить, и, если что, тоже отругать. Пусть не пререкается с тётей. — Температура какая? Жаропонижающее пила? — Зою собирается ругать, а сам-то… Ладно, сейчас дождётся ответа и сразу же пойдёт мыть руки. — Пятнадцать минут назад выпила. Была около тридцати восьми, не помню уже, — выглядела женщина не так уж и плохо. Да, бледная, да, растрёпанная, да, губы потрескались, но как будто она от этого всего красивой быть перестала. Если бы так. Даже во время болезни заставляет собой любоваться. — И да, про какое там варенье ты говорил? — Малиновое. Очень вкусное. — Нет, ну раз уж ты предлагаешь… Юрис негромко усмехнулся и вышел из гостиной, на самом деле вовсе не желая оставлять Лилиану хотя бы на пару минут. Но нужно вымыть руки, всё же снять куртку и налить варенья. Не зря же эту банку тащил. Сам не ест, так хоть подруге скормит. Дружба — тема интересная и сложная. И, пожалуй, этому мужчина мог дать чёткое определение. Только вот их дружба с Лилианой совершенно не походила на что-то, чему можно дать чёткое определение. Чему можно дать хоть какое-нибудь определение. Вот, например, стал бы он мыть посуду какому-нибудь своему другу по несчастью среди учителей, как делает это сейчас, потому что вся раковина заставлена, а мытьё посуды выздоровлению не способствует? Что-то подсказывает, что нет. И даже если бы стал, то уж точно не додумался бы кормить своих друзей вареньем. А тут не просто принёс чашку, так с ложечки хотел предложил покормить. Правда, не пришлось: женщина чуть ли не отобрала у него лакомство и сама принялась есть. Значит, не так уж и плохо себя чувствует. Надо было чем-то заняться. Поэтому Юрис собрал раскиданные по столу лекарства обратно в аптечку, порылся в холодильнике и мысленно составил список, чего нужно было бы купить (как будто у него есть право вот так вот покупать ей продукты). А потом, прогуливаясь по квартире туда-сюда, вдруг замер на пороге гостиной, ещё раз прокручивая всё в голове. Он приехал к подруге, чтобы она, больная, не оставалась одна. Ради чего присматривать за взрослой женщиной? Когда от лёгкой простуды умирали? Лилиана сама отправила Зою погулять, заявила, что вполне может справиться без чьей-то помощи. А сейчас, вон, варенье уплетает за обе щеки, довольная такая... И очаровательная. Было бы глупостью отрицать её красоту, но дело не только в этом. Юрис видел много красавиц, но смотрел на Лилиану и невольно любовался ею. И сам не понимал, чего же в ней такого особенного, чего в других нет. Сияние глаз? Улыбка? То, как изящно смотрится локон, выбившийся из её небрежной косы? Кажется, то самое относительно адекватное оправдание, единственное и последнее, только что перестало быть адекватным. А в следующую секунду в него прилетела подушка. — Мать твою, Лиля! — возмутился Юрис. Это было неожиданно. Вроде как серьёзная дама, а на деле подушками кидается и теперь лежит и смеётся. — Это как понимать? — А я смотрю, ты задумчивый такой стоишь, думаю, дай-ка отвлеку, — с хитрой и очень довольной улыбкой пояснила Лилиана, подпирая голову рукой. — А ещё варенье кончилось. — Так бы и сказала, — нет, надо обязательно чем-нибудь кинуть... Вот откуда у Зои привычка кидаться всем подряд. — Я смотрю, тебе значительно лучше? Уже балуешься. — Я же говорила, жаропонижающее скоро подействует. Но ты подушку мне принеси назад, а. С ней лежать удобнее. — Удивительно. Может, не стоило тогда ей кидаться? — совершенно беззлобно проворчал мужчина. Ему эту подушку принести не сложно. — Ты противовирусные пила? Горло полоскала? — Мне как будто заняться больше нечем, — заявила Лилиана, всегда очень строго контролирующая, правильно ли лечится Зоя. А сама-то, оказывается... — Ну, навела себе там чего-то с утра. Как температура поднялась, жаропонижающего ещё выпила. — Раз уж ты на больничном, то... — Не на больничном. Отгул за свой счёт взяла. — Один, что ли? — Один. Завтра выходной по расписанию, послезавтра на работу. Юрис подумал, что ещё никогда не испытывал такого сильного желания кого-то отчитать. Для начала он всё же вернул Лилиане подушку и помог поудобнее устроиться. И совершенно невзначай погладил горячую женскую руку, но это дело другое. Пока никто не возмущается, наверное, можно. — Ты не успеешь вылечиться за два дня, если не будешь делать для этого хоть что-то, — и совершенно логично, что стоит обратиться к специалистам. — Возьми больничный. Пусть тебе справку выпишут и лежи спокойно дома. — Ты что? К врачу идти, что ли? — женщина взглянула так, словно ей предложили зайти в клетку к голодному тигру. — Ни за что. Этой болезни, в конце концов, нет в моём расписании. У меня слишком много дел. — Нет ничего важнее здоровья, — ему это как никому другому известно. Сам-то из спорта ушёл, когда все на свете соревнования завалил. Потому что травм стало больше, чем медалей, и в итоге ни чемпионата страны, ни здоровья. Сколько после этого восстанавливался, года два? До сих пор иногда суставы ноют. — Можно врача вызвать на дом. Давай я вызову, если ты сама не хочешь. А вот теперь в глубоких карих глазах отчётливо читался ужас. Это как нужно любить свою работу, чтобы панически бояться её не выполнить? Или дело не в работе совсем? — Даже не думай об этом. Сама заболела, сама и вылечусь. Не так уж мне и плохо. — Ты понимаешь, чем это может кончиться? — святые, а сам-то... Почему его это так волнует? Почему ему впервые за двадцать лет настолько есть дело до здоровья другого человека? Одно дело — волноваться из-за травм своих учеников, и совсем другое... — В больницу попасть хочешь? Ты ведëшь себя безответственно, и... Лилиана отвела взгляд и несколько раз моргнула, словно пытаясь не заплакать. И Юрис подумал о том, что ему впервые, наверное, за всю жизнь стало настолько стыдно. — ...И ты меня извини, — нашёлся тут. Начал отчитывать больную женщину. Ей и без того плохо, а тут он со своими нотациями. — Хочешь, я тебе ещё варенья принесу? — Не надо, — по интонации толком не понять, обиделась она или нет. — И врачей никаких тоже не надо. Я не маленькая, сама разберусь. — Договорились, — он мог бы и поспорить, но вместо этого лишь склонился над женщиной и легко, едва ощутимо поцеловал её в лоб. Чтобы проверить, есть ли температура, разумеется. — Как это твоё жаропонижающее действует? Горячая вся. Вместо того, чтобы ответить, Лилиана протяжно зевнула и уткнулась носом мужчине в руку. Сейчас она напоминала ему кошку, немного вредную, но ласковую и быстро пригревшуюся рядом с человеком. — Так, ясно... Засыпай, — интересно, что подумает о них Зоя, когда вернётся домой и увидит свою тётю, спящую чуть ли не в объятиях своего преподавателя? Ну, ничего, Юрис точно придумает, как объяснить это любимой ученице. Объяснить бы это ещё самому себе.

***

Зоя сидела на лавочке в районе с новостройками и старательно соединяла детали друг с другом. Пока Тамара, Иван и Женя тревожно пытались выяснить, куда же они уехали и как отсюда выбраться, Алина с Инеж делили пачку шоколадного молока на двоих. Нина красила губы, Матиас держал сумки всех своих друзей, а Джеспер слушал ворчание Каза по поводу глупости мультфильма. А чего Бреккер вообще ожидал от картины с названием «Три богатыря и салат князя»? Начиналось всё вполне адекватно: небезызвестная троица богатырей отдыхала. Одиннадцатый А тоже вёл себя спокойно. Ровно до момента, пока Джеспер не обнаружил, что у них кончилась еда. Нина своей делиться отказалась, Фёдор случайно пнул Леони, та испугалась и выронила ведро с попкорном на голову Уайлену, который как раз пытался выйти в туалет. Желудок несчастного парнишки не выдержал атаки шаурмы от какого-то подозрительного сулийца в ещё более подозрительном ларьке. Зоя заняла место достаточно далеко от этого всего дурдома. Правда, справа оказалась особо впечатлительная Алина, расплакавшаяся, потому что князь в мультфильме расстроился из-за невкусного салата. Женя, сидевшая слева, мешала настучать Старковой по шее. Позже Зоя всё же получила возможность это сделать. Когда Алина упросила её сходить вместе с ней в туалет. Но в этом самом туалете сидела старая сулийка, которая начала предлагать погадать, потом, узнав в Зое свою, заговорила на сулийском... В итоге подруги убегали от, как выразилась Старкова, чокнутой бабки, и прятались от неё в кинозале. Выходить опасался весь класс, но, к счастью, гадалка к моменту окончания сеанса уже ушла. Сразу же домой уехали только Кювей и Мал. Сначала над ними посмеялись, мол, ну и скатертью дорожка, а так погуляли бы с нами. Но скоро стало ясно: они поступили разумнее всего. Сначала толпа одиннадцатиклассников бодро ввалилась в "Селёдку", слопали чуть ли не одну на всех картошку фри и пришли к простому выводу: денег на проезд нет почти ни у кого. А те, у кого деньги были, решили проявить солидарность и пройтись со своими товарищами пешком. Роковая ошибка. Сначала их поджидала сначала какая-то группка гопников, которых Зоя обматерила так, что один из них заплакал, а потом компания пьяных бомжей. От этих пришлось убегать. К счастью, неблагополучный район закончился довольно быстро, и старые обшарпанные дома сменились новостройками. Как выяснились, Надя где-то тут жила, но ключи от квартиры остались у её брата Адрика. Тамара с Толей собрались идти к ней и уже даже спланировали, как будут ловить младшего Жабина после его тренировки. Он возвращается, а его тут поджидает целая банда. Фёдор решил вопрос гораздо проще: позвонил своему другу, работающему в скорой помощи, и тот согласился забрать его, мол, всё равно вызовов нет, почти все машины на стоянке. Иван, Сергей и его девушка, Мария из параллельного класса, напросились к нему, но никто так и не понял, взял ли их с собой Каминский. Как скорая приедет, так и выяснят. А Зоя не переживала и просто собирала объёмный кристальный пазл в виде козерога, купленный в ближайшем магазинчике. Переживать нечего. Вон, машина остановилась на парковке, белая такая, новенькая... Это за ними. — Всё, ура, — Женя с облегчением выдохнула. — Алина, помоги этой синей дребедени сложить всё обратно, а? — Сама ты дребедень, — то, что на ней синие джинсы, синяя водолазка и в руках у неё синий рюкзак, ещё ни о чём не говорит. Кожаная куртка, между прочим, чёрная. — Девоньки, давайте быстрее! — крикнул из подъехавшей машины задорный женский голос. — Дома запеканка стынет! Яна Сафина, известный стилист, приглашённый гость на популярном психологическом курсе по повышению самооценки и просто мама Жени, чудесно готовила. За её запеканку можно душу продать. — Идём, мам! — Сафина-младшая уже очень настойчиво потащила подруг в машину. — Я хочу есть. — Ты же брала себе пирожок в «Селёдке»! — Алина, надкусившая этот пирожок с обеих сторон, не постеснялась напомнить о нём. — Вот, голодной быть не должна. — Приплыли… Мам, я их скоро съем. Обеих. — Не ешь, они мне ещё пригодятся, — заявила Яна, дотягиваясь до Зои и легонько щекоча её руку. Ещё одна любительница прикосновений без повода. Кошмар. Сама Назяленская такое позволяет лишь избранным, и то по праздникам. Обычно сама приходит и намекает на то, что её нужно обнять. — Привет-привет, мои хорошие! — Здравствуйте, тётя Яна, — а вот Старкова прикосновения любила. И с радостью обнималась с учителями и родителями своих друзей. Мама Жени, разумеется, исключением не была. — А мы что, к вам? — К нам, — ответила вместо неё Женя, переглядываясь с матерью и устраиваясь рядом с ней на переднем сиденье. Со спины их и вовсе не отличить: обе рыжеволосые, у обеих завиты роскошные локоны (разница лишь в том, что у матери они чуть крупнее), обе стройные и элегантные. Только черты лица разные немножко: разрез и цвет глаз у Жени от отца, да и губы чуть тоньше, чем у матери. Но в общем и целом их можно принять за сестёр, если не знать правду. — Ты же по поводу квеста позвонила, да? — Позвонила, позвонила. Всё забронировала, — успокоила её женщина. Дело было в том, что у Сафиной-младшей намечалось совершеннолетие через пять дней, то есть в четверг, а пить посреди недели вообще не вариант. Поэтому сошлись на классическом варианте: в сам праздник квест и посиделки с пиццей и соком, в выходные в бар. — Твой Давид квестов-то не боится? — Ты что! Он там самый первый всё отгадает! Он очень умный, и… — семья у Жени общительная и улыбчивая, отец так вообще журналистом работает. Давид самую малость не вписался, но крупных нареканий не вызывал. — И неважно. — Да-да, неважно, знаем мы тебя… Так, девоньки, а у вас с нами сегодня ночёвка, — мама Жени оглядела всех с улыбкой на лице. — Будем готовить печенье и гадать на Таро. Вашим я всё сообщила. Алиночка, не переживай ни о чём, бабушка разрешила. Зой, тётя твоя трубку не взяла, зато мне ответил какой-то мужчина. Сказал, что она спит, и что всё хорошо. Отчим твой, да? — Какой отчим?... — Назяленской показалось, что она ослышалась. А, хотя… Сегодня же первое апреля. Наверное, Лилиана её отпустила, но решила ещё и разыграть. — Наверное. Кто знает, чего там тётя Лиля выдумала. Разыгрывают её, ишь чего удумали. И ведь сговорились же… Так, ладно, неважно. С шуточками тёти она разберётся потом. Пока что в планах побить Алину. В кино Женя сделать этого не разрешила, а вот сейчас…