Гарри Поттер и чужие звёзды

Глава 20 Мысли

Дамблдор сидел в своем роскошном кресле, расслабленно вытянув ноги. На монументальном письменном столе, заваленном кипой бумаг, остывал мятный чай. У волшебника было много мыслей и много трудных решений, которые нужно принять, даже если не хочется. Прошло два месяца с тех пор как «избранный» поступил в Хогвартс и пришло время остановиться и подумать. Сделать перерыв и взглянуть на все со стороны. Так его учил в свое время учитель Фламель. Остановиться, осмотреться и сделать выводы, оценить обстановку. Провести работу над ошибками и сделать пару заметок на будущее, подкорректировать план. Чем-то это напоминало саму суть алхимии. Вдумчивая наука, не терпящая спешки и ошибок. За ошибки всегда приходится платить цену, это было незыблемым правилом алхимии. К счастью, в жизни ошибки чаще всего можно исправить, смягчить ущерб, вовремя заметив проблему и подсуетившись. В алхимии нет коротких путей, схитрить не получится, там все куда более жестко, даже жестоко. И вот, Директор размышлял, потягивая чай из резной фарфоровой чашки. Гарри Поттер вырос таким, каким он и хотел его видеть. Податливым, словно глина. Опытный скульптор, как он, легко сможет вылепить из куска сырой глины то, что хочет. А Дамблдору нужен был клинок. Орудие света. Гарри должен вырасти Героем без страха и упрека. Верным, добрым, решительным, не слишком умным, но и не глупым, способным самому принимать верные решения. Гарри должен без колебаний пожертвовать свою жизнь за друзей, за свет, за добро и, ни в коем случае, он не должен жертвовать другими, особенно своими близкими и друзьями. Дамблдор устало вздохнул, снял очки-половинки и потер переносицу. Сам Директор прекрасно понимал, что большая часть перечисленных требований к герою никак не соотносятся с ним самим. Великий маг, как его часто называли обожатели, не считал себя верным. Совсем нет. Он предавал людей не раз. Людей, которые ему беззаветно доверяли, даже свою жизнь и свою семью. А он видел в них лишь ресурс. Добрым его могли назвать только те, кто с ним знаком лишь поверхностно. Уж кого-кого, а себя не обманешь. Дамблдор беззастенчиво приносил в жертву своим целям как друзей, так и врагов. Сказки про второй шанс, он оставил для обывателей, которые в них еще верят. Решительным, к сожалению, он тоже никогда не был. Часто его колебания и неуверенность, боязнь допустить ошибку и промедление стоили кому-то жизни. Так было с Геллертом, так было с Волан де Мортом, его промедление и нерешительность, его страх перед смертью и самим собой заставляли его медлить, а после уже было слишком поздно. Себя Дамблдор считал очень умным и хитрым, но часто это только приводило к стрессу. Многие знания – многие печали. А знал он побольше многих, поэтому часто плохо спал – мысли не давали заснуть. И наконец, самое паршивое, то, что он в себе презирал. Себе он давно признался, что он мог пожертвовать любым человеком, кроме себя самого. Даже своим родственником или любовью. Словно бывалый шахматист, не испытывающий никаких мук совести, жертвуя очередной пешкой. Партия закончится, фигуры сметут с доски, а шахматист останется, поставит новые фигуры по местам и продолжит партию. Эта отстраненность его немного пугала, но ничего поделать он с собой не мог. Дамблдор понимал, что по сути - социопат, хотя умело притворялся. В этом он был очень похож на Тома, оба они могли пожертвовать кем угодно из своего окружения, но не самим собой. Оба они боялись смерти, каждый по-своему. Оба искали способы, как ее обмануть. Директор побарабанил пальцами по столу и перешел к другой интересующей его теме. Вчера, на Самайн, его глиняный человечек проявил толику ума, немного выбившись из плана. Вместо того, чтобы броситься спасать однокурсницу с палочкой наперевес вместе со своим верным другом, он проявил смекалку и настойчивость и заручился поддержкой своего декана. Только добившись того, что Минерва окажет помощь, он отправился спасать будущую подругу. Хороший ход. Правильный. Так и должен действовать герой разумный, Дамблдор был доволен. Однако это чуть не вылезло ему боком, кто мог подумать, что в том коридоре окажутся двое чистокровных наследников? Недоглядел. Очень повезло, что все обошлось. Если бы дети погибли… Его могли бы и отстранить от должности директора, а это автоматически перечеркивало все его далеко идущие планы на Гарри Поттера и его последователей. Нужно обращать внимание не только на свою глиняную куклу, но и на окружение. Интерес также вызвали юный Ллойд и подрастающая некроманси Гринграсс. В таком возрасте не растерялись, дали бой беспощадному противнику и победили. Дамблдор умел признавать достоинства других людей, и они у них были. Оба по предварительным оценкам преподавателей были гениями. Свои таланты особо не выпячивали, гордыней не страдали и внимания старались не привлекать. У обоих явственно прослеживалась увлеченность магией и исследованиями. Предпочитали устоявшийся круг знакомых, но не отказывались от общения с другими, допуская возможность расширения этого круга. К тому же, оба были решительными и волевыми не по годам. Очень интересный материал. Не такой податливый как глина, твердый и капризный как алмаз скорее всего. Но с алмазами можно работать, хоть и по-другому. Осторожно, бережно гранить их, чтобы они засияли во всю красу, когда мастер закончит свою работу. Процесс кропотливый и долгий. Дамблдор не был уверен, что на них у него хватит времени и сил, но может быть огранить пару граней он бы успел. Главное не испортить все, как получилось с Томом. Трещины, которые разошлись глубоко внутрь этого бриллианта, из-за его вмешательства сильно замутнили его и окончательно испортили, сделав непригодным к огранке. Ошибка, которая дорого стоила. Оба они чем-то напоминали того мальчишку, жадного до знаний, жаждущего власти и признания, но сильно отличались от него в то же время. Самое яркое отличие от него были их светлые чувства друг к другу. Том же вообще не умел любить и сопереживать, одиночка – психопат. Как сам Дамблдор. Да, когда юный Джеймс приспустил ментальную защиту, Дамблдор увидел куда больше, чем планировал показать молодой волшебник. Он не лез в воспоминания, не пристало волшебнику его уровня копаться в голове у беззащитных детей, да и что такого он там может увидеть? А вот поверхностно считать матрицу личности, это совсем другое дело. На такое способен только Магистр ментальной магии, которым он к слову и был. Хотя официально Директор был мастером в этом направлении, как и Северус Снейп. Что же удалось понять Директору о маленьком волшебнике? В меру честный, в меру добрый, но без фанатизма. Если может помочь, поможет, но не просто так. Делая доброе дело, рассчитывать будет на ответное, иначе второго шанса он не даст. Больше всего ценил семью и друзей. Особое место в сердце заняла маленькая Дафна, пока еще просто лучшая подруга, партнер по изучению магии, но в будущем это чувство обещает перерасти в настоящую любовь. К деньгам относится спокойно, как к инструменту достижения цели, не более. Подкупить его деньгами было бы трудно, а если вопрос был принципиальный, то невозможно вовсе. Жажда власти в его сердце была таким же тусклым огоньком, как и страсть к деньгам - едва теплилась. Его больше интересовало признание собственных заслуг и изучение магии. Вот чем можно было бы попробовать купить его, так это новыми знаниями и заклинаниями. Всепожирающего страха смерти у него не было, к вечной госпоже он относился спокойно. Всему свое время, даже для смерти. Он к ней не спешил, но и убегать от нее, сломя голову, как сам Директор или Том, не стал бы. У всех есть свои слабости, была своя и у Джеймса. Джеймс был параноиком. Если Воландеморт больше всего боялся смерти, то Джеймс боялся потерять себя. Боялся за свой разум. Дамблдор вообще заметил, что самые яркие страхи людей чаще всего, так или иначе, отражались в трех непростительных проклятьях. Джеймс боялся бы больше всего «Империо», которое полностью подчинило бы его чужой воле. Темный Лорд больше всего боялся окончательной смерти от «Авада Кедавра» - убивающего проклятия. Многие люди не переносили пыток и боли и предпочитали сразу умереть, чем терпеть невыносимые мучения, которые мог подарить «Круцио». Еще маленький Ллойд очень боялся за своих близких. Даже больше, чем за себя. Его паранойя в первую очередь распространялась на них, хотя он еще сам этого не понимал. С одной стороны, это характеризовало его как хорошего человека, с другой же это было его брешью в броне. Тем, с помощью чего им можно манипулировать. Но делать это надо очень осторожно, чтобы не настроить против себя. Волшебник, который готов любой ценой защищать дорогих ему людей – самый опасный и непредсказуемый враг. Доказательством служила Лили Поттер. Маглорожденная девушка, закончившая всего лишь семь курсов Хогвартса, смогла убить Темного Лорда, Архимагистра, между прочим. Даже сам Дамблдор опасался выйти с ним на бой до смерти, предпочитая увиливать от этой сомнительной чести. Да, Лили была талантлива, но у нее не было ни знаний древнего рода, ни могущественных даров, однако имеем то, что имеем... Да, ей подсказали нужный ритуал. Но факт остается фактом, пожертвовав собой, слабенький мастер смогла прикончить Архимагистра. Не до конца конечно, но она и так прыгнула выше головы. Будь на месте Тома сам Дамблдор, он бы точно развоплотился окончательно, не имея якорей. Магия ей благоволила, откликнулась на призыв о помощи и приняла ее жертву, оградив ее дитя от смертельной опасности. Светлая Магия любит чистые, светлые чувства и жертвенность. Так что Дамблдор был очень осторожен с людьми, которые склонны к самопожертвованию. Манипулировать ими только с виду легко, стоит проколоться однажды и доверие будет утрачено, а гнев справедливый и беспощадный будет обеспечен. К счастью, в суматохе войны, ему удавалось подталкивать к жертве одного мага за другим, внушая им мысли об общем благе и чести, правильности жертвовать собой ради других. И они с радостью это делали, нанося порой страшные удары по порядкам противников, которые превосходили их во всем. Дамблдор вздохнул. Ллойд случайно открылся ему, но вот Гринграсс - нет. Девушка – загадка. Все что он мог сказать о ней однозначно, это то, что она ценила своего жениха так же, как он ее. Лезть к ним сейчас было бы ошибкой. Нужно наблюдать. Внимательно наблюдать, как будут развиваться и матереть эти молодые маги, ступившие на путь познания. Дамблдор умел ждать, и он подождет.