Зеркала-озера

Димка скидывает свою сумку под парту и забирает сумку Алёны. — Мне все еще не нравится эта идея. — А как иначе мы узнаем самую достоверную информацию? — продолжает настаивать на своем Димка, ногой поправляет сумки, чтобы их было невидно, и удовлетворенно кивает. — Пойдем. Алёна складывает руки на груди и вопреки собственному несогласию шагает за ней, не забыв выключить свет в опустевшем кабинете. Весь день в коридорах только и было разговоров, что о прибытии Высшего Совета. Кто-то не стеснялся обсуждать делегацию даже во время занятий. Алёна старалась абстрагироваться от разговоров и посвятить себя занятиям, экзамены и правда не за горами, как напомнил Игорь, но Димка, кажется, наслушалась за день достаточно, чтобы сделать выводы. И главный из них — им нужно самим послушать, что говорят члены Высшего. — Сомневаюсь, что нас погладят по голове, если поймают, — скептически замечает Алёна. — Если поймают, — подчеркивает Димка. — Значит, нужно сделать так, чтобы не поймали. Спорить с ней, как и всегда, оказывается бесполезной тратой времени. Если Димка решила, что пойдет подслушивать разговоры делегации, то остается всего два варианта: отпустить ее одну или последовать за ней. — Ты же хочешь произвести впечатление на Лету? Последний гвоздь забивается в гроб. Алёна тяжело вздыхает, зная, что трюк дешевый, но почему-то рабочий. — Я бы предложила тебе пойти с ней, — продолжает Димка, пока они спускаются по лестнице из одного крыла, чтобы направиться в противоположное, — но она, наверное, подтирает этому недоведьмару сопли. — Дим, не нужно. — Ладно-ладно. Ближе к вечеру школа обычно пустеет: остаются только старшие курсы, у которых больше всего занятий, и энтузиастки, проводящие время в библиотеке и архивах. Но сегодняшний день взбудоражил всех настолько, что на первом этаже все еще полно народу. Затеряться будет не так сложно, думает Алёна. Главное, чтобы их не поймали за руку, пока они будут подслушивать. Она будет лгуньей, если скажет, что не трусит, но Димка идет напролом в сторону кабинета директрисы, и Алёне не остается ничего, кроме как следовать за ней, делая вид, что так и нужно. — А если нас спросят, что мы делаем у кабинета? — неуверенно уточняет Алёна как можно тише. — Скажем, что хотим увидеть Карину Павловну, — отмахивается Димка. — Придумаем что-нибудь на ходу. Уметь бы еще придумывать на ходу, а не впадать в ступор, когда ловят на лжи. Но этого Алёна вслух уже не говорит: Димкину решимость все равно никакие аргументы не возьмут. Остается надеяться на то, что им и правда удастся остаться незамеченными. Как только они преодолевают несколько лестничных пролетов и навстречу больше никто не идет, Димка достает что-то из кармана, шепчет неразборчивый заговор и сдувает траву с ладони в лицо Алёне. Та закашливается, жмурит глаза, старается отмахнуться, но частички травы проникают в глаза, если верить ощущениям, оседают в легких и не желают никуда исчезать. — Просто сдуй, — говорит Димка, впихивая ей в ладонь что-то. Алёна открывает глаза, которые все еще режет, и видит, что это все та же трава. Она послушно раскрывает ладонь и сдувает траву в лицо подруге. Димка закашливается, трет глаза ладонями, а затем быстро-быстро моргает. — Отлично, теперь можно и идти, — уверяет она и снова кашляет. Идея кажется откровенно слабоватой, но Алёна решает держать все сомнения при себе. К тому же, ей и правда хочется произвести впечатление на Лету: выяснить какую-то информацию, которая поможет набрести на след похитителя. Дверь в приемную директрисы оказывается приоткрыта, и это кажется счастливой случайностью, но не успевают они проскользнуть мимо, как замечают плотно закрытую дверь в кабинет. Не просто на ключ, но и на пару-другую заговоров. Их аура настолько плотная, что Алёна почти видит ее. — Видимо, ничего у нас не получится, — шепотом заявляет она Димке, но та ее совершенно не слушает. Вместо этого Димка тянет ладонь к двери, пытается ее коснуться и резко отдергивает руку, будто получила удар током. По тому, как она морщит лицо, Алёна делает вывод, что лезть в кабинет директрисы и пытаться не стоит. На него, скорее всего, еще поставили всякие защиты после той истории с ботинком на основном корпусе. — Что будем делать? Димка пожимает плечами, поворачивается лицом к подруге и обреченно произносит: — Ждать. Какой другой выбор? — Уйти отсюда, пока нас не поймали, — настойчиво предлагает Алёна, все так же не повышая голос. — Лично у меня нет достойного заготовленного оправдания. — Ты хочешь узнать, что произошло с новой пропавшей или нет? — требовательно уточняет Димка. Алёна пристыженно опускает взгляд, и это служит немым ответом. — Давай подождем. Может, кто-нибудь зайдет или у нас получится проскользнуть внутрь. Маловероятно, думает Алёна, но решает не спорить и дать плану Димки шанс. Даже если они ничего не узнают, они хотя бы попытаются. Так проходит минут десять, потом еще пять — большие часы над выходом из приемной тикают, громко сообщая о потраченном впустую времени. Из-за двери ничего не слышно, и это вряд ли случайность. Алёна успевает подумать о том, что они зря решились на эту авантюру, как вдруг петли двери в приемную скрипят, и заходит не помощница Карины Павловны, а та, на чье появление они и не смели надеяться. — Лета, — облегченно выдыхает Алёна, но говорит это громче, чем собиралась, и Лета подпрыгивает на месте от неожиданности, потом прижимает ладонь к груди и всматривается в пространство вокруг себя. — Извини, мы здесь! — Алёна! — шикает Димка. Но Лета уже их слышала — по крайней мере, Алёну, — так что притворяться, что ей почудилось, нет смысла. — Что вы здесь делаете? — понижая голос до шепота, спрашивает Лета, все еще бегая взглядом по пустому пространству комнаты. Травы Димки работают как нужно; знать бы еще наверняка, что и опытных ведьм они способны надурить. — Пытаемся кое-что разузнать, — признается Димка. — Но дверь не поддается. — И не поддастся. Вас же не приглашали сюда. Она подходит к двери, ведущей в кабинет директрисы, поднимает кулак и стучит трижды. Не морщится, не отдергивает руку. У Алёны от удивления приоткрывается рот. — Крутая! — одними губами говорит Димка. И эта крутая ведьма — ее девушка, думает Алёна. Кому здесь и повезло, так точно ей. Не успевает она сказать что-то, как дверь открывается и на пороге возникает Карина Павловна. — Мы как раз тебя и ждем, — устало произносит она. — Заходи, Лета. — Спасибо, Карина Павловна. Лета заходит в кабинет и забывает закрыть дверь. Димка пихает локтем Алёну, чтобы та перестала пялиться и быстрее переставляла ноги. Забывчивость Леты оказывается не случайной, и Алёна несколько запоздало это замечает. Димке приходится буквально затащить ее за собой, чтобы они не остались в приемной. — Закройте за собой дверь, — раздается высокий женский голос из глубины кабинета. — Ой, прошу прощения, — извиняется Лета и берется за ручку, помедлив еще немного перед тем, как все же закрыть дверь. Алёне хочется подать ей какой-то знак, чтобы Лета поняла, что им удалось проскочить внутрь, но тогда они рискуют быть обнаруженными. Она смотрит на свою девушку и пытается мысленно достучаться до нее, но телепатия никогда не была ее сильной стороной. Димка тем временем выбирает двигаться вдоль стен и шкафов, оставаясь в тени, и эта стратегия кажется самой удачной в ситуации, когда в кабинете, помимо директрисы, находятся четверо членов Высшего во главе с председательницей. От рабочего стола тянется еще один — стоящий перпендикулярно, — за которым расположились все члены Совета, кроме одного. Мужчина в длинном черном пальто и с седеющими волосами до плеч опирается рукой о каминную полку и глядит в догорающий огонь, всем видом выражая безучастность к предмету разговора. Карина Павловна возвращается в кресло, садясь напротив председательницы — женщины средних лет с гривой ярко-рыжих волос. — Вы позвали ученицу? — спрашивает та, и Алёна узнает высокий голос, который как раз и приказал Лете закрыть дверь. — Одну из лучших ведьм выпускного курса, — исправляет Карина Павловна. — Лета Макавеева вызвалась организовать добровольную поисковую группу и… — И это не привело ни к чему, — заканчивает председательница. — Ночью пропала еще одна первокурсница, и вы хотите нас убедить, что какая-то школьница, не получившая квалификацию, заслуживает то, чтобы быть в курсе закрытой информации? Ее интонации настолько резкие, что напоминают звук, с которым хлыст разрезает воздух. Алёне хочется подойти поближе к столу, чтобы разглядеть ее лицо, но Димка жестами призывает ее не приближаться к членам Высшего. Какими бы удачными ни были травы подруги, Димка все еще недоучка по сравнению с этими ведьмами. Рисковать и проверять, насколько хорошо она подготовилась, выкрав нужное из преподавательской, все же не стоит. — На Лету можно положиться, — устало продолжает директриса. — К тому же, именно она нашла ботинок первой жертвы. — Тот самый, который был использован, чтобы запугать всех обучающихся? — колко спрашивает старуха с крючковатым носом, сидящая по правую сторону от рыжей председательницы. — Карина Павловна, я могу уйти, — предлагает Лета, и ее голос кажется Алёне каким-то непривычным. Она привыкла слышать уверенность и твердость в каждой фразе Леты. Почти привыкла к тому, как меняются ее интонации, если та проявляет заботу или нежность. Но сейчас в ее тоне слышится неуверенность и неловкость — то, чего Алёна никак не ожидала от кого-то вроде пробивной и уверенной в себе ведьмы. — Нет, останься, — коротко отзывается директриса. — Возможно, девушка может быть полезной, — произносит молодая ведьма, сидящая по правую руку от нее, на чьих пальцах Алёна замечает целую кучу разных, переливающихся на свету колец. — Но вы должны понимать, что ее участие никак не переубедит нас насчет охраны всей территории. Охраны территории? Что все это значит? Алёна смотрит в ту сторону, где еще совсем недавно стояла Димка, но не находит там подругу. Куда она умудрилась подеваться? Плохое предчувствие появляется где-то в районе груди и не отпускает. Если Димка решила подобраться поближе к столу, то вряд ли их ждет нечто хорошее. Алёна задерживает дыхание и крутит головой, пытаясь найти подругу, и старается не выдыхать слишком громко, когда замечает, что Димка наоборот отошла подальше от собравшихся за столом опытных ведьм. — Я понимаю, — соглашается Карина Павловна настолько подчеркнуто, что сомнений не остается: охрану территории они обсуждают не впервые за этот день. — И все же я уверена, что вы можете использовать таланты Леты для более эффективных поисков пропавших. Председательница смеряет Лету взглядом и собирается что-то сказать, но потом щелкает пальцами и отворачивается, передумав. Обстановка в кабинете накаляется, и Алёна невольно задумывается о том, чтобы уйти, но проблема в том, что дверь закрыта, а иного способа покинуть помещение нет. Не через окно же лезть. Остается собраться с духом и подождать, пока кому-нибудь не понадобится выйти. Или же пока собрание не будет закончено. Зачем она вообще на все это согласилась? — И какие же у нее таланты? — уточняет старуха с крючковатым носом. — Лета специализируется на работе с водой, — поясняет директриса. — Ее научная руководительница особенно хвалит ее успехи с озёрами-близнецами. — С озёрами? — удивленно восклицает председательница и отодвигает стул так, чтобы повернуться всем корпусом к Лете. — Нужно быть совершенно безрассудной или самонадеянной, чтобы касаться воды в них. И уж тем более это не для учениц, даже не получивших квалификацию. — И все же я ныряю в них с середины третьего курса. Как видите, я стою перед вами целая и невредимая. Алёна непроизвольно усмехается и тут же затыкает себе рот ладонями. Она едва не выдала свое присутствие. Димка, стоящая почти что у самой двери, прижимает палец к губам, как бы намекая, чтобы она вела себя тише. Но члены Высшего так увлечены разговором, а Лета шаркает ботинком по деревянному полу, так что никто и не принимается искать незваных гостий. — Ты полагаете, что озёра могут быть замешаны в исчезновении первокурсниц? — задумчиво спрашивает молодая ведьма с множеством колец на пальцах. — Это древняя сила, плохо изведанная, но сама по себе она не способна навредить. — Зато может быть использована кем-то, кто не умеет или не знает, как этой силой пользоваться, — словно эхом отзывается Карина Павловна. — Лета едва не попалась в лапы водяного, когда обнаружила злополучный ботинок, принадлежавший первой жертве. — Давайте не будем так поспешны в выводах, — наконец подает голос четвертая представительница Высшего: полная дама средних лет с длинными, явно накладными ногтями. — Девочки могут быть живы, и наша задача не только обезопасить остальных учениц, но и найти пропавших. Димка пытается подать какой-то сигнал, но Алёна никак не может понять, что именно она хочет до нее донести. Подойти ближе? Подойти к ней? Димка продолжает махать руками и что-то беззвучно говорить, преувеличено и гротескно выгибая губы. Алёна в ответ щурится и мотает головой, мол, не понимаю, но Димка не сдается и пытается и дальше общаться с ней с помощью жестов. Как будто можно назвать общением то, что очевидно для одной и максимально запутано для другой. — Занятия придется прекратить, — тем временем замечает председательница, — если в ближайшие две недели девочки не будут найдены. Вы хоть понимаете, какой скандал вас ждет, если это случится? — она уже не обводит взглядом всех собравшихся, а обращается исключительно к директрисе. — На кону стоит не только пост, который вы занимаете, но и изгнание из ковена. — Вы не можете… Голос у Карины Павловны дрожит, и Алёна невольно переводит внимание на нее. Кажется, никогда прежде директриса не касалась такой хрупкой и беспомощной. Цвет ее лица становится почти серым, и дело то ли в угрозе, то ли в странном освещении, но выглядит она и правда напуганной. — Можем и сделаем это. Так что если вы не можете помочь, то хотя бы не мешайтесь, — тон председательницы становится презрительным, она откидывается на спинку глубокого кресла и ритмично постукивает ногтями по столу. — Юные ведьмы — это наш приоритет, их безопасность во время учебы и на территории школ — это то, чему я посвятила всю свою жизнь. Мои предшественницы не для того веками заботились о будущих поколениях, чтобы вы уничтожили все одним махом. — Не разговаривайте так с Кариной Павловной. Все взгляды, даже безразличного к разговору за столом ведьмара, обращаются к Лете, вдруг подавший голос. Димка тоже перестает жестикулировать и пораженно глядит на нее. — Она не заслужила подобного тона, — продолжает Лета, выпрямив спину. — Если кто и заботится об этой школе, не позволяя панике пробраться в коридоры и кабинеты, то это именно она. Девочки пропали не во время занятий, а Агата — даже не на территории школы. Этот внезапный выпад поражает всех присутствующих, но больше всего — Карину Павловну. Алёна замечает, как та невольно подается вперед, слушая слова Леты, и ее напряженные черты лица начинают расслабляться. Председательницу Высшего, впрочем, услышанное не вдохновляет и не расслабляет. Она встает из-за стола, делает несколько медленных шагов по направлению к Лете и прищуривается. — Уж не знаю, так ли ты талантлива, как говорит твоя директриса, но самонадеянности хоть отбавляй. Лета выслушивает ее слова с гордо поднятой головой. Не спорит и не извиняется; и Алёна лишний раз убеждается в том, что внутри ее девушки, вероятно, находится настоящий стальной стержень. Потому что как иначе объяснить все то упрямство и всю ту стойкость, с которыми она держится? — Клянусь, ты не получишь квалификацию, если девушки не будут найдены, — обещает председательница. — Это слишком жестоко, Индира, — вздыхает старуха. — Я согласна с Каракыз, — подхватывает молодая ведьма и принимается крутить кольца на пальцах. — Наказывать девушку за то, что она защищает свою директрису, — это все равно что попирать все мыслимые и немыслимые обычаи наших предшественниц. — Вы предлагаете просто смотреть сквозь пальцы на то, как дети исчезают? — вспыхивает председательница. И тут голос подает молчавший до этого седовласый мужчина: — Что на самом деле важно, так это что здесь делают еще две юные особы, которые не были нам представлены. Алёна от испуга задерживает дыхание, а он смахивает широким жестом ладони откуда-то взявшуюся на каминной полке пыль, и тяжелый вздох Леты, ровно как и обращенные прямо на Димку и Алёну взгляды всех присутствующих, служат подтверждением, что их присутствие обнаружено.