***
Он ошибался. – Руки за голову, – командует Алауди, наставляя пистолет на тощую фигуру парня, возвышающуюся рядом с бессознательным телом шестёрки Стелларе. Он уже тянется к наручникам, когда человек оборачивается. Вот и «увидимся». Алауди её сразу узнаёт. Лицо, яркие глаза, светлая чёлка. – Офицер, – отзывается девушка. Голос её ниже, не такой жизнерадостно натужный. Глаза смотрят без кокетства и глупого непонимания. – Доброго вечера. И улыбается. Не так, как в прошлый раз. Улыбка уверенная, но с долей лукавства. Берет, просторная рубашка, брюки и ботинки, которыми она показательно пнула лежащего мужчину. – Значит, Джо, – быстро догадывается Алауди. Вот отчего вдруг взялся свидетель. Вот почему описание внешности никуда не вело. – Верно. Просто Джо, – довольно соглашается она. Поза расслабленная, будто её не держат на прицеле. – Заставили же вы меня ждать. Алауди поднимает одну бровь. – Хотели заманить меня в ловушку? – Что вы, нет, конечно. Вы мне импонируете, – она изящно поправляет головной убор. Замызганный переулок, избитое тело, обстановка так себе, но Алауди не может не отметить, что девушка даже тут умудряется выглядеть грациозно и как-то возвышенно. – Значит, агитировать пришли? Разочарую, но это бесполезно, – он презрительно поджимает губы. – Я ведь не подкупать вас пришла. Или угрожать. Нет, отнюдь. Я пришла дать вам то, что вы так ищите. – И что же? – холодно хмыкает в ответ. – Правду, – мягко улыбается она. – Почему мафия, во главе которой сидят бестолковые идиоты, захватила весь остров. Откуда такая власть у столь ничтожных людей. Почему им так легко удаётся купить нашу доблестную полицию. То, что дело в деньгах, он не говорит вслух. Это был бы слишком лёгкий ответ. Алауди смотрит на тело громилы, которого такой хрупкой девушке было бы невозможно завалить. – У них есть сила. Пламя предсмертной воли, – неожиданно делится она. – Так они называют это. Ищут детей с этой силой, вербуют, кого-то страхом, кого-то обещаниями. Некоторых убивают. Джо задумчиво покачивается на носочках. За последние два года они с Джи многое узнали, как им повезло, что их не нашли. И как им повезло не быть теми безмозглыми идиотами, которые сейчас уселись в креслах местных донов. Каждый боится конкуренции, поэтому не объединятся с другими сильными владельцами пламени, нет, убивают, подминают под себя, набирают в кланы обычных людей, не способных оказать серьёзное сопротивление. Они так боятся предательства, что топчутся на месте. Вместо того, чтобы организовать одну сильную Семью и захватить целый город, они разбегаются по углам, грызутся как крысы. Поэтому в районах вечно меняется власть. Один месяц здесь главные Ортего, другой – Коро. Джо не видела людей глупей. Силы боятся. Друг друга. Но смелости унижать и грабить обычных горожан у них всегда хватает. – У вас это пламя тоже есть, я почувствовала его как-то раз, – и притом сильное. Как у неё с Джи. Чем больше воли, тем лучше. Алауди с подозрением щурится. – Хотите знать больше? Хотите научиться управлять этой силой? Ей не идёт имя «Джованна» – понимает вдруг он. Манила его она не хуже дьяволицы, это уж точно. – Приходите тогда в воскресенье вечером, загородная вилла Стелларе. У них будет праздник, – смешинки в голубых глазах как будто говорят: «и мы его испортим». – Ещё увидимся! А потом, весело отсалютовав ему снятым беретом, девушка разворачивается и уходит. Алауди может выстрелить. Может её схватить. Но он стоит. Смотрит на узкую спину, водопад золотых волос и думает.***
Говорят, Бог покинул мир на седьмой день. Вид виллы Стелларе в воскресенье заставил Алауди ненароком вспомнить эту фразу. Первый этаж был усеян трупами и охвачен странным, слишком красным и прозрачным огнём, который пожирал тела, но не поджигал ковры и не ополял жаром. Алауди с опаской поднимается выше, по кровавой лестнице до распахнутых дверей кабинета. Джо он находит именно там. С трупом дона у дивана с дорогой обивкой. Она была не одна. У приоткрытого окна стоял парень и закуривал. В правой, чуть подрагивающей руке, сигарета. В левой – абсолютно неподвижной и уверенной – арбалет. Он бросает взгляд на Алауди и поворачивается к Джо. Сегодня она опять была в новом образе. Алое платье. Уложенная – но сейчас порядком испорченная – причёска. Декольте. И размазанная ярко-красная помада. А ещё лава в глазах. И огненные всполохи повсюду. На лбу, у голых плеч. Струятся по алой ткани, выплясывая одним им известный танец. И Алауди резко начинает верить в те россказни про тайную силу мафии. Он не знает, какого в нём желания больше. Выстрелить в опасную девушку или преклонить колено под гнётом давления превосходящего янтарного взгляда. Ничего делать не приходится. Джо моргает, золотая пелена спадает, огонь расстроенно растворяется в воздухе. Девушка устало опирается бедром о стол позади, чуть сутулится. Джо пытается одёрнуть вырез на ноге и прикрыть декольте. И это идёт ей. Простота и мягкость, ничего вызывающего. Парень у окна, кинув окурок прямо на подоконник, подходит к Джо, снимает с себя пиджак и накидывает на хрупкие плечи. Застёгивает. И, пряча девушку своей спиной от холодных глаз Алауди, мягко стирает подушечкой большого пальца её смазанную помаду. А потом вновь отходит. В целом, Алауди несложно понять, как на мероприятие попала Джо. Вид весьма красноречиво отвечал на этот вопрос. И насчёт второго человека он уже тоже был уверен. Видел это лицо в паре дел. Только там у парня не было таких ярких волос и татуировки. Маскировка. Логично, всё же этот парень мелькал во множестве Семей. Теперь ясно, на кого он работал в действительности. – Вы немного опоздали на праздник жизни, синьор Алауди, – мягко прерывает Джо тишину. – Но вовремя, чтобы узнать всё. Она жестом предлагает задавать вопросы. Возможно, ждёт расспросов о пламени. Или приказ обучить его всему. – Какая у вас цель? – он безразлично кивает на мужчину с простреленным лбом. – Занять их место? Подняться выше? Джо улыбается, чуть щуря глаза. – Я не люблю мафию, презираю их методы… однако уже давно понимаю, что иначе её не победить. Если надо, я встану на их место. Алауди морщится от разочарования. – Но я всё изменю, – продолжает девушка, лукаво смотря из-под светлых ресниц. – Наркокартели. Бордели. Грызня за каждый клочок земли. Грабежи. Ничего из этого. Мы будем действительно защищать свои территории. Обычных людей. Сотрудничать с полицией. И после короткой паузы заканчивает: – Вот наша цель. Это было кратко. То, что она хотела создать настоящую, крепкую Семью, брать только людей с пламенем и собрать рядом с собой верных друзей, говорить пока рано. – Наивно, – ледяным тоном обрубает Алауди. – Невозможно. – И что тогда делать? Ждать, что они все перестанут грызться? Что перестанут в своих разборках нарушать законы мафии и втягивать невинных? – она дёргает плечами от неприязни. – Сколько уже здесь, на западе Палермо, менялась власть? Стелларе встали во главе, когда два предыдущих клана перебили друг друга. А кто сейчас займёт это место? И как долго продлится мир до новой перестрелки на оживлённой улице? Скольких бедняков сюда заманят обещаниями? Скольких убьют за сильное пламя, боясь сопротивления? Джо знала, о чём говорила. За её пламя Неба готовы были рвать глотки. Ей и друг другу. – Само собой всё не разрешится. И пусть мне присуща вера в лучшее, пусть есть наивность, пусть всё выйдет не так, но я буду пытаться, – она гордо поднимает подбородок. – Буду пытаться изменить этот остров. И эту страну. Алауди встречает её жгучий взгляд и усмехается довольно. Верил ли он в полицию? В честную справедливость? Что они справятся с этим наплывом преступности? Нет конечно. Он уважал отца-следователя, но в его идеи не верил. В полицию он пришёл с двумя целями: найти убийц отца и задушить нынешнюю мафию. Первое он успешно завершил. А второе… можно трактовать по-разному. Слепить новую мафию на остатках старой – чем не идея? Разве методы Джо не подходили ему? Словно зная его мысли, Джо делает пару шагов навстречу, встаёт перед ним, почти касаясь, и смотрит снизу вверх решительно и даже победоносно, но без превосходства и гордыни. Как на товарища. Протягивает ладонь. И Алауди, ловя её горящий взгляд, её горящую душу и запах пепелища, отвечает, пожимая руку. Ладонь маленькая, запястья тонкие. Кожа грубоватая, но мягкая. Отпустить её до нелепого сложно. Алауди понимает. Он пойдёт. По самым трудным дорогам. По трупам. Ждёт их огонь иль лёд… Он пойдёт за Джо. За ангелом справедливости новой Сицилии.