Дарующая нежность (сборник)

      Леорио было семь лет, когда вокруг запястья появилась тонкая замкнутая линия. К сожалению, она не запомнила точную дату появления метки в силу возраста, и запомнить столь значимый момент жизни девочки так же было некому. Единственное, что она уяснила — эта линия свидетельствует о том, что в этом мире появился человек, предназначенный ей судьбой, и она больше не одна. Что поделать, но жить в городском приюте не самого благополучного района было сложно, постоянно приходилось бороться за выживание, и понимание того, что где-то есть человек, с которым ей будет комфортно — сильно облегчало дни, давало стимул бороться хотя бы для того, чтобы найти этого человека.       Когда Леорио стала чуть старше и вникла в вопрос соулмейтов несколько глубже, а там и подсчитала разницу в возрасте, то обиделась на соулмейта — как он мог быть младше неё? Что поделать, но девочка впитывала ролевую модель того, что партнёр должен быть старше, чтобы быть в состоянии позаботиться о более слабой и хрупкой спутнице. Ну а как еще могло быть? Тогда она не вникала, что нередко связь соулмейтов носила платонический характер и встречалась даже у людей одного пола, ведь сказки, которые она читала, были о прекрасной любви связанных самой судьбой людей, а воспитатели лишь подкрепляли веру в то, что соулмейты — люди, с которыми можно разделить жизнь и создать семью.       Смирилась с положением дел девушка лишь преодолев пубертат и обретя собственную цель в жизни, а заодно и основательно изучив связь соулмейтов, убедив себя в том, что уж её связь с партнером точно будет платонической и никак иначе. Ну зачем ей связывать жизнь с малолеткой?       Кто ж знал, что ей на голову свалится сразу две малолетки подходящего возраста, из которых оказалось весьма просто вычислить своего партнера, несмотря на недостаток информации. Просто, как и описывалось всеми и всюду — среагировала метка, окутав запястье теплом, стоило испытать к соулмейту искренние эмоции.       А дальше продолжился экзамен на хантера, посещение поместья Золдиков, Аукцион, поступление в медицинский, инцидент с химерами, отправление на Темный континент… Столько всего произошло, что она и думать забыла о метке на запястье, а потом и не до того стало, тем более, что она убедила себя в платоничности этой связи, ведь иначе ну никак быть не могло. Её жизнь была полна приключений, новых знаний и замечательных друзей, впереди маячило великолепное будущее, которое ничто не было способно омрачить. Даже связь соулмейтов, активировавшаяся лишь у неё.       — Я тебе даже завидую, Гон, — хмыкнул как-то после ужина у костра Киллуа, развалившись на спальнике. Он и еще несколько охотников сопровождали исследовательскую группу, в число которых входила и Леорио в качестве медика. — Конечно, злит, что именно Аллука с Наникой твой соулмейт, но уж лучше ты, чем кто-то непонятный. А я вот понять не могу, где носит моего соулмейта.       — А Гон вообще исключительный случай, ему с соулмейтом ошибиться было просто нереально, — хмыкнула Леорио, собаку съевшая на этой теме — столько книг перелопатила. — А ты действительно мог еще не встретить партнера, бывает такое, что и за всю жизнь не находят, поскольку наш мир куда больше и есть ограничения по перемещению в нём. Так что у тебя шанс больше чем у кого-либо.       Фрикс почесал затылок, неловко улыбаясь, пока Киллуа обижено дул щеки. Стоило у Гона появиться метке — две переплетающихся тонких линий, Мито сразу же запомнила, когда именно это произошло и выяснила все возможные варианты такой особенности. Специалисты склонялись к тому, что у мальчика сразу два соулмейта — такие прецеденты имелись, но вот чтобы метки изначально были переплетены… В общем, вопрос оставался открытым ровно до того момента, пока Киллуа не привел Аллуку к Гону, а там Наника вцепилась в парнишку, сразу заявив на него свои права, и нехитрые вычисления с проявившейся чуть позже реакцией лишь подтвердили посягательства сущности на мальчишку, в чем Аллука полностью поддержала свою вторую личность. Вот Киллуа и поднимал эту тему пару раз в год, завидуя и откровенно в этом признаваясь, при этом обвиняя партнера во всех прегрешениях, поскольку хоть в чем-то уступать другу было обидно, даже в столь щепетильном вопросе, как соулмейты.       — А еще мой соулмейт может быть старым и страшным, — фыркнул Золдик, продолжая дуться. Он не был особенным, как Гон, просто стоило родиться, как его запястье сразу обхватила тонкая линия метки. — Я младший в паре, знаете, как это бесит? Меня Иллуми с Миллуки столько раз тыкали этим, что я их чуть не придушил пару раз!       — Ну так забей и живи в своё удовольствие, — хмыкнула Леорио, не понимая, в чем же проблема. Она по сути так и сделала, когда смирилась со своей участью и решила скрыть правду, чтобы не разочаровывать еще больше и так недовольного связью парнишку. Конечно, это было с одной стороны не честно, но взвесив все за и против, она склонилась к решению о том, что так будет лучше. — И вообще, может ты уже встречал соулмейта, только не заметил. Обычно реакция проявляется достаточно быстро, стоит только появиться первым сильным чувствам.       — Я, и не заметил?! — возмутился Золдик, но быстро сник, понимая, что девушка права. Он действительно мог не заметить, учитывая сколь многое ему не давало покоя и какой узкий был круг его общения. Значит, стоило быть повнимательней.       — Если б у Гона не было соулмейта, я бы вообще посчитала, что вы и есть пара — только и делаете, что цепляетесь друг за дружку. — Ухмыльнулась девушка, видя, как Золдик краснеет от возмущения, а Гон заливисто смеется.       — Ничего ты не понимаешь в дружбе! Ты… ты, черствая старуха! — разозлился Киллуа, задетый такой шуткой, и Леорио расхохоталась. Ей нравилось бесить мальчишку, выводить на эмоции — это казалось таким правильным, и не важно, что чаще всего это было раздражение и злость. Ей нравились его искренние эмоции в отношении неё.       Все знали, что реагировала метка на какие-то сильные положительные и главное искренние эмоции по отношению к своему соулмейту. Благодарность, восхищение, уважение, влюблённость, желание защитить, нежность. И обычно уже на основе первой эмоции, вызвавшей реакцию метки, строится дальнейшая связь, разрастаясь и преобразовываясь в крепкие узы, принимающие самые различные вариации. Леорио же восхищалась Киллуа и испытывала щемящую душу нежность, и знала, что раз у него до сих пор не появилась реакция, значит он к ней был равнодушен, и это была одна из причин, почему она молчала — не хотела навязывать своё общество больше необходимого. Ей достаточно знать, что с ним всё в порядке, а выстроенная полноценная связь не столь важна.       — Кстати, что-то я не вижу, чтобы часовые вернулись после замены, — подметила Леорио, замечая, что в лагерь действительно не вернулись трое, на смену которым отправились сменщики. Если бы они только знали, что часовых и их сменщиков уже сняли, а лагерь окружили существа, скрывающие своё присутствие лучше любого мастера нен, то из вылазки могло бы вернуться куда больше людей.       Лагерь пылал в огне, в глубь леса то и дело утаскивали людей, оборону держать было практически невозможно, лишь единицы были способны дать достойный отпор. К утру из всего состава группы осталось человек десять, стоящих спина к спине кольцом, защищая тех немногих, кто уцелел, но был не способен сражаться. К счастью, существа оказались ночными, и с рассветом убрались восвояси, оставив вымотанных людей разбираться с последствиями нападения.       Леорио с ужасом в сердце обрабатывала раны выживших, пока те, кто пострадал меньше, собирали всё необходимое для возвращения на опорный пункт. Каждая вылазка на ранее неизведанные территории заканчивалась подобным образом с вероятностью 92%, и казалось, что пора бы смириться, но нет, исследования продолжались, и, что самое ужасное, они до сих пор не встретили никаких разумных аборигенов, способных дать наставления о том, как же выживать на этом континенте с меньшими жертвами.       — Ай! Ты что там такое делаешь, что настолько больно? — возмутился Киллуа, когда Леорио сшивала трапециевидные мышцы на его спине, рассеченные когтистой лапой одного из напавших существ. Может, поодиночке эти твари и не были столь сильными, но из-за их количества, скорости и скрытности, справиться с ними было сложно. — Ай-яй-яй! Леорио! Ты что, специально?       — Специально я могу только иглой в задницу тебя ткнуть. — Заворчала девушка, недовольная тем, что столь сложную рану приходится латать в походных условиях. На Золдике конечно все заживает весьма быстро, как и на многих других охотниках, но это не отменяло первой помощи, способной ускорить процесс регенерации. Да и учитывая, сколько крови он потерял за время боя, она бы его просто не отпустила в свободное плаванье. — У тебя рассеченные участки нервных нитей после твоего нен практически обуглились, чудо, что еще есть чувствительность. Я не нейрохирург, и не смогу всё сделать чисто, но, если не хочешь окончательно потерять чувствительность — сиди смирно. Я только первое рассечение закончила зашивать, осталось еще два.       — Жестокая женщина, — страдальчески протянул Золдик, и Леорио захотелось ткнуть его иголкой побольнее. Ей было запрещено вступать в бой, только в самом крайнем случае, и всем плевать было, что девушка способна наносить урон на расстоянии, будучи выделителем, просто это было правилом — медик должен умереть последним, и никак иначе. Если бы только эти умники знали, как больно не иметь возможности в должной мере помочь товарищам в бою, а потом вот так вот сидеть и латать раны, зная, что могла их предотвратить. — Ай-яй! — Вновь взвился Золдик, и Паладинайт тяжело вздохнула.       — Да что опять? Киллуа, я знаю, что у тебя болевой порог выше, чем у всех здесь присутствующих вместе взятых, так что кончай паясничать.       — Тебе что, меня совсем не жалко? — Оглянувшись через плечо, жалобно спросил охотник, всем своим видом словно прося пожалеть его. — Я между прочим получил удар, когда прикрывал тебя.       — Ты получил удар по собственной глупости, ринувшись защищать меня, хотя знал, что я успею отбить атаку. — Спокойно отозвалась девушка, продолжая зашивать рану, стараясь не вспоминать свой собственный ужас в тот момент и то, какое облегчение и растерянность отразились на лице Киллуа, когда он понял, что успел.       — Оно само получилось, — буркнул парень, и Леорио замерла с недонесенной до раны иглой.       — Вот как. Значит, надо будет поменять вам в группу медика, чтобы вы не отвлекались на такие пустяки. — Девушка вновь принялась зашивать рану, но поняв, что мышцы напряжены, остановилась. Ему что, действительно больно? Обычным людям кололи обезболивающее, прежде чем латать раны, это охотники с их выкрутасами вполне переносили штопанье на живую. — Расслабь спину, я края не смогу нормально стянуть если не расслабишься.       — Ты не пойдешь в другую группу, — спокойно произнес Золдик, еще больше напрягшись, от чего уже оконченный шов натянулся.       — Это не тебе решать, — спокойно возразила Леорио и тут же повысила голос, повторяя просьбу. — Расслабь ты спину, всё испортишь же!       Спину, Киллуа, конечно, не расслабил, даже наоборот — мышцы немного взбугрились, натягивая нити так, что казалось ещё чуть-чуть и края раны станут рваными.       — Киллуа! — воскликнула Паладинайт и стукнула парня кулаком по спине, но так и не получив необходимого результата, подняла взгляд от раны, да так и замерла, не в силах пошевелиться. Золдик поворачивался к ней со столь мрачным выражением лица, что у неё даже дыхание перехватило и кровь в жилах словно застыла. Ей редко доводилось видеть парня таким, и уж тем более никогда он не смотрел так на неё.       — Либо ты будешь со мной в группе, либо вернешься на центральные земли. Всё понятно? — Холодно произнес парень, и Леорио нервно сглотнула. Какого черта? Еще вечером все же было нормально, так с чего вдруг такие ультимативные требования? Осознание пришло не сразу, но видимо отразилось на лице девушки, и губы убийцы растянулись в едкой усмешке. — Ты знала.       — Так, а ну-ка, тиран и деспот, отвернулся и дал закончить мне работу, — Леорио отмахнулась от парня как от назойливой мухи, прикрыв глаза и надеясь, что выглядит максимально отстранённо, при этом понимая, что у неё сейчас начнут руки трястись. Метка Киллуа дала реакцию и он всё понял, и теперь явно злится, чувствуя себя обманутым.       Услышав, что парень повернулся к ней спиной, Паладинайт сперва приоткрыла один глаз, и, убедившись в своей правоте, принялась зашивать дальше рану. Молча.       Стоило завершить последний стежок и обрезать нить, как девушка поспешно начала собирать свой походный набор и скидывать в отдельную тару использованные материалы. Хотелось поскорее смыться, но до базы была неделя пути, и она нутром чуяла, что поговорить всё же придется, хотя очень и очень не хотелось. Лучше б он и дальше ничего не знал.       — Ребята, вы уже закончили? — окликнул их с другой стороны лагеря Гон. — Леорио, нам нужно твоё мнение по поводу туши одной из этих… Не знаю… Кенгуру? Волка? Кенгуволка? О! А давайте так и назовём!       — Уже иду! — врач поспешила подняться и пойти на встречу спасению, но сидящий на месте Золдик, стоило ей лишь шаг сделать, крепко ухватил за руку и вынудил остановиться.       — Ты не уйдешь от разговора. — Прозвучало так, словно это была угроза, и девушке стало не по себе. Стало казаться, что лучше б она выслушала его истерику по малолетству, чем оказалась в нынешней ситуации. Золдик умел быть пугающим, а также держал обещания не хуже Фрикса.       Стоило ему ослабить хватку, как Леорио со всех ног рванула к Гону, стараясь сосредоточиться на осмотре неизвестной твари, чей труп им удалось добыть в пылу битвы. Только вот, реакция Золдика всё никак не покидала мысли, и девушка перебрала самые разные варианты развития событий с учётом произнесенных парнем слов. Семейство убийц все же обладало крайне специфической психикой, одна лишь любовь Иллуми и леди Золдик по отношению к Киллуа пугала до жути, что уж говорить про то, что и сам Киллуа обладал теми еще заворотами характера, и кто знает, что он удумает. Так что, разговора Паладинайт ждала чуть ли не с первобытным страхом. А парень даже не пытался облегчить её участь, не сводя с неё тяжелого взгляда, словно с преступницы, и к тому моменту, как разговор всё же начался, Леорио уже смирилась чуть ли не с собственной смертью от его руки.       — Я не буду оправдываться, — было первое, что произнесла она, храбрясь и с вызовом глянув на Киллуа, севшего рядом с ней у костра новой стоянки на обратном пути к базе, когда Гон, взявший главенство за охрану, пошел проверить дежурных. — Знала, молчала, и продолжала бы молчать. Вины не чувствую и от тебя ничего не жду, ну, может только поддержания дружбы. Но если ты меня теперь ненавидишь, то хотя бы Гона не расстраивай и, хоть какое-то время видимость дружбы поддерживай.       — Ты идиотка? — как-то устало вздохнул Золдик, понимая, что за день девушка уже накрутила себя. — Мы соулмейты, я по определению не могу тебя ненавидеть.       — Это чушь, ничто не мешает ненавидеть соулмейта и при этом искренне уважать его и восхищаться, как, допустим, противником. Этого достаточно для выстраивания связи, история неоднократно доказывала.       — Ты меня слышала? Я тебя не ненавижу. — Раздраженно произнес Золдик, щурясь.       — Тогда какого черта пялишься, словно готов мне голову свернуть?! — Почти пропищала девушка, и мрачный взгляд Киллуа впервые переменился, став растерянным.       — Я даже не думал… Я… — Золдик замолк, понимая, что с момента, когда почувствовал то, что Леорио его соулмейт — только и думал о том, как её обезопасить. Он даже думал о том, чтобы закрыть её в поместье, под охраной семьи, если она удумает лезть в самое пекло сражений. Неужели он выглядел так, словно готов убить? Да, он готов был убить любого, кто посмеет причинить вред его соулмейту. — Я защитить хотел, и стоило только подумать, что с тобой может что-то случиться… Прости, если напугал.       Леорио несколько секунд насторожено следила за поникшим парнем, прежде чем тяжело вздохнуть и прикрыть лицо ладонями, упершись локтями в колени. У Золдика не могло всё быть как у людей, ему понадобилось целых пять лет с момента знакомства, чтобы просто искренне пожелать её защитить. Он её всё это время вообще ни во что не ставил, относясь просто как к другу его друга.       — Леорио, — позвал он через пару минут молчания, — а… какая эмоция спровоцировала реакцию метки у тебя?       — Восхищение, — буркнула девушка.       — Давно?       — Давно. — Подтвердила Паладинайт, — еще на экзамене, когда ты сердце выдрал тому преступнику.       — А почему не сказала?       — А как ты это себе представлял? –усмехнувшись, она мученически взглянула на парня. — Тебе было двенадцать. Ты был ребенком, и с моей стороны было бы просто низко навязывать связь, а потом ты весь из себя такой: «Мой соулмейт старый! Мой соулмейт должен быть под стать великому мне! Мне не нужен абы какой соулмейт!». Да ты бы истерику закатил, узнай, что это я. Тебе пять лет понадобилось, чтобы начать хоть что-то испытывать в мой адрес, кроме равнодушия. Господи…       — Я дурак. — Вздохнул Киллуа, понимая, насколько девушка права и как глупо он себя вёл.       — Ага.       — Я исправлюсь.       — Удачи. Только вот, зная тебя, не удивлюсь, если ты вывернешь всё наизнанку и будешь считать себя правым. Ты хоть понимаешь, как отреагировал? А это только проявилась связь. Ты можешь представить, что будет дальше?       Золдик молчал, прекрасно всё понимая. Его психика отличалась не то что от обычных людей, но и от большинства охотников, и всё могло перерасти в манию. Он столько ждал появления связанного с ним человека, так боялся что никогда не встретит, завидовал тем кто обрел связь, что, стоило метке среагировать на его порыв, как у него снесло крышу от осознания, что он может потерять её, ведь, он и так бездарно упустил столько времени. Если бы он только был не так упрям...       — Я уйду из группы, иначе это всё плохо закончится.       — Нет! — Тут же среагировал Киллуа и прикусил нижнюю губу, еле сдерживаясь от желания всеми правдами и неправдами оставить Леорио при себе, или там, где ей точно не будет грозить опасность. — Я же сказал, либо ты…       — Не указывай мне, Киллуа, я не беспомощная дама в беде, — припечатала Леорио. — Если ты будешь так отвлекаться каждый раз, то рано или поздно умрешь. А этого я допустить не могу.       — Я быстрее рехнусь, если буду знать, что с тобой может что-то случиться, а я ничего не могу сделать.       — Да что ж за… — Паладинайт подняла лицо к небу, понимая, что оставить исследования тоже не сможет, и будет так же беспокоиться о ребятах. — Проклятье.       — Давай хотя бы попытаемся? Пожалуйста. — Парень смотрел на неё столь несчастным взглядом, что у взглянувшей на него Леорио сердце сжалось.       — Ладно. Но если будешь напрасно рисковать или вздумаешь мной командовать…       — Я приложу все силы, чтобы такого не случилось. Обещаю.       Паладинайт тяжело вздохнула, понимая, что вляпалась в куда большие проблемы с этой связью, чем могла вообразить.       — Вот что тебе мешало просто уважать меня, а?       — Скажи спасибо, что не влюбился. — Усмехнулся Киллуа, ощущая облегчение и радость от того, что девушка не будет от него сбегать и тем самым нервировать. Леорио же вздрогнула от его слов, с ужасом осознав, что это было бы действительно худшим вариантом, и от подобных шуточек с его стороны ей теперь не отделаться, а значит стоит приготовиться удерживать формирование связи в платонических рамках изо всех сил, иначе извращенная психика парня трансформирует узы так, что ни о какой личной жизни с кем-то, кроме него, не будет идти и речи.       Следовать собственному замыслу у неё, конечно, не получилось.