На двоих

      Небрежно бросив рюкзак на парту, Хюнин сложил на нём руки и положил голову, прикрывая глаза. В классе было слишком шумно, чтобы он мог заснуть, поэтому подросток лишь натянул на голову капюшон толстовки. Вообще, последняя не являлась элементом довольно строгой школьной формы, но Кая это мало волновало.       Хюнин в принципе отличался от своих одноклассников излишней молчаливостью и почти постоянным отсутствием на занятиях. Каю в школе было откровенно скучно, да и практической необходимости во всех этих многочисленных тестах по математике и прочим точным наукам он не находил.       Будь на то его воля, Хюнин бы в принципе в эту среднюю школу не поступал, потому как углублённое изучение физико-математических дисциплин было ему не близко от слова совсем. Однако родители видели в этом ключ к успешному будущему сына, поэтому Каю приходилось протирать штаны хотя бы пару раз в неделю.       Честно, подросток и сегодня бы с удовольствием прогулял, но дома находиться было уже попросту невыносимо.       Вообще, открыто о своём решении разводиться родители не говорили, но Кай для своих лет был весьма сообразительным и засыпал обычно позже всех в их доме, а потому почти всегда становился невольным свидетелем чужих перепалок. Кажется, это продолжалось уже в течение двух лет, поэтому своё нахождение дома Хюнин старался минимизировать.       Компания двоюродного брата позволяла отвлечься от семейных проблем хотя бы на какое-то время. С редкими попытками Бомгю его воспитывать Кай в принципе мог мириться, поэтому коротал в гараже Чхве почти всё своё свободное время. Кроме того, лишь там у Хюнина созревали идеи для новых эскизов.       Рисование помогало переключаться не хуже шумных разговоров брата с Тэхёном, поэтому Кай творил, пока рука не начинала отниматься. Кажется, подросток впервые опробовал кисть ещё в младшей школе. К двенадцати Хюнин держал карандаш уже вполне уверенно, за год изрисовав порядка четырёх альбомов, в то время как сейчас уже вполне себе смело придавал всплывающим в голове образам конкретные очертания на бумаге.       — Йа! Это ты сделал?       Хюнин поморщился от громкости чужого голоса и поднял вопросительный взгляд на потревожившую его одноклассницу, после чего наконец взглянул на телефон в её руках. Минджон тыкала ногтем на шлем в руках улыбающегося Бомгю. Фото очевидно было сделано вчера, руки фотографа явно тряслись, потому как снимок вышел довольно смазанным, но брата Кай узнал без промедлений. Кажется, эту фотографию Бомгю отправил ему ещё утром. Откуда эти снимки были у одноклассницы, Хюнин не знал. Впрочем, вполне стоило ожидать, что новости по их маленькому городку разлетятся со скоростью света.       — Рисунок на шлеме. Твоя работа? — допытывалась Минджон, сев на стул перед чужой партой, и открыла следующую фотографию, на этот раз более чёткую. Сделана она была на линии старта. Лица участников скрывались за тёмными стёклами шлемов, благодаря чему при увеличении их внешний вид можно было разглядеть достаточно детально. Вот эту фотографию Кай точно не видел.       — Нет, — наконец ответил Хюнин и вновь лёг на рюкзак, ясно давая понять, что продолжать диалог не настроен. Впрочем, Минджон его посыла, похоже, не поняла, потому как хлопнула по столу и наклонилась ближе, пытливо заглядывая в глаза опешившего одноклассника.       — Не ври. Я видела твои рисунки. И я знаю, что это твой брат.       — И что с того? — хмуро ответил Хюнин и прижал рюкзак к груди, словно девушка могла его забрать. Кай не любил показывать результаты своих творческих порывов кому-либо, кроме друзей и Бомгю. Причин на то было множество, в том числе совсем недавний инцидент, когда его зарисовки были нагло разбросаны по классу. Собрать их тогда Хюнину никто из одноклассников не помог, а потому тёплых чувств в этом классе подросток не питал ни к кому.       Внезапный интерес Минджон Кай тоже не понимал. С Ким они разговаривали разве что пару раз за два года обучения в одном классе. Минджон в их школе была довольно известна во многом благодаря своей безупречной успеваемости, да и чего скрывать, внешними данными не обделена была тоже. Ходили слухи, что девушка собиралась уезжать в столицу сразу после окончания средней школы, чтобы начать стажировку в каком-то там развлекательном агентстве. Другие болтали, что отец её имел прямое отношение к местной бандитской шайке, а третьи были уверены, что девушка была той ещё стервой. Хюнин не вникал. Одноклассников он планировал забыть сразу после выпускного.       — С того, что это капец как офигенно! — воскликнула Минджон, сжав края чужой парты. Напор девушки начинал Кая пугать. — Это акрил? Или лак? Баллончики? Ты и граффити умеешь?       — Аэрозольный грунт и эмалевая краска, — буркнул Хюнин, устав от чужих возгласов. На фоне общего гомона голос Ким вызывал лишь головную боль.       — Я хочу, чтобы ты мне помог, — продолжила Минджон, заметно успокоившись. Хюнин недоверчиво прищурился.       — Почему я?       — Потому что эти придурки, — Ким оглядела балаганящих одноклассников с нескрываемым скепсисом, — вряд ли смогут нарисовать что-то кроме членов на полях.       Хюнина чужой тон удивлял. Минджон всегда казалась ему типичной кокетливой девчонкой, которая наверняка не использует в своём лексиконе даже безобидные ругательства, отчего за прошедшие несколько минут с начала их разговора Кай испытал сразу несколько волн удивления.       — Мой отец открыл бар. Хотя ты, наверное, уже в курсе, — заговорщицки вещала Минджон, словно доверяла Хюнину одну из своих тайн. Шестерёнки в голове Кая усиленно заскрипели. О каком баре шла речь, подросток понял сразу же, отчего слухи о родстве Ким с бандитами в мгновение начала казаться куда более реальными. — В целом он доволен, но ему не нравится, что стены пустые. Ты сможешь что-то на них нарисовать?       — А?       — Граффити там или ещё что. Материалы я тебе найду.       — Нет.       — Если тебе нужны деньги …       — Я не буду ничего рисовать в вашем баре, — перебил Хюнин, встречая хмурый взгляд Минджон. — Найдите профессионального художника, и дело с концом. Пристала, блин!       — Чего сказал?!       — Кажется, наш Микеланджело совершенно не умеет разговаривать с девчонками, — раздалось над головой, заставляя Хюнина обречённо закрыть глаза. — Минджон-а, не водилась бы ты с этим лузером. Он же воняет.       Кай посмотрел на одноклассника исподлобья, но отвечать не стал. Чон Сухёк возвышался над ним высокой тенью, явно чувствуя своё превосходство. Его верная свита гаденько хихикала в стороне, предвкушая веселье, в то время как Хюнин старался держать себя в руках. Тэхён всегда говорил, что отвечать на выпады подобных выскочек настолько же глупо, насколько эти типы тупоголовы. Вместе с тем, Кай помнил и о словах Бомгю на этот счёт. А Чхве редко когда оставлял язвительные комментарии в свой адрес без внимания собственного кулака.       — Отвалите, — заговорила Минджон, воинственно встав в полный рост. Ким метала из глаз молнии, гневно щурясь на одноклассников, в то время как остальные лишь с интересом наблюдали. — Ведёте себя, как идиоты!       — Слышь, лох, не стыдно тебе, что баба впряглась? — со смехом продолжал Сухёк, с силой опустив тяжёлую ладонь на плечо сжимающего губы Хюнина. Чон был крупнее остальных парней в их классе, чем уверенно пользовался, задирая ботаников и просто тех, кто ему не нравился. К Каю он начал цепляться год назад, когда предыдущая его жертва перевелась в другую школу. После, когда Сухёк узнал об увлечении Хюнина, его попытки вывести подростка на эмоции стали чаще. Чон топтал его рисунки, как бы случайно скидывал с парты вещи и неизменно налеплял бумажки с оскорблениями на спинку чужого стула. Хюнин терпел. Появлялся он в школе нечасто, поэтому игнорировать чужой идиотизм было в принципе не так уж и сложно.       Что случилось с ним сегодня, Кай не знал. Быть может, сказалось раздражение, тлеющее в груди с самого утра после очередной ссоры родителей, а может, Хюнин попросту храбрился перед Минджон. В конце концов, упасть в грязь лицом перед девчонкой было бы, наверное, стрёмно.       — Молчишь? Оно и к лучшему, хоть меньше воняешь.       — Отъебись, — рявкнул Хюнин, сбросив чужую потную ладонь. Резко подорвавшись с места, Кай сжал кулаки, уверенно встречая мрачный взгляд Сухёка. Одноклассники улюлюкали, явно предвкушая драку.       — Воу! У своего гоповатого брателы рычать научился?       — Кай, не связывайся с ними, — вновь заговорила Минджон, осторожно приблизившись. — Если подерёшься, это запишут в твоё личное дело!       — Да у него кишка тонка, Минджон-а! — веселился Сухёк, засунув руки в карманы. Его дружки приблизились с разных сторон, встав вокруг парты Хюнина кольцом, очевидно демонстрируя своё количество. — Смотри, аж трясётся весь.       — Что у вас здесь происходит?! — воскликнула вошедшая в класс женщина, разгоняя столпотворение, прежде чем кулак Хюнина достиг чужого мерзкого лица. Одноклассники вокруг тут же расселись по партам, усиленная делая вид, что к происходящему были совершенно не причастны. Кай голос учителя не слышал, поэтому опустил кулак лишь после того, как Минджон грубо дёрнула его за локоть. — Молодые люди?       — Да мы просто шутим! — заверил Сухёк с широкой улыбкой, точно всё это и правда было лишь игрой. — Не берите в голову, госпожа Квон.       — Быстро сядьте все за свои места. Урок давно начался, и моё опоздание ещё не значит, что вы можете разводить здесь балаган! — строго продолжила женщина, сочтя объяснение Сухёка правдоподобным. Госпожа Квон прошла за кафедру и открыла учебник, метнув в сторону подростков требовательный взгляд. — Я не люблю повторять!       — Пизда тебе, Микеланджело, — сказал Сухёк вполголоса Хюнину на ухо и всё же двинулся в сторону своей парты в конце класса, нарочно задев Кая плечом.       Хюнин проводил его взглядом, после чего всё же рухнул на своё место, нервно доставая учебники. На Минджон Кай не смотрел вовсе. Раздражение кипело в нём ещё какое-то время, из-за чего он решил прочитать переданную ему записку лишь ближе к концу занятия.              «Встретимся у ворот после физры. Минджон»              Смяв бумажку, Хюнин вновь положил голову на сложенные руки в попытке задремать хотя бы до конца этого урока.

***

      Утро Субина началось с вибрации телефона совсем рядом с подушкой, и это даже не было звонком будильника. Хюнин был активен в общем чате с раннего утра, а Бомгю только подпитывал его энергию, рассказывая всё больше подробностей с прошедшего заезда. К разговору подключился даже Тэхён, поэтому Субин пришёл к выводу, что у друзей всё наконец наладилось.       Вскоре Субин спустился в мастерскую. Работы в последнее время было по-прежнему много, и Чхве готов был браться за неё с энтузиазмом. Если дела пойдут так и дальше, они смогут отдавать банку сверх запрашиваемой суммы, что значительно приблизит их к окончательной выплате. Субин уже давно для себя решил, что продаст пикап, как только ожидаемая выгода перевесит остаточный долг, но до этого времени нужно было продолжать работать.       Отец парня, Чхве Мунбин, нашёлся рядом с загнанным на эстакаду минивеном. Мужчина увлечённо копался под капотом, отчего даже не заметил приближения сына.       — Привет, пап, — окликнул Субин, подхватывая висящие на крючке перчатки. Мужчина в ответ промычал, сосредоточенно откручивая крышку тормозного цилиндра.       — Тащи домкрат, — попросил он позже и осторожно положил крышку на узкий стол вдоль кирпичной стены. — Надо колёса снимать.       Субин лишь кивнул. Во время работы они с отцом в принципе мало разговаривали, разве что если старшего не захлёстывали возмущения по поводу халатности некоторых автовладельцев. Мунбин, в сравнение в сыном, был куда более эмоциональным. Машины были его страстью с ранней юности, поэтому Субин совершенно не ожидал, что пикап перейдёт в его постоянное пользование уже по достижении парнем девятнадцати лет. Мунбин аргументировал этот свой внезапный порыв отсутствием дальних поездок. Чхве-старший и правда редко когда выбирался за пределы мастерской за прошедшие пять лет, однако Субин всё равно ценил чужую жертвенность. Ответственность за сохранность семейного транспорта теперь лежала на парне целиком и полностью, в то время как за собой Мунбин продолжал держать главенство в мастерской.       В свои шестьдесят мужчина работал довольно быстро, действуя уже скорее интуитивно, чем по каким-то предписанным правилам. Субину порой казалось, что отец был способен собрать двигатель с закрытыми глазами, в то время как Мунбин лишь отмахивался опытом работы.       — Думал, на тебя сегодня можно не надеяться, — хмыкнул мужчина позже, наконец закрывая крышку главного цилиндра. На замену тормозной жидкости ушло чуть больше часа, поэтому отец с сыном вышли из гаража, садясь на стопку старых шин возле ворот мастерской. Несмотря на солнечную погоду, на улице по-прежнему морозило, заставляя зябко вжать голову в плечи. — Не умеете вы веселиться, молодёжь, — хрипло хохотнул Мунбин, позволяя сыну подпалить его сигарету.       — Я же говорил, что помогу, — отозвался Субин, затягиваясь. Сизый дым тут же растворился в воздухе, оставляя лишь резкий табачный запах. Претензия отца была вполне объяснима. После ночных приключений на сон у парня оставалось всего несколько часов. Осунувшееся в виду отсутствия нормального отдыха лицо наверняка отпугивало своей серостью.       — Смотреть на тебя страшно. Проспись-ка. Заказов после обеда нет, — продолжил Мунбин с нескрываемой укоризной, сдвинув седые брови на переносице. — Как машину заберут, шагай наверх, — добавил он и похлопал сына по плечу, прежде чем поднялся с импровизированной скамейки. — И чтоб я тебя сегодня в мастерской больше не видел, — пригрозил он с ухмылкой и неспешно побрёл к дому, дождавшись молчаливого кивка.       Как только крепкая фигура отца скрылась за входной дверью, Субин лишь стряхнул пепел под ноги. Чхве понимал, что чужие действия были продиктованы заботой и даже чувством вины в некотором роде, но у Субина претензий к родителям не было.       Парень в принципе не помнил случаев, когда бы испытывал враждебность к кому-либо из старших. Субин не скандалил даже тогда, когда про уроки игры на фортепиано пришлось забыть. В каком-то смысле, Чхве повзрослел куда раньше, чем, наверное, должен был. Семейная ситуация заставляла иначе смотреть на вещи. Пока сверстники парня строили планы на выходные, Субин собирался на подработку. Пока одноклассники гуляли целыми компаниями едва ли не всю ночь, Субин разбирался в хитростях автомобильного устройства, заранее зная, что должен будет продолжить дело отца. Чхве тогда это всё казалось вполне естественным, отчего иного сценария для себя он и не представлял.       Родители же на всё это смотрели несколько иначе. Никто из них этого не озвучивал, но Субин понимал, что они сожалели. Сожалели о его несостоявшемся музыкальном будущем и об отсутствии возможности продолжать обучение в принципе. Порой парня это раздражало, но он заставлял себя их понять. В конце концов, иногда он и сам позволял себе немного помечтать.       С недавних пор эти мечты стали куда реальнее, чем Субин мог когда-либо себе представить. До прошлого вечера пятницы парень играл разве что в гостях у Тэхёна, трепетно перебирая чёрно-белые клавиши его старенького инструмента. Рояль в ресторане, где Кан теперь мог выступать регулярно, звучал иначе — глубже и мелодичнее, отчего Чхве испытывал настоящий восторг.       Стоит сказать, что выступление в этот раз прошло хорошо. Тэхён звучал заметно увереннее, несмотря на неудачу в недалёком прошлом. Субин был за друга рад. Выступление никто не прервал. Кана даже попросили исполнить ещё парочку композиций по просьбам посетителей, заставляя Чхве невольно гордиться непомерным талантом Тэхёна.       Хозяин машины забрал автомобиль около полудня, после чего Субин снял рабочие перчатки. Спорить с отцом парень не собирался, да и чего греха таить, спать действительно хотелось. Чхве почти дошёл до входной двери, когда ему просигналила чья-то явно дорогая иномарка.       — Добрый день! — окликнул его мужчина, покинув салон авто. У Субина память на лица была так себе, но этого типа Чхве узнал сразу. Субин точно не обознался. Мужчина, ужинавший с Ёнджуном в тот вечер в ресторане, шёл к парню уверенной походкой. — Принимаете?       — Поломались? — отозвался Субин и оглядел мужчину с ног до головы. Костюм сидел на нём идеально. Сшит он был на заказ, хотя Субин, честно говоря, не особо разбирался. Укладка, очевидно дорогие часы на запястье и лакированные туфли — всё это буквально кричало о достатке.       — Тормоза скрипят.       — Колодки давно меняли? — спросил Чхве, надевая измазанные в масле перчатки.       — Совсем недавно.       Сделав для себя выводы, Субин молча двинулся к полке со смазками. Мужчина за его действиями не следил. Он лишь обошёл мастерскую по периметру, бегло оглядев лежащие тут и там инструменты, прежде чем ответил на телефонный звонок.       Судя по тому, как сладко мужчина говорил, с Ёнджуном они помирились. Субин заставлял себя не подслушивать, однако отголоски чужих фраз всё равно долетали до него, как бы упорно Чхве ни прикидывался глухим.       — Я тоже скучаю, детка, но и ты меня пойми. Мне нужно уладить кое-какие проблемы, прежде чем мы с тобой увидимся, — вкрадчиво говорил мужчина, отчего Субин невольно поморщился.       Парень гомофобом не был, отчасти Субин был по ту же сторону баррикад. Чхве в принципе не осуждал людей за их выбор, но слышать чужую слащавую речь было неприятно. Быть может, причина крылась в том, что знаком Чхве был лишь с Ёнджуном, отчего ещё одна сторона чужого конфликта заведомо воспринималась им враждебно.       Так или иначе, Субин до этого момента не задумывался о том, насколько близкие у Ёнджуна были отношения с этим мужчиной, насколько он, должно быть, ему доверял, и насколько интимно этот тип мог его касаться.       Субин заставил себя не представлять.       — Я закончил.       — Спасибо большое! — воскликнул мужчина, кажется, уже закончив телефонный разговор. — Моя визитка, — расплатившись, заговорил он позже и протянул парню небольшую карточку. «Ли Минхёк, Юридическая фирма «Choi Law», — гласила короткая надпись.       Впрочем, как только машина мужчины покинула территорию автомастерской, Субин выбросил визитку в мусорное ведро.

***

      От Хисына Ёнджун уехал в начале десятого. Водитель вопросов привычно не задавал, поэтому парень спокойно сел в машину, стараясь не думать о том, что его одежда всё ещё могла хранить запах чужих сигарет.       Дома было тихо. Отец должен был вернуться из поездки лишь после обеда, в то время как мать, должно быть, ещё спала. Встретила Ёнджуна лишь собака, приветственно тявкая, пока парень не поднялся на второй этаж. Чхве принял душ, задержавшись под горячей водой дольше обычного в попытке смыть невидимые следы вчерашних похождений.       До индивидуальной репетиции было ещё достаточно много времени, поэтому Ёнджун просто лёг на кровать. Спал он, честно говоря, отвратительно во многом из-за друга. У Хисына словно открылось второе дыхание где-то под утро, но, к сожалению, всё ещё не прошло опьянение.       Отчасти, это было даже забавно. Ли бурчал что-то нечленораздельное, дёргая Ёнджуна за штанину, когда Чхве в очередной раз принёс ему воды. Случись всё это на несколько недель ранее, парень непременно рассказал бы столь забавный случай Минхёку, но телефон молчал, отчего Ёнджуну было откровенно тоскливо.       Мысли об этом налетели назойливым роем, как только Ёнджун остался наедине с самим собой. Чхве скучал. В этом парень себе признался ещё утром, в очередной раз взглянув на диалог с надеждой. Не мог Ёнджун отрицать этого и сейчас, вновь заглянув в мессенджер, словно за прошедшие пару часов могло произойти чудо.       Но оно, ожидаемо, не случилось.       Вздохнув, Ёнджун перекатился на другой бок и перешёл в ленту новостей. Среди новых публикаций были и фотографии Хисына, наверняка сделанные им вчера, поэтому парень пришёл к выводу, что друг наконец пришёл в себя. Ёнджун тогда во фотосессии решил участия не принимать не без опасения, что фотография может дойти до родителей. Они наверняка не одобрили бы выбор заведения.       Аккаунт нового бара явно не страдал от нехватки аудитории. Ёнджун не был уверен, но догадывался, что такой успех наверняка был связан с вечером накануне. На свежих фотографиях было хорошо видно, какое количество народа посетило новое увеселительное заведение. Не освещались в фотоотчёте лишь сами гонки, в то время как с его участниками была отдельная подборка фотографий.       На нескольких снимках Ёнджун узнал байкера, спасшего его от избиения ещё в предыдущую пятницу. Тем не менее, Чхве предполагал, что чужие действия наверняка не были мотивированы желанием спасти его лицо от удара. Во всяком случае, чужой взгляд исподлобья ясно говорил о том, что симпатии к Ёнджуну этот парень не испытывал от слова совсем.       По этой причине поведение Субина Чхве искренне удивляло. Несмотря на то, что в первую их встречу парень проявил явную агрессию, вчерашнее его поведение на контрасте было даже милым. Ёнджуну он казался странным, но всё же куда более приятным в сравнении с его же другом.       Будем честны, вся их компания не то чтобы производила на Чхве положительное впечатление, хотя парень не мог не признать, что вокал ещё одного участника вчерашнего приключения Ёнджуна действительно впечатлил. Возможно, именно поэтому его невольные новые знакомые даже несколько удивляли. Чхве не мог представить, как настолько разные на первый взгляд люди могли состоять, кажется, в довольно близких отношениях. Знакомства Ёнджуна ограничивались балетным классом ещё с детства, поэтому людей вроде Субина Чхве встречал, откровенно говоря, нечасто.       Перейдя по отметке, Ёнджун просмотрел чужой профиль. Бомгю, если верить информации в социальной сети, очевидно любил мотоциклы, закатное небо и странные маски. Во всяком случае, именно такие фотографии Чхве встречались чаще остальных. Разбавляли их редкие снимки в компании какого-то подростка и ещё двух членов их компании, с которыми Ёнджун был в той или иной мере знаком.       Ведомый любопытством, Ёнджун перешёл в профиль Субина. В сравнение с Бомгю, здесь фотографий было куда меньше. Субин обновлял социальные сети явно нечасто. Ёнджун не нашёл ни одного селфи — редкие фотографии с владельцем аккаунта наверняка были сделаны кем-то, профессионально фотографией не занимающимся. Это было заметно по отсутствию обработки и порой довольно смазанным снимкам. Тем не менее, от фотографий Субина веяло спокойствием повседневности и уютом, поэтому Ёнджун лайкнул несколько последних публикаций, прежде чем перешёл в диалог.       Честно говоря, парень не знал, что именно он хотел написать, и хотел ли написать вообще. Внезапный порыв был продиктован скорее импульсом, чем реальным желанием общения, однако пальцы всё ещё висели над высветившейся клавиатурой, словно ожидая команды.       Вновь поменяв положение, Ёнджун наконец начал печатать сообщение.       

Кому: Чхве Субин. 13:43

«Привет»

      Закусив губу, Ёнджун отложил телефон и лёг на спину, устремляя взгляд в потолок. До репетиции всё ещё оставалось чуть больше двух часов. Чхве откровенно скучал, поэтому, наверное, писать Субину было не совсем рациональным решением. Ёнджун в принципе редко когда проявлял инициативу, отчего собственные действия вводили в ступор. Чхве совершенно не понимал своей цели, поэтому вновь взял телефон в руки, тут же вздрагивая от внезапного уведомления.              От кого: Чхве Субин. 13:45       «Неожиданно»              Желание удалить сообщение тут же улетучилось. Перекатившись на живот, Ёнджун вновь развернул клавиатуру.       

Кому: Чхве Субин. 13:46

«Хотел убедиться, что ты благополучно доехал»

      От кого: Чхве Субин. 13:46       «Всё в порядке. Ночью на дорогах тихо»       

Кому: Чхве Субин. 13:47

«Часто ездишь по ночам?»

      От кого: Чхве Субин. 13:48       «Развожу всех по домам после тусовки)»              Ёнджун усмехнулся, оценив отсылку на собственные слова, и ответил понимающим смайликом. Разговор казался завершённым, однако у парня всё ещё было почти два часа в запасе и неутихающее любопытство в придачу.       

Кому: Чхве Субин. 13:50

«И часто вы так отдыхаете?»

      От кого: Чхве Субин. 13:52       «Не особо»       

Кому: Чхве Субин. 13:52

«Заметил, твой друг интересуется мотоциклами. Бомгю, да? Он участвовал в гонке?»

             От кого: Чхве Субин. 13:53       «Ты подозрительно осведомлён для человека, которого я видел всего пару раз»              От кого: Чхве Субин. 13:54       «Да, он участвовал»              Ёнджун сконфуженно поджал губы, точно его поймали с поличным и ткнули носом, как маленького котёнка. Чхве не был уверен, но предполагал, что его внезапный интерес мог вызывать вопросы. Его внезапный интерес после предварительного знакомства со страничкой друга тем более.       Парень почувствовал, как кровь прилила к щекам. Было неловко.       

Кому: Чхве Субин. 13:57

«Я не сталкер»

      От кого: Чхве Субин. 14:00       «Мне стоит поверить?»       

Кому: Чхве Субин. 14:01

«С возрастом же не обманул)»

      От кого: Чхве Субин. 14:01       «Хорошо, приму это за аргумент»       

Кому: Чхве Субин. 14:02

«Но если продолжать тему сталкинга… Ты работаешь на заправке?»

             От кого: Чхве Субин. 14:02       «Почти) Автомастерская»       

Кому: Чхве Субин. 14:03

«Круто»

             От кого: Чхве Субин. 14:05       «Звучит неискренне»       

Кому: Чхве Субин. 14:05

«Просто не совсем моё»

      От кого: Чхве Субин. 14:06       «Ага, балет, помню»              От кого: Чхве Субин. 14:06       «Круто»              Ёнжун хохотнул, вновь перекатываясь на спину. Этот диалог явно поднимал ему настроение.       Манера общения Субина в социальных сетях заметно отличалась от его поведения при живом разговоре. Во всяком случае, Чхве почувствовал очевидный контраст с равнодушной интонацией, коей его щедро одаривали днём ранее. Ёнджун предполагал, что секрет крылся в отсутствии близости. Почему-то Чхве был уверен, что поведение Субина в отношение друзей было ближе именно к виртуальному.       Это подстёгивало, заставляя подбирать варианты для продолжения диалога, однако поток идей был тут же прерван, когда в дверь комнаты негромко постучали.       — Ёнджун-а, я могу войти?       — Да, мам! — отозвался Ёнджун ломано, невольно подскакивая на кровати. Заблокировав телефон, парень сунул его под подушку, словно его могли поймать за чем-то непристойным. Сердце колотилось.       — Отец приехал. Спустишься? — мягко спросила Сохи, привычно изогнув губы в улыбке. Женщина неспешно оглядела комнату, задерживая взгляд на зашторенном окне и чуть поморщилась. — Не сиди в темноте. Солнечные дни скоро закончатся, — пожурила она и прошла к окну, тут же раздвигая портьеры. — Как дела у Хисына?       — Отлично, — коротко ответил Ёнджун, заставляя себя не вспоминать пьяные бредни друга под утро.       — Я рада, — отозвалась Сохи, вновь одаривая сына улыбкой. — Отец ждёт в кабинете, — добавила она, двинувшись в сторону двери. — Тебе не нужно в Академию?       — Только через два часа. Я спущусь, — заверил Ёнджун, теребя край домашней футболки.       Сохи лишь кивнула, уже вскоре закрывая за собой дверь.       Ёнджун вновь упал на кровать, шумно выдыхая, и прикрыл глаза. Недоговаривать Чхве был вынужден уже многие годы, как и врать, однако в привычку это войти всё никак не могло.       Успокоившись, Ёнджун достал телефон из импровизированного тайника. Новых сообщений не было, поэтому Чхве вновь перешёл в чужой профиль. Не думая, парень подписался на Субина, получая ответ уже через пару минут.

***

      Хюнин мысленно хвалил себя за терпение, наконец покидая серые стены школы. Уроки закончились, чего подросток ждал в течение последних нескольких часов. Грудь наполнял запах свободы, заставляя чувство раздражения, вызванное утренней потасовкой, стихнуть. Сухёк со своими друзьями-придурками явно решили отложить расправу до лучших времён, поэтому Кай предвкушал тихий вечер в компании брата. Во всяком случае, домой подросток не планировал возвращаться минимум до темноты.       Поставив ногу на скейт, Хюнин неспешно поехал по небольшой пришкольной площади прямиком к воротам, когда доску вдруг выбили из-под ног. Кай неуклюже свалился на асфальт под удивлённые охи проходящих мимо школьников. На правом колене, кажется, уже начал расцветать синяк.       — Больная?!       — Договаривались же возле ворот. Куда намылился? — ответила Минджон не менее возмущённо, даже не пытаясь скрыть того факта, что к чужому падению имела прямое отношение. Чувства вины Хюнин тоже не заметил. Ким лишь протянула руку, предлагая помощь, но Кай отмахнулся, поднимаясь на ноги самостоятельно.       — Домой, — ответил он резко и нервно отряхнул брюки. Ткань на пострадавшем колене заметно протёрлась.       — Ты должен мне помочь.       — Ничего я тебе не должен.       — Я расскажу полиции, что твой брат был участником нелегальной гонки.       Подняв перевернувшийся скейт, Хюнин метнул в одноклассницу гневный взгляд. Минджон же сложила на груди руки, как бы показывая серьёзность своих намерений.       — У тебя нет доказательств. На фотках были и другие посетители бара.       — Хм, а я думала, этого видео будет достаточно, — невинно проговорила Ким, протягивая телефон с включенным видеороликом. Каю даже не нужно было смотреть его до конца, чтобы понять суть. Бомгю уже отправлял это видео ему утром, как и несколько других, где было запечатлено начало заезда.       Рванув вперёд, Хюнин попытался выхватить телефон, но Минджон лишь со смехом отскочила, пряча смартфон за спину. Кая чужая весёлость раздражала.       — У меня всё равно полно копий, так что не трать впустую свои силы, — авторитетно сообщила Ким и гордо вздёрнула подбородок.       Хюнин развернулся на пятках.       — Йа! Куда собрался?       — Сказал же, домой, — недовольно буркнул Кай, не глядя на быстро догнавшую его одноклассницу. Минджон старалась успевать за широкими шагами Хюнина, не теряя боевого настроя.       — Можешь меня хотя бы выслушать?! — выпалила Ким довольно громко, резко хватая Кая за руку. Свидетели этой сцены не скрывали любопытных взглядов, проходя мимо, поэтому Хюнин скинул с предплечья чужую ладонь.       — Ты меня достала, — раздражённо процедил он, замечая в чужих глазах искры явной обиды. Тэхён бы наверняка заставил Хюнина извиниться, в то время как подросток был слишком на эмоциях, чтобы думать об этом. — Я рисую только на бумаге, так что отвали от меня со своими стенами. Я не смогу!       — Хотя бы попробуй! Это же будет круто! — Минджон старалась вести себя по-прежнему. Всем своим видом Ким демонстрировала упорство, раскрасневшись от переполняющей её энергии.       — Попроси отца найти художника!       — Хюнин Кай, ты настоящий придурок! Я просто хочу сделать ему подарок на день рождения! Тебе настолько сложно помочь?!       На улице после чужого крика словно стало тише, хотя, быть может, Хюнину лишь показалось. На них продолжали оборачиваться, проходя мимо, но Кай этого даже не замечал. Перед ним была лишь Минджон, взбудораженная собственной эмоциональной тирадой. Ким смотрела на одноклассника так, словно Хюнин в свои пятнадцать успел предать родину и сбежать из страны. Под таким взглядом Кай невольно тушевался.       — Но ведь это не будет сюрпризом.       — Какая разница? Главное, что ему будет приятно, — фыркнула Минджон и поправила растрепавшуюся чёлку, обидчиво отводя взгляд. — Так поможешь или нет? Могу заплатить, если тебе так принципиально.       — Сначала просто покажи мне эти стены, — всё же сдался Хюнин, будучи совершенно не уверенным во всей этой авантюре.       Но так или иначе, в глазах Минджон уже читался триумф, негласно закрывая пути к отступлению.