Глава 14.
10 июня 2023 г. в 17:15
POV Павел:
«Всё случилось настолько внезапно, что я понять ничего не успел в прямом смысле этого слова. Сердце непроизвольно сжималось от разрывающей жалости к Ней, наряду с потоком бесконечной нежности и крепко-крепко прижимая к своей груди хрупкое тело любимой, я только и мог что молиться. Неумело, своими словами молиться о том, чтобы эти изнурительные минуты закончились, как можно скорее.
Паническая атака.
… Я знаю не понаслышке, что это такое. Когда-то сам подобное пережил. После смерти родителей я замкнулся в себе и больше года молчал. Нет, у меня не пропадал дар речи, я мог и умел разговаривать, общался с тётей и двоюродной сестрой, ходил на занятия в школу… Но при этом я словно «убегал» от всего, что так или иначе с трагедией связано. Намеренно игнорировал воспоминания о том страшном дне, при этом всегда отводя в магазинах глаза от витрин с сигаретами. Было дело, я даже некую легенду придумал, суть которой в том, что мама и папа просто в длительную командировку уехали. Мне было так легче. Но при этом я словно от самого себя пытался убежать, и то что случилось, было неизбежным.
Было самое обычное утро. В мою комнату зашла тётя, стала меня будить, хотя обычно я сам просыпался – в детстве для меня подъёмы по утрам не были чем-то сверхъестественным и давались очень легко. Но тот день стал исключением. Мне стоило огромного труда оторвать голову от подушки, и принять положение сидя, а потом… Потом со мной стало твориться невероятное. Знаете, что такое «ломка», когда поднимается высокая температура?.. Вот примерно такое состояние, но умноженное на десять раз. Меня колотило, зубы стучали, а руки и ноги не слушались. Я не мог ничего вымолвить, позвать тётю на помощь или дотянуться до телефона, ещё и по той причине, что в какой-то момент у меня начались отчётливые галлюцинации. Моя комната в миг превратилась во что-то наподобие террариума с хищными обитателями. Жуткое зрелище… Я пытался убежать от зверей, стремился хотя бы закричать, но…не мог. Позже тётя сказала, что нашла меня на полу, я забился в дальний угол комнаты, сжался в калачик, и едва ей стоило прикоснуться ко мне, взять меня за руку, я попросту отключился. А когда проснулся, был уже в психиатрической клинике.
Было всё: слёзы и страх, разговоры с психологами, бесконечные таблетки и уколы, ночные кошмары из-за которых я боялся ложиться спать… Я долго и отчаянно сопротивлялся своим чувствам и эмоциям. Старался гнать прочь невесёлые думы, убегать от переживаний, но ничего не вышло. Всё это просто скопилось, и когда некая чаща оказалась переполненной, произошёл взрыв. Потому что от этого невозможного убежать. Как ни крути, но это часть твоей жизни. Да, трагическая, но часть. И это нужно принять. Как мы принимаем своё собственное отражение в зеркале. Только тогда появится возможность свободно дышать и продолжить жить дальше относительно нормально.
Что пережила Соня, я знал. Но это было совсем недавно, Белграде, здесь. А как и где Она обитала полгода, для меня пока остаётся загадкой. Я понятия не имею, что с Ней было, мирно или шумно они с негром расстались, как судьба снова свела любимую с бывшим супругом. Вопросов много. Ответа – ни одного. При этом, Она со мной, Она рядом. Буквально на грани находится…
Всё было относительно хорошо. Соня выпила нужные лекарства, осилила полкружки тёплого чая, что для Неё в подобном болезненном состоянии чуть ли не подвиг. Мысленно, я радовался этому. Радовался Её маленьким победам, искренне веря в то, что при таком раскладе победа большая будет не за горами. Я настроил себя на позитивный лад и старался этот настрой передать Соне. Неустанно повторял Ей, что всё будет хорошо… Видимо это и было моей ошибкой. Представьте на секунду, что разрушена ваша жизнь. Всё некогда обыденное и постоянное рухнуло, и не подлежит реставрации. У вас нет ничего, вы разбиты морально и толком ещё не приняли это всё. Вы отказываетесь поверить в то, что всё это с вами случилось. А рядом «бегает» кто-то и твердит, словно попугай, знающий лишь одну фразу: «Всё будет хорошо». Ну не захотите ли вы этого попугая ударить?!.. Куда разумнее с моей стороны было бы просто быть рядом с Соней. И молчать, просто молчать, согревая Её своей естественной теплотой хотя бы первое время. Но… Что теперь говорить, когда всё случилось?..
Она побелела у меня на глазах. И без того дрожащие женственные ладошки тряслись так, словно их то и дело пронзало зарядами тока. Её всю колотило. А когда я попытался подойти, Соня всячески от меня отбрыкивалась и сторонилась, видя в моём лице врага. Или просто я в те минуты был для Неё не я… Честно?.. Хотелось выть и безысходности и головой биться об стену. Потому что это для меня ад – когда плохо Ей. Я не понял сам, как начал молиться. Просил об одном – только бы с Ней всё было нормально. Я готов всю Её боль взять на себя, только бы Соне стало получше.
Сквозь череду неудачных попыток подойти к Ней, на меня словно некое озаренье нахлынуло. Я взял в руки плед и аккуратно – на цыпочках – подошёл к Соне сзади. Укутал Её в плед в три счёта и крепко-крепко прижал к себе. Всхлипы продолжались, но при этом становились всё тише.
Я мог, мог Её насильно уложить, но намеренно не стал этого делать. Мог вызвать скорую, но тогда бы возникла масса лишних вопросов или ещё чего «доброго» Соню увезли бы в больницу, и это усложнило бы и без того непростую ситуацию в разы. И сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что поступил верно. Она заснула у меня на руках, будучи вымотанной страшной истерикой, и с трудом собравшись, я сделал любимой укол, предварительно ещё раз прочитав инструкцию от сильнодействующего препарата. При этом меня самого ни на минуту не покидал пронзающий каждую клеточку тела страх. За Неё страх.
А если я сделал лишь хуже?..
Лишь спустя часа полтора, когда дыхание Сони стало относительно ровным, а пугающая неестественная бледность лица исчезла, я понял, что всё относительно обошлось. По крайней мере, хуже Ей не стало, а это – главное.
… Телефонные звонки, как назло, один за другим раздавались. Как на стационарный, так и на сотовый телефон. Я игнорировал их, по понятным причинам, но здесь словно интуиция мне подсказала, что трубку нужно поднять. Прошло уже часа два с момента приступа Сони, я более-менее начал трезво соображать. С трудом заставив себя выйти в соседнюю комнату на пару минут, я безучастно нажал зеленую кнопку и вымолвив безэмоционально «алло», замер в буквальном смысле этого слова.
- Павел, ты что ли?! – послышался на другом конце провода удивлённый донельзя мужской бас, и я признал Её папу по голосу. Ровно, как и он узнал меня.
- Ян Вячеславович?..
- Что с Софией?! Она рядом с тобой? Ты Её видел? Почему Её мобильный запилинговали именно в Белграде, в той точке на карте, где построили недавно отель?!
Вопросы в мой адрес сыпались из уст мужчины с космической скоростью, и я просто не знал, с чего будет правильнее и разумнее начать. Поэтому, решил начать сначала.
И поведал Её родителю всё, что было к этой минуте мне самому известно. Решив умолчать лишь о страшном приступе Сони, который, на моё счастье, удалось вовремя купировать».