В паутине

      — Так, — хмыкнул дантист. — Что могу Вам сказать. Судя по рентгенам, это не протезы, а покрывные коронки, причём неплохие. Но выбор материала… не самый лучший. Еще у Вас, судя по картине, небольшая трещинка, вот здесь... Вы закрывайте, закрывайте.       — Это можно как-то исправить? — спросил Кристофер, смыкая губы. — Всё-таки, мне улыбкой торговать, а не костюмом.       — Ну, — сфинкс оторвался от серо-синего снимка. — Касательно трещины всё срастется через какое-то время, она не сильно свежая, я бы сказал, ей неделя-полторы. А вот коронки снять не получится. Если хотите, конечно, можно полностью удалить ряд зубов и поставить мост, но выйдет это… в копеечку.        Кристофер задумался, скривив губы и брови недовольной волной.       — Впрочем, смысла в этом я не вижу, — кот помассировал пальцами толстую морщину на лбу. — Зубы у Вас замечательные. Учитывая, что Вы выбрали именно хромовые коронки, они прослужат Вам долгую службу, — дантист окинул Криса оценивающим взглядом. — Если Вас это утешит, Вашему образу подойдёт подобный аксессуар, мужчины оценят. А дамы… Впрочем, это уже не моё дело. Решать Вам.       — Я оставлю всё так, — недолго подумав, бросил Кристофер и погладил пальцами шов на щеке. — Спасибо.       — Вам спасибо, — улыбнулся сфинкс. — Таким гостям, как Вы, господин Бан, мы всегда рады.       — Моя фамилия идёт настолько впереди меня? — усмехнулся волк, оскал сверкнул металлическим блеском.       — Ну, можно сказать и так, — кот пожал плечами и сел за столик в углу кабинета. Ручка невесомо порхнула по чистым разлинованным листам журнала, пачкая перекрестия синими чернилами. Дата, роспись, две пометки. — Вот Вам рецепт на обезболивающее. Если Вы не против, у меня ещё много работы.       — Не мешаю, — Крис забрал бумажку, поправил галстук и вышел из кабинета, в который тут же проскользнул другой пациент.        С того момента, как Крису приснился кошмар прошло порядка недели. Он вынашивал мысли о нём и ни с кем не делился о том, что видел. Конечно, все эти образы можно было бы отбросить и забыть, но они не давали волку покоя. Совпадений такого масштаба не существует в природе, и Кристофер это прекрасно понимал. Подогревал ситуацию недавний диалог с доктором Лисун, которая, как он думал, наговорила больше, чем следовало. Месяц тёк медленно, снег успел припорошить дома и улицы серебристым напылением. Парки камелии сбросили блёклые маски, наряжаясь яркими красными цветами.        Завтра будет только первое января, но уже сейчас на улицах начали появляться дети в традиционных масках, предприимчивые продавцы спешили своевременно заставить прилавки предпраздничным барахлом и сладостями. Кафе начинали постепенно менять экстерьер на предновогодний, снимать старые вывески и вешать новые; менялся ассортимент напитков и блюд. Весь город преображался на глазах. Серые джунгли постепенно превращались в яркие и живые улицы, украшенные гирляндами, серебряными хлопьями и неоновыми вывесками.        Под вечер становилось особенно красиво, когда зажигались уличные фонари и снег отражал их свет неравномерными волнами. Блики прыгали с машины на машину, с прохожих на здания и воду на побережье. У Пусанского пролива в это время было всегда, как в сказке. Береговая линия покрывалась тонким полупрозрачным льдом вдоль песочных пляжей. Пышная пена билась о берег и местами застывала бархатистой снежной подушкой. Вечерами Крис прохаживался по набережной всё чаще. Когда жизнь шла под откос, он всегда находил утешение в шумных балладах пролива. В детстве он не замечал, как спокойно проходил пешком по нескольку километров, только чтобы добраться до заветной бирюзовой глади. Когда дома случался кавардак или родители затевали очередной скандал, Кристофер уходил на набережную. Его успокаивали мерное шуршание пены, прибой, лёгкий бриз, обдающий лицо холодными брызгами. Они уносили малыша Чана куда-то далеко, куда-то в недосягаемость для всех мирских проблем и взрослых небылиц, которыми были забиты их умные головы. Кристофер никогда не хотел взрослеть, не хотел, чтобы проблемы взрослых становились его проблемами. Так он и не смог убежать от себя, о чем нередко жалел, сидя в углу комнаты в большом поместье, в котором царили пьянство, праздность и разврат.        Крис остановился у одного из пирсов, бросил беглый взгляд на уплывающий горизонт. Солнце уже успело скрыться под волнами, и только догорал его последний лучик на океанских кряжах. Волк облокотился о бортик пристани, прислушиваясь к себе. Внутри было неспокойно, волны бились о стенки черепной коробки, эхо прибоя уходило в пятки, навещало там беспокойную душу и возвращалось к сердцу, которое тихо что-то шептало, но Кристофер никак не мог разобрать его слов за девятым валом. Внутри него поселилось что-то, что могло разрушить всю его жизнь, разнести в щепки поместье, убить кого-нибудь. Кристофер открыл глаза, взглянул в буйное зеркало вод. Под белой пеной он видел нового себя, с разодранным ухом, со светлыми пятнами на морде, с уродливым шрамом на щеке. То, что пряталось на глубине, в его мятежной мысли, сейчас скрывали мелкие камешки и песок. Но пройдёт много долгих лет, вода обкатает щебни в мелкую крупу и тогда ничто не сможет помешать монстру прийти в самый неподходящий момент. За спиной Криса раздались неуверенные шаги, подул с запада холодный зимний ветер, волк запахнул куртку, застонала молния. Шаги раздались ближе, Кристофер приосанился, убрал руки в карманы. Плечо накрыла чья-то ладонь.       — Кристофер! — Мэгу бросилась волку на шею, пряча нос в капюшоне его куртки. — Я уж испугалась, что обозналась.       — Здравствуй, — с тихой улыбкой слетело с губ Криса, руки аккуратно легли на чужие плечи. — Как ты после последних событий?       — Мне плевать на себя, — всхлипнула волчица. — Я видела тебя настоящего, случайно, просто проходила мимо и услышала крик.        Кристофер тяжело вздохнул. Значит, всё-таки не приснилось.       — Я видела, что они делают, я слышала, о чём они говорили, — Мэгу отстранилась от напарника, вцепилась холодными пальцами в запястья. — Может быть я и дура банкирская, но я вижу какую игру они затеяли! Я не позволю им сделать из тебя чудовище! И если ты этого не видишь, я заставлю тебя увидеть!        Её крик разлетелся по берегу раскатистым эхом. Воздух наполнил нежный аромат фиалок, первых весенних ландышей и пышных чайных роз. Из-под плотно сидящего пуховика топорщилась белая шерсть, под светлым пухом вспыхнула малиновым подогретая морозом кожа, глаза, ледяные и колкие, как жеоды розового хрусталя, смотрели прямо в душу. Кристофер не заметил, как ненароком провалился в них и опомнился, моргнув.       — Тише! — шикнул Крис, обнимая Мэгу, и положил голову ей на плечо, дыханием щекоча ухо. — Вдруг кто-нибудь услышит.       — Не услышит, — отвернулась волчица. — Я сказала, что еду навестить бабушку за город.       — Я так похож на твою бабушку?       — Что? Нет!       — И то хорошо. Хвоста не было?       — Разве что такой же, как и у тебя, — вздохнула Мэгу. — Я никого не видела.       — В любом случае, думаю, будет разумным найти более уединенное место. Здесь мы у всех на виду, — Кристофер взял напарницу под руку, и они ушли в глубину окраин, ближе к трущобам, где обычно не было больших скоплений подозрительного народа.        Мэгу растерянно глядела по сторонам, вылизывая взглядом каждую вторую подворотню. С одной стороны их окружали нагромождения построек, с другой — молчало пустующее шоссе. Справа тянуло пылью и кислым морским бризом, а слева растекалась безудержная и безумная какофония запахов и звуков. Между домами натянулись паутинки сушилок, увешанные разноцветным бельём, из чёрных окон выглядывали детские лица. Внимательные глаза следили за проплывающими мимо фигурами в тёплой зимней одежде, одна из которых выглядела на редкость неприветливо и даже немного страшно. Стоило Кристоферу посмотреть на кого-нибудь в окне в ответ, как голова тут же пряталась за занавеску, а пытливый взгляд превращался в тлеющие огоньки страха пополам с интересом.       — Ты так смотришь вокруг, — негромко отметил Крис, удивляясь. — Будто никогда не видела подобных мест.       — Видела, конечно, — стушевалась Мэгу. — Даже жила недалеко отсюда какое-то время, пока не устроилась в банк. Просто отвыкла…       — Понятно, — вздохнул Кристофер. — Кажется, ты хотела мне о чём-то рассказать?       — Я даже не знаю с чего начать, — волчица поджала еле розовые губы. — Столько важной информации, столько нужно обсудить…       — У нас есть много времени до Нового года. Если не успеешь рассказать сегодня, я могу послушать и завтра, и в любой другой день.       — Спасибо, — Мэгу обняла руку волка, положив голову на плечо.        Крис не заметил, как воздух наполнил аромат фиалок и, вместе с тем, вокруг заплясали цитрусовые нотки. Мэгу насторожилась.       — Ты чего? — под белым мехом загорелся румянец, волчица отвела глаза.       — Ты о чём? — наклонил голову волк. — Что-то не так?       — В общем-то, нет, — хмыкнула Мэгу, скромно усмехнувшись. — Просто мне казалось, что между нами и быть ничего не может, а ты, вон, весь лимонами пахнешь.       — Пахну? — смутился Кристофер и принюхался: в нос бил стойкий пряный аромат. — Прости…        Крис смущённо засмеялся, закрывая глаза ладонью.       — На самом деле мне тоже есть, что рассказать.       — Что? Правда? Ты не шутишь? — Мэгу встала перед волком, глаза у неё заблестели как-то по-особенному.       — Боюсь, ты неправильно меня поняла… — Кристоферу стало неудобно перед напарницей. — Дело не в тебе, правда.       — А твоё тело говорит об обратном.       — Это как раз то, о чём я хотел тебе рассказать.       — То есть признаться?       — Нет же!       — Эх, мужчины, все вы одинаковые, — недовольно махнув хвостом, бросила Мэгу и зашагала вперед. — Ну, что, где твоё обещанное тихое место?       — Да тут, за углом, — Крис показал рукой на проулок между плотно посаженными домами.        Подул ветер, поднимая в воздух опавший снег. Его протяжный стон прокатился по округе, Кристофер поёжился. Напарники завернули за угол, в далеке, в тупике, горела яркими огоньками «Забегаловка дедушки Ву».       — Это ещё что? — удивилась Мэгу, часто оборачиваясь на ходу.       — Самое заурядное и тихое место во всём Пусане, — гордо заявил Крис и постучал в деревянную дверь. Она открылась, в проходе появился хлипенький старичок.       — Господин Бан! О! — воскликнул старик, поднимая руки. — Видит Будда, зима эта особенная будет. Давно я Вас здесь не видел! Пожалуй… лет так восемь!       — Здравствуйте, дедушка Ву, — поклонился Кристофер. — Простите меня за такое долгое отсутствие. Скажите, как поживает госпожа Ву?       — Ой, — отмахнулся старик и горько вздохнул. — Померла в том году.       — Примите мои соболезнования.       — Не стоит, господин Бан. Я так понимаю, Вы и эта прелестная леди, пришли ко мне по делу?       — Вы очень проницательны, господин Ву, — согласился Кристофер, кивнув. — Как и раньше.       — Что же вы стоите, мёрзнете? Заходите, располагайтесь, — протянул пожилой мышь, и усы на его вытянутой морде добродушно качнулись. — Принесу вам чего-нибудь горяченького, чтобы согреться.        Крис кивнул волчице, и она зашла в ресторанчик, а следом за ней зашёл сам. Внутри располагался небольшой зал с тремя круглыми столами на две персоны, из восточной стены выходила столешница-стойка с кассой и журналами-меню. За стойкой располагались две двери: одна на кухню, другая — в маленькую спаленку, которая была больше похожа на подсобку. Старик сразу же убежал на кухню, зашкворчало горячее масло, в воздухе повеяло чем-то сдобным и сладким. Мэгу повесила куртку на крючок и заняла самый дальний столик в углу зала. Кристофер сел напротив, расстегнул молнию, оттянул пальцем воротник свитера, выдыхая:       — Тогда на пристани, — взгляд волка скользнул вдоль старых стен, вдоль ряда нескольких развешанных под потолком зеркал, в которых он мог не поворачивая головы смотреть себе за спину. — Ты сказала, что видела меня настоящим.       — Это была метафора, — стушевалась волчица.       — Я уже понял. Ты можешь рассказать, что видела?       — Я не знаю, как это описать, — Мэгу сглотнула. — Это был как будто не ты, кто-то другой. Но временами в нём просыпался ты. Я видела, как меняется взгляд, поведение. Злость сменяла страх.       — «В нём»? В смысле «в нём»? — Кристофер скрестил руки на груди.       — Я не знаю, кто это был… что это было, — дыхание волчицы участилось, стало чуть рваным. — Они назвали его «OMEN».       — Это аббревиатура? — смутился Крис. — Если так, то какая-то странная.       — Не знаю, честно признаться, — пожала плечами Мэгу. — Меня не посветили в детали.        В зал вошёл господин Ву, оставил на столе жареные в кляре булочки, две кружки чая и удалился в кладовку, закрыв дверь.       — Ты доверяешь ему? — спросила волчица, принюхиваясь к напиткам.       — Я не знаю, кому сейчас можно верить, — вздохнул Крис, покачав головой. — Когда твой мир переворачивают с ног на голову, перестаёшь верить даже себе.       — Значит, и мне не доверяешь тоже? — хмыкнула Мэгу, откусив принесённое золотистое лакомство.       — Отчасти.       — А тому, что я сказала поверил.       — Я собственными глазами всё видел… или мне так кажется, во всяком случае, — Кристофер отвёл взгляд, посмотрел в одно из зеркал под потолком, в котором отражался затылок Мэгу, внимательно пригляделся. Никаких проводов от раций, никакого микрофона. Или они всё же были, но хорошо спрятаны. В таком случае хотя бы совесть не будет так сильно донимать. — Мне тоже есть что рассказать.       — Ты уж определись, — волчица помассировала переносицу. — Либо ты доверяешь мне и делишься информацией, либо я пошла останавливать наших звёзд, пока они не натворили делов.        Мэгу вышла из-за стола, сняла с крючка куртку.       — Если захочешь меня сдать — пожалуйста. Потом увидишь, во что превратится твоя…       — Я не альфа, — перебил напарницу Крис.        Волчица опешила.       — Это... в смысле? И кто ты тогда? Или лучше спросить «что»?       — Ты знаешь, кто такие гаммы? — Кристофер подошел к Мэгу, в воздухе порхал аромат лимона.       — Ну, предположим, знаю, — она недоверчиво глянула на волка. — Это сверхадаптивные организмы, которых не может существовать по ряду причин.       — Ты не доктор Лисун, чтобы читать мне ещё одну лекцию по псевдобиологии, — недовольно рыкнул Крис, накрывая глаза ладонью. — Я тоже сначала ей не верил, пока не заметил одну интересную закономерность.       — И что ты хочешь мне этим сказать? Что гаммы существуют, и передо мной стоит одна из них? Да я скорее поверю, что снег пойдёт в августе, чем в бредни сумасшедшей!       — Тогда почему мы сейчас пахнем?        Узкую прихожую заполнил гармоничный букет запахов. Нежный аромат фиалок, который дополнял пряную горечь лимона, окутал два тела махровым одеялом. Вступили агрессивные хвойные ноты, за ними стал слышен запах чайных роз. В глазах напротив Кристофер видел что-то непонятное, доселе ему неизвестное и прежде неощутимое. Две розовые жеоды полыхали смятением, взгляд метался, не желая принимать неправдоподобную действительность.       — Но это же невозможно, — из груди волчицы вырвался нервный смешок.       — Значит, меня не существует, — улыбнувшись, прошептал Кристофер. — Равно как и тебя.       Мэгу задумалась. Сняла куртку, молча села обратно за стол.       — Значит, тогда вы с доктором Лисун не о здоровье говорили? — спросила она и прикоснулась губами к чашке.       — Не только о нём, — волк закинул за щёку маленький жареный шарик теста. — Она выложила мне все свои планы. Если не соврала, конечно.       — Не думаю, что она сказала тебе всё, — покачала головой Мэгу. — Она не тот, кто стал бы разбрасываться козырями без ведомых на то причин. И если информация, которую я нашла, действительна, то у тебя большие проблемы.       — С чего бы это?        Волчица хитро ухмыльнулась, достала из кармана телефон.       — Все личные исследования доктора Лисун строго засекречены. Я нашла в архиве запись, которую не успели вывести из системы. Смотри.        Кристофер заглянул напарнице через плечо, подойдя сзади. Видео датировалось шестнадцатым декабря — две недели назад. Камера снимала небольшую пустую комнату. В углу сидела чёрная фигура, которую Крис видел в своем сне. Она подобрала под себя ноги, руки крепко вцепились в голову, её трясло. Что-то негромко хлопнуло. В кадре появилась доктор Лисун вместе с лаборантом.       — Насколько он контролируем? — холодный голос разрубил повисшее молчание гордо и бесцеремонно.       — Пока действует препарат, он под нашим полным контролем, госпожа Лисун.       — Встань, — скомандовала арахнид, и фигура подчинилась. — Ударь себя.        Фигура сжала кулак, трясущаяся рука с силой ударила по зубам. Зверь упал на колени, держась за челюсть, раздавалось тихое прерывистое рычание.       — Боль ненадолго выводит его из состояния, но всего на несколько мгновений, — уверил лаборант.       — Время действия препарата?       — Пока что около двух часов. Но мы работаем над этим.       — Продолжайте исследования.        Арахнид и её помощник вышли из комнаты. Зверь поднял глаза на камеру, видео оборвалось. По спине Кристофера пробежали мурашки, пальцы машинально проверили наличие зубов под губами, в горле встал колючий ком.       — В тебе что-то есть, Кристофер. И они пытаются этим чем-то завладеть.