В паутине

       В течение дня, Кристофер больше не затрагивал эту тему в разговорах несмотря на то, что поведение выдавало всю его личину. Время для него тянулось, как будто медленнее обычного, привычная рутинная работа с бумагами превратилась в бюрократическую пытку после того, как дяди не стало. Его и мамин прах превратили в две небольшие жемчужинки, которые теперь хранились в коробочках, отделанных черным бархатом, в ящике под столом, рядом с располовиненной трубкой, кольцом-печаткой и записной книгой. Крис долго смотрел в полумрак, в котором плавали памятные вещи, и не мог оторвать взгляда. Слишком глубоко в нем засела мысль о неизбежности смерти, как напоминание о финале, о котором ты особо не задумываешься, пока не дочитаешь книгу. Слишком многие вещи теперь выглядели по-другому, все проблемы казались такими незначительными и далекими в контексте пространства и времени. Казалось, что он перешагнет через них и забудет, а потом время перешагнет через него самого, и его забудут тоже. И, вероятно, Йенни…        Крис встрепенулся, отрывая ручку от бумаги. Он раздосадованно закусил губу, закрыл глаза, молча покачав головой. Некоторые вещи не должны покидать его головы ни под каким предлогом. Слишком лично, слишком важно, слишком… больно. Кристофер вложил закладку между страницами и закрыл блокнот, отодвинув его от себя. Волк подпер голову руками, зарываясь пальцами в неприлично длинную шерсть. Тихий тяжелый выдох. Он посмотрел на часы: красный циферблат немо переключился в положение «четыре ровно». Волк убрал записную книжку под стол, переоделся и вышел в коридор, сняв телефон с зарядки и взяв больничный лист. Йенни заинтересованно выглянул из своей комнаты.       — Я должен появиться в конторе, — констатировал Крис, облачаясь в яркий болоньевый пуховик. Взгляд упал на невзрачную черную спортивную кофту и шапку, которые лежали свернутые на полке шкафа, заткнутые в дальний угол. От них нужно будет избавиться. На самом деле, волк давно хотел выбросить это старье, но никак не решался, а теперь, вот, появился повод, причем веский. — Вернусь к ужину.       — Я с тобой.       — Хорошо, только надень что-нибудь из того, что ты не носил последние недели две, а лучше месяц.       — Кристофер, можно тебя на пару слов? — Тэхен вышагнул из коридора в прихожую. — Я не займу много времени.       — Да, конечно, Ти, — немного запоздало хмыкнул Крис, переглянувшись с Йенни, и зашел в кабинет вслед за терьером, снимая на ходу верхнюю одежду.       — Кристофер, — пес закрыл за волком дверь. — Пожалуйста, сядь, и послушай меня.        Крис молча опустился на угол кровати, заинтересованно вглядываясь в угрюмое выражение лица слуги. Почти за двадцать пять лет он стал кем-то большим, чем просто дворецкий, больше, чем бета, ухаживающий за садом и библиотекой, а с не таких уж давних пор, еще и поддерживающий уют и порядок в большом поместье в одиночку. Он больше, чем просто член семьи, больше, чем старший брат или друг детства. В какой-то момент он заменил Кристоферу отца. Он не бросил все, как это сделали другие, когда Бана старшего не стало; он завершил дело, начатое другим мужчиной, к которому не имел никакого отношения, кроме коммерческого; у него никогда не было своих детей, своей семьи, поэтому он помогал чужой, да, за деньги, но он делал это, отдавая всего себя; он действительно был семьей; он любил по-настоящему. И сейчас Крис смотрел в его полные смятения глаза. Глаза, которыми отец смотрит на сына, который оступился на жизненном пути, шагая по тропинке в никуда.       — Кристофер, я вижу что с тобой происходит, — тяжело вздохнул терьер. — С каждым днем ты все сильнее напоминаешь мне своего отца. Я помню его последние годы, они были… тяжелыми для нас всех и для него, в особенности. Он все глубже уходил в себя, он перестал читать, потерял интерес к светской жизни, медленно отошел от роли твоего нравственного учителя…        Терьер опустил голову, досадливо поджав губы. Его взгляд метался, будто цеплялся за аргументы в его внутреннем диспуте, но не находил крепкой опоры и срывался к следующему.       — Он впал в глубокую депрессию, которой способствовал алкоголь и ссоры с госпожой Мун. Он увял, Кристофер. Погиб, — грустно качнул ушами терьер, его грудь вздымалась часто и спешно, кадык нервно ходил вверх-вниз каждые несколько долгих секунд. — Сначала духовно, а потом и физически. Но… — он замялся, тяжело поднимая взгляд на сидящего напротив Криса. — Однажды я уже не спас своего господина, Кристофер, не спас того, кого по праву мог называть отцом. Я вижу, что ты тоже увядаешь. Вижу, как ты медленно гибнешь.        Кристофер отвел глаза, не выдержав взгляда Тэхена. Волк молча облокотился на колени, отложив пуховик.       — Я не знаю, что происходит, Кристофер, но что-то, определенно нехорошее. Я не упрекаю тебя в том, как ты живешь. Всего лишь хочу предостеречь тебя от того конца, который…        Он не договорил. Крис молча встал и обнял Ти, положив голову на плечо. Волк почувствовал родные руки на лопатках, над ухом раздавалось тяжелое дыхание, под которое он часто засыпал много лет назад, чувствовал слабый, еле различимый запах яблок и сена, который пес непроизвольно выпускал только в тех редких случаях, когда его душа переживала «тяжелое сопротивление экзистенциальной несправедливости», как он часто отмахивался на вопрос о своем внутреннем состоянии. Крис почувствовал, как легла на его собственное плечо тяжелая голова. Это была немая сцена в их собственной маленькой драме.       — Я записал тебя к хорошему психологу на следующей неделе, — негромко выдохнул Ти. — Может быть, он выпишет тебе направление в санаторий.       — Если я расскажу ему, что на самом деле у меня на душе, он посчитает меня сумасшедшим и единственное направление, которое он будет в праве мне выписать, — это направление в психушку, — усмехнулся волк, закрывая глаза.       — Ты можешь рассказать мне, — тепло улыбнулся терьер, слегка отстраняясь. — Я не имею права выписать тебе направление в психушку.        Комната залилась негромким смехом. Кристофер успел забыть это странное щекотящее ощущение внутри, подкатывающее к горлу и непременно рвущееся наружу. Они постояли в комнате еще с полминуты и вышли в коридор. Йенни стоял у дверей, готовый надеть старую куртку Криса, которую волк не носил уже почти семь лет.       — У тебя определенно чуйка на всякие древности, — удивленно усмехнулся Кристофер, натягивая пуховик; лис застенчиво опустил голову и уши, пряча неловкую улыбку, но виляющий хвост спрятать оказалось не так-то просто.       — А у тебя отличный вкус, — игриво подняв глаза, отметил фенек; Крис почувствовал, как весь покраснел под мехом, но быстро опомнился, негромко хихикнув.       — Пойдем уже, — буркнул волк, подавляя тихий смешок, и, нацепив на морду черную тканевую маску с вышитыми розовыми нитками овальные пятна румянца.        До конторы было решено добираться сначала на метро, а от станции — пешком несколько километров. Путь занял чуть больше полутора часов, так как здание располагалось за чертой города, в нескольких километрах к северу от Пусана, недалеко от места, где из Хведонского водохранилища вытекала Суенган. Кристофер редко бывал в восточной части города, особенно редко добирался до этих мест своим ходом. За это время успели сгуститься пунцовые сумерки, зажглись белые глаза фонарей, которые переливались в мирной воде реки. Температура очень располагала к прогулке, не было ни ветра, ни осадков, сиренево-рыжее небо не закрывали облака, светились мелкими россыпями звезды, не затеняемые городскими огнями. Машин на трассе почти не было, только мерно шумели пороги под мостами.        Крис несколько раз ловил себя на мысли, что до невозможного хотел взять Йенни за руку, ведомый теплым душащим ощущением, но всякий раз одергивал себя, отводя взгляд в сторону. Он видел, что лис тоже сдерживал себя, чтобы не кинуться либо на шею, либо в воду, иногда грустно поглядывая на широкий живописный пейзаж преимущественно темных тонов. Кристофер позволил себе будто бы случайно коснуться крепко сжатого кулачка подушечкой пальца. Фенек машинально отдернул руку, запнувшись на месте от неожиданности, но тут же обернулся на улыбающегося уголками губ волка. Он смотрел снизу вверх, слегка запрокинув голову, чтобы поддерживать взгляд глаза в глаза. Йенни возвышался над Крисом, как солнце нависает над чистым небом, и весь светился, застенчиво рдеющий под тонким шарфом. Кристофер молча прокручивал в голове все их личные моменты, каждый тет-а-тет, каждый проведенный вместе миг. Он никогда не замечал разницы в росте, она была разительна, но теперь такая мелочь не имела никакого веса. Фенек осторожно коснулся пальцем пальца волка, ненарочно нарочно цепляясь за теплый бугорок мягчайшей кожи. Так они дошли до самых дверей конторы, ничего не говоря и не спрашивая друг у друга.        Внутри было довольно тихо, удивительно тихо для подобного обычно оживленного места. Из замочной скважины двери в кабинет господина Тону торчал ключ с брелоком, из всех окошек приемной открыто было только одно, из которого выглядывала сонная голова сотрудника. Кристофер неспешно подошел к дремлющему коллеге и аккуратно постучал когтем по деревянной столешнице.       — Да? Что? Простите! — крыс за перегородкой возбужденно взмотнул головой, пытаясь сфокусировать взгляд на внезапном госте. — Господин Бан? Прошу прощения за этот казус…       — Все в порядке, не беспокойтесь, — улыбнулся Крис и достал из внутреннего кармана пуховика сложенный пополам больничный лист. — Я хотел занести документы, извините, что не сделал этого раньше, — хмыкнул волк и добавил. — Обстоятельства.       — Это ничего, господин Бан, главное, что принесли, — негромко посмеялся бухгалтер и, приняв бумажку, отложил ее в стопку таких же, как только что полученный, листков.       — Не подскажете, где сейчас господин Тону? — наклонившись к окошку, поинтересовался Кристофер.       — Он сейчас в медпункте на минус первом, насколько мне известно, — кивнул крыс, вздыхая.       — Спасибо.       — Господин Бан, можно попросить вас, — сотрудник замялся, потупляя взгляд, — не могли бы вы не рассказывать господам об этом происшествии?       — Это только между нами, — уверенно улыбнулся Крис и, кивнув Йенни, зашагал по коридору в сторону лифта.       — Подождите, господин Бан, вам же еще не выдали пропуск! — крыс буквально вылетел со своего рабочего места, пытаясь догнать удаляющихся волка с лисом.        Кристофер уже и думать забыл, что все выходы и входы на нижних этажах контролировались. Бухгалтер подоспел как раз к тому моменту, когда Йенни и Крис остановились перед сомкнутыми шлюзными дверьми. Крыс резво вынул карточку из кармана и приложил ее к датчику. Раздался характерный писк и двери с шипением раздвинулись.       — Позвольте мне вас сопроводить.        Кристофер молча кивнул и шагнул внутрь, за ним зашли фенек и новоиспеченный коллега. Если можно было судить по бейджу, Мин присоединился к команде неделю назад.       — Мне много о вас рассказывали, господин Бан, — дрожащим голосом признался крыс.       — И что рассказывали? — поднял бровь Крис.       — Господин Тону утверждает, что вы очень ценный сотрудник, — Мин смущенно отвел глаза. — Временами мне кажется, что он ставит вас даже выше себя и госпожи Лин. По его словам, доктор Лисун возлагает на вас большие надежды.       — Такие уж большие?        Двери лифта открылись и троица вышла в длинный коридор.       — О, да, — воодушевленно начал бухгалтер. — Она думает, что вы и господин Ян станете отличными сотрудниками в будущем, если будете усердно трудиться на благо корпорации и всей республики в целом.       — Ясно, — сухо констатировал Кристофер, тоном пытаясь показать, что ему польстили слова молодого коллеги.        Миновав добрую половину комнат, Мин свернул в отходящий перпендикулярно широкий коридор с несколькими редкими дверьми. В этом закутке стоял кислый запах больничного спирта, неприятно щекочущий нос, и чем ближе к концу коридора подходили трое коллег, тем более насыщенным становился циановый оттенок стен. Крыс открыл перед Кристофером и Йенни дверь с табличкой «Процедурная».       — Полагаю, господин Тону все еще здесь, — хмыкнул Мин, почтительно складывая руки над хвостом за спиной. Его маленькие круглые уши довольно торчали, иногда нервно подергиваясь.       — Спасибо за вашу помощь, — улыбнулся Кристофер. — Дальше мы сами.        Бухгалтер весь засиял и едва ли не вприпрыжку покинул коридор. Крис тихо усмехнулся и вошел в пахнущий антибиотиками и кровью кабинет. Это оказалась буферная зона с несколькими койками и столом, а за еще одной дверью располагалась операционная. На похожем на массажный столе в середине комнаты лежал голый белый кролик. Над ним нависал медработник, облаченный в стандартный хирургический прикид: синяя форма с фартуком и капюшон-шлем, закрывающий всю поверхность головы. Он копошился в экзоскелете и то и дело бросал взгляд на аппаратуру, фиксируя крепления в центральной цепи конструкции с помощью миниатюрного шуруповерта. На столе недалеко от них лежали черные матовые чешуйки, которые обычно закрывали секции вдоль позвоночника. Каждое второе ребро обнимала черная полоска, вероятно, из того же материала, что и остальной экзоскелет; по всей длине этих полосок симметрично располагались серые вставки, похожие больше на канцелярские кнопки, чем на заглушки для болтов.        Крис еще раз внимательно оглядел белого кролика. Его сухое крепкое тело почти не шевелилось, складывалось ощущение, что он спал, выдавали его разве что сжимающиеся время от времени кулаки. Через панорамное окно, судя по всему затонированное со стороны операционной, но пропускающее достаточно света для наблюдателей в буферном кабинете, было очень удобно следить за всем процессом. Кристофер даже позволил себе подойти поближе. Когда хирург закончил с самым верхним, последним в видимой цепи, звеном, он отложил инструмент и с аккуратностью и ювелирной точностью вернул на место все отложенные ранее чешуйки, под которыми тут же загорался мигающий красный свет, через несколько секунд гаснущий с каждым новым установленным на место сегментом. И вдруг костюм ожил. Пластинки накренились, выровнялись и, втянувшись в конструкцию, замерли. Если бы Кристофер не увидел этого своими глазами, никогда бы не поверил в россказни о подобном. Однако, если оборачиваться на то, что доктор Лисун сотворила с Мэгу, ожидать можно было буквально чего угодно.        Спустя некоторое время, кролик поднялся со стола и сел в кресло, одевшись в свободный больничный халат, на котором его выкатили в буферный кабинет.       — Доброго вечера, господин Бан, господин Ян, — довольно живо улыбнулся Сомо, кивнув головой.       — Здравствуйте, господин Тону. У вас что-то произошло, пока меня не было? — спросил Кристофер, осторожно бросив взгляд на врача.       — Что? А, понимаю, — усмехнулся кролик и ответил, нисколько не смутившись, своим привычно спокойным тоном. — Ежемесячное техобслуживание. Обычно доктор Лисун проводит его дистанционно, но сегодня она не смогла, поэтому пришлось прибегнуть к подобным мерам.       — Ясно, — хмыкнул Крис, поджав губы. — Как вы?       — Вполне, вполне. А вот наша Мэгу… — Сомо поморщился, будто пытаясь безуспешно отбросить неприятное воспоминание.       — С ней что-то произошло? — обеспокоенно спросил Йенни.       — Она намеревалась встретиться с кем-то, но, по видимому, что-то пошло не по плану. Ее кто-то похитил прямо из-под носа наших близнецов, они временно отстранены от службы, — кролик тяжело вздохнул, оттягивая неизбежный ответ. — Мэгу сильно избили, но сейчас ей ничего не угрожает, она в своей комнате, ты сможешь навестить ее, если захочешь.        Получив немой кивок, хирург покатил коляску в сторону жилых комнат.       — Вы как будто ничуть не удивлены, господин Бан, — отметил кролик, покосившись на будничное выражение лица волка, и добавил. — В отличие от господина Яна.        Лис прикрывал рукой губы, взгляд беспорядочно метался из стороны в сторону.       — Простите, господин Тону, просто я… — Кристофер нервно сглотнул. — Я немного шокирован.       — Это вы меня простите, что подумал не то, что следовало, — грустно усмехнулся Сомо, покачав головой. — Она мне как дочь, господин Бан. У меня больше никого, кроме нее, нет. Очень жалею, что не смог сопроводить ее на встречу лично…       — Вы настолько близки? — поинтересовался волк, когда вся компания вышла в главный коридор бараков. Поддерживать свою привычную маску Кристоферу становилось сложнее с каждой секундой.       — К сожалению или к счастью, да, — грустно кивнул кролик. — Мы были спасением друг для друга, но ей этого не хватало — ей очень тяжело далась адаптация к новой жизни. Но когда в появились вы, — господин Тону поднял на Криса сияющие глаза. — Она как будто восстала из мертвых. Я наконец-то увидел счастье в ее глазах и сам невольно стал немного счастливее.       — Я рад, что смог помочь вам и конторе.       — Вы себе даже не представляете, как сильно вы нам помогли, — улыбнулся Тону и, будто опомнившись, продолжил. — Совсем забыл. Нам поступил первый международный заказ. Мне бы очень хотелось, чтобы вы посопутствовали процессу.       — Чем смогу, — кивнул Кристофер, его чуть ли не разрывало от желания случайно выпалить «я знаю» несколько мгновений назад, но сдержался.       — Это замечательно. Объект — господин Жан Ломовский, — сухо констатировал кролик. — Думаю, его персона вам уже известна.        Крис молча кивнул.       — Если бы вы могли задержаться и помочь нам в поднятии архивов по нему, я был бы вам безмерно признателен, — признался господин Сомо.       — Честно признаться, я бы с большим удовольствием, господин Тону, только у меня нет пропуска, чтобы попасть в архивы.       — Пропуск не проблема, — хмыкнул кролик. — Воспользуетесь моим, под мою ответственность.       — Прекрасно, — улыбнулся волк, мерно выдыхая, стараясь держать тело в напряжении, что бы случайно не дернуть хвостом или ухом. — Тогда я зайду к вам завтра же утром, чтобы не затягивать с этим делом.       — Хорошо, — Сомо кивнул, блаженно закрывая глаза. — Тогда завтра обсудим все, что вы и наши сотрудники сможете найти, а пока, если вы не против, я бы немного вздремнул.       — Конечно, всего хорошего, господин Тону.        Кристофер взял у кролика из рук карточку-пропуск и спокойно зашагал в сторону лифта. Губы сами по себе исказились в кроткой улыбке.