***
Семь вечера. Запретная секция библиотеки. Гермиона наворачивает круги от стеллажа к стеллажу. Периодически поглядывает на настенные часы. Минутная стрелка достигла десяти минут восьмого. Доводить до отчаяния — в духе Нотта. Он либо опоздает, либо вовсе не придет. И даже не попросит прощения. На следующий день столкнется с ней в Большом зале, но сделает вид, что она невидимка. Пройдет мимо. Всё будет как обычно. — Ба! Какие люди, и без охраны. Из-за стеллажа возникает студент Слизерина, чье имя Гермиона не припомнит. За все годы учебы они не сказали друг другу и пары предложений. Разве что он плевался оскорблениями. Лица обидчиков смешались. Безразличие — отличная тактика против задир. Но не когда их двое. Гермиона мгновенно хватается за волшебную палочку. — Что вам нужно? — Хэй, без паники. Мы пришли поблагодарить тебя за то, что наши родители останутся доживать свой век в Азкабане, — гнусно смеется парень, повторяя движение за гриффиндоркой. — Они сгниют за решеткой с твоей подачи. Вестись на провокацию опрометчиво. У противника численное преимущество. Гермиона сталкивалась с более опасными врагами, но сейчас ее охватывает дикая паника. Мозг подает сигнал к бегству, да тело не слушается. Боже, нет. Она знала, что ее подловят в безлюдном месте и покажут, чего заслуживает любая грязнокровка. За каждым поворотом коридора ждала нападения. Второй — более молчаливый выходит вперед. Столько ненависти в глазах Гермиона не видела ни у кого. Война, как оказалось, окончилась не для всех. Он стаскивает мантию и закатывает рукава рубашки. Нет, нет, нет. — Сейчас ты ответишь за… — Мартин! Заметное облегчение со стороны Гермионы рождает подозрения. Не должна грязнокровка чувствовать себя комфортно рядом с врагом, будто она находится под его защитой. Нотт грозным взглядом окидывает однокурсников. Те быстро тушуются, сдавая позиции. — Решил сам заняться ею? От их гнусных смешков Гермиону передергивает. — Именно, так что валите. Указ действует похлеще Империо. Когда их шаги стихают, девушка убирает руку из кармана и расправляет плечи. От перенесенного страха тело мелко трясет. В голове стучит, мысли хаотичны. — Тео… — Тупость Уизли передается воздушно-капельным путем? — Спасибо, что отозвал своих друзей. — Друзей, — эхом вторит Нотт и с самоиронией цокает языком. — Надеюсь, ты не вообразила себе лишнего? Я шел за так называемыми друзьями, догадываясь о их намерениях. Теория подтвердилась. — Получается, ты… — Получается, что да, Грейнджер. — Какая-то бессмыслица. Ты мог позволить им сделать со мной всё что угодно. Даже присоединиться, — вновь она ищет добро в его поступках и скрытый смысл. Намеки, знаки. Причины не сдаваться. — Без тебя жить стало бы легче, серьезно, — раздосадованно шепчет слизеринец. — Как паразит. Не отделаться. Словами не отпугнуть. Ведомы Нотту иные, куда эффективные приемы. Попадись ему другой человек, он бы не стал препятствовать однокурсникам в осуществлении их мести. Ибо проблему нужно устранить, пока эта проблема не превратилась в катастрофу и не разрушила все труды. — Не нарывайся, — предостерегает он, видя, что Гермиона медленно приближается к нему. Вольную птицу не приручить; не накормить с руки, ожидая сохранить конечность в целости. — Грядут большие перемены, Грейнджер, а наши дороги расходятся. Упрямства ей не занимать. Прет, не думая о последствиях. Их разделяют несколько дюймов — кончик волшебной палочки упирается прямо в грудь. Гермиона вскидывает подбородок, показывая, что не боится. Не верит его угрозам. — Ну? Давай. — Кто же знал, блять, что ты больная на всю голову. В целом, да. Если связалась с Поттером и Уизли. В приступе храбрости девушка напирает сильнее, чувствуя жжение на ткани. Нотт плавно сгибает кисть, поднимая палочку выше и упирая кончик к ее подбородку, заставляя вскинуть голову. Ни тени сомнения в шоколадных глазах львицы. Поразительная уверенность, вызывающая уважение. Если бы только лучшая студентка школы приняла его сторону. Мастерство и рассудительность — большая редкость. Часы напролет Гермиона проводила за учебниками, о многом вычитала. Она — кладезь знаний. — Мы зашли в тупик, милая. — Я могу это исправить. — Не после моих многочисленных измен. Ах, точно. Мы не встречаемся. Не падай в моих глазах, красавица, — охает слизеринец, убирая палочку. — Наслаждайся жизнью, пока у тебя есть такая возможность. Цени каждый день. — Что теперь, воевать с тобой? — щурит она глаза и сжимает кулаки в карманах мантии. Отношения холодеют, Теодор это чувствует. Не соратницей ей суждено быть, так достойным противником. Он играючи накручивает на палочку прядь ее длинных волос. Вопрос вышел риторическим. Путь один. — Не будь трусихой. Всё же просто, — Теодор ведет волшебной палочкой вдоль ее ключицы, соскальзывает между грудей. Напоследок хочется обмануть ожидания. Разочаровать. Он оставляет пламенный поцелуй на ее губах и шепчет спасительное: — Обливиэйт… Кто-то встряхивает ее, приводя в чувства. — Что произошло? — Мисс Грейнджер, вы заснули прямо за столом. Нельзя столько читать. Раз уж Пинс упрекает, то дело совсем плохо. — Наверное, вы правы, — растерянно моргает Гермиона, не помня момент прихода в библиотеку и то, какая книга ей понадобилась из Запретной секции. В пепельнице Нотта догорало письмо на отправителя с инициалами Г.Г. А та ночь действительно была ошибкой.***
Урок трансфигурации. Увлеченная написанием лекции, Гермиона не сразу замечает, что место за партой возле нее занято. Раньше там сидел Рон или Гарри. Сегодня это Парвати, и она как-то уж долго буравит однокурсницу пытливым взглядом. — Всё прошло хорошо? — О чем ты? — Ей-богу, Гермиона, ты со своей учебой молодость пропускаешь, — шипит девушка, оглядываясь на задние ряды, где обосновались слизеринцы. — Удалось его впечатлить? Доказать, что вам суждено быть вместе. — Парвати, говори конкретнее. Соседка по комнате отдыха меняется в лице. Она бегло осматривает каждого парня со змеиного факультета. И вдруг чувствует холодок, бегущий по спине. Теодор Нотт. Он. — То есть, хочешь сказать, тебе никто сейчас не нравится? — обращается она к Гермионе, не сводя при этом глаз с брюнета. Нотт наклоняет голову набок, заинтригованный дальнейшим развитием событий. По губам гриффиндорки всё прочитал. Или научился быть легилиментом. В целеустремленности по учебе он и Гермиона похожи. — Никаких парней, — категорически отрезает она, усиленно выводя чернилами строчки на пергаменте. — Для меня важнее всего учеба. Я должна набрать высший балл, чтобы попасть на работу в Министерство. — Да, это важно. Мальчишки подождут. Слушай, не устроить ли нам вечер посиделок? — ни с того ни с сего предлагает Патил, отвлекая ее от конспекта. — Конечно, — на автомате соглашается Гермиона. Тут-то в голове щелкает тумблер, и шатенка обращает взор на Парвати. — С каких это пор мы стали столько общаться? Ты за прошедшие годы меньше слов сказала мне, чем сегодня. — Просто волнуюсь. Нам следует друг за друга держаться. — Ты права. — Тоже видела их? Они, как ядовитые змеи, ждут удачного момента для нападения. — Лучше бы мои опасения были результатом обычной паранойи, — прячется Гермиона за спину сидящего впереди однокурсника. — Тех, кто последовал за идеей Волан-де-Морта, будет ждать справедливый суд. Никто не останется безнаказанным. — Звучит оптимистично. — Не сомневайся, Парвати, мы с ними справимся.