Одинокие родители

Подножка оказалась неожиданной, а грязь на лице — щипающей и очень обидной. — Ха, слабак! Така, главный задира и по совместительству одноклассник, с гордым видом рассмеялся и отошел вместе со своими друзьями. Йоши сжал кулаки. Упираться склизкими от глинистой воды ладонями в асфальт было неудобно, а при поднятии обнаружилось, что правое колено саднит и кровоточит. Ссадина — лохматушки кожи свисали с мурашек — ныла под слоем дорожной пыли, а наступать было больно. Йошимуне дохромал до запинанного рюкзака, отряхнул его и закинул за спину. На небе медленно проплывали багровые облака, подсвеченные рыжим закатным солнцем. Красиво. Подросток очнулся от пары минут созерцания природной красоты с приоткрытым ртом. Возвращаться в пустой дом не хотелось, для чего?.. Улицы маленького микрорайончика в очередной раз поприветствовали пустотой. Пройтись до пустыря, как всегда, погладить пушистую бездомную собаку с вечно высунутым языком, как всегда, проскакать по меловым классикам по тротуару рядом с широкой проезжей улицей — нога засаднила сильнее — тоже как всегда… Остается только палатка с тайяки и вернуться-таки в темный дом ждать отца. Жизнь текла по накатанной как по маслу. Кажется, в один момент масло закончилось, и ему подложили жгучий протертый чилийский перец. — А что у тебя с ногой? Любопытные глаза и два темных хвостика девчонки, жующей рядом с палаткой тайяки такую же рыбку, как у него, прервали обыкновенность последней пары месяцев. Йошимуне сглотнул кусок внезапно вставшего комком в горле сладкого теста — точно, она из параллельного класса — и чуть не подавился. — У… кх!.. упал. Темные брови взлетели вверх, а рот девчонки изогнулся в хитрой улыбке. — Сам или с чьей-то помощью? Кажется, не отстанет. Йошимуне со вздохом прикрыл глаза. — Одноклассники поиздевались. — О. Вежливое удивление пополам с “так и знала”. У мамы была похожая интонация, когда кто-нибудь очевидно лгал в присутствии отца. — Я живу неподалеку, пойдем, обрабо… — Мэгги!.. К обочине перед палаткой подрулила бордовая машина, из окна которой с приветливой улыбкой выглянул мужчина с таким же ярким цветом волос. — Пап! Точно, Мэгги Шимон, вот как ее зовут, пронеслось в голове Йошимуне, пока вышедший из машины мужчина приветливо обнимал радостную дочь и гладил ее по голове. — Это же юноша из твоей школы, Мэгги? Организм тут же встрепенулся и насторожился, как и всякий раз, когда речь шла о нем. — Да, пап, посмотри на его ногу! Под чужим взглядом по спине пробежался холодок. — Здравствуй, Йоши… Йошимуне, верно? Я помню тебя по школьному фестивалю. Йошимуне что-то пробормотал в ответ, стараясь случайно не посмотреть на взрослого. При должной доле фантазии сошло бы за “здравствуйте”. У собеседника — если можно было его так назвать — эта доля фантазии, должно быть, была. — У тебя ссадина, может пойти заражение. “Спасибо, я знаю”. — Ты не против зайти к нам и обработать рану? Мы живем на соседней улице. — Пап, я только хотела предложить ему сама!.. Йошимуне сдавленно кивнул, заглотил остаток сладкой рыбки и покорно пошел к садящимся в машину отцу и дочери. Надо набрать сообщение, что он у — у кого? они учатся в одной параллели… — Кстати, я Козарт Шимон. Мы вроде знакомы с твоим отцом, Савада, верно?... Отлично. “Пап, я в гостях. У Мэгги и Козарта Шимона”. Отправить.