Любит не любит, или сомнения о ценном

Во всяких придуманных мирах литературных романов любить злодея — это такое красивое клише. А в интернете вообще мода. Девочки текут по злодеям, парни — по злодейкам… зло привлекательно! Переходи на темную сторону! Да? Хуйня. В обще-бытовом смысле зло — это человек, который забудет поздравить тебя с днем рождения, свалит на тебя всю домашнюю работу и съест твою вкусняшку из холодильника. Опустим факт, что это описание обычного рядового сиблинга и подумаем… о возлюбленных. Вот, ты сказал своему возлюбленному: мне сегодня нехорошо, останусь дома. А он берет и тащит тебя на миссию, убивать шипастых горилл-гиппопотамов. Конечно, вам обоим нравятся монстры. Но у тебя болит голова, тебя знобит, и ты лучше бы провел вечер закутанный в плед и с книгой об этих самых гориллах-гиппопотамах. Или вот другой случай: у твоего возлюбленного и второго неназванного человека (Лю Цингэ) есть тайна (кое-кого спасли от искажения ци). Ты знаешь эту тайну, как и то, что твоего возлюбленного попросили о ней никому не рассказывать. Он рассказал. Мелочь, ерунда, зачем обращать на такое внимание. А если следующая тайна будет твоей? Не то, чтобы у Шэнь Юаня были тайны. Кроме того, что он, ну, знаете, попаданец с компьютером в голове. А его возлюбленный даже не из тех болтливцев, у которых помело вместо языка. Или вот еще: ты справедливо считал своего возлюбленного одним из ближайших родных людей. Названным братом, если позволите. А потом возлюбленного зовут на Очень Важный Вечер элиты заклинательского мира, и он тебя не берет с собой. Хотя мог бы! Он даже не предлагает тебе, просто сообщает постфактум: съездил, побывал, было скучно. А Шэнь Юаню плевать, что было скучно! Что, было так сложно его просто позвать? Шэнь Цзю говорит, Шэнь Юань — его самый близкий человек, но раз за разом оставляет его позади. Крутой парадокс, да? … Резюмируя, его возлюбленный дурень не втыкает в намеки, игнорирует его чувства, хейтит его друзей (да, да, с Ло Бинхэ у них вражда прописанная Самолетом, чтоб ему икалось, но это не повод поливать помоями каждый рассказ об их с Шэнь Юанем посиделках! Какого черта?!), и, вишенка на торте, имеет очень и очень сомнительную мораль. Понимаете, испытывать чувства к злодею не так весело, как кажется. В реальности он может оказаться, вау, не очень хорошим человеком. И тогда ты просто. Удивляешься, чем же таким он тебя привлек когда-то. …Чем продолжает привлекать. В медиа Шэнь Юаня особенно бесил этот тип персонажа: «хороший» антагонист, сомнительный герой с черной моралью. И не тем, что злодей с какого-то черта, часто без внятной мотивации берет и спасает всех вокруг своим неотразимым злодейством, о нет. Бесило то, что такие персонажи вечно собирают гаремы из друзей и любовных интересов. За. Что. Вокруг них столько идиотов, которые только и ждут хорошего злодея, который затопчет их чувства? Или крохи доброты от злыдня так пленят, что покоряют вот прям всех вокруг? Господи, иные злодейские протагонисты и палец о палец не ударяют, издеваются вообще над всеми всю историю напролет, а в конце все равно у них все есть! И любовь, и друзья. Помилуйте, Шэнь Юань готов харкаться кровью только рассуждая об этом! …В общем, любить злодея — то еще говно. Понятно теперь, почему Шэнь Юань не в восторге? Да, он признается: его гетеросексуальность была поставлена сначала под сомнение, потом — раком. Потом она расщепилась на атомы и сейчас обитает где-то, куда могут добраться только квантовые физики и только путем мысленного эксперимента. …И тем не менее. Спросите, что Шэнь Юань в нем нашел? …Ну. Было время, когда он не видел… недочеты такими уж существенными. Гораздо важнее было другое: Шэнь Цзю и Шэнь Юань против мира. Они всегда понимали друг друга с полуслова, имели общую склонность критиковать плохую литературу и восхищаться изощренностью монстров этого мира, и вечера вместе пролетали… на одном дыхании. Чувство единения окрыляло. Подмывало… быть ближе. Но Шэнь Юань не особенно хорош в романтике или первых шагах… помилуйте, он до сих пор не уверен, что это — то, чего ему тогда хотелось! А уж как стал бы смотреть на него Шэнь Цзю, учуди Шэнь Юань что-нибудь, ну, гейское… И это первая проблема, видите? Если человек твой, ты не станешь бояться его спугнуть, да? Не станешь бояться презрения в его взгляде. … Со временем звоночков становилось только больше. Они копились, накладываясь друг на друга, как снежный ком, и, может, их и стоило обсуждать, как советуют все эти новомодные коучи жизни и семейные психотерапевты, быть может, стоило дать им шанс… Шэнь Юань не особо во всем этом силен. И шансы… сгнивали в земле, не давая ростков. И чувство, что когда-то буйным деревом цвело в его душе, тянуло к Шэнь Цзю… обратилось лимоном на языке и тяжелым камнем в душе. …Шэнь Юань не мог отделаться от чувства, что отдавал куда больше, чем получал. Жертвовал большим, чем жертвовал Шэнь Цзю. Это ведь он всегда силился найти слова, чтобы прокомментировать новую мелодию или картину Шэнь Цзю. Это он всегда успокаивал Шэнь Цзю, когда тот в ярости летел рвать глотку Лю Цингэ или Ло Бинхэ за очередную несущественную мелочь. Это он был медиатором, переводил гневные тирады названного брата на человеческий, принимал на себя его гневные речи. Конечно, у Шэнь Цзю за плечами трагическое детство, и его, быть может, не научили быть нормальной ячейкой общества и выражать эмоции по-человечески, но. Можно ведь пытаться? Все, что делал в их отношениях Шэнь Цзю, это получал удовольствие, как бы похабно не звучало. Обсуждение книг, обсуждение монстров, обсуждение человеческой тупости. Все. Даже их, ну знаете, глубокие моменты, когда сидишь и разговариваешь о травмирующем прошлом — даже это делал Шэнь Юань. Вытягивал слово за словом, как занозы. И кому все это было нужно, а? … — А-Юань, не пойми меня неправильно, но зачем он тебе сдался вообще тогда? — спросил сидевший напротив кудрявый барашек, внимательное солнышко Ло Бинхэ, после того, как Шэнь Юань сделал паузу в своих рассуждениях. — Ой, вот не начинай, а? — Мне правда интересно. Он же, ну. Садист. Эгоист. Нелюдимый. — Я тоже эгоист, а ты тоже нелюдимый. Пиала с белым десертом холодила пальцы. — Не правда, Юань-гэ внимательный и хороший друг. Он мне фартучек подарил. А я дружу с Юань-гэ и Нин Инъин. Шэнь Юань хихикнул, и сунул в рот побольше мороженого. — Слушай, а хорошо получилось, а, — почти как покупное. Слава суперсилам Мобэй-цзюня (который был очень оскорблен, к слову). — Спасибо. Похвала А-Юаня — высшая похвала для этого недостойного. Вопреки ледяному содержимому тарелки, тепло растеклось по нутру Шэнь Юаня, и он не преминул погладить этого милейшего щеночка по голове. — Я не знаю. Ну… он интересный? Шэнь Цзю. Общаться с ним — как сплавляться по бурной реке. Течение уносит тебя, уносит… И ты совсем не властен над этим. Можешь только наблюдать. — У А-Юаня есть весла в этой лодке? Было забавно, как весь сидевший прямо, с ручками на коленках, этот ребенок старательно задавал какие-то заковыристые взрослые вопросы. — Ну. Есть, ага. Чтоб этой речке по горбу иногда стучать. — А выплыть на берег не получится? Это что за сеанс психотерапии в домашних условиях, без регистрации и смс? — Чувствую, что можно только дождаться той части реки, где течение станет не таким бурным. Там можно и на бережок, кхм… Ло Бинхэ вздохнул, и подхватил свою пиалу. — Хотел бы я помочь А-Юаню забыть мерзавца. — Шэнь Цзю не мерзавец. Он… Ло Бинхэ только поднял брови, словно говоря: «Да ну?». …Справедливо. — Когда-нибудь же общение перейдет в ту фазу, когда нам обоим уже не так увлекательно, да? Интересы расходятся все время. А меньше общих интересов — скучнее беседы. А там… глядишь, и само отпустится. Они помолчали. Шэнь Юань знал, видел: Бинхэ хочет возразить. Но не стал, и на этом ему спасибо. — В смысле, уверен, если бы я его не… кхм, все эти вещи задевали бы меня и вполовину не так сильно. Наверное. Ло Бинхэ серьезно кивнул. — Этот всегда готов поддержать А-Юаня и заботиться о нем как подобает, знаешь? Ах, Ло Бинхэ, этот святой ребенок! Вот с кем легко — спас однажды от падения в Бездну — и все, и ты уже объект юных ухаживаний… А протагонист — это вам не злодей… Вот уж кто тебя пригласить не забудет, и о здоровье точно справится. Вот почему Шэнь Юань не мог втюриться в него, а? И внешность, и будущая слава, все при нем! Еще и слово держит. Еще и мороженое готовит. Чудо-протагонист. — Это ведь все такие мелочи, на самом деле. Этому даже неловко все их помнить. Как будто я список веду всех его просчетов. Но с другой стороны, другие его друзья таких просчетов не совершают. — Нет, нет, просто от возлюбленного всегда ждешь больше. И что он будет внимательнее, и рассказывать будет больше. И то верно. — Так что будет делать А-Юань? Шэнь Юань горько усмехнулся. — Постараюсь забыть? Не знаю. Сложно… отпускать надежду. Ему бы, может, и хотелось… чего-то от Шэнь Цзю. Может быть, ему хотелось много, много разных вещей от Шэнь Цзю. Вещей, которые тот не мог ему дать. — Боже, а я всегда смеялся над девчонками… — Любовь из всех нас делает девчонок, — важно поддакнул главный герой этого мира. Ну, раз он так говорит… — Подай-ка мне еще мороженого, Бинхэ.