Дикая орхидея

— Вот здесь у нас летняя кухня, — Конни, мягко покачивая бедрами шла впереди Бан Чана, рядом с хозяйкой важно шагал её огромный мохнатый пес с густой бело-черной шерстью. Пушистый компаньон дружелюбно встречал новых гостей, сопровождал выселяющихся до автомобилей и иногда составлял компанию до пляжа. — Спасибо, Конни, — Кристофер тепло улыбнулся в ответ и поставил пакет с продуктами на один из стульев. — А у вас не найдется молотого кофе? Хочу сварить для своей коллеги. — А, он в верхнем шкафчике, — Конни села на один из диванов, подгибая под себя стройные и смуглые ноги. Пёс последовал сначала за Бан Чаном, ткнулся холодным носом-пуговкой лидеру в ногу. Огромное животное высунуло язык от удовольствия, когда лидер зарылся пальцами в густую шерсть и почесал нежное ухо, за ним. А хвост пса беспорядочно и сильно забил по полу. Конни только рассмеялась, прикрыв рот рукой. — А как зовут вашего питомца? — спросил лидер, возвращаясь к пакету с продуктами и готовке кофе. — Айленд. Услышав свою кличку, пёс обернулся и пошёл к хозяйке, важно вышагивая по полу, выложенному плиткой и согретому дневным солнцем. Конни похлопала себя по колену, и Айленд положил огромную морду, ласково глядя на хозяйку. — А вашу спутницу зовут… — кореянка задумчиво чесала своего пса по голове. — Я не успела спросить её имя, она взяла ключи и очень быстро ушла в свой номер. Словно была чем-то расстроена… — Расстроена? — лидер удивленно посмотрел на Конни, едва не выронив банку с молотым кофе из рук. — Кажется, она была опечалена новостями, что вы будете жить в разных комнатах. Вы друзья? — Конни мягко повела плечом, глядя на Бан Чана, как он аккуратно заливает кипяток в медную сияющую турку и включает огонь на плитке. Под словом «друзья» подразумевалось совершенно иное… Пара. Кристофер ещё какое-то время в задумчивости наблюдал за кофе, соображая. Ника расстроилась из-за такой мелочи? Может быть, действительно, зря он отменил бронь Джипа? — Её зовут Ника, — мягко ответил Крис, улыбаясь самому себе и глядя, как кофе варится на медленном огне. — Мы… Коллеги, очень хорошо общаемся. Мы дружим, если по вашим меркам дружба между мужчиной и женщиной возможна, — он усмехнулся этой мысли, словно сам в нее не верил. Ну какие они с Никой друзья? Он влюбился в неё лет так тысячу назад. Так давно, что уже и сам не помнит. Захотелось было продолжить диалог о родственных душах, но он неловко замолчал, отвернувшись к плите. Бан Чан по привычке подбирал слова, будто он на интервью. Конечно, Конни была одной из тех, кто с первого взгляда производит и оставляет самое приятное о себе впечатление. Мало того, что хозяйка была хороша собой внешне, так ещё и душой она была прекрасна. Хотелось сесть и рассказать ей о чувствах к Нике, о неописуемых эмоциях внутри. Потому что такие люди как Конни коллекционируют чужие истории для того, чтобы знать, как разнообразен мир людей, как чудесны и многогранны их жизни, а потом сочинять сказки для внуков и правнуков. Наверное, поэтому она и держит гостиницу на берегу моря? — Она дизайнерка и разрабатывает для нашей группы мерч, её задачи, конечно, расширены. Например, сейчас мы в командировке в поисках удачных локаций для нового клипа, — закончил Бан Чан и выключил закипевший в медной турке кофе. — Коллеги, которые дружат, — Конни тепло улыбнулась, явно не поверив словам Криса, но не упрекая его за сказанное. — У вас очень теплые отношения, гораздо теплее, чем вам обоим кажется. Я позову Никку, вы же для неё сварили кофе, — ответила хозяйка, она поднялась со своего места и ушла в сторону комнат, пересекая квадратный дворик, поросший нежным газоном. Даже разговор оказался законченным на нужном месте. Кристофер добавил взбитое банановое молоко в кофе и сел ждать дизайнерку. Краем глаза он увидел, как Ника открыла дверь, будучи лишь в одном полотенце: все же хорошо, что он не отправился за ней сам. Иначе было бы неловко. Все же… Они ещё не так близки. Бан Чан сел на стул, неотрывно глядя на дверь Ники и вспоминая слова Конни. Странные и со смыслом, как притча. У вас очень теплые отношения, гораздо теплее, чем вам обоим кажется. Интересно, что хозяйка имела в виду? Через десять минут Ника показалась из дверей своего номера в коротких джинсовых шортах и черной футболке-оверсайз, подвязанной на талии. Влажные волосы лежали беспорядочно, явно вытертые полотенцем наспех. Ника села напротив него за столик и поджала под себя ноги почти также, как это делала Конни. — Угощайся, — Бан Чан кивнул Нике на чашку с кофе. Дизайнерка подтянула к себе кружку и с удовольствием сделала глоток кофе. — Спасибо за кофе… Спасибо тебе вообще за сегодняшний день, — Ника зажмурилась от удовольствия, а потом осмотрелась в кухне. Бан Чан сидел, как завороженный. Казалось, жить можно лишь для того, чтобы сидеть вот так напротив и смотреть, как Ника с удовольствием пьёт кофе, а потом облизывает молочные усы от пенки и прикрывает рот. Крис улыбнулся и протянул салфетки. — Спасибо, — Ника аккуратно вытерла рот и улыбнулась. — Тут здорово… — она осмотрелась по сторонам, заметила и сияющий бок медной турки с деревянной ручкой. — Да… Джип заказал для нас тесный и душный номер в гостинице, я подумал о том, что тебе должно быть комфортно вечером после поездки, поэтому позвонил сюда и забронировал номера здесь, — Бан Чан сделал глоток воды, понимая, что сказал лишнего, а потому перевел тему. — Конни очень милая женщина. — Да, напоминает мне русалку. Кажется, что по ночам она убегает купаться в море, чтобы встретиться с подругами-русалками и рассказать им о своих необычных гостях. Она такая… Как морская пена. Кристофер задумчиво посмотрел на Нику, ласково улыбаясь в ответ. И ведь действительно, Конни вызывала у него те же ощущения. А потом сказал: — Как думаешь, у неё есть эмпатия? — Думаю, да. Иначе она не держала бы здесь гостиницу, и… — Ника обвела взглядом летнюю кухню. — Она сказала, что ты расстроилась, — осторожно перебил Нику Бан Чан. Дизайнерка аккуратно поставила чашку на стол и села уютнее на своем стуле: — Да… Если честно, я думала, что мы будем жить в одном номере… — Ника неловко почесала коленку, осматриваясь по сторонам. А потом посмотрела на Криса, смущаясь ещё больше. — Почему ты так думала? Неужели ты этого хотела? — спросил Бан Чан, улыбаясь. — А почему нет? Джип сказал, что скорее всего так и будет. А мне приятно твое общество, так почему бы и нет? — Ника удивилась ещё больше и подтянула к себе чашку с кофе, нервно сделала глоток. — А я как раз подумал о том, что тебе будет неловко находиться со мной ещё и в одном номере. Я просто часто езжу с парнями и знаю, каково это, когда у вас практически никогда нет личного пространства. Когда хочешь побыть один, но это физически невозможно. Ты постоянно с ними, либо со стаффом, либо с менеджерами, на связи с фанатами. Одиночество становится совершенно недоступным удовольствием, — Бан Чан задумчиво смотрел перед собой, а потом перевел взгляд на Нику. Дизайнерка внимательно его слушала, обнимая пальцами чашку с кофе. — Я не говорю о том, что устал от тебя. Нет, просто ты девушка… И вдруг ты стесняешься спать с незнакомыми людьми в одном номере. Мы не настолько незнакомцы, конечно, — Бан Чан нервно усмехнулся перед тем, как продолжить. — Но вдруг тебе будет за что-то неловко передо мной, я не хотел тебя смущать, поэтому и заказал разные номера. Тем более, когда я сплю, то… Пускаю слюни… И… — Кристофер осёкся, понимая, что опять сказал лишнее. — Всё в порядке, — Ника кивнула ему понимающе. — Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. Действительно… Очень мило и трогательно. Бан Чан обладал удивительными качествами щедрости и внимательности, свойственными только зрелым внутренне людям и настоящим лидерам. Даже здесь он заботливый лидер и начальник. Чан не говорил о своем дискомфорте, не проронил ни слова. Кристофера беспокоило состояние Ники, как она себя будет чувствовать рядом с ним. Какое-то время они ещё неловко молчали. Ника испытывала стыд за свои эмоции и одновременно радость: и откуда же он такой замечательный взялся на её голову? И почему он такой, каким она всегда его себе представляла и видела ещё до первого знакомства с его творчеством? Кристофер молчал, думая, что был излишне искренним в своих чувствах. Ему не всегда нравилось быть таким открытым до конца: словно у него нет ничего своего личного, сокровенного. Он весь наизнанку. Но почему-то это было необходимо именно сейчас. Особенно с Никой. С ней по-другому не получается. И все же было неловко, что Ника рассчитывала спать с ним, а он её так… Обломал. — Но если ты хочешь, то… — Всё в порядке, тебе нужен отдых. Нужен отдых даже от меня, — Ника улыбнулась. — И все же ты изумительный, — она тряхнула волосами, опустив голову, а потом отправилась мыть чашку из-под кофе. Они снова замолчали. Бан Чан думал о том, как им аккуратно разойтись по номерам и лечь спать, хотя он понимал, что не сумеет уснуть. Не хотелось, чтобы этот день заканчивался вот так. Хотелось чего-то ещё… — А пойдём на пляж? — неожиданно спросила Ника, замерев перед окном. Глядя, как луна заливает светом песчаный пляж, освещает и море. — Что? — Бан Чан удивленно посмотрел на Нику через плечо. — Конни говорит, тут идти всего ничего А из окна видно берег. Пошли? — спросила дизайнерка, выключив воду, сухо обтерев чашку и спрятав её в шкаф. Глаза дизайнерки горели, а на щеках появился лёгкий румянец. — Ну, если ты не устала, то… — Бан Чан поднялся с кресла и пошёл следом за Никой. — Тут идти всего-ничего, заодно проверим, Конни русалка или нет, — Ника убежала из летней кухни и вприпрыжку побежала к выходу из мини-гостиницы, чтобы отправиться на пляж, ярко освещенный луной. Айленд громко и радостно залаял ей вслед, не покидая своего поста. Дорога до пляжа действительно была короткой. Стоило завернуть за гостиницу и пройти несколько десятков метров, чтобы оказаться на пляже. Бан Чан неторопливо бежал следом, не хотел упускать Нику из виду и портить момент. Как хороша она сейчас… Одно удовольствие — бежать по теплому песку к плескающемуся нежному морю, залитому лунным светом. Блики на воде, словно мазки масляной краски, то появлялись, то исчезали. Мягкие и нежные волны накатывали на песок и неторопливо исчезали. Ника бежала и бежала вперед, высоко выталкивая себя вверх над водой и не боясь, что волны её заденут. Влажные следы оставались за ней на песке. Иногда волны заполняли их водой, а потом стирали. Ника бежала не останавливаясь и ощущая в теле странную, почти опьяняющую легкость. Казалось, ещё вот-вот, и она воспарит над землей, будет бежать не по песку, а по лунному свету, разлившемуся здесь и очертившему все вокруг резкими тенями. Так хорошо… Дизайнерка бежала, пока в какой-то момент её ступни не облизала вода. Ника громко рассмеялась и побежала прочь от воды, а потом упала на песок, продолжая смеяться. Бан Чан медленно шёл к ней, улыбаясь и осматриваясь по сторонам. Здесь действительно хорошо и красиво. После долгого и изнуряющего похода в горы это действительно приятный завершающий бонус. Тёплый песок пробивается между пальцев, море искрится чернотой и маслянистыми бликами в лунном свете. Сама луна кажется такой огромной и яркой. И Ника… Бегущая вдоль берега. Что может сделать этот вечер ещё лучше? Кристофер остановился, засунув руки в карманы и закусив губу. Карманы были приятно пустыми: их не оттягивал телефон. Приятно было забыть гаджет в номере и не думать о количестве пропущенных. Не хотелось возвращаться и даже думать о работе. Мысли наполнила Ника, слова Конни о ней. Да, они действительно дружат… Две родственные души, которые так похожи, что порой больно физически. Но хочется ли ему просто дружить с ней? Кристофер обратился к луне, большой и беспристрастной, сияющей словно огромный прожектор над их головами. Лунный свет освещал все вокруг, водную гладь, пляж с многочисленными лиманами, крыши домишек и пляжных зонтов. Следы узких ступней на песке. За которыми хотелось следовать хоть всю жизнь. Бан Чан не успел сосредоточиться на романтичных мыслях, как увидел перед собой дизайнерку. Почти набегу она быстро стянула с себя черную футболку-оверсайз, подвязанную под грудью, а после посмотрела на лидера, широко улыбаясь. — Что ты делаешь? — Кристофер удивился, стараясь не смотреть на обнаженные плечи Ники, на глубокое декольте черного топика на узких бретельках. Высветленные волосы казались теперь и вовсе белыми, глаза Ники искрились ярче обычного. — Хочу купаться, — ответила Ника, расстегивая на талии джинсовые шорты. — Ты со мной? — Что? — Бан Чан чуть не подавился воздухом, глядя на это. Пальцы ног словно вросли в землю, сердце бешено колотилось в груди, а по коже замельтешили мурашки. Настолько чувственно и сексуально это смотрелось. Идея казалась безумной и будоражащей. Остатки предрассудков, мыслей о работе, разговоров о желанном одиночестве сами собой растворились на соленом ветру. В лунном свете, в завораживающей своим бархатом темноте Ника казалась ещё более привлекательной, чем тогда, на камнях у водопада. Как горят глаза напротив. Действительно, по-ведьмински, из-под длинных и черных ресниц, отбрасывающих острые и длинные тени на щеки. Как пальцы быстро подцепляют шорты за шлицы и уверенно и быстро стягивают их с покатых бедер вниз, оставляя лишь винтажное белье с высокой талией. Все черное в лунном свете. Господи, как это сексуально и горячо… Бан Чан по привычке облизнул уголок рта, чувствуя, что вот-вот сойдёт с ума. От увиденного между бедер стало нарастать возбуждение, мысли и чувства одномоментно вспыхнули. Ноги словно вросли в песок, цепляясь за него, как корни деревьев. Сердце бешено билось в груди. Дизайнерка широко улыбнулась, взбивая пальцами беспорядочно лежащие ещё влажные светлые пряди на макушке, а потом побежала в воду. Вот оно! Новые строчки для песен, вдохновение для музыки… Увиденное навсегда останется в памяти Кристофера. Все было самим воплощением секса. Лунный свет, обычное черное нижнее белье, пальцы, взбивающие волосы, горящий взгляд напротив. Лидер не сразу понял, что скользит глазами по телу Ники совершенно не стесняясь этого, останавливаясь на самых вкусных частях тела дизайнерки, и как жар внизу живота нарастал. Бан Чан не понял сам, как стянул с себя футболку и бросил на теплый песок. Он чуть было не стянул с себя шорты, пока не вспомнил, что под ними ничего нет. Вот это был бы конфуз… Залюбовавшись Никой, он сам остался бы совершенно голым. Ника нырнула, рассекая телом водную гладь и исчезая в ней, словно русалка. Не так профессионально, но… Великолепно. Давно Бан Чан не видел девушек, кто с таким же энтузиазмом бежала бы в воду и ныряла с головой. Все чувства к Нике словно обострились, все манило и тянуло к ней ещё больше. Ладони горели, сердце бухало в груди и от счастья, и от отчаяния. От желания орать, пока голос не сядет. Вода была теплой, как парное молоко. Дно чистым и песчаным. Кристофер словно заразился энтузиазмом Ники и побежал в воду следом, ощущая себя самым счастливым на свете дураком. Ника подобно морю заполнила все его мысли до краев. Хотелось любоваться ею вот так всю жизнь. Смотреть, как она выныривает из воды и убирает волосы с лица, как вода блестит на её мокрой коже, а из-под черного топа виднеются соски, как струйки воды стекают по телу. Ника заметила, что Бан Чан явно в восторге от увиденного. Это было приятным бонусом к завершению вечера, к воспоминаниям. Как Кристофер из задумчивого парня с философским видом глядящего на неё и на луну, превращается почти в любовника, бесстыдно скользящего взглядом по её телу. Как будто не пройдёт и секунды, как они прильнут друг к другу в теплой воде, заскользят руками по мокрой коже друг друга. Сольются в поцелуе со вкусом соленой воды. До зуда в кончиках пальцев хотелось позволить этому случиться. Сердце приятно и одновременно болезненно ухнуло в груди от мыслей об этом. Что если… Позволить себе прикоснуться голой рукой к поджарому телу Криса, скользнуть рукой по его крепкой шее, а лунный свет путается в волосах. Кристофер вынырнул, широко улыбаясь и встряхивая волосами. Ника же наоборот нырнула к нему навстречу, вытянув руки. Под водой было отлично видно торс Криса в воде. И её собственные руки, скользнувшие вдоль тела лидера. Бан Чан вздрогнул, но не отстранился, а вытянул руки к ней, подхватывая Нику подмышками и помогая ей вынырнуть, а после осторожно прижимая к себе. И все же… Этот вечер навсегда останется в его памяти, поселится в новой мелодии, напоминающей об этой ночи, о ночном плеске моря, о лунном свете, о Нике, рассекающей водную гладь, и исчезающую в ней. Замрет в паузах и повторах, навеки запечатается в строчках песни… Поразит и останется в сердцах фанатов. А может быть, станет чем-то личным… Никому недоступным, кроме него самого?