Дикая орхидея

Ступни шагают по узкой каменистой тропинке, по сторонам густо растёт дикая зелень, кое-где виднеются звездочки лекарственной ромашки, золотарник ещё не утратил свою солнечную желтизну, а лебеда заполнила собой почти все оставшееся пространство. Лес пахнет кленами и влажной темнотой, если приглядеться, то в высокой траве можно увидеть рогоз и его острые, словно лезвия, бледные листья. Ника жмурится от солнца и шагает вперёд, как всегда, с осторожностью, некоторые камни любят напоминать о себе, если на них наступаешь. Лес сегодня молчалив, но тишина эта приветлива. Ника поправляет рюкзак на спине и выходит на асфальтированный тротуар. Здесь словно всегда начинается другой мир, когда шагает по узкой дорожке тротуара мимо едущих машин. Здесь магия заканчивается или теряет большую часть своих сил, как бы прощается до тех пор, пока Ника не вернётся домой. Все как обычно, все как прежде. Дни идут чередой, и ничего словно и не меняется. Так и страстно в её голове кипит один вопрос: «Когда мы увидимся?» — его голос когда-то вопрошал её «Где ты?» — теперь она слышит его иначе, как если бы это пел её парень. Она никогда не состояла в отношениях, но он меняет все её ощущения, переворачивает весь её мир с головы на ноги, а она чётко знает и чувствует, что она меняет его мир так же ярко, как и он её. Их разделяют тысячи километров, но они слышат мысли друг друга, видят друг друга в видениях и снах. И никакого более точного знания в их жизни ещё никогда не было, они оба ещё ни в чем никогда не были уверены так точно. Глядя на него, Ника невольно приходит к мысли о том, что… «Я же говорила об этом… Я знала это…» И так, через весь мир Чан говорит ей о своих чувствах, в своих песнях, аутфитах… Вон и эта рыжая толстовка, прямо как цвет её волос… Ника фыркает и вспоминает, как напевала ещё недавно: «Рыжий ангел установил… Новую в сердце власть, власть любви». Сердце наполнялось слезами, словно весенней капелью: дорогая, ты же знаешь, что это будет в твоей жизни. И он это сделает для тебя, и не раз. Горячие слезы потекли обильными ручьями из глаз от неверия в собственную возможность стать счастливой не абы с кем, а с Бан Чаном. Его знает весь мир. И чем больше он знает Нику, чувствует её, тем более популярным становится и побеждает, ведь её имя — Победа. Он это чувствует, а Ника чувствует через него. Они оба друг друга слишком хорошо чувствуют, куда более тонко, чем могут представить себе окружающие. Для них всех эта связь кажется безумием. Снова фыркает себе под нос и жмурится от солнечного света, падающего на её щёки и лоб, встряхивает разноцветными волосами: неудачное окрашивание превратило её волосы в настоящий магический пожар: огненно-рыжие корни плавно переходили в ярко-розовые перья прядок. На затылке волосы смешно завивались и торчали во все стороны, и постоянное трение с капюшоном её безразмерного худи это только усугубляло. — Она милая, — роняет Чан в пустоту, перед ним листы бумаги с новым текстом песни. — Ты что-то сказал? — спросил Чанбин, разворачиваясь на кресле в сторону лидера. — Нет, — Крис тряхнул головой. — Но я же слышал, ты что-то сказал, — вскинул брови рэпер. — Ты опять её видел? Слово «опять» выделяется из всех остальных, постоянные видения Чана, его сны с прекрасной (или не совсем) незнакомкой ему осточертели: хотелось уже, чтобы это все завершилось. Чан сам не свой последние несколько месяцев, и все из-за этой особы: любовь. — Вроде того, — Бан Чан словно пытается отмахнуться от своих видений. Оправдаться, что не видел ничего, но у него не вышло: Чанбин уже и так слишком много знает. — Что на этот раз? — на удивление голос рэпера звучит спокойно, скорее даже с любопытством, чем со злостью или агрессией. — Я видел её возле леса, под солнечными лучами, — мечтательно произносит Бан Чан и устало трёт шею, опускает голову вниз, словно не увидел это случайно, а подглядывал за кем-то. — Её волосы такие… — он запинается, словно забыл, что хотел сказать. Неловко за собственные мысли и чувства. «Нервничает», — подмечает про себя Чанбин и старается смягчить обстановку, как может. Он беззвучно выдыхает, не спуская взгляда с Бан Чана. Разговор о «той самой» всегда для него очень волнительный и даже интимный. Однако это не мешает Чану постить фотографии, носить одежду, символизирующую глубокую привязанность к той, что нет рядом. С одной стороны, все это казалось безумием, с другой стороны — Крис далёк от безумия, каким бы безумцем не казался остальным. Да, он будет чувствовать издалека, иногда ронять вот так фразы, но ничего более не предпримет из-за настоящего страха сблизиться со своей судьбой.Бан Чан подавил остатки умилительной улыбки и вернулся к работе, Чанбин заметил про себя: мысли о «той самой» делают друга по-настоящему счастливым. Он редко кому и когда улыбается с такой теплотой, этой девочке повезёт, когда она увидит Чана и познает на себе тепло этой улыбки. Теперь вернулся лишь строгий и вдумчивый лидер, он явно был вымотан ожиданием встречи и вернулся к работе над текстом, пытаясь сделать вид, словно ничего не случилось. — Ты знаешь, я бы… — Бан Чан хотел было посмотреть на Чанбина, но замер с карандашом в руках: он думал о бридже к песне, но Со явно думал о другом. Рэпер развалился на стуле, словно был готов выслушать друга. — Что-то не так? — С тобой все не так, ты стал совершенно другим, — рявкнул Чанбин и подскочил с места, заставив лидера вздрогнуть. — Эта девчонка, кто она? Она вскружила тебе голову! Ты, может быть, уже сделаешь хоть что-нибудь, чтобы стать к ней хоть на йоту ближе? Хоть что-нибудь предприми уже, чтобы увидеться с ней, ты же Бан Чан, чёрт подери! — Я… — Крис замер от удивления и выронил карандаш из рук. Последний с громким звуком упал на пол, длинный грифельный кончик отломился от удара и отлетел в сторону. — Я… — Ты! Ты, черт подери, да! Сделай хоть что-нибудь более значительное для неё! Я бы уже весь свет обогнул, чтобы найти её! Ты хоть и гений, но дурак редкостный! — Чанбин взмахнул рукой так, если бы забрасывал баскетбольный мяч в корзину со спины. — Я… — Бан Чан замялся ещё больше, чувствуя, что он вот-вот свалится со стула вслед за карандашом. — Так всё, рассказывай мне всё о ней, что знаешь! Я хочу все знать! А потом поеду к ней и скажу, что так больше нельзя! — на повышенных тонах добавил Чанбин. — Что?! — Бан Чан почувствовал, как у него земля уходит из-под ног, ступни стало покалывать, а ладони моментально покрылись испариной. Приятной испариной, надо заметить. — Эта девушка делает тебя таким счастливым, ты представь, что будет, когда вы окажетесь рядом! — Чанбин сел ближе к Чану и притянул его к себе за подлокотники. — Давай, черт побери, рассказывай мне об этой девочке все! Я найду её! Бан Чан тяжело выдохнул, думая, с чего ему начать. Он уже когда-то рассказывал о своих снах с Никой и наблюдал, как глаза Чанбина расширяются: раньше такие штуки нельзя было услышать от лидера группы. — Я поеду сам, — сказал Чан. — Ты прав, я хочу её увидеть… Хотя бы просто увидеть её издалека. — Ты придурок! — сказал Чанбин. — Видел бы ты себя, как меняешься, рассказывая о ней. Видел бы ты себя, когда надеешься, что она увидит твой пост в Инсте! Видел бы ты себя, когда пишешь песни о ней! Она нужна тебе! — Наверное, — Чан выдохнул и обмяк в кресле, цепляясь за подлокотники. Он пнул ногой упавший карандаш, поскользнулся о него и выпал на пол, больно шмякнувшись задницей. — Да, тебе определенно нужна эта штучка рядом! Я хочу посмотреть на тебя, влюблённого по уши! Как ты будешь изводиться по ней и подолгу смотреть на неё, кусая губы. Крис покраснел так, словно попался родителям за просмотром видео для взрослых: неужели Чанбин так хорошо его знает? От ощущения собственной правоты Со словно увеличился в несколько раз и раздулся от удовольствия. Чанбин нависал сверху, весь из себя такой грандиозный и мощный, что делало положение и самоощущение Бан Чана ещё более беспомощным. — Да, этого того стоит! Так, куда за ней надо ехать? — спросил Чанбин, протягивая руку помощи. Ника проснулась и потерла переносицу, поплотнее подоткнула одеяло, соскользнувшее с неё во сне и прижалась к диванным подушкам: ну и сон… Приснится ведь… Потом неохотно дотянулась до блокнота со снами и записала увиденное, только после этого подтянула к себе телефон и увидела, что проснулась за несколько минут до сигнала будильника. Тяжело выдохнув, что пока все желаемое ею остаётся лишь снами, Ника неохотно потянулась в постели и выбралась из тёплого, почти горячего кокона одеяла, а потом пошла собираться на работу. Девушка чистила зубы с мыслями о том, что ей снилось. И о том, имеет ли она право думать, что это пророческий сон? Или действительность? Крис проделывал уже такое с её снами и не раз, но сам ни разу не объявился. Она почти перестала чувствовать его так, как раньше, но внутренний голос говорил ей: если тебе выпадет такая возможность, ты просто сойдёшь с ума от ощущений, и он тоже. Ваша связь слишком сильная и глубокая, чтобы вы физически могли это вынести. Ника выдохнула и сплюнула в раковину пену от зубной пасты: лучше бы мы встретились в таком случае. Они вместе расправились с тем, чтобы стянуть чемоданы с ленты, и отправились к выходу в город. Чанбин выглядел более, чем удовлетворенным: ему нравилось происходящее. — Скажи, как давно мы не были в России? — Давно, года четыре точно, — Бан Чан катил свой небольшой чемодан на колесиках и осматривался по сторонам. — Надеюсь, мы правильно приехали… — Я тоже. Давай такси что ли до гостиницы вызовем? — поинтересовался Чанбин. — Куда надо ехать? Бан Чан чувствовал себя как не иначе прекрасно: он чувствовал себя пиратом, Джеком Воробьем со «сломанным компасом», который ведёт тебя к тому, чего жаждет твое сердце. Интуиция обострилась до невозможного, мозг жадно впитывал все детали увиденного — здесь где-то живёт она. Интересно, чувствует ли она его так, как её сейчас? Такси подъехало к самому входу в гостиницу, и парни вышли из машины, под ногами хрустел мягкий снег. Бан Чан осмотрелся по сторонам, словно что-то чувствуя. Воздух изобиловал незнакомыми запахами, пах снегом и первыми морозами. Интуиция просто дребезжала, резонировала с мыслями: ты на правильном пути, Крис! — Хэй, ты чего? — Чанбин похлопал его по плечу, пока водитель помог им достать чемоданы из багажника. — Да, нет, ничего… — Крис снова осмотрелся по сторонам, глубоко вдыхая морозный воздух и всматриваясь вдаль со странными ощущениями внутри: куда их занесла его интуиция? Почему именно здесь им предстоит поселиться? — Интересно, тут есть, где можно покушать? — спросил Чанбин. — Да, прямо над нашими головами грузинский ресторан. — Грузинский? Мы ж в России, — удивился Со. — Ну, в Корее же никто не отменял европейскую и японскую кухню, — пожал плечами Бан Чан, и они зашли в гостиницу. — Ладно, давай заселимся что ли… Потом можно будет покушать и прогуляться… — Идея «покушать» мне нравится больше всех, — кивнул Чанбин и потёр озябшие от холода ладони. Рэпер чуть не выронил из рук любимый телефон, когда услышал, что Бан Чан старательно изъясняется на русском, практически без акцента. — Когда ты успел так подтянуть язык? — спросил Чанбин. — Как только начал видеть в видениях русские буквы, — ответил Крис, запихивая портмоне с документами в рюкзак. Он действительно уже довольно давно изучал язык и практически никому не рассказывал об этом. — Ты посмотри на девушку за стойкой, она вот-вот в обморок хлопнется от твоего русского… — рэпер нажал на кнопку вызова лифта. Бан Чан приложил свой ключ-карту к двери и толкнул её. Внутри номера было сухо, тихо и тепло. Лидер аккуратно протиснулся внутрь вместе с чемоданом и по привычке оставил его в углу, стянул с себя обувь, успевшую нацеплять на себя первые комки влажного снега, скинул куртку и прошёл внутрь. Как обычно проследовал до окна и отдёрнул светлую штору: он жил куда в более роскошных номерах до этого, но сейчас это не имеет никакого значения. Никогда не имело. Когда он выбирается в путешествие самостоятельно, ценник номера и его обустройство чуть ли не в последнюю очередь имеют значение. Вид из окна оставлял желать лучшего: грязная дорога, по которой ездили троллейбусы, автобусы и машины. Люди с угрюмыми лицами шагающие по тротуару, небрежно остриженные макушки тополей были укрыты мокрым снегом, серый кирпичный дом с шиферной покатой крышей напротив, станция метро на перекрестке. Здесь все было другим. И здесь ему предстоит найти девушку из своих видений… Интуиция била набатом в голове: ты на верном пути, ну же… Ещё чуть-чуть осталось… Крис потёр переносицу и отошёл от окна. Она вскочила по каменным и ошлифованным десятками тысяч людей ступеням наверх, по привычке взгляд Ники упал на пластиковый кругляш М, обозначающий метро. На улице было приятно, прохладно и по-зимнему свежо. Снег влажными хлопьями падал на землю и формировал пушистые облака. Словно летом тополиный пух. Ника вдохнула зимний воздух: тянуло шавермой, дешевой выпечкой, египетским золотом и, разумеется, метро. В наушниках радостно напевала её любимая группа, Stray Kids, сегодня ей хотелось подпевать им и подтанцовывать, и пускай прохожие странно пялятся на неё: она привыкла. Быть странной — нормально. Пройдя несколько метров, Ника посмотрела на гостиницу, мимо которой ходила каждый день. Зимой это место для неё всегда обретало особенный шарм: огромная желтая надпись грузинской кухни сияла в темноте, да даже просто непонятно почему ей нравилось смотреть на здание гостиницы, словно вросшее в улицу. Ника часто останавливалась на нем взглядом даже не задумываясь и испытывая странный внутренний трепет. Трепет был и сегодня, а взгляд почти приклеился к одному конкретному окну на четвертом этаже. За окном никого не было, только мягкая белая вуаль, спрятавшая своего постояльца от лишних глаз. Такая вуаль висит почти во всех гостиницах, она приятного белого цвета, приятная наощупь… Ничего нового. Ника обвела взглядом здание гостиницы, прописала жёлтую надпись на стекле и последовала привычным маршрутом домой. «Хочу кофе», — подумала Ника и зашла в магазин на остановке. На входе её порадовало, что сегодня её любимая продавщица на месте. Светлана. Кудри последней всегда беспорядочно вились крупными рыжими завитками, огромные медово-карие глаза с приветствием смотрели на покупателей. Ника шмыгнула между прилавков, пересекла весь магазин, минуя полки с продуктами, и наконец-то оказалась перед кофе-машиной. Все как обычно — маленький ритуал, чтобы дойти до дома. Сироп с солёной карамелью, ровно три нажатия — этого достаточно, чтобы субстанция заполнила донышко стакана, а напиток получился в меру сладким. Кофе — латте. И как она всегда говорит на кассе любимой кассирше, Светлане: «Без сахара, оплата картой». Пока кофе-машина громко тарахтит и наливает кофе, Ника изучает стеллаж с вкусняшками, в очередной раз подмечает гениальность мерчандайзинга: недорогие вкусняшки расположены на уровне глаз, их цена меньше стакана кофе. Сегодня она удерживается от покупки печенья с разноцветными каплями шоколада, закрывает кофе крышкой и несёт на кассу, к Светлане. Незаметно улыбается и подтанцовывает музыке в наушниках: старается, чтобы день был чуточку светлее, чем всегда. Запомнился вкусным кофе и дурацкими танцами в очереди. Продавщица не сразу её замечает, а может, делает вид. Но при виде Ники она расцветает лучезарной улыбкой и здоровается чуть громче обычного, пробивает кофе и нажимает кнопку «Оплата картой», не задавая лишних вопросов. Её словами становятся лишь «Спасибо за покупку, приходите к нам ещё», а в ответ она слышит не менее лучезарное «Спасибо вам, до свидания!» Ника выпархивает на улицу, словно бабочка, несколько молодых парней замечают её солнечную улыбку и крошечные ладони, сжимающие разноцветный стаканчик с кофе. Девушка смотрит мельком на них, а потом её взгляд прилипает к этому же окну снова, невольно опускается на огромную ярко-жёлтую надпись. В наушниках пел Бан Чан: «Это похоже на водопад, я жду тебя и днём, и ночью». Девушка откидывает мысли о совпадениях: слишком много их случилось за последнее время, размешивает соломинкой кофе в стакане через крошечное отверстие в крышечке и делает глоток: все как надо. Кофе в меру сладкий и горячий. Превосходно! И удаляется по дорожке вдоль серых пятиэтажек… Прохожие с любопытством смотрят на неё, словно хотят выведать у нее все секреты. А может быть, смотрят на неё, потому что знают о ней что-то, чего ещё не знает она сама. Бан Чан почему-то подумал об этом и еле оторвался от вида в окне, когда официантка притащила меню. Крис сам не мог подобрать слов и мыслей, почему так залип на сером и унылом пейзаже. На остановке, загаженной голубями, на невзрачной вывеске магазина, на людях, снующих по мощёному тротуару… Что привлекло его так в этом месте? — Офигеть, мы в России, но будем пробовать грузинскую еду, — фыркнул Чанбин, удобнее устраиваясь в облаке разноцветных подушек на диване. Чан с задумчивым видом принялся изучать меню: он пробовал русскую кухню, когда ездил на Дондемун. Как ни странно, еда ему нравилась, очень сытная и неострая. — Давай, ты решишь, что хочешь съесть… — Крис снова мельком взглянул в окно, на секунду ему показалось, что он увидел что-то или кого-то… — Я ничего не понимаю, тут же все на русском! Но хочу попробовать, — заметил Со, листая меню тоже. — И тут столько прехорошеньких девушек! — Ага, — Бан Чан вернулся к изучению меню дальше, он старался пересилить в себе желание подскочить, схватить пуховик и побежать куда глаза глядят. В частности, куда-то на юг, туда, куда он смотрел, когда они приехали к гостинице. Крис что-то чувствовал, но не мог себе объяснить, что именно. — И все же, давай закажем поесть… Я проголодался… — Так, а что ты посоветуешь?.. — спросил Чанбин, не отрывая взгляда от рабочего чата. Их стол ломился от всевозможных угощений грузинской кухни. Чанбин все фотографировал и отправлял в рабочий чат, а Бан Чан с любопытством осматривал стол и думал, с чего же им всё-таки стоит начать есть. Официантка рассказывала о грузинской кухне с таким неподдельным интересом и даже предложила выпить фирменного гранатового вина. — Мы не пьём, спасибо, — деликатно сказал Бан Чан. Получилось особенно хорошо, не потому ли, что он репетировал эту фразу почти больше всех, переживая, что все местные будут мечтать их напоить? — Хорошо, поняла, тогда могу посоветовать вам хороший чай… — официантка очень мило улыбнулась. — А вот это можно, — Крис кивнул. — От чая мы не откажемся. После сытного обеда парни половину угощений забрали с собой в номера, а сами отправились на прогулку, тепло одевшись. — Куда поедем гулять? — спросил Чанбин, когда они вышли на улицу. — Я думал о том, чтобы поехать в Бугринскую рощу, — сказал Бан Чан. — Там есть вид на мост, один из гениальнейших проектов в мире… — У тебя какой-то странный выбор достопримечательностей… Вон и в гостиницу мы поселились какую… А могли бы просыпаться с видом на НОВАТ! Бан Чан посмотрел на друга так, что последнему стало не по себе, и Чанбин примирительно поднял руки, сдавшись. Очарованный русской культурой, красотой русских девушек ещё больше, Со явно забыл, зачем они сюда приехали. — Скажи, а ты думал, где собираешься искать свою ненаглядную? — они медленно шагали вниз, вдоль пустующего здания из золотой плитки и синего стекла. — Если честно, нет… Но… У меня ощущение, что мы движемся в правильном направлении. Я словно слышу её очень громко… — Мда… С одной стороны звучит прикольно, с другой… Я бы не хотел оказаться на твоём месте, — заметил Чанбин, окидывая взглядом окрестности, на пыльном стекле он заметил надпись: Stray Kids, остановился и ткнул в неё пальцем. — Думаю, мы найдём друг друга… И нам хотя бы удастся поговорить… — Бан Чан покачал головой и посмотрел по сторонам. Интуиция безошибочно вела его по верному пути. — Я перестал жалеть о том, что мы поехали сюда… — Это радует, — Чанбин выдохнул, шагая рядом. — А как думаешь, сколько времени займут её поиски? У нас же… Через три дня состоятся съемки в клипе… — Мы успеем, — заверил его Крис. — Если что, то… — Что? Ты подумал, что мы будем делать, если не успеем? — спросил Чанбин. — Ты вернёшься сюда снова? — Наверное, да… — Бан Чан выдохнул ещё тяжелее, он утаптывал своими ботинками первый снег и старался не думать о неудачном исходе. Едва ли у него получится так скоро вернуться сюда… У них слишком много работы. Ника шагала по хрустящему снегу Бугринской рощи. В планах было как максимум дойти до косы, прогуляться по ней и полюбоваться рекой, которая скоро покроется коркой льда. Огромный стакан с кофе приятно грел её руку, а старушки улыбались навстречу ей. Собачки на тонких шлейках тянулись обнюхать ботинки Ники и высовывали розовые языки от удовольствия. Девушка шагала вперёд, минуя лавочки и тонкие, чернильно-черные стволы кленов и ясеней, растущих здесь. Ноги несли её к воде, она слышала шёпот и зов Оби. За этим шёпотом почти невозможно было разобрать голос интуиции: он здесь. Ника столько раз думала о встрече, что уже откровенно говоря устала верить себе и своим ощущениям, при первом малейшем ощущении она отбрасывала свои чувства как можно дальше и старалась забыть их как можно быстрее, она представляла себе, что мысли её — бумажный мешок из-под кофе. Сомни его и выброси. Столько раз, казалось бы, они чувства не обманывают, но на самом деле… Ничего не происходило. Бан Чан не появлялся. Эти мысли навевали на неё грусть, в горле застрял комок, словно Ника съела краюшку хлеба, неприятно сухой и липкий. Пришлось сделать большой глоток кофе, чудесно приготовленного рафа с апельсином и тыквой. В наступающую зимнюю пору самое то пить осенние напитки, они приятно согревают тело и душу, напоминают о ещё недавних днях, когда листва была облита золотом, искрилась янтарём на солнце и пахла сладостью. Ника спускалась все ниже, к воде, по железной крутой лестнице, осматривалась по сторонам, как зим беспорядочно оставляет мазки снега на траве и листья. В наушниках оглушительно громко пел Чанбин, жизнерадостно и мегакруто. Для обычного гуляющего пляж показался бы пейзажем из фильмов ужаса: безжизненный, опустевший и даже мёртвый. Краски города тоже были угасающими. Но почему-то не сегодня, не тогда, когда в твоих руках есть стакан с тыквенным рафом. Не тогда, когда первый морозный ветер румянит щёки и нос. Не тогда, когда в наушниках заливается Stray Kids. Ника миновала несколько прохожих, которые не рискнули спускаться на пляж и подходить к воде. Путешествие по косе казалось им чем-то немыслимым в такое время: холодно и зябко, ноги то и дело увязают в песке, любоваться пейзажем, который замер до следующей весны, сомнительное удовольствие. Ника продолжила свой путь, подбадривая себя и напевая слова из песни, мост разрастался над ней могущественной красной аркой над сильным течением Оби. Девушку не смутил ветер, усилившийся возле воды. Её куда больше будоражило одиночество, которое вряд ли посягнёт кто-либо нарушить: такая погода мало кому по душе придётся. Эта мысль мотивировала её шагать дальше, по песку, к косе, к её краю, где Ника сможет сесть и медитировать. — Ого, вот это красота! — взрывается радостными воплями Чанбин. — Подержи мой кофе, я сделаю фотку! — рэпер чуть ли не швырнул свой стакан с кокосовым рафом в Криса. Им обоим по душе пришлась местная погода: приятная морозная свежесть, первый снег… Но количество грязи, конечно… Ни с чем несравнимо. Бан Чан улыбнулся и тоже решил сделать фотографию. Они провели здесь около десяти минут, делая фотографии друг с другом, снимая пейзажи и просто любуясь видом, открывшимся им отсюда. Кристофер значительно повеселел, он чувствовал всеми фибрами души, что шагает верно, но не чувствовал отклика с её стороны. Лидер с задумчивым видом посмотрел на свой стакан с горячим шоколадом и снова посмотрел на мост, на его внушительную красную арку, возвышающуюся над водой, обвел взглядом и нити березовых ветвей, свисающих по обе стороны, посмотрел на белое, почти молочное небо… — Я видел, там есть дорога к пляжу, — сказал Крис неловко. — Может быть, спустимся? — Зачем? Здесь и так хорошо, — заметил Чанбин. — Ты представь, как у воды ветренно! Мы приехали сюда, чтобы гулять, искать твою суженую, а не привезти с собой простуду! Бан Чан попытался увидеть пляж с того места, где они стояли. Но отсюда не было видно ни пляж, ни косу. Крис сам не мог себе объяснить свою страсть к воде, свое желание спуститься на пляж… Почему-то это казалось ему правильным решением сейчас, может быть, она там? Но как? Как такое возможно? Может быть, Чанбину стоит его дождаться здесь, а он сам сходит к воде и посмотрит? Его иммунитет однозначно крепче, чем иммунитет друга. С Бан Чаном ничего не случится. — Может быть, я… — начал было он, но увидел замерзшего Чанбина, последний нахохлился как пингвинчик. — Ладно, мост увидели, поехали в гостиницу… Будем греть тебя и прихватим, наверное, бутылку гранатового вина из ресторана, чтобы ты согрелся! — Я бы не отказался от чахобили и этих забавных пельменей с мясом и хвостиками. — Они называются хин-ка-ли, — по слогам произнёс Чан своим учительским тоном, когда они шагали по аллее, минуя лавочки. — А, точно, хин-ка-ри, — повторил Чанбин и с шумом допил свой раф. — Ты хоть скажи, ты что-то чувствуешь? Или ты просто в растерянности? — Я и чувствую, и в растерянности… — ответил Бан Чан, тщательно изучая тротуар под ногами. — А что? Что ты чувствуешь, что тебе говорит интуиция? — рэпер остановил его. — Ты же можешь оказаться там, где она, увидеть, что она делает, так в чем проблема сейчас? — Я думаю, мы и приехали сюда, потому что я чувствую её здесь! — Чан посмотрел в сторону пляжа, где сидела на холодном и сухом песке Ника. — Так где она, чёрт побери? — Если бы я знал… — Бан Чан выдохнул и осмотрелся по сторонам. Внизу, на речной косе с островками кустарников сидела Ника. Она смотрела на холодную гладь воды, напоминающую сейчас собой чешую какого-нибудь жуткого чудовища, её ладони слегка озябли от холода и покраснели, как и щеки и нос. Вода шептала что-то странное… А белые, почти молочные облака, опускались все ниже и ниже.Ветер лизнул её лицо, принёс от реки мельчайшие капельки водяной пыли, заигрался с волосами, напоминающими ему пламя магического костра. Через шёпот реки Ника не услышала, как от реки все дальше и дальше отходили Чанбин и Бан Чан… Крис включил воду под душем и залез под горячие струи, как его осенило: Ника делает то же самое, что и он сейчас. Моется под душем. Он почувствовал запах её волос и кожи, услышал плеск воды. Только сейчас ощущения были раз в двадцать ярче обычного. Лидер громко закашлялся и зажмурился. Чанбин, сидевший в его спальне, подскочил и постучал в двери. — Эй, ты в порядке? — Да, в порядке, — Крис продолжал кашлять и пытаться отделаться от ощущений, навалившихся на него разом. Все бы ничего, но он ощутил себя ещё страннее: те же ощущения испытывал не он один. Ника почувствовала через него то же самое, и от осознания этого она шлёпнулась на дно ванной, пытаясь откашляться и отмахнуться от струй воды, бьющих ей в лицо. «Какого чёрта?» — ругнулась она так громко в мыслях. — Я вижу её! Вижу её! Она слышит меня! — Бан Чан выключил воду и еле нащупал полотенце, он так и стоял, весь в мыле, с мыльной пеной на голове, обмотался полотенцем и вышел в спальню. — Я её видел, Бинни! — Уже что-то… И где она была? — Тоже принимала душ, как и я… — выдохнул Чан. — Я почувствовал её так ярко, словно она буквально стояла передо мной! Я чувствовал её всю! — Не знай я тебя, то сказал бы, что ты тронулся головой, вызвал бы психушку, но… Ты явно далёк от тех, кого принято называть психами… А сейчас ты что-нибудь чувствуешь? — Я… Знаю, где она. Я знаю, где её искать! — Бан Чан какое-то время ещё сидел на своей кровати, пена стекала по его крепкой спине и плечам. Лидер вслушивался в свои ощущения и пытался не сойти с ума от накатившей на него усталости. — Отлично! — восхищённо заметил Чанбин. — Так где же мы будем её искать? Ника откашлялась и еле выползла из душевой кабины, вытирая лицо от накативших слёз и воды, которая едва не ослепила её. Что она только что видела и ощущала? Подобное было за гранью понимания и доступного ей прежде: Ника чувствовала Бан Чана так близко к себе, без шуток. То есть, сегодня днём… Нет, нет, быть не может! Она же… Но ощущение не врёт, а её ладони буквально горели от мысли, что Крис рядом. Но как он мог оказаться в Новосибирске? Рядом с ней? Неужели все её безумные представления, детские игрушки ничто иное, как правда? Они стали заклинанием, а потом правдой? Ника чувствовала его близко, он очень близко к ней… С хлопком лопнула одна из лампочек в ванной, словно в подтверждение её мыслям. Ника села на дно ванной и выдохнула, обнимая колени: «Ничего себе». С одной стороны ей было хорошо и весело, но с другой… Непонятно и странно. Незнакомые ощущения предстоящей близости накрыли её с головой… Что вот-вот её видения и глупые мечты станут правдой… После тихого воскресенья Ника появилась на работе, она старалась делать вид, что все в порядке. И все же… Скорее всего, ей показалось. В очередной раз. Верить, что ты самообманываешься, куда проще, чем верить в то, что совершенно невозможно. Если обычный кореец не может приехать в Россию к тебе, что уж говорить о Бан Чане, об известном мировом айдоле! Что он взял все, бросил и поехал сюда? Для чего? Для встречи с тобой? Бред! От этого становилось ещё более погано на душе — когда-то эти мысли воодушевляли её, но сейчас только травмируют. А её ощущения показались яркими лишь по тому, что она отрицала их и не принимала долгое время. Вот и всё. Это все бред для идиоток, которые верят в сказки. Но ни ты, ни Бан Чан не верите в такую ерундистику, вы оба слишком взрослые внутренне, чтобы жить в этом! Ника отправилась на своё рабочее место, уверяя себя, что её ощущения — бред. Это будет самый обычный понедельник в её жизни! Как и всегда, ничего нового, только рабочая обстановка, выяснение всех обстоятельств после выходных… Никакого Бан Чана в её графике нет. С этими мыслями она делала всю свою работу, с этими же мыслями она отправилась на обед. — Послушай, ты уверен, что мы в правильном месте? — спросил Чанбин. — Мы могли бы сходить в зоопарк в этой клоаке, но вместо этого ты тащишь меня куда-то во дворы… — Так надо! — шикнул Бан Чан, а потом увидел вывеску, которую не раз видел во снах. — О! Нам сюда! — Когда-нибудь я встречу такую же девушку, и ты полезешь вместе со мной за ней точно так же, как я иду за тобой! — Вообще это была твоя идея, Чанбин, — сказал Крис, чувствуя явное воодушевление: он на верном пути. Бан Чан чувствовал приближение к Нике с каждым шагом. Рэпер мысленно заметил про себя, что Крис действительно чувствует себя воодушевлённым. Они замерли перед невысоким кирпичным зданием, и Бан Чан думал, что делать дальше. На улицу вышел какой-то угрюмый мужчина с упаковками в руках, он сжимал между зубов сигарету и смотрел себе под ноги. — И что дальше? — спросил Чанбин. — Давай зайдём внутрь и спросим у них про Нику, — сказал Крис и дёрнул ручку двери. — Здравствуйте! — Здравствуйте, вы за заказом? — спросила девушка за стойкой. — Нет, я пришёл к Нике, — вежливо ответил Бан Чан. — Я могу её увидеть? — Да, конечно… У вас какие-то претензии? — Да, претензии, — не зная слова ответил Крис. — Хочу её увидеть как можно скорее. — Да, разумеется… Сейчас позову её… Бан Чан и Чанбин нервно переглянулись, лидер судорожно закусил губу и потёр запястье. — Ну, наконец-то ты увидишь её! — подбодрил друга Со. Он похлопал Чана по плечу и широко, обезоруживающе улыбнулся. — Я нормально выгляжу? — спросил Бан Чан. — Ты выглядишь отлично, ты же не только что проснулся! И перестань, я думаю, она в обморок шлёпнется, увидев тебя! Ника чувствовала себя странно последний час. Она словно сидела на дикообразе, которого достали из бани, как к ней поднялась девушка-администратор со словами: — Там тебя потеряли, два каких-то парня пришли, говорят, что у них к тебе претензии! — Что? — удивлённо спросила Ника, поднимаясь с места. Она сделала это с удовольствием, долгое сидение на стуле за день её не впечатляло, так ещё и состояние внутреннее было таким, чтобы бежать и как можно дальше. Вероятно, сбежать от тех, кто хочет высказать ей претензии… Но кто это может быть? Чан? Да брось ты! Ника спустилась вниз, аккуратно держась за перила и стараясь быть милой с администратором типографии, увлечь её лёгким разговором перед тем, как она сама услышит претензии к себе. Сердце её приятно ёкнуло перед тем, как дверь раскрылась… Чан пытался хотя бы как-то отвлечься, перестать отсчитывать секунды: время ожидания казалось ему вечным, поэтому решил соорудить кофе для Чанбина, как замер с пластиковым стаканом в руках. Ника стояла напротив него, ослепительно улыбаясь. Она выглядела немного растерянной, но была «готовой к встрече». Мир обоих разлетелся на мириады кусочков, когда в дверях типографии Новосибирска сошлись двое, предназначенных друг другу людей… От одного взгляда друг на друга, они осознали все сразу: прошедшие жизни, чувства между ними, все видения и сны… И почувствовали себя так, словно никогда не расставались, не расходились ни на минуту за все время их знакомства, тянувшегося несколько тысяч лет. Все в них тянулось друг к другу, кончики пальцев словно превратились в магниты, как и их тела… Вся жизнь «до» пролетела перед ними за секунду, перестала иметь значимость с этой секунды: как мы жили друг без друга все это время? Чанбин с интересом смотрел на Нику, которая улыбалась просто обезоруживающе. Он узнал её: встречал Нику во снах тоже, она действительно была той, кто идеально подходит Бан Чану, они словно чувствовали друг друга от и до. О такой связи действительно можно было только мечтать, когда от одного взгляда друг на друга уже не нужны слова… Воздух между ними не то чтобы плавился или искрился, но наполнялся необъяснимой силой… Когда все вокруг них теряет силу и значимость. Крис шагнул к Нике и осторожно взял её руку, он делал это одновременно с Никой. В мыслях они оба лелеяли первый поцелуй и громче всех была мысль: «Наконец-то…»