Абсолютная власть

Транспортник с главой сепаратистов на борту вошел в атмосферу Антикуна*. Истребители сопровождения рассеялись в воздухе, давая дорогу летящей махине. Тайная база сепаратистов находилась в достаточно узком горном проходе, и транспортник на подлете завис, ожидая, когда легкий челнок пристыкуется, и заберет важных пассажиров на борт. Еще в пути на тайную базу Дуку доставили сообщение о падении Салукемая. Эта новость поразила его. Глава сепаратистов надеялся, что гарнизон продержится еще как минимум неделю — ну дней пять, на крайний случай. Но он ошибся. Ошибся, как видно, и Гривус. Помимо прочего, это известие вынудило изменить дальнейшие планы. Оказавшись на базе, Дуку хмуро огляделся. Всюду кипела работа — мастера обслуживали летные боевые машины, проверяли узлы, заправляли их и довооружали. Висели гигантские флаги и транспаранты, которые должны были мотивировать местный контингент к подвигам. Дроиды стояли строем, приветствуя главу Конфедерации. Комендант базы вместе с группой офицеров вышли встречать Дуку. Он ответил на приветствие, и, не откладывая дело в долгий ящик, попросил провести его в переговорную комнату. Войдя туда, Дуку приказал связаться с остальными лидерами Конфедерации по закрытой сети. Первым делом он уведомил их о резком ухудшении обстановки из-за салукемайского поражения.       — Нам необходимо перенести встречу. После промежуточной посадки на Антикуне я отправлюсь на Бос-Пити — положение дел требует моего присутствия там, — сообщил граф в приватном канале. Шу Май, глава Коммерческой гильдии, попыталась возразить. Въедливая госсамка была своеобразным рупором остальных сепаратистских вожаков, кто не осмеливался в открытую перечить Дуку и Гривусу.       — Скоро уже исполнится полгода с того момента, как мы все отступаем и отступаем, — заявила Шу Май. — Отдаем Республике планету за планетой, систему за системой. Салукемай уже пал. Вы наш лидер, но в последнее время мы не чувствуем вашего руководства. Складывается такое впечатление, что генерал Гривус полностью завладел военной частью нашего дела, и вершит что хочет, не ставя нас в известность и пренебрегая элементарным чувством ответственности за судьбу Конфедерации. Вы должны говорить нам правду, какой бы горькой она не была. Больше не должно быть никаких тайн и подковерных маневров. Я еще раз настаиваю на своей позиции! Пожалуйста, примите ее во внимание. Дуку был недоволен этим открытым выпадом со стороны Шу Май, тем более, на глазах у прочих участников сепаратистского совета. Внутренне он понимал ее возмущение, но открытую оппозицию допустить не мог. Ганрей и другие деятели Конфедерации могли вполне себе сделать выводы из этой конфликтной ситуации, способной поколебать авторитет графа Серенно. Прошлый разговор с Гривусом оставил у Дуку гадливое чувство о неизбежности поражения. Можно как угодно оперировать цифрами и подгонять под собственные желания любые факты, но реальность обмана не терпит. Сколько еще войск можно бросить в топку войны? Ожидание чего-то грандиозного как будто витает в воздухе, затуманивает разум и холодит сердца. Все к чему-то готовятся. Неужели его великое дело — дело движения к независимости от прогнившей Галактической Республики, — обречено на крах? Следовало бы дать суровую отповедь Шу Май, но Дуку почувствовал, что скандал только обострит ситуацию, чего, конечно же, хотелось бы избежать. Немного подумав, он ответил:       — Безусловно, вы правы, и я, в целом, не собираюсь вам оппонировать, но хотелось бы снизить накал обвинений в адрес нашего командующего, способных его дискредитировать. Генерал Гривус ни разу за все время своей службы Конфедерации — ни разу! — особо подчеркнул Дуку, — не предлагал заведомо авантюрных вариантов и планов ведения войны. Это военный профессионал с большим практическим опытом и теоретическими знаниями, так что мы можем гордиться тем, что такая выдающаяся личность, как он, занимает почетное место в первых рядах нашего освободительного движения. Относительно же сказанного вами пожелания, то я учту его при принятии своих следующих решений.       — Хорошо, не будем спорить. Вы можете считать, что меня убедили, — буркнула Шу Май. Остальные участники так и не решились вступить в дискуссию. Впрочем, это даже к лучшему. Лишние разговоры ни к чему не приведут, а только запутают дело. Хотя и игра в молчанку может не быть такой уж хорошей. «Ладно, пора прерывать конференцию», — подумал Дуку.       — Господа, еще раз благодарю за возможность поговорить с вами. В эти нелегкие времена мы должны проявлять сплоченность и единодушие. Конфедерация победит! — провозгласил Дуку сепаратистский лозунг.       — …победит… — вяло и вразнобой откликнулось несколько голосов. Граф выключил передающееся устройство и задумчиво разгладил бороду. В таком темпе жизни, наполненном неожиданностями и крутыми поворотами, не мудрено было и поседеть. Хорошо, что он и так белый, как лунь. Подумать над создавшимся положением стоит. А что, если…       — Мои пом’ощники пер’едали мне, что с пад’ением Сал’ук’емая, войска Респ’ублики вых’одят на оп’еративн’ный простор, — голос Ганрея вывел Дуку из пелены раздумья.       — Генерал Гривус сказал, что, по его мнению, Республика нанесет удар по Бос-Пити, — ответил граф.       — И кот’орая также пад’ет, как и Сал’ук’емай. Ведь Бос-Пити даже не’укреплена, — бесстрастно произнес Ганрей. Реплика вице-короля и его тон рассердили Дуку. Теперь и этот торгаш будет с советами лезть!       — Господин Ганрей, чего вы от меня хотите? Чтобы я в одиночку бросился на республиканские полчища со световым мечом наперевес? Я прекрасно понимаю, чем нам грозит потеря Бос-Пити. Вот поэтому я и хочу направить дополнительный контингент, который усилит наш гарнизон на планете. Мы и сами туда скоро полетим с проверкой. Неймодианец молча встал рядом с графом. За последние несколько лет глава Торговой Федерации утратил свою степенность и лоск, и уже не казался таким напыщенным вельможей, как в довоенные годы. Он даже как будто поумнел, и уже не раз давал понять, что может составить компанию Шу Май по критике методов правления Дуку.       — Что ви дум’аете о возм’ожном заклю’чьении перемир’ия? — спросил он напрямую. Дуку удивленно посмотрел на него. Вот уж этого он от Ганрея не ожидал. Подобные слова граничили с изменой, и тем более странно было слышать их из уст вице-короля, который столько усилий приложил в прошлом для создания сепаратистского движения.       — Я вас правильно услышал — вы предлагаете заключить нам перемирие с Республикой?       — Имен’но так! — подтвердил Ганрей. Дуку усмехнулся.       — Да уж… От вас никак не ожидал… Неймодианец обернулся к Дуку и спокойно сказал:       — Я не пред’атель. Но гол’ова на пле’чах у меня есть. Что вам сказ’ал Грив’ус в беседе с гла’зу на глаз? Сколь’ко мы ещё прот’янем — пять мес’яцев, шесть? Ми толь’ко отт’ягиваем наш кон’ец в безнад’ежном сопротивл’ении.       — Я могу приказать арестовать вас прямо сейчас! — отчеканил Дуку. Неймодианец поежился, видимо и впрямь представил себе эту неприятную процедуру, но все же ответил:       — Это глупо. Пото’му, что ви и сами так дума’ете. Или скоро начне’те так дума’ть. Наше дело было поп’ыткой заст’авить Кор’усант счит’аться в нами. Поп’ытка не удал’ась, вот и все. — «А ведь действительно, торгаш прав!» — подумал Дуку. В самом деле, он стал об этом задумываться относительно недавно. Перспектива проигрыша войны была наиболее вероятна. Без вмешательства сторонних факторов о победе нечего было и помышлять. Да и какими должны были быть эти факторы — взрыв Корусанта вместе с Палпатином, Сенатом, и Орденом джедаев? А что думают другие сепаратистские вожди? То же, что и Ганрей? Возможно.       — Наши соратники не согласятся на такой шаг, — сказал Дуку.       — Мож’но спрос’ить их об этом, — возразил Ганрей. — На карту пост’авлено все. Даже наши собст’венные жизни. Я и сам о’чень уст’ал от этого… Разговор получался любопытным — Ганрей лоббировал за проведение мирных переговоров. Графу казалось, что он знал вице-короля как облупленного. Все прежние мелочные интересы неймодианца делали его подходящей кандидатурой на роль марионетки, через которую идеально было направлять ситуацию в нужное русло. Похоже, Дуку что-то где-то упустил.       — Давайте так: спрашивать пока мы никого не будем. Мало ли… — Дуку замялся, но потом продолжил: — Вице-король, вы готовы разделить со мной возможную ответственность? «Если Ганрей откажется или заюлит, точно прикажу арестовать», — пронеслось в голове у графа.       — Гот’ов, — негромко, но внятно ответил вице-король.       — Ну раз готовы — признавайтесь, у вас есть контакты в руководстве Республики?       — Есть. Дуку нервно протарабанил пальцами по поверхности стола. Да уж… Настал момент истины. Он должен принять решение. Решение непростое и даже опасное. Но отступить граф уже не мог.       — Хорошо. Но это еще не переговоры — запомните это. Я даю свое добро. Выведите меня на свой контакт, я должен оценить ситуацию. И никому не слова, ясно вам? Наши службы подключены не будут. Конечный результат будет зависеть от усилий с той стороны. Все! Казалось, наконец-то он это произнес. Будь что будет. Палпатин всегда был неплохим человеком, чего нельзя было сказать о других лидерах Республики. Война и началась потому, что эти деятели пытались выдоить крупный бизнес досуха в собственные карманы. Какая-то сенаторша с Набу двадцати семи лет отроду богата и влиятельна, хотя никакой предпринимательской деятельности сроду не вела. Откуда у нее такие деньги?       — Буд’ет испол’нено, ваша свет’лость, — сказал Ганрей. — Я не под’веду вас. Дуку досадливо поморщился. Теперь оставалось только ждать. И он будет ждать, он всегда ждет. Всю свою жизнь.