На самом топе

      Прошло два месяца с того дня, вернее, ночи, как я увёл Джордана с крыши, и вот они мы: шезлонги, белые махровые халаты, коктейли в руках (ага, те самые, с маленькими зонтиками) — расслабляемся, так сказать, цивильно на Гавайях. Я почему так подробно первую часть рассказывал? А чтобы вы поняли: ничего я Джордану не обещал. Успокаивал — да, но чтобы обещаниями раскидываться — такого не было. Он, однако, настаивал на том, что я очень даже обещал, и что обещал ему после тура поехать вместе в отпуск. Я. С Джорданом. В отпуск. На Гавайи. Как будто ни меня, ни его не ждут собственные семьи, дети и подружки. Как будто вообще ничего больше нет, кроме как нас — Джорджа Рейгана и Джордана Террелла. Я сперва возмутился, потом сел, поразмыслил, и, в итоге, дал добро. Прямо скажем, менеджер тоже немного на мозги покапал, дескать, ну что ты паришься, съездишь на неделю-две, а там, глядишь, все довольны и проблем меньше. Так что вот они мы, как и описывал уже, сидим, значит, на крыше съёмной виллы как настоящие грёбаные рок-звёзды. И я уже даже не стану отрицать плюсы ситуации — за исключением того, что всё-таки по родным-близким немного скучаю, но, как и в туре, спасаюсь пока фэйстаймом. Ну а Джордан — он вообще спокоен как танк, что на него не слишком похоже. «Ну что, Джорджи, — говорит он мне, попивая свой коктейль, — не жалеешь, что сюда приехал?» «Я, — говорю, — с тобой куда угодно поеду, лишь бы ты сидел на попе ровно, а не палил из "Вальтера" в ночи». Тот только отмахивается: «Фигня. И "Вальтер", и крыша. А ты и правда про Дэнни с Джеем не знал?» — опять возвращается к той теме, которую я ему пока что только намёками обозначил. «Вообще-то ты тоже там был, но всё пропустил по собственной упоротости», — напоминаю я ему. «Поверить не могу, что они прямо при тебе. И что Дилан был в курсе». — «Дилан не только в курсе был, Дилан сказал, что если так дальше пойдёт, он к ним не против присоединиться», — хмыкаю я, вспоминая ту пост-концертную вечеринку и странные колёса, которыми тогда закинулся. «Ну и кто был сверху?» — тут Джордан даже повернулся ко мне. «Ты же, вроде, в курсах», — удивляюсь я, поскольку, по Джордану, выходило так, что я самый распоследний из банды узнал про Дэнни с Джеем. «Я думаю, они меняются», — задумчиво произносит Джордан, а потом хихикает: «В любом случае, это-то проверить можно». «Зачем, — говорю, — это проверять? У парней личная жизнь, это их дело». А Джордан опять поворачивается ко мне и даже приподнимает солнечные очки так, чтобы было видно внезапно скорбное выражение его бледного лица: «Не смешной ты, Джорджи, ну вот ни на столько не смешной» — и терпеливо так объясняет: «Это не личная их жизнь, это жизнь нашей банды. И мы должны знать об этом всё на тот случай, если кто вздумает нас, как банду, компрометировать». «Что-то ты больно умный, Террелл», — говорю я ему. Он только пожимает плечами: «Приходится кому-то быть умным, Рейган, особенно с тех пор, как Дьюс ушёл». Тут мы снова отвернулись друг от друга, занятые каждый своим коктейлем.       Ну вот. Чуть позже в этот же день я выхожу на крышу — крыша этой съёмной виллы, конечно, ни в какое сравнение с крышей «Времён года» не идёт, однако совпадение — и вижу сперва задницу Джордана, а потом и всё остальное джордановское тоже, поскольку стоит он, пригнувшись за цветочными горшками, и что-то высматривает. Подхожу ближе — так и есть: военный бинокль у глаз, бейсболка надвинута, а красная гавайка сливается с цветочками, за которыми он прячется. «Что это ты высматриваешь?» — спрашиваю, а Джордан только шипит: «Да присядь ты, что маячишь, как хрен посреди поля!» — а потом отлипает от бинокля и говорит: «Сам погляди». Я пожимаю плечами, присаживаюсь на корточки и беру бинокль. «На что глядеть-то?» «Соседняя крыша». Я, наконец, нахожу эту соседнюю крышу и тут челюсть у меня падает, поскольку на ней — Дэнни с Джеем. В очень интересной позе. «Что за поебень?» — шепчу я, а Джордан торжествующе отвечает: «Она самая». Я опускаю бинокль. «Ты что, знал?» «Может, знал, а может — нет», — таинственно говорит Джордан и жестом просит бинокль обратно. «Ты что, за ними так и будешь следить?» — спрашиваю я, и Джордан пожимает плечами: «Лучше я, чем папарацци». На что я только и смог, что покачать головой и уйти с крыши. Вот надо же! Приехать на Гавайи и занять соседние (учитывая частную территорию, не слишком близкие) виллы — это очень в духе нашей банды. Не удивлюсь, если и Дилан где-то здесь же ошивается. От всего этого стало как-то немного нервно, и я решил спуститься к пляжу, поплавать. Потом подумал, а не наблюдает ли за мной кто-нибудь так же, как Джордан за нашими друганами, и поехал в город, в тренажёрку, которую мне порекомендовал один кореш. Следующие несколько дней мы с Джорданом почти не пересекались — я пытался выкинуть из головы происходящее, а Джордан, напротив, с головой в это ушёл. В конце концов я застал его в гостиной за ноутом, где он монтировал какое-то видео. «Ты что, уже фильм успел снять?» — спрашиваю. Он поднимает на меня глаза — сумасшедшие, весёлые — и говорит: «Ага. Подарочек готовлю». «А совесть?» — «А тебе, — говорит, — совесть не помешала за ними тогда наблюдать, а? Или настолько понравилось?» «Да я в отрубе был, — напоминаю ему, — из-за этих дебильных колёс. Сам не знаю, что видел. Это тебе, — говорю, — явно нравится». Джордан замер на несколько секунд, а потом опустил руки. «Ну, допустим, нравится», — и поднимает на меня глаза. Серьёзные. У меня аж голос сел. «Джордан, — шепчу, — ты что? Ты сам-то…» — а он уже медленно так встаёт и делает шаг ко мне, и всё смотрит снизу. «Обними меня, Рейган», — говорит. Я так обалдел, что обнял его, отметив про себя, что Джордана, в общем, приятно обнимать. «Дебил ты, Рейган», — говорит Джордан, а голос у него звучит глухо, поскольку он уткнулся мне в плечо, а сам обхватил меня тоже и чуть поглаживает по спине. — «Я же тебе жизнью обязан». Так и стоим мы, обнявшись, и даже чуть-чуть покачиваемся, и это как-то внезапно успокаивает. Как будто так и стоял бы с ним несколько часов. Просто стоял… «Может, мне тебя ещё поцеловать?» — спрашиваю и чувствую, что изнутри уже потихоньку смех рвётся. «Поцеловать», — кивает Джордан мне в плечо. «А куда?» — «В щёчку». Джордан отстраняется, поворачивается ко мне щекой и глаза закрывает. Я его быстро чмокаю. «Нет, не так. Медленно». Приходится ещё раз. Медленно. «Куда ещё?» — «Ах, ты ещё хочешь? Ну, в другую щёчку». Целую и в другую. Тоже медленно. «Хватит или ещё?» — «Да ты сексуальный маньяк, Рейган… Давай в губы». Я усилием воли проглатываю смех и звонко чмокаю Джордана в губы трубочкой. Потом ещё раз. И ещё. Раз на пятый чувствую, что уже, вроде, не так смешно, а больше приятно, а наши поцелуи уже не так похожи на детсадовские. Более того, Джордану это явно тоже нравится, потому как он в меня как бы втирается, старается быть ближе, и это тоже… добавляет остроты. И твёрдости. И какой-то адовой уверенности в себе. Ни одной задней мысли не проносится у меня в голове, а только внезапное понимание, что же друг в друге нашли Джей с Дэнни. «Джордан, — выдыхаю я между нашими поцелуями, — что дальше?» «Зависит от того, что ты хочешь», — так же между поцелуями, чуть запыхавшись, отвечает Джордан. «По ходу дела, тебя», — ухмыляюсь я и с удивлением понимаю, что это, мать вашу, правда. «Ну тогда в спальню, Рейган, и не забудь опустить жалюзи». «Ты знаешь, что я собираюсь сделать?» «А ты знаешь?» «Я, — говорю, — точно знаю. Не даром всё-таки тогда за Дэнни с Джеем наблюдал…» «Я тоже», — ухмыляется Джордан, вот засранец!       Дальше я рассказывать не буду, вы уже сами всё поняли. Нам довольно быстро стало ни до кого, но дня три спустя Джордан всё-таки домонтировал своё самопальное порево, записал его на флэшку — в виде банана! — и отправил курьером в соседнюю виллу. Честно, мне даже показалось, будто тем вечером я услышал далёкий ор. А через сутки пришёл ответ. Тоже курьером, тоже на флэшке, но в виде ананаса. (Что за намёк вообще?) А там — мы с Джорданом, это, кажется, на наш второй день было после тех поцелуев, и тоже на крыше. Сильно мы тогда расслабились… Ну, что поделать, поржали. Джордан потом бинокль взял, поглядел и мне даёт. Я беру, а там оба — Джей и Дэнни, тоже с биноклями — прямо на нас смотрят, ржут, как кони и средние пальцы показывают. Да. Вот такая у нас банда.       Мы с ними потом в аэропорту пересеклись, все типа инкогнито, в худи с надвинутыми капюшонами, бейсболках и тёмных очках. «Только Кинг Конга не хватает!» — говорю, а, глядь — вот и он, лёгок на помине, в жёлтой гавайке, шортах и соломенной шляпе, единственный, кто, похоже, реально отдыхал. Идёт, лыбится от уха до уха и даже не удивляется, увидев всех остальных. «Чё, — говорит Джею и Дэнни, — хорошую я вам хату нашёл, а? С соседями повезло?» — и смеётся, так, что секьюрити оглядываться начали. А Джордан, он тихо так достаёт ещё одну флэшку из кармана — на этот раз в виде папайи — и спокойно отдаёт Дилану. «Это что?» — спрашивает тот, а мы вчетвером — я, Джордан, Джей и Дэнни только переглядываемся и смеёмся, беззвучно этак. Потому что — понятно, что: очередной том домашнего порно. «Лучше я, чем папарацци», — добавляет Джордан, похлопывая Дилана по плечу. А тут уже и посадку объявляют.       «Но главное — запомните: всё, что было на Гавайях, остаётся на Гавайях», — говорит Джордан таинственно. «И на флэшке», — тихо добавляет Джей, и Дэнни сжимает его пальцы.       А потом мы все идём к очереди на самолёт, и я понимаю, что люблю этих парней. Всех и каждого. Некоторых, может быть, не так активно, как других, но всё равно люблю. И когда в самолёте Джордан засыпает, положив голову мне на плечо, я понимаю, что он точно такой же и тоже любит всех.       Потому-то мы и банда.