Сказание о семи принцах

Причин убегать больше не было. Пятый медленно высвободился из рук Натаэля, стащил халат, чуть прилипший к разгоряченной после купальни коже, и улегся задом кверху на кровать, утыкаясь лицом в сгиб локтя. Тело наливалось тяжестью, внутри от ожидания заныло. Пятый знал, что будет дальше. Щеки горели, дышать стало трудно. Вернее, трудно было дышать тихо и спокойно, не выдавая волнения. Натаэль сел между его чуть разведенных ног, и ягодицы Пятого напряглись, покрылись мурашками. Горячие ладони спокойно накрыли их, огладили и чуть раздвинули, едва они немного расслабились. И Пятый ощутил губы Натаэля прямо между ними, его горячее дыхание на нежной коже и влажное касание языка. — А! — Пятый дернулся, вскидываясь. Небеса, зачем! — Взгляни туда, — щекотно выдыхая, прошептал Натаэль, и постучал пальцами по его правому боку. Пятый мельком бросил взгляд направо и задохнулся от волнения. Рядом с кроватью стояло зеркало уже знакомой ему работы пери. Только намного больше, чем то, что добыл у окраины Северного леса Даниэль. В нем отражалась вся кровать. И двое обнажённых молодых мужчин на ней. Натаэль не смотрел в зеркало, с упоением вжимаясь лицом в его зад. — Даниэль мне намекнул… — прошептал он, сминая ягодицы Пятого крепко и безжалостно. — И правда… жаль, что ты сам не можешь видеть себя со стороны. Хотя мне стоит опасаться, что ты так в себя влюбишься, что я стану тебе не нужен… Но я слишком хочу доставить тебе удовольствие. Пятый не мог отвести потрясенного взгляда от зеркала. Божественно прекрасный юноша медленно, но неумолимо зацеловывал его между ягодиц, вылизывал, словно пытался поиметь языком, придерживал за бедра, чтобы не дать отстраниться. Кончик языка сначала лишь приятно дразнил сжатый вход. Стоило Пятому слегка его расслабить, Натаэль влизался глубже. Пятого обожгло полыхнувшей, как жар от свечи, силой. Это было пугающе горячо, но не больно, лишь на грани. Пятый видел, как краснеют его щеки и уши, и стыдился этого удовольствия… А юный Герой наслаждался не меньше, чем он. Проникнув в его зад всего лишь языком, Натаэль весь задрожал и сочно причмокивал, словно не вылизывал зад другого мужчины, а изнывая от голода и жажды, вкушал желанный плод. Пятый зажимал себе рот, чтобы не застонать в голос, и никак не мог отвести взгляд от этого мучительно развратного зрелища. Натаэль, не в силах от него оторваться, приподнял его зад к своему лицу. Пятый сам поразился, как красиво изогнулась его поясница. Натаэль скользнул в него языком, заставляя постыдно застонать, и вдруг чувственно всосал губами края разнеженного входа. — Натаэль!.. — сипло и низко выкрикнул Пятый. Но тот с чмоканьем отлепился и так влажно зализал его, лакая, что по промежности Пятого стекла слюна. Принц заерзал, пытаясь выкрутиться из его рук, дрожь пробегала по телу. Но он же вроде отстранялся от этой ласки, почему же в зеркале его движения выглядели так развратно, словно он соблазнял? Натаэль закрывался лицом между ягодицами, действительно совершенными, как мог убедиться Пятый, оттягивал их в стороны, оставлял следы от сильных пальцев. Влажные звуки поцелуев, хлюпанье слюны, заставляли Пятого стыдиться ещё сильнее. Ему хотелось, чтобы эта сладкая щекотка не прекращалась. Он прекрасно видел в зеркале свой почти прижатый к животу член и такой же крепкий, потемневший от крови член Натаэля, что даже не покачивался от его движений. Звучно чмокнув напоследок мокрую от слюны ложбинку и мягко прихватив зубами ягодицу, Натаэль выпрямился. Он тяжело дышал, его губы алели. Встретившись, наконец, с Пятым взглядами в зеркале, он улыбнулся и подтянул тяжёлый кувшин. Но вместо того, чтобы откупорить его, привлёк Пятого к себе за талию и поцеловал в плечо, прямо в ближайшую тёмную родинку. После чего застегнул на шее амулет. — Это?.. — Пятый изумленно разглядел в зеркале амулет, что сделал Рэн, пользуясь воспоминаниями Воеводы. — Я решил, что лишней защита не будет. — Натаэль уже наматывал себе на запястье другой амулет со знакомым Пятому камнем. Камнем с горы. — Защита высшего шамана Воеводы и защита отца-духа для незрелого Героя. Беды быть не должно. — Марон будет все видеть? — недовольно спросил Пятый. Шаманский амулет он тогда снял сразу, как только явился на гору. И где только Натаэль его откопал? — Если бы захотел, увидел бы и так. Но он не станет смотреть, — заверил Натаэль и поцеловал его плечо. — Я очень тебя хочу, но страшусь навредить. — Пери тебя тоже как следует напугали? Что ты можешь меня порвать в клочья, — фыркнул Пятый, позволяя Натаэлю разложить его на кровати лицом вниз. — Даниэль запретил бы тебе приближаться ко мне, если бы считал, что ты не справишься. Я ему доверяю больше. — Спасибо им за предупреждение. Мы будем осторожнее. Прохладный густой бальзам и правда очень приятно ощущался. Пятый косился в зеркало. Натаэль осторожно погрузил в него два пальца. Они скользнули так легко, Пятый даже не сразу попытался сжаться. Пальцы вошли глубже, чем язык, и так приятно терли внутри, что Пятый неосознанно сам подался на них, приподнимая зад. Натаэль разулыбался, заметив это, и второй рукой торопливо размазал бальзам по своему стволу. Пятый дрожал. Его потекший член мазнул по простыне. Надо было просто расслабиться, а он так взмок, словно сражался с чудовищами. Поддаться, довериться, не позволить себе судорожно сжать чужие пальцы, что двигались внутри его зада как хотели… — Ты очень мягкий… — прошептал Натаэль. И медленно, как в первый раз, скользнул в его тело. Толстый светящийся член растянул вход, Пятый стиснул в кулаке покрывало, у него темнело в глазах, но он жадно смотрел в зеркало, впитывая этот момент. Он уже третий раз принимал в себя член, но ощущал, что этот раз — особенный. Теперь они с Натаэлем вверили свои судьбы друг другу. Разве эту ночь нельзя было назвать первой брачной? Но почему член казался таким огромным? Даже не было больно, но Пятый ощущал, что в него входит настоящая горячая дубина, обжигая внутренние органы жаром до пупка. «Это… его Божественная сила, мать его», — догадался первым Рэн. Натаэль всхлипнул, мышцы на его руках вздулись от напряжения. — Прости… — проскулил он. — Я боюсь сдерживаться… Не пугайся… Пятый вытаращил глаза, когда сильные руки обхватили его за живот. Юный Герой толкнулся, и в тело ворвалась волна горячей силы, ударяя в голову. — Хааа… — Пятый выдохнул, и сила горячим ураганом хлынула через его тело, выходя изо рта. Страшно! Но не больно… Горячий стержень пронзал его насквозь. Пятый ощущал распирающий жар в животе, в груди, в горле, и казалось, вот-вот выдохнет пламя, как огнедышащий дракон. А внутри, под давящей крупной головкой члена Натаэля, от этого жара запульсировало то постыдно чувствительное место — второе сердце — и по позвоночнику пробежал разряд молнии. Амулет на шее запульсировал, задышал как живой, откликаясь на силу. «Три дня и три ночи… Без устали, без передышки, без остановки…» — пронеслось в голове Пятого. Юный Герой набросился на принца со всем своим оголтелым желанием! Пятого возило по грубой простыне от его толчков, колени и ладони засаднило. Но разве до того было, когда в зад вбивался член в резком животном ритме, а сила колотилась в самом горле. Натаэль едва не вырвал Пятому клок волос, притягивая к себе для кусачего поцелуя. Он уже не мог остановиться! Ему было мало раскрытого, податливого любовника, хотелось войти в него глубже, влить больше силы, больше семени… Пятый чуть не поперхнулся силой, что ударила в него вместе с выплеском семени. Живот напряжённо поджался, внутри стало щекотно, Пятый заизвивался. Капли, стекающие с его члена, забрызгали простыню, а Натаэль, выскользнув из него, тут же перевернул его и уронил на них спиной, набрасываясь, чтобы зацеловать. Они столкнулись зубами, кусали друг другу губы и языки, целуясь как сумасшедшие. — Как я тебя хочу… — прошептал Натаэль. — Как я тебя ждал… Его член терся о пах Пятого, пока не стал снова таким же твёрдым. Тогда Герой снова вогнал его в своего любимого. — Нат… — Пятый, задыхаясь, выгнулся. Крупная головка удачно скользнула внутри, член вошёл глубоко. Узор на коже Натаэля сразу радостно вспыхнул — и сила ударила в живот принца. Но в этот раз не прошла через всё тело, Герой перехватил его удобнее, полил бальзамом туда, где они соединились, и начал медленно двигаться. И с каждым толчком вкачивал силу в живот Пятого. Тот жадно хватал ртом воздух, живот так распирало, что казалось ещё немного и он увеличится в размерах. — Не… накачивай мне… живот… — взмолился Пятый, положив на него руки и ощущая пульсацию под пальцами. — Ты… так мне призрачную утробу сделаешь… ненароком! — А ты знаешь, как делают утробу? — глаза у Натаэля загорелись, он даже замедлился. — Рэн знает… — осознав, буркнул Пятый. Он погладил живот, стараясь избавиться от этого распирающего, хоть и не болезненного чувства. Даже, пожалуй, волнующего… — Ооо… Интересно… Приходилось ли ему… — тихо засмеялся Натаэль. — Я не собирался, не бойся… Просто это так приятно. Он толкнулся глубже в переполненное силой тело, и Пятый закусил губу, закатывая глаза. Теперь Натаэль не гнал бездумно поток силы через его тело, а старательно заливал ею снизу, и сам же толкался в пульсирующую разогретую плоть. Пятый стер и спину о влажную простыню, в этот раз Натаэль никак не хотел заканчивать так быстро. Он хотел вечность вбивать Пятого в кровать, навалившись сверху. Едва не подбрасывать толчками, удерживая за ноги и любуясь на замутненное страстью лицо, на эти яркие до кровавого губы, некогда такие бледные и непорочные. Любуясь, как член принца под измученный стон исторгает новую порцию семени, когда его головку ласкает светящаяся от силы рука, а корень изнутри тела разгорячен силой и толчками такого же светящегося члена. Бессвязные мольбы принца не помогали. Забросив длинные ноги на плечи, Натаэль брал его и на весу, удерживая легко, словно он весил не больше кота. А потом, поставив перед собой на колени, вколачивался в его зад, запустив руку в длинные, чуть влажные волосы, целуя и впиваясь зубами в напряжённые плечи. На спине и груди Пятого уже сам собой проступил отпечаток узора Натаэля, мерцая и пульсируя в такт их дыханию — столько силы вкачал в него юный Герой… Пятый не помнил, сколько раз кончил, сколько раз кончили в него. Уже без сил разметавшись на кровати, он увидел в зеркале свое безвольное тело в красных отметинах и синяках, стертые колени, расцарапанные до крови ягодицы, на которых подсыхали потеки семени, и покрасневший растраханный зад. Семя обжигало трепещущей Божественной силой и внутри, его было слишком много, но от этого было невыносимо сладко. Пятый ощущал себя заполненным до отказа. Натаэль жадно осушил кружку воды и притянул Пятого на свое плечо, чтобы напоить. — Ты и правда можешь затрахать до смерти… — прошептал Пятый, улыбаясь потресканными губами. — Я тебя смертельно напугаю, если скажу, что хочу тебя ещё? — тихо рассмеялся Натаэль, утирая воду с его груди. И замер. Недоверчиво перевел взгляд на свое запястье, бледнея. — Вероятно… Лучше воспользуйся моим ртом, — хмыкнул Пятый. — Если тебе очень надо… Что с тобой, милый?.. Натаэль, у которого задрожали губы, показал ему амулеты. Два сломанных амулета, треснувших от взрыва силы. — Тайрон… Тебе больно? — прошептал он. — Я… Я тебя повредил? Пятый озадаченно потрогал амулеты. — У меня чувство, будто по мне проехалась вся туша Чёрного змея. Но вроде не умираю, — попытался он пошутить. Натаэль провел дрожащей рукой между его ягодиц. — Крови нет… Скажи, если появится, — попросил он. — Если заболит. Пятый поморщился. — Этим пери языки вырвать. Умеют же запугать. Все со мной в порядке… — он прикрыл глаза и прижался к груди Натаэля. — Вот высплюсь… И сможешь трахнуть меня снова… Только не больше трех заходов за раз, м?.. Натаэль пытался его ещё распрашивать, но он крепко уснул. Обеспокоенный, Натаэль приложил ладонь к его животу и попробовал проверить силой. Но ощутил лишь клокотание собственной силы, что влил в него. «Я её не сдерживал, и Пятый не пытался остановить поток. Сила не могла его разорвать, — мучительно думал Натаэль. — Герои смягчают силой не только проникновение, но и боль от ран. Почему же, почему взорвались амулеты? Когда это случилось? Мог ли я в этот момент разодрать силой его внутренности? Но это мы бы заметили». Беспокойство не давало ему уснуть, узор горел тускло и мерцал. Натаэль задыхался от волнения, чувствуя, что не в силах себя успокоить. Такого не было с ним давно. Возможно, с детства. Натаэль все пытался вспомнить каждое мгновение их близости, чтобы понять, сделал ли он Пятому больно, не выдал ли тот гримасой удар, который мог стать опасным. Пока вдруг всё не сложилось в его голове. Этот страх, что одолевал его, заставляя узор то почти гаснуть, то больно вспыхивать. Сломанные амулеты. Натаэлю были знакомы эти признаки, ведь он столько читал про созревания Героев. Он на пороге испытания Откровение небес! Натаэль резко сел в кровати. Пятый подмял под себя подушку и тихо захрапел. Натаэль не знал, как справиться с охватившим его волнением. Совсем скоро он станет зрелым Героем! Его сила возрастёт и будет ему подвластна. Они покинут гору! Восторг сменился печалью. Натаэль не успел вступить в мир, а уже случилось непоправимое. Его любимый вспомнил прошлую жизнь, чем нарушил один из строгих запретов Небес, не только соединился памятью с Рэном, но и соприкоснулся с самим Воеводой. Натаэль будет его защищать и отныне возьмёт на себя ответственность за его жизнь. Но прошлое уже не изменить. Можно ли представить, что за испытания ждут их на пути? — Прости, что я созрел так поздно… — прошептал Натаэль, целуя Пятого в висок. Тот лишь на миг крепче сжал веки, но не проснулся. А Натаэль еле смог уснуть, взбудораженный своим открытием. Но проспали они совсем мало. Вскоре в спальню поскребся пери. Натаэль сонно накинул покрывало на Пятого, который зашевелился под боком с закрытыми глазами, не в силах их разлепить. — Госпожа зовёт вас к себе, — вкрадчиво сказал пери, косясь на кровать, по-птичьи склонив голову. — Обоих.