***
Натаэль чувствовал на себе взгляд Пятого, пока они возвращались на гору, но стоило ему с улыбкой обернуться, принц неловко отводил глаза. Никто не решался заговорить первым. Не сговариваясь, они пришли не в спальню, а в учебную комнату. И там Натаэль поймал Пятого в объятия, когда тот попробовал было сунуться к шкафу с книгами. — Признайся, что ты рад! Пятый вымученно улыбнулся. — Все слишком просто. — Нет. Непросто. Мало что поменялось, ведь Закатный царь все ещё считает меня своим слугой. Но на самом деле поменялось всё. — Натаэль заглянул Пятому в глаза. — Ты хотел уйти? Уйти от мира? Или путешествовать за море, как когда-то Даниэль? Или вернуться в Пять сторон?.. Пятый вспыхнул. — Ты и в самом деле последуешь за мной, куда бы я ни позвал тебя? — Да. Натаэль крепче сомкнул руки на его спине. — Даже если тебя потянет по пути разрушения и войны — я буду рядом, чтобы не дать тебе погибнуть, — тихо сказал он. — Но я знаю, что ты тоже хочешь блага для народа. Ты бы хотел принести пользу своей стране, но в тебе проснулась память древнего шамана. Я буду рядом, чтобы не позволить ей захватить тебя. Я буду рядом, чтобы Слепьяр больше не добрался до твоего разума. — И если я захочу просто сбежать ото всех? — сглотнув, спросил Пятый. — Сбежим вместе. Покинем Благословенные земли, чтобы нас не коснулась ни политика, ни призрачный мир. Как пожелаешь. Пятый поморщился и уткнулся лицом ему в плечо. — Я сам не знаю. Больше всего мне хочется покончить со всем этим и уйти на покой. Но ты юный Герой. Ты сияешь как солнце. Тебя не удержишь в тени. И Пять сторон… Я с детства желал спасти их… — Разве ты не спас? Ты избавил свой род от проклятия и привёл Даниэля, — напомнил Натаэль. — Этого мало! Я готовился к этому всю жизнь. И теперь оставил братьев. Я не знаю. Если мы придём в Пять сторон, ты станешь предателем Закатного царства, и государь Манастари с Настоятелем будут на тебя давить, чтобы ты вступил в борьбу. А если мы сбежим в далёкие земли — обрушится ли на Пять сторон гнев царя по моей вине? — Ты не хочешь сбегать. Никогда не хотел, — спокойно сказал Натаэль. — Все в порядке. Я готов отправиться с тобой в Пять сторон. Я знал, что иного ты не выберешь. Пятый снова мельком взглянул на него и спрятал взгляд. — У нас есть время решить, — вздохнул он. — Пока ты не пройдёшь испытание. Отложим этот разговор. Сейчас тебе надо готовиться. — Нет, Тайрон. — Натаэль чуть отстранил его и серьёзно взглянул в лицо. — Мы отправляемся немедленно. — Что?.. Пятый округлил глаза. Натаэль указал подбородком на пару кресел перед столом, и потянул его, чтобы сесть. — Матушка разрешила мои сомнения. Боюсь, даже если бы я не согласился, она бы не остановилась ни перед чем, чтобы разрушить этот договор, который она так ненавидит, — сказал Натаэль. — Вот только, Тайрон, она же хочет взять всё бремя ответственности на себя. Хочет бросить вызов брату, как хозяйка горы. У нее и правда есть серьёзная власть, но царя нельзя недооценивать. Марон не вмешивается в судьбы людей. И… не любит матушку. Ее изгонят из рода и проклянут. — Это и есть плата за твою свободу, — усмехнулся Пятый. — И я сам заплачу за нее, — Натаэль улыбнулся. — Я сбегу с тобой. Сам. Пусть весь гнев царя обрушится на меня. Когда мы с тобой окажемся в Пяти сторонах, он уже ничего не сможет противопоставить мне и Настоятелю источника мужского начала. Мы добьёмся мира. Точнее… вынужденного перемирия. Но надо бежать сейчас. — Ты ещё не прошёл испытание… — Призрачный мир знает о его приближении! Значит, вот-вот узнает и царь! А нам надо успеть добраться до Пяти сторон до того, как он что-то предпримет. Не волнуйся. Пока ты рядом со мной, я спокоен и легко пройду испытание, даже если оно настигнет в пути. Я много читал об этом. Даже если на нас нападут в момент испытания, выброс Божественной силы будет так силен, что тебе под моей защитой ничто угрожать не будет. — Натаэль! Это опасно! — воскликнул Пятый. — Но кто должен рисковать? Я или моя матушка? Она… и так настрадалась из-за меня. И теперь она открыла нам этот путь. Но мы сами по нему пойдём. Мы справимся. Слышишь? — Натаэль взял Пятого за руку. — Так уж и справитесь? — раздался от входа голос Марона. Они оба вздрогнули. — Отец. — Натаэль поднялся. — Я все обдумал. Я продержусь без твоей защиты эти последние дни. Ты же не станешь гневаться на это? Ведь я не предаю свою семью. Я делаю это и ради матери, и ради любимого человека. — Ты не все обдумал. — Марон смотрел на него как всегда со спокойным выражением лица, но во взгляде угадывалось… сожаление? — Но я не стану вмешиваться в твою жизнь. Не повторю ошибку, что совершил с Даниэлем. Ты можешь идти. Я дам тебе свою защиту на эти дни. На Пятого он не смотрел. Натаэль просиял. — Я знал, что ты не откажешь в помощи! — воскликнул он. — Что я могу поделать, если ты так рвешься с горы. Если бы я мог сказать, что это правильно — держать Героя под своей опекой до испытания, сколько бы ни прошло до него времени, — но увы! Даниэль справился со своей жизнью куда лучше, чем сын, что покинул гору в тридцать лет. — В голосе Марона послышалась уже явная горечь. — Я должен научиться отпускать. Однако путь вам предстоит тяжёлый. Потому… Он обернулся на вход. Спустя несколько мгновений раздалось пыхтение, и на пороге появился Цаки с увесистой котомкой за спиной. — Возьмёте с собой Цаки. Ему тоже уже пора покинуть гору и повидать мир, — объявил Марон. — Здесь я больше ничего не могу ему дать. — Я уже собрался, — гордо сказал Цаки. — Я готовился к этому! — Неужели, — рассмеялся Натаэль. — Благодарю, отец! Мы тоже соберёмся мигом! А ты позаботься о матушке. Вместо меня. — Не сомневайся, — тихо сказал Марон. Тайрон смотрел на них большими глазами. — Это безумие, — пробормотал он. — Но разве когда ты в одиночестве два года назад выбрался из Брика во время восстания, чтобы отправиться на гору — это не было безумием? — Натаэль приобнял его за плечо. — И вот теперь мы возвращаемся вместе. — Если бы я знал… Я не был готов к тем испытаниям, что мне предстояли, — тихо сказал Пятый. Но сжал руку Натаэля и улыбнулся. — Я рад, что теперь отправляюсь с тобой. Больше они не медлили. Духи принесли им тёплые вещи в дорогу, оружие, камни вместо денег, провизию. Пери не забыли подсунуть бальзам на дорожку, напомнив, что близость с незрелым Героем может быть опасной. Натаэль забрал несколько книг из библиотеки, которые ещё не успел расшифровать, и свою тетрадь для записей. Пятый сунул к нему под шумок пару уникальных альбомов с иллюстрациями великих художников прошлого. Больше ему нечего было брать с собой. Самый объёмный багаж оказался у Цаки. — Мы пройдём по призрачной тропе, — решил Натаэль. — До Пяти сторон около двух месяцев пути, если воспользоваться порталами, можно сократить до двух недель. Но по призрачной тропе можно добраться ещё быстрее, за неделю. Боюсь, когда в Закатном царстве узнают о нашем побеге, порталы могут стать небезопасны. Призрачная тропа же доставит нас прямиком в Город мастеров. Пусть он близковат к Закатному царству, но, возможно, они ещё не будут нас ждать. — На призрачной тропе опасно, — заметил Пятый. — Что если испытание тебя настигнет в призрачном мире? — Я все ещё смогу вас защитить. Бояться надо людей, — возразил Натаэль. — Духи поостерегутся нападать на сына Марона… И на самого Марона. Он покосился на Цаки, который тут же заважничал. Однако, хотя мощь Марона не была ему подвластна, духи его и правда уважали. Прощаться с матушкой Натаэль ходил один, и когда вышел к Пятому и Цаки на площадку перед бесконечно длинной лестницей, его глаза были красные. — Будет буря, — Цаки указал на черное небо над горой. Его торчащие из-под шапчонки уши покраснели от холода. — Надо поторопиться. — Натаэль завязал на запястье амулет от Марона, который сдерживал его силы. — Во время бури и в призрачном мире неспокойно. — Хорошо, что Шаа в заключении. Не хотелось бы с ним столкнуться, — спокойно сказал Цаки и зашагал вниз по лестнице. Пятый побледнел. Натаэль, заметив это, взял его за руку. — Я слышал про кошмар, что он тебе наслал. Не бойся. Это просто сон. — Натаэль приложил ладонь к его груди, успокаивая быстрое, больное сердцебиение. — Призрачная тропа — опасное место. Но не опаснее того, с чем ты сталкивался раньше. Выпусти Рэна. Пятый взглянул недовольно, но в следующий миг его глаза засветились желтоватым огнём. Натаэль почувствовал крепкую хватку на своей руке, улыбнулся, и повел своего любимого вслед за Цаки.***
Когда путники покинули отрезок Призрачной тропы, пролегавший через лес Марона, она так и осталась пустынной, лишь белесый туман клубился по краям. Цаки шагал впереди, кидая внимательные взгляды по сторонам. Натаэлю не нравилось чернеющее небо, похоже, буря готова была разразиться и в призрачном мире. — Неужели кто-то осмелится перейти нам дорогу? — усмехнулся Пятый. Форму тропе за пределами владений Марона придавали силы, что правили в призрачном мире. Сама по себе она и должна была быть пустой, и оставалась такой, когда по ней следовали духовные мастера, свободные от страхов и не создающие монстров в своей голове. Но судя по сгущающемуся мраку, кто-то приближался. — Это не духи и не шаманы Закатного царства, их здесь, в сердце Вольных земель, не жалуют, — сказал Натаэль. Но кто бы это ни был, хорошего он с собой не нёс. Цаки, сделав очередной шаг, остановился и осторожно приподнял ногу. — Тут… вода? — недоуменно сказал он, вглядываясь в блескучую лужу, куда наступил. — Осторожно! — крикнул Натаэль, и тут Цаки поперек тела обхватило жирненькое щупальце, молниеносно вылетевшее из тумана. Натаэль в миг оказался рядом и вырвал мальчика из влажных объятий, не успел тот и пикнуть. Пятый нахмурился и наблюдал, сложив руки на груди. У ног юного Героя и Цаки заклубились перламутровые щупальца, то и дело меняя свой цвет, от сгустившегося тумана стало сложно дышать. — Айсу, — окликнул Пятый сурово. Нет, это был Рэн, его глаза горели жёлтым. Из тумана показалось девичье лицо. Круглое, хорошенькое, несмотря на четыре глаза с квадратными зрачками и темно-фиолетовые губы. Стыдливо прячась за щупальцем, как какая-то кокетка за пушистым лисьим воротником на шубке, Айсу подобралась к нему поближе. — Рэн, так неожиданно встретить старого знакомого! — прожурчала она. Щупальца плескались вокруг неё как кипящее озеро, как пышное живое платье. Натаэль слышал про нее. Айсу была древним водным духом, несколько столетий назад вылупившимся из яйца, которое все считали драгоценным камнем. Его носили в кольцах, подвесках и амулетах государи и высшие шаманы, никто не мог его обработать ни магией, ни зубилом, ни напильником, но магическая мощь в нем была невероятная. Неизвестно, как оно попало в Благословенные земли, очевидно, из-за моря. И однажды, когда яйцо было спрятано в амулете юного князя, того решили убить, утопив в озере, но на беду, не знали, что за сокровище он носит, и не сняли с него амулет. Уже на дне из яйца неожиданно вылупилась крохотная осьминожка, спасла жизнь своему хозяину и была такова! С тех пор она скиталась по Вольным землям, подолгу не задерживаясь ни в одном водоёме из-за своего коварного и вредного нрава. — Ты хотела захватить в плен мальчика, чтобы что-то от нас получить! — уличил ее Рэн. — А ты не робкого десятка, как я погляжу! — прогремел Цаки. — Ты знаешь, кто я такой? — У меня же ничего не вышло, — заелозила шупальцами Айсу. Миг — и прохладные щупальца накрыли широкие плечи Натаэля. — Давайте тогда договоримся по-хорошему! Вы все равно путешествуете по призрачной тропе. Пойдёмте вместе? Натаэль покраснел. Он не знал, как следует ее отстранить — мягко или решительно, и растерянно посмотрел на Пятого. — Это на тебя охотятся? — Пятый — точнее, Рэн — указал взглядом на небо. Айсу сделалась меньше размером, повиснув на спине Натаэля как заплечный мешок. Чёрные тучи грозно клубились уже совсем низко. — Вместе безопаснее в пути, — прошептала она, водя двумя парами испуганных глаз с горизонтальными полосочками зрачков. — Ладно. Идём, — неожиданно решил Рэн и пошёл вперёд. — Слезай, — тихо сказал Натаэль. Цаки смотрел на них неодобрительно. Дух-осьминожка замотала головой и надежнее оплела плечи Героя уже совсем тонкими щупальцами. Вздохнув, Натаэль последовал за Рэном. Что-то назревало нехорошее. Земля под ногами из светлой и ровной стала сухой, скалистой. В лица ударил холодный ветер, и осьминожка за спиной Натаэля задрожала. Рэн остановился. Из порывов ветра прямо перед ними соткался высокий силуэт духа. Длинные волосы, рукава и полы одежд полоскало на ветру, пять пар ярко-синих глаз, из которых только три были на лице, а две на шее, горели яростью. — Отдайте мне осьминога! — прогудел сильный женский голос. Дух ветра со свистом взмахнула длинными как кинжалы когтищами. — Ты знаешь, кому ты преградила путь? — бросил Рэн, стоя перед остальными. От смеха духа затрясся воздух, Айсу вся забилась под волосы Натаэля. — Незрелому Герою, простому смертному и шаману-отступнику! — отрезала дух ветра. — Хотя я была там, при передаче тебе ветви, я знаю, что ты отрекся от призрачного мира и не собираешься соединяться со своим зверем! Один толк от тебя — что ты доставишь ветвь Наследнику! — Ты кого простым смертным назвала? — возмутился Цаки, выхватывая жезл. Из него ярко ударила в землю голубая молния. За два года он отточил мастерство. — Рэн, Цаки, отойдите. Я с ней поговорю, — встревоженно вмешался Натаэль, пока эти двое не наломали дров. В конце концов, он Герой с сердечным узором, разве не ему следует улаживать конфликты? Но Рэн обернулся к нему и пригвоздил к месту взглядом. — Назад! — рыкнул он. — Я разберусь. Она и на Арене во Враньем граде не могла меня снести с площадки. И он пошёл к духу ветра навстречу! — Думаешь, сможешь меня остановить, если я пожелаю забрать осьминога? — просвистела та. — Она освободила из темницы преступников, приговоренных к казни! Я разорву её на части! А юный Герой непременно доставит тебя вместе с ветвью в Пять сторон, даже если ты будешь на последнем издыхании! Я не буду с тобой нежничать! Ее волосы и рукава стали ещё длиннее, хлеща во все стороны как кнуты. — Тайрон… — выдохнул Натаэль, но… подавился словами! Стройный изящный юноша перед ним неожиданно стал расти, раздаваясь в плечах, пока не вырос в великана в два человеческих роста со звериной шкурой на покрытом шрамами теле. Шрамы уродовали и его лицо, заставляя искажаться в вечном оскале. — Воевода, — пискнул Цаки. Натаэль вытаращил глаза. Древний шаман переступил ногами, и земля под ними содрогнулась! Натаэль даже забыл на миг, что в призрачном мире всё иллюзия. У него пересохло во рту от восторга и тревоги. Дух ветра тут же замолкла, ее глаза засветились, и она рванула в яростную, сокрушающую атаку! Такой ураган мог бы вырвать с корнем тысячелетнюю сосну. Но Воевода присел, опираясь пальцами в землю, и… прямо из его фигуры рванули вперёд призрачные исполинские волки! Они заглатывали порывы ветра, хватали зубами плещущиеся волосы и одежды, кидались на духа, не страшась ее когтей. Та сражалась с ними не на жизнь, а на смерть. — Он же не соединён с волком! — благоговейно воскликнул Цаки. Ветер трепал и его с Натаэлем, но они оба могли устоять на ногах, стоя за спиной Воеводы. — Он так может только в призрачном мире, — напомнил Натаэль, не в силах оторвать взгляда от сражения. — Это мастерство пробужденного Воеводы. Здесь важна лишь сила, а форма — привычный инструмент… Дух ветра хлестала порывами урагана, со свистом рассекала воздух когтями, но едва могла выстоять под напором призрачных волков, а Воевода и не шелохнулся. — Если вы хотели, чтобы о вашем путешествии никто не знал, то теперь ваша затея с треском провалилась, — пробормотала Айсу. — А мне… Пора и честь знать! И она спрыгнула со спины Натаэля, вознамерившись бежать. Но Воевода резко оглянулся. Его брови над горящими призрачным огнём глазами сурово нахмурились. Он выбросил в сторону Айсу когтистую лапу — и призрачный волк тут же поймал ее в пасть! Запищав, осьминожка испуганно скрутила щупальца. А Воевода уже обернулся к духу ветра и другим взмахом руки открыл рядом с ней чёрный провал в земле. Десяток волков скинули туда визжащего духа, и провал тут же закрылся. Навалилась оглушающая тишина. Все волки пропали, осьминожка шмякнулась на землю. Пятый упал на колени, весь бледный и дрожащий. Натаэль бросился к нему. — Тайрон!.. — Я в порядке… Призрачная сила… тяжёлая, — Пятый прижался лбом к его плечу, громко дыша. Айсу подползла к ним, она была уже размером с овечку. Робкое щупальце обвило запястье Пятого. — Ты спас меня… Просто спас? — недоверчиво спросила она. Пятый пожал плечами. — Это был достойный бой, — серьёзно сказал Цаки. — Остановить такого свирепого духа — это не шутка. — Что у вас с ней случилось? Кого она так страстно желала казнить? Я об этом не слышал. — Натаэль взглянул на Айсу. Та закрутила щупальца в колечки. — Двух ветряных духов с юга, — хлюпнула осьминожка. — Они пришли безобразничать на Вольных землях, летали, всюду хлопали своими крылышками. И раздули пламя в горящей Долине горестей! Вы должны были об этом слышать! Сотни пылающих духов выросли до небес! — Об этом я слышал, но не знал, что это сделали духи ветра, — заметил Натаэль. — Она сама их решила покарать, как Северный ветер. Оторвать крылья и разметать над снежными равнинами. Потому никто и не вмешивался, оставили всё на ее суд. А я не могла пройти мимо! — Айсу воздела щупальца к небу. — Вернее, я как раз просто проходила мимо и услышала стенание запертых в ущелье ветров. Они молодые, глупые, тёплые… Не знали, что на севере так опасно. Натворили бед, но не со злобы. — Ты тоже в юности много бед натворила, — вспомнил Натаэль. — Тебе ли не знать. Ты правильно поступила. Северный ветер сурова и скора на расправу. Но молодые ветра запомнят урок и твою доброту. — Это все ваши шалости! — пригрозил Цаки. — Сами влипли в неприятности. — Идем, — Натаэль помог Пятому подняться. Он не хотел у него ничего спрашивать, тот сам был сконфужен, что воспользовался призрачной силой. Но что бы они делали без него? Дух Ветра была настроена решительно. Они снова тронулись в путь, призрачная тропа очистилась, туман по краям стал сонным и белесым как обычно. Айсу весело бежала рядом с ними, перебирая щупальцами как по морскому дну. — Раз с вами безопасно, я присоединюсь к вам. Куда вы идёте? В Город мастеров? Далеко. Я сойду с тропы раньше, у источника сонных вод, — болтала она. Натаэль слушал вполуха, приглядывая за Пятым. Тот потихоньку приходил в себя, хотя и был бледноват. — О том, что мы идем, теперь точно всем известно, — печально озвучил очевидное Цаки. — Да, бой Воеводы не могли не заметить. Но может оно к лучшему. Никто не сунется к нам больше на тропе, да и в Городе мастеров мы будем в безопасности, — заметил Натаэль. — А от Города мастеров до Пяти сторон всего пять дня пути через портал. Нам надо будет только добраться до портала. А у границы нам уже ничто не угрожает. — Вы рискуете из-за меня, — немного устыдилась Айсу. — Нас заметили бы и без этого боя. Призрачный мир не дремлет, — вдруг возразил Рэн. Он внимательно взглянул на Айсу. — Я хотел тебя спасти. И не жалею. Я бы сделал это для любого духа. — Мы не были друзьями, — Айсу поменяла цвет. — И я никогда не была в твоей Стае. — Но это не значит, что я хотел бы видеть твою смерть. Мы были знакомы когда-то. Слишком много моих знакомых духов погибло, — тихо сказал Рэн. — Этот риск того стоил. Айсу мазнула его щупальцем по плечу и больше ничего не говорила. Время на призрачной тропе не ощущалось, как и пространство. Казалось, они шли бесконечно долго, но вроде бы и прошли совсем ничего, когда слева сбоку заблестело озерцо. Айсу привстала на щупальцах, заглядывая в зеркальную поверхность. — Береги себя, — сурово сказал Рэн. — Поспеши к морю. Тебя защитит Морская владычица. Айсу смущённо моргнула своими четырьмя глазками, и Натаэлю показалось, что Морской владычице она тоже не хотела бы попадаться. Но осьминожка уже весело замахала им щупальцами на прощание. — Ты спас меня! Я дождусь твоего нового воплощения, и обязательно тебе отплачу! — пообещала она, подпрыгнула и нырнула в озерцо, не подняв брызг. — Айсу — зловредный дух, — сказал Цаки. — Духи не бывают добрыми или злыми, только те, что живут рядом с людьми перенимают коварство и подлость. А она много времени провела среди людей. — Но то, что она спасла юных ветров, не было подлостью, — Пятый зашагал вперёд. — Состраданию она тоже научилась. Путники не сразу отследили, когда призрачный мир начал сплетаться с явью. Неподалеку от Города мастеров был самый запутанный проход за грань. Разумеется, выйти было не легче. Натаэль остановился, изучая болотистую равнину, по которой они блуждали уже давно. — Это уже не призрачный мир, — Цаки присел и отщипнул жухлую травинку. — Это переход. Здесь теряются и люди, и духи, — Натаэль замер с закрытыми глазами, выжидая. Можно было бродить здесь бесконечно и не найти выхода. Но путь к миру живых могло указать сердце. Натаэль ощутил легкий трепет и указал рукой перед собой. — Идем. И тут за спиной раздался глухой чавкающий удар. Натаэль распахнул глаза и резко обернулся. Тайрон упал в грязь. Натаэль подлетел к нему и прижал к себе, окутывая трепещущим сердечным светом. — Что с тобой? Споткнулся? Тебя лихорадит… — Натаэль встревоженно пощупал его лоб. — Это пустяки, — буркнул Пятый, неловко сжимаясь. — Споткнулся, да. Немного простыл. Натаэль разжег узоры на ладонях и осторожно провел ими по его груди и животу. — Тебе не стоило давать волю Воеводе, — упрекнул он. — Я бы справился и сам. Тебе нехорошо, почему ты терпел? — Ты ещё не прошёл испытание. Лучше пока не рисковать. Все в порядке. Она меня не ранила, я просто устал, — Пятый отвернулся. А Натаэль замер, задержав руку внизу его живота. — Я чувствую нездоровый жар. Тайрон? Тебе больно? Внутри. Я все же повредил тебя? Натаэль похолодел. Предупреждения пери сразу всплыли в памяти. О том, как опасны внутренние повреждения, о том, что они могут быть смертельными. А Пятого уже начало лихорадить. — Натаэль, не спрашивай! — поморщился Пятый. — Мы почти дошли до Города мастеров. Там… хорошие лекари. Мне уже приходилось лечиться у одного… Когда я искал Героев, и у меня воспалился зуб. Я не хотел тебя волновать в призрачном мире. Я в порядке. Давай поскорее отправимся в город, я схожу… к лекарю, и все пройдёт. — Ты мне не сказал… — Натаэль сглотнул. — Я ранил тебя. Тебе было больно. И ты ничего не говорил. Как так, Тайрон? Мы должны были остаться в горе и вылечить тебя, пока не началась лихорадка… Призрачный мир сам по себе нездоровое место для живого человека. И ещё этот бой… — Что у вас? — к ним приблизился Цаки. — Ничего! — огрызнулся Пятый. — Нам надо поспешить! — опомнился Натаэль. Он нарисовал на груди Пятого свой узор и налил его силой так, что тот засветился. — К лекарю. В город. Каждая минута в этом месте угнетает жизненные силы. Натаэль помог Пятому подняться и постарался успокоиться, снова разыскивая выход. — Подумаешь, — надулся Цаки. — Вижу, что заболел. Потому что не надо всякими непотребствами заниматься! Он тоже закрыл глаза и присоединился к Натаэлю. Выход был найден. Они поспешили вперёд, и вскоре среди травы стали попадаться замерзшие кустарники. Оказалось, уже ночь. А значит, ворота в город закрыты. Натаэль развёл костёр, закутал Пятого в свой плащ, чтобы сырость и стужа не усилили его хворь, и начал копаться в вещах в поисках лекарств. — Вот это от лихорадки помогает, — позакатывав глаза, подсказал Цаки. — У тебя руки трясутся! Он не выглядит умирающим. — Даже не говори об этом. — Голос Натаэля дрогнул. — Это ведь я потерял над собой контроль. Я сдёрнул вас в дорогу, не проверив его здоровье. — Ты Воеводу видел? Такого исполина поди завали, — фыркнул Цаки. Вскоре Пятого уже поили горячим отваром. Он выглядел бледным, его немного трясло, но жар был несильным. Натаэля это немного утешало. В конце концов в Городе мастеров лекари и правда были лучшие во всех Вольных землях. «Не уйдём отсюда, пока его не вылечат, — думал Натаэль. — Стража в городе надежная, можно не опасаться штурма или крупного нападения. А если дядя пошлет убийц, с ними я справлюсь. Главное, что Тайрон выживет… Нет, я не должен об этом думать. Конечно, он поправится». Натаэль встряхнулся, отгоняя нехорошие мысли, и подсел к своему принцу. — Я буду греть тебя своей силой до рассвета. Ложись мне на грудь, — прошептал он, обнимая Пятого. — Тебе перед испытанием не следует… — Пятый вдруг закашлялся, прикладывая кулак ко рту. — Ты и правда простыл, — расстроился ещё сильнее Натаэль. — Ещё и это. Он ярче разжег узор и уложил Пятого себе на грудь, старательно вливая в него силы. Пятый улыбнулся. — Знаешь… Несмотря на болезнь, я никогда не был так счастлив, как сейчас, — прошептал он, прижимаясь к груди Героя. Его ещё знобило, но он уснул с мирной улыбкой. Утром ему стало лучше. Натаэль обрадовался, он думал, что Пятый не сможет идти. — Видимо, травки Цаки тебе помогли, — с облегчением выдохнул он. Они отправились из леса к городским воротам, больше не задерживаясь, но и не слишком торопясь, чтобы не сделать Пятому хуже. Натаэль был настороже. Он заметил среди путников, что направлялись к городу, несколько групп с закатными чертами, но удалось спокойно пройти ворота, а внутри нападения можно было не бояться. Пятый вспомнил, где искать хорошего лекаря, и они без промедления отправились к нему. Это был не слишком старый, но почти полностью седой мужчина с тяжёлыми бровями и очень чистыми руками. Он был занят, но увидев Натаэля, что-то шепнул своему помощнику, и пошёл к ним навстречу. — Мастер, — Натаэль отвесил ему учтивый поклон, выходя вперёд. — Помогите моему возлюбленному. Он стал жертвой моей… несдержанности. — Натаэль, я сам могу говорить, — заворчал Пятый, но Натаэль снова поклонился лекарю. — Он не жалеет себя. Но мы, как бы ни торопились, не покинем город, пока он полностью не оправится! Помогите, мастер… Лекарь оглядел их строго. — Иди на осмотр, — сурово обронил он. А когда Натаэль протянул ему камушек с горы, отстранил его руку. — Времени у меня нет, и без вас много больных. Если разбираешься в травах, сходи сам на базар, и купи то, что я велю. А я посмотрю твоего принца. — Я тоже разбираюсь в травах! — высунулся Цаки. — Мы мигом! Натаэль уходил с тяжёлым сердцем. Видимо из-за приближения испытания, тревога его не отпускала. Не будь рядом шустрого Цаки, он бы ходил по базару до вечера! Но к счастью они управились быстро, и когда вернулись, лекарь только-только отпустил Пятого. — Я назначил ему отвар и свечи. И щадящее питание. Операция, как я опасался, пока не требуется, — сказал лекарь, но Натаэлю не понравилось выражение его лица. — Значит, он скоро поправится? — осторожно уточнил он. Лекарь нахмурился ещё сильнее. — Приходите завтра на осмотр. За ночь лихорадка должна спасть. Если же нет… — он засопел. — Что тогда? — У Натаэля замерло сердце. — Приходите завтра. — отрезал лекарь и отвернулся. Помощник его уже куда-то звал. Тайрон стал ещё бледнее, и Натаэлю это не нравилось. Даже Цаки посерьёзнел. — Я сам займусь отваром! — заявил он, когда они заселились в гостиницу. — А свечи… Фе, с этим разбирайтесь без меня! Он оттолкнул от себя свёрток, словно те свечи уже побывали в заду принца. Натаэль сам притащил жаровню и подвинул кресло к огню. — Не знаю, будет ли тебе удобно сидеть, — озабоченно сказал он. — Тебе больно? — Натаэль, не надо так переживать. Голос Пятого стал тихим и каким-то непривычно ласковым. — Ведь все наконец-то как надо, — улыбнулся он. — Ты рядом. Я больше не боюсь тебя потерять. Все хорошо, мой милый Натаэль… Тот смотрел на него расстроенно, и Пятый шагнул к нему с нежной улыбкой на побледневщих до синевы губах. Натаэль в ужасе увидел, как его рот приоткрылся, в уголках запенилась красная слюна, и Пятого вывернуло кровью. — Тайрон!!! Натаэль поймал его, чтобы он не упал, а Пятый продолжал исторгать из себя кровь. Ее было много, жутко много. Натаэль мог только сжимать его в объятьях, повторяя его имя, и не представляя, как помочь. Божественная сила то вспыхивала, то гасла, Натаэль пытался влить ее в тело, что содрогалось в конвульсиях. И он ощущал, что это тело просто растерзано изнутри. — Натаэль… Это… Это… — Цаки подбежал к ним. Он пытался заглянуть Пятому в лицо, хватал его холодную руку, чтобы пощупать пульс. И стал таким же бледным, как он. — Это яд… Он отравлен!!!***
Уже наступила ночь, когда лекарь в залитом кровью фартуке пригласил Натаэля и Цаки зайти в палату. Пятый, белый, как полотно, лежал неподвижно. Натаэль выдохнул, увидев, что он жив. — Я замедлил действие яда, — негромко сказал доктор. — И погрузил его в глубокий сон. Он сейчас страдает от немыслимой боли, так что больше я его будить не стану. Попрощайтесь с ним. — Что? — У Натаэля задрожали губы. Он не понимал, о чем толкует ему лекарь. — К-как это — попрощайтесь? Вы вылечите его? Цаки закрыл рот ладошками. Лекарь смотрел устало. — Идемте, — наконец сказал он. Помощник уже налил им в чайные чашки какой-то странно пахнущий отвар. Натаэль выпил его, не чуя вкуса. Лекарь стянул с себя окровавленный фартук и мантию, и начал мыть руки. — Вам, конечно, известно, что такое грибной яд, — начал он медленно. — На самом деле, этот яд применяют для казни. Для мучительной казни, медленной пытки перед смертью. — И его можно вывести! — подал голосок Цаки. — Можно. Тот, кто применяет этот яд, никуда не торопится и ничего не опасается. Он смотрит в глаза своей жертве, которая все осознает, и наслаждается её страданиями, — сказал лекарь. — Однако много лет назад один высший чёрный шаман, великий мастер по зельям, ради какого-то безумного эксперимента создал на основе этого яда иное зелье. — Учитель Слепьяра! — ахнул Цаки. — Он мог передать это зелье своему ученику? — Возможно. Да, кажется, у него был ученик… Звали ли его Слепьяр — я не помню, — пожал плечами лекарь. — Не в этом суть. Пятый принц Дарени был отравлен именно этим зельем. Та же смерть. Те же мучения. Но нет надежды на спасение. — Как так? Почему? — убито спрашивал Натаэль, все ещё отказываясь верить. — Этот шаман был коварен. И то, что он придумал, действительно омерзительно. Новый яд оказался безупречен для отравления близким человеком. Натаэль вздрогнул. У него уже закрались подозрения, и он не мог дальше слушать. Хотелось закрыть уши руками и убежать с криками. Но он не мог бросить Пятого ни на миг. А на лице Цаки было написано, что он уже все понял, и от этого Натаэлю было только хуже. — Чтобы человек не заподозрил, что отравлен, когда действие яда ещё можно остановить, отравитель должен внушить ему мысль, что он болен чем-то другим. У него может сильно болеть горло, его может укусить или поцарапать зверь, женщина может восстанавливаться после родов. Ваш случай пока уникальный. Вы в два голоса убедили даже меня, что он страдает от повреждений заднего прохода. Но для подобной уверенности, отравленный не должен сомневаться. И потому он опишет свои жалобы так, как того хотел отравитель, упустив особый симптомы отравления Грибным ядом! — Но… Я тоже ощутил воспаление в его теле, — пробормотал Натаэль. — Разумеется. Зелье и правда усиливает любое недомогание. Любая царапина приведёт к беде. Но главное — лихорадка. Все мы когда-то ощущали озноб. И вот его очень легко спутать с главным признаком — ощущением, будто по внутренним органам ползают насекомые. — Бе… — Цаки передернуло. — Спутать можно только если веришь, — вздохнул лекарь. — Этим яд и гениален. Его действие проявляется лишь тогда, когда спасти человека уже невозможно. После кровотечения из всех телесных отверстий, считайте, он уже покойник. — Нет! — Натаэль подскочил, едва не уронив стол. Его узор замигал. — Я — Божественный герой, я отказываюсь в это верить! Если… Если нет лекарства, то светлые силы могут помочь! Я могу отдать, сколько надо! — Ты незрелый Герой, — сухо бросил лекарь. — Незрелый и слишком молодой, твоя сила не раскрыта до конца, и ты ещё лишился львиной доли, когда покинул отца. А для того, чтобы совершить подобное чудо, нужна сила за гранью человеческого понимания. Не любой Герой справился бы! Только Старый Герой Даниэль, но он уже покинул этот мир. Громоход — возможно, но он спит беспробудным сном во Враньем граде. Вирл, Филипп… Уж не знаю, взялись бы они, но до них больше недели пути по порталам, а может и все две! А он едва ли протянет четыре дня. Натаэля полоснуло чувство вины. Никчемный! Он вцепился рукой в волосы. Он погубил своего любимого, и не способен ничего исправить. Они так скоро покинули гору, но даже туда вернуться не могут, ведь Пятый не переживет путешествие по призрачной тропе. Лишь раз мелькнула мысль «Матушка, за что же ты так со мной?», когда он вспомнил ее нежную улыбку и стаканчик с вином, выпитый Тайроном из ее стаканчика, но сейчас было не до этого. — В этой части Вольных земель нет могучих Героев, — продолжал лекарь. — Ближайший источник светлой силы — в Долине женского начала. Туда всего два дня пути, но даже если там отыщется мастер… — Постойте! — воскликнул Натаэль. — Источник! Нам нужен Божественный источник! — Ты спятил! — закричал Цаки. — Если мы покажемся в Закатном царстве, нас убьют всех троих в первые же часы! — В Пяти сторонах, — выдохнул Натаэль. — Источник мужского начала и подобный Герою Настоятель. Я знаю, он сможет спасти! Цаки! Быстро найди мне лучшего мастера порталов! Нам нужен портал, безопасный для больного! Его глаза горели таким одержимым пламенем, что Цаки, не споря, вылетел из комнаты. — Глупый мальчишка! — рассердился лекарь. — Ты спятил! До Пяти сторон четыре дня пути, а сколько ещё добираться до Брика? Не меньше суток, постоянно меняя лошадей! Порталов там уже нет! — Я успею за четыре дня! Четыре дня он ведь продержится? — Натаэль нервно сжимал руки. — Я буду все время вливать в него силу! — Я сказал, что он проживёт не больше четырех дней! Я остановил распространение яда, как мог, но его тело будет продолжать разрушаться, и твоя сила его не сможет спасать его бесконечно! Его органы начнут отказывать один за другим. Что ты привезёшь в Пять сторон? Истерзанное тело? Он мучается! Ему нельзя приходить в сознание! Ты подвергнешь его ещё большим страданиям! — в сердцах воскликнул лекарь. — Отпусти его! — Значит, я успею за три дня! Через три дня я доставлю его в Брик! — отрезал Натаэль. — Я не могу его предать. Я сделаю все, чтобы спасти его. Это я его убиваю. Я должен его спасти! — Ты слишком молод и не знаком со смертью, — спокойнее сказал лекарь. — Когда молод — невыносимо с этим мириться. Я старый врач и всегда иду до конца, но и мне часто приходилось склоняться перед смертью. — Я склонюсь только перед ним, — Натаэль указал на палату, где лежал Тайрон. — Как и обещал своей матушке.***
В Брике выпал первый снег. Лёгкие белые звездочки цеплялись за шерстяной плащ Настоятеля, шествующего от Источника мужского начала к храму. Но холод ему был нипочём. Посланник государя, ожидавший его под карнизом, весь уже промерз, а у Настоятеля и уши не покраснели. Он вернулся из своей поездки на Север, и будто совсем не удивился, что его уже встречают. Когда Настоятель прошел в зал собраний, среди министров воцарилась полная тишина. Все склонили головы, бегая глазами, только на мрачном лице Государя появилась лёгкая улыбка. — Ваше преподобие, нам пришлось оторвать вас от важных дел, — почтительно произнёс Канцлер. — Государственные дела превыше всего, — отвечал Настоятель, сложив руки перед грудью. Он улыбался, но от его взгляда многим стало нехорошо. Все знали, что Настоятель несёт на своих плечах огромный груз ответственности — духовную защиту Пяти сторон. Если пару лет назад он по силе и влиянию не превосходил своих предшественников, то теперь страна полагалась на него слишком сильно. И любое решение совета министров и самого Государя он мог бы оспорить, заявив, что это мешает его работе. — А дело, по которому мы вас призвали, и правда серьёзное, — медленно проговорил Государь. — Но оно не лежит в сфере политики. Настоятель выступает гарантом нравственности и добродетели государства. К кому же ещё нам обратиться, когда произошло нечто столь омерзительное? — Что же произошло? — Настоятель сложил руки на животе. Министры содрогнулись, гадая, правда ли он ничего не знает, или просто уже готов раздавить их всех как букашек. — Третий господин Дарени совершил преступление против Небес, — провозгласил Канцлер. Недаром он был главой правительства, его голос не дрогнул под взглядом Настоятеля. Генерал Хуэр одобрительно кивнул. — Он крайне жестоко надругался над юным сыном одного из чиновников. Не выдержав издевательств, юноша наложил на себя руки, оставив предсмертное послание своему отцу с просьбой простить его унижение. Настоятель, медлительно моргнув, перевел на него взгляд. — Третий господин Дарени? — неторопливо переспросил он. — Этому есть доказательства? — Предостаточно, — тяжело уронил Государь. — Кроме того выяснилось, что он не впервые пользуется силой и властью в армии, чтобы принуждать красивых юношей и мужчин к близости. Его бывший Наставник, а ныне любовник, конечно же не мог об этом не знать. Поэтому оба заключены под стражу и ждут приговора. — Я должен переговорить с Третьим господином Дарени… — начал Настоятель, но Государь с усмешкой его перебил: — Мы все знаем, что Гаэн твой брат, поэтому тебе не хочется верить в то, что он совершил такое отвратительное преступление. Но мне он тоже не чужой, он мой родной племянник. Кем бы ни были родственники преступника, следствие должно быть беспристрастным. Поэтому я поручил расследование генералу Хуэру. И если окажется, что Гаэн действительно виновен, он будет наказан по всей строгости закона, как о том и молил отец юноши. Лишится головы. Настоятель смотрел на него спокойно, только зрачки чуть сузились. — Долгие годы семья Дарени пользовалась своей властью и безнаказанностью для того, чтобы брать всех, кого только хотелось, — продолжал Государь. — Как правитель государства, как Манастари, глава братского рода, я помогу Дарени окончательно избавиться от этой скверны. Насильника ждет кара. На этих словах звездный взгляд Настоятеля засверкал ярче, он в упор посмотрел на Государя и тот моргнул, теряя улыбку с лица. — Насильника ждёт кара, — повторил Настоятель. — Прекрасно. Надеюсь, суд генерала Хуэра будет справедлив. А я от всей души помолюсь, чтобы настоящего преступника кара действительно настигла. Многие министры побледнели, словно Настоятель им лично пригрозил небесной карой. Государь больше не улыбался. Даже генералу Хуэру стало не по себе. Канцлер кашлянул. — Никто не сомневался, что Ваше преподобие будет ратовать за справедливость. Сейчас семья Дарени и так находится в упадке, необходимо сохранить в ней свет и связь с Небесами, — спокойно заметил он. — Находится в упадке? — приподнял брови Настоятель. — Помимо Третьего господина Дарени отличился и генерал Реган, — пояснил Канцлер. — Он выступил на стороне брата, попытался воспрепятствовать аресту, не пожелав разобраться. Когда преступление подтвердится, народ уже не будет доверять генералу, покрывающему насильника. — Уж Реган насильника не стал бы покрывать ни за что, — холодно заметил Настоятель. — Если он напрасно доверился брату, значит сам вырыл себе могилу, — пожал плечами Канцлер. — Пока он только отстранен от службы. Это дело надо строго расследовать. — Не сомневаюсь, генерал Хуэр выяснит истину, — мягко склонил голову в его сторону Настоятель. Ничто в его облике не выдавало гнева, и от этого многим стало ещё больше не по себе. — Но когда ты, как праведный представитель семьи Дарени, согласишься сотрудничать с правительством, я смогу не опасаться, что вы восстанете и что ты отречешься от своей заботы о чистоте Пяти сторон. И я постараюсь проявить милосердие к твоему возлюбленному брату, — вдруг произнёс государь. — Это и есть дело, из-за которого вы меня позвали? Я весь внимание, — вежливо произнёс Настоятель. — До тебя уже непременно дошли слухи о том, что Пятый господин Дарени хитростью и обольщением выманил с горы незрелого Героя Закатного царства, и теперь они направляются к Пяти сторонам. Настоятель ни подтвердил это, ни опроверг. — Это серьёзная угроза государству, — прямо заявил государь. — Принц-шаман, который чуть не начал войну духов, и незрелый Герой, из-за которого Закатное царство может нарушить перемирие. Допустить их появление в Брике нельзя ради безопасности государства. — Вот как? Пяти сторонам уже не нужен Герой? Смелое заявление, — сощурился Настоятель. — Глупый, несдержанный мальчишка, который наверняка пляшет под дудку шамана — не нужен, но очень даже опасен, — подтвердил Государь. — Я не толкаю Настоятеля на грех и не призываю убить сына Марона и родного брата. Я дам это поручение южным колдунам. А ты, если все ещё предан Пяти сторонам и хочешь сохранить жизни остальных братьев, просто закроешь на это глаза и не будешь им препятствовать. По правде, ты и сам понимаешь, что Воевода должен быть убит. К слову… Я поставил колдунов и охранять Гаэна. Ты пойми меня, лишь для того, чтобы ты не совершил опрометчивых поступков. Ведь если его будет охранять обычные солдаты, ты способен их обезвредить, даже если они будут держать клинок у его шеи. Сверкающие глаза Настоятеля почернели, но губы тронула легкая улыбка.