***
На следующий день.
Для сегодняшнего вечера в доме семьи Кадоганов, который плавно перетечёт в ночь, а после и в утро Агата решила надеть лëгкое бордовое платье чуть ниже колена на тонких бретельках и с длинным разрезом на левой ноге. Её же кузина надела голубые джинсы трубы и синий топик. Кстати, пятнадцать минут назад она бросила Агату и уехала туда с Эллиа на его машине. Не подумайте, что они плохие, раз не удосужились подвести свою лучшую подругу, просто девушка добровольно отказалась от такого прекрасного предложения, ссылаясь на то, что дома у неё есть ещё пара дел и по дороге ей нужно будет заскочить в клуб. Заказав такси и узнав от девушки диспетчера с приятным голосом, что машина подъедет через семь минут, Агата решила выйти на улицу, желая убежать от тёти, с которой они снова поругались и которая теперь ходит и прожигает свою племянницу гневным взглядом. Преодолев резную калитку забора, девушка оказалась на тихой безлюдной улице. Только вдалеке по тротуару в её сторону двигался одинокий силуэт, походка которого отчего-то на секунду показалась смутно знакомой, но она решила не заострять на этом внимание. Всë-таки Агата провела тут всё детство, так что встреча со знакомыми людьми — не такая уж и удивительная вещь. В звенящей тишине вечернего посёлка неожиданно прозвучало уведомление о пришедшем сообщении на телефон в небольшой сумочке, висящей на плече рыжеволосой девушки. Отвлёкшись от рассматривания цветущего сада за резным соседским забором, Агата стала печатать ответ Эллиа, написавшего, что от клуба её может забрать Тони, который уже поехал туда за Молли и Ричардом. Пока тонкие пальчики нажимали на экран телефона, набирая ответ, чуткий слух Агаты уловил, что кто-то остановился в пяти шагах от неё и с пару секунд молча рассматривал. — Здравствуй, Агата. Телефон чуть не выпал из рук девушки, когда она услышала до боли в груди знакомый голос. Агата замерла и даже, казалось, перестала дышать, не желая поднимать голову, чтобы увидеть обладателя этого голоса. Но в данный момент её телу было плевать на то, чего она хочет. Поэтому непослушная голова оторвалась от телефона и прошлась взглядом по белым мужским кроссовкам, поднялась по джинсам цвета молочного шоколада, чуть задержалась на широкой груди, закрытой тканью футболки, цвет которой был чуть темнее цвета топлëного молока, и поверх которой была накинута лëгкая белая рубашка с коротким рукавом. Вскоре её взгляд встретился с тëмно-зелëными глазами, которые с неприкрытым интересом рассматривали молчащую с пять секунд девушку. — Как у тебя дела? – спросил тихо, робко, словно боялся спугнуть. Этот обычный вопрос от мужчины разбудил сотни воспоминаний, связанных с ним. С её бывшим мужем. Четыре года дремлющие беспробудным сном воспоминания призвали слёзы и ком, вставший поперёк горла и перекрывший кислород. Но это появилось всего лишь на одну-единственную секунду. Агата, как можно незаметно для мужчины, глубоко вздохнула, мысленно проговорив:«При любых обстоятельствах делайте вид, что на сердце покой…» Опустила держащую телефон руку, сморгнула подступившие слёзы и смело посмотрела в глаза мужчины, спокойно заговорив: — Без тебя жизнь внезапно стала прекрасной. Зачем пришëл? В ожидании ответа Агата неожиданно для себя стала рассматривать его лицо. Зелëные глаза, с нежностью смотрящие на неё в далëком прошлом, тëплая улыбка на тонких розовых губах, которые когда-то целовали её, рыжие волосы, небрежно спадающие на его лоб — четыре года назад это было таким родным… «Он совсем не изменился…» — пронеслось в голове Агаты. Стоящий перед ней мужчина стушевался. На секунду опустил голову вниз, словно бы подбирая слова, и вновь посмотрел на неё. — Агата… Я бы хотел поговорить… О нас. — на такое заявление Агата искренне рассмеялась, чем сильно удивила мужчину, заставив его брови поползти вверх. — Мы расстались четыре года назад и теперь ты припёрся, чтобы поговорить о нас? Ты шутишь? — поборов приступ смеха, она серьёзно посмотрела на Эдварда. — Никаких «нас» нет и никогда не было. А сейчас, будь так любезен, съебись отсюда. Мужчина скривил губы и привычным движением руки поправил рыжую чëлку, упавшую на лоб. Его взгляд буквально кипел жалостью к бывшей супруге и он с печалью в голосе проговорил: — Ты изменилась… Девушка фыркнула и ответила ему нарочито громко с плохо наигранным удивлением. — Да? Какое чудо! Интересно, почему же? Может, потому что ты меня бросил, когда я нуждалась в тебе? Или это из-за того, что случилось с нашим ребёнком? А сколько всего ты мне наговорил, пока я лежала в реанимации? Припоминаешь? Агата резко умолкла, понимая, что если продолжит, то не сможет сдержать слëз. Она со злобой глядела в глаза бывшего мужа, который вскоре, не выдержав тяжёлого взгляда, опустил голову и тихо заговорил: — Прости, я не хотел… — он поднял на девушку полные слёз глаза. Только в этот момент, когда спустя четыре года Эдвард стоит перед ней и плачет, Агата поняла, как сильно ненавидит его. От любви до ненависти один шаг, верно? Агата осознавала этот шаг четыре года. Возможно, если бы она никогда больше его не увидела, то так и не разобралась бы в своих чувствах к этому человеку. Ходила бы к психологам раз в год и на вопрос:«А что вы чувствуете к своему бывшему мужу, мисс Харрис?» отвечала бы одно и то же:«Мне его жалко. Его тоже можно понять...» и начинала бы разворачивать огромный монолог, размеру которого Чацкий бы позавидовал, где оправдывает поступок Эдварда. А сейчас всë стало предельно просто и понятно. Она ненавидит его. Не обращая внимания на скатившуюся по щеке первую слезу, мужчина продолжил тихо говорить, делая маленькие шаги навстречу к Агате, заламывая пальцы на руках и нервно бегая взглядом по лицу девушки. — Я тогда совершенно не контролировал себя… Мне было очень больно… Прости меня… Агата не выдержала и перебила его пустые, никому не нужные извинения, громким приказом вынуждая Эдварда замереть в чем-то отдалëнно похожим на испуг. — Закрой рот! Больно ему было! Бедный, как же мне тебя жалко! А какого мне было? Ах, извините, мистер Кадоган, вы же никогда не думали о моих чувствах! — Киса, я… – произнëс он робко, надеясь, что бывшая жена его выслушает, но не тут-то было. — Не смей меня так называть! — к паре подъехала жëлтая машина такси, остановившись в паре метров от Агаты в ожидании пассажира. Девушка сделала решительный шаг к Эдварду и продолжила, заговорив тише. — Значит так, пëс, если ты ещё раз подойдëшь ко мне, то с тобой будет говорить Доминик. А после разговора с ним, боюсь, ты месяц сможешь питаться только через трубочку. Показывая мужчине, что на этом их диалог окончен, Агата молча села на заднее сидение такси. Стоило машине отъехать от дома, как по щеке девушки, смотрящей на меняющиеся за окном дома, покатилась слеза. Молчаливый водитель всю дорогу бросал взгляд в зеркало заднего вида, где видел отражение тихо плачущей рыжеволосой девушки, и не смел ни о чём её спрашивать. Когда до места назначения оставалось пять минут, Агата написала Тони, что доберëтся сама и не хочет, чтобы её ждали, потому что вынуждена задержаться в клубе. Убрав телефон в сумку, попросила водителя подождать её и вышла из машины. Через сорок минут дверь такси вновь открылась и в салоне оказалась Агата с открытой бутылкой вина. Водитель вновь не проронил ни слова до самого окончания поездки.***
Братья. Снаружи они копия друг друга. Но у одного внутри мир цветёт, а у второго цветы давно погибли. Один из них — прилежный семьянин, до одури любящий свою жену, подарившую ему прекрасного сына. Второй развёлся четыре года назад, никогда не любил свою жену и бросил её, когда она нуждалась в нём как никто другой. Но ему было всё равно на неё. Всё же близнецы не так сильно похожи, верно?***
Утро следующего дня для Агаты вышло неимоверно тяжëлым. Начнëм с того, что она очень плохо спала, даже можно сказать, не спала, потому что из-за ведомых одному богу причин девушка просыпалась каждый час. В десять же часов утра её окончательно разбудил рвотный позыв, заставивший сломя голову бежать в ванную. Обычно утро после сильной пьянки у Агаты начинается легко и её очень редко мучает тошнота с рвотой, но сегодня оторваться от унитаза она смогла только через пятнадцать минут. После этих мучительных пятнадцати минут, которые казались вечностью, девушка чувствовала себя как выжатый лимон и еле поднялась с пола. Окатив лицо холодной водой, она облокотилась руками о раковину и, ужаснувшись увиденным в зеркале, сделала только два вывода. Первый — ей стоит купить огромные солнцезащитные очки, чтобы спрятать красные глаза, под которыми пролегли тëмные круги. Второй — пьяная она совершенно не умеет пользоваться одеждой. На девушке был надет бордовый кружевной топик вывернутый наизнанку и изумрудного цвета спортивные шорты, шнурок на которых был завязан неизвестным для трезвой Агаты морским узлом, который будет очень сложно развязать. Вздронув всем телом и поборов очередной рвотный позыв, вызванный ужасныи привкусом рвоты во рту, на который Агата почему-то только сейчас обратила внимание, она схватила зубную пасту со щëткой и стала агрессивно избавляться от неприятного вкуса. Закончив с этой процедурой, девушка направилась к кровати, к которой готова была ползти, потому что истощённое тело трясло от охватившего озноба, от постоянных шмыганий носом разболелась голова, а пересохшее горло отдавало неимоверной болью при попытке сглотнуть вязкую слюну. Без сил упав на кровать, завернулась в одеяло, обжёгшее холодом тело, и пустым взглядом стала прожигать потолок. Пролежав так некоторое время, девушка решила, что просто так валяться нельзя. Приложив не малые усилия, чтобы встать, она на негнущихся ногах пошла к шкафу. Вскоре топик оказался кинут на кресло, а когда шнурок шорт был срезан маникюрными ножницами из-за того, что узел никак не поддавался, девушка, стуча зубами от холода, стояла перед открытым шкафом в одних трусах и хвалила всех богов, когда нашла тëплую пижаму, в которой обычно спала зимой. Когда длинные штаны и кофта были надеты, Агата завернулась в одеяло и пошла на кухню, где хотела заварить себе кружек десять горячего чая и отравить желудок таблетками, чтобы сбить температуру, беспощадно мучающую её организм всё утро. Укутанная в тëплое одеяло девушка с измученным лицом зашла на кухню, где в одиночестве допивала свой кофе Элиза. Усмехнувшись внешнему виду своей кузины, громко топающей босыми ногами о холодную мраморную плитку, она с издёвкой спросила: — Как самочувствие? Агате очень хотелось убить Элизу. За что? За то, что она себя прекрасно чувствует. И за то, что она уж очень хитро улыбается. Видимо, девушка что-то натворила вчера, но что именно, не помнит. К сожалению, вместо того, чтобы достать из выдвижного ящика нож и кинуть его в сестру, Агата снимает с холодильника большой прозрачный контейнер с красным крестом на крышке и ставит его на кухонный гарнитур. — Если не считать того, что я спала три часа, всë утро обнималась с унитазом и сейчас у меня температура, то всё в порядке. Достав из контейнера заветный флакончик, Агата брызнула лекарство в нос, надеясь, что тот вновь задышит. Слуха девушки коснулся смешок кузины, на что она лишь закатила глаза. Пока Агата искала в этой бездонной аптечке таблетку, чтобы сбить температуру, на кухне царила гробовая тишина, нарушаемая только шебуршанием упаковок с таблетками. Спустя минуту Элиза заговорщически спросила: — Рассказывай, что случилось? — поймав непонимающий взгляд повернувшейся кузины, Элиза добавила. — Ты не просто так вчера напилась. Плюнув на поиски нужного лекарства, Агата решила, что сейчас важнее будет сделать себе горячего чаю. — А… Ты про это… — девушка сняла электрический чайник с подставки и, открыв кран, стала набирать в него воду, параллельно думая, рассказать ли сестре о том, что к ней приходил Эдвард. — Не знаю… Так получилось. Сама от себя не ожидала. Всё же она решила сохранить внезапную встречу в тайне, потому что Элиза никогда не умела держать язык за зубами. В детстве именно она выдавала все тайны маленькой Агаты, поэтому та часто получала от тёти. Элиза осознаёт, что рассказала чужую тайну только тогда, когда рассказ близится к концу. Она просто берёт и говорит, чтобы как-то заполнить пустоту в разговоре или просто чтобы обсудить это, ну а после понимает, что этого никто не должен был знать. А поскольку она встречается с Эллиа, который слишком сильно переживает за Агату, то доверять кузине свои секреты стало очень опасно. Агата любит Эллиа всем сердцем и ценит его заботу, но иногда он перебарщивает, чем сильно действует на нервы. Именно потому что она не хочет казаться слабой, вечно слушать слова поддержки и ловить на себе обеспокоенные взгляды, последние года девушка редко кому-либо рассказывала о своих переживаниях или каких-то тяжёлых для неё ситуациях. Она предпочитает заливать душу, истерзанную переживаниями, лечебным алкоголем, который только создаёт видимость исцеления, на самом же деле оставляя раны кровоточить. Но она этого даже не замечает, давно убедив себя, что алкоголь действительно лечит. Не давая Элизе высказать свои сомнения по поводу правдивости её слов, Агата спросила, не поворачиваясь к ней: — Я вчера что-то натворила? — под смешок сестры открыла верхний шкафчик и, встав на носочки достала белую кружку. — А с какого момента тебе отшибло память? Смотря в стену под навесным шкафчиком кухонного гарнитура и максимально напрягая превратившийся в непонятную жижу мозг, Агата стала медленно рассуждать: — Ну я помню, как мы поехали на набережную… Мы с Крис решили искупаться… Потом мы приехали обратно… Я выпила с Джоном… Мы с ним пошли в бассейн и… всё. А что было в бассейне я напрочь забыла. — Восьмую часть ночи ты помнишь, поздравляю. Насколько мне известно, всё было нормально. Я тебя постоянно видела, так что Александру ты ни с кем не изменила. Но я уехала раньше, так что возможно… Не изменила? То есть окружающие думают, что Агата встречается с Александром? Если это правда, то почему Агата этого не знала? Молодые люди даже никогда не говорили о том, какие отношения между ними. Кто они друг другу? Друзья? Но друзья друзей не трахают. Возлюбленные? Вряд ли кто-то из них чувствует друг к другу что-то кроме обычного сексуального влечения. Может просто сексуальные партнёры? Но отношения между ними гораздо теплее, чем должны быть у простых секс-партнёров. Ответила сестре Агата как можно спокойнее, начиная терять контроль над эмоциями: — Ничего не возможно. Мы с Александром даже не встречаемся, так что изменять мне некому. У нас просто секс. — Слу-у-ушай… — Агата напряглась от тона кузины, которая могла сейчас выдать всё, что угодно. — А может ты беременна? — в очередной раз закатив глаза, девушка тихо взвыла от злости и припала горячим лбом к холодной дверце деревянного навесного шкафчика. От соприкосновения с холодным по телу Агаты прошла дрожь, оставляя после себя неприятные мурашки. — Вот тебе и плохо. Очень уж сильно твои симптомы похожи на токсикоз. — Я пью противозачаточные. — измучено пробубнила девушка, молясь, чтобы сестра побыстрее заткнулась. — Ты вообще читала статистику? Эти таблетки не дают ста процентов. Всё-таки эффективнее будет не ждать, когда шарманка перестанет играть, а выключить её самой. Агата с яростью в блестящих глазах повернулась к сестре. Грозно процедила сквозь зубы: — Элиза. Сиди и пей молча. Буквально через секунду, когда кухней завладела гробовая тишина, Элиза потупила взгляд в открытую в телефоне новостную ленту, а Агата в ожидании кипения чайника, прикрыв глаза, вновь прислонилась лбом к шкафчику, в проходе с привычной лëгкой улыбкой на тонких губах, в белой футболке и голубых джинсах показался Александр. Но, сделав лишь один шаг, он сразу же замер на месте, заметив страдальческий вид завёрнутой в одеяло Агаты. Сдержав сильное желание посмеяться, шатен пошёл в сторону девушки под заинтересованным взглядом Элизы. — Доброе утро. Почему ты в одеяле? Похмелье решило поиграть с тобой в шаурму? Он прижался грудью к её спине и обнял через толстое одеяло, заставив девушку оторвать голову от шкафчика и выпрямиться. Агата уже хотела ответить, но бестактная сестра с издёвкой в голосе всё сделала за неё. — Это последствие её вчерашних заплывов в ледяной реке, а её похмелье уже заставило обниматься с унитазом. В голове Агаты уже был готов план убийства. Для начала она решила, что отрежет Элизе её чертовски длинный язык, а после будет беспощадно мучить, припоминая ей все тайны, которые девушка всем разболтала. Мужчина нахмурился от заявления Элизы. Одним движением развернул девушку к себе. В глаза сразу бросился бледный цвет её лица и нездоровый блеск зелёных глаз. Он, игнорируя сопротивления, положил руку на её затылок и притянул к себе, касаясь губами горячего лба. Отстранившись, шатен обеспокоено произнёс: — Ты горячая, katten. Как себя чувствуешь? Девушка лишь отмахнулась от него, пытаясь придать лицу более здоровое и живое выражение, хотя чувствовала себя просто ужасно. — Со мной всё в порядке, Александр. Видимо, решившая понастальгировать по детству, где постоянно подставляла сестру, Элиза встала из-за стола со зловещей улыбкой. Уже в дверном проходе, она сказала: — У неё температура и она всё утро шмыгала носом. — Элиза! Но девушка уже убежала, поэтому возмущëнный крик Агаты услышал только стоящий перед ней Александр, голос которого теперь звучал гораздо строже и злее из-за того, что она посмела ему соврать. — Бегом в комнату. Меряй температуру. Я сейчас приду и будем лечить тебя. — Я не настроена на ролевые игры, доктор Алекс. Мужчина навис над ней, оперевшись руками о кухонный гарнитур по обе стороны от девичьих бëдер и угрожающе тихо произнëс ей в ухо: — Если ты сейчас же не уйдëшь в комнату, то будешь настроена на свидание с вибратором под моим чутким руководством. Отшвырнув мужскую руку, тем самым освободив себе путь, девушка, насколько позволяло ей самочувствие, быстро убежала, бросив раздражëнное: — Изверг! — не в её состоянии сейчас извиваться под вибратором и слëзно молить об оргазме.***
Летом, есть люди, которые все жаркие дни сидят дома с включенным кондиционером, ведром мороженого и смотрят долгожданный сериал. Ещё есть люди, в первый же день лета улетевшие в другую страну (в большинстве случаев в ту, где теплее). Так же есть люди, продолжающие усердно работать в это неимоверно жаркое время года. Как правило, они работают, потому что отпуск у них выпал на осень, зиму или весну. А ещë есть такие, как Агата, которая заболела в начале июня. В начале июня! В самый жаркий, по прогнозам синоптиков, месяц в этом году. Она лежит на кровати по подбородок завёрнутая в толстое одеяло, согревает которое не слишком уж и хорошо. Тело девушки сильно ломит и трясёт от холода. Нос вообще отказывается дышать и игнорирует все закапанные в него средства. А Александр, несколько минут назад пришедший к ней с, кажется, половиной содержимого огромной аптечки и кружкой горячего чая, сидит у неё в ногах и изучает инструкцию к каким-то таблеткам. Узнав, что девушка так и не померяла температуру, он закатил глаза, тяжело вздохнув, и заставил её убрать градусник под мышку. — Давай градусник. — от увиденной цифры, около которой остановилась тонкая полоска ртути, из груди шатена невольно вырвался разочарованный вздох, а брови от удивления взметнулись вверх. — Я конечно знал, что ты горячая девушка, но чтобы настолько… Тридцать восемь и семь. — мужчина поднялся с кровати, убрал градусник в лежащий на тумбочке пластиковый чехол и, словно не веря в происходящее, спросил. — Как хоть тебя угораздило заболеть? Агата пожала плечами под одеялом и как-то отстранëнно произнесла, переворачиваясь на левый бок и смотря на мужчину снизу вверх блестящими от болезни глазами. — Возможно, вода в Темзе ещё слишком холодная для купания. — Александр бросил на неё осуждающий взгляд. — Я надеялся, что Элиза шутит... – следующее мужчина произнëс с толикой упрëка. – Ты хотела нырять в бассейн, а не в Темзу. — Ну так вышло. — голос Агаты звучал так, словно она была маленьким провинившимся ребëнком, который убеждает строгого родителя в том, что его вины в произошедшем нет. Всё произошло само собой. Он просто плыл по течению. — Мы поехали на набережную за Фионой. Немного выпили с Крис в машине, вот мне и захотелось искупаться. А остаток вечера для меня тайна. Я слишком много выпила. — подвела итог девушка, тяжело вздохнув и, наверное, тридцатый раз за это утро, чихнув. — Держи. Шатен протянул ей коробку салфеток с тумбочки, которая вскоре поселилась вместе с Агатой на кровати до её полного выздоровления. Красная коробочка лежала и на тяжело вздымающейся от заложенного носа груди, и около подушки, и под подушкой, и под одеялом, из-за чего девушка долго не могла найти заветную коробку, ставшую для неё спасательным кругом. — Зачем нужно было напиваться до беспамятства? Девушка проигнорировала его злой тон, задавая такие вопросы которым, он напоминал ей старого ворчливого деда, который «в свои годы таким никогда не занимался». Ну и, конечно же, напоминал этим дорогую тётю, которая, хоть и, можно сказать, заменила ей мать, но постоянными попытками сделать из Агаты прилежную девушку-мечту, а также ежесекундными замечаниями и жёсткими запретами, отбила к себе всю любовь. Она вновь неопределённо пожала плечами. — У всего есть свои причины. На это мужчина лишь закатил глаза и недовольно вздохнул. Он никогда не понимал того удовольствия, которое испытывают люди, напившись до состояния полного нестояния. За свои двадцать шесть лет он ни разу так не напивался, потому что никогда особо и не был ярым фанатом алкоголя и мог пить одну бутылку вина весь вечер, в отличии от других, кому и пяти бутылок этого же вина на шесть часов мало. Александр никогда не терял память из-за алкоголя и помнит каждую секунду любой вечеринки, которую посещал. — Выпей одну таблетку. Протянутый стакан с водой и блистер с белыми таблетками вынудили Агату оторвать тяжёлую голову от мягкой подушки и сесть, принимая протянутые вещи в дрожащие руки. Девушка выдавила на ладонь белое колëсико из пластиковой упаковки, закинула его в рот и запила водой. — И какие у тебя были причины? — забрав пустой стакан из руки девушки, мужчина поставил его на тумбочку рядом с полным воды графином. Агата вновь приняла лежачее положение и на выдохе ответила, задумчиво рассматривая одеяло: — Самой бы понять… В очередной раз Александр недовольно вздохнул и покачал головой. — Я обязательно накажу тебя за это. Отдыхай. Чуть позже зайду. — шатен слабо улыбнулся и направился к двери. — Садист. Агата, притворно обидевшись, отвернулась от Александра, сильнее укутавшись в одеяло. Мужчина же только фыркнул на это и озвучил такой же очевидный факт, выходя из комнаты: — Мазохистка.***
В десять часов вечера, перед тем, как лечь спать, Александр зашёл к Агате, чтобы ещё раз померить температуру. Убедившись в том, что за прошедший час с отметки тридцать девять и шесть она не поднялась выше, но и не опустилась ни на одну десятую, что не могло не огорчить, шатен дал ей таблетку жаропонижающего, надеясь, что ночью она подействует. Днём девушка уже пила таблетку, но с температурой она никак не боролась, позволяя той подниматься выше и мучать истощённый организм. Также шведа волновал тот факт, что ничего, кроме чашки чая, Агата сегодня не употребляла. На все его слова о том, что организму необходима еда, тем более если организм болен, Агата отмахивалась и говорила, что обязательно поест, но завтра. На принесëнный горячий куриный бульон она даже не посмотрела, лишь отвернулась от Александра и снова с головой накрылась одеялом. Забрав из трясущих от холода рук девушки пустой стакан и поставив его на тумбочку, Александр заботливо помог больной укрыться тёплым одеялом. Прижался губами к горячему виску, оставляя на нëм поцелуй, и прошептал, нежно погладив девушку по, казалось, поблëкшим из-за болезни некогда огненно-рыжим волосам: — Поспи, завтра будет легче. Швед отстранился и уже было направился к двери, но его остановил тихий, хрипящий от постоянного кашля и больного горла голос Агаты. — Не уходи… — она смотрела на него уставшими глазами, блестящими от высокой температуры. — Пожалуйста, полежи со мной... – девушка хотела сказать что-то ещё, но очередной приступ кашля, режущей болью отдающийся в горле, заставил прервать фразу на половине. Александр с больно сжимающей сердце жалостью посмотрел на кашляющую девушку, за которой весь день трепетно ухаживал. Он молча обошëл кровать и лëг рядом с завëрнутой в одеяло Агатой. Когда та перестала кашлять и повернулась лицом к шатену, одарив его благодарным взглядом, он положил на неё руку и прижал горячее тело к себе. Агата довольно улыбнулась, когда почувствовала мужской подбородок на своей макушке. Уткнулась носом в неприкрытую тканью белой футболки тëплую ямку между ключицами и прикрыла глаза. Через десять минут убаюканные стучащим за окном дождëм и теплотой тел друг друга Агата с Александром мирно засопели, проваливаясь в сладкий сон.***
Температура всю ночь мучила больную девушку. В два часа ей, насквозь промокшей от пота, пришлось подняться с кровати и, не без помощи разбудившего её Александра, переодеться в сухую пижаму и померить температуру, которая опустилась до тридцати шести и двух, что не могло не радовать. Но больше уснуть Агате не удалось, в отличие от Александра, который моментально засопел, стоило ему лечь и притянуть к себе девушку. Вместо сна Агата стала думать о том, какие всё же отношения их связывают, чего хочет от неё Александр, чем всё закончится и главное — что она к нему чувствует. До сих пор ответ на этот вопрос не нашëлся. Возможно, прошло ещё слишком мало времени и позже станет понятнее. Возможно.***
К огромному сожалению Агаты, Александр бросил её спустя час после пробуждения, сказав, что ему нужно поработать над какими-то документами, которые Фредерик дал ему ещё два дня назад. Да и плюсом к этому ему прислали несколько файлов с верфи, которые нужно проштудировать, исправить и отправить до завтрашнего обеда. Перед уходом шатен прочëл девушке огромное наставление о том, что принимать от кашля, что делать, когда заложило нос и что пить до и после еды. В общем, сказал всё так, будто собирался уехать в другую страну на целый месяц, хотя на самом деле просто до вечера уходил в соседнюю комнату. Чтобы не скучать и хоть как-то скоротать время до вечера, Агата решила посмотреть сериал «Шерлок», просмотр которого откладывала уже около полугода. Когда начавшиеся титры оповестили об окончании последней серии первого сезона, кто-то постучал в дверь. Через секунду, не дождавшись разрешения, в комнату вошëл Эллиа в, как показалось девушке, слишком белом поло, режущем глаза, и тëмно-синих джинсах. Он улыбнулся привычной чеширской улыбкой и подмигнул, встретившись взглядом с красноносой от постоянного насморка девушкой, переставляющей ноутбук с бëдер на кровать. – Привет, принцесса. – Привет... – из-за долго молчания после первого же слова Агату атаковал кашель, не разрешивший ей спросить друга о том, почему он не на смене. Сегодня, если память не подводит девушку, Эллиа должен работать в дневную смену. Уволиться, как много раз советовала ему Агата, и перевестись в другую клинику он не мог, потому что Элиза бы сразу же прибежала к кузине и рассказала это. Просто пропустить рабочий день тоже не может, потому что это совсем не в его репертуаре. Видимо, Эллиа, как часто это делал, отработал сегодня за кого-то в ночную смену и днëм его заменили. Эта версия больше похожа на правду, да и немного заспанный и уставший взгляд только подтверждают её. Ну а приехал сюда он не к Агате, а к Элизе. Поскольку так удачно сложилось, что и его заболевшая подруга, и любимая девушка, которой он уделяет всё своё свободное время, живут в одном доме, то ему не нужно разрываться между двумя, так сказать, огнями. Если бы Агата была сейчас у себя в квартире, то Эллиа бы первым делом заехал к Элизе, выспался с ней, ну а уже после заехал к больной подруге. Нет, конечно, Эллиа — прекрасный, чуткий и любящий друг, но всё же, как и многие, между дружбой и любовью он, в основном, выбирает второе. Агата ни в коем случае не осуждает его за это, просто иногда совсем чуть-чуть завидует Элизе и на одну миллионную процента ревнует Эллиа. – Как самочувствие? Подошедший Эллиа приложил свою большую ладонь к горячему лбу подруги, на что та пискнула и стала активно отворачиваться от холодной до неприятных мурашек по всему телу руки мужчины. – У тебя руки ледяные! Не трогай меня! – выкрикнула с сильной хрипотцой Агата, продолжая уворачиваться от мужской руки. На поведение девушки Эллиа усмехнулся. Покорно убрал руки, продемонстрировав капитулирующий жест. – Это потому что ты горячая, как чайник. Он перевëл взгляд на заваленную лекарствами и использованными салфетками тумбочку. Глазами нашëл ртутный градусник. Взяв в руки, хотел посмотреть последнюю температуру, но серебряная полоска ртути была опущена до тридцати пяти и четырëх. Отложив уже ненужный ему предмет, он обратился к девушке. – Какая температура? Агата язвительно ответила: – До кипения ещё далеко. Как начну кипеть свистну, так что не переживай. – улыбка не покинула губ друга даже когда тот закатил глаза на фразу девушки. – Выключай Акастера и просто ответь на вопрос. – Эллиа стал поочерëдно брать в руки серебристые блистеры с таблетками, читая их названия на обороте упаковки. Больная же в это время драматично положила руку на горячий лоб, прикрыла глаза и страдальческим голосом, с придыханием, изображая себя на грани смерти, проговорила: – Тридцать восемь целых и пять десятых градуса по Цельсии, доктор Ноябрь... Скажите честно, сколько мне ост... Кха!.. Спектакль прервал очередной приступ кашля, заставивший её принять сидячее положение и возникший из-за того, что Агата вдохнула ртом воздух, чтобы вишенкой на торте сделать последний томный вздох. Где-то очень глубоко першащее горло выбило непрошенные слëзы из глаз. Смотрящий на кашляющую подругу Эллиа усмехнулся. Налил в стакан воды из прозрачного графина, опустошëнного уже до половины, и подал его девушке. – Хах. Это карма, за твои дурацкие шуточки. – жадно пьющая воду Агата лишь устало махнула рукой на что-то похожее на шутку от мужчины, не отвлекаясь от облегчающей першение воды. – Вчера какая температура была? Тяжедо дышащая девушка поставила спасительный стакан на тумбу и устало плюхнулась на подушку. Ответила сильно хрипящим голосом: – Тридцать девять с чем-то. Весь день держалась. – Лечишься или для вида положила? – он, усмехнувшись, указал на девушку упаковкой таблеток в руке. – Обижаешь. Я бы одним парацетамолом да салфетками обошлась. Мужчина подтвердил слова Агаты лëгким кивком, вспоминая, что она действительно так лечится до тех пор, пока не появится её спаситель Эллиа и, чуть ли не насильно, заставит её нормально лечиться. – Это меня Александр пичкает ими. – Наконец-то в твоëм окружении появился ещё один такой же прекрасный человек, как и я. – задорная улыбка обнажила светлые зубы Эллиа, когда он щëлкнул по красному носу подруги, на что та начала что-то возмущëнно бубнить. Но вскоре оказалась перебита в момент посерьëзнейвшим мужчиной. – Слушай, тебе правда нужно завязывать с алкоголем. Позавчера ты очень сильно напилась и вот какой итог. Мне это не... Агата измучено застонала и закатила глаза. Её вдруг охватила сильная злость на друга за то, что он снова, наверное, в пятидесятый раз за месяц, поднял тему о том, что ей нужно бросать пить. Возможно, для тебя, читатель, это создало ощущение, что у девушки и правда серьëзные проблемы с алкоголем, что она зависима от него, но это не так. Она пьëт только тогда, когда ей действительно плохо, как, к примеру, в этот раз, когда к ней внезапно пришëл бывший муж. В клубах же Агата привыкла обходиться одним или двумя коктейлями, которые выпивает сразу же у барной стойки. Один раз она уже испытала действие неизвестного ей наркотика, который оказался подсыпан в её напиток. Спасителем Агаты оказался Доминик, не выпустивший из клуба парня с "пьяной подругой", которой поневоле стала наша юная мисс Харрис. Но да ладно, опустим эту ситуацию и вернëмся в женскую спальню. В одно мгновение Агату с головы до пяток наполнила необъяснимая ярость. В любой момент она могла сорваться и накричать на лучшего друга, не забывая приправлять фразы отборным матом. Впрочем, приложив не малые усилия, чтобы не сделать этого, девушка перебила Эллиа и сквозь зубы сказала: – А мне не нравится, что ты в сотый раз поднимаешь эту тему. Я взрослый человек и сама решу, что мне нужно, а что нет. – она отвернулась от мужчины, сжавшись комочком под одеялом. – Агата... И Эллиа вновь оказался перебитым строгой, полной металла и злости фразой, сказанной с головой накрывшейся одеялом Агатой. – Иди к Элизе, пока мы не поругались. Вмиг погрустнев, он послушно вышел из комнаты, не собираясь ссориться с больной подругой. Мужчина всегда желал Агате лучшего, но в последнее время она стала редко слушать его советы и принимать помощь. Стоило двери закрыться, как из глаз Агаты, словно по сигналу, потекли слëзы. Она сильнее сжалась в маленький комочек под навесом одеяла, запустила руки в распущенные волосы и слегка сжала их. В голове набатом застучали мысли, которые хотелось залить чем-нибудь сорокоградусным. Они беспрестанно твердили, что Агата ужасно поступила с другом; что Эллиа не заслужил такого отношения к себе; что с таким отношением к людям, она останется одна. Температура поднималась с каждой обронëнной слезой. Через пятнадцать минут беспрерывных рыданий под одеялом, когда температура приближалась к отметке «тридцать девять и пять», Агата провалилась в беспокойный сон без сновидений.