Чернее ночи

Итак. У Осана оказались могущественные покровители в лице его давнего приятеля Курамото. Скорее всего, они надёжно страховали друг друга. Им просто виртуозно удалось пресечь мой план, который, как мне изначально казалось, недостатков вовсе не имел. В любом случае, неважно. Я потерпел оглушительное фиаско. Помимо того, что мой план провалился, я, к тому же, привлёк к себе внимание нежелательных людей. И о чём я только думал? План с самого начала был не самый надёжный, да и результата он не гарантировал. У меня в голове роились невесёлые мысли, но я пытался отвлечься: сделал небольшую уборку дома, связался с родителями, поужинал. И позднее, освободившись, я решил совершить кое-что полезное: я слышал, пробежка помогает организовать мысли, разгружает голову, а также исключительно положительно влияет на здоровье. Надев тёплый спортивный костюм, я вышел на улицу. Вечер оказался необыкновенно приятным: весна уже уверенно вступала в свои права, раз и навсегда прогнав зиму. В воздухе царила лёгкая прохлада, а звёзды украшали небо, как драгоценные жемчужины. Я начал медленно бежать вдоль дома, следя за ритмом дыхания. К счастью, прохожих почти не было, поэтому я мог ментально отдохнуть и одновременно поразмыслить над сложившейся ситуацией. А последняя оптимизма не внушала. Сегодня четверг, значит, завтра Осана вполне мог предпринять попытку признаться Таэко в любви под волшебной сакурой. У меня не оставалось времени на продумывание, разработку и внедрение в жизнь какого-либо сложного плана, так что действовать следовало быстро и решительно. Только как? Экспромт никогда не являлся моей сильной стороной; для нанесения наиболее эффективного удара мне необходимо подготовиться… Только время уже было упущено, а план, на который я так надеялся, не просто провалился, но ещё и навлёк на меня нежелательные последствия. Сделав несколько кругов вокруг дома, я трусцой побежал назад. Ситуация вовсе не была безвыходной: мне просто нужно было вывести Осана из строя завтра, чтобы он не смог признаться Таэко. Так я хотя бы выиграю время, чтобы действовать более продуманно на следующей неделе. Но как именно это осуществить? Вряд ли возможно незаметно сделать Осана подножку во время урока физкультуры… И даже если бы у меня подобное получилось, такая травма никак бы не повлияла на решение Накама всё-таки признаться Таэко под сакурой. Вот если бы… Я вернулся домой и, сняв обувь в прихожей, с наслаждением потянул воздух носом. Новая жидкость для мытья пола пахла просто потрясающе. Думаю, когда мы с Таэко поженимся, ей понравится, как я умею вести хозяйство. На ходу стягивая через голову верхнюю часть спортивного костюма, я направился в ванную. Моё тело отчаянно сигнализировало мне, что оно устало, и даже сил на подготовку устных уроков не оставалось. Что ж, к такому необходимо прислушиваться, ведь для борьбы за сердце Таэко я должен быть абсолютно здоров и полон сил. Загрузив стиральную машину, я направился в душ и, стоя под тугими тёплыми струями, размышлял о своём непростом положении. Путь выхода мне была способна подсказать Инфо-чан, но связываться с ней имело смысл только в школе, ведь так мы могли быстро и эффективно помочь друг другу. Сейчас же я мог лишь сокрушаться и корить себя за непредусмотрительность, обычно мне не свойственную.

***

Пятничное утро ознаменовалось лёгким дождиком, который, впрочем, ничуть меня не беспокоил: такое в порядке вещей весной. Вопреки ожиданиям, выспался я прекрасно и теперь спешил в школу, чтобы как можно быстрее переговорить с Инфо-чан, а ещё сделать устные уроки, которые не смог подготовить вчера. Дождик гарантировал, что Таэко не станет коротать время до уроков во внутреннем дворике, так что и ждать её здесь не имело смысла. Поэтому, переменив обувь, я направился в классную комнату: пусть времени у меня в распоряжении имелось много, но пока я не знал, что именно придётся предпринять для устранения Осана, так что лучше перестраховаться и пока пропустить поход в научный клуб. К счастью, класс был пуст: я пришёл первым. Стулья стояли плотно придвинутыми к партам, как и всегда с утра; как только ученики приходили сюда, этот почти солдатский порядок сменялся некоторым подобием хаоса, что лично мне не особо импонировало. Однако я ничего не мог поделать, и радовало лишь то, что после вечернего дежурства тут снова воцарялась абсолютная чистота. Повесив куртку на спинку стула, я вытащил смартфон и начал немедля набирать сообщение Инфо-чан. Я не знал, с какого времени она начинала работать, но всё же мне хотелось верить, что в её интересах ответить мне как можно раньше. Текст сообщения был максимально простым: «Нужно вывести Осана из строя на сегодня». Инфо-чан ответила через двадцать секунд, которые, как мне показалось, длились дольше, чем обычно. «Доброе утро, Аято-кун. Сделать это будет довольно легко, но бесплатно, как тебе известно, я не работаю. Процедуру ты знаешь: микрофоны найдёшь в пакете под стиральной машиной в классе домоводства. Собери старые, поставь вместо них новые, оставь пакет на том самом месте, откуда взял. После этого я свяжусь с тобой по поводу твоей проблемы». Я немедля сорвался с места и помчался в класс домоводства: мне хотелось справиться с этим заданием как можно быстрее, чтобы свидетелей было поменьше. Увы, в учительской уже сидело несколько человек, и мне пришлось наспех сочинять историю о том, что мне необходима ксерокопия личного дела. Одна из преподавательниц направила меня в школьный совет, и я низко поклонился с благодарностью. Правда, получилось у меня это весьма неловко, и я чуть не упал. Какое счастье, что я успел схватиться за стол и сохранить равновесие! После этого я, понятное дело, смутился и вышел из учительской как можно быстрее, и никто не заметил, как я быстро опустил небольшое круглое устройство в карман форменных брюк. С остальными помещениями проблем не возникло вообще: мне несказанно повезло с кабинетом директора: последний ещё не успел прийти на рабочее место, так что я беспрепятственно отсоединил старый микрофон и заменил его новым, а потом, осторожно выглянув в коридор, незамеченным и без свидетелей вышел из помещения. Как только я поместил пакет со снятыми микрофонами под стиральную машину в классе домоводства, смартфон сразу же завибрировал во внутреннем кармане моего форменного пиджака. Подавив желание сразу же проверить сообщение от Инфо, я последовал в уборную и заперся в одной из кабинок, чтобы никто не помешал мне и не прочитал через плечо то, что никому, кроме меня, знать не полагалось. «Аято-кун, лучше действовать побыстрее, так как времени у нас не так много. Медсестра Секине-сенсей приходит не раньше половины девятого, поэтому у тебя есть время пройти в её кабинет. Найди там рвотное — именно так мы и уберём Осана на сегодня. С тебя требуется только раздобыть средство, а как дать его нашему другу Накама — это уже моя забота». Я поджал губы и, не ответив на сообщение, спрятал смартфон. В уборной царила неестественная тишина, как и всегда в таких помещениях в слишком ранний час. Коридоры ещё не успели заполниться учениками, которые разговаривали, ходили, дышали — в общем, шумели и создавали общий гул, характерный для всех учебных заведений в любом конце планеты. Выйдя из кабинки, я вымыл руки и выскользнул в коридор. Навстречу мне попалось несколько человек, с которыми я вежливо поздоровался, хотя пока знал далеко не всех. Усиленно делая вид, что никуда не тороплюсь, я направился к медкабинету. В прошлый раз, когда Секине-сенсей обрабатывала мне порез на плече, я успел неплохо изучить это место. И позже, когда я помогал медсестре убираться и систематизировать лекарства и прочие средства, мне удалось подметить, что именно тут хранилось. Но вот рвотного я не помнил, как назло. У двери лазарета разговаривал по телефону Хигаку Шин — я его знал, он был вице-президентом клуба мистики — того самого, в состав которого входил мой друг Даку. Мы обменялись кивками, я улыбнулся и отошёл чуть подальше, делая вид, что увлечённо изучаю рейтинг учеников, вывешенный на стенде тут же, напротив учительской. Хигаку разговаривал непозволительно долго. Как я понял, его мать поручала ему зайти в супермаркет после уроков, и он долго и нудно выспрашивал у неё, что нужно купить, как будто она не могла выслать ему список покупок сообщением. Наконец он закончил и, уставившись на экран телефона, медленно побрёл прочь. Я скользнул в кабинет медсестры и плотно прикрыл за собой дверь. На случай, если кто-нибудь увидит меня здесь, было заготовлено оправдание: у меня мигрень, и мне понадобилось обезболивающее, причём срочно. Я обшарил верхние полки, но безрезультатно. Внизу, вместе с расходными материалами, рвотного тоже не оказалось. Время шло, работая против меня, пока я методично перебирал каждую коробочку, каждую склянку, каждый пакет, каждый свёрток. Часы показывали уже четверть девятого, что означало скорейшее начало занятий, а также приход Секине-сенсей, однако результата я по-прежнему не добился. У меня на лбу от напряжения выступила испарина, но я не сдавался; выбора у меня в любом случае не было. Глубоко вздохнув, я подошёл к шкафу, стоявшему около стула медсестры. Смартфон завибрировал у меня во внутреннем кармане пиджака, и сначала я решил проигнорировать это, рассудив, что Даку наверняка волнуется из-за меня, вот и пишет. Но потом передумал. Сообщение от Инфо-чан, гласившее: «Поберегись, Секине-сенсей идёт!» я прочитал уже тогда, когда раздвижная дверь медицинского кабинета начала скользить в сторону. Спрятав телефон, я бесшумной молнией метнулся в соседнее помещение и успел сесть на кровать, пока медсестра входила внутрь. Секине-сенсей заметила меня не сразу: сначала она поставила сумку на стул и начала неторопливо расстёгивать молнию куртки, при этом бормоча себе под нос: «Только бы не дождь под вечер…». — Сенсей? — слабо произнёс я, всё ещё сидя на кушетке. Медсестра прищурилась и склонила голову набок, внимательно глядя на меня. Я потёр глаза кулаками, усиленно делая вид, что только-только проснулся, и огляделся, старательно играя свою роль. В поле моего зрения попала небольшая тумбочка, стоявшая подле кушетки, и я едва сдержал проклятие: на поверхности этой тумбочки стояла небольшая коробка для лекарств, на которой крупным шрифтом было напечатано: «Рвотное средство». Неудивительно, что я не обнаружил искомое в шкафчиках. — Айши Аято-кун? — медсестра подошла ко мне ближе, и я ощутил лёгкий запах сандала. Сандаловые ароматические палочки воскуряла наша завуч, Генка Кунахито-сенсей. Видимо, то, что эти женщины дружили, правда. Не знаю, пригодится ли мне эта информация в будущем, но всё же стану иметь её в виду. — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Секине-сенсей, наклонившись ко мне. — Всё в порядке, — я улыбнулся и провёл рукой по лбу, стараясь выглядеть как можно более уставшим. — Просто переутомился вчера. Переоценил свои силы, знаете ли. Но ничего страшного: я выспался здесь, и теперь мне станет полегче. — Конечно, станет, — Секине-сенсей улыбнулась, отчего морщины на её лице обозначились чётче. — Самое главное — это психологический настрой. Чем больше думаешь о своих болячках — тем хуже, как я считаю: относись ко всему более философски. — Полностью разделяю ваши взгляды, — я поднял уголки губ кверху и встал, потягиваясь. — Вам ещё нужна помощь с уборкой? Секине покачала головой, продолжая улыбаться. — Благодаря тебе я избежала самого ненавистного испытания в жизни, — произнесла она, разматывая шарф терракотового цвета. — Но как-нибудь я обязательно воспользуюсь твоей любезностью. — Сколько угодно, — я осмотрелся и взял с поверхности тумбочки коробочку с рвотным. — Пока позвольте мне хотя бы убрать это. — Ты очень любезен, — Секине кивнула и направилась к отдельно стоявшему шкафу и раскрыла створки, повернувшись ко мне спиной. Направившись во вторую часть помещения, я быстро раскрыл коробочку. Внутри обнаружились небольшие порционные пакетики, наполненные порошком, и я быстро вытащил два, украдкой спрятав их в карман. Закрыв коробочку, я, как ни в чём не бывало, поставил её к желудочным средствам. Прикрыв застеклённые створки шкафа, я вежливо поклонился Секине-сенсей, которая тепло пожелала мне удачи, и поторопился выйти в коридор. Мне хотелось передохнуть, так как из-за напряжённого момента сердце заколотилось, но я понимал: у меня нет на это времени. Урок вот-вот начнётся, и мне как примерному ученику, да ещё и старосте класса, надо быть там вовремя, чтобы скомандовать остальным ученикам отвесить поклон преподавателю. Два пакетика с рвотным жгли мне карман; я то и дело щупал их через грубую плотную ткань форменного пиджака. Но цель была достигнута. Сообщение от Инфо-чан не заставило себя ждать, судя по вибрации телефона, однако я не стал проверять его сейчас, решив поторопиться в класс. В любом случае, сейчас никто не смог бы ничего предпринять, включая даже всемогущую Инфо. Я вошёл в класс и встал рядом со своей партой. Даку, удивлённо проводив меня своим единственным глазом, вскочил и протянул ко мне руки. — Ты где пропадал? — выпалил он. — Твои вещи здесь… я уже начал волноваться и раздумывал, стоит ли позвонить. — Извини, если заставил беспокоиться, — я улыбнулся и прижал руку в груди. — Вчера слегка переутомился, работая по дому, и потому решил вздремнуть в лазарете. Хорошо, что я проснулся, когда Секине-сенсей пришла, иначе бы опоздал на урок. Ацу склонил голову. Он открыл рот, чтобы задать ещё какой-то вопрос, но его прервал приход преподавателя. Он быстро повернулся вперёд и под мою команду: «Встать! Поклон! Сесть!» проделал эти нехитрые действия вместе с четырнадцатью другими учениками, включая и меня самого. И с началом урока я решил погрузиться в учёбу: для того, чтобы сформировать себе хорошую репутацию, я должен учиться очень хорошо. Мне не составляло труда сосредоточиться на чём-то одном, но я мог брать на себя и комплекс задач в тех случаях, когда это было необходимо. Мне хорошо работалось в системе планирования задач, однако при различных обстоятельствах ориентироваться в быстро меняющихся условиях оставалось для меня возможным — я это выяснил из результатов психологического теста, который мы все проходили в средней школе. Мы ответили на восемьсот вопросов, и из этого наша психологиня сделала для нас выводы, при этом мои оказались самыми впечатляющими. Жаль, что результаты этого теста не вошли в личное дело, а так и остались неофициальными. Однако я был уверен, что смогу построить себе репутацию без лишнего пиара. Но сначала необходимо избавиться от Осана хотя бы на один день. По окончании урока я вытащил смартфон и, улыбнувшись Даку, бросил: «Мне только быстро позвонить», а затем быстро отошёл в конец классной комнаты — туда, где располагались наши шкафчики для личных вещей. Там я встал лицом к классу, чтобы никто не смог взглянуть мне на экран, и открыл сообщение от Инфо-чан. Оно гласило: «Прекрасно, Аято-кун, я в тебе и не сомневалась. Теперь спрячь эти порошки в кадку с цветком около чёрного входа в школу — того, который ближе к кулинарному клубу. Всё остальное сделает мой агент». Прочитав сообщение один раз, я прижал телефон к уху и, сделав вид, что разговариваю, медленно вышел из класса. Наша аудитория располагалась на первом этаже, потому я добрался до чёрного входа за считанные секунды. Кадка с цветком стояла на углу между лестницей и кладовой и являла собой довольно большой напольный горшок с каким-то раскидистым растением. Вокруг никого не было, поэтому я решил как можно быстрее воспользоваться шансом. Убрав телефон во внутренний карман пиджака, я присел рядом с кадкой, сделав вид, что завязываю шнурок, и незаметно вытащил из кармана пакетики с порошками. Сунув их в кадку, я убедился, что сочно-зелёные листья тщательно укрывают их. Распрямившись, я выдохнул и развернулся… Чтобы чуть не столкнуться с Фредом Джонсом. Американец стоял у лестницы, покачиваясь туда-сюда, как маятник. На шее болталась неизменная камера на длинном ремешке, а руки он спрятал в карманы. Лицо его было совершенно спокойно, как море в штиль: на нём я не увидел ни одного из тех выражений, которые изучал по книгам и сериалам. Увидел он или нет? Именно это и было сейчас важно. — Джонс-семпай, — я улыбнулся и поклонился. — Какой приятный сюрприз. — Я бы не назвал это сюрпризом, приятель, — Фред поднял уголок рта кверху, что придало его лицу ироничный вид. — Я учусь в этой школе, так что вполне логично, что мы с тобой встречаемся здесь каждый день. — Но, к сожалению, мы состоим в разных классах, — я пожал плечами. — «К сожалению»? — Джонс усмехнулся. — Что ж, раз ты испытываешь такую симпатию ко мне, красавчик, почему бы нам не отбросить формальности? Помнится, я уже предлагал нечто подобное, но вы, японцы, обожаете всё усложнять… В общем, Аято, меня зовут Фред, и мне очень нравится слышать, как моё имя произносят с этим неповторимым японским акцентом. — Наверное, это не очень приятно, — я улыбнулся. — Ведь мы коверкаем твоё имя практически до неузнаваемости. Фред перекривился и поднял руки вверх, потягиваясь. — Лучше уж так, чем изо всех сил стараться скопировать английское произношение, при этом не имея ни малейшего понятия о нём, — бросил он, снова пряча ладони в карман. — Этот Аканиши Сейо из твоего класса, честно говоря, меня достал. — Ему нравится всё американское, — вымолвил я, непринужденно прислоняясь плечом к стене и как бы невзначай становясь между Джонсом и кадкой. — Наверное, ты заметил, как он вставляет в разговор английские слова и носит на шее бандану, раскрашенную под ваш флаг. Джонс вздохнул и потёр щёку. — Ему нравится, а страдаю я, — он внезапно подался вперёд так, что между нами остались считанные сантиметры. — А что ты здесь делаешь? Странно видеть тебя без твоего одноглазого дружка. — Вышел позвонить, — я отошёл на полшага назад и остановился: край кадки впился мне в голень. — Но уже закончил. Фред смотрел на меня молча и не мигая. Он ничего не говорил, и от этого мне было не вполне ясно, как себя вести. Его лицо, очень сильно отличавшееся от привычной мне внешности, было словно высечено из мрамора: я не мог различить на нём ни микромимики, о которой знал, ни выражений, о которых читал. Пауза явно затягивалась, и нужно было что-то делать. С одной стороны, мне не хотелось оставлять тут Джонса: он мог заметить, что я спрятал некий предмет в кадку, и полюбопытствовать, что это. А подобное сорвало бы весь план. С другой стороны, продолжать стоять здесь — это тоже подозрительно. Что ж, придётся рискнуть. Я слегка поклонился и приготовился было пойти по коридору к классной комнате, но вдруг нас прервали: со ступенек сбежала девочка с короткой стрижкой. На носу у неё сидели очки в красной оправе, и больше ничего примечательного в её внешности не было. — Фред! — она тронула американца за плечо. — Нужна твоя помощь: я умудрилась уронить в кладовой коробку с самой верхней полки. Необходим кто-то рослый, и я сразу подумала о тебе. — С радостью помогу прекрасной леди в беде, — Джонс прижал руку к груди и медленно, словно нехотя, оторвал взгляд от меня. — Пойдём же. Они начали подниматься по ступеням, и девочка продолжила говорить. Я проводил их взглядом с ощущением облегчения: опасность явно миновала. На пути девочка вдруг обернулась и заговорщицки посмотрела на меня. Улыбка на её лице — неприятная, широкая — словно кричала о том, что её хозяйка что-то знает. Покосившись на кадку с цветком, а потом — снова на меня, девочка отвернулась и снова начала что-то говорить Джонсу. Я медленно перевёл взгляд на злополучную кадку и провёл рукой по волосам. Эта «леди в беде» появилась чертовски вовремя для меня. Если бы не она, то неизвестно, чем бы закончилось наше странное взаимодействие с Джонсом. Да и её взгляд, направленный в сторону цветка… Будто она знала, в чём тут дело. А может… Она действительно знала? Инфо-чан же говорила, что у неё имелись агенты из числа учеников, так почему бы этой девочке не быть таким агентом? Я потянулся и, удовлетворённо улыбнувшись, направился к аудитории. Велика ли разница, кем была эта девчонка? Вольно или невольно, но она помогла мне, значит, всё шло именно так, как нужно. Но от этого Джонса лучше держаться подальше. Мимо меня прошла девочка с мрачнейшим выражением лица. Черты её были грубыми, словно высеченными из камня, как те знаменитые идолы на острове Пасхи, а плечи — широкими, как у пловчих. Я поклонился ей, и она ответила небрежным кивком. А потом я направился в аудиторию, будучи полностью уверенным, что Инфо-чан позаботится об Осана, и сегодня в любви он точно не признается.