Ловушка хищного цветка

5 дней назад       - Вы предпочитаете английский или арабский? Не сомневаюсь, что вы знаете оба языка, но как вам удобнее общаться? - вежливо спросил глубокий бархатный голос с лёгким восточным акцентом. Майкрофт не мог видеть лица собеседника из-за непрозрачного мешка на голове.       - Я предпочту вообще не общаться.       Неизвестный засмеялся - негромко, мягко, будто наслаждаясь переливами собственного голоса; звучал он и вправду красиво, словно оперный певец. Пленник тоже мог бы искренне наслаждаться беседой, если бы не был привязан к стулу. Ему даже заботливо дали какие-то штаны, после того, как Вуд забрал всю одежду.       - Боюсь, мистер Холмс, вообще не общаться не получится. Продолжим пока по-английски. Не сомневаюсь, что вы знакомы с Александрой Миллер. Мы взяли её пару лет назад, когда она инспектировала базы в Сирии. Расспрашивали в том числе про вас. Она после этого с ума сошла. Никакого насилия, просто пообщались, а она съехала с катушек. Можете себе представить?       Майкрофт слабо себе представлял, чтобы исламисты допрашивали военнослужащую без насилия, а вот то, что люди после таких бесед сходят с ума, легко мог представить.       - А с Кертисом Стивенсоном вы знакомы? Он из ЦРУ. Сопляк, мы его пальцем не тронули, а он уже готов был выложить все грязные секреты их ведомства. Это ему не помогло, получил пулю в член и в голову за то, что делал с нашими пленными сёстрами в подвале военной базы...       Создавалось впечатление, что не террористы допрашивают Майкрофта, а наоборот, потому что от политика пока не требовали никакой информации, говорил в основном похититель: сыпал жареными фактами про военных и сотрудников спецслужб. Отличный психологический приём: поделиться информацией, настроить против бывших соратников, и только потом начать допрос. Майкрофт неоднократно использовал эту тактику, поэтому ситуация была успокаивающе знакомая - если не считать жжения между ног после "досмотра" Вуда, затруднённого дыхания из-за поврежденных рёбер, досадного отсутствия одного пальца на ноге и одного на руке, а также мешка на голове.       - Давно вы этим занимаетесь?       - Чем? Попадаю в плен? К счастью, это редко случается.       Голос пока что был терпелив:       - Давно сотрудничаете со спецслужбами?       - Не припоминаю.       Послышался шорох: террорист переместился, заняв более удобное положение. Когда он снова заговорил, его голос зазвучал тише, с нотками боли:       - Вы знаете, что у нашего брата Хусейна аль-Исфахани, убитого вашими людьми месяц назад, осталось пятеро детей? Младшей, дочке Азизе, всего годик. Она не может уснуть без папы, постоянно плачет.       - Возможно, вашему брату стоило подумать о своей дочке до того, как закладывать бомбу под мост? - предположил Майкрофт.       - Ему бы не пришлось, если бы вы не убивали женщин и детей повсюду - в Ираке, Афганистане, Палестине, Сирии...       - Разумеется, все люди, которые ехали по тому мосту в час пик и должны были погибнуть от бомбы вашего дорогого брата, убивали женщин и детей в Ираке.       - По крайней мере сейчас мы определённо по адресу.       Майкрофт глубоко вздохнул. Да, он был законной целью, если такое слово, как закон, вообще применимо в сложной игре спецслужб, корпораций, террористических группировок и солдат удачи. И террористы, даже если проявят фантазию, не в состоянии сделать ничего страшнее, чем то, чему они сами подвергаются в секретных тюрьмах ЦРУ, Ми-6, СВР и Моссада. Только Майкрофту от этого не сильно легче.       - Начнём с чего-нибудь простого, - хлопнул в ладоши террорист, - три года назад шестеро бойцов курдских Отрядов Народной Самообороны нашли нашу тайную базу близ Рожавы и вырезали всех наших воинов, не пощадив даже сестру, которая находилась на втором месяце беременности. Мы знаем, что минимум трое из этой группы были британцами - одна девушка и двое мужчин. Мы хотим знать о них всё.       - Понятия не имею, о ком вы.       - Да ладно. Это же леворадикальные экстремисты, которые ездили в Рожаву только чтобы набраться опыта для беспорядков в Великобритании. Ваша секретная служба должна быть в курсе.       О, Майкрофт был в курсе. На самом деле британцев было четверо, и этих ненормальных сложно забыть. Энн Бакстер, двадцать два года, меняла цвет волос чаще, чем стригла ногти, в их последнюю встречу, кажется, вообще дреды носила. Джон Сток, девятнадцать лет, огромный чернокожий детина с совершенно детским взглядом красивых тёмных глаз. Большой шутник. Умер полтора года назад: волонтёрил в больнице в разгар пандемии, но сам заразился и погиб от последствий коронавируса. Джанин Шоу, двадцать девять: худенькая девочка в очках, до сих пор воюет в Курдистане, только уже против Турции. И, наконец, Уильям О`Брайен. Самая большая головная боль Майкрофта, и, в тоже время, один из немногих его настоящих друзей.       - Не понимаю, о ком вы говорите, - повторил Холмс-старший.       Три года назад он сделал всё возможное, чтобы с радаров спецслужб исчезли эти четверо, а также участник РПК Маджид, которого О`Брайен специально пригласил в Британию для тренировки активистов группировки "Рассвет". Майкрофт не испытывал никаких угрызений совести из-за сотрудничества с О`Брайеном: он был твёрдо убеждён, что молодым людям, которые проникли на тайную базу исламистов и спасли полсотни обреченных на секс-джихад женщин и девочек, нечего делать в "Белмарше"; они ещё сыграют свою великую роль в Британской Истории.       - Напрягите память, - мягко посоветовал исламист.       - Я сожалею, но из головы вылетело.       - Ну хорошо, - похититель вздохнул, - тогда, возможно, вспомните, какое имя дали предателю Мохаммеду Амени в программе защиты свидетелей?       - Это не в моей компетенции.       - Да ну? Это было громкое дело. Несколько наших спящих ячеек были раскрыты, десятки человек попали в тюрьмы.       Амени действительно был в его компетенции - студент медресе, завербованный в ИГ* ещё подростком. Но он увидел по телевизору последствия теракта в Австрии и сам пришёл в полицию, чтобы дать показания на бывших подельников. Однако Майкрофт предпочёл не отвечать. Вместо него заговорил - затрещал - шокер.       Первый удар, в колено, был несильным - так, демонстративным. Однако Майкрофт вскрикнул, больше от неожиданности. Террорист удивлённо спросил:       - Вы что кричите? Слабенький же разряд. Где ваша спецподготовка?       Кажется, он правда не ожидал, что если бить электричеством связанного человека с мешком на голове, тот будет кричать.       Майкрофт бывал и по ту, и по эту сторону допроса. Он давно прошёл этап, когда жертва не верит, что всё это происходит с ней. Он был готов к чувству беспомощности и готов к настоящей боли, которая вот-вот придёт, но не мог ничего сделать со страхом, ледяной рукой сжавшим сердце.       - Вы понимаете, что мы можем сделать с вами всё, что угодно? Секретная служба предала вас, никто не придёт на помощь. Мы можем прострелить вам колено, или посадить на бутылку, или просто очень-очень долго бить электричеством. Но есть и другой вариант. Я принесу чай, сигареты и мы будем спокойно общаться, как сейчас. Или же я выйду, позвоню жене и детям, а с вами в этот момент другие люди будут беседовать.       - Мы и так вроде беседуем.       - Это не беседа, когда вы на все вопросы отвечаете "не помню, не знаю". Так где сейчас участники YPG, уничтожившие нашу базу, и предатель Мохаммед Амени?       - Боюсь, у вас нет необходимого уровня допуска для ознакомления с такими сведениями.       - Ладно, - исламист вздохнул с притворной жалостью, - тогда пообщайтесь с другими братьями, а я сделаю пару звонков. Заодно подумайте, вы предпочитаете со мной разговаривать или с ними.       Послышались шаги, и на пару секунд в мешок прорвалась полоска света, но дверь снова захлопнулась, и пленника окутала тьма. Рука сзади обхватила его за шею, почти перекрывая поток кислорода. От недостатка воздуха перед глазами поплыли жёлтые круги, моментально пришла паника - и осознание, что это пока легкая прелюдия, только усилило это чувство. Ему дали сделать коротких вдох, а затем со всех сторон посыпались удары. В корпус били кулаками, не слишком сильно - задача стояла не вырубить, а деморализовать. Изредка прилетало в голову, слабенько, но в ушах всё равно звенело. Хуже всего был электрошокер, которым били по ногам.       Ударов кулаками Майкрофт не боялся - в конце концов, Шерлок во время наркотического прихода или ломки мог огреть и побольнее. Но этот стрекочущий электрический звук раскаленной иглой вонзался в мозг, растекался по телу, скручивал все мышцы. Боль была кошмарна в первую очередь благодаря новизне ощущений: человек к такому эволюционно не приспособлен: нельзя охотиться на мамонта и внезапно получить разряд в 20 киловольт.       Майкрофта повалили на пол прямо со стулом.       - Осторожно, по голове не бейте, - быстро приказал кто-то на арабском.       Удары усилились. Кто-то дёрнул его за пояс штанов:       - По яйцам его ебани, сразу всё вспомнит!       Сорвать одежду с человека, привязанного к стулу - непростая, но выполнимая задача. Бесцеремонные прикосновения террористов воскресили в памяти липкие руки Вуда, и Майкрофт почувствовал тошноту. Ожоги от электрошокера горели, саднило глубоко внутри, и удар электричеством между ног заставил его в ужасе закричать.       Свет снова на мгновение ворвался под мешок, кто-то вошёл и опустился на корточки рядом с пленником. Холмс-старший снова услышал тот мягкий голос с арабским акцентом:       - Ну что, вы начнете сотрудничать?       Майкрофт ничего не ответил, и предводитель террористов приказал:       - Продолжайте.

***

      Сейчас       Майкрофт то впадал в глухое забытье, то выходил из него. Он на короткое время оживился во время съёмок видео, его даже хватило на короткий крик с требованием не идти на поводу у террористов. К кому он обращался? В первую очередь, конечно, к Антее. Во вторую - к Джону и Шерлоку, если они уже оправились от последствий яда. Мысль о младшем Холмсе всегда вызывала улыбку. Майкрофт не сомневался, что его маленький братишка с другом выжили - в конце концов, политик пожертвовал своим транспондером, зубом и парой рёбер, чтобы оставить маячок на том складе.       Поток ледяной воды вырвал Майкрофта из блаженного забытья. Сразу же послышался резкий треск электричества. Это не имело значения. Ничего уже не имело значения. Он умрёт меньше чем через сутки. Шокер больше не убирали от его бедра, вода отлично проводила электроток; каждый новый вопрос - разряд, секунда молчания - разряд. Удары сопровождаются треском, который наверняка будет стоять в ушах Майкрофта ещё многие месяцы, но, к счастью, ему осталось жить меньше суток, так что о ПТСР можно не переживать.       Всё остальное казалось бесконечно далёким и бессмысленным. Главное - не сказать ничего важного, это единственное, что сейчас имело смысл. Электричество било снова и снова, и в какой-то момент мешок слетел с головы Майкрофта. Он почти постоянно был в этом мешке, за исключением съемок видео, и глаза моментально заболели от яркого света, он инстинктивно зажмурился, не успев рассмотреть даже лиц своих похитителей. На его голову поспешно вернули ткань.       Майкрофта тошнило от осознания собственной беспомощности. Самым ужасным была, конечно, не боль от пыток, а понимание бессилия, невозможности ничего сделать - только сидеть и терпеть, и надеяться даже не на прекращение ударов, а на то, что разряд не будут увеличивать.       Сквозь треск шокера он услышал рингтон мобильника - нейтральная мелодия "по умолчанию". Телефон явно принадлежал лидеру похитителей: самый спокойный, никакого лишнего пафоса. Те ребята, что занимались пытками, поставили бы красивое чтение Корана на звонок. Но не их руководитель - он не был фанатиком, не марал свои руки - они поладили бы с Майкрофтом, если бы были по одну сторону баррикад.       Короткий луч света - и хлопок двери. Похитители всё ещё не светили свои лица и не вели переговоры в присутствии заложника - странно, учитывая, что ему осталось жить считанные часы. Возможно, они искренне надеялись на обмен или на то, что пленного можно будет продать подороже.       Майкрофт не помнил, сколько ещё времени продолжалась комбинация из обычных побоев и ударов шокером, вскоре он с облегчением потерял сознание. Когда он очнулся, похититель почти нежно сказал ему:       - Одна крупная организация хочет вас купить. Готовы заплатить неприлично большую сумму.       Какая организация? Нацисты, которым он сорвал несколько терактов в минувшем году? Русская или китайская резидентуры? Остатки сети Мориарти? Или бизнесмены, на чьи мозоли наступил Майкрофт?       - Я пообщался с женщиной. Знаете, я не хотел вас отдавать, но она невероятно убедительна...       Сердце Майкрофта ушло в пятки. Он знал только одну женщину, которая в короткой телефонной беседе могла убедить кого угодно в чём угодно.       Эвр. Ей мало было заставить его и Джона убить невинного человека, мало было вынудить Шерлока направить пистолет на брата, мало было запереть Майкрофта в мрачной камере наедине с самым страшным врагом - собственной памятью. Теперь она сотрудничает с какими-то террористами, чтобы получить его. А что потом? Будет шантажировать Шерлока?       Майкрофт мечтал о смерти. Она станет освобождением. Он так устал.       Игиловцы не оставляли попыток выбить из него что-то важное, но их лидер больше не вёл с пленником светских бесед, предоставив это дело своим подчиненным, а сам постоянно выходил, чтобы созвониться с кем-то в Signal и в Telegram - видимо, обсуждал детали покупки. Майкрофт тяжело дышал на полу, трещал шокер. Боль проникала всё глубже под кожу, разрывая мышцы, просачиваясь в спинной мозг, а из него растекалась по всей нервной системе. Каждая частичка тела болела. В те редкие минуты, когда электрошокер не работал, Майкрофт чувствовал, как покалывает и заходится в бешеном ритме его сердце. Пытки электричеством способны разрушить сердечную мышцу за считанные дни - не то чтобы это важно, учитывая, что его ждёт обезглавливание или Эвр. Обезглавливание, пожалуй, милосерднее.       Через бесконечные часы его снова одели, дали воды, и, с неизменным мешком на голове куда-то потащили. Дверь перед ним открылась, его ошпарил холодный декабрьский воздух. Он услышал голос Эвр, сестра говорила по-арабски:       - Спасибо, брат (Майкрофту понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что обращаются не к нему). Мы не можем назвать себя исламской организацией, но наши сердца болят за убитых детей Ближнего Востока, за мусульман, притесняемых западными убийцами. Обещаем, что чиновничья крыса за всё заплатит.       Майкрофта грубо запихнули в багажник, напоследок ударив разок шокером. Он пытался дышать медленно, через нос, пока его трясло от последствий разряда. Последним, что он услышал, прежде чем багажник закрылся, был мужской голос, который по-английски сказал:       - Не сомневайтесь, мы разговорим этого ублюдка - у нас его младший брат.       Измученный мозг Майкрофта сперва воспринял лишь угрозу Шерлоку, и сердце забилось быстрее от ужаса. И только потом он осознал, что голос ему знаком.       О`Брайен? Серьёзно?