За мгновенье до нового дня

      Жизнь человеческая часто крутится вокруг еды. Как говорится, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Вот и получается, что совместные трапезы людей сближают, позволяют «сопереживать» вкус блюд и проявить друг к другу всё, что хочется проявить.       Как-то так и рассуждал Гуань Шань, приглашая друзей (и одного не просто друга) поужинать, и не куда-нибудь, а к себе домой. Конечно, это троица уже у него бывала, но для Мо это было своеобразным способом сказать «Я вас всех люблю, спасибо, что вы у меня есть, такие красавчики». Потому что произносить вслух что-то столь же сопливое его речевой аппарат отказывался, и получалось только: "Пшли нах, придурки!".       В этот раз Хэ Тянь не мог послужить им всеобщей кредитной карточкой, так что в кои-то веки воцарилось равенство, и Шань на пару с Чженси учили своих бестолковых основам финансового менеджмента. Вот буквально, для пятилеток: сначала посмотри на цену, потом в свой кошелек, потом прими решение, что это тебе не по карману и отходи тихонько к более подходящим штукам.       Так как таскались они по рыбному рынку, Шань подумывал о хого с морепродуктами – что может быть лучше, чем сидеть компанией вокруг кипящей кастрюли с горячим острым бульоном, в котором каждый как ему нравится варит имеющиеся ингредиенты – овощи, рыбу, тофу, грибы и прочее.       Единственным сомнением было, как бы Цзянь не обжегся, ну придется Чженси за ним проследить. Да ему и в радость на самом-то деле, сколько бы он не хмурил свои густые брови. А ему самому – да, смотреть в оба, чтобы мажор не жрал полусырое. И за что им с Чжанем такое наказание? И всё же вздохи были скорее театральными, а на самом деле Мо посмеивался про себя – точно же будет весело и непринужденно. Ему вспомнилось эпичное барбекю в гостях у Тяневой родни – пфф, как их Цю Гэ не поубивал тогда… короче, настроение у всех было на диво приподнятое.       Так было ровно до того момента, как Шань едва не уткнулся лицом в широкую грудь, затянутую черной футболкой. Мог бы и на размер больше покупать, раз такой шкаф, чтоб не трещала при движении, мимолетно подумал Шань, отшатываясь. И вообще, хрена высокий!       Подняв голову, он узрел черный шлем с затемненным визором, а опустив – понял причину. Ага, всё же стоит на ступеньку выше. А то было бы совсем стрёмно…       Не узнать такую раскачанную фигуру с характерной татуировкой, обвивающей правый бицепс было невозможно. Братец Цю, собственной важной персоной. Помяни чёрта...       – Продуктами на ужин закупаетесь?       Почуяв неладное, Тянь замахал рукой.       — Нет, нет!       Но если где-то неподалеку находится Цзянь И, то можно было не сомневаться – всё пойдёт самым предсказуемо непредсказуемым образом. Лёгок на помине, позади уже слышался задорный высокий голос, отлично слышимый даже рядом с шумным рынком.       — Рыжик! Я столько всего взял! Жду не дождусь, когда приготовишь!       Тянь с Шанем синхронно вздохнули. Что ж, это Цзянь. На Цзяня не обижаются.       — Я ещё не ужинал, — уведомил их братец Цю, уже даже не столько намекая, сколько дохрена явно напрашиваясь.       «Да пофиг!» – синхронизации этих четверых можно было позавидовать. Но соперничать в убедительности с Цю Гэ они ещё не доросли.       — Как насчет королевского краба?       Вообще-то тёмный образ тут же воссиял светом искренней любви. Вот что любовь к вкусной жратве с людьми делает! И конечно, Хуа Би не мог не понтануться – купленный краб был размером с хороший такой таз, и, похоже, прямиком из морских глубин, ещё лапами шевелил.       Последнее пугало. Вот такое Мо никогда не готовил, но сделанного не воротишь, и к располагавшемуся неподалеку дому отправились всей компанией: четверка парней, так и не снявший шлем, и оттого напоминавший заплутавшего робокопа Хуа Би и краб, которому было печальней всех, но его никто не спрашивал.       Маленькая квартирка сразу показалась ещё меньше, когда по ней стало курсировать такое количество народу – даже в коридор пришлось заходить партиями, чтобы не выпихнуть первых в кухню как есть – в уличной обуви. Так-то многие не заморачивались и ходили дома не переобуваясь, но Рыжий такого не одобрял, чай не в хлеву живут, и выдал всем потрепанные тапки. Откуда у него такие залежи оных, да ещё и на такие ласты, он и сам удивился.       Краба вытряхнули из упаковки в душевую кабину, заполнив поддон водой – в мойке на кухне он бы мешался, и Мо приступил к приготовлению бульона, отрядив Чжаня и Цзяня мыть овощи в раковине в ванной, Тянь занял любимую табуретку в углу, Цю Гэ расположился в гостиной перед теликом, сказав позвать, как будет готово. Вот кто умеет хорошо устроиться в любой ситуации… и попробуй поспорь.       В ванной Чжань пытался утихомирить И, который больше плескался в раковине, разбрызгивая воду, чем промывал салатные листья.       — Слушай…! — протянул Цзянь.       Чженси напрягся. За этой запевкой всегда следовала какая-то безумная идея.       — А давай его покормим, – Цзянь обернулся с загоревшимся в глазах азартом.       — Кого?       — Краба.       — Чем?       — Вот этим, – и потряс салатным листом. — Никогда крабов не кормил.       — Думаю, и начинать не стоит, – нахмурился Чжань. — Мы его вообще-то есть собрались.       — Какой ты жестокий. Что ж ему теперь – голодным помирать? — остановить деятельную натуру, когда ему приходила в голову какая-то идея, было сложно, не сказать невозможно. Цзянь решительно распахнул дверцу душевой кабины. — Эээ, а он не шевелится.       — Может, сдох?       — Тьфу на тебя! Ну же, крабик. Любишь салат? — он принялся тыкать листом в краба. Тот лежал, не подавая признаков жизни. — Ой. И правда сдох? Как жалк…       Видимо, терпение морепродукта иссякло. В отличии от Чженси, он не был закален долгими годами общения с Цзянем, и клешня сомкнулась на пальце…       От кафельной плитки вопль отразился особенно эффектно, так что где-то этажом выше вторя ему завыла соседская псина.       Стоя у плиты и закидывая в закипающий бульон специи, Мо привычно чувствовал внимательный взгляд, от которого перманентно теплела шея и краснели уши.       — Хорош пялится. Иди… я не знаю. Куда-нибудь.       — Малыш, ну зачем нам эта толпа. Разве не лучше было провести время вдвоём?       Всё ещё дуется. И так они уже… уединяются при малейшей возможности. Правда, после тех поцелуев в его комнате, больше такого не случалось. Каждый раз, стоило им где-то остаться вдвоём, и Тяню прижать его в тихом углу, туда тут же начиналось форменное паломничество, и, хотя обоим хотелось повторить, ничего не выходило. Приходилось довольствоваться тем, что можно было делать на людях. Даже тогда, в кладовке, куда уж точно никто не мог вломиться, выползло гадское насекомое и испортило всю малину…       Мо неуверенно оглянулся.       — Не ной. Ещё скажи, тебе не весело.       — Ну, поесть то, что ты готовишь, я рад всегда, но… есть кое-что ещё лучше, — он поднялся и плавно перетек ближе, подбираясь, чтобы обнять за талию. — Я сейчас хочу выпроводить всех и…       Раздавшийся из ванной вопль мигом сбил настрой. Да что ты будешь делать! Они обреченно переглянулись. Да блядь…       Пока с помощью плоскогубцев разжимали клешню на пальце хнычущего И, пока Мо со страдальческим видом бинтовал поврежденную конечность, а Чженси, прижав к себе белобрысую голову, поглаживал по макушке под взглядом взиравшего на всё это Цю.       — А как это вообще готовить? — уточнил Тянь.       — Вообще, крабов варят целиком, — поделился знаниями Цю Гэ.       Мо почесал в затылке.       — Он в кастрюлю не влезет. Слишком, сука, огромный, - он задумчиво оглядел кухню в поисках чего-то, подходящего по размеру. Взгляд упал на эмалированный таз, в котором обычно стирали бельё. — О, сюда поместится…       К тому времени бульон для хого был готов, и переместился в специальную посуду с подогревом, а всю плиту занял таз. Вскоре вода в нём закипела, и Мо вытряхнул туда пакетик лаврового листа, смесь перцев, соль.       Все снова столпились в ванной. Смотрели на краба. Краб смотрел на них.       — Вы как хотите, я к нему больше пальцем не прикоснусь, — выразил общее мнение Цзянь, демонстрируя бинты. Четыре головы повернулись в сторону старшего.       — А что вы на меня так смотрите?       — Ну, ты его купил, тебе и решать, — Тянь отчаянно старался не ржать. — Ты ж у нас крутой.       — А сам – ссышь? — вскинул бровь Цю. Ещё его всякие щенки на слабо не брали.       Тянь засопел. Мо глянул на него с некоторой надеждой, но скорее на то, что он найдется с ответом и не будет-таки лезть… зря. Через несколько минут уже отработанным манером клешня была разжата, а палец – забинтован. И их осталось трое… пока не пострадавших.       — Вот всему вас надо учить… — Цю ловко выхватил нож из чехла на поясе и вонзил его строго по центру членистоногого. Панцирь хрустнул, оно дернуло клешнями и застыло. После чего он подхватил его за «жопу», так что клешни уж точно не могли достать пальцы и спокойно понес в направлении кухни, после чего вернулся в гостиную.       — Я вообще погуглил, — подал голос Чженси. — Он бы сам сдох, если бы мы его не в воду положили, а так оставили.       Остальные взглянули, как на врага народа.       — А раньше не судьба была? — поинтересовался Тянь.       — Так вы не спрашивали…       Вокруг сдвинутого на середину кухни стола царило оживление. На горелке булькала кастрюля с бульоном, вокруг громоздились тарелки с нарезанными овощами, курицей, тофу и всем, что ухитрились накупить без особой мысли.       — Ваау, Рыжик! Мы теперь постоянно так к тебе ходить будем! — мечтательно протянул Цзянь, успевая при этом фотографировать всё вокруг.       — Мечтайте. Я на этот балаган не подписывался, — проворчал Мо, отбиваясь от Тяня, который придвинул вплотную свою табуретку и интересовался не столько тем, чтобы поесть, сколько тем, как бы так незаметно погладить его по коленке.       Все с увлечением закидывали кусочки в бульон, чтобы через несколько минут выловить и отправить в рот, переругиваясь, потому что вспомнить кто что и в каком количестве кидал не представлялось возможным.       — Погодите… а мы ничего не забыли? — озадачился Чженси. — Вроде, нас было больше…       Цзянь пересчитал, загибая пальцы.       — Да не, мы сюда вчетвером шли, нас сейчас четверо, где тут запутаться? У нас не такая большая компания, дурашка! — он щелкнул Чженси по носу и веселье продолжилось.       За окном начало темнеть, когда Цю проснулся. Вот блин, вырубился… А где это он? Старый диван… Тихо работающий телик… В животе заурчало. Твою мать! Он поднялся, разминая затекшую поясницу и направился на кухню, откуда доносился ржачь и позвякивание.       Сидевший лицом к двери Мо замер, когда проем неожиданно заслонила темная фигура и нерешительно дернул Тяня за рукав.       — Ээээ…       — Ну, добрый вечер, что ли…       Стоит ли говорить, что к тому времени от ужина практически ничего не осталось. Цю хмуро оглядел кухню и притихших.       — В общем так. Чтобы я ещё раз согласился вам в чём-то помогать, засранцы…       — Мы не специально! Где ты был? — пискнул И, прячась за Чжаня.       — Ладно, хер с вами. Но это, — он ткнул пальцами в сварившегося краба в тазу, про которого тоже все позабыли, — я забираю с собой.       — Эй!       — Или сожру кого-то из вас, выбирайте. Потому что я голодный и злой.       Мо подорвался, вытрясая пакет с пакетами в поисках подходящего…       Цю вышел из подъезда, ткнув в кнопку быстрого набора.       — Чэн? Понимаю, что занят. Заеду к тебе, у меня тут деликатес образовался, может, поужинаем вдвоём… Понял. Еду.