За мгновенье до нового дня

      Тянь длинно выдохнул, но поток воздуха уперся в горячую ладонь, которая зажимала ему рот. А ведь ещё пару минут назад он мог не сдерживать протяжный стон. Боже. Он так не стонал даже когда было очень хорошо.       А всё потому что сейчас сошлись в одной точке все нужные звезды, рисуя причудливое созвездие прямиком на его спине. Вот этими вот короткими, иногда чуть обкусанными ногтями и чертили. Тянь надеялся, что останутся царапины. Длинные, розовые. Там, где его рыжее счастье скребло кожу. А он просил ещё.       Всё вышло случайно. Просто зачесалась спина. Бывает же. И если раньше он просто потёрся бы, пока никто не видит, как лось в лесу, об какой-нибудь косяк, то на этот раз в голове сверкнула гениальная мысль. Да что там сверкнула – вспыхнула сверхновой! Это же такой повод ощутить на себе прикосновения совсем не нежных обычно рук. Но которые всё же бывают иногда убийственно нежны, хотя их обладатель, вероятно, и не осознавал этого. А если бы осознал – непременно покраснел, ведь для него проявления нежности всё ещё были чем-то непривычным.       Тот факт, что они находились сейчас в школьном туалете, с одной стороны казался отвратным, а с другой – будоражащим. Ну хотя бы не в кабинке. Это было бы, конечно, тоже интересно, но слишком пошло. А так – и наедине, и в общественном месте. Так, чтобы наверняка почесать не только всё ещё стреляющую щекотными импульсами спину, но и несколько кинков разом.       Да, Тянь вполне осознавал, что такое кинки и намеревался получить максимальное удовольствие от происходящего. А вот кто где сдох, что Шань, стоило поманить, столь доверчиво попёрся за ним сначала в туалет, а потом и в крайней стеснённое пространство кладовки – оставалось догадываться. Что он там мямлил про какую-то задачу, Хэ бы спросил, но это потом.       Сейчас происходящее со спиной уже казалось не сладкой, а скорее форменной пыткой. Поэтому, недолго думая, Тянь стащил тёмно-синий пиджак и задрал до шеи тонкую футболку на спине, обнажая кожу с зудевшим пятном укуса.       Как и стоило ожидать, рыжий закрыл лицо руками, но как-то неубедительно – одним глазом всё же подглядывал. Лихорадочный шепот «блядь, ты чо ты…ты?» только раззадоривал. Что ещё он ему прошепчет?       – У меня укус на спине, помоги почесать, – в момент, когда его спины коснулись прохладные пальцы, Тянь был готов расцеловать каждого москита в окрестностях. Кажется, его голос дрожал. – Братец Мо, сильнее!       – У меня ногти короткие, не получается…       На самом деле всё у него получалось, но признать, что уже не так и зудит, было никак нельзя. Слишком уж острое удовольствие доставляли эти короткие ноготочки.       – Можешь хоть зубами, я не против, – картина, как острые клычки прихватывают его кожу, прошила и ошпарила кипятком. Тянь уже ни о чём не думал, только в полный голос простонал. – Дааааа, да, вот так!       Хлопок двери, и за хлипкой деревянной дверцей чулана начались хождения и разговоры. В ухо щекотно зашептали, посылая табун мурашек.       – Тсссс! Кто-то зашёл! – это Тянь и сам слышал, но только с каждой секундой возбуждался больше от близости жмущегося со спины тела, тёплого дыхания в шею и от зажимающей рот руки. Если бы сейчас Мо ещё и прижал его к стенке – было бы просто замечательно. Вообще до этого Хэ не подозревал, что ему нравится, когда ограничивают подвижность. Видимо, придётся узнать о себе много нового.       Если раньше ощущения концентрировались в спине, то теперь они явно спустились гораздо ниже. И терпеть это было почти так же сложно, не сказать невыносимо. И без того приходилось постоянно сдерживаться. Вообще-то Тянь был не из тех, кого прельщает аскеза. Но с тех пор, как он впервые поцеловал Шаня, ему теперь хотелось испытывать всё это именно с ним, а не в одиночку. Да и пораненные ладони заживали не так быстро, всё ещё закрытые бинтами. И он на каком-то глупом упрямстве вот уже некоторое время не снимал напряжение привычным способом, вместо этого утром становясь под холодный душ, а если вечером разбирало – то отжимался, пока не становилось легче.       Но вот теперь это уже никак нельзя было проигнорировать, и ледяного душа ему здесь точно не светило. Зато светило личное солнце, сейчас дышащее в затылок, и его рука неосознанно, скорее всего, вцепилась в плечо, так беспечно притягивая ближе.       На то, чтобы развернуться и обнять, находя губы, ушла всего секунда. И ему уже протестующе замычали в открытый рот, но видимо, Мо всё же вспомнил, что они не одни, и замолк, не решаясь шуметь. До этого Тянь старался дожидаться какой-то ответной реакции, показывающей, что Шань не против происходящего. Но сейчас его близость, да ещё и в такой необычной обстановке, просто сносила начисто крышу. Поэтому пальцы скользнули по плечам, заставляя белую спортивную куртку сползти по рукам и упасть на пол. Очень хотелось дотронуться до кожи – хотя бы так, повозить пальцами по шее, уже влажной – Шань легко потел, но при этом запах его пота был лёгким и как будто даже приятным. Тяню очень нравилась формулировка «я сделал его мокрым». Хотя если бы Шань узнал об этом, ему бы не поздоровилось. И от этой мысли стало ещё хуже. Внутри поднималось пульсирующим горячим комком жёсткое возбуждение. Воображение рисовало картины одна другой откровеннее.       И чем жарче становились поцелуи, тем отчётливее Тянь понимал, что отпустить Шаня и просто как ни в чём ни бывало выйти отсюда и пойти учиться он не сможет. Как-то краешком сознания проскользнул тот факт, что Мо уже давно не пытается его оттолкнуть, вместо этого вцепился в футболку, и самозабвенно целует, толкает язык своим, плотно зажмурив глаза и прогибаясь в талии, которую Тянь обхватил руками и неосознанно покачивался, так, чтобы их бедра встречались, даря обжигающие прикосновения через ткань штанов, ощутимо натянувшихся в известном месте.       Очередной хлопок и последовавшее за ним приглушенное дребезжание звонка возвестило, что на урок они безнадежно опоздали. Но на этот раз было откровенно наплевать на посещаемость. Волновало другое – ближайшие сорок минут их, вероятно, никто не потревожит. По тому, как поверхностно и часто дышал рыжий, ему тоже сейчас был интересен совсем другой урок, а никак не тот, что шёл в классе. Сегодня у них индивидуальные практические занятия. Немного неожиданно, но когда у них всё шло по плану?       И кое-чем интересным заняться хотелось уже совершенно нестерпимо. Первая попытка стянуть с Мо ещё и футболку встретила неожиданное сопротивление. Тот отпустил мятый ворот и теперь держал подол своей одежды, словно последний бастион.       – Ну малыш, – попытался воззвать к весьма условному сейчас разуму Хэ. – Я хочу.       – Нет… там… ну… идти надо, – было видно, что он тоже собирает себя сейчас с большим трудом, чтобы хотя бы так донести до него какую-то мысль. – У тебя проблемы будут.       – У меня будут проблемы, если я попытаюсь пойти сейчас в класс с каменным стояком. И у тебя тоже, – на это Шань вздрогнул и опустил взгляд, как будто у него были сомнения. И быстро отвёл, убедившись, что ничего не изменилось, и они оба сейчас возбуждены до предела. – Позволь мне помочь тебе, а ты поможешь мне. Ты ведь хочешь этого?       На такое предложение Мо зажмурился и закусил губу, а потом выдал:       – Я не хочу дрочку. Давай уже по-взрослому.       Такой переход от поцелуев к «по-взрослому» стоило обдумать. Он понимает, что предлагает вообще? Или сейчас у них опять, как уже ни раз бывало, случится какой-нибудь кринж из-за разного понимания слов и действий?       – Ты хочешь, чтобы мы прямо сейчас потрахались? – осведомился Тянь, всё же не давая отстраниться – так было легче говорить об этом – шепотом почти что в губы. – Ты ведь знаешь, что это может быть неприятно или грязно?       – Знаю. Плевать. Только быстрее, а то у меня что-нибудь сейчас взорвётся, айщщщ, – он зашипел, потому что Тянь прижал его к себе особенно сильно, опустив ладони на задницу и сжимая пальцами. – Тянь. Пожалуйста…       От этой просьбы на секунду потемнело в глазах, и Тянь слушал только бешеное биение пульса. Но его выдержки всё же хватило на то, чтобы решить, что он будет делать. В кладовке не было буквально ни одной удобной поверхности – голая каморка, заваленная ведрами, швабрами, какими-то разваливающимися картонными коробками и прочим хламом. Пыльный пол не прельщал совершенно, но чем-то придётся пожертвовать. У них явно маловато опыта для какой-либо эквилибристики, поэтому вариантов по-сути был целый один. Но сначала…       Тянь решительно опустился на колени, подталкивая взиравшего на него теперь сверху вниз Шаня, чтобы он опёрся спиной на стенку. Спортивки и трусы спустились до колен одним движением, освобождая очень красивый на взгляд Тяня член, к которому так и тянуло прикоснуться. Заодно убеждаясь, что и внизу у его солнца тоже волосы рыжие, чуть вьющиеся. Не бреет, кто бы сомневался. Но и это было красиво и совсем не смущало. Разглядывать можно было бы долго, если бы под этим взглядом член не дернулся, ещё выше поднимаясь к животу, выпуская мутную капельку. Рука сама обхватила, вызывая сверху то ли стон, то ли всхлип. Бинты на руке мешали, и Тянь колебался совсем недолго прежде, чем высунуть язык и провести по бордовой головке. И тут уже Шань качнул бедрами ему навстречу, проезжаясь по языку, упираясь в горло. Раз, другой. Его нетерпение было понятно – сколько уже они находились здесь? Тянь потерял счёт времени с той самой минуты, как затащил сюда рыжего. У самого глухо тянуло низ живота, медленно перетекая в почти болезненные ощущения от трения, когда он переступал на коленях, пытаясь устроиться поудобнее на кафельных плитках пола. Кажется, все планы только немного поиграть с Шанем летели к чертям – его голову обхватили руками и резко вынудили взять глубже. Рот заполнила слюна, захотелось сглотнуть, и очередное движение удачно совпало, так что он плотно обхватил, прижимая языком, и этого оказалось достаточно, чтобы Шань вздрогнул всем телом, ещё сильнее подался вперёд и в горло потекло, пока он глотал снова и снова, слыша над собой тихое мычание…       Рыжий отпустил его, откидывая голову на стенку с глухим стуком.       – Бляяя…       – Это мне вместо спасибо? – ехидно поинтересовался Хэ, поднимаясь и отряхивая пыльные коленки. Впрочем, безрезультатно. Горло слегка першило, но это не мешало телу уже буквально молить о том, чтобы на него обратили уже внимание. – Хоть бы похвалил. Я ведь был хорошим мальчиком?       – Ты… пиздец, – только и смог выдохнуть всё ещё приходящий в себя Гуаньшань. – Ага.       – Мне ужасно понравилось, как ты царапал мне спину. И я до невозможности хочу, чтобы ты сделал так снова, пока я буду в тебе. Но тут, как видишь, ни одной горизонтальной поверхности. Давай отложим наш первый раз, хорошо? Сделаешь мне приятно по-другому?       Уже успевший немного справиться с собой рыжий рассеянно, но согласно кивнул. Боги, наконец-то… на то, чтобы стащить свои штаны и развернуть Рыжего, нажимая на спину так, чтобы он упёрся к стенку, слегка сгибаясь много времени не ушло. Хотелось поцеловать его, но Тянь не знал, как малыш Мо отнесётся к поцелуям после того, как ему же и отсосали, поэтому решил оставить и это на потом. Сейчас его член уже подтекал, когда он задрал футболку Шаня, открывая спину и такую соблазнительную задницу. Дополнительно сплюнул в руку, провел мокрую дорожку по пояснице и между половинок. Мо замер, кося взглядом через плечо.       – Ты же говорил, что потом?       – Я не буду входить. Хотя знал бы ты, чего мне это сейчас стоит. Малыш, у меня здесь такой потрясающий вид…       – Заткнись, или я уйду, – прозвучало недостаточно убедительно, потому что руки от стенки он так и не убрал, и даже немного подался ближе, и прикосновение добавило жара в и без того мучительно плавящееся от желания тело. – Делай уже что-нибудь…       – Какой нетерпеливый, – Тянь улыбался, хотя терпения у самого было едва-едва не донышке, и он сомневался, что вообще сумеет продержаться хоть сколько-то. Поэтому стиснул зубы, первый раз толкнувшись куда-то между ног, отчего Шань вздрогнул и сжался – всё-таки он не был уверен, что Тянь будет делать, несмотря на бодрые заявления о своей готовности. Тянь и сам не понимал толком, просто хотелось прикасаться везде – гладить чуть влажную кожу спины, смотреть на движение лопаток, когда Мо повёл ими, прощупывать пальцами рёбра, повторяя то дёрганные, то плавные движения. Его член тёрся по ягодицам, между ними, надавливая, скользил по пояснице. В какой-то момент Мо начал встречать его движения своими. Он снова был возбуждён, и даже потянулся одной рукой, лаская себя с тихим стоном. И это уже было слишком. В тишине этот звук снёс последние крохи терпения, и Тянь сжал свой член плотно кулаком, не обращая внимания на слабую боль в ладони, выплескивая на вздрагивающую перед ним белую спину всё до капли… Шань кончил через минуту, пока он пытался отдышаться, невесомо поглаживая его кончиками пальцев.       Раздавшийся громкий хлопок, а затем шаги и журчание заставили обоих снова осознать, где они находятся, и что оба сейчас перепачканы спермой и выглядят самым неблагопристойным образом. К счастью, визитёр не задержался. Но стоило им как могли аккуратно размотать бинты с одной руки Тяня и вытереть ими хоть как-то последствия своей бурной страсти и выйти, чтобы вымыть руки, как в туалет тут же ввалились хрен откуда взявшиеся посреди урока парни.       Взгляды, которые они бросали на двоих, один из которых отряхивал пыльные коленки, а второй, краснея, застирывал что-то в раковине, заставляли Мо хотеть просто провалиться на месте. Хэ Тянь же лыбился так, словно ему было совершенно всё равно, что о них подумают. Он нарочито громко произнёс, не обращая внимания на и без того горящие уши.       – Малыш Мо, из-за тебя я испачкался. А ты обо мне совсем не заботишься!       И просиял ещё больше, услышав в ответ смущенное:       – Ладно тебе, давай руку вытру.