***
Степи, покрытые сочной зеленой травой, сменились полями колосящейся пшеницы, среди которых виднелись несколько фигур. Косы на деревянных ручках, блестя железными округлыми остриями, синхронно взлетели вверх, отсекая стебли, а затем опускались обратно, превращаясь в странный ритуальный танец. Эрилэ почему-то улыбнулась из-под натянутого капюшона, наблюдая за бесхитростной жатвой, и ускорила шаг. Впереди показался невысокий каменный мост над ручьем, выходившим из Харнен и ведущим к десятку деревянных домов с соломенными крышами. По дорогам из песка среди зеленых лужаек бегала стая собак, беззлобно лаявшая на меланхолично жевавшего траву скот. Двое мужчин, громко переговариваясь о делах, перекладывали дрова из вязок на спинах в аккуратную поленницу возле одного дома… Ступив на земли Тирхарада и оставив мост позади, Исилиэль моментально почувствовала, как все взоры обратились на нее, включая корову у дальнего дома, которую до этого доила женщина в возрасте. Собаки перестали лаять, мужчины разговаривать, а дети, выбежавшие из дома с летающим змеем, замерли на ступенях. — Да-а, — протянула Исилиэль полушепотом. — Гости у вас здесь похоже не частое явление… Напряжение разлилось по воздуху, и любознательную улыбку темной сдуло порывом по летнему теплого ветра. И она вновь, как у Остирита, подняла руки вверх, показав, что не прячет оружие под складками плаща, находя, что это движение входит в привычку. Принцесса осторожно двинулась вперед под натиском множества неприязненных, настороженных взглядов, попутно выискивая таверну, в которой можно было бы передохнуть, поесть и уточнить про возможность остановиться в Тирхараде. Обойдя высыпавших из загона куриц под предводительством общипанного в боях петуха, она неосознанно натянула капюшон глубже. Таверны как таковой здесь и не было, ведь Тирхарад был небольшим, а вот харчевня нашлась в центре деревни под тенью большого дуба, расположенного на заднем дворе. Возле дома сидели двое стариков в замусоленных колпаках и фартуках с дырами, игравших в шахматы. Взгляд темной скользнул по деревянным фигуркам, окрашенных в черный и белый цвет, а затем по хмурым мужчинам, прервавшим игру, чтобы взглянуть на незванную гостью. Встретившись с бесцветным взором одного из них, Исилиэль вздрогнула и поспешила толкнуть дверь. Внутри было еще более уныло: каменные стены с дырами от отвалившихся кусков, из света — около сотни свечей, а также испачканные жиром столы и хрупкие на вид стулья, видавшие лучшие времена. Но, на удивление, здесь было достаточно многолюдно. Присутствующие оборвали разговоры, обратив внимание на отворившуюся дверь. Исилиэль чувствовала, как мужчины и женщины проходятся взором по капюшону, скрывавшему ее лицо, по, хоть и обветшалому, но еще изысканному и величественному черному костюму, пробивавшемуся при ходьбе из-под полов плаща. Мужчина за стойкой, натиравший деревянные кружки грязной тряпкой, замер и в неверии распахнул глаза. Темная даже было подумала, что он ее узнал, но это было невозможно — на голову был накинут капюшон, надежно скрывавший ее лицо и волосы, как самую откровенную подсказку о происхождении путницы. И все же Исилиэль не ошиблась и на обрюзгшем лице действительно мелькнула какая-то неясная для темной надежда и счастье встречи с ней, словно они старые знакомые. Нахмурившись, Исилиэль лишь молча прошла в угол харчевни, к единственному свободному столику в тени. Мужчина моментально отставил кружки, вытер той же тряпкой руки и ринулся через зал к гостье. — Рады видеть вас в Тирхараде. Мое имя Вальдрег, я — хозяин харчевни. Что будет угодно? — Какую-нибудь мясную похлебку, — откликнулась из-под капюшона Исилиэль, утомленно скинув мешок на пол и отстегнув ножны с пояса. Она со звоном опустила меч на столешницу и изучающе взглянула на заискивающе кивающего мужчину с пустыми глазами. Он сглотнул и с улыбкой спросил: — Что-нибудь еще, госпожа? — Выпить. — Ох, госпожа, есть прекрасная настойка из смеси гномьей водки и меда наших пчел, если вы изволите… Исилиэль решительно покачала рукой, опустив локти на липкую столешницу и склонив голову вбок: — Не алкогольное. Морс сойдет. Вальдрег быстро закивал и, бормоча что-то о том, что он скоро все принесет, исчез в подсобке харчевни, смешно семеня ногами. Ближайший мужчина, мрачно пыхтевший трубку недалеко от Исилиэль, закашлялся, подавившись дымом, и пробасил так, что его услышали все присутствующие: — И отчего же странная гостья, оказавшаяся в наших краях, не снимает капюшона? Возможно, нам стоит доложить о ней в Остирит, пока его стражи не ушли? Эльфийка глухо хмыкнула и откинулась на спинку стула, с насмешкой глядя на борова, который был в раза два шире и выше ее, попутно прикидывая, сможет ли ее вымотанный с непривычки организм одолеть его. С другой стороны, от Ревиона она смогла отбиться, а он эльф. Здесь же обычный пьяница вымахавший ростом и телосложением не по размеру ума… — Там я уже была, покорно благодарю. Что же касается моего капюшона… — Снимай, давай! — рявкнули из еще одного угла, и их тут же поддержали возбужденными криками, раздавшимися со всей харчевни. Боров вновь приложился к трубке и поиграл бровями, выпустив короткие облака табачного дыма: — Снимай, или проваливай из Тирхарада! Она устало опустила голову, слегка качнув ей. Ни один из присутствующих, конечно же, не был на Войне Гнева, но если Гиль-Галад до сих пор наблюдал за деревней, значит память о Мелькоре, участниках и событиях могла храниться, передаваясь от одного поколения предков к другому. Ее могли узнать. Ардрил, — советник короны, — ошибся. Здесь ей явно не помогут… Исилиэль левой рукой осторожно нащупала кинжал, который после стычки с эльфом благоразумно переложила из сапога в набедренный карман, ожидая подобного приема в Тирхараде. Их предки при встрече с ней тут же начали бы лебезить, но Тео ясно ей сказал: жители сожалеют о прошлом, а значит ей здесь не рады и драке быть. Пальцами темная коснулась капюшона и медленно стянула его, являя собравшимся бледное лицо и темно-желтые волосы. Лица в харчевне изумленно вытянулись, а затем какая-то пышная женщина в углу, едва втиснувшаяся в платье темно-бардового цвета с надетым поверх белым передником, рявкнула: — Барлог тебя побери! Это же темная мразь! Исилиэль повела бровью: баба явно будет самой ласковой из присутствующих. В этот же момент боров удивительно быстро для своих габаритов бросил трубку, вскочил и, обогнув людей, ринулся на эльфийку. Исилиэль тут же дернула застежку плаща, оставив его на спинке стула, а затем с силой пнула ногой стол перед собой вперед, попутно схватив ножны с поверхности и отбросив их вместе с мечом к мешку на пол. С длинным лезвием здесь не развернуться, да и убивать она никого не хотела — обойдется и кинжалом. Не ожидавший подобного мужчина, не успев остановиться или увернуться, со стоном вошел в стол, неосознанно обхватив его руками за круглые края. Охнув, он с грохотом рухнул на пол. С гвалтом подбадривая друг друга, жители Тирхарада кинулись вперед, огибая завалившегося собрата. Отразив кинжалом удар ржавой кочерги, принцесса Баллора ушла в сторону, пропустив излишне расторопного мужика. Скользнув под несколькими руками, она оказалась за спинами толпы возле двери, ведущей на наружный двор. — Дрянь! — заорал мужик с пола, все еще пытаясь подняться, и Исилиэль криво усмехнулась, пяткой сапога распахнув дверь за собой и вывалившись вместе с жаждущим ее крови на улицу. Увернувшись от пары ударов, она кулаком прописала под дых пропахшему алкоголем пьянице, схватила за рукав следующего человека, потянув его на себя, а затем сделала подножку, отчего тот кубарем полетел на землю, прямо рядом с колодцем. Проследив за ним взглядом, Исилиэль удивленно вскинула брови, наблюдая, как на каменной ограде заднего двора харчевни сидели двое. Светло-голубые глаза темнокожего остроухого столкнулись с ней, а затем эльф, что-то кинув сидевшей рядом женщине, в одно движение перемахнул через ограду, приблизившись. В этот момент зазевавшейся Исилиэль прилетел смачный удар по челюсти, оттолкнувший ее на пару шагов, и она изумленно схватилась за лицо, находя в толпе мужчину, удивленного не меньше, чем сама темная. — Tampa!— услышала она крик за спиной, принадлежавший эльфу, но рука сама удобнее перехватила кинжал, и принцесса с рыком кинулась на завопившего человека. Повалив его на землю, темная вдавила колено в кадык мужчины, заставив того поморщиться, и кинжал опасно зазвенел в дюйме от его распахнутого глаза. Однако тут же Исилиэль почувствовала холодную сталь у своего горла и медленно подняла голову, посмотрев на смельчака. Эльф хмуро качнул головой в сторону, и принцесса, нервно поведя головой, вскинула руки и послушно слезла с застонавшего мужчины. Народ вокруг, продолжая свирепо разглядывать ее, негромко загомонил, бросая злые взоры то на темную, то на стража Остирита. — Не думал, что когда-то еще увижу тебе подобных, — спокойно проговорил эльф, отодвинув мечом девушку на безопасное расстояние от людей. Встав между ними, он только тогда убрал наставленное на принцессу лезвие. Исилиэль проводила оружие, исчезнувшее в ножнах, взором и внимательно посмотрела на собеседника. — Не хочу говорить при людях. Lle quena i’lambe tel’ Eldalie? Исилиэль отрицательно покачала головой, понимая, что знания синдарина изрядно растерялись за пятнадцать веков, и хотела было предложить отойти, чтобы поговорить с глазу на глаз, как ее прервала грохнувшая дверь харчевни, из которой показался Вальдрег с миской супа и кружкой наперевес. Он смерил яростным взором собравшихся, вежливо кивнул эльфу, а затем перевел взгляд на темную. Его губы расплылись в мечтательной, почти блаженной улыбке. Как зачарованный ступив вперед, он залепетал: — Госпожа, прошу простить этих бестолочей! Поверьте, не все жители Тирхарада такие! Позвольте извиниться и заверить, что обед будет за мой счет… Она чуть кивнула, вежливо улыбнулась и, склонив голову вбок, вернула внимание на остроухого, подозрительно разглядывая его: — Присоединишься ко мне, эльфийский страж? — а затем мазнула взором по каменной изгороди, где стояла явно встревоженная женская тень: — Если не боишься прервать свидание с человеческой подругой…***
Она отставила пустую миску и со вздохом облегчения откинулась на спинку стула, чувствуя, как желудок погружается в приятное тепло от горячей мясной похлебки. Эльф напротив — Арондир — крутил пальцами кружку с морсом и задумчиво рассматривал незнакомку. Проведя ладонью по губам, стирая остатки еды, Исилиэль протянула: — Так почему ты здесь? Ты разве не должен с братьями уходить? — Я остаюсь, — коротко, но честно откликнулся Арондир, сделав глоток и чуть вскинув брови. — А почему ты здесь, а не под землей, где Гиль-Галад заточил тебя? — Долгая история, эльф. — Я никуда не тороплюсь, темная. — парировал он, позволяя ухмылке на секунду проявиться на серьезном лице. Исилиэль подавила смешок, но позволила себе улыбнуться. Почему-то ей казалось, что этот эльф ей не угроза, хотя сама мысль казалась бредом. Он ведь светлый, должен хотеть ее убить. Видимо, за пятнадцать веков сменились не только несколько поколений людей, но и поменялось мнение некоторых ушастых о ее народе. — Мой брат, Морохир, захватил власть, убив моего отца. Когда он вскрыл печать на вратах, я смогла этим воспользоваться, чтобы прийти сюда и передать через ваш аванпост сообщение Гиль-Галаду. — Соболезную твоей утрате… — Темная скупо кивнула, тяжело сглотнув. Арондир нахмурился. — А о чем ты хотела сообщить нашему Королю? — Морохир, — повторила Исилиэль, устало потерев переносицу. — Мой брат-близнец до сих пор верен Тьме, а еще очень зол на вашего короля. Он хочет развязать войну, но перед этим найти Саурона. — со стороны эльфа раздался снисходительный смешок, и принцесса поспешила добавить: — Я знаю, что его пятнадцать веков никто не видел. Но посуди сам, его не видели так же, как и темных. А их представитель прямо перед тобой… Она выразительно раскинула руки в стороны, словно демонстрируя себя, и Арондир проглотил слова, которые хотел сказать, задумчиво нахмурившись. Исилиэль многозначительно покивала. Взяв морс и поставив его себе на грудь, она забарабанила пальцами по кружке: — Порок моего брата — гнев. Он никогда не мог с ним совладать, а во времена Войны Гнева его состояние ухудшилось. Когда-то я могла его контролировать, но не сейчас, поэтому Гиль-Галаду необходимо узнать об этом… — Нам пришел приказ о возвращении в Линдон, — пробормотал эльф, подавшись чуть вперед и понизив голос. — Якобы всех, кто участвовал в Войне и после нес долгую службу, отправляют в Валинор. Мы должны были вернуться в течение месяца, после чего многие из нолдор уплыли бы… Возможно, и сам Гиль-Галад, который уверовал, что враг окончательно затих. — О чем это ты? — Если письмо и достигнет Верховного короля, это не значит, что он поверит в него. Исилиэль изумленно выдохнула и тоже подалась к столу, чуть не расплескав из чашки на себя морс. Сблизив лица с Арондиром, она встревоженно зашептала: — Они не могут. По заветам Валар вы должны защищать Средиземье! — Гиль-Галад считает, что не от кого его больше защищать. Прошло пятнадцать веков, Исилиэль, — эльф покачал головой и задумчиво проговорил: — За столько времени враг, тот же Саурон, мог уже объявиться, а раз такая тишина, значит и присутствие эльфов необязательно. — Но ты сказал… Принцесса Баллора замолчала, жмурясь и пытаясь собраться с сумбурными мыслями, которые бежали вперед нее, путаясь и сбивая с толку. Прокашлявшись, она медленно распахнула веки и с каким-то убийственным спокойствием произнесла: — Это значит, что в течение месяца Гиль-Галад отправит в Валинор всех своих лучших воинов… — Средиземье останется без защиты. — согласно и как-то удрученно кивнул эльф. — Но что-то действительно происходит, Исилиэль. Даже здесь, в Тирхараде. И я рад, что ты здесь, потому что, с чем бы я здесь не столкнулся, в одиночку не справился бы. — Но я же предатель, — хмыкнула она, тут же поймав веселый взгляд Арондира: — Как и все здесь. — Почему же ты меня не убил, как только увидел? Он усмехнулся и обвел взглядом харчевню, где народа стало гораздо меньше, нежели когда темная только пришла сюда: то ли люди решили держаться подальше от странной компании, то ли вернулись к своим ежедневным деревенским обязанностям. Исилиэль терпеливо ожидала ответа, разглядывая неожиданного союзника. Выдвинувшись в путь, она ожидала всего, но не того, что будет спокойно распивать морс с одним из представителей ее древнейших, первых врагов. — Я верю в то, что любой может измениться, — Арондир вернул взгляд и качнул в ее сторону пальцами. — Даже порождение Моргота. Ты не бросилась меня убивать, да и на жителей деревни накинулась лишь после того, как они напали первыми… Я чувствую, что ты не несешь зла, хотя твоя душа и темна. В ней зияет огромная дыра, Исилиэль, дочь Иварана, и, думаю, ты находишься в поисках лекарства…