Потерянные во тьме

Она косо осматривала мальчика, шедшего рядом и невозмутимо напевавшего себе под нос какую-то мелодию, периодически сбиваясь, словно забывал мотив песни. Вел он себя еще страннее, как будто и не он недавно трясся от ее взгляда и тяжело сглатывал, чувствуя меч Исилиэль возле горла… Насколько Исилиэль могла судить, ему было человеческих шестнадцать-семнадцать лет, — еще мал, чтобы быть взрослым, и слишком взрослый, чтобы считаться ребенком. У темных, как и у светлых собратьев, дети росли намного медленнее, учитывая длину жизни. Лишь к ста годам, а иногда и позже детский лик сменялся взрослым, а дитя начинало стремительно расти, сразу приобретая черты взрослого существа. Та немногочисленная ребятня, которую принцесса обучала в Баллоре, была еще слишком мала, чтобы быть визуально похожими на Тео. Принцесса просто не знала, о чем с ним разговаривать, несмотря на то, что проработала в школе последнюю тысячу лет. Это было предложением отца. Как-то он застал Исилиэль за книгой истории, в которой девушка что-то черкала пером. Встав за ее плечом, он поинтересовался, что она делает. Свой ответ ему темная помнила до сих пор дословно. «Хочу, чтобы тот, кто прочтет это, был точно уверен, что мы натворили и как поплатились.» Вместо того, чтобы портить рукописные книги, которых и так в Баллоре было немного, Иваран предложил ей занять кресло учителя, чтобы рассказывать историю темных эльфов из первых уст. Без прикрас и утаек. — Мне пятнадцать, — неожиданно вырвал ее из размышлений голос Тео, который нашел развлечение в виде пинания при ходьбе камешка по дороге. Поймав удивленное выражение лица спутницы, он с ухмылкой протянул: — У вас по глазам все видно, госпожа. Я просто выгляжу взрослее своих лет. «Не особо мне это и помогло…» Промолчав, она заторможено кивнула, а затем, рывком подтянув соскальзывающий мешок, указала пальцем вперед. Из-за крайних стволов леса, появилась река Харнен и возвышавшиеся над ней Черные горы. Что-то тревожно поежилось у нее в груди, словно она увидела или почувствовала что-то знакомое. Однако здесь она была впервые, да и горы Харада не видела ранее. По крайней мере, с этой стороны… Подумав, что просто устала от дороги и хочет поскорее закончить с письмом Гиль-Галаду, она перепрыгнула поваленное дерево и, не поворачивая головы, бросила: — Расскажи о своей деревне… Сзади раздался грохот с последующим хлюпающим звуком, и Исилиэль встревоженно обернулась. Невольная улыбка тронула губы при взгляде на бурчавшего мальчика с покрасневшим лицом, который пытался вытащить ногу из ямы. Споткнувшись о лежачее бревно, он лихо угодил в провалившуюся почву. Земля в этой части леса была более влажной, с прослоем глины под основным грунтом, и при неосторожном шаге была большая вероятность провалиться, если слой не выдержит вес тела. Ухмыльнувшись, она отпустила рукоять меча, который сжала рефлекторно, не задумываясь. Подав Тео руку, она помогла ему вылезти из ямы и, не отреагировав на тихое «спасибо», двинулась дальше. — Это нечестно, — заметил ее проводник, нагоняя ее. — Я тебе уже много рассказал, но сам ничего не знаю! Даже твоего имени! — Много будешь знать — скоро состаришься, — отбрила Исилиэль, незаметно улыбнувшись. Переход с уважительного тона на панибратский со стороны мальчика она делано пропустила мимо ушей, по опыту зная, что дети, начиная чувствовать себя комфортно со взрослыми, часто переходят границы допустимого. — А ты… — О, поверь, юный друг, я достаточно стара, чтобы узнавать все, что мне интересно. — И сколько же тебе? — с вызовом, чуть обиженно раздалось сбоку и улыбку темной было уже не сдержать. Она широко растянула губы, а затем и вовсе рассмеялась под недоуменным взором Тео. Замахав ладонями, она чудом взяла себя в руки и с прежней улыбкой пробормотала: — Мне две тысячи сто восемьдесят два года, Тео. А мой отец родился еще во время Годов Древ. — Так ты что… Эльф?! — изумленно завопил он, подпрыгнув на месте и смешно выпучив глаза. Едва ли его спутница была похожа на эльфов из Остирита, которых он знал и видел в своей деревне. Слишком бледная, слишком опасно-уродлива для излишне, почти ненатурально прекрасных остроухих. Однако за их недолгое путешествие Тео успел привыкнуть к бледному существу с почти звериным взглядом рядом с собой, но все же новость о ее возрасте поразила его до глубины души. Вместе ответа Исилиэль убрала пряди желтых волос в сторону и постучала ногтем по острому уху, чуть загибавшемуся назад, привлекая к нему недоверчивый взор: — Отчасти ты прав, я — эльф. — Как это отчасти, госпожа? Ты либо эльф, либо нет. Мальчик, пыхтя, топал рядом, не отрывая от нее взгляда, и Исилиэль тяжело вздохнула, ожидая любой реакции при встрече с другой расой, но никак не недоверие. Внутри себя принцесса до жути боялась признаться в открытую, кто она на самом деле. Исилиэль уже представляла, что, скажи, будто она — темная, в свое время сражавшаяся на стороне Моргота, как парень в ужасе сорвется прямо в Остирит за стражами светлых. Но врать ей не хотелось, поэтому она аккуратно заметила: — Я не тот эльф, которым ты меня считаешь. Гиль-Галад не мой король… — Так ты беженка, — протянул понятливо парень, отмахнувшись ладонью. — Тогда понятно. Ты не подумай, я не осуждаю. Говорят, ваш король — та еще заноза в заднице. Я бы тоже сбежал. И это только мне в радость: я не сильно люблю остроухих, что лебезят перед Гиль-Галадом и во всем поддерживают его! — Я… Она подняла было палец вверх, собираясь оспорить мнение ребенка, но Тео, видимо, приняв к сведению ту информацию, которую посчитал нужной, уже ушел чуть вперед, продолжив пинать новый камушек под ногами. Принцесса Баллора, поняв, что переубеждать бесполезно, безнадежно покачала головой и устало направилась за ним. Мальчик вывел их прямо к тихой реке. Харнен была тише и спокойнее по сравнению с Андуином. Центр водной глади разрезали камни различных размеров, раскинутые по всему течению реки и пускавшие по Харнен небольшие волны. Время клонилось к обеду, и Тео сказал, что, пока он не перекусит, не сделает больше ни шагу. Поэтому спустя пару минут они сидели на плаще Исилиэль, который она предусмотрительно достала из мешка. Раскинув полы дорожной накидки, сильно растянув их на стоянке, они сели друг напротив друга. Тео жевал вяленое мясо с горбушкой хлеба, глядя на Харнен в паре шагов от них, а принцесса доедала последние запасы сушеных водорослей, нервозно оглядывая окрестности: ей не хотелось бы получить стрелу в спину, лишь потому что она увлеклась маленькой трапезой. Не спрашивая взяв у темной флягу, Тео наполнил ее, так же, как и свою собственную, водой из реки и, заметив собранность спутницы, хмыкнул, протянув ей тару: — Да ты не бойся. У нас здесь спокойно. Помимо Тирхарада, здесь еще пара деревень, но они достаточно далеко, а аванпост ушастых вообще всего лишь один — Остирит — и до него еще далеко. Благодарно улыбнувшись и сделав глоток из фляги, Исилиэль подобрала ноги под себя и, наклонив голову в бок, иронично взглянула на парня. Уперев руки в бока, тот важно покивал: — И, если что, я смогу договориться: меня, знаешь ли, многие узнают. Ну, из-за того, что я помогаю матери… — Тео, — с усмешкой вздохнула темная, в одно легкое движение встав с плаща и с высоты роста взглянув на проводника, — я не боюсь. Просто стараюсь всегда держать все под контролем… Постоянная оценка ситуации и собранность — не последний навык воина. Весело подмигнув ему, она допила воду и убирала флягу на пояс. Затем потянулась и, закинув мешок на плечо, двинулась в обозначенную ранее сторону, попутно погрузившись в свои мысли. До аванпоста осталось несколько миль и к завтрашнему дню, как бы они не задерживались, точно будут на месте. У нее было мало опыта общения с ушастыми братьями светлой стороны, но что-то ей подсказывало, что если ее узнают, то вряд ли обойдутся с должным уважением. Так или иначе, скорее всего те эльфы, которых она увидит на сторожевой башне, могли быть на одном поле боя с ней в Войну гнева. На другой стороне. «Исилиэль холодно наблюдала на горделиво приближавшимся Верховным королем нолдор, и ее губы презрительно дернулись, скривившись. Она опасно сощурила глаза, следя за каждым вычурным движением Гиль-Галада, и крепко сжала запястье рядом. Над головой раздался тихий смех, и Морохир притянул ее к себе за талию, обдав горячим дыханием острое ухо сестры: — Ты мне решила руку оторвать? Оставь, она мне еще нужна. — А затем кивнул на эльфа: — Он — позер и излишне норовистый, но потерпи его всего час. Она теснее прижалась к груди брата, переплетая с ним пальцы рук и с опаской, исподлобья встречая внимательный взор Гиль-Галада. Владыка скользнул по ее лицу и лицу брата, а затем перевел взгляд на их руки, и его тонкая бровь удивленно взлетела вверх. — Я говорил с отцом, но он не желает слушать. Это ошибка! — шептал ей на ухо Морохир, с теми же эмоциями встретив эльдар. — Нельзя заключать мир с остроухими… — Мелькор пал, его забрали Валар. — Повернула к нему лицо принцесса Баллора, также едва слышно обратившись к брату. — Отец, Совет и Ардрил решили, что это единственный выход. Посмотри на нас, мы уже не воины Темного Властелина, а бездомные беглецы, преследуемые всеми расами и народами. — Это ошибка… Морохир, как заговоренный, продолжал шептать это и на натянутом обмене любезностями между Ивараном и Гиль-Галадом, и во время подписания мирного договора, принесенного Ардрилом, и после, когда Верховный король нолдор прощался с собравшимися. — Позвольте оказать должное внимание вашим детям, Иваран, — медовым глубоким голосом протянул эльф, рассматривая близнецов, которые демонстративно не вступали в диалог до этого. — Морохир и Исилиэль так похожи на вас с Мерееной. Смотрю на принца и вижу вашу супругу, Иваран: также опасен, столь же непредсказуем. — Благодарю, — сухо откликнулся на сомнительный комплемент Владыка Баллора, твердым взглядом приказывая детям и дальше молчать. Гиль-Галад медленно приблизился, скрестив руки перед собой на уровне груди и с интересом начав рассматривать бывших врагов, а сейчас тех, кто приполз просить его о пощаде. Исилиэль вжалась в брата, продолжая опасно сверкать темным взглядом. Как ее тошнило от этих лоснящихся на солнце длинных волос цвета орехового древа, от короны-полувенца, ослеплявшей золотом, и от расшитых, расписных необъятных нарядов Короля… Если бы она была диким зверем, то непременно бы ощерилась, чувствуя себя загнанной в угол. Тонкая изящная рука со множеством колец на пальцах безобидно коснулась ее пряди желтых волос, и Морохир не сдержался первым, прорычав и сделав рывок вперед: — Держи руки при себе! Верховный король Нолдор замер. А затем иронично изогнул бровь и мелодично расхохотался, переглянувшись со своими советниками, но руку отдернул, начав растирать подушечки пальцев, словно обжегся. Ардрил тяжело сглотнул, с недовольством взглянув на светлых, а Исилиэль почувствовала, как ее мутит от собственного гнева и ярости брата, пронзивших темную насквозь. Иваран с мольбой в глазах смотрел на детей, но понимал, что нарастающий конфликт он не в состоянии предотвратить. Морохир всегда опекал сестру, а с возрастом это переросло в опасное чувство собственности и подобного отношения к ней он не потерпит. Принц движением ладони задвинул Исилиэль за спину и сделал шаг вперед, сжав челюсти, и смех Короля оборвался. Советники Гиль-Галада строптиво и насмешливо вскинули подбородки, безбоязненно наблюдая, как рука Морохира предупреждающе легла на рукоять меча, подначиваемая ироничным, снисходительным взором эльфа напротив. Его личная стража возникла по бокам, все же отгородив советников и замерев за спиной своего Короля. — Gaakh mat, albai! Исилиэль вздрогнула, кладя ладонь на спину разъяренного брата, молчаливо прося успокоиться, но он не слышал, продолжая обмазывать черным наречием, как грязью, опешившего Гиль-Галада. — Ashdautas vrasubatlat, — прошипел принц, и Верховный король осекся, отступив на шаг, не понимая слов, но ощущая их посыл и чувствуя нависшую угрозу. — Довольно! — вскинул ладонь Иваран, и Морохир вздрогнул, как от пощечины, услышав железный тон отца. Повисла тягучая, словно смола древа, тишина. Исилиэль потянула брата за руку, оттягивая его ближе к себе и вновь оказываясь в надежном кольце рук. Рядом с ним она никогда не чувствовала себя незащищенной — пожалуй, лишь это останется неизменным в их отношениях. Широкая ладонь Морохира скользнула по ее волосам, как будто он хотел стереть прикосновения эльфа, а затем принц нервно прижался губами к виску близнеца. — Не стоит злиться на детей, Иваран. — Нарушил тишину Гиль-Галад, снисходительно улыбаясь близнецам, но его взгляд опасливо перебегал с принцессы на принца, словно в ожидании продолжения конфликта. — Они импульсивны в силу возраста, но это поправимо при надлежащем воспитании и напоминании… о традициях и этикете. Морохир скрипнул зубами, но сестра моментально притянула его к себе за затылок, соприкоснув их лбы. Как бы ей хотелось «приласкать» Короля парой выражений на черном наречии, но если еще и она вступит в перепалку, Морохира будет уже не удержать. Принц рвано выдохнул, прикрыв глаза следом за Исилиэль, и дальнейший разговор коронованных потонул в неясном гуле.»

***

Перейдя Харнен и ступив на дорогу между ней и Черными горами, ближе к вечеру путники устроили привал. Тео отчаянно зевал раз в несколько минут, а Исилиэль, учитывая ее геройский заплыв по Нэн Хитоэль и то, что она не спала уже почти сутки, едва переставляла ноги. Кровь темных, бежавших по ее венам, переставала справляться с напряжением и усталостью, а мышцы, хоть и вспомнившие былые времена, все же знатно ослабли от недоедания и слабых тренировок в сыром воздухе. Найдя небольшой закуток в скалах, принцесса расстелила плащ, засунула под голову мешок и, не глядя на Тео, легла спать. Но уснуть быстро не смогла. Слышала, как мальчик сначала бурчал что-то себе под нос, затем долго ворочался, не в состоянии выбрать себе удобное положение для сна, а затем и вовсе разрезал тишину звонким голосом: — Может, стоит развести костер? Исилиэль тяжело распахнула слипавшиеся веки и, лежа на боку, скрестила руки на груди, лениво ответив: — Чтобы нас было легче увидеть в темноте и напасть? — Я же говорил, — недовольно шмыгнул носом Тео, — здесь нет опасностей, которых ты боишься. У нас спокойно… — Поживи с мое и пройди то, через что я прошла, воришка. — она на секунду повернулась к парню корпусом, облизнув сухие губы: — Всегда нужно быть начеку, когда ты вне дома. Даже если ты безусловно уверен в том, что местность безопасная. Из нас двоих боец лишь я, и в случае нападения не хотелось бы облегчать врагам условия. — Говоришь так, как будто была на войне! — В точку, парень. В самую точку. Она вновь закрыла глаза и отвернулась, стараясь не обращать внимание на противно скребущее душу чувство изнутри. Раздался шорох, и Тео стремительно встал, озаренный догадкой: — Так ты тоже была на Войне Гнева?! Сражалась наравне с эльфами? — когда Исилиэль ничего не ответила, мальчик продолжил: — Ну конечно же, тебе столько лет! Тогда наверняка ты сражалась против моих предков… Почему ты тогда так спокойно общаешься со мной? И не боишься идти в деревню? Все же знают, что тирхарадцы — предатели. — Я не иду в деревню, Тео, — вздохнула темная, потирая глаз и проклиная мальчишку за любопытство, что отсрочивало ее сон. — Я иду в Остирит. — Ну дальше ты же куда-то пойдешь?.. Она вновь промолчала, глядя в темноту перед собой, и спустя несколько минут Тео, решивший что его спутница уснула, пожал плечами. Опустившись на землю, он зевнул, а затем также повернулся к Исилиэль спиной. Принцесса Баллора печально скривила губы. Ардрил допустил возможность, что ей будет лучше пройти через деревню, но может ли она остаться в Тирхараде? Пятнадцать веков прошло: сможет ли она доверять людям там, если себе-то до конца не верит? В висках противно закололо — организм намекал, что ему нужен отдых, но теперь, как назло, после расспросов мальчишки темная не могла сомкнуть веки. Все было понятно тогда, когда она вместе с советником отца склонилась над картой. Теперь же будущее Исилиэль было подернуто пеленой туманной неизвестности. Она понятия не имела, что делать и где спрятать меч, после того, как разберется с письмом к Гиль-Галаду. «Действуй постепенно: осторожно вымеряй шаги, ориентируйся по происходящему вокруг. Закончи одно дело, затем второе. Не спеши, иначе можешь допустить череду ошибок, которые неизбежно приведут к краху!» — как наяву, раздался голос Иварана, и Исилиэль резко села, выпрямившись и схватив меч, предусмотрительно оставленный возле ее спального места. Взгляд темной слепо забегал по темному пространству вокруг нее, дойдя до обрыва, под которым текла Хордерн. Если не брать в расчет шум реки, вокруг царила тишина и, конечно же, своего отца она не увидела. Да и откуда ему тут взяться? Злые слезы обиды и разочарования набежали на карие глаза и принцесса сглотнула вязкий ком в горле, пытаясь побороть бешено бившееся сердце в ее груди, грозившее разломать темной все ребра. — Adar? — все же протянула она едва слышно на синдарине, как глупая девочка, рассчитывающая на чудо. В грубом и рычащем черном наречии не было места для таких ласковых, теплых слов, вроде отца или матери, поэтому при обращении к любимым и близким темные, — да и другие дети Моргота наверняка, — чаще всего прибегали к синдарину. Конечно же, не забывая после этого презрительно хаять язык светлых и самих эльфов. Вот и сейчас, будто вернувшись в свой пятидесятилетний возраст, когда маленькая принцесса еще боялась темноты и возможных монстров, таящихся по углам, она ласково, с надеждой позвала отца. Но наперед знала, что глупая надежда разобьется на тысячи осколков. Люди, умирая, уходили из этого мира и никогда не возвращались, душой покидая Эа, в то время как эльфы отправлялись в Чертоги Мандоса в Валиноре, чтобы ждать там до момента нового перерождения. Про гномов, орков и прочих рас Исилиэль слышала мало, но точно знала, что темные, как и люди, просто покидают мироздание, тая в небытие, как снег по весне. А это значит, что отец ее не услышит. Его нет рядом, он не слышит ее мысли. И от этого стало невыносимо горько. Спустя пару минут темная все же легла обратно на плащ, прижав к груди меч и позволив слезам боли катиться по щекам, а ненависти к Морохиру — расползаться по ее телу, все сильнее очерняя душу… К счастью, не встретив в своих снах тревожных кошмаров, темная чувствовала себя на утро весьма сносно, хотя ночные слезы и вылились в опухшие глаза и чуть побаливавшую голову. Тео же, проснувшись с недовольным лицом, размял спину, которую отлежал на камнях, отпил из фляги и молчаливо принялся жевать вяленое мясо. Предложив его и принцессе, он также в тишине пожал плечами и, первым делом отряхнув штаны от пыли, двинулся вдоль Черных гор, бурча что-то о том, как ему поскорее хочется оказаться дома. Исилиэль накинула на плечи плащ, рюкзак — на плечо и неспешным, широким шагом догнала парня: — Не выспался? Он бросил на нее раздраженный взгляд, затем вновь уставился под ноги и, когда Исилиэль думала, что Тео уже не ответит, раздался его хриплый голос: — Я не привык спать на природе, хотя и часто убегаю из дома на несколько дней. — Родители не волнуются? — У меня только мама, — шмыгнув носом, парень отер лицо краем рукава и повел плечом: — Ей не особо до меня. Сбор трав, обход больных, работа в огороде, да еще и этот… Не важно… Иногда я пропадаю на трое суток и она не замечает. Исилиэль молча кивнула, вспомнив свое детство, в котором был Морохир и Ардрил, а отец не мог найти и свободной минуты для своих детей. Они тогда только отстроили замок и дома, еще не было никакого Мелькора поблизости, и все время Короля Баллора, опечаленного относительно недавней кончиной Королевы, уходило на улаживание дел короны. Помрачнев от мыслей, вновь вернувшихся к Иварану, она посмотрела на еще больше замкнувшегося мальчика и деланно расслабленно хмыкнула, пряча лицо в капюшон от опаляющих лучей солнца, чтобы не сгорела кожа: — Я по пальцам рук могу пересчитать моменты из детства, когда помню моего отца рядом. Ему всегда было не до нас с братом… — У тебя есть брат? Она поперхнулась и стало не до опасений о теплых лучах солнца, которые могли навредить. Поперек горла встал ком желчи. Видимо, сегодня ее главный спутник — боль воспоминаний и грусть по отцу. Поджав губы, темная тяжело сглотнула и сипло бросила: — Да, есть… На этом разговор сам по себе закончился, и оставшуюся дорогу они преодолели почти молча, лишь иногда обсуждая обстановку вокруг. Говорить расхотелось само собой. От дневной жары Исилиэль стянула капюшон, пытаясь избавиться от духоты под плотной черной тканью и нарываясь получить ожог кожи лица, отвыкшей от солнца. Через пару часов ходьбы Исилиэль обнаружила, что река Харнен блестящей на солнце змеей ускользает вниз по склону, а вот дорога, по которой они шли, лихо уходила вверх, следуя за черной грядой гор. Спустя еще какое-то время она заметила сторожевую башню и мост через обрыв, внизу которого проходила река. К облегчению Исилиэль, она увидела несколько темных точек, сновавших по аванпосту, — уйти светлые еще не успели. Когда они почти дошли, Тео недружелюбно взглянул на здание Остирита и медленно остановился, переминаясь с ноги на ногу. Темная недоуменно обернулась. — Я не пойду туда. — виновато проговорил мальчик. — Тирхарад не особо-то ладит с вашим народом… — Почему? — Из Остирита к нам каждый день наведываются патрули, сколько я себя помню. Не доверяют. Наши предки замешаны в Войне Гнева, ну, та, которая с Мелькором, — заметив, как эльфийка закатила взгляд, как бы намекая, что прекрасно знает, о чем говорит парень, Тео чуть улыбнулся, заметно повеселев. — Гиль-Галад приказал, чтобы ваши проверяли нашу деревню, как сказал один из эльфов: на измену. — У Короля нолдор и впрямь тяжеловато с доверием, — протянула Исилиэль, скрестив руки на груди и посмотрев на аванпост, на сторожевой башне которого их уже наверняка заметили. — Это ужасно. Просто несправедливо… — Жители Тирхарада уже много раз пожалели о том, что поддержали Темного Властелина. — Я знаю… — прошептала Исилиэль и посмотрела на спутника, получив в ответ теплый взгляд Тео, а затем медленно склонила голову, уперевшись одной ладонью в бедро, и искренне прошептала: — Спасибо, что проводил, Тео! Мальчик покраснел, и Исилиэль с улыбкой потрепала его по плечу, распрямившись. Кивнув ему, она сделала было шаг в сторону Остирита, но тут ее догнал голос в спину, заставивший обернуться: — Если захочешь, приходи к нам в деревню! У нас не очень любят незнакомцев, но мы с мамой будем рады тебе… Я бы хотел узнать твое имя и с удовольствием послушал бы твои истории, накопленные за две тысячи лет жизни! Исилиэль мягко улыбнулась, чуть кивнув, а затем двинулась дальше к возвышавшейся над округой башне, попутно накинув капюшон плаща на голову и помрачнев лицом. Тео вскинул брови, удивившись поведению знакомой, затем засунул руки в карманы штанов и задумчиво пошел обратно по склону, погрузившись в свои мысли. Округлая башня из светлого кирпича с витиеватой верхушкой, напоминавшая закрытый бутон цветка, тенью легла на приближавшуюся хрупкую фигурку. Стражи переглянулись и торопливо стали спускаться вниз. Оказавшись внизу, оба положили руки на мечи и с осторожностью взглянули на незнакомку в плаще, что не спешила называться или снимать капюшон. — Кто ты? — подал голос один из них, сделав шаг вперед и зайдя к незваной гостье справа. Исилиэль медленно подняла руки вверх, показывая, что не собирается накидываться с оружием на светлых, и протянула: — Кто у вас здесь главный? У меня срочное послание для Гиль-Галада. Эльфы медленно, озадаченно переглянулись, и тот, что стоял теперь ближе к ней, кивнул второму. Он поспешно исчез в здании башни. Оставшийся страж нахмурился, сухо повторив: — Кто ты? Назови свое имя. — Исилиэль. — покладисто ответила она, не планируя нагнетать обстановку. — Так ты эльфийка, — чуть расслабил плечи светлый, но руку с меча не убрал, теперь с любопытством пытаясь рассмотреть лицо в тени капюшона. — Я — Аэгнор, страж Остирита. Меланхолично кивнув, Исилиэль скользнула взглядом по длинным черным волосам, серой броне и такого же цвета колыхавшегося от ветра плащу, заколотого на плече брошью-листом. Девушка вздохнула и перевела взор на Харнен в паре шагов от нее. Ждать пришлось недолго, но достаточно, чтобы сверлящий в ней дыру настороженный взгляд Аэгнора успел надоесть. Услышав приближавшиеся по лестнице шаги, Исилиэль едва сдержала облегченный вздох. Показавшийся мужчина был явно старше ее, судя по мудрому взору голубых глаз. Он настороженно махнул рукой Аэгнору и тот, поклонившись, отступил назад. Исилиэль подошла ближе, прижав руку к сердцу и отведя ее в сторону эльфа: — Vedui’, saesa omentien lle, — с трудом подбирая слова на полузабытом синдарине, который она слегка изучила еще во времена Войны Гнева, протянула темная. — Vedui’, — сухо отозвался эльф, сложив руки перед собой и прищурив глаза: — Синдарин — не ваш родной язык, вы заметно искажаете слова. Значит, вы солгали: вы не эльф. Аэгнор и второй страж, имя которого Исилиэль не знала, нахмурились, вновь взявшись за мечи, однако сам начальник стражи не шелохнулся. Темная тяжело сглотнула, ощутив, как в воздухе расползлось напряжение, и торопливо заговорила, пока дело не дошло до стали: — Я не говорила, что я эльф, но прошу простить за столь не ясную ситуацию. Однако мое дело не требует отлагательств: есть информация, которую необходимо знать вашему Верховному королю… — Мы не станем помогать самозванке и лгунье! — непоколебимо отсек эльф холодным голосом, и его глаза опасно сверкнули. — Сними капюшон, назови себя, и тогда я подумаю, возможно ли тебе помочь! Исилиэль сделала тяжелый вдох, прикрыв глаза. Никто не говорил, что будет просто, как и того, что ей не снесут голову, как только она приблизится к аванпосту светлых эльфов. Без резких движений она медленно стянула мешок с плеча и кинула его в сторону, понимая, что, как только она покажется, эльф с большой вероятностью ее узнает, а значит драки не избежать. И все же она коснулась заклепок на широком ремне, к которому крепились ножны, а после осторожно отложила меч на землю и отступила на шаг, чтобы в случае неожиданной атаки суметь среагировать. — Я пришла сюда с миром, без цели навредить кому-либо… Умоляю, выслушайте меня сначала. С этими словами она коснулась краев капюшона и замерла, пытаясь совладать с трясущимися пальцами. Ее глаза, надежно спрятанные тенью, изучали настороженное лицо эльфа, пытаясь предугадать дальнейшие события. А затем Исилиэль стянула капюшон плаща и тут же поняла, что не ошиблась в своих размышлениях, увидев, как глаза эльфа изумленно распахнулись и он со звоном вытащил меч…