*по прошествии двух недель*
— Почему мы оттягиваем? — хмуро протянул Морохир, обхватив себя за ребра руками и глядя на растянутую на столе карту Средиземья. Ее едва-едва освещала одинокая свеча в центре, стоявшая прямо на Белых горах. — Войны так не ведутся. Мы должны знать, что он задумал. В конце концов, пребывая в неведении, мы начинаем сомневаться во Властелине. — Говорите за себя, Владыка, — иронично протянул Адар, могучей стеной возвышаясь за спинкой стула Исилиэль. Морохир кинул на него мрачный взгляд, но промолчал. Девушка же чуть завела голову назад, оглянувшись на урука. Время на свежем воздухе, хоть и в вечном смоге, пошли Владыке-Отцу на пользу, как и каждодневные двухнедельные тренировки, — Адар сильно раздался в плечах, практически перестав уступать Морохиру. Организованные совместные спарринги между темными и орками всем пошли во благо: брат-близнец принцессы, урук и их подданные с утра до обеда устраивали дружественные бои, оттачивая навыки. И если народу Баллора необходимо было лишь вспомнить то, что забылось за пятнадцать веков заточения, то детям Адара требовалась более серьезная подготовка, — начиная от выковки более качественных мечей и заканчивая усвоением новых знаний о том, например, что не всегда нужно идти в лоб в атаку. Дверь в бывшую таверну, которая так и осталась единственным уцелевшим зданием во всем Мордоре, со скрипом распахнулась, и внутрь сначала вплыл достаточно объемный живот, а затем и показалась сама травница. Присутствующие немедленно обернулись, рассматривая ковылявшую Ажак, вечно преследуемую сворой детей, а затем вернулись к обсуждению. Врап в окружении пяти орчат уселся возле двери прямо на пол, с любопытством начав разглядывать собрание совета. — Владыка, — спокойно начал Ардрил, который тоже заметно набрал вес. И Исилиэль не могла не радоваться, глядя на то, как довольно-таки быстро ушла нездоровая худоба советника отца. — Вы определенно правы, но в политике необходимо и просто доверять союзникам… — Только мы находимся на грани войны, если ты забыл. — Морохир кивнул, глядя, как с невозмутимым лицом Ажак грохнула перед ним чашку с травяным настоем. — Спасибо… Сбор летних и осенних трав давал свои плоды: от опиумного мака Мордор отказался за ненадобностью, а вот поддерживающие вес и силы напитки вошли в активный оборот. — Где сейчас Нуменор? — подал голос Лоэтан, тот самый, что когда-то обнаружил убитого принцессой друга Морохира. Покачиваясь на стуле, — ногой отталкиваясь от стойки за которой стоял Валдрег, когда Исилиэль только прибыла в Тирхарад, — Электион обернулся на собравшихся и лениво повел рукой: — Разведчики осматривают юго-западные берега, но кораблей пока нет. Надеюсь, что нуменорцы все потонули в своей любимой Большой воде. Раздались тихие смешки, и темная лишь мрачно покачала головой, но смолчала, с улыбкой приняв у Ажак чашку. Та протянула было еще одну Адару, однако Владыка-Отец лишь качнул головой, отказавшись, а затем с улыбкой положил широкую ладонь без наруча на большой живот. Травница, оскалив клыки, довольно и радостно обхватила его запястье, заглядывая в глаза урука. Тот по-отечески ласково хмыкнул, а затем, погладив натянутую, будто на барабан, кожу, махнул ладонью, отпустив Ажак. Орчицы вынашивали животы около четырех месяцев, поэтому то, что Исилиэль принимала за коренастость и объемность Ажак, оказалось лишь проявившейся теперь беременностью. Весьма удивительной для темной, но не для травницы, которая светилась ярче начищенного нагрудника Адара. Исилиэль улыбнулась. Владыка-Отец последнее время ходил исключительно в хорошем расположении духа, ведь его дети, после того, как поняли, что находятся в безопасности, бросились активно продолжать свой род. Без участия самого Адара, что не могло не радовать уже саму темную. Их же отношения за две недели изменились несильно. После того странного поцелуя Исилиэль смогла лишь молча уйти, приложив холодные пальцы к горящим губам, а затем оба потонули в обустраивании жизни на мертвых землях. Стройка не стояла на месте: каждый день стена, отделявшая их от остального Средиземья, становилась все крепче; в черных горах появились мостовые леса, — через них каждый мог попасть в пещеры, в которых жило от трех до пяти орков или темных; а Барад-Дур тянулась все выше, словно стремясь достать до самых облаков. Некогда было разбираться в собственных чувствах, когда Мордор грозил просто не уместиться на той территории, которую выжег для него Ородруин. Хотя по вечерам, когда шум голосов становился тише, а факелы и масляные лампы приглушали, Исилиэль могла позволить себе растянутся на шкурах и, замерев, разглядывать звезды. Тогда ее посещали мысли о Владыке-Отце, который хоть и не проявлял больше эмоций в сторону принцессы, но стал тенью, что неустанно следовала за ней. Уже это о чем-то и говорит. Подумав о Барад-Дур, темная помрачнела, глядя на темную жидкость в кружке, что принесла Ажак. Была одна стройка, которая очень волновала Исилиэль. Туда не пускали ни Адара, ни Морохира, ни, что естественно, ее. Каждый день Саурон выбирал себе помощников из темных или орков, уводя их к склонам Ородруина, но возвращались они настолько измотанными, что расспросить их не удавалось, а на следующий день все, как один, молчали, лишь покачивая головами. Майар навевал ужас лишь от одной мысли о том, чтобы проговориться. Поэтому все они пребывали в неведении. Планы Саурона о походе на Эрегион будто бы забылись, хотя ранее Властелину Тьмы, второму своего имени, казалось необходимым «встретиться» с Келебримбором. Выполнение всех намеченных задач в принципе оттянулось на неопределенное время, ведь майар буквально не появлялся на собраниях. Таинственная постройка в глубинах Ородруина закончилась пару дней назад, — судя по тому, что помощников он больше не брал, — а Саурон так и не появился. Ажак, которая откуда-то знала буквально обо всем, что происходит в Мордоре, лишь твердила о том, что Властелин «делает нехорошее зло», и после таинственно уходила, наглаживая выпирающее брюхо. — Ты говорила, — вырвал ее из размышлений голос Морохира, — что нуменорцам потребуется неделя, чтобы попасть в Средиземье. Время кончилось, и уже вторая неделя на исходе, сестра. Где они? Она тяжело сглотнула под пристальными взглядами. Тогда ей действительно почему-то показалось правильным солгать Саурону. Назвать срок меньше действительному… Откуда взялась эта мысль, она не могла бы признаться и спустя месяца, словно тот день был подернут дымкой. — Как ты мог заметить, я нахожусь здесь, а не на кораблях под знаменами золотого солнца. Лоэтан изогнул губы уголками вниз и покивал головой, как бы подтвердив справедливость слов принцессы. Морохир лишь подозрительно прищурился, но перевел внимание вновь на карту, не решившись обвинить в чем-то сестру. Их отношения мало сказать, что испортились, а скорее рухнули в Морийскую бездну, разбившись вдребезги на тысячу осколков. До того, как в Черных горах появились пещеры для жилья, Исилиэль наотрез отказалась находиться в одном шатре с Морохиром. На удивление, ей пришли на помощь родители Вэона — ее ученика, которого она когда-то обучала в Баллоре. Любые разговоры с Владыкой сошли на нет, на собраниях же Исилиэль строго сводила все попытки начать беседу на нет или же ограничивалась сухими, официальными докладами… Близнец пытался как-то с ней поговорить, застав полуспящей в ее собственной пещере, но тут же, словно по наитию, объявился Адар, многозначительно-мрачным взглядом отправив Морохира восвояси. — Но именно ты всем сообщила о том, когда они прибудут, — влез в разговор Электион, который до сих пор не мог забыть зарвавшейся принцессе смерть Гвинкора. Укусить, зацепить темную казалось необходимостью, и вот уже две недели, как он входил в их совет, Электион не упускал ни одной возможности. Друга это ему не вернет, но хотя бы на некоторое время появлялось удовлетворение, даже если он проигрывал в нападках. — Я доложила Темному Властелину лишь то, что знала сама! — недовольно огрызнулась Ислииэль, начиная закипать. — Или лишь то, что захотела! — Снизь обороты, Электион, — предупреждающе протянул за спиной темной Адар, склонив голову чуть вбок. Урук и темный скрестили взгляды, и Электион обиженно рыкнул, дернув верхней губой, но смолчал. Странное тепло обхватило грудь темной горячим обручем, невольно выдавив из нее улыбку и будто по мановению руки поменяв настроение. Только что она злилась, а сейчас готова была взорваться от радости. — Давайте мы все успокоимся, — миролюбиво вышел вперед Ардрил, чуть подрагивая уголками губ. Эталон мудрости в этом ужасе. — Нам необходимо вспомнить, что врагов тут нет, и мы все на одной стороне. В любом случае, что-то предпринять мы не сможем, пока Властелин не сообщит о своих намерениях и планах. То, что Нуменора нет, — лишь нам на руку. И это главное. — Саурон, кажется, обезумел, надышавшись парами Ородруина, —хлестко бросил Электион. Взорвавшись, он отбросил руку Лоэтана, который молча пытался перехватить собрата. — Мы бездействуем ровно неделю. Эльфийский отряд Гиль-Галада мы по неизвестной причине отпустили! Просто сообщаю не сведущим в военном деле: Элронд, воекомандующий того отряда, уже мог вернуться в Линдон, перехватить подкрепление и выдвинуться обратно. Мы знаем, где собрались тирхарадцы и некоторые нуменорцы — но и не атакуем их, видимо выжидая, пока они накопят сил и смогут дать отпор! Нуменор, так или иначе, вскоре прибудет, и наш враг станет сильным, как никогда! Мы же лишь свора голодных собак, которые бродят по мертвым землям, пока их вожак прохлаждается! — Это что, бунт, Электион? — раздался посмеивающийся голос, и Исилиэль вздрогнула, оглянувшись, даже не заметив, как скрипнула дверь. Темный осекся, сбледнув на лицо, и торопливо склонился в поклоне. Исилиэль пришлось встать с насиженного места, чтобы поприветствовать майар. Все шестеро, как один, склонились, прислонив руки к груди в знак уважения. Но Саурон, не отрываясь, смотрел лишь на воина Морохира: — Или, может быть, мне послышались восстанческие нотки в твоем голосе? Темный, глядя строго в пол, отрицательно закачал головой, и вместо него ответил сам Владыка: — Прошу простить моего весьма не разумного друга… Думаю, Электрон не это имел ввиду. Саурон фыркнул, махнул ладонью, позволив присутствующим разогнуться, а затем прошел глубже, наигранно задумчиво склонившись над картой. Ткнув в нее пальцем в наруче, он улыбнулся, оглядывая совет: — И что вы тут хотите рассмотреть? Если что, борьба за жизнь течет во-он там… Майар насмешливо указал рукой себе за спину, а затем с лязгом упер руки в бока. Исилиэль сглотнула, осматривая новую броню Халбранда, сидевшую на нем, как влитая. От коричневых оттенков не самых лучших доспехов ничего не осталось. Новые матово блестели в тусклом освещении, отдавая бронзово-фиолетовым отсветом. Многоуровневая, с широкими наплечниками и множеством шипов, она представляла собой не цельные, монолитные части, собранные воедино, а много десятков небольших пластин, накладывающихся друг на друга и образующих непробиваемый панцирь, — лишь нагрудник и латная юбка были единственными нераздельными составляющими. Под подмышкой Саурон держал не замеченный темной ранее грандбацинет — закрытый шлем, металлическими крупными пластинами уходивший под нагрудник и прикрывавший, как шею, так и ключичную зону. На лицевой стороне расположились разрезы для глаз и будто бы удлиненные ноздри, уходившие вниз по подбородку черными провалами. На голове — корона, слитая воедино с макушкой шлема, шестью острыми пиками устремившаяся вверх. Судя по движениям майар, доспех не приносил ему дискомфорта и отнюдь не сковывал движения. Исилиэль тяжело сглотнула, — со стороны броня навевала ужас и страх своей непробиваемостью и литой уверенностью. Пальцы в наруче, оканчивавшиеся длинными когтями, со звоном побарабанили по зажатому шлему, а затем Саурон, довольный привлеченными взглядами, протянул: — Услышав краем уха ваш разговор, я решил зайти и… согласиться с вами. Владыка Баллора прав, я слишком задержал наши дела. Но теперь, — он наклонил голову, заслоняя лицо темными прядями волос, которые теперь смело доставали ему до плеч, и почему-то всмотрелся в правую руку, — мы можем начать. Адар удивленно перевел внимание на Исилиэль, но девушка лишь невольно проследила взором за взглядом майар. А затем дыхание будто сперло, перехватило, скрутив легкие в узел. Принцесса судорожно облизала дрожавшие губы и попыталась отвести глаза, но не смогла. На указательном пальце правой руки Саурона золотым обручем блестело кольцо. И лишь мгновение спустя она поняла, что блестит не сам артефакт, а надпись на нем, будто выведенная огнем. И хотя она не могла прочитать ее, волоски на шее предупреждающе встали дыбом. Тело и душа в страхе сжались, крича на всех известных языках о том, чтобы темная бежала. Уносила ноги, не оглядываясь… — Адар, собери своих детей, — отдал приказ Властелин, а затем повернулся к Морохиру: — Выделите Исилиэль около пятерых воинов, — думаю, для прогулки до Твердыни этого будет достаточно. Она и Владыка-Отец отправятся со мной, остальным продолжать стройку и патрулирование… — Какой интерес у нас в Эрегионе? — осторожно поинтересовался Ардрил, тоже с любопытством разглядывая кольцо на пальце мужчины. Саурон хмыкнул, но вместо ответа вышел прочь, оставив после себя лишь запах тухлых яиц и аниса — явное подтверждение, что майар не один день пробыл в Ородруине. Исилиэль заторможено моргнула, а затем сделала шаг вперед, глядя вслед ушедшему, однако вместо него наткнулась лишь на скрипящую, покачивающуюся дверь. — Мысли? — раздался шепот Ардрила на ухо, и принцесса медленно покачала головой, чувствуя, как не спеша восстанавливается сбитое дыхание. — Что-то мне подсказывает, что все неприятности только начинаются… И она не могла не согласиться.***
На плечи опустилось что-то теплое, и Исилиэль вынырнула из мрачных мыслей, оглядываясь. Адар чуть дернул уголками губ, а затем было развернулся, чтобы оставить принцессу наедине, но она резко подалась вперед, схватив его за пальцы. Урук вздрогнул, растерянно опустив глаза чуть вниз. — Останься, — попросила темная полушепотом, чтобы не потревожить остальных. До Эрегиона оставался день пути, и Твердыня эльфов уже отчетливо виднелась на пригорке, чуть скрытая рыже-желтой листвой леса, где укрылась их небольшая армия. Около сотни орков и десяток темных расположились на плато Эриадора без шатров и костров, чтобы не привлекать внимания, позволяя себе считанные мгновения на отдых. Помимо Исилиэль и Адара с ними также выдвинулся Саурон в полном обмундировании, чем нагонял страху на и так зашуганный орочий молодняк: воинов после зачистки Тирхарада и сражения с нуменорцами осталось не так много, и, скрепя сердце, Владыка-Отец призвал взрослых, но неопытных орков. — После двух недель избегания меня ты решила поговорить? — безобидно уточнил урук, с лязгом брони опустившись на землю возле ствола, где сидела принцесса. — Тебя было сложно избегать, учитывая, что везде видела твою тень за своей спиной, — хмыкнула она, качнув головой. Налетевший ветер растрепал волосы, принося промозглый холод, и впервые темная почувствовала, как слегка покалывает нос от приближавшихся морозов. Плащ Адара, снятый с его плеча, пришелся весьма кстати, и Исилиэль не отказала себе в удовольствии глубже спрятаться под ткань. Адар улыбнулся одним уголком губ, а затем, поправив меч, откинулся на кору за спиной, вытянув ноги. Где-то в стороне раздавались тихие перешептывания орков и темных. Исилиэль, скосив взор, увидела лицо с неприязненным выражением, уставившимся на нее. После последнего собрания она не так боялась получить нож в спину от Базура, как от Электиона. Конечно, последовавший за ним на Твердыню Лоэтан сдерживал порывы собрата, но то и дело принцесса натыкалась на следящий мрачный взор темного. — Я переживал за тебя, — пожал плечами Адар, произнеся это как что-то естественное и само собой разумеющееся. Исилиэль перевела на него внимание, чуть насмешливо выгнув одну бровь: — Я могу сама о себе позаботиться. — И все же. Темная тут же устало кивнула, потеряв всю спесь в один момент: она слишком устала от происходящего, чтобы огрызаться и спорить еще и с Адаром. Мимо них монолитной скалой, гремя металлом, прошел майар, лишь едва склонив шлем в их стороны. Исилиэль показалось, что в темных провалах прорезей блеснул огонь. Шипованный наруч правой руки крепко сжал булаву с острыми пиками на конце, — на подобии тех, что были на шлеме Саурона, — и Властелин вышел из-за укрытия стволов, подняв голову вверх. День давно стал короче, поэтому солнце быстро садилось, погружая Эриадор в вечернюю темноту, за которой последует непроглядная ночь. Время, когда майар, темные и орки видят лучше всего. — Как думаешь, зачем ему в Эрегион? — неосознанно перейдя вновь на шепот, Исилиэль склонилась ближе к уруку. Адар обвел ее взглядом и, вернув взор на спину Саурона, негромко ответил: — Смерть. Власть. Имеет ли значение? — Его кольцо, — пробормотала темная, отмахнувшись от многозначительных слов Адара. Тот чуть нахмурился. — Ты заметил кольцо?.. Я уверена, что его он ковал в Ородруине! — И что? Очередной артефакт, наподобие меча Мелькора… — Оружие Моргота — знамя, символ, а это… Это что-то похуже. Она замолчала, поняв, что на языке так и крутятся слова о кольцах, которые ковал Келебримбор в своей кузне. Порыв рассказать уруку все, как есть, был велик, но ее слова и так принесли беды многим, — стоит ли мимолетный порыв еще больших жертв? Адар перехватил ее взгляд, заметив, что девушка слишком резко замолчала, а в воздухе повисло неприятное чувство недосказанности. Взор Исилиэль, сидевшей в шаге от урука, скользнул на изуродованные шрамами губы. Вспоминая их мягкость, так не сочетавшуюся с холодным и отстраненным видом Владыки-Отца, приятный трепет охватил грудную клетку, и темная тревожно сжала пальцы в кулаки, будто пытаясь удержать руки. Боясь, что вот-вот сорвется, она все же выпалила: — Когда я была в Эрегионе, эльфы выковали три кольца. — урук вздрогнул, оторвав отстраненно-задумчивый взор, прикованный к губам принцессы, и удивленно моргнул, вникая в сказанное. — Детей Илуватара, квенди, постиг недуг, который грозился истребить их, если они останутся в Средиземье. Многие из них не хотели отплывать в Валинор и тогда… Это все очень долгая история! Но эти кольца… Они не дают мне покоя! Трепет от близости Адара сошел на нет, и теперь Исилиэль полностью погрузилась в мысли, попутно сумбурно озвучивая уруку все, что шло на ум, в слепой надежде видеть его союзником: — У Келебримбора не получилось соединить металлы… Гномы нашли митрилл, — руду, которая может помочь, но она не желала объединяться с другими видами, отчего вводила чуть ли не весь Гвайт-и-Мирдайн в замешательство. Но «чудом», — она насмешливо фыркнула, покачав головой и глядя теперь исключительно на застывшую фигуру Саурона, — там оказался Халбранд, который поделился невероятными знаниями с Владыкой Эрегиона! И, — думаю, ты уже догадался, — только лишь после этого у Келебримбора получилось отлить, а затем и выковать кольца: три — для равновесия. Адар, который не понял и части из незнакомых слов, вроде Гвайт-и-Мирдайн, негромко прокашлялся, подтянул колени к груди и спросил: — Причем здесь кольцо Властелина? — Меня от одного взгляда на него трясет, — призналась Исилиэль, а затем, перекатившись на бедро, сблизила лица с уруком, обдав жарким шепотом его лицо. — Что если кольца связаны? Я все себя спрашивала, в чем был план Халбранда… А что если в том, чтобы создать… — Одну большую связь колец, — прервал ее Адар, наконец поняв, о чем так сумбурно говорит принцесса Баллора. — Но зачем ему это? Исилиэль задумалась, чувствуя, как взбешенным роем диких пчел вьются мысли в голове, гулко ударяясь в стенки черепной коробки. Неожиданно Саурон что-то произнес, следом за ним, подхватив, рявкнул Электион, и темные с орками со звоном брони и мечей зашевелились, вставая со своих мест. Адар тронул локоть девушки, поднимаясь первым, и, уже не дожидаясь ее, направился к майар. Урук возник перед Властелином Тьмы, что-то спросив, и Исилиэль услышала лишь согласные нотки в голосе Саурона, — большее мешал услышать возникший вокруг нее шум, вперемешку с ее собственными мыслями. Властелин явно скомандовал выступление. Со вздохом темная поднялась с насиженной утрамбованной земли, попутно поправляя ножны с мечом, а затем, кивнув Лоэтану, приблизилась к уруку и майар. — Властелин? — мягко протянула она, возникая по левую его руку. Саурон скосил на нее взгляд, из-за чего ему пришлось почти полностью повернуть лицевую сторону шлема, а затем произнес: — Пока доберемся до Эрегиона наступит ночь, и тогда, под покровом звезд, мы атакуем Твердыню. Убить всех, кто посмеет восстать против нас, но Келебримбор нужен мне живым! — Как будет угодно, — уважительно склонившись в полупоклоне, она, содрогнувшись от предчувствия бойни, коротко свистнула, привлекая внимание и орков, и темных и оглушительно громко крикнула: — Выдвигаемся! Единым строем, как во времена Войны Гнева, две расы двинулись вперед. Адар неспешно проследовал за ними, двигаясь чуть в отдалении. Бросив короткий, задумчивый взгляд на вновь замершего Саурона, Исилиэль поспешила нагнать урука, подстраиваясь под его шаг. Когда они отошли на достаточное расстояние от майар, темная неожиданно остановилась, поразившись собственной догадке. Ну, конечно же… Все складывалось ровно и точно. Зачем Халбранду участвовать в выковке трех колец? Зачем Саурон выковал собственное? Зачем настаивать и опираться на связь колец? Зачем добиваться циркуляции силы в них, кроме как для поддержания самой жизни в эльфах? Адар замедлил шаг, заметив, что Исилиэль отстала, и тревожно обернулся на нее. — Власть над плотью… — прохрипела она, подняв на него ошалевший взгляд. — То к чему так стремился Моргот и он сам… Он нашел то, что искал. — О чем ты? — урук качнул рукой, призывая темную идти за ним, чтобы не тратить время впустую. Принцесса проморгалась, пытаясь сбросить с себя тревожность, и поспешила за мужчиной, тараторя: — Кольца. Три кольца для эльфов и одно, чтобы контролировать их. — Это твои догадки, — мрачнея лицом, Адар заметно ускорился. — Ты вечно не веришь мне, но сейчас я уверена в своих словах, как никогда, — уперто рыкнула Исилиэль, не отставая. Адар со вздохом резко остановился, провел живой рукой по лицу, а затем, обернувшись, смерил принцессу твердым взглядом. В опустившейся темноте, чуть подернувшуюся белесым туманом, мягко стелившимся над землей, голубой цвет его глаз исчез. Серость, мрачная и темная, заворожила Исилиэль, заставив молчать, пока урук что-то решал для самого себя. Наконец он тихо хмыкнул и, посмотрев ей за спину, твердо дернул темную за локоть: — Каждый из нас каждый раз говорит о том, что мы вляпались в какое-то дерьмо… Исилиэль, послушно продолжавшая идти под напором Владыки-Отца, прыснула, не сдержав истеричного смешка. Но лицо Адара не изменилось: — Вот теперь-то все взаправду. И мы не просто вляпались, а влезли по самые уши мумачьего дерьма! На этот раз темная смолчала, глядя, как все ближе к ним становится Эрегион и совсем не зная о том, что вся их оживленная беседа была под неотрывным самодовольным взором Саурона.***
Как бы Саурон не хотел, бдительные стражи Твердыни эльфов все же засекли врага, когда они почти достигли врат. Затрубили горны, а орки и темные под главенством Адара и Исилиэль перешли в бег. Цепи откидного моста заскрипели, и темная, обогнав детей Владыки-Отца и его самого, первая вбежала на деревянную поверхность. Бойко забили подошвы сапог. Эльфы испуганно загомонили. Краем глаза Исилиэль успела увидеть, как с ней равняется Лоэтан, локтями раскидывающий собственные волосы в разные стороны, позволяя им хлестать лопатки. Мост под их ногами дрогнул, и темные, коротко переглянувшись, сжали челюсти, выжимая все силы из занывших мышц. На выдохе влетев за стены Эрегиона, принцесса и воин резко затормозили, оглянувшись назад. Мост с хлопком закрылся, отгородив их от оставшихся там орков и темных. — Пламя, — пробормотал Лоэтан, но Исилиэль не успела поддержать его, как с двух сторон на них накинулись стражи. Будто сторожевые псы, эльфы грудью бросались на защиту своего дома, не давая темным продохнуть. Лязгнула сталь о сталь, когда принцесса скрестила мечи с одним из стражей. Лоэтан локтем отпихнул давящего на него остроухого и с рыком взвился в воздух, перепрыгивая затягивающийся вокруг них вооруженный круг. Оказавшись за спинами стражей, он молниеносно и безжалостно лишил жизни одного, второму подрезал колени, отчего тот отчаянно завопил, но его крик потонул в какофонии звуков. — Снова ты! — зашипел Исилиэль в лицо один из эльфов, орудуя одновременно кинжалом и мечом. Принцесса ехидно осклабилась, узнав в нем стражника, «любезно» встретившего ее, когда они с Исильдуром прибыли в Эрегион. Темная, как синева ночи над ее головой, злоба затопила изнутри, заставив наступать лишь на него. Ногой лягнув стража, пытавшегося зайти сбоку, она выкинула меч плашмя, целясь в лицо, но эльф прогнулся в спине, уходя из-под удара. Однако тут же темная присела, выставив ногу, — с неприятным, мерзким хрустом щиколотка остроухого выстрелила углом кости, порвав кожу. С воплем страж рухнул на землю, уронив меч, и Исилиэль с наслаждением вогнала блестящее лезвие, затыкая тело. Затем, не тратя времени, резко обернулась, убедившись, что Лоэтан справляется сам… И бросилась по ступеням наверх на башню возле моста, где стояла катушка с намотанной цепью. Двух лучников, которые до этого весьма не удачно пытались стрелами достать Адара, орков и темных, принцесса за считанные мгновения лишила голов, подкравшись сзади. Дернув ручку, опускавшую цепи моста, она с довольной улыбкой отсалютовала хмыкнувшему Владыке-Отцу, а затем кинулась на помощь Лоэтану. Когда орки и темные ступили на территорию Эрегиона, стражи, охранявшие вход, были мертвы. Лоэтан переглянулся с принцессой. Исилиэль мрачно оттерла лицо рукавом, размазывая капли крови врагов, и тихо хмыкнула, читая уважение в глазах воина. Чеканя шаг, с моста ступил Саурон, поигрывая булавой и хищно осматриваясь вокруг. Улицы опустели, а гул горна стих ровно в тот момент, как орки и темные ступили в Эрегион. — Вы чувствуете этот запах? — гулко и самодовольно пророкотал майар, опуская взор. Темные согласно закивали, а орки осклабились, повизгивая от адреналина в крови и жажды крови. Адар поравнялся с Исилиэль и, окинув ее быстрым взглядом, проверяя на наличие ранений, обратил лицо к Властелину. — Это запах страха, — рассмеялся Саурон и закивал, соглашаясь с воинственными выкриками на черном наречии. — Так пускай сегодня он будет вашим верным союзником! Не рискуйте понапрасну и приведите мне Келебримбора живым… Черно-серой змеей орки вперемешку с темными заскользили вперед, убивая стражей, вламываясь дома и поджигая улицы, оставляя за собой столбы дыма и пламя. Саурон указал рукой на Адара с Исилиэль: — А вы пойдете со мной. Впереди был Ост-ин-Эдиль, которому этой ночью было наречено пасть и потонуть в крови…