Искры над пеплом. Книга 4. Дочь Черной Ведьмы

Орхо Жю Парсе стоял у переднего шасси корабля недалеко от того места, где они несколько дней назад с бригадой лесорубов занимались розысками пропавших бревен. Он внимательно смотрел по сторонам, оглядывался, пытаясь заметить издали милый сердцу силуэт. Молодой человек был одет в новый, темно-синий костюм, купленный в ателье с большой скидкой по случаю - всего за три тысячи, ибо прежний заказчик отказался из-за «не такого» оттенка. Орхо взволнованно теребил в руках букет ярко-алых цветов, купленных у торговки на станции за сто пятьдесят ипси. Это был один из самых дорогих букетов в арсенале цветочного ларька, стоящего рядом с трактиром и скобяной мастерской. Жю Парсе действительно чувствовал себя неважно. Всему виной переменчивая зимняя погода - то тепло, то холод... Стелла Жю Сет напророчила - он действительно несколько дней назад попал под дождь и простудился. Зонта он не носил, и не потому что не мог себе его купить, а потому что постоянно забывал свои вещи в вагоне поезда. И новый зонт скорее всего постигла бы такая же участь... Три дня он пролежал в постели и, благодаря заботам маменьки, встал на ноги. Сейчас его еще донимала слабость. У Орхо слипались глаза, болела голова, и хотелось спать. Но пуще болезни его мучила неразделенная любовь к госпоже Жю Сет, из-за чего сердце его колотилось, подобно неисправному мотору, оторвавшемуся от станины. Жю Парсе думал о графине день и ночь, и его думы были одновременно мучительны и сладостны. Он понимал, что его шансы добиться взаимности от гордой, знатной женщины на одиннадцать лет старше его, стремятся к нулю, но держать в  себе это чувство он больше не мог. К тому же, ему домой позвонил раздраженный директор училища и буквально приказал сегодня же посетить покровительницу заведения, Ее Светлость графиню Жю Сет, которая его лично разыскивает. Что он такого натворил? А, может, она его уволить собирается? Может, оно и к лучшему… Вот сегодня он и объяснится с ней, а там будь что будет. Стелла в воображении Жю Парсе казалась неким божеством, живым воплощением материнства и женственности. Сыграли свою роль и жизнь на Куали, и знание куалийской техники, и ореол таинственности и запретности образа колдуньи. И, конечно, красота Стеллы, ее взрослые, привлекательные для молодого мужчины формы, и, конечно, огромные, колдовские глаза, и, разумеется,  доброта, и живой интерес графини к самому Жю Парсе, ее забота о нем. Он ведь чувствовал, что небезразличен Жю Сет, и на этом основании надеялся хоть на какое-то чудо. Впрочем, мать была категорически против, чтобы Орхо куда-то выезжал, а уж тем более за город. Но известие о том, что графиня Жю Сет его разыскивает, подняло бы Орхо и с (не дай Бог, конечно) операционного стола. Двадцатилетний влюбленный инженер-изобретатель принял горячий душ, нарядился в новый, чуть помятый костюм (маменька демонстративно отказалась его утюжить, чтобы показать свое недовольство сыновним непослушанием), надел свою вечную, потертую кожаную куртку, захватил с собой кепку, шоферские краги для солидности, и, что есть духу, помчался на вокзал. Доехал до станции Сетт, где разжился цветами, бегом побежал в политехническую школу, где подобно рыцарю, снаряжающему боевого коня в поход, подготовил механический экипаж, сборкой которого вместе со слушателями-энтузиастами занимался в свободное от работы и любви время. Это была его гордость, его конструкция… Это чудо техники могло развивать скорость аж до тридцати mirhias. А если под горку, то и до сорока разогнать можно, а если повезет, получится и затормозить - в конструкции Жю Парсе на полном серьезе был предусмотрен тормозной парашют. Не чета, конечно, сверкающим элитным автомобилям богачей, которые стоят миллионы и напоминают видом стальные сухопутные, сверкающие роскошью яхты, но мал золотник, да дорог! Весь его экипаж стоил от мотора до последнего винтика от силы тысяч сорок и выглядел, как ночной кошмар техника-ремонтника. Главной изюминкой в нем был мотор, работающий на особом топливе. Жю Парсе хранил втайне свое лязгающее детище и берег от посторонних глаз до самого крайнего случая. Вот сегодня этот случай и настал! Орхо доехал до имения Сет на своем автомобиле, и он, что интересно, ни разу не сломался! Правда, по дороге спешащий Жю Парсе на скорости целых десять mirhias врезался в телеграфный столб - машиной он управлял куда хуже, чем ремонтировал ее. Но, слава Богу, чудо-аппарат не пострадал. И даже остался на ходу. Орхо задрал голову, посмотрел на окна кабины корабля - там вроде бы горел свет. Или это был лишь отблеск, отражение, золотистая искра закатного солнца, прорвавшегося в прореху быстро летящих темно-синих и серых туч? Жю Парсе заметил, что снаружи стекла кабины непрозрачны, но изнутри они дают полный обзор, да еще и светящиеся буквы на них появляются. Как может быть стекло прозрачным только с одной стороны? Чудеса! - Ваша Светлость! – воскликнул Жю Парсе, пытаясь разглядеть в окнах кабины какое-нибудь движение. – Госпожа графиня!   Странно, в доме ее нет, в парке тоже… Хотя мажордом сказал, что никуда не выезжала… Орхо уже собирался уходить разочарованным, как вдруг загудела рампа корабля. Опустился трап, и по нему почти бегом сошла на землю госпожа Жю Сет, в темно-синем платье с длинными кружевными манжетами, скрывающими кисти рук, с белым кружевным воротничком, застегнутым по горлышко, и в шляпке в тон платью, с аккуратным бантиком на ленточке. Своим видом графиня была похожа на школьную учительницу. Чем еще больше порадовала глаз Жю Парсе – в школе он был прилежным учеником. - Ваша Светлость! – обрадовался молодой человек. – Я безумно рад вас видеть! Боялся, что не застану! - Орхо! – Графиня, придерживая юбки, сбежала к нему по трапу чуть ли не бегом. – Простите меня, я вас чем-то обидела в прошлый раз?! Я не хотела, честное слово! Я тоже… рада видеть вас. Орхо чуть было не нарушил ее личного пространства, но в последний момент остановил себя и учтиво поклонился: - Нет, Ваша Светлость, с чего вы взяли?! Вы ничем меня не обидели. Наоборот, оказали мне великую честь… - Правда?! – Жю Сет достала веер и начала обмахиваться им, пытаясь прикрыть темное от волнения лицо.  – Я была в училище, справлялась о вас. Мне сказали, что вы больны. Я беспокоилась о вас… - Простите ваша Светлость, это не совсем так…  - смутился Жю Парсе. – Я действительно несколько дней пролежал с лихорадкой, но как только почувствовал себя лучше, сразу же направился к вам! Мне звонил директор, что вы немедленно ожидаете меня  для решения вопроса… по договору… Вы, вероятно, хотите что-то сказать мне насчет моего контракта? Если я  чем-то не справился, то… прошу вас, не отказывайте от места, дайте мне еще шанс! - Ничего неприятного я вам говорить не собиралась, - твердо заверила его Жю Сет. – И... простите, похоже, я опять не подписала договор. Зато уж теперь-то я не повторю свою ошибку и не отпущу вас, не пригласив к столу! Я тотчас прикажу, чтобы нам приготовили что-нибудь! И не спорьте! Вы такой худой! Вы совсем не кушаете? Нет, фигура у вас отменная, очень красивая, мужественная! Так, говорите врачу Экстренной Медицины, чем вы болели? Лихорадка - это значит, повышенная температура? Сейчас… Стелла с готовностью извлекла из кармашка медицинский многофункциональный аппарат, сделанный в куалийском городе Ере-ване, и провела осмотр жутко стесняющегося пациента. - Так, у вас пониженная температура, около 36,5*, вероятно, слабость… Давление повышенное, почти сто сорок… Это очень много для вашего возраста… Пульс за сотню! Что же вы так нервничаете?  Насыщаемость кислородом в норме. Так, дайте палец… Содержание сахара восемь… Вы кушали? Нет?! Тогда это очень много! Сейчас я дам вам один препарат, и мы вернем давление в норму… Скажите, а что у вас за букет? Вы, вероятно, для маменьки приобрели? - Нет… Ваша Светлость… - Лицо Жю Парсе вытянулось, побледнело, как будто ему зачитывали приказ о его расстреле.  – Это вам! Не сочтите за дерзость, я старался выбрать как можно лучше. - Мне?! Какие они чудесные! – обрадовалась Стелла, которой в ее жизни дарили целые цветочные композиции в человеческий рост за десятки тысяч. – Но нет, сударь, я не могу их принять! - Они вам не нравятся? - Понимаете ли, Орхо… - Стелла целомудренно опустила глазки, морщась от жгучей боли чуть ниже спины.  - Мужчина дарит цветы женщине без повода только в одном случае - если он за ней ухаживает. Понимаете? Вы молодой человек в самом расцвете, а я - одинокая женщина, в возрасте… Вы взялись ухаживать за мной?! Но я… не давала вам такого повода! Или я вас не так поняла? Извольте объясниться! Говоря это, Стелла сделала огромное усилие, чтобы отвернуться от букета. Она сделала вид, что немного рассержена, подняла голову к небу и скромно прикрылась веером, радуясь, что ее сейчас не видит Иванникова. - Нет..! Да…!  – Краска ударила в лицо молодому человеку, он снял очки. – Ваша светлость, вы неправильно меня поняли! - Да будет вам известно, что я не та женщина, которая ответит на ухаживания, только если за ними не стоят высокие чувства и серьезные намерения! Я не такая! Я знаю, что такое мораль в отношениях! – безапелляционно заявила строгая графиня, ценительница строгих моральных правил в отношениях (с мужчинами в физической реальности). Она, прикусив губки от боли в кровоточащей ягодице, присела на лавочку, обмахивалась веером и бросала на молодого человека осуждающие взгляды. И вот тут припертый к стенке Жю Парсе решил не медлить и открыться графине сразу же. Хоть на поезд до Киллибура  успеет, когда получит от ворот поворот! - Ваша светлость, я могу говорить откровенно? – Голос Жю Парсе вдруг стал неестественно взрослым. – Дело в том, что я … -Что с вами? – смотрела на него Жю Сет как учительница на ученика, отвечающего у доски. Сейчас отправит на место и плохую оценку влепит! - Дело в том, что я уже давно и безнадежно влюблен в вас! – выдал на одном дыхании Жю Парсе. - Вы для меня подобны божеству! Вы – недосягаемая богиня, сошедшая с неба, со звезд, и вы являетесь для меня образцом женской, божественной, непорочной красоты! И хотя я понимаю, что недостоин и близко стоять рядом с Вашим Совершенством, и вы постоянно по исключительной своей доброте оказываете мне милость своим обществом, я все же не могу молчать и говорю вам открыто… Я люблю вас, госпожа графиня! - Что?! – Графиня показалось, что она превращается в камень от неловкости и волнения. – Что вы изволили сказать?! - Да, я все понимаю! – с горечью сказал Жю Парсе, отводя глаза. – Между нами пропасть! Вы сказочно богаты, принадлежите к древнему, знатному род, вас принимает Ее Величество, в вашу честь пишут картины и музыку.  Вы – дворянка Второй Дворянской Ступени, а я всего лишь бедный разночинец, и, по сути, не имею морального права использовать приставку «Жю» в своей фамилии. Я задумал совершить подвиг ради вашего имени, чтобы вы не стыдились меня. Я поставлю рекорд, стану первым человеком, который пересечет всю страну на автомобиле всего за сутки, используя машину собственной конструкции. Она работает на особом топливе, и аналогов ей нет!  И когда я стану известным и знаменитым, я смогу говорить с вами... ну почти как равный. И вам будет не стыдно находиться рядом со мной. Или я погибну с вашим именем на устах! Но я люблю вас и хочу, чтобы вы об этом знали! - Вы… изволили признаться мне в любви?! – переспросила Жю Сет высоким нежным голосочком. – Но мне уже за тридцать…  А вы еще так молоды… И вы не боитесь моего возраста, моей приближающейся старости? - Возраст не имеет значения! – горячо рубанул ладонью воздух Орхо. – Вы для меня самая красивая, самая чистая, самая возвышенная женщина! И никого другого мне не надо! Нужно сказать, что сейчас Орхо Жю Парсе совершал, скажем прямо, сословное преступление - делал предложение руки не только женщине в полтора раза его старше, но и находящейся на два этажа выше по дворянской иерархической лестнице. И его шансы на успех были невелики с самого начала. Если они вообще были. Правящий класс аристократов Королевства имел собственное иерархическое деление, свои ранги, где всяк сверчок знал свой шесток. Все дворянство делилось на пять ступеней, от высшей до четвертой. Размещение на той или иной ступени зависело от состоятельности, родственных связей, власти, личных вотчин и заслуг перед Короной. Высшая ступень – Ее Величество Королева и члены Августейшей Фамилии. Первая – знатное и богатое столичное дворянство, с титулами князей и великих герцогов. Второе – герцоги, графы и бароны, провинциальная высшая знать и столичные аристократы меньшего калибра. Графиня Жю Сет относилась как раз ко второй ступени, она осела за пределами столицы и считалась провинциалкой, несмотря на то, что границы ее маленького новообразованного графства начинались фактически у городской черты. Третья ступень – поместное дворянство поскромнее и победнее, бароны, виконты, очень состоятельные, но безземельные slorto, то есть «рыцари». И четвертая – самые бедные и простые, фактически смешавшиеся с мещанами, разночинцами, купечеством и крестьянами, по уровню достатка не богаче простолюдинов и не имеющие в управлении ни вершка земли, за исключением собственных домохозяйств. Да и то не всегда. Это создавало определенную систему планирования и заключения брачных союзов. Во-первых, ни одна девушка, и ни один юноша даже самой благородной крови не имел права венчаться без разрешения главы семейства. Как правило, выгодную партию своим детям родители начинали подыскивать еще пока чадо на горшке сидит. Во-вторых, заключать брак по нисходящей позволялось мужчинам, но практически невозможно было женщинам. Точнее, теоретически возможно, конечно, но порождало массу проблем. Так, мужчина королевской фамилии мог жениться на первой или, очень редко, на второй ступени, и никогда ниже. Женщина-принцесса или великая княгиня – только из первой или высшей. Герцог или граф мог взять в жены даму из аналогичной по положению семьи, мог чуть ниже, и очень редко, по большой любви или выгоде – на четвертой ступени. И то, бедняжка в его доме скорее всего будет по положению чуть выше прислуги. Выходя замуж, женщина переходила в семью мужа и приобретала его статус и положение. Сама женщина в странах Гуриассийского мира прав на имущество не имела, кроме как в случае смерти супруга, или по большой королевской милости. Но и вдова была полноправной хозяйкой лишь в отсутствие других наследников первой и второй степени родства. Самый распространенный случай, когда вдова имела законного сына-наследника и до достижения им совершеннолетия именно она распоряжалась всем имуществом. Или в случае, если, например, в завещании было прямо указано имя женщины (жены, родственницы, дочери, как единственной наследницы), но такие случаи были очень редки. Зато нередки случаи, когда вдова выходила за брата покойного, чтобы не отправиться в родительский дом ни с чем. Вообще, закон конечно запрещал притеснять вдов и обязывал внезапно возникших наследников-мужчин обеспечивать ей тот же уровень жизни, что она вела и при живом муже, не посягая на ее честь. Но на деле бывало по-разному. У вдовы были равные долевые права на имущество умершего мужа, но никак не определяющие. Графиня Жю Сет была исключением из правил. Она была, наверное, единственной женщиной Королевства, которая владела дворянством сама по себе, не являясь приложением к мужу, брату или отцу. Графство было пожаловано ей за ратные подвиги, за оборону Отечества, за спасение Короны в тяжелой ситуации - а в большей степени потому, что королеве требовался свой доверенный человек, на которого в случае внутреннего мятежа можно положиться. А если со своим летающим куалийским кораблем, так и вовсе сказка. Именно поэтому Жю Сет носила не только титул графини сама по себе, а не мужа или брата, (как шутили, вышла замуж сама за себя), но и звание Официальной Ведьмы королевства, которое по сути ничего не значило и было лишь красивой вывеской, за которой скрывались совершенно иные функции. Отчасти поэтому Жю Сет разрешалось играть в ведьму, шокировать публику,  попирать незыблемые устои, и время от времени пинать церковников и парламентариев. А отчасти потому, что Стелла играла для королевы роль шута – шута не в уничижительном смысле, не дуры для потехи, а острой на язык эпатажницы и насмешницы без комплексов, которая не льстит в угоду власти, а говорит правду в глаза, пусть даже неприятную. Ведьма же, нечисть, что с нее взять?! Своего рода, запасная совесть… И неофициальная тайная советница…  К тому же, если что, через нее удобно держать экстренную связь с куалийцами. И при всех оскорбительных для власти выпадах графини, она НИКОГДА ни слова худого не сказала об Ее Величестве Королеве Беатти Второй. Жю Сет всегда позиционировала себя, как ярая монархистка и патриотка ныне здравствующей королевы. О том, что она считает себя воплощением Унны Жю Сет, фактически ее продолжением или даже ЕЙ САМОЙ в этом мире, она, конечно, не сообщала даже Ее Величеству.    Всего этого Орхо Жю Парсе конечно же не знал. И смотрел на графиню Жю Сет исключительно, как на таинственную волшебницу, практикующую древние дохилликианские культы и почитающую древних богов. Молодая влюбленность Жю Парсе затмевала его разум, и он не брал в расчет, что если бы Стелла даже и приняла бы его предложение, она стала бы мишенью для всех разгневанных моралистов Королевства. Такой брак станет плевком в лицо общества посильнее, чем все скандальные поступки графини вместе взятые. Именно честный венчанный брак - если Жю Сет станет неофициальной покровительницей юноши, или даже любовницей, осуждение Света и то будет меньше. Такова ханжеская мораль гуриассийских обществ. Если Жю Сет сделала бы признание, что совратила сто девственниц, подожгла церковь или украла и растратила бюджет поселка Сет  - осуждение общества, конечно, было бы, но недолгим и не таким уж бурным. Не интересно… К подобным «разоблачениям» бульварной прессы уже привыкли, их уже многие и всерьез-то не воспринимали. Разве что языками поцокают и попросят продолжения, желательно, с пикантными подробностями…  А известие о честной свадьбе по любви с молодым человеком, да еще и с более низкого социального яруса, произведет в дворянском свете эффект атомного взрыва. Заклюют обоих…  При этом больше насмешек достанется юноше.  Интересно, что, если бы была обратная ситуация – если бы какой-нибудь граф взял в жены простушку четвертой ступени, хоть на двадцать лет моложе себя, никто бы не слова ни пикнул! А судьи кто?! Такие же распутники, совершающие, возможно, еще большие мерзости, но тихо и тайно!  А при людях носящие на лице маску благочестия и морали. Брак в высоких аристократических кругах рассматривался как еще одна попытка поправить или укрепить материальное положение, породниться с нужной фамилией, и только лишь потом, как выражение любви. И использовать ломать сложившийся порядок не позволено никому, даже королям! Так как графиня сама является собственницей своего имущества, она ничего, конечно, не потеряет, но станет объектом всеобщего осуждения и мишенью для ненависти даже за границей, чуть ли не как совратительница невинных младенцев и анархистка, ломающая многовековой уклад аристократической жизни. Даже королева ее может осудить. В какой-то степени слава и статус Ведьмы был хорош еще и тем, что позволяет плевать с высокой башни на ханжескую позицию общества и строить свою жизнь без оглядки на чужое одобрение. Стелла частенько поговаривала, что в ее декларируемой на весь свет испорченности есть один большой плюс - у нее нет тайных секретов, за которые ее можно подцепить, шантажировать или угрожать скандалом. Чем еще можно удивить людей? Скандальнее уже некуда! Ну, почти некуда… - Ну, теперь я хотя бы имею повод принять от вас цветы, - печально сказала чистая и непорочная женщина. – Но это означает лишь то, что я вас выслушала. Теперь выслушайте же меня, сударь! Не боитесь ли вы, что образ, который вы создали в своем сознании, окажется миражом. Я боюсь разочаровать вас, но …я вовсе …не такая уж чистая … Я женщина с прошлым, чего греха таить… Я знаю жизнь, у меня за плечами неудачный первый брак, я известна всему королевству, как враг добродетели и общественной морали… Вы разве не в курсе, что пишут про меня газеты? - Это ложь! – сжал губы Жю Парсе. – Я не верю этому! - Минимум, половина – это правда, - грустно сказала Жю Сет. – Если бы я знала, что мне будет когда-нибудь стыдно за это, я бы, пожалуй, не так дразнила бы жизнь… Вы мне очень симпатичны, но …я не хочу разрушать еще и вашу жизнь… Вы тут же станете объектом для насмешек…  Да и ваша маменька не примет меня, и я ее понимаю…  А еще я курю. - Пусть даже так! – решительно сказал пылкий юноша. – Я готов не послушать матушку! Я готов сражаться за вас со всем миром! Если только вы отнесетесь ко мне благосклонно… Да, даже если все это правда - я все равно люблю вас! Будьте моей женой, ваша Светлость! Стелла скрестила руки на груди, будто мерзла на ветру. Она в задумчивости, медленно сделала несколько шагов по направлению к кораблю. Потом обратно…  Лицо ее было задумчивым, хмурым, она еще раз полюбовалась цветами, которые подарил ей Жю Парсе. Сам мужчина повернулся в ее сторону, будто солдат, равняющийся на старшину, теребя в руках очки. Он ждал ответа или хотя бы какой-то положительной эмоции. По небу бежали тучи, заслоняющие закатное солнце... Наступили зимние фиолетовые сумерки. Вновь задул пронзительный ветер, теребящий полы одежды. Закачались высохшие травы на лугу и зашелестела листва деревьев. Удивительное дело…  Стелла Жю Сет питала к этому молодому человеку покровительственное чувство сродни даже больше материнскому нежели женскому, и жутко боялась, что он больше не придет. Боялась потерять внимание Жю Парсе, в которого и сама была тайно влюблена. Но сейчас этот молодой птенец стремится играть мужскую, завоевательную роль.  Он осмелился перейти определенную черту, и это почему-то подстегнуло, разозлило Стеллу. То ли потому что ее самолюбие было уязвлено… То ли понимание, что эти отношения не приняли бы ни общество, ни родные молодого человека, и это породит множество проблем, от которых Жю Сет на четвертом десятке уже хотела бы отдохнуть. К этому примешивалось чувство досады на чрезвычайную детскую наивность молодого человека, вины перед Ириной, злость на саму себя и свое распутство. И в то же время – совершенно противоположное желание обнять этого молодого мужчину, стать перед ним слабой, покориться ему… И не так, как перед Ириной, где она жаждала лишь удовлетворения похоти. А покориться разумом, сердцем… Настоящий ураган чувств бушевал сейчас в душе Стеллы. Покориться кому? Двадцатилетнему ребенку, который еще с матерью живет? К этому примешивалась еще живая неприязнь к мужчинам, как противоборствующему классу, и боязнь разочарования, что симпатичный, трогательный Орхо Жю Парсе может оказаться обыкновенным охотником за состоянием стареющей жены. А вдруг это так? Слишком уж словоохотлив этот скромник! И тем не менее, Стелла не чувствовала в его словах стремления скрыть правду. - Вы знаете… Я уже неоднократно слышала признания в любви и предложения руки и сердца, - сурово сказала Жю Сет, чеканя каждое слово. – Здесь у моих колен просили благосклонности многие значительные персоны, объем богатств и власти которых был весьма значителен… В том числе, и особы из королевской семьи… Все они ушли ни с чем… Вы на что надеетесь, юноша? Я до сих пор не могу поверить в серьезность происходящего, все мне кажется что это, право, какой-то розыгрыш… Могу ли я верить вам? - Можете, сударыня… - сразу же потускнел Орхо. – На что я надеюсь? Да мне, право, и надеяться-то не на что… Лишь на то, что на ваших весах любящее сердце имеет вес больший, чем богатство и власть! – Последние слова были сказаны с неким эмоциональным оттенком, почти что с упреком. - Увы, я уже не семнадцатилетняя нежная девушка, - парировала Жю Сет. – Пыталась как-то поверить в любовь …да не получилось… Хорошо, сударь, мы вернемся к этому вопросу чуть позже… Вы сказали мне, что вы собираетесь стать известным, пересечь всю страну? На чем, позвольте полюбопытствовать? Вы купили автомобиль? - Я создал автомобиль, Ваша Светлость, - ответил Орхо чуть более грубым, обиженным тоном, понимая, что ему, похоже, ничего не светит. – Точнее, я и мои студенты. Изволите взглянуть? - Вы опоздали…  Автомобиль уже создан, - огласила приговор Жю Сет. – Я сама ввезла на Гуриасси десяток чертежей механизмов с двигателем внутреннего сгорания. В том числе и тех автомобилях, которые собирают вручную за миллионы и которые, по сути являются лишь копиями куалийских машин начала 20 века. - Я создал иной автомобиль. Такой вы еще не видели! – заверил ее Орхо, одевая на руки кожаные краги… …Когда Стелла увидела НЕЧТО, припаркованное у ограды ее имения, она поняла, что робкий Жю Парсе - на самом деле мужчина не робкого десятка, раз осмеливается управлять таким чудовищем. И да, такого монстра она еще не видела, и лучше бы еще сто лет не видеть! По учебникам истории Земли графиня вспомнила изображение бензинового автомобиля Бенца 19 века из Германии, который был похож на трехколесную пролетку, только без лошадей. Так вот, та безлошадная коляска с одноцилиндровым двигателем внутреннего сгорания выглядела элегантным, грациозным флаером* на фоне ЭТОГО… В основе адской колесницы Жю Парсе была треугольная стальная рама, собранная грубой сваркой сразу из нескольких фрагментов. К машине крепились три колеса, к ведущему колесу была подведена рулевая колонка и нечто похожее на систему барабанных тормозов. Никаких гидро- или электроусилителей не было. Основу конструкции составлял мотор от аэроплана, к которому были приварены зачем-то два жестяных бочонка. Это сооружение выпирало из выпиленного люка в деревянном кожухе из обыкновенного ящика. Бак находился под рамой, и в случае установки дальнейшей кузова стал бы недоступен. Сейчас кузова не было, и Стелла не понимала, как это чудо с нарушенным центром тяжести не клюет мордой в землю. Органы управления представляли собой деревянную лавочку, три педали, ручку трансмиссии, рулевое колесо и дуделка, похожая на клизму. Как и на Земле-Куали создание механических экипажей шло по трем путям: паровому, электрическому и бензиновому. Пароходы и паровозы были уже обыденностью на Гуриассе, существовало также и множество паровых самодвижущихся экипажей, которые были, впрочем, достаточно громоздки, и езда на них была физически трудным делом. Было несколько  разработок электрических моторов, которые опирались на свинцовые аккумуляторные огромные батареи. В Киллибуре существовало несколько зарядных станций для электрических экипажей, а «отцы города» уже давно обсуждали идею создания общегородской системы проводов и токоподателей для электрического транспорта без батарей. В частности, трамваев и электроавтобусов. Конные вагоны ходили по городу уже давно. И относительно недавно появились двигатели сгорания во внутренних камерах. Бензин, продаваемый в хозяйственных лавках, как чистящее средство, стоил сейчас гроши, а у Хилликикйского Королевства было несколько месторождений черного маслянистого ископаемого в равнинной западной части, из которых разрабатывалось только одно. Были в королевстве несколько громадных локомобилей, фактически, наземных паровозов импортного производства, которые работали на угле и дровах.  Доживали свой век автомобили на газовых баллонах, оказавшиеся медленными и взрывоопасными. Автомобили же на бензине считались слишком сложными и непривычными в эксплуатации, да  и в стране было всего три бензозаправочные станции, одна из них – в столице. И лишь дворяне высокого статуса, имеющие доступ к куалийским информационным сетям, несли в мир идею, что ближайшее будущее – за модернизированными авиационными ДВС*. Существовали, помимо примитивных самобеглых колясок, на Гуриассе и пара десятков автомобилей, напоминающих «Форд» или «Мерседес» начала 20 века, но те стоили фантастические деньги, потому что собирались вручную - производственных линий еще не было. В целом, на Гуриассе пока господствовал пар, которым позиционировался как самый надежный источник энергии. - И это …работает? - Разумеется, Ваша Светлость. Я сюда доехал на ней от школы, - Жю Парсе попытался было достать изогнутую ручку стартера, чтобы запустить мотор, но Жю Сет остановила его: - Я вам верю! И вы сказали, что на этом … аппарате собираетесь за сутки пересечь всю страну? - Он разгоняется до тридцати mirhias, - уверенно сказал Жю Парсе. – А с дополнительным катализатором – и до сорока! Но главное – мотор. Вид, может быть, не королевский, но мы  создали новый мотор, который работает - представляете?! - на растительных останках! Буквально на смеси технического спирта и медицинского бензина! Получается, что горючее для него на каждом поле растет! И он не отравляет воздух… Помните, вы говорили мне, что куалийцы  вообще не используют сгораемое топливо, а нефтепродукты очень опасны для атмосферы? Вот я уже заранее создал мотор на биологическом топливе. Ну хотя бы наполовину… - Вы намного опередили свое время, Орхо, - сказала Стелла. – То, что вы предлагаете, называется «биоэтанол*», и некоторое время на Куали его пытались использовать, как альтернативу обычному горючему. Но оно лишь позволяет в некоторой степени сэкономить углеводородное топливо, но не решает саму проблему. Только когда были созданы безопасные компактные водородные двигатели, удалось поставить точку в загрязнении атмосферного воздуха. Ведь автомобилей в то время уже были десятки миллионов! Но, простите, ваш автомобиль абсолютно ненадежен! Как вы собираетесь разогнаться на нем до тридцати? Да вы на меньшей скорости ее не удержали! Вон у вас кожух сломан и следы от удара. И вы хотите пересечь на этом страну? Через горные перевалы?! Ночью?! Запрещаю однозначно! - Нет, Стелла, - твердо сказал Жю Парсе. – Я полон решимости сделать это. Или погибнуть, пусть так… Может быть, так вы полюбите меня? - Другими словами, вы собираетесь покончить с собой и возложить на меня ответственность?! – вскипела Стелла. - Я понимаю вас, - покаянно опустил голову Орхо. – Вы, видно, думаете, что я целюсь на ваше состояние? Я готов подписать любую бумагу, что ни при каких обстоятельствах не претендую на ваши деньги! Я и сам неплохо зарабатываю. - Я знаю… В принципе, согласна с вами: пятьдесят тысяч для ваших лет – недурной заработок, - серьезно кивнула головой графиня, которая только вин в год продавала на десятки миллионов. – Я сейчас чрезвычайно взволнована... Я вообще даже не представляю, как отнестись к вашим словам. Мне хочется одновременно и разозлиться, и расплакаться! - Простите… - Жю Парсе пристально взглянул на Стеллу. – Ваше сердце занято еще кем-то? - Да! В некоторой степени..! – выпалила Стелла, сгорая от стыда и думая, как она сейчас будет объяснять этому невинному юноше тонкости своей универсальной сексуальной ориентации. (Может, лучше и не надо? ) - И он, конечно, старше, богаче и увереннее меня? – Жю Парсе угас на глазах, даже ссутулился… - Даже если и так, Ваше Высочество, это не запретит мне любить вас, хотя бы безответно! И я совершу этот подвиг, или погибну… Во имя ваше! И, может статься, я сумею завоевать вашу благосклонность. - Ну хватит уже! – возмутилась Стелла. – Видит Богиня, я не хотела этого! Простите, Орхо, я уже слышала разговоры о любви, за которыми маячила лишь пустота! А так ли вы на самом деле честны?! Хотя бы перед самим собой?! Смотрите мне в глаза, Орхо! Смотрите мне в глаза! Вам ведь нечего скрывать от меня? Это было слишком низко даже для Черной Ведьмы – телепатическая атака на разум беззащитного юноши. Но Жю Сет была сейчас в состоянии эмоционального возбуждения. Несколько дней назад она млела от его ауры и чувствовала потоки энергии этого юноши. Он ее любит… А ЕЕ ли он любит, или ее положение и статус? Или СВОЕ СОСТОЯНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КОМФОРТА рядом с ней?  Она, используя свои способности, ввела молодого человека в состояние гипноза, и он послушно опустил руки, застыл, будто восковая кукла. Сейчас Ведьма с помощью своего умения соединится с его разумом и узнает все его самые сокровенные мысли и тайны! «В конце концов, я прощу этого мальчика - подумала Стелла. – Он сумел разбередить мое сердце… Я способна еще влюбиться в мужчину, уже на том спасибо! А то, что Орхо хоть раз, но подумывал приблизиться к моему состоянию, я даже не сомневаюсь! Что ж, такова природа человеческая… Но его ответы на вопросы и его мысли я ему продемонстрирую и посмотрю на его реакцию, на его стыд… Даже ему не позволено обманывать Стеллу Жю Сет! Вот только жаль, что сегодня я потеряю своего поклонника» - Итак, Орхо, вы слышите меня? – Стелла подошла к нему вплотную, вглядываясь в его зрачки – Примите меня в разум свой..! …Спустя полчаса. Зажглись фонаре на аллее, на небе в прорехах туч появились первые звездочки… Ветер шумел в черных кронах деревьев. Пахло лесными грибами и сыростью… Стелла сидела на раме стального механического чудовища и горько рыдала, закрывая глаза рукой. Веер валялся на земле сломанный, она, будучи в состоянии душевного переживания, наступила на него и даже не заметила. Рядом, как живое изваяние, стоял Орхо Жю Парсе. Он был еще в состоянии гипноза. По опыту Ведьма знала, что действие ее чар само завершится в ближайшие минуты. Она слилась с его разумом воедино, заглянула в его мысли, желая разоблачить его корыстные мотивы… Она также многое узнала о его личной жизни, об отношениях с матерью. Ей удалось даже в какой-то момент увидеть его воспоминания. Теперь она знала о нем все…  И теперь Стелле хотелось сквозь землю провалиться от стыда. Именно Стелле… Невероятно, но факт - молодой влюбленный ДАЖЕ В МЫСЛЯХ НЕ ИМЕЛ покушаться на деньги Стеллы. Этот наивный молодой юноша не собирался за счет Жю Сет поправить свое материальное положение или занять более высокую ступень в обществе. Да, это была не ложь – он действительно всей душой, абсолютно бескорыстно любил Жю Сет. И Стеллу это пугало. Она просто не знала, как действовать в такой ситуации. И в то же время она была растрогана до слез. Джереми, который долгое время не шел у нее из головы, тоже был моложе ее. Но на два года, а не на одиннадцать! Любовь Джереми все же была более зрелой, более осмысленной, более рациональной, что ли… Любовь Орхо же была абсолютной, непосредственной и необузданной, почти фанатичной. Может быть, дополнительным фактором было еще не завершившееся гормональная перестройка молодого организма, может, книжная юношеская наивность, увлеченность рыцарскими легендами, но, так или иначе, корыстного подтекста в его действиях Стелла не нашла ВООБЩЕ. И, кстати, тоска по бывшему американо-канадскому жениху испарилась, как будто и не было ее вовсе. - Как можно в наше время быть таким наивным дурачком?! – всхлипывала Стелла. – И что мне теперь делать с тобой, с таким правильным?! - Барыня, все в порядке? – спросил крестьянин, проезжающий мимо на скрипучей телеге. – Али помощь нужна?! - Убирайся! – взвизгнула Стелла. – Не нужна помощь, все в порядке! Проезжай себе! - Ну как скажете! – Возчик хлестанул лошаденку вожжами, чтобы убраться скрыться подальше от барыни, которая, кажись, опять не в духе. Дальше – только хуже… Любовь Орхо к Стелле имела духовную, возвышенную природу, без единой сексуальной фантазии. Стелла была готова, войдя в сознание юноши, увидеть себя в его мечтах… скажем так, немного неодетой. Это было бы нормально для двадцатилетнего молодого человека, и ничего удивительного она бы в этом не увидела. Все живые, все люди… Но секса в его устремлениях не было вообще. Похоже, что Орхо вообще не имел опыта интимных отношений. И это в двадцать-то лет? Это, конечно, не могло не сыграть роли в его влюбленности - ему зрелая, богатая женскими достоинствами Стелла казалась просто императрицей, сошедшей с картины старинного мастера. Она видела себя в его мечтах, как Он ее себе представлял и вожделел.  И она со страхом, с жутью, и в то же время с благоговением смотрела на мыслеобразы самой себя, какой она никогда не была - лучистой, веселой, улыбающейся, СЧАСТЛИВОЙ… Хрупкой и маленькой в его объятиях… Она увидела себя так, как изображают хилликианцы святых на образах. Она действительно была его Прекрасной дамой, как в рыцарских легендах. - Да, видел бы ты меня, мальчик, пару часов назад, - горько усмехнулась Стелла.- – Надеюсь, Ирина не вела запись нашего свидания? А то мне сразу надо в реактор корабля залезть и включить его, чтоб не мучиться! А за Иванниковой водилась такая привычка... Она потом пересматривала записи их со Стеллочкой безумств. Делала она это, конечно, не с целью унизить или шантажировать свою добровольную рабыню, а для собственного удовольствия. И, скажем так, сегодняшние игры доброй неволи были еще довольно ванильными, лайтовыми... Они с Ирочкой, бывало, чудили и похлеще… Стелла еще никогда не видела столько света, столько чистой духовной энергии практически безгрешной, незрелой, но очень сильной души. Этот свет опалил телепатические щупальца Жю Сет, поверг ее в трепет. Как солнечный луч, проникая на чердак, выхватывает из темноты царящий там беспорядок, так свет чистой, наивной, почти юношеской любви  этого неиспорченного плотскими грехами и корыстными помыслами юноши, могучим потоком Q-энергии* осветил разум Стеллы, ее мотивации и замыслы, осветив все ее нравственное убожество. От него энергостанцию запитать можно! Абсолютный свет, абсолютная любовь могучей силы, на которую способен только нравственно чистый юный разум. Бедная Стелла, опытная, бывалая женщина ощущала невероятное счастье и невероятный стыд от мощного потока любви, направленного в ее сторону. В этих лучах душевной энергетики она почувствовала себя крайне неуютно, как воровка, которую поймали с поличным. - Глупый! – ласково сказала Стелла безмолвному, безвольному Орхо. – Нарисовал себе вымышленный образ и полюбил… А меня ты спросил?! И зачем вы, сударь, изобрели свой мотор на этаноле? Вы сам себе источник энергии! Я себя рядом с вами одноклеточной бактерией чувствую!  Разве можно так любить, в наше-то время? О вас же ноги вытрут, посмеются и выгонят! Какая-нибудь… вампирша-развратница вроде меня… Третье… Был довольно сильный образ матери и, видимо, ее сильное влияние… Как поняла Стелла, это довольно властная, авторитарная женщина, которая занимала в сознании Жю Парсе очень важное место. Вторая богиня в его сердце... Но уже не первая. Для хилликийского общества с его культом родителей сын, в двадцать лет еще почтительно слушающийся мать, тем более росший без отца, не вызывал осуждения и насмешки, по крайней мере в интеллигентной среде. Это была одной из добродетелей хилликианства – почитание родителей до гроба, и почтенные матери богу молились, чтобы их сыновья были такими же послушными и учтивыми, как и Орхо Жю Парсе. Но все же этот молодой красавец не был забитым маминым хлюпиком, как могло показаться со стороны, он понимал, что пора делать шаг из-под маминого крыла. То, что это влияние было мощным, Стелла не сомневалась. Были в его жизни и девушки - Стелла видела их. Не то две, не то три глупые соплюшки, но с ними далеко отношения не зашли… Возможно, маменька поспособствовала… Но сейчас образ ее, Королевы Жю Сет, замещал и вытеснял образ матери. - Ничего… И маменьку на место поставим! – Стелла уже планировала дальнейшие действия. – Чтоб графиня Стелла Мария Жю Сет какой-то властной истеричке кланялась? Я сама властная истеричка! Максимум - Ирине могу кланяться… Ирина бы эту маменьку вообще пальцем с карты мира стерла! А как же Ирина? После сегодняшней встречи она надеется на продолжение отношений. А что, собственно, Ирина? Она сама сказала, если Стелла полюбит этого мальчика, если у них все срастется, она это примет. Вот сейчас и срастется! А с Ириной надо завязывать… Хватит глупостей! И, в завершение, Стелла видела, как Орхо дрался. С кем-то из своих знакомых… Она не поняла, кто победил, но если что, этот очкарик в рыло нахалу заехать может. Драка возникла из-за того, что этот знакомый посмел грязно высказаться про… нее, Жю Сет! И Орхо не стерпел… - Еще один дуэлянт нашелся! – улыбнулась Стелла. – Этот рыцарь дрался за мою честь! Какой он милый! И что же теперь будет с этим влюбленным молодым человеком? С его откровенной наивностью и глупыми увлечениями древним рыцарством. Начитался книжек, глупыш..! Да его же наш мир пережует и выплюнет! Это если рядом не будет любящей, ласковой, но твердой женской руки, которая заменит материнскую. А она будет! Стелла уже приняла решение… Если бы и другие женщины могли бы заглядывать в сокровенные мысли своих избранников, судьбы многих сложились бы по-другому. Об этичности данных действий Жю Сет и не собиралась думать. Главное, что она убедилась в искренности чувств Орхо. Для зрелой женщины, у которой есть все, и которая знает жизнь во всех ее красках и полутонах, пылкое, любящее сердце молодого поклонника – самое большое сокровище, ради которого она и глупостей может наделать. Жаль, молодые дурочки не понимают, что на самом деле дороже, а она-то жизни понюхала! Кстати, о молодых… А если Орхо потом, пресытившись любовью зрелой дамы, обратит свой взор на молодых девок? Он ведь еще сам молод. Это вечный страх любой стареющей женщины, желающей связать свою жизнь с мужчиной, намного младше себя. Ох, гнев Стеллы будет безграничен! Надо будет контролировать ситуацию… Нужно будет самой помолодеть, привести себя в порядок. Возможно, прибегнуть к услугам косметических хирургов на Земле… Ну, можно разок и посетить вместе с ним «Цветочный Луг»* госпожи Аурии… Пусть уж разок выпустит пар… под присмотром… А что касается осуждения общества… Что, Стелле Жю Сет в первый раз идти против общества?! Она подаст прошение самой королеве, чтобы она благословила их брак. А если и нет, то она просто улетит со своим любимым мальчишкой к звездам, откроет ему все тайны Вселенной, а, заодно, и тайны женской зрелой любви, станет его наставницей в мире чувственных страстей. Уж она его очарует-околдует так, что он и думать забудет про всяких молодых бесстыдниц! А то современная молодежь совсем распущенная стала, порядочной женщине шагу ступить нельзя. Только что на улице юбки не задирают! Кнута бы им каждой, ох, кнута бы! Стелла была растроганна чувствами Жю Парсе настолько, что не удержалась, подбежала к молодому человеку и мягко поцеловала его в губы. - Никому вас не отдам, мое сокровище! Это надо быть полной дурой, чтобы не оценить такое чудо, такую любовь? – Стелла уже приняла решение. – Очнитесь, ангел мой! Очнитесь, Орхо! Жю Парсе будто проснулся. Он увидел стоящую рядом Жю Сет с заплаканными глазами, совсем другую - счастливую, улыбающуюся, благодарную. - Что со мной случилось? – Жю Парсе недоумевал. – Я что, заснул на ходу? Перед вами?! Я бы никогда… себе… Я даже не знаю, как просить у вас прощения! - А ничего просить не надо! – весело сказала Жю Сет. – Все хорошо, это нормальная реакция организма, ослабленного болезнью. Я нисколько не обижаюсь, даже наоборот. Сейчас вы примете лекарства, которые я вам дам. Орхо… Скажите, вы действительно любите меня? - Да, ваша светлость, - грустно сказал Жю Парсе, с надеждой смотря большими, юношескими глазами на объект своего вожделения. – Если это имеет для вас значение…  - Тогда слушайте меня! – звонко сказала Стелла, счастливо улыбаясь. – У меня есть три условия! Во-первых, я старше вас, и по возрасту, и по положению, и вы всегда и во всем будете слушаться меня! Если я вам что-то запретила, вы это выполните безоговорочно! Я, если хотите, теперь ваша… ваша…  Ваша Королева! А вы – мой рыцарь! Не беспокойтесь и не возражайте, я вполне разумная, адекватная женщина, и не собираюсь злоупотреблять своей властью над вами, но когда я вам что-то запрещаю, вы исполняете это безоговорочно! Вы согласны? - Я и так в вашей власти, сударыня. Ваш верный раб. Не мучьте же меня, ответьте мне, у меня есть хоть какая-то надежда? - Не прерывайте меня! – воскликнула Стелла. – Второе! Вы будете беречь свое здоровье и свою благословенную жизнь! Никаких железяк! Никакого риска! Никаких гонок на этом железном чудовище, я вам ЗАПРЕЩАЮ! И никаких больше драк за мою честь! И третье! Свою фамилию я сохраняю! Могу взять еще вашу, буду Жю Сет-Жю Парсе! Если, конечно, ваше предложение еще в силе. Вы еще хотите, чтобы я была вашей женой? - Вы согласны?! – не верил своим ушам Жю Парсе. – Ваша Светлость, вы согласны? - Да! Я согласна, мой рыцарь! – Довольная Стелла сияла в сумерках, как лампочка Эдиссона. – А вы… Орхо, что с вами? Вы куда?! Орхо Жю Парсе неожиданно потерял управление и рухнул на месте, где стоял. Стелла вскрикнула от испуга, бросилась к нему. - Орхо?! Что с вами? О, черт, похоже, скачок давления! Какой нежный юноша! Ему же противопоказано волноваться! Орхо! В арсенале странствующей графини тут же нашлись необходимые средства для возвращения молодого человека в чувство. Он очнулся, глядя на Стеллу, которая склонилась над ним, держа за руку и положив его голову на колени: - Я умер и попал в рай? – разлепил сухие губы Жю Парсе. - Ужас как оригинально! – фыркнула Стелла. – Так, я вам сейчас сделаю инъекцию… Она снизит давление… Зачем вы так нервничаете? Вы так до инсульта допрыгаетесь! Я займусь вашим здоровьем после того, как мы… Вы ведь меня замуж позвали, я  права? - И вы согласились? – Орхо, еще слабый, поднялся на ноги, протягивая руки графине. – А как же ваш… ну, другой мужчина? - У меня нет больше мужчин, - сухо и абсолютно честно сказала Стелла. – Я испытывала вас. И не было уже несколько лет. И вообще, я не любительница мужчин. Вы – приятное исключение. Так вы зовете меня замуж, или мне показалось? -  Будьте моей женой… Стелла, - Орхо смотрел прямо в глаза Жю Сет, держа ее за ладони. – Вы согласны? - Я согласна, - улыбнулась Стелла. – Вы любите меня? - До безумия… А вы меня? - Люблю, мой ангел… Не думала, что скажу это еще хоть одному мужчине. – Голос Стеллы стал робким, едва слышным. – Орхо, вы даже не представляете, что вы для меня значите! Вы заставили меня просто…благоговеть перед вашим чувством. - А вы для меня – вся жизнь! Я осмелюсь предложить вам… назначить свадьбу… Мне только нужно… уладить некоторые дела… - Свадьбу я организую! – решительно сказала Стелла.  – Скажите, вы поведете меня под венец? У нас будет венчание?! Настоящее?! - Конечно, - кивнул Орхо, лихорадочно думая, какому банку заложить свою душу, чтобы получить кредит на более-менее приличную церемонию. И как все это объяснить матери. Первый вопрос, однако, волновал его куда больше. А Стелла, Черная Ведьма королевства, часто-часто задышала, отошла немного в сторону… Орхо с недоумением наблюдал за ней. Стелла бросила взгляд на край горизонта, где в прорехе туч угасал алый закатный луч в фиолетовых разводах. Еще она заметила, как в свете фонарей поблескивают капельки росы на траве.  Ей показалось это настолько красивым и родным, знакомым и уютным. И … грозная ведьма  разрыдалась, как девчонка. Ей было неимоверно стыдно и горько, и в то же время неимоверно хорошо, ее душа сейчас воспаряла к самым звездам. Она спрятала лицо в ладони, не осмеливаясь поднять взор на мужчину. - Что с вами? Я огорчил вас? – Орхо несмело подошел к плачущей графине, коснулся ее. Она прильнула к его груди, прижалась, будто желая раствориться в его объятиях, спрятаться в его ладонях. А Жю Парсе чувствовал себя сейчас покорителем Вселенной. Он и сам не верил, что будет держать в своих руках недосягаемую звезду. И откровенно не знал, что ему делать дальше. - Я люблю вас, - прошептал он на ухо Жю Сет. – Не плачьте, пожалуйста… - А я – вас, - отвечала Стелла дрожащим голосом. – Поцелуйте меня… Я не плакала в руках мужчины целую вечность! Я вам обещаю, что не коснусь, и даже не подумаю ни об одном мужчине в мире, кроме вас… - Я и не думал сомневаться в вас, - ответил Жю Парсе. – Вы и порочность, это понятия несовместимое. Легче представить, что дождь идет обратно с земли на небо. - Да, такое лучше себе не представлять, - скривилась Стелла, которая хотелось, чтобы под ней земля разверзлась… Они соприкоснулись лицами и немножко потерлись кончиками носов - именно такая форма ласки заменяла поцелуй в цивилизованных странах Гуриасса. Страстный поцелуй по земному образцу называли здесь «хилликийским поцелуем», и это считалось в странах с хилликианской верой практически порнографией. Стелла едва сдерживалась, чтобы не одарить Орхо любовью по-хилликийски прямо здесь. - Пойдемте… Я довезу вас до дома, - сказала графиня Жю Сет, размякшая и ослабевшая в мужских объятиях. - Нет, о возлюбленная моя! – встревожился Жю Парсе. – Я мужчина, и это я должен оберегать вас. Как вы будете добираться домой одна? - Ничего, я плазмат возьму, если хотите, - посмотрела Стелла на влюбленного невинными глазками. – А потом, когда я вернусь, я основательно займусь вашим здоровьем. Я же бывший врач экстренной медицинской службы. - Вы… улетите? – встревожился Жю Парсе. – Надолго ли? - Не думаю, что более, чем на пару недель, - ответила Стелла, глядя на юношу влюбленными глазами. – Я напишу письмо Ее Величеству, чтобы она поддержала наш союз. А когда мы сыграем свадьбу, вас ждет сюрприз. - Какой, Ваша Светлость? - Не скажу! – заулыбалась Стелла, смущенно теребя юбку. – Узнаете! Что это за сюрприз, о котором знаешь заранее..?! Спустя несколько часов… …Мать Моане уже закрыла свою церквушку и, держа в руке тусклую керосиновую лампу, собиралась уже отправиться в маленькую пристройку на отдых, как вдруг увидела в ночном небе быстро плывущие огни. Огни на фоне звезд в облачных прорехах быстро приближались к земле. Моане протерла слипающиеся глаза и рассмотрела женский силуэт в длинной накидке и в шляпе, стоящий на летящей дисковидной платформе. Летела платформа беззвучно, если не считать тихого шелеста двигателя не из нынешней эпохи и не из этого мира. Моане испуганно осенила себя Молнией, глядя на приближающийся силуэт. Хотя, приглядевшись, она поняла, что за гостья к ней пожаловала. Вот кого-кого, а Черную Ведьму Жю Сет она ожидала увидеть здесь менее всего. - Святая мать! Святая мать! – запричитала Жю Сет со светящегося диска с поручнями. – Не уходите! Помогите мне! Я хочу пройти обряд очищения! - Доброй ночи, ваша светлость. – У ошарашенной священницы разом сон отлетел. – Вы?! Очищения по хилликианскому обряду?! Сейчас?! Что-то случилось? - Извините, доброй ночи… - Взволнованная Стелла тяжело дышала и тараторила, как пулемет. – Я из города возвращалась, и вдруг вижу – в церкви в вашей огонек горит... И так захотелось зайти к вам… За неурочное время я вам заплачу, сколько скажете! Простите, но… я хочу пройти gfanodo прямо сейчас! Иначе я просто умру! Мне мерзко мне настолько мерзко сейчас… Прошу вас, не прогоняйте меня! Ведите меня в свою, эту… церковь… - О, Пророк! - заволновалась Моане. – Что-то случилось? Кто-то умер? - Хуже! – вздрогнула Стелла. – Я влюбилась, как девчонка! И он меня любит! Мы договорились обвенчаться! - Это прекрасно, Ваша светлость, поздравляю вас, но неужели нельзя потерпеть с венчанием до утра?! - Да нет же! Я gfanodo прошу у вас! Очистите меня, снимите с моей души эту гадость! Я нормальной женщиной быть хочу! Я замуж хочу, я хочу любить своего мужчину в честном брачном союзе! Я детей ему родить хочу, в конце концов! Я не хочу, чтобы он стыдился меня! Он такой честный, неиспорченный, молодой ангел! А я… Стыдно ужасно! Я даже с ним поцеловаться на прощание не смогла, у меня было такое чувство, что мои губы в какой-то грязи, и я его испачкаю!  Не хочу я больше быть ведьмой, слышите?! НЕ- ХО-ЧУ!!! Потрясенная Моане смотрела на Жю Сет и поверить не могла в происходящее. Может, это какой-то злой розыгрыш, шутка в духе нечистой ведьмы, безбожницы и хулительницы Святой Церкви. Хотя не похоже… Вид у Черной Ведьмы был испуганный, вклокоченный, под глазами виднелись черные подтеки туши, руки не находили места, сопровождая слова резкими рубящими движениями. Пальцы с тяжелыми серебряными перстнями терзали белые кружевные манжеты на длинных рукавах черного платья, будто хотели изорвать их в клочки. Сама графиня избегала взгляда священицы, будто совершила какой-то порочащий поступок. По сути, после разговора с Жю Парсе, Стелла сама себя довела до истерики, наклеив на себя по дороге в церковь все возможные, дурно пахнущие ярлыки. Особенно она осуждала свою сексуальную, по местным меркам, неразборчивость. А Стелла, разумом превратившись в хилликикику, привычкой продолжала жить по земной мерке. В традиционном обществе планеты Гуриасси секс был табуированной темой, неким таинством, которое путные, благочестивые супруги творят ради продолжения рода людского, ну и иногда балуют себя за хорошее поведение. Добрачный секс или секс ради удовольствия считался уделом падших женщин. На Земле же секс был просто одной из потребностей организма, которым пользовались по мере необходимости, это было что-то вроде параграфа в медицинском справочнике. И Стелла со своим якобы распутством в свои тридцать с лишним лет выглядела бы монахиней на фоне барышень с Земли, которые уже в двадцать лет могли перейти на второй десяток партнеров. Да и партнерш - разовые контакты между женщинами (в порядке «эксперимента») не считались чем-то криминальным. Правда, если увлечься, можно было доиграться и до внепланового психиатрического обследования, и то, правда, не в каждой стране. Любая хилликикийская добропорядочная мать от ужаса поседела бы, если бы ее сын привел домой девушку с Земли. Ведь всем известно, что любая куалийка - это распутная язычница, неимоверно разбалованная и горделивая, умеющая управляться с волшебной техникой, но не знающая Бога и стыда, знающаяся с железными демонами из преисподней, не обученная манерам, и скорее всего, уже давно потерявшая свою девичью добродетель неизвестно где. А может, уже и разведенная или воспитывающая ребенка в одиночку, не понимающая, что в хилликийском цивилизованном обществе это на самом-то деле стыд и позор!  Вот и Стелла превратилась в  хилликикйскую женщину, меряющую жизнь местным аршином. И уже сочла себя человеком конченым, буквально на пороге ада.   - Вы не имеете права отказать кающейся грешнице! – предупредила Моане графиня, предостерегающе грозя пальчиком. – А за то, что я вас беспокою уже практически в ночное время, я вам компенсирую… Ну не среди дня же мне к вам приходить?! А до утра я просто напьюсь в дым, и ни о каком очищении уже речи не пойдет! - Да, вот что делает любовь с человеком! – не верила своим ушам Моане. – Вот как жизнь повернуться может… И ведьма в Храм Божий поспешит! Ну, конечно, не имею права… И не собираюсь! Чем же он так поразил вас, ваш возлюбленный, что вы осознали всю мерзость и невыносимость порока? - Не знаю! Тем, что просто он есть! – продолжала выдавать пулеметные очереди из слов графиня. – Он такой глупенький, такой наивный… Влюбился в меня без памяти…. Считает меня самым чистым и непорочным созданием на Гуриасси. Меня, представляете?! Черную Ведьму!!! И я… мне так стыдно, будто я какой-то тухлятины переела и отравилась! Стыдно перед этим мальчиком, понимаете? За всю свою жизнь стыдно! Самое главное, я  так ни перед кем так не мандражировала! Я сама не понимаю, что со мной происходит… Мне страшно!  Скольким я мужчинам дала от ворот поворот! Сколько у меня было любовниц! И все нормально, совесть не мучила…  И не заморачивалась никогда… Даже с Джереми такого не было… А тут меня колотит всю, как в лихорадке! Самое ужасное, я за час до его визита встречалась со своей старой хозяйкой, и … В общем, неважно! Я ей уж написала, что выхожу замуж! И не могу больше принадлежать ей! Ну, по крайней мере, пока я в статусе невесты!  Ой, сколько она мне всего хорошего ответила, я  даже озвучивать не буду! Ничего, переживу… Обманывать своего любимого мальчика, такого наивного, я не собираюсь. Вот кого легче всего обмануть, того обманывать и не хочется! Если уж он считает меня такой чистой и возвышенной, у меня есть только один выход – стать именно такой, какой он хочет меня видеть. - Он моложе вас? - Почти на двенадцать лет! Представляете? Нам после этого будет закрыта дорога в Свет, но я не жалею. Ему только двадцать исполнилось! Не осуждайте меня, я не позабавиться с этим мальчиком хочу. Он сделал мне предложение, я видела его душу, его мысли… Я уверенна в нем!  Если бы женщины умели видеть тайные помыслы своих избранников, а не покупаться на лесть и подарки, сколько бы судеб не было поломано?! Я не то что замуж за него выйду, я к нему в бесплатные служанки пойду, в рабыни, в наложницы! Я жизнь за него отдам! Я с ума схожу, да? - Да, я еще никогда не видела вас такой… Вот и нет никакой черной ведьмы, есть честная любящая женщина. Но, постойте, вы использовали для этого какой-то ведьминский обряд, колдовство?! – нахмурилась Моане. – Это тоже преступление перед Богом. Уж решите, что для вас важнее, Бог или поганое колдовство? - Да не колдовство это! – взмолилась Стелла, заламывая руки. – У меня просто есть некоторые способности от природы! Я для этого дьяволу не поклоняюсь и жертвоприношений не устраиваю! Меня даже куалийцы изучали в лаборатории, и не прохиндеи какие-нибудь, а настоящие ученые! Говорили что-то про особенности головного мозга и влияние радиации, так что ничего нечистого. Ну я виновата, что я такой родилась, что ли?! Ну, убейте меня сразу, спалите на костре, как триста лет назад! - Для духа Божьего нет преграды! - торжествующе улыбаясь, констатировала Моане. – И вы еще говорите, что Бога нет?! Да я каждый день вижу его торжество! Вот поэтому и служу ему! - Не знаю я ни про какое торжество, – вздохнула Стелла. – Я просто задумалась… Представила, вспомнила всю свою жизнь и задала себе вопрос - ради чего все это было? Удивительная штука: раньше, когда я знала боль и страх, у меня и то больше мотивации было жить… Хотя бы просто, чтобы выжить… А сейчас я все чаще задаю себе вопрос - а ради чего все это? Богатство, земли, звезды… Кому это все нужно? Кому я это оставлю все? Что я оставлю? Что обо мне потомки скажут?! Что была такая Жю Сет, которая носила маску «Черной Ведьмы», занималась тратой денег, удовольствиями, ну, иногда какими-то делами занималась. Спросят - а она кого-нибудь любила? А ее кто-нибудь любил? Да кому она нужна, скажут, злое мерзкое чудовище?! Она, будут говорить, не способна была любить никого, кроме себя! Вот был влюблен в нее один мальчишка, да она посмеялась над ним и прогнала! Вот и померла в одиночестве, на куче денег, никому не нужная! - Вот и не бывать тому! - поправила ее Моане. – Молодой, чистый душой мужчина спасает вас, а послан он вам несомненно, самим Господом. Женщина через супружество спасается. Я уверена, что пройдет какое-то время, и если вы навсегда откажетесь от связи с Нечистым, Господь вас еще и ребеночком наградит! Видите, как просто и легко жить в согласии с Ним? А то, что мы оставим после себя, многие задумываются лишь к преклонным годам. А многие – лишь за шаг до смерти, когда уже поздно… - Ой, хотелось бы! Сколько я буду должна вам? – Стелла торопливо достала чековую книжку, чуть не выронив ее от волнения на дощатый, скрипучий пол. – Простите, у меня сейчас нет наличных. Возьмете чеком? - Не возьму, - улыбнулась Моане. – Нисколько не возьму! А возьму только обещание не марать вашу душу подобным, после того, как вы ее очистите. - В смысле? – вытаращила глаза Жю Сет. – Я точно в хилликианском храме? Я правильно поняла, что вы не возьмете с меня денег? У меня есть! Я же говорю, нет наличных… - Ну а если бы у вас не было ни гроша? – спросила Моане, наклонив голову к плечу. – Что мне, нужно было бы гнать вас? Или заставить вас какой-нибудь договор подписать, с процентами? Прощение Божье от денег не зависит, я так считаю! Иначе, это не церковь, а банк какой-то! А другой, который просто хочет заткнуть рот своей совести и готов платить золотом что, будет выше честного кающегося бедняка? Только не для Господа Бога, уверяю вас. - Ну, знаете… – вздохнула графиня, вытирая слезки кончиками пальцев. – Что-то в последнее время слишком много вокруг меня порядочных людей! Даже страшно становится… - Видимо, Богу вы очень уж не безразличны! – засмеялась священица. – Вот он и решил за вас всерьез взяться! Шлет вам ангелов и нас, грешных слуг его, на помощь! Пройдемте, сударыня… Скрипнула дверь, и обе женщины скрылись в здании небольшой церкви. В замутневшем сером, щербатом окошке загорелся тусклый огонек… В селе, во дворах, светились маленькими свечками огоньки домов, да, переговариваясь, выли по дворам животные, которых земляне-куалийцы с большой натяжкой назвали бы собаками. Ветер гнал темные с серой бахромой тучи, а в прорехах облаков сияли старая и молодая серебристые луны… ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * Температура 36.5 - Нормальной температурой тела для гуриассийца считается 37,3-37,5 по Цельсию. Флаер - спортивный аэромобиль на Земле. ДВС - двигатели внутреннего сгорания. На Гуриассе до сих пор преобладают паровые машины. Биоэтанол - разновидность этилового спирта из растительных останков. Q-энергия - одна из разновидностей тонкой энергии, порождаемая человеческим сознанием. «Цветочный Луг» - элитный публичный дом на Цветочной же площади, куда захаживают и весьма знатные персоны. Стелла там одновременно совладелец, поставщик алкогольной продукции и один из очень важных клиентов. И единственная женщина в Королевстве, открыто посещающая бордель в качестве клиентки. Кстати, поговаривают, что одна из прабабок Жю Сет была проституткой в киллибуре, которая потом доросла до хозяйки борделя и ухитрилась еще и удачно выйти замуж.