Искры над пеплом. Книга 4. Дочь Черной Ведьмы

18+. Глава содержит сцены насилия и жестокости. Через час после подписания договора... - Не надо, госпожа Жю Сет! – взвизгнула Силве, безуспешно пытаясь уклониться от острого жала плети. Она даже не поняла, как Ведьма перенесла ее в эту страшную пыточную камеру из Средневековья или из более диких, страшных времен. Помнила только, что у самого дома Ведьма схватила ее за руку, и все… Она будто заснула или умерла… Силве даже не знала, сколько времени прошло... А когда очнулась, вокруг были стены из серого камня, она сидела на каменной скамье, а ее руки, ноги и шея были скованы цепями, так, что она даже пошевелиться не могла. А на правой щиколотке появилось странное кольцо, которое надела на нее Жю Сет. Оно, правда, не соединялось с цепью, не терло кожу и не мешалось. Зачем же оно? Может, это знак собственности, знак власти графини над ней? Как крестьяне надевают кольца на лапы птице, чтобы было видно, чья это собственность. Вот и ее графиня «окольцевала» как птицу, как свою собственность. О, Пророк, какой же стыд! В таком страшном, униженном состоянии она находилась уже с полчаса. На животе у нее был застегнут страшный железный пояс, к которому тянулись цепи, сковавшие руки, ноги и железный ошейник. А за спиной стояла злая Ведьма и, как казалось Силве, с наслаждением стегала ее плетью по спине. Второй удар… Третий… Четвертый. Бедная девочка вскрикивала от каждого удара, вертелась, насколько позволяли цепи, и молила: - Прошу вас! В чем я провинилась?! Ай! Пятый… Шестой… Седьмой… Невозможно описать тот ужас, который ощущала сейчас Силве. В помещении не было ни одного окна, у стены стояли пыточные станки, а со стальной штанги на потолке свисали такие же страшные черные цепи. Силве испугалась, что злая ведьма хочет запороть ее насмерть. Но экзекуция тут же завершилась. Стелла свернула свое орудие пытки, немного подняла юбку и засунула плеть в голенище сапога. Потом подошла к девочке и взяла ее за подбородок: - Так будет с тобой, когда ты не будешь слушаться! Ясно?! – спросила Ведьма ледяным, беспощадным голосом. - Да, госпожа! – сквозь слезы ответила Силве. Она уже была научена, как отвечать этой страшной женщине. Силве хотелось умереть от ужаса и жуткой безысходности. Вчера к ней в комнату пришел хмурый дядюшка и сказал, что она должна спасти их семью. Обрисовал ей с ходу ситуацию… С ним была его мерзкая и жуткая «сожительница», Энне Рысца. Так с условностью про себя она называла женщину графа. Не жена же, они жили во грехе, без венчанного брака! Энне откровенно ненавидела и презирала Силве, в открытую говоря ей, что она мечтает, когда Силве провалится сквозь землю или ее заберут в дом умалишенных. Дядя Эмер осаживал ее, прикрикивал даже, но не всегда и не сильно. Так что эта белокожая рыжеволосая иностранка, по ее словам – отпрыск знаменитого гаруанского рода, была полновластной хозяйкой в доме. Что могла ответить Силве, которая полжизни провела фактически в затворе, среди книг? Она и подумать не могла, что могла сопротивляться. Под конец дядя сказал такую мотивирующую фразу: «Хоть какая-то от вас будет польза!» После того, как в доме появилась эта женщина, Силве уже сто раз узнала, что она - бесполезное и никчемное существо. Только тетя Моане любила ее. Но она была далеко и ничего не решала в воспитании племянницы – по законам у нее не было прав влиять на судьбу Силве. Мысли пульсировали в голове под стук гигантских барабанов... Или это лишь биение испуганного загнанного сердца?! Ссылку в неволю к Ведьме она, девочка, воспитанная в почтении и благоговении к Хилликианству и к Святой Хилликианской церкви, восприняла как конец жизни. Но больше всего она боялась даже не мучений и не тяжелой работы, а то, что Ведьма будет использовать ее в каких-то колдовских обрядах и погубит ее душу. Когда мачеха Энне с удовольствием рассказала Силве, чем таким "необычным" известна Жю Сет, девочке захотелось от ужаса и отвращения выброситься в окно! А вдруг Ведьма позарится и на нее! Она даже вообразить себе не могла подобную мерзость!  Впрочем, «добрая мачеха» на этот раз сжалилась над ней и подарила Силве одну таблетку, которую лично вшила ей в воротничок платья. Чтобы Силве могла спасти если не жизнь, то хотя бы девичью честь и невинную душу. В таких случаях самоубийство в хилликианстве не только не возбранялось, но даже считалось за подвиг. И Силве думал, сколько она же сможет выдержать минут, прежде чем проглотит яд и освободится от этой страшной неволи. Жю Сет в неярком свете электрической лампочки казалась ей самим воплощением дьявола в женском облике. И как добраться до этой спасительной таблетки, когда руки скованны цепями?! Силве пыталась ртом ухватить белый воротничок, но, увы, он был слишком узок. Не достать! Впрочем, гнев Жю Сет вроде как пошел на убыль… Она вздохнула, и лицо ее вновь стало темным, мрачным, задумчивым. И пахла она дорогими, приятными духами. Такими же когда-то пользовалась добрая матушка Силве: - Ладно, хватит пока… - сказала Стелла. – Силве, так тебя зовут? - Да, госпожа… - Я думаю ты поняла, что мне лучше не перечить?! В этом доме я – полновластная хозяйка. И твоя повелительница… Но я, в принципе, человек разумный, вменяемый… Я надеюсь, с тобой можно общаться и словами, верно? - Да, госпожа… - кивнула Силве, вздыхая от слезных спазмов. - М-да, - задумчиво сказала хмурая Ведьма. – Не на это я рассчитывала, признаться… Хорошо!  Это тебе за твое поведение во дворе. Надеюсь, ты все поняла? Сейчас я тебя освобожу, ты оденешься, кое-что сделаешь, и мы отправимся в дом. Я не собираюсь издеваться над тобой и превращать твою жизнь в ад. Хотя и могу это сделать… Но ты все же дворянка… Я собираюсь предоставить тебе ту же пищу и кров, что и у меня самой… Жить ты будешь у меня на этаже. Хоть ты и моя рабыня, - Стелла с удовольствием подчеркнула это слово, - дворянку я селить вместе с чернью не буду. Хочу признаться, что не испытываю наслаждения от унижения тебя, девочка… Как-то даже …неспортивно что ли получается… Не на это я рассчитывала. - Спасибо, госпожа… А что я опять сделала не так? - Да нет, не ты… Понимаешь, когда я пошла на соглашение с твоим дядей, я хотела отплатить всему вашему роду. Я думаю, для тебя не секрет, что наши семьи враждуют уже века… Посмотри налево. Вот сюда… Силве повернула голову и увидела старинный портрет властного вельможи в синей церковной одежде. Золотая цепь с орденом на груди и властный, надменный вид говорили о том, что этот господин – вовсе не простой священник или монах. Силве знала кто это. Это ее знаменитый предок, Первый Инквизитор и Помощник Святейшего Архиепископа времен Великой Смуты, Хоколеско Жю Хьяне. Его считают спасителем Хилликии в трудный для страны момент, когда его усилиями фактически была заново объединена разваливающаяся, раздираемая на части мятежными герцогами и князьями, страна. - Когда-то твой предок, надменный и глупый Инквизитор, ложно осудил и приговорил к ужасной смерти на костре мою прапрапрапрабабку, Унну Жю Сет, - мрачно сказала графиня. – А две поры назад твой проклятый дядюшка фактически убил моего возлюбленного. – Силве заметила, что при этих словах у Ведьмы побежала из глаз слезинка. - Мне очень жаль, госпожа, - сказала беспомощная Силве.  – Но я не хотела вам никакого зла. Я вообще не хочу никому никакого зла! - Я знаю, - вздохнула Жю Сет. – Я уже сама жалею, что ввязалась во все это… Я-то думала, что племянница такого графа будет вздорной, избалованной девицей с большой буквой «Я» на лбу ...ну это я фигурально выражаюсь… Вот такую бы я с удовольствием кормила бы плетьми и держала в клетке целыми сутками. А мне привезли запуганную, сломанную девочку, у которой во всю душу написано «ОТЧАЯНИЕ» и «ОДИНОЧЕСТВО». С тобой плохо обращались дома? - Можно я не буду отвечать на ваш вопрос, госпожа? – попросила Силве. – Это ведь касается моей семьи. - В моем доме нет слово «можно», есть «разрешите»,  - сухо сказала Стелла. – Ну что же, манерам тебя учили… Не хочешь порочить свою семью перед чужой… Уважаю… Что у тебя с ногой? Силве отвела глаза в пол. И здесь она бы не хотела открываться Ведьме, служанке дьявола. Слава Пророку, Жю Сет и сама вроде бы забыла, о чем спрашивала. Она начала в задумчивости прохаживаться вдоль каменной стены и рассуждать: - Так… Понимаешь ли, у меня действительно есть некоторые способности, которых нет у обычных людей… Так, я загипнотизировала тебя, и ты не помнишь, как ты попала сюда… Я посмотрела тебе в душу, в твои воспоминания. Что ты так удивляешься?! Великое ли дело, заглянуть другому человеку в душу?! Я так умею! И, признаться, ужаснулась твоему внутреннему состоянию… Да, фамилия Жю Хьяне совсем выродилась! И знаешь, Силве… Хоть ты и отпрыск враждебного мне рода, но чисто по-женски я тебе посочувствовала… Я сама знаю такое состояние, когда ты одна среди людей, и когда тебя откровенно презирают. Плюс твои родители погибли… Хотя я очень не ладила с твоей матерью …очень..., но прочитав в твоей душе безмерную тоску и безнадежность, я впервые пожалела, что она покинула наш мир. Я тоже знаю, что это такое – остаться без матери, когда очень нужна ее поддержка. - Ваша мама тоже умерла? – спросила Силве. - Лучше бы так, - стиснув зубы ответила Жю Сет. – Та, кто называла меня матерью, бросила меня в беде и отреклась от меня. - Как же так? – испугалась Силве. – Разве мать может бросить свое дитя?! Этого не может быть! Жю Сет бросила на нее испепеляющий взгляд. Однако тут же взяла себя в руки и спокойно продолжила: - Настоящая мать – нет. А та, кто любит свою честь и свое эго сильнее своего дитя, запросто! Предательство матери познал и мой несчастный возлюбленный… Несмотря на весь свой страх и отчаяние, Силве испытала сочувствие к этой страшной женщине. «Так вот почему Жю Сет такая злая!» - подумала она. - Я должна была идти к алтарю в белом платье, счастливая… - неожиданно вздрогнула Жю Сет, словно от порыва ледяного ветра. - А вместо этого стою здесь перед тобой в черном и ненавижу тебя и весь твой род! Хотя я и понимаю, что ты лично ни в чем не виновата. Поэтому …я пытаюсь подавить эту ненависть сейчас. К тебе, по крайней мере... Силве промолчала, опустив глаза в пол. Ей казалось, что она разгадала секрет черной природы Жю Сет. Это ее несчастье. А счастлива ли она, Силве? Ее счастье закончилось, когда ее любящие родители, с которыми она просто купалась в ласке и любви, погибли во время кораблекрушения.  Потом был сухой и скупой на ласку дядя-опекун. Он иногда все же общался с ней, разговаривал, иногда даже шутил. Но ему было откровенно не до осиротевшей племянницы.  С той поры обласканная родителями маленькая Силве узнала, что такое – быть нежеланной и мешаться под ногами. Только тетушка Моане любила ее и жалела по-матерински, но виделись они не так часто. Но потом ушла и она. В Церковь. С той поры Церковь стала ассоциироваться у Силве с заботой и почти материнской любовью тети. А потом в доме появилась эта наглая иностранка, и стало совсем плохо. «Мачеха», как ее называла про себя Силве, редко поднимала на нее руку. Она изводила девочку исподтишка, называя ее сумасшедшей, глупой, никчемной, издеваясь над ней, иногда дергая ее за волосы. И голоса в голове… Образы… Невероятно яркие сны, в которых за ней приходили адские страшные чудища, и лишь молитва и вера спасала ее от помешательства. Дядя показывал ее врачам, и они заключили, что девочка является нездоровой. И в дальнейшем, если не будет улучшений, ее придется заключить в дом скорби. Выписали, правда, таблетки… Дядя давал их, когда по его расчетам у нее должны были наступить следующие видения – в новое трехлуние. Таблетки не особо помогали, но дядя говорил, что без них было бы совсем плохо. А теперь она попала в заточение куда более страшное – к дьяволопоклоннице, ненавидящей и ее, и Бога, и все святое в этом мире. А графиня Жю Сет продолжала: - Как видишь, у нас с тобой есть и кое-что общее. Меня предала мать, тебя – твой дядя…. Я видела, что ты пришла в этот дом с огромным страхом и отчаянием, но без зла, не тая нож в букете*… Я не хочу тебя мучить… Забудь утреннюю церемонию, я, конечно, немного перестаралась… Да еще твоя тетушка совсем разозлила меня… Прибежала, понимаешь… Раньше о чем думала? Почему не забрала тебя?! А теперь вот, жалко ей… - Я очень люблю ее… - зарыдала Силве. – Вы ведь не убили ее?! - Да хватит уже рыдать! – разозлилась Стелла. – Твоя тетушка вообще меня топором зарубить хотела! Я вообще имела право застрелить ее на месте в порядке самозащиты! А я ее пощадила и просто отбросила подальше… В порядке она, в порядке… Ты сейчас лучше о себе побеспокойся! Впрочем… Я сказала, тебя это не должно касаться… Мы с твоей теткой старые приятели и соперники. Она, кстати, тебя тоже очень любит… Ишь, как защищать тебя прибежала! Ладно, Силве, ты есть хочешь? Комедия что-то подзатянулась… Сейчас ты выполнишь одно дельце, и мы идем наверх, в дом. Хорошо? Давай попробуем быть друзьями. И хватит рыдать уже! То, что в голосе ведьмы послышались человеческие нотки, смутило Силве. Она уже молила Бога о скорой смерти, а кошмар внезапно закончился. И в этот момент - удивительно! - бедная девочка внезапно прониклась благодарностью и теплыми чувствами к своей мучительнице. Уже только за то, что она говорит с ней по-человечески: - Спасибо вам, госпожа, - всхлипывала несчастная девочка-сиротка.  – Пожалуйста, освободите меня! Мне очень стыдно так находиться перед вами! - Да, конечно, - согласилась Жю Сет, но с места не тронулась. – Один нюанс… Ты кое-что должна будешь сделать. - Что, госпожа?! Что-то ужасное? - Ну почему сразу «ужасное»?! Ничего сложного, - ответила Жю Сет вроде равнодушным голосом, но Силве заметила, как глаза ее сощурились. – Ты сейчас снимешь с груди эту дрянь… Я имею в виду твою хилликианскую ломанную палку*, которую ты носишь на груди, молнию эту проклятую! И выбросишь ее в мусор. Или даже так, зачем в мусор?! Просто оставишь здесь. После чего я предоставлю тебе и стол, и кров, и новую одежду. И мы поднимаемся в дом ужинать. Силве стало жутко до одури... Вот дьяволица и показала свое лицо! Отчаяние и безысходность переполнили ее душу с новой силой. Ведьма предлагает ей, ни много, ни мало, отречься от ее веры! Точнее даже, продемонстрировать, что та готова отречься. Силве читала, что в последние времена в мир придет сам дьявол и будет соблазнять хилликианцев, чтобы они сняли Божий Знак. А те, кто не захочет этого сделать добром или за выкуп, ожидают страшные муки и издевательства. Что же ждать от служанки Нечистого?! Вот она, родственница Святой Матери Моане и должна стать первой, кто отречется от Бога и Пророка во славу дьявола. Боже, дай сил и терпения! - Вы хотите, чтобы я отреклась от Веры? – обреченным голосом спросила Силве. - Ну, хочешь, назови это так, - легонько улыбнулась Ведьма. – В моем имении ЭТУ мерзость никто не носит. Ну, кроме Рамлы, но Рамле в этом доме можно почти все, она исключение!  Я запретила это здесь! А здесь мои законы! Моя власть! Никто в моих владениях не будет морочить людям головы своей религией. И ты здесь ЭТО носить не будешь! Я сказала! Силве от отчаяния закрыла глаза. Ей, которая просто спала в обнимку с церковными книгами, которая любила все, что связано с тетушкой и Церковью, этим островком любви и спокойствия в мире, придется демонстративно отречься от него… Потому что так хочет эта ведьма, которая полоняется дьяволу! Что она потом скажет тете?! Что Святую Молнию, которую подарила ей матушка, когда была жива, она бросила  в мусор, в нечистоты?! - Простите, госпожа, - вздохнула Силве, обхватив руками крепко держащие ее цепи. –Я не буду этого делать. Позвольте, я просто спрячу Молнию под одежду! Пожалуйста! - Я уже говорила, что не потерплю непослушания?! – слегка повысила голос Стелла. – Или тебе мало было тех плетей, которые ты уже получила?! Так это я тебя еще не била, это я тебя, считай что, по спинке гладила! Я могу сечь так, что с тебя мясо полетит клочьями! Эти стены слышали много криков боли и отчаяния! Что, ты хочешь добавить к ним и свой тонкий голосочек?! Отличный будет хор, надо полагать! - Госпожа Жю Сет, Ваша Светлость! – взмолилась Силве, холодея от ужаса. – Сжальтесь надо мной! Не заставляйте меня делать это! Я буду вам покорна и послушна, только не лишайте меня символа веры! Несчастная девочка бухнулась бы на колени перед злой Ведьмой, если бы не была прикована. Она даже демонстративно подогнула колени перед ней, молитвенно сложила ладони перед лицом… А черная мучительница уже достала из сапога свою плетку и расправила ее. - Еще раз спрашиваю! Снимешь по-хорошему?! - Нет, госпожа! Я не могу! - Хорошо…  - Стелла для порядка еще сдерживала себя. – Может, тебе жалко свою собственность?! Хорошо! Я разумный человек, я пойду тебе навстречу. После того, как мы поднимемся в дом, я предоставлю тебе свой ларец с драгоценностями! В конце концов, ты перенервничала и сейчас, возможно, просто напугана… Я клянусь, что ты сможешь взять из моего ларца одну ЛЮБУЮ ПОНРАВИВШУЮСЯ ТЕБЕ ВЕЩЬ. Любую! Я подарю ее тебе. Хоть колье, хоть перстень, хоть кулон.. Золотые, серебряные, платиновые, с бриллиантами, с самоцветами… Пусть даже в сотни раз дороже этой безделушки! Хочешь, с редким розовым кристаллом, который стоит семьдесят тысяч?! Дарю! Хочешь деньгами взять?! Пожалуйста! Сколько ты хочешь за свою «веру»? Вот моя чековая книжка! Хочешь сто тысяч?!  Двести?! Я выпишу прямо сейчас! Ну?! Снимешь?! - Я не торгую своей верой, госпожа… - обреченно ответила Силве, понимая, что теперь ей конец. – Да и вы не станете меня уважать после этого. - А сейчас уважения прямо танкер! – съязвила Ведьма. – Упрямство ради простой жестянки в виде молнии! Пустое место это твоя вера! И бог ваш – пустое место! - Если это пустое место, то почему вы тогда так ненавидите его?! – спросила Силве. Свистнула плеть, и мощный удар рассек кожу Силве на спине, словно нож. Девочка от жуткой боли закричала так, что даже сорвала себе горло. От удара она подпрыгнула на месте, затеребив цепь с такой силой, будто хотела разорвать стальные звенья. Второй удар пришелся по пояснице - Силве показалось, что ей перебили позвоночник. Она, захрипев, вскинулась, постаралась вскочить, но железный пояс не давал ей даже упасть на пол, в не то, что встать… В бешенстве Стелла отбросила плетку на столик и схватила длинный пастушеский кнут, которым стегали крупных зверей. Она раскрутила в воздухе кнут, как лассо, чтобы страшным ударом обрушить его на спину Силве. И тут же сама испугалась, разжала пальцы, выбрасывая страшное орудие куда подальше. - Я же тебя убью сейчас, стерва! Ты что, бессмертная, что ли?! Я об тебя сейчас кнут сломаю! Покорись, дрянь! Снимешь?! Последний раз по-хорошему прошу! - Нет, госпожа! Не сниму! – простонала сквозь слезы Силве. – Лучше убейте меня…! Дьяволу не поклонюсь! Стелла была в ярости. Она, собственно, поначалу даже пожалела девочку и хотела уже оставить ее в покое. У нее даже проскользнула мысль отвезти ее домой и отказаться от этого бредового плана по ее порабощению. Ей хотелось напоследок просто утвердить свое превосходство надо всей семьей Жю Хьяне да и согнуть, покорить своей воле эту слабую, измученную девочку. И тут она неожиданно встретила такое сопротивление! Это привело Жю Сет в бешенство, пробудило в ней потаенные темные силы.  Не иначе, как сама Унна Жю Сет окончательно овладела ее разумом! Стелла на полном серьезе обвиняла хилликианского бога в гибели Орхо, и любой, кто поддерживал его учение, казался ей личным врагом. Ее память также сохранила ту боль и ужас, которые испытала ее прапрабабка Унна… да нет же, она сама! Бешенство Стеллы вскипело, как вода в чайнике, и дошло до крайнего предела. Она едва сдерживала желание нанести Силве более серьезный вред, искалечить чтобы сломать ее, покорить ее волю. Жю Сет поневоле вспомнила эту историю о святой мученице Силве. В той истории ее тело терзали раскаленными железными крюками, а потом пробили ей сердце железным ломом. Стелла, часто дыша от ослепившей ее разум ненависти, вспомнила о железном клейме, как она заклеймила здесь Аррву Лучи. Может, и эту железом жечь?! И тут Стелла вспомнила слова Муны про нравственную чистоту племянницы и даже рассмеялась. А зачем утруждаться-то?! - Действительно, зачем силы-то тратить?! – ухмыльнулась Ведьма. –  Чистая, как горный снег, говоришь?! И вот здесь разъяренная, бессовестная Жю Сет решилась на откровенную мерзость, за которую ей будет стыдно до последних дней. Полная решимости любой ценой сломить сопротивление юной Жю Хьяне, она подошла к беспомощной девочке со спины и запустила одну руку ей под платье на грудь, а вторая рука скользнула вниз живота, дотронувшись до гениталий: - А если госпожа попросит ВОТ ТАК?! Тебя когда-нибудь гладили ТАМ?! Хочешь, я буду первой? Или, может, взять твою невинность? Тебе понравится, обещаю! - Ведьма издевательски засмеялась, делая вид, что массирует нежные места пленницы. Бедную Силве действия Ведьмы довели до панической истерики. Такого развития событий она боялась больше всего: - Нет! – закричала Силве, задергала скованными руками, в отчаянии понимая, что ничем не может помешать Ведьме   –Не трогайте меня!!! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ ТАМ, ПОЖАЛУЙСТА! - Зачем нам железные крючья, да, девочка?! – шептала ей Жю Сет, продолжая трогать обезумевшую от страха пленницу ниже пояса и сжимать ее едва появившуюся грудь. – Все же можно решить куда проще, по-современному?! А потом Жю Сет подошла к бьющейся в цепях, визжащей девочке и поцеловала ее в губы, плотоядно улыбаясь. Силве уже не кричала, а выла от ужаса, мелко трясясь: - Не трогайте меня! Не трогайте меня! НЕ смейте! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ ТАМ!!! НЕЕЕЕЕТ! Выбившись из сил и понимая, что все ее усилия бесполезны, Силве, тяжело рыдая, открыла рот, как младенец, и от отвращения и стыда закричала изо всей силы так, будто ее жгли горячим железом: - БОЖЕ, ПОШЛИ МНЕ СМЕРТЬ! МАТУШКА! ПРИДИ С НЕБЕС, ЗАСТУПИСЬ ЗА МЕНЯ! - Ну что?! Сделаешь, как я сказала, или я продолжу?! – прошипела женщина-хищница прямо ей на ухо, будто мерзкая змея. – Хочешь, покажу… Как ласкова я бываю… С молодыми девушками?!.. - Сделаю! Сделаю! – билась в цепях обезумевшая от ужаса Силве. – Только не делайте со мной ЭТО! Жю Сет тут же отпрянула от своей рыдающей жертвы. Оскорбив тело чистой, юной девочки, она мгновенно остыла. Дух Унны Жю Сет, ненавидевшей праведниц и служителей Бога, исчез, напившись ужаса невинного ангела. И вот только теперь Стелла потихоньку начала понимать, что только что наделала. Она. Женщина. Сердце Черной Ведьмы дрогнуло, когда она увидела перекошенное от ужаса лицо Силве, когда услышала ее безумный вопль отчаяния. - Не кричи! Не кричи! ЗАТКНИСЬ – рявкнула графиня на свою жертву и влепила ей пощечину, так, что та вздрогнула и замолчала, тяжело дыша. – Я не собираюсь этого я хотела показать тебе, что мне сломать тебя проще, чем пальцами щелкнуть! Не тягайся со мной, девочка! Многие пытались… Силенок у тебя еще маловато, чтобы бросать вызов Черной Ведьме!   - Пощадите меня, пожалуйста! – взмолилась Силве. – Сжальтесь, сжальтесь, СЖАЛЬТЕСЬ, МОЛЮ ВАС! - А меня щадил твой предок, когда приговорил к смерти, в попытке завладеть троном? - чужим, хриплым голосом спросила Жю Сет. – Меня щадил твой дядя, отнимая моего любимого?! Вот и вы, Жю Хьяне, от меня жалости не ждите! Да и…нет никакой веры. Ни веры, ни бога… Ничего нет… Всем плевать…  Люди друг друга продают, как хотят… Матери от детей отказываются… Те, кто хочет родить, родить не может… А те, кто не хочет, рожают, и в канаве топят! Какой бог, о чем ты…? Лицемерие церковников - вот ваш бог! Стелла наконец освободила Силве от цепей, и та упала на колени, разрыдалась, захлебываясь от слез, спрятав горькие слезы в ладони. А сама графиня отошла от нее, крепко задумавшись… А если бы ее новые товарищи, русские куалийцы, увидели бы ее сейчас, что бы они сказали? Те, которые поверили ей, поверили в слабость, в беспомощность Стеллы Жю Сет, в ее правоту?! Не юридическая сторона вопроса волновала сейчас графиню, ей просто стало безумно стыдно за то, что она сделала с девочкой. Да и сама Жю Сет до дрожи боялась попасть в грубые мужские руки, которые возьмут ее против ее воли. Этого боится всякая женщина. Сейчас она сделала с девочкой практически то же самое. Как теперь людям в глаза смотреть? Той же Рамле? Иванниковой? Вершинину или Баззаеву? Силве, размазывая слезы, поняв, что теперь свободна, тут же торопливо оделась. Терпя боль от побоев Ведьмы, плача от ужаса и грязи, которую, как ей казалось, оставила черная дьяволица на ее теле, бедная сиротка стала искать глазами выход. Где здесь дверь?! Ведьма сказала «наверх в дом», значит они в подземелье? Нет никакой двери… И чтобы попасть сюда, Жю Сет наверняка использует колдовство. И ее сюда она отправила при помощи колдовства. Бежать некуда… А есть ли смысл бежать? Все равно она теперь обесчещена. Злая Ведьма открыла ее наготу и овладела ее телом, пусть и на несколько секунд. Теперь ей, как честной девушке, остается только принять венец мученицы, раз уж девичью честь она не сберегла. Силве не знала о том, что конкретно подразумевают, когда говорят «потеряла честь», и думала, что с ней это уже произошло. Спасения не будет… Бог оставил ее, потому что она теперь нечистая… Остается – либо стать покорной служанкой нечистой Ведьмы и окончательно сгубить свою душу, либо умереть, стать хилликианской мученицей. Может, тогда Бог и Пророк простят ее… Силве в отчаянии сжала в кулачке свою Молнию – знак Святой Хилликианской Веры. Нет, она не снимет ее… У нее не получится выжить, так она хоть умрет, как честная хилликианка! И Силве, после того, что она пережила только что, уже не боялась ничего. Что еще хуже сможет с ней сделать Ведьма?! Она встала, с ненавистью глядя в спину Черной мучительнице, как встает из окопа солдат с последней гранатов, чтобы броситься под вражеский танк и смертью своей истребить еще хоть несколько врагов. Оторвала от воротничка пришитую капсулу с ядом, который дала ей мачеха. Сунула в рот и проглотила… Теперь она умрет… Теперь Ведьма не сможет больше мучить ее!  - Нет, госпожа Жю Сет, я не сниму мою Молнию! – заговорила Силве тоненьким, дрожащим голоском… - Вам не понять, что это такое, но этот символ Веры мне подарила моя матушка… Для меня это очень много значит. Мне всю жизнь говорят, что жизнь моя бесполезна и никому не нужна… Пусть хоть смерть моя будет исполнена смысла! Вы вольны убить меня, вы можете надругаться надо мной, но предать вы меня не заставите! Вы сказали, что этот символ ничего не значит, что это просто побрякушка, но вы, служительница дьявола, боитесь ее! А раз вы и Нечистый боитесь, значит, моя Вера в Бога сильна и вредит Врагу Человечества! И я верю! А теперь делайте со мной все, что хотите! Я не боюсь вас! Силве прислушивалась к ощущениям в своем теле. А вдруг мачеха обманула ее? Вдруг она останется живой в лапах этого чудовища в женском обличии?! А что такое смерть?! Как понять?! Может, она уже умерла?! Придут ли ангелы Божьи за ней?! Будет ли Вспышка Света с Небес?! Неужели она недостойна Милости Его?! - Хорошо, - просто ответила Жю Сет, будто в тумане. – Я согласна… Ты победила. Не снимай… Силве опешила… Так все просто?! Она-то ждала, что после такой речи Ведьма остервенеет, набросится на нее, закует в цепи, начнет избивать или разрушит последние остатки ее девичьего целомудрия. И вот так все просто решилось?! Или это и есть Божье Приближение? Может, Ведьма почувствовала Поступь Ангелов, которые спешат за ней? Или она затевает какое-то коварство?! Ведьма обернулась, и Силве…увидела в глазах ведьмы слезы: - Силве, мне очень стыдно перед тобой! – сказала Жю Сет, держа руки у груди. – Просить у тебя прощения просто бессмысленно, такое не прощают. Ты победила, девочка! Конечно, носи… Я …такая дура…. Хватит..! Завтра, или даже сегодня тебя отвезут домой! И я бы на твоем месте написала заявление в полицию. - Вы отпустите меня? – не поверила ушам своим Силве, чувствуя, как начинают дрожать ее колени, как остатки сил постепенно оставляют ее, как появляется во рту странный привкус какой-то вонючей гадости. - Да, - коротко ответила графиня. – Не нужна мне такая месть! И никакому дьяволу я не служу, чтобы ты знала! Никакого дьявола тоже нет… Одни мы… На этом проклятом куске камня… Хотя… Я и есть для тебя настоящий дьявол… Сейчас ты выйдешь отсюда и попросишь отвезти тебя домой. Я напишу записку Груаппо… И скажи ему, чтобы его люди …минут через двадцать спустились сюда… Забрать кое-что… Силве была в замешательстве. Только что эта страшная женщина хотела убить ее, замучить, обесчестить. А может, это Бог так испытал ее веру?! Как испытывал он святых мучеников?! Может, эту Ведьму на ее пути поставил сам Господь, чтобы испытать ее?! Ну ведь не бывает так, чтобы злющая ведьма так сразу изменилась! - Вы не убьете меня? Не растерзаете? Даже за мою веру? Стелла обернулась к ней и Силве отшатнулась от испуга. Жю Сет смотрела на нее глазами живого покойника, в руках она держала черный, страшный револьвер. Силве решила, что Жю Сет хочет ее застрелить, но та продолжила, с болью в голосе: - Твоя мать гордилась бы тобой. И тетя... Расскажи все тетке, когда выйдешь отсюда… Что ты не испугалась самой Черной Ведьмы и не отреклась от вашей веры даже под пыткой… Ты как Мученица Силве, только ты не умрешь. Возьми вон ту черную коробочку, нажми зеленую кнопочку и уходи отсюда! Ты по волшебству окажешься у моего корабля. Быстрее! Оставь меня одну! Через двадцать минут пусть сюда спустятся… Уходи, я сказала! А то опять терзать буду! Уходи быстро! Силве была окончательно сбита с толку. Только что эта страшная черная ведьма хотела погубить ее душу, а теперь буквально в любви ей признается! Ей никто не говорил таких слов, кроме матери и тети. Говорили, что она бесполезная, никчемная, что она помеха всем… А тут сама Дьяволица говорит ей, что она совершила подвиг, подобный Святой Мученице Силве. Да где она, ничтожная, и где Силве, прославленная в Лике Святых?! Силве, размазывая слезы по лицу, смотрела на Жю Сет, пытаясь понять, не очередное ли это коварство злой колдуньи. И видела перед собой униженную, жалкую, растрепанную женщину в черном, с абсолютно потерянным взглядом. Будто это ее унизили и мучили. Своими действиями Жю Сет действительно сломила - не Силве, - себя! И вдруг ей стало очень плохо... Стелла вдруг насторожилась, услышав тихое журчание жидкости. Она, удивленная, увидела, как из-под платья девочки полилась темная струйка мочи… А сама Силве испуганно открыла рот, пытаясь что-то сказать, но только жалобно прохрипела что-то… На губах у нее была страшная розовая пена. А потом Силве вырвало. Запахло отвратительным запахом блевотины… Силве с ужасом в глазах рухнула в свои же нечистоты. Она испуганно лепетала, глядя перед собой: - Я умираю! Так вот как это …бывает… - Что?! – остолбенела Стелла. – Что с тобой?! - Яд… - прохрипела Силве, мотая головой, отплевываясь от пены на губах. – Я выпила яд …чтобы вы… -Что?! – завопила Жю Сет, отбрасывая револьвер и бросаясь к Силве. – Какой яд?! Когда?!  - Я … не хотела…чтобы вы… чтобы…предать…веру, - тяжело дыша, сказала наконец юная Жю Хьяне…. Больно в животе… Я ног не чувствую… Не было ангелов… И божественного Света не было… Зато Силве с ужасом почувствовала, как отнимается ее тело, и страшная боль сжигает ее изнутри. И становилось все темнее и темнее. Лампочка под потолком превратилась в тусклую звездочку посреди сгущающейся тьмы. Попав в беду, Силве, как и всякий обыкновенный ребенок, молила о помощи единственного взрослого рядом с ней, который только что мучил и терзал ее. В страшный миг и палач становится самым близким и родным человеком: - Я умираю! Я умираю, госпожа! Спасите меня, пожалуйста! Мне страшно! - Что?! Что ты проглотила, идиотка?! – Стелла подхватила ее на руки - Говори быстрее?! Что это было?! - Не знаю… – прохрипела Силве, валясь на пол и бессмысленно глядя в потолок. – Мачеха …дала… - Чтобы эту мачеху дьявол отсношал без презерватива! – завизжала Стелла. Розовая пена… Полное отключение опорно-двигательного аппарата из-за паралича ЦНС*…  Стелла уже поняла, что это скорее всего, растительный яд из сока растения tsik’hliasto. Таким «снадобьем» самого простого происхождения жены издавна потчевали надоевших мужей, чтобы стать богатыми вдовами. Все, игры кончились… Жю Сет прямо с девочкой на руках рванулась к столику, схватила телепорт и быстро ввела координаты переброски… Одним рывком Черная Ведьма, раздобревшая от долгого сна и заграничных сладостей подняла на руки девочку-потомка Великого Инквизитора, отправившего ее когда-то на костер: - Силве, только не закрывай глаза, слышишь! Не засыпай! Не засыпай, не проснешься! Чтоб меня второй раз сожгли, дура я проклятая! Я тебя вытащу! Это растительный яд, я знаю, как с ним бороться, сама такой делала… Не засыпай, умрешь! Молись своему богу, читай молитвы, все до одной, только не давай мозгу отключиться! Секунда - и они оказались на корабле. Жю Сет, чувствовавшая необычный прилив сил, потащила уже теряющую сознание девочку в медблок. Блеснула в свете ламп медная, отполированная до блеска ненавистная Святая Молния на цепочке, на груди умирающей Силве, которую отважная девочка так и не сняла: - Праведница хренова! – ругалась Ведьма. – Как же так можно?! Святоша! Спасу от смерти, засеку до нее же! Включить все системы, yob tvoju maty! – заорала она на интерлингве уже бортовому компьютеру. – Команда «два-один»! Пациент, четырнадцать лет, девочка, тяжелое кишечное отравление биологическим ядом, предположительно tsik’hliasto. Поражение желудочно-кишечного тракта, частичный паралич центральной нервной системы! Подготовка к реанимации! Готовить препарат AN-671! Тут же включилась медицинская киберсистема, к лепечущей из последних сил Силве потянулись с десяток манипуляторов и щупалец. Черная Ведьма, положив на операционный стол юную праведницу, одним рывком схватила пенал с одноразовыми инъекторами с полки. Выхватывая шприцы, она одним рывком разорвала платье на груди Силве, на случай экстренной реанимации, а затем принялась всаживать антидоты в вену. Вот только тревожный сигнал пронзил воздух, возвещая о том, что у девочки произошла остановка сердца и прекратилось дыхание. Стелла, хватаясь за волосы от ужаса, включила режим экстренной реанимации и схватилась за скальпель. Однако, в этот раз все прошло легче, чем при реанимации мальчика в Хальских пещерах. Машина справилась сама, вернув Силве к жизни спустя минуту после отключения.   Медицинский киберкомплекс «Воронеж» начал автономную работу по спасению юной богомолки, впрыскивая ей в кровь тысячи клеток-нанороботов и тут же – готовый раствор искусственной крови. Подоспел и раствор-абсорбент, нейтрализатор ядов. Стелла, не церемонясь, всунула в зубы Силве силиконовый загубник, через который ввела в пищевод трубку для подачи обеззараживающего раствора напрямую в желудок. Два других щупальца-усика пролезли девочке в ноздри, регулируя дыхание и, одновременно, очищая дыхательные пути от слизи. А тысячи других усиков-шприцов уже впрыскивали девочке в вены новые порции антидота… Спустя два часа… -… Ну что, согрелись? – спросила Стелла свою пленницу, которая лежала, накрытая мягким, теплым пледом. Сама Стелла сидела у изголовья кровати уже в новом платье, а из украшений был только серебряный кулон в виде черепа. Но, может быть, освещение в медблоке корабля было другим, или может, быть здесь не было поглощающей атмосферы ужаса, но Стелла больше не казалась Силве ужасной. Это была просто усталая, добрая женщина, которая зачем-то загримировалась под ведьму. А еще она нежно гладила Силве по голове. - Немножко, - слабо улыбнулась ей в ответ Силве, улыбаясь своей поработительнице. – Спасибо вам, госпожа! И спасибо вам, что спасли меня! Бог вас благословит! Но как мне жить теперь? - Что вы имеете в виду? - спросила Стелла. - Вы ведь обесчестили меня? Как я теперь домой покажусь? Как я в храм войду? Я простила вас, вы сами не понимали, что делаете... Но что делать мне? Лучше бы наверное вы меня не спасали... Стелле хотелось умереть от этих слов не меньше, чем Силве: - Милое дитя! - вздохнула Стелла. - да будет вам известно, чести лишают по-другому! Уж не знаете, так и не говорите! Я не вожделеть вас хотела, а всего лишь сломить дух ваш. - Я вся сейчас, будто грязью измазанная, - сказала Силве. - Может быть, вы поможете сделать все безболезненно? На минуту повисло неловкое молчание... Обеим хотелось умереть. Обеим было очень стыдно друг перед другом. Потом Стелла вдруг сказала: - Так! Давайте рассуждать логически! У вас остановилось сердце и прекратилось дыхание! Это зафиксировано прибором. Значит, вы умерли! - Но я же жива, - возразила Силве. - Нет, секундочку! Скажите мне, если у человека останавливается сердце и прекращается дыхание, значит, наступает смерть?! - Да, но... - Никаких "но"! - воскликнула Стелла. - Вы на тот момент умерли, и точка! Почему же вы живы?! - Значит, Богу и Вашей милости было угодно возродить меня к жизни! - горько сказала Силве. - На все Воля Его. - Именно! - торжествующе заявила Жю Сет.- Если вы были мертвы, а потом вновь ожили, значит, получается, вы заново родились?! Вы сами употребили это слово "воз-родить!" - Наверное, да... Я просто не знаю, как это происходит. - А если ваш бог заново возродил вас, значит, вы такая же, как и при рождении?! То есть, все снова при вас?! У вас, в каком-то смысле новое тело! Зачем богу возрождать вас в старом теле. Вы же сами помните строки из своей книги, что "После воскресения все изменятся!" Вот и вы изменились, так? - Вы думаете? - испуганно спросила Силве, с надеждой глядя на Жю Сет. - Именно! Не верите? Я вам докажу! Простите, я больно порола вас, чтобы сломить дух ваш... Мне стыдно, но... Было такое? - Да... Было... - А где же рубцы и шрамы?! - торжествующе спросила Стелла, умалчивая о том, что воспользовалась заживляющей куалийской мазью. - Посмотрите сами в зеркало, если не верите! - Нету, - сказала удивленная девочка. - Я и боли там не чувствую... А почему? - Новое тело! - улыбнулась лукавая ведьма. - Вам дали второй шанс! И значит, все по новой! А вот когда вы выйдете замуж и ляжете с законным мужем... ну или с кем вы там захотите, это дело ваше... - Тут Стелла прошептала ей что-то на ухо, от его Силве покраснела. - Вот тогда и будете говорить про потерю чести! - И мои воспоминания об этом ужасе тоже стали слабее! - изумилась девочка, не зная, что это действие специального наркотического вещества, приготовленного Ведьмой. - Госпожа Стелла, спасибо вам! Вы вернули меня к жизни! Бог вас благословит! - Да лучше не стоит! – Стелла облегченно выдохнула. Она смахнула с ресницы слезинку. – Как-то проживу без его благословения! Ваши воспоминания - это как фантомная боль. Это не повторится более... Держите вашего Бога! Женщина с дьявольским черепом на груди протянула болезненной, сонной Силве цепочку с ее Святой Молнией. Девочка благодарно приняла ее обеими руками, как великую драгоценность. …После реанимации у Силве начался жар. Организм, видимо, смущенный происходящими в нем изменениями и почти наступившей клинической смертью, решил с изрядным опозданием побороться с токсинами своими методами. Температура у Силве подскочила до сорока  одного градуса, а сама она чувствовала сильнейший озноб и натурально стучала зубами от внутреннего холода. Одежда же ее была совершенно замызгана нечистотами. Поэтому Стелла переодела Силве в постельную одежду, дала ей выпить антибиотик и жаропонижающие, а потом сидела рядом, держала ее за руку и гладила по голове. А один раз даже нагнулась к ней и пощекотала носом. Потом тут же спохватилась, встала, сделав строгое лицо. Достала сигарету, закурила у вытяжки... Прямо так, без мундштука. Силве, находясь в горячке, и испугаться-то не успела. Она, собственно, поняла, что никакая опасность ей от Жю Сет ей не грозит. Более того, наблюдая раскаяние и заботу своего несостоявшегося палача, а теперь спасительницы, она почему-то чувствовала себя спокойной и защищенной. Она вспомнила, как в старые, почти незапамятные времена, еще живая и здоровая матушка вот так же заботилась о ней, когда девочка болела.  Да и жар рядом с этой женщиной был не таким мучительным и, похоже, терял свою силу, отступал. «Неужели я победила дьявола? - думала Силве. – Неужели я, слабая девочка смогла победить саму Черную Ведьму?! Да и никакая она не ведьма, а очень даже добрая женщина и искусный врач". - Не волнуйтесь, сударыня, - сказала ей Жю Сет, выпуская к потолку струйку дыма.– Я позабочусь о вас. Сейчас ваша болезнь будет покидать ваше тело. Вам нужно поспать, отдохнуть… Спите и ни о чем не думайте. Если вас будет тошнить или температура опять повысится, или не дай Богиня, дыхание остановится, я рядом. Да и монитор показывает, что ваш жар постепенно уходит. Скоро вы будете здоровой. И не будете больше глотать всякую дрянь. А завтра я вас отвезу домой. Больше не буду вас тиранить ни одной минуты. - Госпожа моя, разрешите вас спросить? – слабеньким голосом спросила новая хилликианская мученица. – Так вы не дьяволу поклоняетесь? - Я поклоняюсь Богине Ираде, покровительнице любви, материнства и чувственных наслаждений. И еще многим богам моего древнего народа, - ответила Стелла, проводя носиком по лбу девочки. – Странно наверное об этом слышать? - Так вы не дьяволопоклонница, а просто язычница?! – улыбнулась Силве. Стелла умолчала, что в древней мифологии у Ирады было две ипостаси. Первая - веселая, любвеобильная женщина, покровительница влюбленных и детей. Но была и вторая - безжалостная карательница, убийца врагов рода. А кто недостойный? Это уж судила она сама. И был Любви, дарящей жизнь, но был и Культ Смерти, отнимающей жизнь у врагов. И Стелла помнила, как приносить и кровавые жертвы.  - Вот скажите, вас это сейчас в первую очередь волнует? Другой заботы нет?! Церковь на вас молиться должна, образ с вас писать! Вы же современная мученица! Не отреклась от вашего бога под страхом смерти! Силве, вы не святая, как ваша предшественница? Ради чего вы это сделали, глупая вы девочка?! Ради простой блестяшки?! Ну ладно, я сумасшедшая, но вы-то?! Ну и сняли бы, а потом опять одели бы? Зачем такие сложности?! - Это так не работает, - ответила Силве. – Веру нельзя выключать по необходимости. Она либо есть, либо нет. - А ну вас! –отмахнулась от нее Стелла. – Рассуждает она..! Силве тут же обрадовалась, но потом вспомнила, куда она вернется? В дом, где она никому не нужна? К ненавидящей жене дяди, в пустую, холодную комнату, где к ней относятся, как к ненормальной? А ведьма Жю Сет хоть и мучила ее, хоть и чуть не довела до смерти, но она признала в ней РАВНОГО. Да и потом… Мучения и издевательства от Жю Сет ушли на второй план, - это ведь дьявол ее заставил -  а осталась только безмерная БЛАГОДАРНОСТЬ этой женщине и за спасение, и за то, что она так переживала за нее. Она видела страх в глазах Стеллы Жю Сет ЗА НЕЕ. Так уж лучше она останется здесь. И потом… Ей потом будут ставить в упрек, что она не выполнила соглашение с Жю Сет, что из-за нее под угрозой мир с Черной Ведьмой… Нет, пусть она выполнит все то, что от нее ожидают. Может, тогда дядя увидит в ней личность, человека?! - Госпожа, не надо… Позвольте мне остаться, - попросила Силве. – Только пожалуйста, не просите меня отказаться от веры. Я не знаю, почему вы так враждебно относитесь к Богу, но для меня это целая жизнь. Я ведь сумасшедшая… В своем доме я одинока, к тому же мачеха ненавидит меня… И когда мне хотелось покончить со всем этим, только вера и спасала меня, только книги и поддержка тетушки. Не заставляйте меня совершить предательство! - Предательство чего? Пустого места?! – завелась было Стелла, но тут же взяла себя в руки. – Вы еще очень молоды, Силве, и когда-нибудь вы поймете, что все это – глупые сказки. Но, признаться, я впервые вижу хилликианку, которая готова пожертвовать собой ради своей веры. Я думала, вы сдадитесь после первого же моего грубого оклика. - Я бы сдалась, госпожа, - вздохнула Силве, склоняя голову. – А как же матушка? Она мне завещала носить эту Молнию. - Так это ваша память о матери?! – спохватилась Стелла. – Что же вы сразу не сказали?! - Не хотела прикрываться именем матушки… А вы, госпожа, обращаетесь ко мне, как к взрослой, на «вы»? - Да, дитя мое, - улыбнулась Стелла. – Вы это заслужили… Знаете, Силве… Я очень мерзко поступила с вами… Вы имеете право заявить на меня властям. Но я трусливо прошу вас этого не делать… Скажите, я как-нибудь могу компенсировать свой позор? Это мерзко звучит, признаюсь, но… Может, вы простите меня? Что я вам должна? - Позвольте мне остаться у вас, Ваша светлость… - попросила Силве. – Именно служанкой, вашей невольницей, и ни на что больше я не претендую. Вы больше не будете пытать меня? -Нет! Клянусь! – горячо ответила Жю Сет. – Но почему вы не хотите домой? Это из-за мачехи?! Она с вами настолько плохо обращается? - Это уже ее дом, не мой, - задумчиво ответила Силве. – Очень спать хочется! Госпожа, исполните одну мою просьбу, раз вы мне должны. Она ничего не будет вам сто…стоить.. Разрешите своим слугам молиться Богу! И отмените свой запрет на хилликианство! Прошу вас, сделайте это, и я ваша самая покорная рабыня хоть на всю жизнь! - И это все, что вы хотите? – удивилась Жю Сет.  – Так, ладно! У вас такой вид, что мне хочется самой ваше хилликианство принять, только чтобы вы выздоровели! Хорошо! Да будет так! Разрешаю! Спасибо вам за заботу обо мне, мой благородный соперник! Я думала, вы у меня денег требовать станете… - Денег за молчание требуют лишь беспутные девицы… - абсолютно по-взрослому сказала Силве. – Я же все-таки дворянка… - О, да! – засмеялась Стелла, радостная, что так дешево отделается. – Все, достойнейшая из врагов моих! Спите и набирайтесь сил! И я тоже …вздемну…аааа….если вы не возражаете… Дайте, святая, руку нечистой силе, она проверит ваш пульс… Это не книжки, это жизнь… В жизни все по-другому! - Вы не нечистая, госпожа, -  сказала Силве. – И в вас живет Бог! Вот вы говорите, что Бога нет. А ведь это Бог в вас ужаснулся тому, что вы делали, ваша совесть возопила и отрезвила вас! Если бы не было в вас Бога – вы бы молчаливо и равнодушно смотрели, как я умираю. А то и с радостью. Нет, не отрицайте того, что есть. - Так, хватит здесь церковной агитацией заниматься! – рассердилась Стелла, но не всерьез, а так, для вида. – Учтите, если останетесь со мной, будете у меня получать плетей за каждый проступок, вместе с остальными служанками! И за то, что пытались отравить себя, еще получите! Я, между прочим, очень строгая хозяйка! Так что имейте в виду! Будете невольницей-хилликианкой у госпожи-язычницы. Вам это точно надо?! - Да, госпожа, как будет воля ваша, - покорно сказала Силве. – Если с верой, то сколько угодно! - С ума все посходили с этой верой! – проворчала Жю Сет. – Тогда вот вам мой приказ! Быстро поворачивайтесь к стенке и спите! – Она повелительно указала девочке рукой на то, какое положение ей нужно занять. Когда девочка выполнила все, как было приказано, и умиротворенно засопела носиком, Стелла, преклонив колени, опустилась к пленнице и погладила ее по головке, почему-то при этом недовольно ворча, а потом взяла откуда-то гребешок-расческу и нарочито строгим голосом спросила: - Можно, я причешу вас? У вас волосы совсем растрепались. Мне зачем такая растрепанная служанка? Силве молча кивнула, улыбаясь и плача от счастья. Да, она сейчас была абсолютно счастлива. Стелла принялась нежно, аккуратно расчесывать пряди девочки, придерживая их у корней, чтобы не было больно. Она осторожно работала расческой и гладила своими пальцами виски Силве. И той опять хотелось умереть, только уже от немыслимого удовольствия. Так когда-то расчесывала ее непослушные волосы матушка, но тогда такого наслаждения не было. Видно, и правда эта женщина владеет колдовской силой. - Голова у вас сейчас болеть перестанет. О чем это я?! Да! Я очень строгая хозяйка! Имейте в виду! – пригрозила Стелла, нежно расчесывая прядки девчоночьих волос. Силве все больше и больше погружалась в сладкое забытье, кутаясь в мягкий плед. Но после того, как Силве опять щелкнула зажигалкой (опять потянуло проклятым табаком) и стала с кем-то разговаривать. Говорила она, почему-то смотря на потолок: - Слышишь ты, враг мой! Я терпеть тебя не могу, но все-таки скажу тебе! Посмотри на эту девочку, которую ты же и отдал мне в лапы! Она за тебя умереть была готова! Обрати на нее внимание! И она тоже несчастна! Почему все те, кто тебе служит, несчастны, а?! Тебе приятно видеть, как твои слуги мучаются и страдают?! Что же ты за хозяин такой?! Может, ты настолько мелок и жалок, что боишься человеческого счастья?! Ты не только у меня счастье отнял, но еще у этой девочки?! У нее ты забрал мать! Ты доволен?! Чувствуешь себя большим и страшным?! Что она мучается без мамы?! Что эта гадина, жена Жю Хьяне издевается над ней?! И кто об этой девочке позаботится?! Кому она вообще нужна?! Кто ей на ночь волосы расчешет, погладит, приласкает?! Кто ее защитит от этой твари-мачехи?! Я, кстати, еще узнаю, что это за Рысца такая, что за особа к нам в королевство свалилась! Что, пусть эту девочку разотрет об эту жизнь?! Да?! Молчишь?! Ну и пошел ты куда подальше! Тебя нет! А я с потолком разговариваю! Дура?! Да! Я хоть дура, а ты мерзавец! Как и все мужчины! Кроме Джереми и бедного Орхо! Закончив разбирательства с высшими силами, Стелла энергично затушила окурок и вернулась в комнату к уже спящей Силве, осторожно касаясь ее лба - не возобновился ли жар. А потом Стелла добавила: - Ты думаешь, она будет служить тебе вечно?! Нет! Я не смогла сломить эту девочку силой, так я сломлю ее лаской! Мне нужна ученица, кому я смогу передать свое умение, а ей нужна покровительница, которая защитит ее. Она уже приняла меня! Она теперь не боится переступить черту, заглянуть за грань... И пусть она молится тебе хоть сто раз, но в итоге она останется со мной! Жизнь заставит ее понять мою правоту! И я всегда буду рядом с ней, в отличие от тебя! А потом Стелла открыла верхнее хранилище и вытащила оттуда, тихо ругаясь, еще одно покрывало. После чего, она сбросила с себя платье, сняла с себя бюстгальтер и надела длинную ночную рубашку до пят. Поставила у изголовья на всякий случай сумку с микроинъекторами и лекарствами. Взяла микрокамеру, настроила ее на кровать, включила запись. И прилегла рядом с Силве, укутываясь в покрывало, как гусеница в кокон: - А то ведь потом ничего никому не докажешь… Если еще один кризис будет, хоть рядом буду… Или все же девочка мне не поверит и пойдет накладывать на себя руки... А то не добегу… Силве повернулась лицом к спящей девочке, отодвинулась к стенке, чтобы не стеснять свою пленницу, и стала смотреть в потолок, стараясь не думать о сегодняшнем дне… ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * "...Не тая нож в букете..." - Хилликийская поговорка, означающая то же самое, что и выражение "Нет камня за пазухой". "Ломанная ветка" - так дьяволопоклонники и язычники презрительно называют Святую Молнию. ЦНС - Центральная нервная система.