Искры над пеплом. Книга 4. Дочь Черной Ведьмы

Звезда Лейтена, Планета Гуриасс, Хилликийское королевство, г. Киллибур. 1 день Поры Молодых Трав 2170 г. Эры Великого Пророка. Первый день Нового Года (20 марта 2335 г. по календарю Земли. За последние сутки Силве Жю Хьяне действительно будто бы умерла и переродилась заново. Перенесенные ей потрясения оставили на ее сердце глубокий след, самой ей казалось, что она постарела в последний день уходящего года лет на двадцать. Она пережила и боль, и смерть, и позор, и доблесть, и унижение, и воодушевление. И все это за неполные тридцать четыре часа во власти ее хозяйки, поработительницы, убийцы и спасительницы Стеллы Жю Сет. Проснувшись в мягкой постели на четвертом этаже дома, Силве попыталась понять, какова теперь будет ее жизнь, что ей ждать от грядущего. Да хотя бы понять, кто она теперь для Жю Сет?! Она вроде бы и пленница, и ученица, и почти что бесправная рабыня Черной Ведьмы, и привилегированная гостья, почти родственница. А проснулась Жю Хьяне в небольшой, светлой, уютной спальне со светлыми в синюю полосочку стенами, в довольно большой, мягкой постели, с деревянными столбиками и широкой спинкой. На ней была шелковая ночная сорочка, пожалованная госпожой Жю Сет, на этот раз черная. Пол в спальне был деревянным, паркетным, из пурпурного дерева и довольно теплым, с подогревом. Видимо, когда-то этой спальней пользовалась сама Жю Сет, а ей, как известно, всегда холодно, она и в тридцатиградусную жару в платке ходит. Да и вообще в комнате было тепло, даже немного душно. У кровати находился стул с высокой спинкой из неизвестного материала, холодного и твердого, как металл, но гнущегося и обладающего определенной упругостью. Госпожа по-моему называла, что это за диковина - «металлический плас-тик». Опять куалийское колдовство? На спинке стула был выгравирован символ черепа ящера с перевернутыми молниями  – герба Жю Сет. Сюда же доставили чемоданчик Силве с небогатыми запасами. На стенах висели непонятные таблицы и плакаты с загадочными письменами. Непонятно было, что это - арифметические символы, формулы или тексты на другом, загадочном языке. На одном из плакатов Стелла увидела изображение такого же небесного корабля, как и у Жю Сет с белыми пятиконечными звездами. И еще одна таблица с письменами. Наверное, все же числовыми. А вот рядом - о, ужас! - невероятно реалистичные, большие снимки-рисунки высокой огневолосой молодой женщины, на вид лет двадцати пяти* в полный рост и, скажем так, не совсем одетой. Точнее, совсем неодетой. Силве даже наложила на лоб и грудь знак Молнии от такого бесстыдства. Это как же надо не иметь стыда, чтобы позволить себя так снимать фотографу?! Более того, снимок был как бы «углубленным», то есть изображенный образ был объемным и чрезвычайно реалистичным. Женщина была полностью как живая, казалось, она сейчас шагнет сюда, к Силве. Девочка даже перепугалась в первый миг, подумав, что это действительно живой человек. Потом, приглядевшись к образу, она заметила, что все линии на объемном снимке состоят из маленьких искрящихся точек и черточек, сверкающих всеми цветами радуги. Золотистые волосы нарисованной молодой женщины спадали на плечи живым огнем на одном рисунке, на другом были собраны в хвост. Ее кожа на рисунке была невероятно светлой, почти белой, как у северных лесных варваров. Руки и плечи бесстыдницы были похожи на мужские – сильные, жилистые, мускулистые... А вот фигура, живот и грудь – вполне себе женскими, правда, чуть менее выдающимися, нежели у Жю Сет. Златоглавая бессовестная дама в первородном состоянии на одном рисунке стояла у стены в распутной позе публичной женщины, выставив вперед ногу, отвернувшись и прикрыв глаза как бы в порыве стыда. Она обеими руками пыталась оттолкнуться от стены и побежать вперед не глядя. И ведь поднялась у кого-то рука запечатлеть эту гадость?! На втором фото светлокожая дама сидела на белой поверхности, будто на облаке, закинув ногу на ногу, держа в руках не то розгу, не то хлыст. А перед ней стояла на коленях… сама полуобнаженная Стелла Жю Сет, в одной лишь длинной юбке. Она протягивала повелительнице букет диковинных розово-фиолетовых цветов, как служанка, покорно опустив голову под властным, уничтожающим взглядом куалийки. Красноречивая надпись «Моя прекрасная повелительница!» поясняла, кто изображен на картинке. Похоже, это и есть та самая куалийская огненная ведьма Иринэ, перед которой сама госпожа Жю Сет преклоняет колени. Какой же дьявольской силой и властью обладает эта чернокнижница, если сама Жю Сет для нее – ничто?! Силве поразилась, что рядом с Жю Сет куалийка выглядит очень высокой, почти великаншей. Жю Сет говорила, что гнев Госпожи Иринэ ужасен, и глядя на эту холодную, властную, будто сотворенную изо льда женщину с жидким огнем волос на голове, она верила, что так оно и есть. А что означают эти играющие всеми цветами радуги письмена и символы, построенные в столбики в нижней части рисунка. Силве так и не поняла. Наверняка что-то из темной магии… Это благочестивой девушке знать не нужно. Также в комнате был небольшой деревянный шкафчик, трюмо* с зеркалом, шкаф, в котором ящики располагались друг над другом. На столике трюмо была красивым каллиграфическим почерком начертана надпись. Точнее, выжжена, выгравирована не то нагревательным прибором, не то мощным тепловым лучом: «Не торопитесь, а то успеете!» Загадочная фраза. Силве задумалась над ее смыслом…  Ведь и торопятся куда-то для того, чтобы не опоздать… Разве это плохо? Вообще, само пространство рядом с Черной Ведьмой было наполнено какими-то загадками и тайнами. Темными тайнами… Вот, например, что означают все эти символы, все эти формулы? Что это, темные заклинания? Молитвы хозяину Ада? Она не удивилась бы, если бы проснулась в страшном подвале, в цепях и рубцах… Вновь воспоминания о вчерашнем страшном дне свалились на нее. Впрочем, они уже не резали душу, делая ее существование невыносимым, а лишь давили неудобной тяжестью, которую вроде и не сбросишь, и тащить неудобно, грустно, но можно. Было серо и тоскливо… Тоскливо, что она впервые проснулась не в своей милой, знакомой до щербинки комнатке, со смешными рожицами, которые она тайно рисовала на обоях, что ее не зовут к завтраку, что вокруг все чужое и враждебное, и что она здесь – пленница, покоренная чужой волей. Силве почувствовала и тупую боль на ягодицах – напоминание о вчерашних «уроках» графини. Она признавала и внутренне согласилась, что Жю Сет полностью переломила ее, переделала. Навязала ей свои правила, и Силве послушно приняла их. А что она могла сделать в данной ситуации? Только ее невинность и вера были вопросами, в которых она могла противостоять Жю Сет. По всем остальным позициям Силве послушно сдалась и называла Жю Сет «госпожой» с каким-то внутренним фатализмом, осмысленной и убежденной покорностью. А графиня, похоже, понимала, что именно эти два ключевых вопроса являются для Силве жизненно важными и что за них она способна биться насмерть, в прямом смысле. И время от времени укалывала ее, игралась, как кошка с мышкой, позволяя своей пленнице «победить» и сохранить свою независимость в вопросе веры и чести, и «награждая» ее за верность своим принципам, чтобы атаковать свою пленницу в другой раз.  А вчерашний вечер вообще окончательно убил прежнюю Силве и создал на ее месте какую-то новую девушку. Жю Сет стерла прежнюю Силве до основания, чтобы на ее месте, видимо, сконструировать новую…. Силве поспешно оделась в новое, черное платье, (а где старое?), надела новый пояс и чулки, нижние юбки, как учила графиня, и осторожно выглянула в пустой коридор, в котором, как в гостинице, вдоль прохода тянулись ряды комнат. А самая дальняя и большая комната, в торце здания была личными покоями графини. Дверные коробки с узорчатой резьбой были белоснежными, а сами стены были оклеены темно-синими обоями с крошечными цветочками-завитушками. С потолка свисали лампы-осветители в модерновых куалийских белых плафонах. Быстро сориентировавшись, Силве нашла ванну и уборную. Завершив необходимые процедуры, девочка заторопилась было вниз, предвкушая, какую порку устроит ей госпожа Жю Сет за долгий сон. У лестницы она столкнулась с девушкой в черном форменном платье и белом фартуке, несущую стопку чистого, выглаженного белья. Девушка была старше ее лет на пять. У нее была более светлая кожа, очаровательный курносый носик, пухленькие румяные щечки, собранные в колечко на затылке темные прямые волосы и красивые темно-зеленые глаза с пушистыми ресничками. Так наверное выглядят ангелы на небе… На левой щеке Силве заметила у девушки темно-фиолетовое пятно, а нижняя губа была распухшей, будто ее насекомое ужалило: - Здравствуй, - сказала девушка. – Ты Силве? Нам госпожа о тебе рассказала. Спасибо, что ты уговорила ее разрешить молиться Богу! Госпожа говорила, что она тебя железом жгла, а ты от веры не отказалась. Ты прямо как Святая мученица Силве! Меня Ули зовут. - Здравствуйте, Ули, - почтительно поклонилась ей Силве. – Нет, железом не было, но было… очень страшно! Я думала, я умру от страха. - Это она тебя испытывала. – сказала Ули, улыбнувшись. – Госпожа любит испытывать людей. А ты знатная, да? Сколько тебе лет? - Я из благородной семьи Жю Хьяне, - с достоинством сказала Силве. – Мне четырнадцать. Через три поры пятнадцать будет. - Ой, я должна с вами во множестве разговаривать, барышня! – смутилась Ули, кланяясь перед Силве. – Совсем вы молоденькая! А я из простых… Из деревни. Я горничная госпожи, мне уже восемнадцать… Ой, мне бежать надо, а то она гневаться будет! Потом поболтаем! - Хорошо! – улыбнулась ей Силве. – Можешь обращаться ко мне на «ты». А что мне-то делать? Я ведь тоже служанка госпожи Жю Сет. - Иди на кухню, к Рамле, она тебе скажет, - посоветовала Ули, поспешив в покои Жю Сет. «Какая приятная девушка! Надеюсь, хорошая подруга мне будет… Уже не так тоскливо…» - думала Силве, спускаясь по широкой лестнице с белыми перилами из ящеровой кости. На жаркой кухне (на первом этаже), напоминающий горячий цех металлургического комбината, царствовала Рамла, которой помогали несколько девушек-кухарок, чистящих и нарезающих овощи. Переступив порог этого таинственного места, Силве оказалась в плену радушия и заботы негритянки, которая встретила Силве ласково, как родная тетушка. Более того - Рамла низко поклонилась перед Силве и даже попыталась припасть щекой к краю ее юбки в благодарность за вчерашнее спасение. Свою искреннюю благодарность выражали и довольные девушки. А у Силве от вкусных запахов заурчало в животе. Она, разумеется, пересекла попытку Рамлы добраться до низа ее юбки: - Да вы что, матушка Рамла! Ни в коем случае! Вы мне в матушки годитесь! Даже и в бабушки! - Ох, как вспомню вчерашнюю ночь, аж до костей пробирает! – поежилась полная негритянка, будто от холода. – Какой ужас вчера пережили! Если бы не вы, барышня… И за Молнию спасибо тебе, все вас благодарят! Это меня госпожа так наказала… Знает ведь, что я до смерти боюсь летать на ее адском корабле! И как за нее боюсь, когда она улетает! Она на меня очень разгневалась вчера… Кричала, даже по щеке ударила… И самое страшное – обещала мне свободу насильно дать! Еле-еле я на коленях у нее прощение вымолила! Руки ей целовала, до земли кланялась… Вроде простила…. - В наказание – на свободу?! – не поняла Силве. – Это же награда, а не наказание. - Для кого награда, а для меня хуже смерти! – пожаловалась Рамла, вытирая руки о передник. – Я пятьдесят с лишним лет работаю. Меня еще в старые времена безо всякой земли на аукционе купили, я всю жизнь разным господам служила, вот уже семь лет Ее Светлости служу. Что мне на свободе делать?! Умру там в тот же день! А госпожа графиня это знает, вот и пугает меня свободой! - А за что она вас наказала? – спросила Силве. Ей было непонятно, как человек может так любить рабство и бояться свободы, что считает ее злом. - А это неважно! – вдруг раздался скрипучий голос самой Жю Сет, неожиданно возникшей в кухне. – Меньше знаете, лучше спите! Все как один, включая и Силве, вскочили со своих мест, приветствуя госпожу. А Рамла напротив, держась за стол, кряхтя и охая при своей необъятной фигуре, попробовала опуститься на колени, в безмолвной мольбе протягивая руки к повелительнице. Это не понравилось Жю Сет: - Рамла! Только попробуйте! Или вы забыли, как вас пять пор назад радикулит прихватил?! Я вас опять выпрямлять не буду! Сделайте мне кофе* лучше… О, Богиня, лучше бы меня второй раз сожгли... Как же омерзительно по утрам! - Как прикажете! – поклонилась испуганная Рамла и с кофейником в руках поспешила к плите. - Доброе утро, госпожа! – поприветствовали ее девушки, нарезающие овощи. - Вот кто сейчас еще раз скажет «доброе утро», прокляну! – раздраженно, сморщившись, будто от горького лекарства, сказала Стелла. – Кому как… Ненавижу утро! Тут взгляд ее упал на испуганную Силве, застывшую с ложкой в руках: - А, и вы здесь, блаженная…?! Как спалось? Поглощайте, поглощайте свою питательную гадость… - Очень хорошо, госпожа, - чинно ответила Силве. – А вы, госпожа, плохо спали? - Прекрасно! – вскинула руки Жю Сет. - Аж до одиннадцати часов*, пока меня с диким криком не подорвали с постели, что крестьянский мальчик подавился косточкой и вот-вот задохнется! Я как была, в ночнушке, в деревню… Вся округа, наверное, теперь мое нижнее белье обсуждает! Пока вытащила кость у мальчика из трахеи, еще одной дуре с перепугу рожать приспичило! В общем, у меня было веселое утречко, пока вы спали! Силве смущенно опустила глаза… То, что Жю Сет еще и лечит простой народ и принимает роды у людей, было для нее новостью. - Госпожа, вам кофе с молоком? – спросила Рамла то ли запамятовав о Стеллиной особенности, то ли издеваясь. - Рамла, вы совсем жить не хотите?! – возмутилась графиня. – Только попробуйте! Нормальные люди не пьют молоко, если они не младенцы! - А я пью, - заявила Рамла. - Я же сказала – нормальные люди! Вы здесь причем?!  Сделайте мне с кровью девственницы. - Вот вы выдумали, госпожа! Да где же я вам ее возьму? – ахнула Рамла. - Кого, кровь или девственницу? – захихикала Жю Сет. – Что, все так плохо в Сеттском графстве?! - Да будет вам! – отмахнулась Рамла. – Постыдились бы девочки! Что у вас за неприличные шутки все время? - Кого? Блаженной Силве? Младшего пилота корабля?! - Жю Сет указала рукой на юную Жю Хьяне. – Младший пилот Жю Хьяне, пожертвуйте немного крови вашей старшей сестре по благородному сословию. - Не слушайте ее, девочка моя! – оживилась Рамла, подавая госпоже чашку с ароматной жидкостью. – У нее такой юмор…кладбищенский. - Нормальный юмор… - пожала плечами Жю Сет, отхлебывая кофе. – Все там будем… Я уже была, например… Фу, гадость! - Сахара, госпожа? - Нет, пусть будет горький… Горький, как и вся моя жизнь, - пафосно сказала графиня. Она встала, взяла с крышки шкафа бутылку daso*, налила в чашечку с кофе, выпила залпом и по-кабацки занюхала рукавом. - Да вы что делаете?! – Рамла возмущенно выхватила из рук хозяйки бутылку. – С утра алкоголь?! Привыкнете еще! - Ох, Рамла, чтоб вы замуж вышли! – мстительно заметила Жю Сет. – Мужа и дрессируйте! Я за вас в приданое миллион новыми дам! Силве?! Вы прессу сегодняшнюю читали?! Это я позаботилась! Только о вас и говорят в Киллибуре! Она протянула Силве утренний номер газеты «Альс», в которой на первой полосе красовалось: «Женский экипаж Жю Сет совершил первый кругосветный перелет!». Чуть ниже была напечатана фотография, сделанная внутренним компьютером корабля Жю Сет.   На грязной черно-белой красовалась юная пленница Жю Сет с взволнованным и сосредоточенным лицом, держащая в руках штурвал. Будто это не измученная девочка-дворянка, а Гарри Саймон* за миг перед огненным тараном хвилланского крейсера. Позади нее видны лица перепуганных Рамлы и Моане, на которых ясно читались молитвы ко всем богам Вселенной забрать их отсюда, пока живы. Были указаны и имена участниц: Стелла Жю Сет, Силве Жю Хьяне, Моане Жю Хьяне и Рамла, которая фамилии не имела. Невольницам от рождения фамилии не полагается. Силве сама с содроганием вспоминала вчерашний вечер, который затмил всю боль и испытания утра. Они действительно вчера совершили полет вокруг Гуриасси на корабле Жю Сет. Ну, так получилось… Вчера, после визита на корабль усатых молодцов во главе с Груаппо, Стелла Жю Сет почему-то пригласила (или загнала силой) на борт бедную кухарку-соучастницу Рамлу, которую со зверским выражением лица за какой-то грех привязала-пристегнула к одному из кресел ремнями. Не обращая внимания на все завывания и мольбы толстой пятидесятипятилетней негритянки, госпожа Жю Сет действительно подняла корабль в воздух и отвезла Силве на свидание к тете Моне. Точнее, бедную Моане буквально похитили из ее домика-церкви на свидание к племяннице, подняв на борт волшебным лучом. На корабле бедная священница увидела похорошевшую, улыбающуюся Силве и залилась слезами радости: - Девочка моя! Вы живы?! С Вами все в порядке?! Кто вас так нарядил?! Вы же настоящая принцесса! - Я, сударыня, - ответила ненавистная, трижды проклятая ведьма Жю Сет. – Топор не забыли? Пока Моане зависла, переваривая информацию, что Черная Ведьма не убила и не надругалась над ее девочкой, а одела-обула и погулять вывезла, Силве со слезами обнимала свою любимую тетушку, терлась о ее щеки и пыталась рассказать о своих несчастьях. Рамла верещала и просила поставить ее на землю, откуда взяли. Стелла управляла кораблем. Каждый занимался своим делом… Стелла взяла курс на север, к морю и предложила «догнать уходящее солнце». Силве она пригласила на место второго пилота. Девочка с величайшим испугом заняла указанное ей место, слушая все наставления строгой госпожи о том, как летать в атмосфере, как поддерживать скорость, как управлять кораблем при помощи штурвала и для чего нужны все эти огонечки. Силве была опьянена этим волшебством сказочного, фантастического вида приборами, виртуальной панелью управления, а, самое главное, Жю Сет разрешила ей самой поуправлять кораблем. И совсем молоденькая четырнадцатилетняя девочка взяла штурвал, как святыню, и с великим испугом и благоговением направляла штурвал вперед, влево и вправо, повинуясь указаниям графини и чувствуя небывалый восторг, эйфорию, что такая большая и сложная летучая машина послушно повинуется ее воле. А самое главное - они действительно догнали солнышко! Углубившись далеко, в сторону океана, на огромной высоте, выше облаков, откуда Божий Мир кажется круглым, она увидела, как светлеет звездное небо, Становится темно-синим, потом лазоревым, потом золотисто-бежевым, а потом огненным, подсвеченным рассветным (на самом деле закатным для этой долготы) солнцем. Уже на другом конце мира ошеломленная Силве увидела, как Солнце постепенно поднимается из-за горизонта, будто его силой заставляют, но на fat*, а не на bito*. Разум отказывался в это верить, было такое впечатление, что Божий мир закрутился в обратную сторону. И они вновь оказались светлым днем, только уже над чужими землями и морями. Так Силве убедилась в том, что Гуриасси – действительно шар, а не плоскость. Скорость, с которой они мчались, девочка даже представить не могла. Они - Ведьма Жю Сет и ее маленькая ученица, рука об руку. Они облетели весь мир на огромной высоте и вновь влетели в ночь. И тут  – беда! - у Черной Ведьмы Жю Сет в силу ее преклонного возраста случился сердечный приступ, когда ее частично парализовало, и руки бессильно повисли вдоль тела, а изо рта пошла пена. И единственным пилотом, управляющим кораблем в тридцати mirhias над поверхностью осталась бедная Силве. Все пришли в необычное возбуждение, что-то крича, а Силве, вцепившись в штурвал, только что не поседела на месте. Следуя указаниям слабой, тяжело дышащей, еле живой Жю Сет, которую поддерживали и пытались привести в кондицию Моане и Рамла, Силве смогла с молитвами и слезами завершить полет вокруг Земли, добраться до имения Сет, пролетев над бурными морями, густыми лесами, высокими горами, и чужими городами и странами. Чтобы включить ту или иную систему в помощь маленькой летчице у Стеллы едва хватало усилий нажать на нужную клавишу, а потом она стонала, что сил больше нет ни на что, и она скоро умрет. Потом Силве почти час сажала корабль на нужную точку, а когда все закончилось, у бедной, обессиленной девочки, чью нарядную одежду можно было выжимать от пота, случилась истерика. Пассажиры же наоборот пришли в радость великую и чуть ли не землю целовали. А чудесно исцелившаяся Жю Сет гордо смотрела на свою исстрадавшуюся пленницу и приговаривала: - Силве, вы спасли всех нас! И кто-то еще говорит, что вы бесполезная и ненужная?! Да вам памятник ставить надо! И ранним утром, пока Силве спала без задних ног, Жю Сет, оказывается, успела отправить в одну из столичных газет целое интервью с фотографией девочки. Теперь одни газеты по инерции писали о несчастной судьбе взятой в полон Жю Хьяне, и что ей грозит в лапах страшной Черной Ведьмы, а другие писали хвалебные оды юной бесстрашной воздухоплавательнице, под руководством Жю Сет и в составе чисто женского экипажа совершившей кругосветный полет. И все это было сделано с целью восстановления убитой в минус самооценки Силве. Стелла честно постаралась помочь девочке выйти из кризисного состояния. Попутно невыспавшаяся Жю Сет успела отправить почтой в Королевское Географическое сообщество, а также в Международную Ассоциацию Воздухоплавателей заявку на мировой рекорд с подробными фотографиями и картами полета. Именно поэтому она после возвращения и не ложилась спать. Ну и разумеется, отчитываться перед О-Коннелом из посольства, который не понял женского юмора с их беспосадочными перелетами. Кстати, несколько стран уже заявили протест по поводу неожиданного пролета чисто женского НЛО над их территорией. Разумеется, была у Жю Сет и другая цель – показать куалийцам, что с юной Жю Хьяне все в порядке. Ведь наверняка у землян возникнут вопросы и по поводу передачи девочки в неволю Жю Сет, и по поводу обращения с ней, и по поводу морального облика графини, позволившей себе такое в отношении несовершеннолетней девочки. Сама Стелла в интервью не жалела хвалебных слов в адрес своей невольницы, подчеркивая ее решающее значение в самый критический момент и называя ее исключительно «ученицей» и «помощницей». Ей нужно было показать, что в ее имении Силве себя чувствует, как у Пророка за пазухой… - … Я как вспомню вчерашние испытания, которые послал мне Бог, мне аж в обморок хочется упасть! – божилась Рамла. – Чтобы я еще когда-нибудь в воздух поднялась?! По небу пусть птицы летают да ящеры, а человек по земле ходить должен! Слава Пророку и нашей юной барышне! Силве, вас в этот дом сам Бог послал! - Силве, пью за то, чтобы вас никто никуда не посылал, даже боги! Через часик зайдите ко мне, -  приказала Стелла. – Можете через полтора, но не позже. Считайте, что я приглашаю вас на свидание! Я пока покурю, - Графиня извлекла из своего пояса сигарету и закурила прямо на кухне, чем вызвала новую волну негодования Рамлы: - Курить вредно, госпожа! Тем более, женщине! Какой стыд! И какое еще свидание?! Вы же не мужчина! - И слава Богине! – сказала Жю Сет. – Вы хотите, чтобы ее мужчина на свидание приглашал? - Ей еще рано думать о свиданиях! Никаких свиданий! А потом - да, разумеется! Какой-нибудь благонравный юноша, который сделает ей честное предложение руки и сердца… А вы, какой пример вы подаете юной барышне?! - Кому пример, этой Жю Хьяне?! – удивилась Жю Сет, указывая на Силве пальчиком. – Да она сама кому хочешь пример покажет! - Ihonno графиня! – В кухне вдруг появилась прямая, как жердь, фигура мажордома Клонто. – У ворот имения вновь репортеры! Они требуют, чтобы им показали вашу…. Вашу гостью, сударыня! Среди репортеров секретарь из имения Жю Хьяне с фотографическим аппаратом! - Да что все, с ума посходили?! – застонала Жю Сет, хватаясь за голову… Пойдемте, Силве! Они хотят удостовериться, что вы живая и неиспорченная..! Спустя полтора часа… Повинуясь приказу графини, Силве точь в точь в указанное время поднялась на четвертый этаж и подошла к спальне хозяйки. До этого девочка откровенно не знала, чем ей заняться в доме и успела помочь Рамле на кухне, а также попробовала измельчить корнеплоды для супа. Разумеется, дело кончилось порезанным пальцем... Силве была доброй девочкой и твердой в вопросах веры и благочестия, но вот в домашних делах была абсолютно беспомощна. Ведь за нее всегда все делали слуги. Подойдя к двери, Силве обнаружила, что дверь чуточку приоткрыта, и из спальни графини в коридорное пространство прорывается косая полоска света. Девочка собиралась было постучаться, но внутреннее любопытство заставило ее помимо воли заглянуть в приоткрытую щелку. То, что она увидела заставило ее сморщиться от омерзения и отпрянуть назад. Она увидела графиню Жю Сет в раскрытом домашнем халате, которая возлегала на широченной кровати, заправленной покрывалом из шкуры avkhlite* во всем своем бесстыдстве. А перед ней на коленях, со спущенным платьем и открытой попкой стояла ее новая подружка Ули. Тело графини было обнажено, ноги раскинуты в стороны. В руке она держала длинный черный стек* для верховой езды. Голова Ули с распущенными черными волосами находилась где-то на уровне бесстыдства Жю Сет и двигалась вперед-назад. Жю Сет лежала на больших подушках, блаженно закрыв глаза и постанывая. Время от времени она шлепала стеком Ули, стимулируя ее к дальнейшим действиям. В комнате слышались стоны Ведьмы, шлепки и вскрики девушки-служанки. Потом Стелла резко поднялась с подушек, несколько раз со всей силы шлепнула Ули, отчего та вскрикнула, а после впилась ей в губы в бесстыжем животном поцелуе, что было особенно мерзко. От подобного действа Силве чуть не стошнило на месте. В один момент Стелла из мудрой и возвышенной дамы, пусть и ведьмы, превратилась в грязную, мерзкую, похотливую тетку.  Силве стало стыдно за все, что здесь вообще происходит, стало грязно, как будто это она была на месте Ули. Юная Жю Хьяне немедленно сделала несколько шагов назад, чувствуя, как ее лицо пылает жаром. А еще было очень стыдно за Ули, эту вроде бы хорошую, благочестивую девушку, которую Ведьма принуждает к таким мерзостям, не заботясь о несчастной душе. Но Жю Сет назначала это время. Боже, а зачем же?! Силве, пытаясь справиться со смущением, выждала еще несколько минут, а затем учтиво постучала пальчиками о деревянный дверной косяк: - Госпожа моя! Ваша Светлость! Вы приказали мне прийти к вам в указанное время! За дверью раздалась длинная фраза на непонятном языке, а потом послышался ласковый и в то же время повелительный голос графини: - Подождите пару мгновений, дитя мое! Сейчас! Само слово «дитя мое» из уст Ведьмы звучало сейчас мерзко. Ули ненамного старше ее… Ее она тоже называла так, перед тем, как сделать из нее инструмент для удовлетворения своей тошнотворной, извращенной похоти? Спустя несколько минут на пороге комнаты появилась Ули, поспешно поправляя платье. Лицо ее было краснее самой спелой винной ягоды*. Она взглянула на Силве, тут же отвела взгляд, побагровев, почти бегом помчалась по коридору, придерживая юбку и передничек. Похоже, она поняла, что Силве все видела. - Заходите, Силве, героиня моя! Девочка вошла в комнату, с трудом сдерживая отвращение, которое сейчас испытывала к графине. Спальня графини была немалых размеров, в два раза больше той комнатушки, в которой потчевала девочка. Внимание Силве привлекли сразу два волшебных куалийских устройства в этом «логове ведьмы» - светящиеся прямоугольники, экраны, в которых мелькали какие-то символы. Рядом с ними были висящие в воздухе светящиеся клавиши с куалийскими буквами и цифрами - как на корабле Жю Сет. Силве уже умела управляться с ними. У стены стояло довольно большое устройство, похожее на светящийся ящик из серого, твердого легкого вещества. Оно было похоже на страшного механического лекаря на корабле госпожи. А на столике из редкого сорта дерева стояла открытая бутылка вина с двумя бокалами и блюдо с фруктами и конфетами. А еще Стелла увидела на стене висящие флаги из настоящей ткани, которые можно было потрогать. Дьявольский флаг Жю Сет она узнала сразу. Так же как и красно-оранжевый флаг Королевства. А рядом с ними флаг чужой – лазурно-голубой с градусной сеткой и очертаниями непонятных материков. Еще один флаг – много-много звездочек на синем фоне в одной части флага и красно-белые полосы в другой. Еще флаг – красно-бело-зеленый с хищной клювастой птицей, схватившей змею*. И еще один – винно-красный с золотистой звездочкой и скрещенными серпом и молоточком. Наверное, куалийские боевые штандарты… И еще одно полотно-картина размером в hias. Все та же белокожая златокудрая ведьма, на этот раз в черных, кожаных брюках и сапогах, бесстыжем обрывке платья до пупка с огромным вырезом, с длинным хлыстом в руках и выражением дьяволицы. Видно, сильно Жю Сет любит свою «жестокую» повелительницу! Или это она заставляет ее, держа в когтях ее душу? Сама Жю Сет так лежала на кровати, хмельная от удовольствия, пышнотелая, грудастая и бесстыжая, как куртизанка. И если в прошлый раз, на корабле они обе были обнажены, потому что Жю Сет учила ее, как одеваться, то сейчас ее наготе не было оправдания. Может, она хочет показать, что Силве для нее по значению не выше рабыни и стыдиться ее необязательно?! Но ведь вчера и сегодня утром она буквально превозносила ее до небес. А может она хочет - о, ужас! - чтобы она делала то же, что и Ули?! Силве демонстративно отвернулась и старательно изучала флаги из других миров. - А что вы отводите глаза, моя прелесть? – спросила полупьяная Жю Сет с наглой улыбочкой и поволокой в глазах. Она выставила все свои прелести на обозрение и бесстыже поглаживала свою тяжелую грудь. – Что, у меня прыщик на носу появился?! Она еще и издевается? Или действительно не видит в своем развязном поведении ничего из ряда вон выходящего?! На этот раз осмелевшая Силве от обиды за себя и, в какой-то степени за унижение Уле, решила дать бой бесстыжей графине, пусть и ценой порки: - Простите, сударыня… Но, во-первых, ужасным тоном для прислуги является разглядывать свою госпожу в непристойном виде, как некий объект устремления своей похоти. Во-вторых, я боюсь разрушить свое впечатление от вчерашнего вечера, когда я восхищалась действиям умной, отважной и образованной женщины-капитана корабля, умелую и ловкую, чьим движениям громадное летающее судно подчиняется беспрекословно. А сейчас я вижу пьяную распутную даму, которая забыла все приличия и не стыдится даже не то чтобы своих слуг, но и юную девушку, которой Ваша светлость пообещала быть хранительницей нравственности. И если вы даже изволите мне демонстрировать полное пренебрежение к моей личности и к моему роду, то уж в том, что слово графини Жю Сет твердо, как скала, неужели должна я сомневаться?! - Что, зубки резаться начали, iklite? – раздраженно сказала графиня Жю Сет. – И чего вы ожидаете за свои слова? - На то ваша воля, госпожа! – чинно ответила Силве, сложив ручки будто в молитве. – Что я могу противопоставить вам? Лишь только надежду в то, что мораль в понимании Жю Сет и Жю Хьяне имеет одинаковое значение. - Не имеет, хилликианские вы лицемеры! – зло воскликнула Стелла. Но тут же запахнула халат, встала с кровати и направилась к шкафу, как показалось Силве, за плетью. Но нет, смутившаяся Жю Сет достала из шкафа шерстяной платок и набросила на свои плечи: - Браво, Силве! Хорошо, вы правы, я признаю. Прошу извинить меня… Очень хорошо, что вы начинаете кусаться, а то, ей-богу противно видеть вас размазанной по полу, будто тряпку! Садитесь! У нас с вами будет разговор. - Как прикажете, моя госпожа, - Силве, дрожа как лист на ветру, присела, как школьница, на пуфик у маленького столика. Все в этой комнате казалось ей мерзким. - Я видела портрет вашей повелительницы, ведьмы Иринэ. В моей комнате. - О, Богиня, у меня не было времени убрать их... Сегодня сниму. Кстати, как она вам? - заинтересованно спросила Стелла. - Простите, госпожа моя, но женщины, которые обнажаются перед публикой, вызывают у меня лишь сочувствие тем, что губят свою душу. И мне было очень стыдно, сударыня. - Много вы понимаете! - недовольно проворчала Стелла. - Это целый вид искусства. Называется "эротическая фотография". - Прошу вас, уберите ее! - попросила Силве. - Мне очень страшно и неуютно рядом с голой женщиной. - Сказала же, уберу, значит, уберу! - воскликнула Стелла. - Благодарю вас. Разрешите узнать, а что за магические письмена висят на стенах? Они вызвали у меня куда больше интереса. - Это корабельные формулы расчетов стрельб, - махнула рукой Жю Сет. - Одна из таблиц коэффициентов, кстати, составлена мной лично. - Жаль, что я не знаю куалийских символов, госпожа. Было бы очень интересно изучить их. - Да будет вам! – махнула рукой Стелла. – В ушах уже дребезжит! Можете ко мне обращаться, как и подобает в нашем сословии. Вы же не чернь? Это уж я так, сгоряча вас заставила! - Разрешите обращаться к вам «Ваша Светлость»? – удивилась Силве. - Или «сударыня»... – пожала плечами Стелла. – Или «ihenne». Хотя нет, по сути то же самое… Ладно! Силве, вы достаточно уже взрослая девушка, обладающая взрослым умом и рассудительностью. Вы через два, даже через полтора года можете идти под венец. Верю, мы поймем друг друга… Я надеюсь вы уже поняли в чьем доме вы находитесь? - В доме графини Стеллы-Марии Жю Сет, моя госпожа, - по привычке ответила Силве. - Ладно, называйте меня, как хотите! Протестовать не буду, - милостиво согласилась Жю Сет. Хорошо… Зайдем с другого конца. Я просканировала ваш разум и полностью уверенна в вас, иначе не открылась бы вам. Вы, надеюсь, помните, что вся эта история началась с трагической гибели моей… моего далекого предка ведьмы-графини Унны Жю Сет? - Да, Ваша светлость, - ответила Силве, глядя в огромные глаза Стеллы Жю Сет. - Что бы вы сказали, если бы узнали, что ведьма Жю Сет жива и сидит сейчас перед вами? – просто и без обиняков спросила Жю Сет, заметно, кстати, нервничая. - Но… это ведь невозможно! Это было триста лет назад! - Вы можете спросить любой факт о своем предке Хоколеско Жю Хьяне, который известен только вам или вашему роду, и я на него отвечу, - нахмурившись, предложила Жю Сет. - Ну хорошо… – пожала плечами Силве. – Вот разве что… Как мессир Хоколеско Жю Хьяне расписывался? - О, мне не забыть его подписи, которой он украсил мой приговор! – поморщилась Жю Сет, словно от боли. – Впереди две большие буквы, «тси» и «кли», углом вверх, как два треугольника. А в конце две очаровательные завитушки, как у барышни! Давайте воспроизведу! – С этими словами Ведьма взяла лист бумаги и изобразила автограф Инквизитора времен Смуты. – Но такую подпись он приберег лишь только для меня! Обычную его подпись на документах – без треугольников - можно увидеть в каждом музее. А когда он писал любовные письма, он добавлял две дуги сверху. Верно? - Верно… - замерла на месте Силве. Подпись Инквизитора не была секретом для общественности - с тех времен сохранилось много документов. А вот приговор ведьме Жю Сет существовал в единственном экземпляре и до сих пор хранился в доме Эмера Жю Хьяне. Историческое Королевское общество и Академия Наук предлагали продать им этот раритет Королевскому Музею за большие деньги, но Жю Хьяне и слушать ничего не хотел. А потом Силве почувствовала, как сердце у нее уходит в пятки. Ведьма протянула руку в сторону канделябра, и две свечи из пяти зажглись сами по себе на глазах у девочки. - Убедились? – Довольная Черная Ведьма встала с постели, прошлась перед ней, глядя на вытаращенные глаза своей юной пленницы. – Ведьма Жю Сет перед вами! Спустя триста с лишним лет. - Но… но… как… это возможно?! – У бедной девочки в горле пересохло от страха, руки заходили ходуном. - Когда-то эту женщину звали Унита Жю Клидат, - сказала графиня. – Потом ее пытались убить и обесчестить, но она выжила. Ее стали звать Эстелита Кортес. А потом она призвала в себя дух старой ведьмы из прошлого и приняла яд, чтобы умереть или переродиться. Она переродилась. Но это была уже не Эстелита Кортес. Так появилась Стелла Жю Сет. «Стелла» - куалийское имя, оно означает то же самое, что и Унна. Так я возродилась, о прапраправнучка моего главного врага! - И… вы… хотели отомстить… на мне?! - Да, - прикрыла глаза Жю Сет. – Стыдно признаться, но это так. Я испытывала такую ненависть к вашему роду, что для меня месть вам любой ценой превратилась в некую страсть. Но… столкнувшись с вами… я вдруг поняла, что… что отомстить призраку невозможно. Трудно сражаться с мертвецом, и любой шаг, который ты делаешь против него – заранее проигрышный. Можно только причинить зло невиновному человеку.  Проиграть покойнику легко, победить – почти нереально. Однако, Силве…  Только не пугайтесь… Но я… влюбилась в вас…. Завершить высказывание своей мысли Стелле не удалось… Девочка вдруг побелела, потеряла сознание и рухнула на пол без чувств. - Ну вот что я сейчас такого сказала?! –В голосе Жю Сет проскальзывали обиженные нотки. Она привела Силве в чувство, та некоторое время не могла понять, где она находится. Жю Сет уложила ее на кровать, дала ей воды. Когда Силве вновь обрела способность говорить, она посмотрела на свою мучительницу с мольбой и попросила: - Не надо… пожалуйста… - Силве, Силве, успокойтесь… Я не так выразилась! – улыбнулась графиня доброй, абсолютно неведьминской улыбкой. -  Я лишь хотела сказать, что вы мне очень симпатичны. В хорошем смысле, не волнуйтесь… Я попытаюсь объяснить… Я понимаю, я наверное кажусь вам страшной… противной… мерзкой… Да, может быть я была не самой приличной особой в прошлом… хотя ваши церковники про меня много чего насочиняли лишнего…но мне надоело быть злой… Понимаете?! Я же тоже женщина… Я хочу любить, я хочу, чтобы меня любили… Я детей хочу в конце концов! А вы такая… такая… Ну добрая, что ли, светлая… Когда ты злодейка, знаете как хочется, чтобы в доме была светлая душа… Вы для меня, как светильничек… Да, я конечно, вредничаю и бываю строгой, но я… честно вам признаюсь, любуюсь вами! - А разве… ведьма не должна ненавидеть светлые души? - Ну должна, конечно, но… Надоедает! Это приходит с возрастом, я не спорю… До этого надо дорасти… Я буквально питаюсь вашим светом… В общем, я хотела предложить вам сделку. Будьте моей ученицей! Ученицей ведьмы! - Нет! – в ужасе прошептала Силве… - Нет… Я не буду учиться злу и участвовать в черных магических обрядах! Нет! Ведьма расхохоталась, да так заливисто, что Силве решила, что Жю Сет сошла с ума. И, действительно, было в этом смехе что-то дьявольское. - Так вы уже моя ученица, глупышка! – весело сказала Жю Сет. – Вы уже моя! И вы сколько угодно можете верить в своего бога, снимать или не снимать свою молнию, это не так уж и важно! Вы уже впитали мои уроки. Как одеваться, например, как управлять кораблем… Ну, поздно уже назад отыгрывать-то?! - Это другое – запротестовала Силве, чувствуя, как у нее вновь разгорается жар. – Это же обыкновенные житейские навыки и умения. Этому может научить и обычный человек… А учиться науке Ведьмы я не хочу! Я в Бога верю, в Добро и Свет! - А если я как раз хочу, чтобы моя ученица была доброй и чистой?! – озорно засмеялась Черная Ведьма. – Более того, я сама готова оберегать вас от всякой мерзости. Ну, кроме себя, конечно! Шучу, и от меня тоже! Станьте моим доктором. - А как такое возможно?! – не верила своим ушам Силве. – Вы лукавите, госпожа! Нельзя быть светлой и в то же время постигать дьявольскую магию и колдовство! Нельзя служить сразу Богу и Дьяволу! - А если я вам скажу, что не только вашего бога, но и никакого дьявола не существует?! И ЧТО НИКАКОГО КОЛДОВСТВА И МАГИИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ?! - А… как же…?! Вы же сами себя зовете…Ведьмой… - Запомните, Силве! – торжественно сказала графиня. – Нет никакой магии, ни колдовства, ни чародейства! Есть способы управления веществом и энергией на расстоянии! И этому может научиться обычный человек… теоретически, конечно… Куалийцы понаделали кучу машин и приспособлений, чтобы передавать энергию на растояние или брать ее из космической пустоты, поднимать одним движением руки тяжести… А я кое-что умею делать сама! У меня есть определенные силы… А в нашем мире любая женщина, которая не гнется перед мужчинами, имеет свое мнение и владеет какими-то знаниями, недоступными большинству, уже кажется ведьмой. А уж я-то подавно! - Но эту силу вам дал дьявол! – не унималась Силве. - Да нет никакого дьявола, если не считать культурный архетип, противоречащий агрессивному хилликианству! – в запале хлопнула рукой по бедру Стелла. – Просто ваша религия прокладывала себе путь весьма агрессивно. И последователи старых культов вроде меня, объявили себя врагами нового вероучения. Вот вам и дьявол! Коллективный! Возьмите мои силы, мой старинный культ, который я исповедую, да мой несносный характер - вот вам и Черная Ведьма! Хотя… Вы знаете, я принадлежу к последователям культа богини Ирады - нуакшийской богини любви, чувственной страсти и женского плодородия. Но немногие знают, что у Ирады была и сестра-близнец – богиня Атэре. Она была богиней смерти, и ей приносили человеческие жертвоприношения. Культ любви и культ смерти всегда рядом, они как бы отзеркаливают друг друга. Если только это можно считать дьяволом… Но Атэре не ставит целью уничтожить мир и человечество, как учат ваши святые отцы, она лишь берет необходимую жатву, а также очищает мир от негодяев и уродов. - И вы… приносили человеческие жертвы? – едва дыша, спросила Силве. - Приходилось… - мрачно сказала Жю Сет. – Не теперь, в старые времена… - Значит, правду говорят, что Ведьмы – это прислужницы дьявола?! – сказала Стелла. - Я вам скажу по секрету: как правило, это прислужницы культа, который называется: «Не хватает мужика»! – расхохоталась Жю Сет. – Все разные, и у всех свои причуды. И далеко не все исповедуют нуакшийские культы. Ну, есть конечно довольно мерзкие натуры вроде меня, но есть и очень приличные дамы, глядя на которых вы ни в коем случае не поймете, что перед вами ведьма. Они не носят черных одежд, не распутничают, у них мужья, дети… Настоящих ведьм человек двадцать на все королевство! Настоящие – это те, которые ведут свою родословную с Южных Островов, от старого нуакшийского жречества. В том числе и я… В том числе и вы, дорогая Силве! Нет никакой магии, есть НАУКА! Иногда не совсем обычная, но наука! - Очень… странно слышать это от ведьмы… - Силве казалось, что весь мир, который она создавала в своем воображении, рушится до основания. А Стелла продолжала исповедоваться: - Вы знаете, я пришла к этому не сразу… На это повлияли мужчины, в которых я была влюблена… Джереми… Орхо… Очень хорошие мужчины… На это повлияли мои товарищи-куалийцы, правильные и честные люди, по сравнению с которыми мы с вами, Силве, просто пещерные дикари! И мне тоже захотелось… Понимаете, стать в некотором смысле поприличнее - это как мост в будущее. Но перестать быть ведьмой – страшно… Когда ты Черная Ведьма – тебя все боятся… Тебя никто не обидит… С тобой никто не сделает ничего страшного… Быть злодейкой, с одной стороны, безопасно… Знаете, почему? Потому что ты делаешь зло… А тебе сделать зло боятся... То есть, желая защититься от боли, ты сама причиняешь боль… Замкнутый круг… А там, за чертой - добро, свет, там хорошо, там никто никого не боится… Но тебе страшно сбросить этот защитный кожух, который уже прирос к тебе. Вроде безнадежность, бесперспективность, зато безопасная, старая, знакомая… Вы меня понимаете? - Не совсем… - Силве слушала женские откровения Ведьмы, раскрыв рот. – Вы боитесь, что если перестанете быть злодейкой, вас обидят? - Ну да… - кивнула Стелла. – Я влюбилась в молодого мужчину, я ходила в церковь, я хотела снять с себя эти черные одежды… И вот, видите, что получилось?! Силве, мой вам совет на будущее… Если встретите свое счастье, берегите его и не выпускайте из рук! Я вот выпустила… и видите, что получилось?! У Стеллы побежала слезинка из глаз… У юной Жю Хьяне тоже глаза были на мокром месте. - А тут… на Куали… мне встретился еще один мужчина… И он мне тоже симпатичен… Но уже здесь я ни в коем случае не перейду черту… Пусть, если хочет, сам обратит на меня внимание…  Не обратит - значит, не судьба… - Как интересно… - только и выдохнула Силве. – Госпожа Жю Сет, разрешите задать вам вопрос? А правда говорят, что у вас не может быть детей? И почему вы любите женщин? Ведь, как пишут в святых книгах, это делают ведьмы, чтобы поиздеваться над божьими законами. И за это бог наказывает таких женщин. Зря она это спросила! При этих словах Стелла вспыхнула, губы ее сжались в гневе. Казалось, она сейчас испепелит Силве одним взглядом: - А ну, пошла вон, мерзавка! – зашипела Жю Сет. – Вон отсюда! - Хорошо… - побледнела от страха Силве, вскакивая с места. – Простите меня, госпожа! Я не имела права… - Вон отсюда! – воскликнула Стелла в ярости, указывая на дверь. Силве поспешила попятиться к двери, ругая себя за свою грубую нетактичность. Но когда она уже дотронулась спиной двери, она услышала оклик Ведьмы: - Силве! Стойте! Вернитесь! Силве вернулась на прежнее место, ни жива, ни мертва… А Жю Сет, с трудом смиряя гнев, тяжело дыша, продолжила: - Хорошо… Только я не уверена, что вам это знать… Но раз такой откровенный разговор пошел… Черт с вами! Когда-то у меня был муж, будь он проклят! Мы венчались в церкви, как положено… Я забеременела и была уже на седьмом месяце… И тогда произошло вот что… Стелла, сбиваясь и кусая пальцы, рассказала Силве о трагедии, которая произошла в посольском городке Босваша в 2322 году по земному календарю: - … Но ему было мало… Когда он размазал меня по полу, когда сломал мне несколько костей, когда убил нашего ребенка во чреве, ему этого показалось мало… Он разорвал на мне платье и… совершил надо мной… вы понимаете, что?! Показал мне, где он, и где я, грязь! Вот после этого у меня и нет детей. Вот вам и все наказание божье до гроша! Если не верите - я вам подниму материалы судебного дела. Могущественная Черная Ведьма вздрогнула и заплакала, вспоминая те черные дни. Что касается Силве, она просто сидела перед Жю Сет, раскрыв рот. Теперь ей было очень стыдно перед этой женщиной: - Госпожа моя, простите мне мою невоспитанность! Я не имела права спрашивать о таком! Вы имеете полное право меня высечь после такого! Я даже прошу вас об этом! Мне очень стыдно перед вами! - Да ладно вам, будет, - Стелла, утирая слезы, погладила по голове рыдающую девочку и заключила ее в объятия. – И вы меня простите… Я не имела права на вас кричать… В конце концов, я сама делаю вам достаточно интимное предложение, и вы, конечно, имеете законное право узнать обо мне побольше… Лучше даже будет так, а то наслушаетесь каких-нибудь слухов из газет… А по поводу женщин… Ну, представьте себе, когда вы семь лет ненавидите мужчин и боитесь их пуще смерти, потому что вам страшно второй раз пережить что-то подобное… А тут находится старшая подруга, которая хочет тебя, гарантируя тебе покровительство, а главное, защищенность. Ну и покатилось… Я же до Джереми вообще думала, что на всю жизнь останусь чистой «шелковой барышней»*. Ну… привычка осталась как-то… - И у всех ведьм так? – спросила Силве. - Слушайте, у всех по-разному, - поморщилась Стелла. – Что-то нас не туда потянуло, ей-богу! У одной - неудачная личная жизнь, другой просто это нравится, третья считает, что на этом основании она лучше других, четвертая живет с мужем и детьми и на все эти «шелковые» игры чихать хотела. Все же разные… Так, Силве, что-то вид у вас задумчивый какой-то… Я вам сразу говорю – это плохо и неправильно! Это против вашего Бога и  вас это вообще интересовать не должно! - Я просто задумалась… - сказала Силве, глядя в одну точку… - Я читала высказывания одного древнего автора, что любовь женщины более утонченная и возвышенная, чем плотская любовь мужчины… И вот сейчас, послушав ваш рассказ, я задумалась… Мне-то замужество вообще не светит… - Так, Силве, Силве, отставить! –  Стелла, изрядно нервничая, прошлась по комнате. – Вот чего-чего, а прославлять ЭТО перед вами я точно не собиралась! Все вам светит, вам до брачного возраста еще года полтора-два! Богиня, о чем я с вами рассуждаю вообще! Силве, это ПЛОХО! ПЛОХО, МЕРЗКО И БЕСПЕРСПЕКТИВНО! Вы меня поняли?! Только вас в этом болоте не хватало! Даже не думайте! Силве не обижайтесь, узнаю, не дай бог, высеку так, что дышать не сможете! - Я просто размышляю… - сказала Силве. – Вы ведь не высечете меня только за то, что я задаю вопросы? - Ну хорошо… - смягчилась Ведьма. – Давайте проведем эксперимент. Может, вы и правы… Идите ко мне, моя девочка! Давайте попробуем… Давайте будем любить друг друга по-язычески! С этими словами Стелла, нарочно сделав гадкое лицо и высунув язык, потянулась к девочке, пытаясь ее обнять. Силве вскрикнула от испуга и отскочила к стене, сморщившись от брезгливости: - Нет! Даже не пытайтесь! Зачем вы вновь погружаете меня в эту мерзость?! Я ведь еще ребенок! - Чтобы вы навсегда запомнили, что это именно "мерзость!" Вот! – сказала довольная Стелла, поднимая указательный палец. – У вас сейчас правильная реакция! Пусть она у вас такой и остается. Вам замуж уже через пару лет, "ребенок"! Вы о мальчиках думать должны! О прекрасных принцах там… Садитесь на место, не бойтесь… Вы о принце мечтаете? - Нет… Я мечтаю о служении Богу, - сказала Силве, опасаясь, чего бы еще не выкинула эта распутница. - Ну… в данном случае не самый плохой вариант… Хотя лучше мечтайте о юношах. Даже я мечтаю о сказочном юноше! Женщина всегда остается девочкой, верящей в чудо…  Иногда мечтаю даже о нескольких за раз…. Так, стоп, не слушайте меня, я глупости говорю! - Како нескольких? Чтобы сразу несколько сделали вам предложение, и вы выбрали лучшего? – спросила Силве. - Ну да, вроде того… – отвела взгляд Жю Сет, стараясь не рассмеяться в голос. - Госпожа моя, я хотела спросить у вас… Но если вы раньше были простой женщиной, а потом призвали Черную Ведьму и стали ей… то куда же делся разум той, кем вы были раньше? – Умненькая Силве зрела в корень проблемы, хотя и боялась очередной вспышки гнева графини. – Или получается, что в вас живут два человека? - Силве, вам бы психологом работать! – удивилась Жю Сет. – Имеете в виду, нет ли у меня шизофрении? Вы знаете, нет. Мысли Этелиты Кортес и Стеллы Жю Сет удивительным образом синхронизировались и, как ни странно, дамы вполне мирно уживаются и не мешают одна другой! Более того, они как-то очень аккуратно слились воедино, и разум у меня только один. Личность тоже одна - некая объединенная Унна-Стелла. Хотя… иногда… бывают моменты, когда я хочу поступить так, а КТО-ТО внутри меня будто заставляет поступить по-другому… Или моя гневливость… Вроде и понимаю все, а внутри такая буря поднимается… «Что эта мерзость себе позволяет?!» «Простить такое?!» и все в том же духе. А иногда очень хочется… Вы знаете, иногда просто очень хочется совершить что-то злое, совершить какую-то гадость, чтобы вроде как выход злости был. Вас, например, высечь или кровавую жертву принести… Я очень боюсь, чтобы моя личность действительно не распалась на две, и чтобы одна не подчинила себе другую… А обратиться за помощью к куалийцам боюсь. Они на меня и так зубы точат из-за моей… любви к шелковым простыням, так еще и шизофрению мне поставят? Тогда конец пилотской лицензии… А ко мне и так очень много внимания со стороны прессы… - Ваша Светлость, не сочтите за дерзость и простите меня, но разве вы сами не любите, чтобы о вас писала пресса? – осторожно спросила Силве. – Дядюшка говорил, что - простите, это не мои слова - вы питаетесь скандалами. - Раньше питалась… - ответила Жю Сет. – Тогда это было нужно для дела. А сейчас с возрастом уже утомляет. Хотя, конечно, репутация нечистой силы имеет кучу плюсов… - Но если бы вы писали о себе что-то хорошее, может, и люди бы относились к вам по-другому?! – осторожно предположила Силве. - Черта с два! - зло сказала Стелла. – Большинство людей хотят скотского, грязи! Они ищут ее целенаправленно, и не дай вам Богиня помешать вам в этом! Вечно в человеке это скотское начало – подглядеть в замочную скважину, пофантазировать, попредставлять себя третьим… Спросите у людей, кто такая Черная Ведьма?! Что они вам скажут? Известно, что! И ведь ни одна тварь не вспомнит, что Жю Сет - это еще и неплохой врач, подавившая эпидемию белой лихорадки в графстве… Что Жю Сет – это женщина-пилот космического корабля, пилот первого класса, между прочим, и единственный на планете! Что я – общественный деятель, написала большое количество книг и статей, что я перевела на хилликийский собрание сочинений куалийской поэтессы Марины Цветаевой и готовлю перевод Ахма-дулли-ной… Нет! Всем интересно только одно - с кем спит Жю Сет! Людям не интересно учиться переводить с куалийского или делать искусственное дыхание. Так если людям интересно только ЭТО, может, дело не только во мне? Или вообще не во мне? А когда скандалов нет, они их за меня сочиняют! Я половины не делала того, что мне приписывают, или делала, но не так! - Вы хотите сказать, что все люди – суть скота? - Именно! Большая часть людей, так точно скотный двор, который без пастуха может только больного и слабого запинать, да гадить посреди двора!  - Жю Сет разжигалась злостью, пока говорила, просвещала наивную девочку. - Есть те, кто просто любит грязь, я таких не осуждаю - самой иной раз хочется чего-нибудь эдакого… Есть те, кому не просто нужна грязь - он любит в ней купаться и разбрызгивать вокруг себя, как gittr*, и те, на кого эта грязь не попала, кажутся ему врагами. Чистых такие не переносят. Над такими, как вы, такие смеются и норовят кинуть комочком пожирнее, чтобы загадить все мало-мальски чистое! Но есть и третьи... Самые мерзкие… Это те, кто на людях, на чужих глазах кажутся чистыми и, более того - ревностно осуждают других, ищут чужую грязь и призывают жечь и призывают тащить на казнь любого, на ком найдут хоть малое пятнышко! Но как только остаются одни, за закрытыми дверьми, с наслаждением ныряют в корыто, в самую грязь и жрут досыта! - Я не согласна с вами, госпожа,  - Силве казалось, что весь ее уютный Божий мир рушится в ее сознании. – А как же совесть, общество, воспитание? Вы говорите так, будто каждый человек – это прежде всего, скот. А я верю, что в каждом человеке прежде всего живет Дух Божий. - Ох, наивное вы дитя! – грустно улыбнулась Черная Ведьма, погладив юную богомолку по щеке. – Наивное вы дитя! Этот мир вас пережует и выплюнет! И посмеется над вами… Силве, я не хочу вас обижать, но вы нежизнеспособны в нашем мире! Я смотрела в ваш разум, я наблюдаю за вами сейчас - слишком вы беззубы… Вы скорее готовы на себя руки наложить, чем дать отпор обидчику. Разве так можно? Силве грустно промолчала, опустив глаз в пол: - Госпожа, после ваших слов вообще жить не хочется... - Чтобы жить, Силве, надо уметь кусаться,  -поучительно ответила Стелла. - Иначе вас с вашей ранимостью сотрут и посмеются. Силве вспоминала смерть родителей, злую мачеху, то, как с ней поступил дядя и поняла, что Черная Ведьма может быть и права. Но как же жить тогда? Тоже стать ведьмой, искать спасения во зле? Бить первой и мучить других, чтобы не обидели тебя?! Она не может так жить! Да и не смогла бы, если бы даже захотела! Более трусливую и неуверенную в себе девочку во всем Гуриассийском мире еще нужно было поискать. Нормальное развитие Силве было прервано трагической гибелью ее родителей. Внезапно, ласковый и добрый ребенок, который до этого купался в материнской любви и отцовской заботе, остался одиноким и, по сути, никому не нужным. Девочку взял под опеку родственник ее отца, Эмер Лу Жю Хьяне, и то под давлением дворянского света. Какое-то время девочка «держалась» за счет искренней любви тети Моане. Но позже произошел разрыв супругов Жю Хьяне, и Моане покинула дом, оставив себе лишь древнюю фамилию. В родительский дом, откуда она пришла невестой, ее просто не пустили братья. Как цветок, оставленный без солнца, Силве постепенно увядала, деградировала... Хорошо, что все несчастья произошли уже в ту пору, когда у девочки уже были сформированы все основные рефлексы и умения человеческие, иначе быть бы Силве еще и моральным инвалидом. Впрочем, через некоторое время ее начали тревожить «адские голоса в голове», иначе говоря, галлюцинации. И если маленькая Силве некоторое время просто усыхала от внезапного равнодушия дяди (впрочем, он какое-то время еще пытался быть более-менее заботливым родственником), то с появлением в его доме Энне Рысцы, ее существование превратилось в ад кромешный. «Мачеха», которая заняла место тети Моане, откровенно ненавидела Силве и даже не скрывала, что спит и видит, когда эта «неполноценная, дефективная девчонка, помет от чужой самки» исчезнет и не появится больше. К тринадцатилетию психика девочки была надломлена и напоминала, образно говоря, дырявое одеяло. Силве боялась любой инициативы, любого своего действия – все равно обругают или высмеют. Единственное, что ей оставалось - книги... Слава богу, библиотека в доме Жю Хьяне была шикарная. А любовь тетки, ушедшей в Церковь, и сама Церковь слились в ее восприятии, как рай, как островок спасения и любви. И вот Церковь и Бог были единственным, за что маленькая, слабенькая Силве была готова сражаться до конца. Хотя, как сражаться… Просто упереться и уповать на милость божью, что пошлет ей избавление и легкую смерть. Да, смерти девочка до ТОГО случая не боялась вообще, она ей казалась как бы запасным убежищем, если все будет плохо. И вот такая измученная детская душа попала в лапы к Черной Ведьме Жю Сет, жаждавшей мести роду Жю Хьяне. Не будет преувеличением сказать, что прежняя личность Силве и все нехитрые защитные механизмы ее детской психики были стерты, сметены Жю Сет в первые же минуты пребывания девочки в  страшном подвале. Бедная девочка находилась в одном шаге от настоящего сумасшествия и смерти, и реакция Силве, ее скромный и гордый суицид в знак протеста после мучений испугал саму Ведьму не силой духа даже, а безысходностью в  глазах девочки и ее равнодушием к смерти. Слава Богу, у нынешней Черной Ведьмы, несмотря на все ее многочисленные недостатки и порядочную стервозность, были и остатки совести и вполне человеческое, сострадающее сердце. Иначе биография Силве завершилась бы в тот же страшный день, толком и не начавшись. И уже после, понимая, каких дров наломала, Стелла стала искать выход, чтобы как-то спасти девочку, которую сама же чуть не уничтожила. Если бы куалийские психологи стали бы свидетелями возникновения и развития таких отношений, как у Стеллы Жю Сет и Силве, они бы за голову схватились от ужаса, а потом, теряя тапки на ходу, бросились бы сообщать в полицию. Ибо отношения графини и девочки напоминали отношения маньяка-похитителя и его жертвы, которая, чтобы выжить, принимает правила навязанной игры и тем становится ему интересной. Силве по хорошему счету и была похищена Жю Сет и поставлена на грань выживания. Затем Силве пережила две смерти: моральную и клиническую, чудесное спасение, покаянные слезы палача и эйфорию от признания палачом-ведьмой ее автономии. За одно утро Силве пережила ненависть к своей мучительнице, жалость, интерес и блаженное подчинение…. И эмоциональные качели - постоянное изменение настроения агрессора-Стеллы, ее поведения – от ласковой модели «мама-дочка», которых так не хватало беззащитной сиротке, до садистской «злая госпожа – беспомощная рабыня». Это выматывало девочку, сформировав в ней одновременно и привязанность к Жю Сет, и отвращение. Силве боялась, ненавидела, и в то же время ПОЛЮБИЛА свою поработительницу, от чистого сердца стараясь ей угодить. Слава Богу, Стелла не лгала, не ставила своей целью разрушить личность девочки. Она и вправду за эти сутки привязалась к Силве и вправду в какой-то степени полюбила ее. И не дай Бог на месте Жю Сет оказалась бы другая ведьма, менее человечная и сентиментальная! Но и Стелла не умела строить нормальных отношений. Ее любовь выражалась категориями "карать" и "миловать". Или рабским подчинением и искренним наслаждением своей покорностью – как было в их отношениях с Иванниковой. Ведь даже сбежав от разрушительных отношений с Иванниковой, она потом все равно к ней вернулась. В новом качестве, но вернулась. На то же самое место. В общем, когда разговор с Силве завершился, и Жю Сет отпустила ее, тридцатилетняя ведьма достала сигарету и закурила, прямо в комнате. Ей почему-то было стыдно за свою выходку перед этой девочкой, и Стелла пообещала себе никогда больше не выглядеть распутно или неподобающе в ее присутствии. Силве для нее была, как… Она сама еще не могла охарактеризовать их отношения, но с этого момента Черная Ведьма стала воспринимать близко к сердцу все, что связано с этой девочкой. Нужно развеяться… Стелла в тягостных раздумьях позвонила в звонок вызова служанки. Сейчас придет Ули, и они продолжат на том месте, на котором остановились… А она пока подумает… А Силве покинула комнату госпожи находясь буквально на грани помешательства - второй раз за сутки. Пообещав Ведьме стать ее ученицей с определенными ограничениями («урокам зла я учиться не буду!»), Силве в нерешительности ступала по коридору четвертого этажа подальше от спальни Жю Сет. У нее было впечатление, что это ее изваляли в грязи, а не Ули. Ее состояние было еще хуже, чем вчера. Несмотря на то, что Стелла Жю Сет осыпала ее милостями, Силве, от природы очень умная и одаренная девочка, понимала, что она полностью зависит от этой деспотичной женщины - несчастной, может быть, но опасной и жестокой в гневе. Она понимала, что Стелла может в глубине души и добрая, но… Будет очень, очень, НЕВЫНОСИМО БОЛЬНО снова увидеть на месте доброй почти по-матерински графини МОНСТРА, который терзал ее вчера, снова поверить и разочароваться… А в том, что это произойдет, Силве почему-то не сомневалась. Девочка вновь вспомнила то страшное, что совершила Жю Сет, и ей снова стало казаться, что никак ее тело не переродилось, что она и есть испорченная девка. Только испорченная МОРАЛЬНО. Ведьма Жю Сет полностью разрушила ее прежнюю и стала на ее месте строить новую Силве, какую ей нужно. И эта ее постоянная привычка демонстрировать ей свое тело… Это очень коробило Силве, будто ее заставляли совать руки в грязь. Да нет, не руки, глаза и душу. Что Ведьма от нее хочет, зачем это? И разговор… Она же говорила с ней, Силве, как со взрослой! Но теперь Силве это не радовало – пугало. Что, Жю Сет ей правда так доверяет? Очень тяжело нести в себе такой груз знаний о взрослых вещах, которые на поверку оказались страхом, болью и грязью. Это и есть взрослая жизнь? Удивило юную пленницу, что Стелла, несмотря на то, что сама купалась в похоти и мерзости, запретила ей, Силве, даже приближаться к подобным вещам. Даже пригрозила суровой экзекуцией. Что это, забота о ней? Остатки совести приличного взрослого человека? Или… просто нежелание портить ее, потому что она, Силве, ЕЙ НУЖНА В КАЧЕСТВЕ СВЕТЛОЙ ДУШИ при ней? О, нет, она же хочет питаться светом ее души, как вампир! Она и сама это открыто сказала! Конечно, молоко не ставят в жаркое место, чтобы оно не свернулось! Вот и Силве должна стать просто питанием для ее черной души. Силве жалела Стеллу из-за всех тех несчастий, что она пережила, но она и боялась ее жутко. Боялась ее власти… Боялась унижений, которым может подвергнуться… Боялась, что взрослый мир оказался таким жестоким, и что даже средоточие света и добра – Церковь в ее глазах потеряла прежний блеск. Хотя и полезное, конечно, она почерпнула из разговора с Жю Сет. Можно сказать, что после этой беседы она повзрослела лет на десять. И это было очень тяжело. А самое главное - Силве понимала, что ее свобода, как таковая, закончена. Она в руках Черной Ведьмы. И она НИКОГДА больше не сможет освободиться от ее влияния, даже когда завершится ее неволя. Даже если Жю Сет будет добра с ней, даже если она не будет мешать веровать, она умеет ей управлять. А это очень страшно, когда тобой управляют…  Силве поняла, как страшна НЕВОЛЯ, как страшно зависеть от власти и капризов одного человека. А крепостные и личные невольники так всю жизни живут. И многие умирают отнюдь не от старости. Но еще страшнее, когда хозяин имеет власть не только над твоим телом, но и над твоей душой! «Нет! Не хочу так! Я не крепостная и не рабыня! И не еда для ее черной души!» - подумала Силве. Она подошла к окну возле лестницы. Распахнула его… Почувствовала холодок, свежесть лесных ветров, запах первых трав и прелой земли, освобождающейся от снега… Солнышко, яркое весеннее солнышко, набирающее силу, обогрело ее теплыми лучами. Внизу – парк, зеленые и бурые пятна земли в дырявом, исчезающем на глазах снежном прохудившемся одеяле. «Вот сейчас спрыгнуть, - и снова стану свободной! Как птичка!- подумала Силве. – И не будет больше ни дяди, ни мачехи, ни Черной Ведьмы!» Она некоторое время постояла над пропастью, даже попробовала занести ногу. Страшно? А здесь и дома? Еще страшнее… «Матушка, забери меня отсюда!» - подумала Силве, глядя в небесную лучистую просинь. И, сделав вдох, прикрыла глаза… - Что ты, душечка, слезь немедленно! Свалишься, разобьешься! – разделся позади встревоженный молодой голос. Это была Ули в черно-белом платье и передничке. Силве нерешительно повернулась лицом к окну и стала спускаться. Ули схватила ее за руки и притянула к себе, обнимая, как старшая сестричка. Ощущая искреннюю доброту и заботу, Силве вновь расплакалась от беспомощности и желания уткнуться в чье-нибудь дорогое плечо. - Что, госпожа на тебя злилась?! Или что-то делать заставляла неприятное?! – спросила заботливая Ули, глядя на Силве почему-то со страхом. -Нет… Ученицей своей стать предлагала… Страшно мне… Боюсь ее очень! - пролепетала Силве, всхлипывая в плечо старшей подруги. - Так соглашайся, глупая! – воодушевилась Ули. – Ты-то городская, благородная… Вот бы мне так же… - А ты крепостная? – спросила Силве, глядя в карие большие глаза новой подруги. - Нет. Родители крепостные… А я личная, барыне принадлежу… Мама ей денег задолжала, вот и отдала ей меня… - Как отдала? Мама отдала?! Да как же это?! – Силве не могла поверить, что доброе и любящее божество, которого ей так не хватало, может совершить с дочерью такое… Неужели и впрямь права Ведьма?! - Ну а что… Матери бог сыновей не дал, одни девки в семье… Что же, задаром хлеб свой есть, коли девкой родилась?! - И тебе не страшно, не противно ТУДА ходить?! - Нет уже… В первый раз было страшно, тошно до безысходности… А потом привыкла… Госпожа, если ей разок угодить, ласкова да щедра… А что тут такого? Ты ведь все видела, да?! – покраснела Ули. – Ну да ничего… С барыней можно, так и матушка говорит. Хуже было бы, если бы какой-нибудь барин, старый хрыч был бы… Ты ее не бойся, она добрая на самом деле… Только злой казаться хочет… А сама она несчастная женщина, плачет часто… А мне она платит хорошо, я всю семью, считай, кормлю. - Ты? А отец у тебя есть? - Есть, да что толку от него? – махнула рукой Ули. – Только пьет, да как напьется, кулаками машет… Меня бьет, маму бьет, сестру…  А госпожу он боится… Госпожа как-то сказала – увидит его еще раз буйным – застрелит! Хоть какая-то защита… Ой, я побежала! Госпожа ждет! Ты только не делай ничего, ладно? - Когда мой плен закончится, я тебя выкуплю, - вдруг решительно пообещала Силве. - Или попрошу госпожу мне тебя подарить. И отпущу на свободу! - Спасибо, барышня! – улыбнулась Ули. – Себя только выкупи сначала! - И сколько я должна ждать, пока вы тут милуетесь?! – раздался резкий оклик графини у них за спиной. – Ули, ты давно плетей, что ли, не получала? Так я исправлю! Силве, ступайте на кухню, к Рамле! Помогите ей там… А ты, Ули, сейчас пятьдесят плетей получишь! Три часа тебя мучать буду, не меньше! - Уже спешу, госпожа! – поклонилась Ули и покорно пошла в спальню Жю Сет, стараясь не смотреть сейчас Силве в глаза. У самой двери она обернулась к Силве с мольбой во взгляде. Потом повернулась и смиренно шагнула в спальню ведьмы. - Нельзя отдать Ули на поругание Ведьме! - вдруг решительно сказала Жю Сет.  - Надо сказать Рамле... Что-нибудь придумаем!  - …О чем вы там шушукались? – спросила Жю Сет девушку Ули. - Да так, госпожа моя… Познакомились просто… Довольная и умиротворенная Стелла сидела за зеркалом, куря сигарету и наслаждаясь процессом, подкрашивая глазки черной тушью. На графине был только раскрытый халат и перстни на пальцах. Ули стояла на четвереньках перед ее ногами, приподняв попку, и красила госпоже ногти на ногах. Ее личико почти касалось Стеллиной ступни. Из одежды на девушке была только дешевенькая деревянная Молния на ниточке. Разумеется, пороть ее Стелла не стала. Она и сказала-то это для того, чтобы грозный вид себе придать. Зато приказала ей поухаживать за ее ножками. Комплексно, так сказать... Самое сладкое блюдо нечистая развратница решила оставить на потом. - Она благородная, ты знаешь? – Стелла по-хозяйски нагнулась и легонько шлепнула девушку по попке. - Ай! Не делайте так, пожалуйста, а то неровно получится… Знаю, госпожа… Тоскливо ей совсем... – Ули покорно мазала ноготки хозяйки багрово-красным лаком, не смея противиться и поднять головы. - Чего ты засмущалась-то перед дверью? Первый раз, что ли, зову? А что, моя ножка уже поцелуя не заслужила? - Да, госпожа, как прикажете. - Раздавленная девушка смиренно, легонько касалась губами Стеллиной стопы, осознавая, где ее место. – Простите, перед молоденькой барышней неудобно стало… У меня сестренка такого же возраста. - А что тебе эта барышня?! Хозяйка, что ли?! – возмутилась Жю Сет. – Ты в моем доме! Мой здесь закон! А что, она нас все-таки видела… - Видела, госпожа… Не гневайтесь, хозяйка… Все сделаю, как вы прикажете, только не гневайтесь! Только вот Жю Сет потемнела, как туча… Вновь надела халат, прошлась по комнате, потом вернулась на прежнее место, села, поставив ногу на прежнее место. - Сама вот все думаю, после разговора с ней… Хотя, она-то молчала, я говорила… Мысли всякие в голову лезут… Черт меня дернул с ней вообще связаться! Жила, как нормальная ведьма, и в ус не дула! А как она здесь появилась, сама я не своя… Вроде, как и мне перед ней стыдно… Хотя она кто есть-то?! Соплячка! Я ее одним щелчком переломлю! Но умненькая… А как глазки ее заплаканные представлю, совесть гложет… Заворожила меня совсем, вот кто колдунья-то настоящая! - Госпожа, я для вас все сделаю, вы только … ее не невольте! – Голая Ули продолжала красить ноготки Ведьмы и целовать ее стопу, что Жю Сет просто обожала. – Молоденькая она совсем… Если хотите, я  за двоих стараться буду! Я ведь все сделала хорошо? Вы довольны остались? - Ты и вправду, что ли, по плетке моей соскучилась?! – грозно спросила Жю Сет. – Она ребенок еще совсем! Ты думаешь, я ребенка ТРОНУ? Ну ты и дура! А что ты так за нее печешься?! Ведь первый день видишь?! - У меня сестренка того же возраста… Да и… Барыня, на окне она стояла, думала я, броситься вниз хотела… - Что?! – обернулась к ней Стелла. – Ты уверена? Выслушав коротенький рассказ Ули, Стелла от злости чуть бокал в стену не запустила. Опять досталось бедной Ули, которую Жю Сет сильно шлепнула ладонью, да так, что у девушки на попке остался розовый отпечаток ее пятерни: - Вот собака! Я же ведь ее вчера на волю, домой отпускала! Не согласилась, остаться просила… Зачем? Меня под монастырь подвести? Что у нее вообще в голове происходит?! - Совестливая она очень, госпожа, - робко сказала Ули, покорно дрожа перед Ведьмой. – Как и покровительница ее небесная, Силве-мученица. - Да иди ты знаешь куда! – разозлилась Стелла. – Еще одна взялась на мою голову! Нет никаких покровителей! Захочу – в кандалы ее закую, будет по дому ходить, цепями звенеть! И тебя тоже! И зрения лишу, повязку на глаза натяну такую, что содрать не сможешь! Будешь как слепая, если я захочу! Целую пору, две поры! - Как ваша воля будет… Только не обижайте вы барышню, госпожа, - твердила Ули, коснувшись губками пальцев ног Жю Сет. – Маленькая она совсем… - Маленькая… - проворчала Стелла. – Сама кого хочешь до могилы доведет! Увидев, что ее служанка замерла от страха, графиня-хулиганка смочила языком свой пальчик, с улыбочкой снова перегнулась к невольнице и принялась пальчиком нежно массировать ей самое нежное женское место. Ули замерла на месте, тяжело дыша, пока Жю Сет продолжала дразнить ее. Вскоре дыхание девушки превратилось в стоны, все более громкие и протяжные. Жю Сет не поленилась, довела свою невольницу до финиша, пока она не вскрикнула от удовольствия, задвигав тазом вперед-назад, и не принялась, как заведенная, вдохновенно целовать ступню хозяйки: - Ой, госпожа! Будет вам…! Будет вам! Как же хорошо! Спасибо вам! - Ну а как же? Ты сегодня старалась и должна еще больше удовольствия получить! Ну-ка, поднимись с пола! Дай, я тобой полюбуюсь… - Сию минуту, хозяйка. – Ули, как пружинка, поднялась перед Жю Сет, продолжая оставаться на коленях. Стелла с плотоядной ухмылкой смотрела на молодую девушку, на ее приятные округлости, на небольшую круглую грудь с бледно-розовыми сосками, на черный пушок внизу живота: - Красавица! Ох, красавица! И умница какая! Ладно, одевайся уже! Вторую я сама докрашу… Тааак! Ну с тобой-то что? Что за слезы? Благодарности, я  надеюсь?! Тебе что, противно со мной находиться?  - Спасибо вам госпожа… И не то, чтобы противно, просто… Неправильно это… Стыдно мне… Как я замуж-то выйду после этого? Кто меня возьмет? - В лучшем виде выйдешь! – громко сказала Стелла. – Замуж! Что вам там, медом намазано?! Я вот выходила, и что?! Ладно… Хочешь, я тебе сама жениха найду? Приданое за тебя дам хорошее! Двоих девочек вон недавно замуж выдала с шиком… Неволя, говоришь? Тебе плохо сейчас было? Знаешь, какова у других неволя?! Стоп! Не поняла?! Это что такое?  Вот только теперь Жю Сет увидела на щеке девушки следу от побоев: - Это что еще? Это не я! Опять батюшка твой?! Говори, дура, чего глаза опускаешь?! - Да… Вчера опять напиться изволил.. Ну и досталось опять… И матушке, и сестричке… А я сама виновата, на кулак нарвалась, когда сестренку уносила. Он ее-то пытался забить, да я помешала… Лицо Ведьмы исказилось гневом, потемнело: - Убью, тварь! Сегодня же! Ненавижу таких скотов! Сегодня же вас освобожу от него! - Не надо, госпожа! – Ули снова упала на колени, цепляясь за платье графини. – Пощадите, он же батюшка родной… - Что не надо?! Подождем, пока забьет насмерть?! Я вот тоже не ушла вовремя, теперь видишь, какая я?! Только меня муж чуть не забил до смерти! Живой тебе пример! Так же хочешь?! - Батюшка ведь родной… Вдруг образумится… - лепетала Ули. Стелла на минуту задумалась. Вдруг она сильным движением притянула бедную Ули за руку и обняла, целуя лоб и голову: - Никому не позволю тебя обижать! И сестричку твою. Мы вот что сделаем… Сейчас же заберем и твою матушку, и сестричку! Сюда заберем, ко мне!  В доме места полно… Тут пока поживете. И сестричку я твою осмотрю, полечу… - А ежели батюшка сюда придет? - Значит, тут он и останется! – вскрикнула взбешенная Жю Сет. – Земли у меня тоже полно, три hias на могилу найдется! Да не ной ты! Если твоя матушка расторгнуть брак сей захочет, я ее поддержу. И землю, и жилье дам. Нынче же поедем! И потом я еще кой-куда съезжу, дело есть! Ну-ка, пойди сюда… Полечим тебя, чтобы личико твое сияло. Через пять минут и не вспомнишь, где болело! Стелла взяла откуда-то тюбик с мазью и помазала следы побоев на лице Ули. С удовольствием понаблюдала, как лицо девушки вновь стало чистеньким, и на лице несчастной девушки вновь появилась слабенькая улыбка. - Так вот почему ты печальная такая? Ну, ничего, помогу я вашему горю… Оставайся у меня, если хочешь. Хочешь, сестру свою забери! И не ходи туда, пока он пьет! Хочешь, даже на ночь у меня оставайся пока… Вечерком перед сном ты ко мне зайди… - сказала заботливая Ведьма. - Если захочешь, конечно… Не приказываю - прошу, ладно? А я тебе чего-нибудь красивого подберу из одежды... Серьги тебе мои старые отдам, красивые, с маленькими рубинчиками… Ишь, зацвела, зацвела сразу! Скромная? Мне скромные по душе! Стелла не удержалась и поцеловала девушку в губки. Та опять отступила, но без страха и отчаяния, краснея, закрывая личико ладонью и улыбаясь своей повелительнице - не то дразня, не то и в правду смущаясь. Жю Сет обожала, когда девушки так ведут себя: - Ох, как она глазки отводит, как краснеет! Поспела-то ягодка уже, самое время кушать..! Не бойся, еще жениха тебе найду, замуж выдам. Потом… Зачем нам сейчас-то торопиться?! Хочешь, попробую тебе куалийского жениха найти? Пошла бы за куалийца? - Ой, госпожа! – Ули схватилась за щечки. - Неужели, куалийского? С неба-то?! Ой, пошла бы! Ой, найдите! - Ну… не обещаю, конечно… - нахмурилась Жю Сет. – Попробую… Эх, мне бы самой найти, хоть куалийского, хоть какого… Ладно… Ждать тебя сегодня буду… А сейчас же поедем матушку твою и сестру спасать. - Слушаюсь, госпожа! – Немного ожившая Ули поклонилась графине. – Как вы прикажете, королева вы моя! Обожаю вас! - Подожди обожать, сперва сделать надо! – засуетилась довольная Жю Сет. – Сейчас жди меня внизу…. Я мигом…. Стой! А по поводу Силве что думаешь? Как нам ее сердце растопить, к примеру? Ты бы что сделала?! - Что я, глупая девка, вам сказать могу, вы-то во сто крат умнее меня! – ответила Ули. – Одной ей тяжко… Я так поняла, домашняя она девочка. Если бы кого-нибудь из родни ее позвать сюда, хоть на службу, хоть работу, может, ей бы легче было б… А так, вам-то виднее, вы госпожа над нами! - Из родни?! – вытаращила глаза Стелла. – Сюда?! Да никогда в жизни..! - Тогда зачахнет она… Мне, когда я маленькая была, самое страшное было, что меня из семьи заберут… Что семью отдельно от семьи распродадут разным господам. - Никогда таких вещей не делала! – горячо сказала Жю Сет. – Вот что-что, а семьи никогда не разлучала! - За то спасибо вам,  - кротко сказала Ули, склоняясь перед хозяйкой. – А вот барышню-то будто отдельно от семьи продали… Вот и худо ей… - Хм… Интересно получается… - наморщила лоб госпожа Жю Сет,  доставая сигарету, – У девочки тяжелый психологический кризис, помноженный на переходный возраст. Если все будет идти так, как идет, она погибнет. Домой ее отпустить – она погибнет там… Там такая семья, что врагов не надо… Тогда для чего я перед ней распиналась, зачем душу выворачивала? Тогда, выходит, все мои слова и гроша не стоят? Опять тетенька девочке на мозоль давила, чтобы пожалела и не жаловалась? А если это не так, тогда… Надо принимать серьезное решение. Я порушила мир этой девочки, не оставив пока ничего взамен… Только пустоту… И если она погибнет, даже не здесь… и даже, если никто не обвинит меня в этом… будет невозможно делать вид, что я тут ни при чем… Я-то сама буду знать, что именно я и «причем»… Да-а-а… Когда-то меня эти вопросы в принципе не волновали, а сейчас… Старею… Триста тридцать с лишним лет - это не шутка… - Вы чего сейчас такое говорили, госпожа? – не поняла Ули. - Неважно, - сказала Стелла. - Спасибо, Ули, ты меня на правильную мысль навела… И вдруг над головой раздался громовой голос на земной интерлингве, от которого обе вздрогнули: - Внимание! Пожарная тревога! Повторяю! Пожарная тревога! Очаг возгорания на первом уровне! Срочно начать эвакуацию! - Что это такое? - испуганно замерла на месте Стелла. - Гарью вроде не пахнет... Какой еще пожар? Ули, срочно одевайся! Спустимся вместе! Делай все, как я говорю! Не пугайся, возможно ложное срабатывание противопожарки. Так уже бывало... - Я боюсь, госпожа! - Ули расплакалась и от испуга присела на пол, закрывая уши. - Кто это с таким страшным голосом?! Что он хочет?! Неужели сам дьявол? - Не бойся, милая! - Стелла быстро завязала халат, схватила из шкафа свой пояс с подсумками и стала быстро помогать одеваться Ули. - Ничего не бойся, милая, я тебя не оставлю! Подожди, сейчас мы по волшебству вниз перенесемся..! Спустя три часа…  Был уже поздний вечер… Захворавшая, кашляющая Моане все еще сражалась с ржавым замком, запирая непослушную дверь в церковку. Она собралась уже идти домой, как вдруг в небе заблестели яркие огни, и Моане увидела женскую фигуру на летающем диске. «Опять Ведьму дьявол принес!- подумала Моане. – Или опять что-то с Силве?» Платформа опустилась прямо перед изумленной священницей. Ведьма, вся в черном, как обычно, сошла с платформы и направилась прямо к ней: - Моане! Собирайтесь, летите со мной! - Куда еще под ночь-то?! Нет уж, хватит с меня ваших полетов! Я вам не рабыня ваша, чтобы приказывать! - К племяннице! Она опять сегодня на себя руки хотела наложить! Поживете пока у меня. И ей приятно будет, она вас любит… И мне поможете ее воспитывать. - Я? – не поверила ушам своим Моане-Муна. – В обитель дьявола?! Да никогда! Подождите! Что значит… «руки наложить»?! - Вот то и значит! – ядовито сказала Стелла. – Я вас тоже обожаю всем сердцем, что лучше бы в своей могиле спала, чем вас бы терпела,  но сейчас речь не о наших антипатиях, а о девочке! Ей очень нужен любимый человек под одной крышей. Вы же хотели жить с племянницей?! Так я даю вам такую возможность! - Вы! Вы довели бедную девочку! Она такой не была! Отпустите ее домой! - Да откуда вам знать, какой она была?! – разоралась Жю Сет. – Вы вообще знаете, что у нее там происходит? Вы знаете, что ее мачеха, новая пассия вашего бывшего муженька изводит до предела?! Что она ей смерти желает в открытую?! Вы знаете, что она даже тени своей боится! Легко быть любящей тетушкой на расстоянии, эпизодически?! Домой, говорите? Да я отпущу, только если она там из окна сиганет, это и заметят-то не сразу! Кому она там нахер нужна?! Мачехе ее?! - Но я …так не могу… А как же церковь, службы… - Да гори она огнем, церковь ваша! – возмутилась Жю Сет. – На службу летать будете на аэроплатформе! Я вас научу! Какого черта, вы меня вчера топором за нее зарубить хотели, а сейчас ломаетесь, как барышня перед первой брачной ночью! Ну что, летите?! - Летать? Опять?! Нет уж..! - Ну вас в склеп! – зло бросила Ведьма, сплюнув на землю. – Любящая тетушка! Все вы хилликианцы такие, только языком можете, только ныть, какие вы хорошенькие, и свечки жечь! Только знайте - Силве вашей скажу, что вы знали про ее проблему и лететь отказались! А вы молитесь дальше и фантазируйте, как вам уже билеты в рай бронируют с вашей «ломанной веткой»! - Стойте! Да стойте же вы, нечистая вы сила! Я же не отказываюсь! Дайте хоть вещи какие-нибудь соберу с собой! – засуетилась Моане, поправляя слетевшую впопыхах Святую Молнию. - Быстрее! – приказала Жю Сет, сверкая в отсветах огня своим медальоном со звериным черепом. – Какие вам вещи? В круиз, что ли, плывете?! У меня все есть, только быстрее! Я ее надолго оставлять боюсь! - О, Пророк, а я летать боюсь! Ну да ладно, ради Силве потерплю... Стелла, только я вас прошу, сильно не гоните! - Как получится! Смиритесь, святая мать! Как вы любите говорить?! На все воля божья?! Вот, принимайте волю его и не гундосьте..! И не прижимайтесь ко мне в полете слишком близко, а то пожалеете! Не имею желания с вами обжиматься! Будь вы хоть помоложе, еще бы подумала… - Ох, чтобы у вас язык отсох за ваши мерзости! Вы мне очень симпатичны можно подумать…! Господи! – осенила себя Молнией Моане. – Я в логово Черной Ведьмы лечу! И помыслить не могла бы! - Такая же фигня! – скорчила рожу Жю Сет.  – Я святошу в свой дом везу! И помыслить не могла бы! Ради ребенка и на такое решишься! - Стелла! Скажите, почему?! Зачем ВАМ это надо?! Я не отказываюсь, просто понять хочу! - С ума спятила! Сама не знаю, зачем! Чтобы Силве не плакала! Чтобы она смеялась! Чтобы рядом с ней хоть кто-то любящий был! Я ей вас заменить не смогу, да и не сумела бы при всем желании… Вас такой ответ устраивает?! - Более чем! – Моане поклонилась темным небесам. – Всемогущ Бог! Вездесущ и всемогущ! И даже в доме Черной Ведьмы Бог живет..! - Вот с него за перерасход энергии брать и буду! – как обычно, съязвила Стелла, помогая священнице положить ее вещи на платформу. Жю Сет чувствовала сейчас необычную радость и воодушевление, будто от нее сейчас зависела судьба мира и она спасала его. - Не дай Богиня другие ведьмы узнают… - ворчала она. – Стыда не оберусь! Ай, да и пошли бы они к дьяволу! Игры в темных жриц закончились, живого ребенка спасать надо..! Кстати, а она у вас не промах! Чтобы спасти свою подружку ОТ МЕНЯ они с Рамлой пожарную сигнализацию закоротили! Я ее высекла, конечно, но... молодец! Поживет со мной, вся в меня станет! - Не дай Бог! - воскликнула Моане, осеняя себя Святым Знаком... Портрет – Ули, личная рабыня и наложница Стеллы Жю Сет. ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * «…Рисунки высокой огневолосой молодой женщины, на вид лет двадцати пяти…» - Иванниковой на момент действия сорок два года. Впочем, фотографии могли быть сделаны и много раньше. Трюмо - узкое и высокое зеркало, прикреплённое к простенку между двумя оконными проёмами в стене. «Сделайте мне кофе лучше…» - То, что Стелла называет «кофе», является напитком из молотых зерен одного из местным растений и обладает не горьковатым, а кислым вкусом. Но также обладает тонизирующим эффектом. «Аж до одиннадцати часов…» - Если сравнить с земными 24-часовыми сутками, то это примерно пять-шесть часов утра. Daso – местный алкогольный напиток, деревенская самогонка. Гарри Саймон  - один из героев Терранской битвы, который направил свой поврежденный корабль прямо в один из линкоров хвилланцев. «…На fat*, а не на bito*» - Буквально, «заход солнца» и «восход солнца» (хиллик.) Аvkhlite – название местного крупного хищника с красивой, пышной шерстью. «Лицо ее было краснее самой спелой винной ягоды» - аналог гуриассийского винограда – это ягоды размером чуть крупнее рябины, ярко-красного кровавого цвета. «Еще флаг – красно-бело-зеленый с хищной клювастой птицей, схватившей змею» - Флаг Мексики. «Шелковая барышня», «женщина, предпочитающая шелковые простыни», «шелковая любовь» - эвфемизмы, означающие лесбийские отношения. Gittr – местное пресмыкающееся, аналог свиньи. Но является потомком динозавров, а не млекопитающим.