Веснушчатое чудо

— Фред, — жалобно тянет Роза, и Уизли даже удивляется такой резкой смене настроения. Еще секунду назад она танцевала какой-то придуманный ею танец, усадив Фреда и огромное количество своих игрушек на диван в качестве зрителей. Танец был по-детски очаровательным, и то, как Роза отдавалась процессу, было мило и немного наивно, и Фред не мог сдержать улыбки, наблюдая за дочерью. Вообще за какие-то рекордные сроки квартира Фреда превратилась в маленький детский сад — он купил кучу игрушек (Гермиона считала, что он слишком балует Розу, но Уизли просто пытался наверстать упущенное), даже установил маленький спортивный уголок, а совсем скоро ему должен был прийти большой домик, в котором могла бы поместиться не только Роза, но и сам Фред. Хотелось дать дочери все, о чем она только могла мечтать, и даже больше. Даже в шкафу Фреда большую часть места теперь занимала не его одежда, а какие-то наряды для Розы на все случаи жизни. В какой-то момент вещей для Розы стало так много, что для них впору было покупать отдельную квартиру. И вот теперь она стоит посреди гостиной и смотрит на Фреда большими и грустными глазами, как будто еще немного — и расплачется. И почему-то становится стыдно. — Фред, — повторяет она, подходит к Уизли, залезает на диван и подается к нему всем телом, утыкаясь носом в его плечо. — Ты чего? — растерянно спрашивает Фред, обнимая ее одной рукой. — А вы с мамой больше не дружите? — Уизли даже не сразу разбирает сказанные Розой слова, потому что она произносит их, не поднимая головы. — С чего ты это взяла? После своей ссоры они с Гермионой практически не разговаривали, но как-то негласно решили, что Розе знать об этом необязательно. Грейнджер не препятствует общению дочери с Фредом и даже общается с ним почти дружелюбно, когда приводит к нему Розу, но Фред видит ее напряжение. Ему и самому неловко. — Ты больше к нам не приходишь, — отвечает Роза. — А мама убегает сразу же, как только меня приводит к тебе. — У нас с мамой просто много работы, — пытается объясниться Уизли. — Никак не успеваем собраться вместе. — Но ты же придешь ко мне на день рождения? Их с Гермионой ссора затянулась, они нормально не разговаривают уже почти два месяца, и кому-то из них явно пора бы это все заканчивать, только вот ни Фред, ни Гермиона не спешат сделать первый шаг. — Я не уверен, малыш, — тихо отвечает Фред. Гермиона явно не будет в восторге, если он нагрянет к ним в дом вот так просто. — У меня работа, — пытается объяснить он. — Может быть, мы с тобой отпразднуем твой день рождения чуть позже? Сходим в кафе или… — Но я хотела, чтобы ты пришел прямо в день рождения, — отвечает Роза, шмыгнув носом. — Я никогда еще не праздновала свой день рождения с кем-то, кроме мамы, я думала, что хотя бы в этом году с нами будешь и ты… Фред сглатывает. Становится стыдно. Роза ведь и правда всю свою жизнь праздновала дни рождения только с одним человеком — с Гермионой. И это печально. Жутко. — Хорошо, — вздыхает Фред. — Я приду. Роза радостно хлопает в ладоши и порывисто обнимает Уизли. Она щебечет что-то о торте, который мама пообещала ей приготовить, а Фред напряженно думает о том, что будет, когда он нагрянет в дом к Гермионе. Она, конечно, не станет устраивать сцен при дочери, но и рада не будет. Остается надеяться, что они будут вести себя достаточно по-взрослому, чтобы не испортить дочери праздник.

***

Улыбка исчезает с лица Гермионы, как только она открывает дверь и видит Фреда, нерешительно замершего на пороге. Уизли прокручивает в голове их последний разговор, пожалуй, слишком сильно сжимая в руке букет, купленный в случайном магазинчике по дороге. Он специально предпочел пешую прогулку аппарации, как делал всегда, когда хотел дать себе побольше времени, но это мало помогло. Листки белых роз под рукой Фреда уже совсем истрепанные, он даже подумывал их оторвать, но так и не стал этого делать. Сейчас же ему точно не до этого — он замирает, глядя на Гермиону, напрягающуюся так, как напрягалась тогда, в первую их встречу после долгой разлуки. Они, кажется, снова вернулись назад. Острый шип розы впивается в палец Фреда, когда он бессознательно перебирает букет в руках, и он шипит, наконец просыпаясь и неловко улыбаясь Гермионе. — Привет. — Привет, — сдержанно отвечает она, а затем, немного помедлив, отходит в сторону. — Проходи. Это определенно успех, Гермиона хотя бы не пытается выставить его за дверь. Фред переступает порог дома, медленно снимает ботинки и наконец протягивает букет Грейнджер. — Очень красивые, — тихо отвечает она и, кажется, хочет сказать что-то еще, но вместо этого разворачивается и идет на кухню. Фред следует за ней. Он молчаливо наблюдает за движениями Гермионы, наливающей воду в вазу для цветов, и не решается вмешаться. — Прости. Они произносят это практически одновременно и некоторое время неподвижно смотрят друг на друга, а после Гермиона неловко улыбается и заправляет волосы за ухо таким знакомым Фреду движением. Уизли выдыхает и усмехается, чувствуя невероятное облегчение. — Я не хотел… — Я просто… Они снова говорят одновременно, и тогда напряжение, воцарившееся между ними, совсем пропадает. Они смеются так, как будто ничего не произошло. — Господи, нам под тридцатник, а мы все такие же дураки, — говорит Гермиона, с улыбкой прикрывая лицо рукой. В этом движении столько очарования прежней Грейнджер, что в груди Фреда расплывается какое-то теплое чувство. Все как будто постепенно встает на свои места, все снова хорошо. Так хорошо, что хочется смеяться. — Вы что, уже помирились? — раздается веселый детский голос со стороны входа в кухню, и Гермиона с Фредом синхронно поворачиваются. Они вообще удивительно синхронны сегодня. — А мы и не ссорились, милая, — уверяет ее Гермиона, а Фред присаживается на корточки, по-старчески закряхтев, когда Роза с наскока обнимает его, заставляя Фреда покачнуться и почти упасть. Все-таки Роза, конечно, маленькая для своего возраста, но все равно не невесомая. — Я рада, что у нас все хорошо! — с улыбкой говорит Роза, одной рукой отлипает от Фреда и тянется к Гермионе. Та послушно опускается на корточки, и Роза обнимает ее свободной рукой, тянет к себе, отчего лица Гермионы и Фреда оказываются совсем близко. Уизли предпочитает притвориться, что его это нисколько не смущает. Грейнджер делает то же самое. — Ну? — спрашивает Роза, наконец отпустив родителей и выжидающе глядя на Фреда. — И где мой подарок? — Роза! — укоризненно качает головой Гермиона, а Уизли не может сдержать смешка. В такие моменты он абсолютно точно убеждается, что в Розе и правда течет кровь Уизли. — Мам, ну он же все равно принес мне подарок, я просто ускорила процесс! — оправдывается девочка, пока Фред идет к большому подарочному пакету, оставленному у столешницы. — Все правильно Роза говорит, — встает на ее защиту Фред. — Я что-то долго тяну с подарком. Гермиона в ответ на эту реплику закатывает глаза, но больше не возражает, а Фред полностью переключается на дочку. Он помогает ей донести большой пакет до гостиной и вытащить из него коробку, садится на диван и с интересом наблюдает за реакцией Розы, которая уже давно восторженно рассказывала именно об этом кукольном домике. Именно поэтому Уизли не сомневался, что именно ей подарить. — Она такая взрослая, — с улыбкой говорит он, когда Роза, чмокнув Фреда в щеку, убегает наверх за своими куклами. — У нее уже проявлялись магические способности? Гермиона качает головой, садясь рядом, а Фред хмурится. У них с Джорджем первые всплески магии стали происходить года в четыре — мама не раз рассказывала, как они случайно поджигали все, что можно и нельзя. У Ронни такое началось чуть позднее — в пять, а у Джинни сильно раньше — уже в два года она, просто чихнув, устроила в ванной маленькое наводнение. Сейчас Розе семь и то, что она еще не проявляла магию — пугает. Возможно, так устроены маглорожденные? — А у тебя рано проявились способности? — спрашивает он у Гермионы, и та пожимает плечами. — Не знаю. Сложно сказать, ведь мама с папой не были готовы к такому. Сейчас и не уточнишь, но мама говорила, что что-то странное стало происходить, когда мне было не больше пяти. — Думаешь, Роза — сквиб? — хмурится Фред. Конечно, он не станет любить ее меньше, если у нее совсем не будет магических способностей, и все-таки хотелось бы, конечно, чтобы его дети были волшебниками. Чтобы с ними можно было устраивать магические розыгрыши или играть в квиддич… — Я думаю, что у Розы магия проявится немного позднее, — уверенно отвечает Гермиона и, заметив вопросительный взгляд Фреда, добавляет: — Поверь, у меня есть основания так думать. Уизли не задает лишних вопросов, хотя очень хочется. — Мне так жаль, что я пропустил ее детство, — тихо говорит он. — Еще не пропустил, — мягко улыбается Гермиона. — Она все еще ребенок. — Ты же понимаешь, что я имею в виду, — качает головой Фред. — Я столько всего не увидел. — Прости, — едва слышно отзывается она. — Каким было ее первое слово? Фред выжидающе смотрит на Гермиону, а она больше почти не улыбается. На ее губах — только легкий отголосок былой улыбки, и Уизли в очередной раз кажется, что Грейнджер просто не хочет вспоминать о детстве Розы. Связано ли это с тем, что она не была желанным ребенком? — Не могу точно сказать. Если считать наборы звуков словами, то первым, что она сказала, было «ап», а так… что-то, похожее на «баба». «Или папа», — продолжает про себя Фред. Ведь звуки «б» и «п» достаточно похожи. Или, возможно, он просто хочет верить, что первым словом Розы было «папа». Пусть Фред тогда и был далеко, она ведь могла сказать именно это? — Знаешь, — говорит Гермиона. — Я благодарна тебе, что ты меня не ненавидишь. Я и не думала, что мне так нужны люди. Мне жаль, что я сбежала, правда. И я рада, что сейчас ты есть в жизни Розы и… Возможно, Фреду снова только чудится, но Грейнджер, кажется, хочет добавить: «…и моей». — А я рад, что вы появились у меня. Вы обе, — говорит он с широкой улыбкой. — Конечно, сначала все было как-то странно, но сейчас я не представляю, что бы я делал, если бы вы снова исчезли. Гермиона открывает было рот, чтобы ответить, но в комнату цветным вихрем врывается Роза. Она успела переодеться — теперь на ней пестрая юбка, и она вращается вокруг своей оси, прежде чем сесть. Фред спешит ей поаплодировать. — Тебе нравится моя юбка? — спрашивает она, доверчиво глядя на Уизли, и Фред, вообще-то равнодушный к предметам женского гардероба, не может ответить ей отрицательно. — Лучшая юбка в мире! — У меня еще блестящая есть! Мне мама сегодня подарила! Я тебе потом обязательно покажу! — живо отзывается Роза и требовательно показывает на кукольный домик. — А сейчас мы все вместе будем играть. Гермиона и Фред переглядываются и поспешно спускаются на пол. Удивительно, как эта маленькая девочка может командовать двумя взрослыми и даже почти серьезными людьми. Но противостоять ей — задача из разряда невозможных. Если Роза хочет играть в куклы, Гермиона и Фред будут играть с ней. Они вообще будут делать все, что она захочет. Просто потому что они оба слишком хотят загладить перед ней свою вину за ошибки, совершенные много лет назад.