Веснушчатое чудо

— С юбилеем, именинник! — одновременно говорят близнецы Уизли друг другу, встретившись ранним утром первого апреля 2008 года в своем маленьком магазинчике на Косом переулке, 93. Весна уже понемногу забирает бразды правления у зимы, и на улице стоит приятная прохлада. Снег уже давно растаял, теперь в Лондоне наступил период дождей. Сейчас, впрочем, на улице почти ясно, только на уложенной брусчаткой тропинке перед магазинчиком братьев Уизли остались лужи, как напоминание о недавно прошедшем дожде. Фред Уизли, старший из близнецов, несмотря на дожди, шедшие почти без перерыва, находится в самом лучшем расположении духа. Он намерен сделать этот день особенным не только для себя, но и для двух дорогих его сердцу девочек. Для этого только нужно дождаться утра. Близнецы Уизли, главные шутники Лондона, с самого детства кирпичик за кирпичиком строили репутацию непосед, весельчаков и королей розыгрышей, и в День Дурака, в который им, по удивительному совпадению, довелось родиться, каждый, кто знает их, ждет чего-то особенного. И именно в этот день каждый старается быть начеку, лишь бы не стать жертвой какой-нибудь особенно масштабной шутки близнецов. А сегодня, в день своего тридцатилетия, близнецы, должно быть, подготовят что-то совсем необычное. — Ты же помнишь, что мама ждет нас сегодня вечером у себя? — слишком буднично для такого особенного дня замечает Джордж, и Фред отвечает ему в том же тоне: — Опять соберется вся семья? Джордж кивает, пересчитывая деньги в кассе. Все уже почти готово к открытию, остается только разложить недавно сертифицированный товар на специально освобожденную для них полку, чем Фред и спешит заняться. — Рано или поздно мы перестанем помещаться за стол или потому, что нас станет слишком много, или потому, что мы слишком много празднуем с маминой едой, — с усмешкой кричит он через весь магазин, ровным рядом раскладывая новые игрушки. — Скорее первое, — кричит ему в ответ Джордж, судя по звуку, уходя в сторону подсобки. — Я слышал, Луна в последнее время подсела на солененькое. — Серьезно? — удивленно спрашивает Фред, выглядывая из-за полки. Он быстро находит глазами Джорджа, вышедшего из подсобного помещения со второй коробкой тех же игрушек. Брат кивает. — Вчера пересеклись с Ронни, он даже намекнул, что нас скоро будет сильно больше, — усмехается он. — Близнецы, что ли? — Скорее всего, — насмешливо отвечает Фред. — У кого-то же все-таки должны быть близнецы. Надеюсь, у них будет наш характер. Кто-то должен продолжать традиции. — Я почти уверен, что наши традиции будет продолжать твоя дочь, — хмыкает Джордж. Фред усмехается и кивает. Он почти уверен, что так и будет. — Ну, возможно, мы можем рассчитывать и на малыша Фредди. — Посмотрим, — хмыкает Джордж. Разложив все игрушки на полки и сняв по пути несколько обнаруженных просроченных товаров, Фред переворачивает табличку на двери надписью «открыто» на улицу и встает за кассовый аппарат. Ему такая работенка нравится меньше всего, поэтому чаще всего подобным занимается Джордж, пока Фред консультирует покупателей, но сегодня они договорились поменяться местами, поэтому хотя бы до обеда Фреду придется провозиться с кассовым аппаратом. А там можно будет поменяться обратно. — Я, кстати, сегодня уйду чуть пораньше, — говорит он брату. — Ты же не против? — За Гермионой и Розой собираешься заскочить? — понимающе улыбается тот, и Фред мотает головой. — Нет, мы договорились, что они доберутся сами. Мне нужно просто доделать некоторые дела. Джордж не задает вопросов. Вообще-то он и так наверняка догадывается, о чем именно речь — планы на этот вечер Фред начал строить больше месяца назад, и Джордж ему активно в этом помогал. Ему немного стыдно, когда он опаздывает на собственный день рождения. Когда он врывается в дом, все уже сидят за столом. Роза, как всегда, сидящая рядом с Тедди, с ослепительной улыбкой машет ему рукой и даже порывается подбежать к нему, но Гермиона ее останавливает. Место между ними двумя пустует, и Фред спешит его занять. Мама смотрит на него немного неодобрительно, но тут же приободряется, когда понимает, что теперь все на месте. Рон кивает ему с улыбкой в знак приветствия, и Фред отвечает ему тем же. — С днем рождения, пап! — громко шепчет Роза, наклоняясь к нему, едва он оказывается рядом с ней. — Спасибо, милая, — улыбается Фред, чуть сжимая ее ручку. Когда первое и второе съедено, мама командует всем перебраться в гостиную для вручения подарков именинникам. Все послушно поднимаются и следуют этому ежегодному ритуалу. Мама в этот раз дарит им по паре связанных ею перчаток и носков, папа — по какому-то магловскому устройству, с которыми близнецам еще предстоит разобраться, Билл, Флер, Чарли, Перси и Одри дарят обоим по новенькой метле, а Рон, Луна, Гарри и Джинни — футболки с автографами «Пушек Педдл». А затем приходит черед Гермионы и Розы дарить подарки. Фред от них вообще-то ничего и не ждал, Гермиона и так сделала ему самый ценный в мире подарок, а от Розы ему достаточно и того, что она просто есть в его жизни. Поэтому момент, когда они поднимаются со своих мест и выходят к ним застает Фреда врасплох. Кажется, Розе очень хочется подарить подарок сначала Фреду, но она уверенно направляется к Джорджу с листком бумаги в руках. — Джордж, это тебе, — говорит она. Джордж — один из немногих, кого она называет просто по имени, без «дядя», или «мистер», или каких-то других приставок. Он присаживается перед ней на колени и с улыбкой забирает листок бумаги из ее рук. — Милая, да это просто чудо! — он поворачивает голову и смотрит на Фреда. — Братец, твоя дочь — просто талантище! Роза, кажется, краснеет, когда Фред заглядывает в рисунок, подаренный Джорджу. На ней два рыжих парня, судя по всему, во «Вредилках», пускают фейерверки. В углу листа нарисован их автомат с драконом внутри. Роза протягивает ему второй рисунок. Фред разворачивает его и не может сдержать улыбки. На листе самый стандартный детский рисунок, который только можно представить — их маленькая семья, держащаяся за руки. А на фоне их троих еще много разных силуэтов разного размера, судя по всему, принадлежащих всему семейству Уизли. Фред и сам не понимает, почему глаза вдруг начинают слезиться, но он быстро моргает, пытаясь прогнать непрошеные слезы. — Спасибо, милая, — улыбается он и обнимает дочь. Гермиона дарит Джорджу, не так давно увлекшемуся готовкой, какой-то пафосный нож, а затем поворачивается к Фреду, обнимает его и говорит ему на ухо: — А твой подарок ждет тебя сегодня вечером. Фред, кажется, краснеет так же, как покраснела еще пару мгновений назад Роза. Когда подарки оказываются подарены, Фред оглядывает присутствующих и понимает, что не может реализовать свою прошлую задумку. Он хотел сделать это в кругу семьи, при всех, но сейчас это все слишком напоминает далекие картинки из прошлого, которые им обоим хочется забыть. Поэтому он, немного помолчав, спрашивает у Гермионы: — Мы можем выйти ненадолго? Она растерянно смотрит на него и кивает. Они выходят на улицу, Фред вдыхает влажный холодный воздух и пытается собраться с мыслями. Вся решимость куда-то испаряется, он даже не помнит, что планировал сказать. Поэтому он молчит, пожалуй, слишком долго и думает. Гермиона его не торопит. — Ты ведь помнишь, что первое апреля — это единственный день, когда мы никого не разыгрываем? — вдруг интересуется он. — Да, — мягко улыбается Гермиона. — Слишком скучно разыгрывать тех, кто ожидает, что их разыграют. — Хорошо, — выдыхает Фред и поворачивается к ней. — Мне просто важно, чтобы ты это помнила, когда я скажу то, что собирался. Он подходит к ней ближе, сжимает руки в кулаки, стараясь унять дрожь, берет ее руку в свою и тихо говорит: — Я думаю, что мы разрешили все вопросы, которые были между нами. Кроме одного. — Какого же? — улыбается Гермиона. Фред сглатывает, запускает руку в карман, выуживает из него маленькую бархатную коробочку и раскрывает ее. Он не встает на колено — Гермиона когда-то говорила, что подобные жесты кажутся ей пошлостью. Вместо этого он просто стоит перед ней, изумленно раскрывшей рот, и спрашивает, стараясь сделать так, чтобы его голос не дрожал слишком сильно: — Ты выйдешь за меня? Она ничего не говорит, а Фред с волнением ждет. Он не торопит ее, хотя у самого коробочка уже заметно дрожит в руках. В какой-то момент он начинает думать, что она откажет, но Гермиона вдруг смеется и быстро кивает. — Да. Да, выйду. И Фред самым наглым образом сгребает ее в крепкие объятия и целует, стоя на пороге Норы под начинающим моросить холодным дождем.

***

— Роза, подожди папу! — командует Гермиона, складывая сумку на лежак и вытаскивая из нее баночку с солнцезащитным кремом. — И не иди пока в воду, сначала нужно намазаться! — Ну мам! — капризно восклицает Роза, но все-таки возвращается. Фред усмехается, подходя следом и наблюдая за своими девочками. Не играть свадьбу определенно было лучшим решением. Мама вообще-то была немного недовольна, но Фред и так привык быть разочарованием родителей, так что он ничуть не смутился, когда она пыталась вразумить их с Гермионой и объяснить, что праздновать свадьбу просто необходимо. Они расписались тихо и без лишних свидетелей и почти сразу же отправились на медовый месяц в Италию. Все деньги, сэкономленные на свадьбе, они планировали оставить там. Роза стойко перенесла перелет и почти не капризничала в процессе. Во время взлета Фреду пришлось всячески ее отвлекать, когда она, испугавшись шума турбин, попыталась залезть папе на колени, но на второй час перелета она задремала и проспала до самого прибытия, поэтому посадка прошла куда спокойнее. Гермиона вообще-то уверяла его, что запланированное ими путешествие может быть тяжёлым для ребенка, был даже вариант оставить Розу у Джинни и Гарри, которые любезно предложили свою помощь, но Фред от такой идеи отказался сразу. Они, теперь официально ставшие семьей, должны провести свой первый в жизни отпуск вместе. И он ни разу не пожалел о таком решении. Первая остановка состоялась в Венеции. Они остановились в небольшом отеле совсем неподалеку от Гранд Канала, добираться до которого пришлось на водном такси. Роза была от такого способа передвижения в восторге. А когда они отправились на небольшую водную прогулку на гондоле, она постоянно порывалась переползти вперед, чтобы увидеть все с лучшего места. И только крепкая хватка Фреда ее остановила. Затем было мороженое во Флоренции. Там же Розе пришлось пережить небольшую экскурсию по достопримечательностям, на которой настояла Гермиона, но девочка, в целом, слушала экскурсовода с большим интересом. Правда, под конец дня после долгого хождения по городу, она так устала, что дорогу обратно в отель она проделала на руках Фреда. Он, впрочем, был не против. А вот Рим Розе совсем не понравился, даже несмотря на то, что именно там они попробовали самое вкусное мороженое. Они вообще много узнали про мороженое именно здесь — это оказалась целая отдельная культура. Только вот, едва оказавшись на Площади Ротонды, среди огромного скопления людей, она испугалась так, что вцепилась в Фреда, начала хныкать и не успокоилась, пока тот не взял ее на руки. Оказавшись в безопасности папиных объятий, она уткнулась носом в его шею и остаток пути провела именно в таком положении, лишь иногда глядя по сторонам, чтобы удостовериться, что мама никуда не делась. Поэтому наведаться в Ватикан они решили вдвоем. Это решение далось особенно тяжело именно Гермионе, Фреду пришлось потратить немало времени, чтобы убедить ее, что с их дочерью ничего не случится за тот час, пока их не будет. К тому же, в отеле, который он выбрал, по счастью, была детская комната под присмотром воспитателей. Теперь они добрались до Террачины и наступила самая спокойная и самая интересная для Розы, никогда не бывавшей на море, часть. Девочка морщится, когда Гермиона щедро мажет крем на ее лицо и жалобно косится на Фреда, на что тот пожимает плечами, одним взглядом отвечая: «Я тут бессилен, твоя мама права». Они с Гермионой уже несколько раз объясняли дочери, зачем именно каждый раз по прибытии на пляж они проводят все эти манипуляции, но Роза, кажется, по-прежнему не видит в этом никакого смысла. Для нее это не больше, чем помеха на пути к долгожданному погружению в воду. Хотя и погружением-то это сложно назвать — Роза пока еще плохо держится на воде, поэтому в основном остается на мелководье, заплывая дальше только под присмотром Фреда или Гермионы. В основном Фреда, конечно, потому что Гермиона тоже плавает не так уверенно. Особенно с Розой, цепляющейся за спину. — Все? — нетерпеливо спрашивает она, когда Гермиона заканчивает с ее лицом и снова берет в руки баночку с кремом. Роза уже порывается было к морю, но Гермиона хватает ее за руку и заставляет остановиться. — Еще плечи. — Ну зачем? В море ведь все равно смоется! — Роза, не спорь с мамой, — Фред пытается говорить строго, но у него пока по-прежнему не получается эта родительская интонация. — Ну пап, — капризно тянет Роза. — Ну оно ведь правда смоется. Фред и сам не до конца понимает, но если Гермиона сказала, что так надо, то он бы не рискнул с ней спорить. — Смотри, Роза, я тоже мажусь, — говорит он, выдавливая себе на руку порцию крема и размазывая его по плечам. — Нужно мазаться, чтобы потом не сгореть. Роза вздыхает и опускает голову, покорно позволяя Гермионе намазать ее плечи. Когда с этим неприятным и долгим делом покончено, она подскакивает к Фреду и тянет его за руку к морю. Фред поддается, оставляя Гермиону сторожить вещи на лежаках. Оказавшись в воде, Роза мгновенно цепляется за его руку. Фред гораздо выше, поэтому сейчас вода едва ли доходит ему до пояса, тогда как Роза в воде по самые плечи. Она сжимает его руку и пытается плыть, но у нее пока получается плохо. Фред присаживается, оказываясь в воде по шею и говорит ей с улыбкой: — Цепляйся. Поплывем подальше. Наконец почувствовав ее вес на своих плечах, он отталкивается и дальше отправляется вплавь. Он не планирует заплывать слишком далеко, только в пределах собственного роста, но для Розы и это покажется огромным расстоянием. Она цепляется за него, давит на его плечи, и Фред быстро устает, поэтому, ненадолго остановившись, перемещает руки Розы на более удобное место и показывает ей, как держаться. Становится легче. Когда он снова останавливается, проверяя глубину и обнаруживая, что доплыл до нужной глубины, он встает на ноги. Вода теперь доходит ему до шеи. Роза цепляется за его корпус руками и ногами, но ее вес в воде едва ли сильно ощутим. Он улыбается, когда Роза крепче цепляется за его шею и шепчет ему на ухо: — Я люблю тебя, папочка. «Теперь все так, как и должно быть, — думает Фред. — Теперь все на своих местах».