Всякий раз, когда человек допускает глупость, он делает это из самых благородных побуждений.
Оскар Уайльд, Портрет Дориана Грея
Камин полыхнул зелёным пламенем, после чего в зале показалась фигура. Лапка тут же подбежала к своему хозяину и начала ластиться, совершенно не обращая внимание на то, каким усталым выглядел Альбус. Парень присел на корточки, нежно погладил чёрную шёрстку. Кошка выгибалась навстречу, подставляла спинку, урча от ласки, а когда Блэк поднялся, она начала мяукать, призывая продолжить. Лапка никогда не отходила от хозяина слишком далеко, бегала за ним по пятам, выпрашивая внимание, и даже сейчас она запрыгнула на колени к Блэку, когда тот устроился на диване, вытягивая ноги. Методичное поглаживание питомца успокаивало, но не помогало тревоге утихнуть до конца. В голове скопилось слишком много мыслей, которые не давали провести последние часы дня рождения с удовольствием. Переживания стали только больше терзать душу, особенно после неожиданной лжи Скорпиуса, которая выбила почву из-под ног. Вспоминая этот момент, Блэк сильно хмурился, не до конца понимая, о чём после такого вообще думать. О друге или о тайне, которую он решил скрыть? Внутренний голос подсказывал, что задать вопрос в лоб не получится. Раз Малфой соврал первый раз, наверняка сделает это снова. «Кора пристально смотрела на Скорпиуса, обдумывая свой следующий вопрос. На её лице слишком ярко отражалось сомнение. В голове у девушки вертелась какая-то серьёзная тема, но она не решалась её озвучить. Альбус сел прямее, заинтересованный тем, что в итоге скажет Эдемс. Было действительно любопытно узнать, какие мысли копошились у неё внутри. — Спрашивай. — Малфой выглядел слишком напряжённым. Всё его внимание было сконцентрировано на девушке, из-за чего Блэк понимал: он не должен сейчас находиться здесь и слышать дальнейший разговор, если тот всё-таки состоится. Что-то между этими двумя точно произошло, и Альбус даже не мог понять, в какой конкретно период времени. Он прекрасно помнил недовольство Коры, когда приходил к ней домой и обсуждал возможность провести исследование крови террориста. Может, примерно в то время случился разлад? Или всё закрутилось намного раньше? С самого первого дня их знакомства? Но Блэк видел, как раньше девушка смотрела на Малфоя. Заинтересованно, в некотором плане даже восхищённо, бывало — недовольно и злобно, но никогда в ореховых глазах не отражалась такая глубокая обида. Кора вышла из оцепенения. В её голове что-то щёлкнуло, закрутились шестерёнки, и она наконец задала вопрос, но он явно был не тем, что так сильно хотели произнести искусанные губы. — Ты говорил… — неуверенно начала Эдемс, формулируя мысль, — что картины в воспоминаниях Смита были размытыми, не имели чётких очертаний. Опознать в них убитых невозможно, но ты зацепился за увиденное, а это привело к бесконтрольному перемещению. Что заставило тебя обратить внимание на картины? — Я обращаю внимание на большинство вещей и тщательно обдумываю происходящее вокруг. В тот момент мне показалось, что коридор может иметь важное значение, да и сумасшествие Смита не выходило из головы, — это была очень хорошо выдуманная ложь. Она бы легко смогла обвести Альбуса вокруг пальца, заставила бы поверить в сказанное, но парень следил за временем действия сыворотки, поэтому знал, что именно сейчас оно истекло. Но Малфой не сказал об этом, потому что понимал: в ином случае Кора повторит свой вопрос. Блэк слегка подался вперёд, не отрывая взгляда от друга, но быстро передумал раскрывать факт обмана, когда серые глаза предупреждающе сверкнули. Кора кивнула, проглатывая ложь. Она за временем совершенно не следила, слишком увлёкшись их маленькой игрой. Лишь через три минуты Альбус сообщил, что действие веритасерума истекло». Тяжело вздохнув, Блэк откинулся на спинку дивана, вновь и вновь возвращаясь к рассуждениям о том, почему Скорпиус соврал. Изначально он думал, что друг просто зацепился за очередную деталь и ему опять повезло узнать что-то стоящее, а не запутать дело. Теперь сомнения прочно укоренились в голове. Как выведать правду? Блэк не хотел прибегать к манипуляции, он считал это просто недопустимым в их отношениях с Малфоем. Они были друзьями, много вещей рассказывали без утайки, а что не хотели рассказывать — оставляли при себе и не лезли друг другу в душу. Но сейчас тайна Скорпиуса вызывала просто колоссальное количество вопросов. Если дело не в филигранности и любопытстве, то что тогда стало причиной концентрации мыслей на картинах? Блэк не помнил, сколько просидел в неподвижном состоянии. Зашевелиться его вынудил ярко вспыхнувший камин, из которого показались Лили и Джемс. Они держали в руках огромные пакеты, скорее всего, подарки от семьи и родственников. Альбус утверждал, что ему такое внимание уже давно не нужно, а желание срывать цветную обёртку и с замиранием сердца ждать, что же скрывается в коробках, осталось в детстве. Его никто не слушал. Сестра быстро подскочила к поднявшемуся с дивана брату, заключая в крепкие объятия. — С днём рождения! Извиняться, что пришли без приглашения, не будем, даже не проси. — Она всучила подарки, на что Блэк только тяжело вздохнул. — С днём рождения. — Джеймс приобнял брата за плечи, наслаждаясь растерянными лицом Альбуса. Они точно планировали прийти без предупреждения, и, хоть Блэк никогда ничего против их компании не имел, сейчас, особенно когда его застали в состоянии полного раздрая, он был недоволен. — Спасибо, — благодарность прозвучала без особого энтузиазма, но никто не обратил на это внимание. — Мама передала много вкусных блюд, — радостно хлопнула в ладоши Лили, направляясь на кухню, чтобы накрыть на стол. — Дома так приятно пахло. Весь день ждала, чтобы уже наконец попробовать. — Её детский восторг вызывал улыбку. Создавалось впечатление, что день рождения именно у младшей Поттер. Она была самой активной в их семье, ввязывалась в авантюры, которые приносили потом много хлопот. Хотя, в сущности, это ничуть не отличало девушку от своих братьев, просто те умели скрывать созданные ими же проблемы. Блэк посмотрел на Джеймса, понимая, что тот был одной из главных причин, почему Альбус вообще согласился на всю затею с сывороткой. И даже если бы не было помощи Коры, парень всё равно бы ничего говорить не стал. Делиться правдой и секретами он прекратил уже давно. В их семье стало так заведено. Каждый хранил свои тайны, особенно когда они касались близких людей, предпочитал просто плыть по течению, молча наблюдая за всем происходящим. Все видели, как семья постепенно даёт трещины и рассыпается на глазах, но ничего не делали, чтобы это предотвратить. Может, Альбус даже получал от происходящего своеобразное удовольствие? Подросток, которого отсекли от семьи, с ядовитой обидой, разъедающей его изнутри, наслаждался разрушением. — Как вы узнали, что я дома? — отмахнулся от своих мыслей Блэк. Давно было пора остыть, игнорировать, как и всегда, мелькающее в воспоминаниях прошлое. Но в последнее время разговоры с отцом вытряхивали наружу всё то, что успело осесть на дно. Неприятный осадок из раза в раз поднимался на поверхность и слишком долго возвращался на своё место. — Семейные узы. — Лили обернулась к братьям, но всё её внимание было направлено на Альбуса. Был ли во фразе скрытый смысл, тот не знал, но из-за тех мыслей, что крутились в голове, воспринимать сказанное как шутку просто не мог. — Эй, Лапка! — Сестра не успела выхватить у кошки из зуб колбасу, которую та стащила, пока девушка отвлеклась. Животное быстро скрылось в темноте соседних комнат, чтобы его никто не смог найти. — Пожалуй, семейным узам может уступать только крепкая дружба, — улыбнулся Джеймс, не отпуская брата из своих рук, чтобы тот, подобно Лапке, не убежал. — Ты так не думаешь? «Предатель», — беззлобно промелькнуло в голове Альбуса.***
«Предатель». Так гласило сообщение, на которое Скорпиус лишь усмехнулся. Джеймс позвонил ему ровно в тот момент, когда Альбус исчез в сполохах каминного огня. Мужчина сообщил о том, что дело со Смитом наконец закрыто и все права на суд и решение дальнейшей судьбы убийцы перешло в руки магловского суда. Потом ненавязчиво поинтересовался, где находится его брат, и сбросил трубку. Пожалуй, Малфой сразу догадался, для чего вообще звонил Поттер, поэтому расплывчато ответил на поставленный вопрос. «Возможно, дома. Он не оповещает меня о своих перемещениях», — такое объяснение вполне устроило Джеймса. Ответом на сообщение послужили только фотографии монитора ноутбука Коры. Девушка позволила посмотреть все те записи, которые делала в течение нескольких месяцев. Малфой надеялся найти в них что-то полезное, ведь структурированная и собранная воедино информация могла натолкнуть на новые мысли. Но ни таблицы, ни диаграммы не наводили на рассуждения. Старые данные прокручивались по кругу, а новые находить не удавалось. Парень надеялся, что Альбус после просмотра сможет что-то найти, но всё упиралось в простую мысль. Нет тела — нет дела. И, если так будет продолжаться и дальше, тайна загадочных убийств останется нераскрытой. В голове пазл не хотел складываться, не хватало какой-то важной детали, и она, казалось, совсем рядом. Малфой опёрся спиной на спинку стула. Усталость постепенно сковывала тело. Даже несмотря на то, что день был полностью проведён дома, Скорпиуса сильно вымотали попытки сопротивления сыворотке. Что с этой проблемой делать дальше, представлялось с трудом. Ведь никакого заметного результата сегодняшняя практика не принесла. Идти повторно к Снейпу означало лишь то, что придётся, как на духу, рассказать всю правду, не скрывая никаких подробностей. Это, конечно, намного лучше, чем вынужденный откровенный разговор с главой Аврората, но тем не менее очередных проблем не избежать. Крёстный мог всё рассказать отцу, и если до сих пор этого не сделал, то при повторной встрече у него не будет причин скрывать правду. Бегло изучая пометки, в которых Кора предполагала, какая взаимосвязь между всеми убитыми, Малфой хмурил брови. Эта часть текста была настолько не структурирована и обрывочна, что ухватиться за мысли Эдемс совершенно не получалось. Впрочем, он не смог сдержать улыбки, когда в одном из пунктов значилось: «Бренность жизни». Но дальше рассуждения уходили совершенно не в шуточную сторону. «Если волшебник погибает, что происходит с магией? Она, подобно энергии, передаётся от одного тела к другому или поглощается пространством? Можно ли утверждать, что с каждой смертью магия волшебников возвращается к первоисточнику? Или она преобразуется в физическую энергию? Тогда источник истощается? Убийство — это попытка ослабить магов или само волшебство? Для какой цели? И в первом, и во втором варианте магу от этого нет никакой выгоды…» Дальше мысли обрывались и становились совсем беспорядочными. Скорпиус несколько раз перечитывал предложения, стараясь выкроить из мыслей Эдемс хоть что-то. Глухой стук выдернул Малфоя из размышлений. Он посмотрел на Кору, которая сидела на диване и смотрела телевизор. Была видна только её неподвижная макушка. — Эдемс? — Ответа не последовало. Скорпиус поднялся из-за стола и подошёл к девушке. На полу лежал пустой стакан из-под вина, который она, видно, уронила. Стол, заставленный бутылками, дополнял картину, открывшуюся перед парнем. Пьяная Кора среди всего беспорядка, творившегося вокруг неё, просто спала, мирно посапывая. Алкоголь точно сделал своё, и теперь Эдемс не корчилась от кошмаров. Возможно, ей даже ничего не снилось. Весь вид той был безмятежным и спокойным. Расслабленное лицо наконец не кривилось от любого действия или слова Малфоя. Руки покоились на животе, не заламывая из-за нервов пальцы. И только бледная кожа, тёмные синяки под глазами да искусанные губы указывали на то, что девушка уже очень долгое время испытывает сильный стресс. Будить в такой момент Кору совершенно не хотелось, но и оставлять на диване тоже казалось плохой идеей. Утром она и так проснётся слишком разбитая, а от сна в неудобной позе будет чувствовать себя просто отвратительно. Скорпиусу пришлось аккуратно взять девушку на руки, чтобы перенести в комнату. Каждое движение он совершал очень медленно, чтобы ненароком не разбудить, но уже на середине пути прекрасно понял, что Эдемс не спит, и, желая не оказаться в неловкой ситуации, виду подавать не стал. В спальне беспорядок так и не исчез. Малфой тяжело вздохнул, переступая разбросанные вещи, но не заметил край чемодана, который девушка постаралась спрятать под кровать и не до конца его задвинула. Прошипев что-то неразборчивое, Скорпиус слишком резко опустился на кровать вместе Корой, не в силах удержать равновесие. Очень повезло столкнуться с мягкой поверхностью и подушками, а не упасть на пол. Правда, даже после такого Эдемс никак не реагировала. Малфой выпрямился, сжал губы, осознавая, что палочка осталась на столе в кухне. Его до скрипа зубов раздражал тот хаос, который новая соседка вокруг себя создавала. Она была подобна внезапному урагану, выбивала равновесие в самые неожиданные моменты, причём чаще всего ненамеренно. Скорпиус, не задерживаясь, вышел, а Кора открыла глаза, чувствуя себя неловко. Наверное, стоило сообщить сразу, что она всё это время не спала, но, когда тот поднял её на руки, мысли тут же улетучились. Опьянение должно было придать храбрости, помочь придумать едкое замечание, но вместо этого Эдемс просто растерялась и не знала, что вообще можно сказать в данной ситуации. А больше всего поразила волна нахлынувшего спокойствия. Не хотелось признаваться самой себе, но именно по этой причине Кора притворялась спящей. Она сжала одеяло в руке. Стало так тошно оттого, что её отношение к Малфою меняется с одного на диаметрально противоположное. С этим пора было что-то делать. Выплюнуть на парня всё, что скопилось за пару дней, задеть его точно так же, как он задел её. Потому что ждать инициативы от Скорпиуса больше никаких сил не было, вернее, они разом исчезли из-за хорошо ударившего в голову вина. Раньше не хватало уверенности и желания вступать в открытый спор, а теперь Кора точно могла сказать, что пора бы уже всё высказать парню. Резко подскочив с кровати, Эдемс ещё пару минут старалась вернуть себе способность уверенно держаться, но кружащаяся голова рушила все планы. В итоге Кора вышла из комнаты слегка пошатываясь, зато с высоко поднятой головой. Она остановилась напротив сидящего за столом парня, который поднял на неё удивлённый взгляд, в котором быстро промелькнуло понимание. Девушка из-за этого стиснула кулаки. Острое желание решить всё здесь и сейчас быстро растворилось, оставляя после себя неприятное ощущение провала. Прошла минута, потом вторая, а Кора всё не решалась заговорить первая, Малфой же покорно ждал, когда у неё произойдёт всплеск эмоций. И тут к девушке пришло осознание того, что именно так он в последнее время на неё смотрит. Напряжённо и выжидающе, с готовностью смиренно принять всё, скопившееся в душе. Ни одного слова проронить не удалось. И дело было не только в пропавшем даре речи, а ещё и из-за рвотных позывов, сковавших горло и вынуждающих с позором сбежать в ванную. Всё-таки тошнить её начало далеко не от контрастности чувств. Теперь стало до нестерпимого стыдно. Опираясь на край туалета, Кора в очередной раз пришла к мнению, что выпивать больше одного бокала алкоголя ей совершенно противопоказано. «Видимо, точно так же, как и вести серьёзные разговоры», — промелькнула мысль. — Эдемс, всё хорошо? — донёсся спокойный голос за дверью. — Да, — хрипло ответила она, нажимая на кнопку слива. Подниматься с пола казалось непосильной задачей, но девушка смогла и даже сделала пару шагов к раковине, чтобы прополоскать рот. Она положила руки на раковину, сдерживая в себе очередной приступ. Холодный камень и вода приносили облегчение. — Я могу войти? Кора провела ладонью по щеке, вытирая сорвавшиеся с глаз слёзы. Она пару минут поразмышляла, а хорошая ли это вообще идея, но решила в итоге, что раз до этого отчаянно шла против течения, почему бы не попробовать ему поддаться. — Входи. Малфой переступил через порог, осторожно приближаясь к девушке. Она стояла неподвижно и не собиралась поворачиваться. Парень посчитал, что ей слишком стыдно, поэтому хотел молча поставить рядом бутылочку с зельем против похмелья и уйти, но замер, когда Эдемс повернулась к нему, сияя полными слёз глазами. — Я собиралась выплюнуть всё, что скопилось у меня на душе. — Губы растянулись в грустной улыбке. — Но получилось только содержимое желудка. Это становится отвратительной традицией, — шутка звучала далеко не весело. — Ты всё ещё можешь высказать мне всё, что хочешь. — Скорпиус вложил флакончик в руку девушки. — Выпей, оно против похмелья. Я подожду тебя в зале. Но Малфой и шагу не успел сделать, как Кора вцепилась в его футболку, словно дикая кошка. Её лицо исказилось: вновь показалась обида, которую пусть та и старалась прятать, но не смогла убрать слишком глубоко. — Зачем ты это делаешь? — сказала Эдемс достаточно тихо. Она даже не повышала голос, и Скорпиус чувствовал, что лучше бы на него громко кричали. Слышать сдавленный, переходящий на всхлипы шёпот было настоящей пыткой. — Почему не объяснишься, не исправишь ситуацию? Я устала, Скорпиус. Если ты действительно считаешь, что не виноват, я… — Я так не считаю, — воспользовался заминкой Малфой. — И не буду оправдываться, потому что действительно виноват. — Парень не отрывал взгляда от бегущих по щекам слёз. — Может, я никогда не давал обещаний, но даже без них я буду тебя защищать. — Скорпиус хотел сказать, что она — его ответственность, что после всех действий он не просто должен дать обещание, а поклясться ей, но с губ сорвалось совсем другое: — Сожительство, артефакты… — серые глаза вмиг переместились на серёжку Коры, к которой та неосознанно прикоснулась пальцами, — …что угодно, лишь бы ты оставалась в безопасности. Это я тебя во всё втянул и даже не допускал никогда мыслей бросить на произвол судьбы. Прости, что дал причины думать, будто всё совершенно наоборот. — Это нужно было сказать намного раньше. — Обида не исчезала из глаз, и Скорпиус почувствовал себя паршиво, осознавая, что оттягивание важного разговора, скорее всего, довело их отношения до точки невозврата. Ему действительно было жаль. — Нужно было вообще не говорить тех слов. — Малфой наконец отвёл взгляд в сторону. — Рада, что ты это понимаешь, — кивнула девушка, отпуская футболку Скорпиуса. Напряжение с неё постепенно спадало. Трудно передать словами, какое облегчение она сейчас испытывала, пусть и всеми силами старалась не показывать. Ненавидеть Малфоя ей действительно не хотелось. — Моя безопасность в твоих руках, а испытывать недоверие к тому, от кого зависит практически всё, — не лучшая идея. — С секундной заминкой она продолжила: — А я тебе ещё доверяю. — Я больше не собираюсь доводить до того, чтобы это доверие потерять. — Скорпиус выдохнул, делая небольшой шаг назад, только сейчас заметив, насколько близко они друг к другу стоят. Кора ничего не ответила, и молчание, воцарившееся между ними, становилось слишком неловким. Малфой не понимал, должен ли ещё что-то сказать или позволить Эдемс остаться одной, чтобы обдумать их состоявшийся разговор. В итоге он решил напомнить про зелье и заверил, что на утро девушка будет чувствовать себя превосходно. Она послушно выпила и, не обронив ни слова, покинула ванную. Скорпиус вышел следом и уже собирался лечь на диван, но услышал, как Кора его тихо позвала: — Скорпиус… Он обернулся. — Спокойной ночи, — и это очевидно были не те слова, что она хотела сказать. — И тебе.***
За окном солнце ещё не успело показаться из-за горизонта, и только огни от фар машин да фонарных столбов не позволяли городу погрузиться в темноту. Стрелка настенных часов тихо отбивала ритм, и в зале царила бы тишина, но смартфон уже около десяти минут трезвонил на всю квартиру в попытках разбудить Скорпиуса. Тот с большим трудом раскрыл глаза, лишь когда почувствовал аккуратные прикосновения к своему плечу. Кора смотрела на него сверху вниз, недовольно переводя взгляд на неутихающий телефон. — Тебе кто-то звонит, — сообщила она, отходя в сторону. — Причём уже достаточно давно. — Сколько времени? — поинтересовался Малфой, лениво поднимаясь с дивана. Выспаться совершенно не удалось, и впервые за достаточно долгий промежуток времени причина была не в зудящей коже возле уха, хотя, впрочем, Кора по-прежнему оставалась виновницей недосыпа. — Пять утра. — Она передала телефон, который наконец замолк. Вид у неё был вполне бодрый, что сложно сказать о Малфое. Почти до трёх часов он не мог перестать думать о состоявшемся разговоре. — Почему ты не спишь? — Разблокировав экран, Скорпиус открыл список пропущенных вызовов, чтобы узнать, кому он мог понадобиться так рано. — Твой рингтон и мёртвого поднимет, — пожала она плечами, а потом ушла на кухню. Звонок повторился, и на дисплее отобразился неизвестный номер. Недолго думая, парень ответил, намереваясь послать к чёрту того, кто додумался позвонить в пять утра. — Алло, это Карей, как слышно? — весело прозвучал голос на том конце трубки. — Тёрнер, если ты не назовёшь мне хотя бы одну причину такого раннего звонка, последствия будут для тебя самыми печальными. Услышав фамилию друга, Кора тут же прекратила заваривать чай. Она достаточно быстро преодолела расстояние до дивана, удобно устроилась рядом и навострила уши. Кто бы мог подумать? Скорпиус почувствовал облегчение при осознании того, что к Эдемс, начиная со вчерашнего дня, возвращалось её любопытство. — Очевидно же, я соскучился по угрозам. Давненько меня никто не связывал… — Он не договорил то ли намеренно, то ли чтобы не дать Скорпиусу окончательно потерять терпение. Решил сразу перейти к делу: — В общем, я обдумал твою идею. — Продолжай. — Малфой включил громкую связь, потому что Кора наклонялась всё ближе и ближе. — Тот ритуал, ну… — Карей запнулся. — Который поможет мне запомнить магический отпечаток нападавшего. Я изучил парочку книг, узнал, что он весьма неточный и достаточно длинный, может работать с перебоями, но нам хотя бы удастся сократить список подозреваемых. Только есть одна ма-а-аленькая проблемка. — Понимая, что Малфой молчит, ожидая объяснений, Карей продолжил: — Я не могу попасть в дом Коры, а ритуал провести можно только на месте, где использовалась магия. — На квартире защитные чары, — объяснил Скорпиус. — Они не позволяют войти. — А как мы прошли в прошлый раз? — Эдемс позволила. — Он перевёл на девушку взгляд серых глаз, но Кора была поглощена разговором и смотрела только на дисплей. — Да и в тот момент она мало что понимала из-за своего состояния, поэтому попасть в квартиру мог любой, кто хотя бы раз там был. — Придётся чары снять, они помешают задумке. — К восьми часам встретимся возле дома. — Скорпиус собирался сбросить звонок, но Тёрнер продолжил говорить. — Есть ещё кое-что. Кора сможет присутствовать на начальном этапе ритуала? Она подверглась магии, поэтому… — Не сможет, — отрезал Малфой. — Смогу, — почти сразу ответила Эдемс, чувствуя на себе слишком пристальный взгляд парня. Она повела плечами, стараясь сбросить с себя пристальное внимание, но не помогло, поэтому её карие глаза наконец посмотрели на Скорпиуса. В них парень видел уверенность, а значит, оспаривать решение будет бессмысленной тратой времени. — Если это поможет найти нападавшего, я готова помочь, тем более ты будешь меня защищать. «Решила пользоваться моими же вчерашними словами?» — Скорпиус приподнял одну бровь. Пожалуй, чего-то такого он даже ожидал. Девушка прищурилась, словно понимая, о чём тот думает. — Если ты всегда будешь рядом и никуда не станешь отходить. — Кора, — послышался счастливый голос Тёрнера. Малфой мог поспорить, что тот сейчас сияет ярче хорошо отполированного галлеона. — Доброе утро! — Оно было бы более добрым, если бы ты смог придержать свой запал до часов восьми и не названивал каждые пять минут, — недовольно, но совершенно беззлобно проворчала Эдемс. — Зато я смог поговорить с тобой и очень этому рад. — Я тоже, — улыбнулась Кора, а потом, осознав что-то, резко выхватила телефон из рук Скорпиуса. — Погоди минутку, ты что, один ходил в мою квартиру? — У меня нет личных защитников, как у тебя. — Ты совсем из ума выжил? А если тот маг ошивается поблизости? Малфой поднялся с дивана, понимая, что разговор у них затянется надолго. Подойдя к кухонному гарнитуру, он решил заварить крепкий кофе, чтобы побороть желание вернуться в постель и уснуть. — Кора, я тоже волшебник. — Тебя Скорпиус отправил в нокаут одним заклинанием! — Эдемс села за кухонный стол, а потом кивком поблагодарила Малфоя, когда тот поставил перед ней чашку с чаем. — Может, я и не догадывалась, что ты маг, но вот оценить твои боевые навыки могу легко. — Я просто поддавался, — наигранно обиженным голосом ответил Карей. — Всё, не отчитывай меня. Я просто хочу найти того урода, и останавливать меня будет глупо. — Глупо не беспокоиться о своей безопасности. — Понимая, что подобную фразу ей говорил Альбус, она сделала большой глоток, и тот обжёг язык. Скорпиус наблюдал за Корой и внимательно слушал разговор, но запоздало осознал, что не мог думать ни о чём другом, кроме как о странной привычке делать большие глотки горячего напитка, когда она начинает нервничать. — Вешаю трубку, мамочка! — и Тёрнер отключился, а Эдемс положила телефон на стол, буравя его взглядом ещё несколько минут. — Вряд ли нападавший маг станет возвращаться. Поставленную цель он выполнил. — Скорпиус сел напротив, зачёсывая пряди волос назад. Кора проследила за этим жестом, но потом опять вернулась к созерцанию телефона. Она очень боялась за Карея. — Ты пытаешься меня успокоить? — А тебя это успокаивает? — Нет, — честно призналась Эдемс. — Ты ведь не доверяешь Карею. Неужели не допускаешь мыслей, что это может быть ловушка? — Эдемс отодвинула от себя кружку. Пить горячий чай ей больше не хотелось из-за того, что язык нещадно ныл от боли. — А ты допускаешь? — поинтересовался Скорпиус. — Он никогда мне не навредит, — сразу ответила девушка. — В этом можно не сомневаться. — Я в этом не сомневаюсь только потому, что заключил с ним непреложный обет. Он действительно не сможет навредить, но даже это не отменяет того факта, что быть с ним достаточно откровенными — плохая идея. — Вы заключили непреложный обет? Когда? — шокированно уставилась на Малфоя Кора. — Пока ты была без сознания. Если помнишь, обливиэйт… — Он на секунду задумался. — Стирание памяти мы сразу исключили. — Я знаю, что такое обливиэйт. — Она заёрзала на стуле. — Поэтому вы решились на обет? — Оставлять всё как есть было опасно. И не только для тебя, Эдемс. Мы вместе ведём дело, вместе храним тайны, и, если о сути догадается Тёрнер, в последнюю очередь я буду рассчитывать на его молчание… Скорее, не буду рассчитывать вообще. Обет — подстраховка, лишающая его возможности разбалтывать то, что не следует. — Зачем тогда вообще позволять Карею проводить ритуал? Тем более что он неточный. Какой в этом смысл? — Тёрнер тебе на этот вопрос уже ответил. Он сам решил помогать, но прекрасно понимает, что до чего-то большего его просто не допустят. В силу своего характера, сидеть сложа руки парень не будет, а значит, проявит себя там, где может. Кора опустила взгляд на стол, скользя руками по ровной поверхности. Ей затея совершенно не нравилась, и подвергать друга опасности просто потому, что он стал непроизвольным участником, не хотелось. Но как и сказал Малфой, Карей просто так не отступит. Его привязанность оказалась сильной, он действительно был настоящим другом, готовым пойти на что угодно, но Эдемс от этого чувствовала себя подавленно. — Погоди, он не сам решился на ритуал… — Догадка неприятно царапнула. Девушка подняла ничего хорошего не предвещающий взгляд. — Ты ему подкинул такую идею. Я прекрасно слышала. Думаешь, раз избавиться от него не получится, можно использовать? — Я лишь предложил, Эдемс, а соглашаться или нет — его дело. — Ты же прекрасно понимал: он точно согласится, пусть и не сразу. — Кора начинала понемногу закипать. — А окончательно в этом убедился, когда спрашивал у меня о Карее! Скорпиус промолчал. — Замечательно, Малфой. Подвергать опасности людей очень подходит аврору, — цокнула Эдемс, на что парень достаточно резко облокотился на стол, чтобы быть ближе к девушке. — Давай проясним сразу. — Взгляд его стал очень колючим. Глупо было верить, что после честного разговора они сразу начнут общаться без ссор. Но тем не менее что Кора, что Малфой — оба старались не разжигать конфликт ещё сильнее. Даже если Эдемс справлялась скверно, Скорпиус был готов пропускать мимо ушей её едкие выражения. — Я рассказал Тёрнеру обо всех рисках, я не стал утаивать, что это может быть опасно. Да, нападавший вряд ли вернётся в твою квартиру, но это не значит, что нужно расслабляться. Знаешь, что действительно глупо? Обвинять меня и злиться на Тёрнера, когда мы просто хотим тебя защитить. Теперь промолчала Кора. — Если вопросов больше нет, нужно начать собираться. — Малфой посмотрел на часы. — Или помогать желание пропало? — Если я сказала, что помогу, значит, помогу. — Эдемс встала из-за стола. Обведя Скорпиуса то ли злым, то ли раздражённым взглядом, она скрылась в ванной комнате. Малфой откинулся на спинку стула, прокручивая в голове все возможные исходы запланированной встречи. Ритуал, возможно, в действительности не приведёт ни к чему полезному, но таким образом можно хотя бы на время отвлечь любопытного Тёрнера. Скорпиус усмехнулся. Когда Эдемс говорила, что их с Кареем объединяет нечто большее, она определённо имела в виду неутолимую пытливость. Тем не менее друг Коры мог действительно стать дополнительными руками в деле. Если ему удастся отыскать нападавшего, то через того будет высокий шанс добраться и до «художника». Правда, не было никакой гарантии, что всё это взаимосвязано между собой. Скорпиус лишь предполагал, потому что, кроме похожих записок с угрозами, у них ничего не было. Просидев около пятнадцати минут и ожидая, пока Кора освободит ванную комнату, он понемногу начинал терять терпение. Игнорировать долгие водные процедуры Малфой устал ровно через тридцать минут. — Эдемс, нам нужно успеть к Тёрнеру, мне к девяти надо быть на работе. — Настойчивый стук не произвёл на девушку никакого впечатления. — Решила приватизировать не только комнату, но и ванную? — Снова тишина, которая теперь вызвала не раздражение, а волнение. — Эдемс? — Я прекрасно тебя слышу. — Девушка вышла, слегка морща нос от недовольства. — У тебя нет фена? — Куплю вечером. — Подозвав к себе палочку невербальной магией, Скорпиус высушил девушке волосы, а потом соорудил ей причёску, правда, получилась она не совсем аккуратной. Пряди выбивались из пучка, слегка завиваясь на концах и попадая в глаза, но Кора лишь благодарно кивнула. Комментировать парикмахерские навыки парня она благоразумно посчитала слишком мелочной издёвкой. — У меня есть фен, но он, скорее всего, остался в моей квартире. Раз мы всё равно идём туда, нужно не забыть забрать. — Кора освободила Малфою путь, чтобы тот вошёл в ванную. Она с интересом посмотрела на чистый и выглаженный костюм в его руках, осознавая, что утюга у него, скорее всего, тоже нет. — Возможно, там ещё что-то осталось. — Тебе лучше составить список тех вещей, которые могут понадобиться. Пусть у меня есть чайник и холодильник, но какими-то мелкими бытовыми приборами я не пользуюсь. — Скорпиус закрыл дверь, собираясь быстро привести себя в порядок. В нос ударил терпкий цветочный запах — скорее всего, шампунь или гель для душа Коры. Малфой поморщился, стараясь магией уничтожить ненавистный с детства аромат, но это никак не помогало. Казалось, словно он очутился в саду матери, и воспоминания о том времени неприятно кольнули, вынуждая принять душ ещё быстрее, чем планировалось изначально. Выйдя из ванной, Скорпиус поправил манжеты рубашки, а потом бросил взгляд на Эдемс. Она выбрала джинсы, плотно прилегающие к ногам, и достаточно свободную кофту — видно, выбирала одежду на тот случай, если придётся уносить ноги. Глаза машинально остановились на красной помаде, которую Малфой уже давно не видел, но прекрасно помнил, как этот вызывающий оттенок каждый раз привлекал к себе внимание. Он раздражал тем, что приводил в смятение и какую-то растерянность, ведь стоило только взгляду обратиться на Кору, тут же глаза опускались к губам. Скорпиус уже наизусть знал, какую форму они принимают, когда сжимаются от негодования или раздражения. Но более выбивающим из равновесия было воспоминание, где они растягиваются в улыбке. — Времени на такси уже нет, переместимся поблизости. — Малфой накинул пальто, стараясь больше не смотреть на девушку, но восторженный вздох разрушил все его планы, и теперь Скорпиус не отрывал взгляда от восхищённого лица Коры. — То есть аппарируем? — Воодушевление, которое накрыло Эдемс, стало прямо-таки ощутимым. Но как бы Малфой не хотел мешать возвращающимся эмоциям девушки, он не мог не уточнить неприятные детали перемещения: — После аппарации может сильно тошнить, это не самый приятный способ передвижения, особенно для непривыкшего человека. — Да-да. — Эдемс схватила Скорпиуса за руку, вызывая удивление, но парень его ловко подавил, одаривая ухмылкой. — Для переноса контакт с кожей необязателен, — и прежде, чем девушка успела отдёрнуть руку, крепко сжал её ладонь, аппарируя. — Чт… — Кора стиснула зубы, когда почувствовала, как скручиваются все внутренности. Девушке казалось, словно она сжалась до ничтожно малого атома, а потом неведанная ей сила выплюнула их прямо на брусчатку. Если бы Малфой ловко не подхватил свою спутницу, та бы сильно ударилась коленям о камень. Крепкие руки отпустили, только когда Эдемс смогла ровно стоять на ногах. Из глаз брызнули слёзы, а перепад давления с непривычки оказался достаточно существенным, вынуждая кровь из носа запачкать кофту и руки, которые судорожно пытались прикрыть лицо. — Боже… — выдохнула Эдемс, стараясь собраться с мыслями. Голова не прекращала кружиться, будто она находится в водовороте, который не собирался отпускать пойманную жертву. Девушка не предполагала, что телепортация может оказаться настолько отвратительной. Интерес быстро подугас, приводя к очередной неприятной мысли о том, что магия не такая уж прекрасная вещь, какой может показаться на первый взгляд. — Ты как? — Скорпиус наклонился к девушке, подавая платок. — Меня будто пережевали и выплюнули. — Кора постаралась стереть кровь под носом тканью, но лишь больше размазала её по лицу. — Первый раз всегда так. — Я надеюсь, что он будет последним. — Ей удалось прийти в чувства только через пять минут. Холодный ветер помогал как мог, но неприятное ощущение во всём теле не проходило. — Где мы? — В закоулке недалеко от твоего дома. — Скорпиус подал локоть, вынуждая Кору взглянуть на него с удивлением. Впрочем, от такого галантного жеста она не отказалась, понимая, что в любой момент может всё-таки не устоять на ногах. В холе их встретил Тёрнер. Радостная улыбка быстро растянулась на губах, стоило только тому заметить свою подругу. Она одарила парня той же эмоцией, но не предпринимала попытки подойти ближе. Только когда Малфой продемонстрировал слабую нить непреложного обета, обвивающую их запястья, Кора почувствовала себя спокойнее, но тем не менее всё равно держалась слегка на расстоянии, когда все поднимались на четвёртый этаж, чтобы попасть в квартиру. Карей увлечённо описывал ритуал, прерываясь на короткие рассказы о жизни в университете, а потом опять возвращался к серьёзной теме. В общем, он прыгал с одних новостей на другие, вызывая в голове Эдемс полную кашу из информации. — А ты действительно удачливая. — Тёрнер вошёл следом за Скорпиусом, провожая девушку слегка расстроенным взглядом, когда та быстро скрылась в ванной, чтобы забрать нужные вещи. — Что ты имеешь в виду? — донёсся приглушённый голос. — Пока я вас ждал, встретил достаточно много жильцов дома, собирающихся на работу. — Карей вышагивал по залу, внимательно всматриваясь в стены. Малфой же, в свою очередь, снимал все те заклинания, что накладывал перед Рождеством. — Поболтал с некоторыми, представился будущим соседом и узнал, что относительно недавно девушку из тридцать пятой квартиры убили. Прямо в праздник! Кора медленно вышла из ванной комнаты, держа в руках утюг. Она хмуро смотрела на друга, изредка бросая взгляд на Скорпиуса, но тот делал вид, словно слишком занят, чтобы присоединиться к разговору и вообще следить за темой. — Её убили террористы? — Да. — Карей достал палочку, внимательно наблюдая за реакцией подруги. Нервничать она начала сильнее. — Кажется, она работала в полиции и погибла на задании. Не могу вспомнить имени… — Джона? — хрипло спросила Кора. — Точно. — Он щёлкнул пальцами, а Эдемс чуть было не выронила утюг. Скорпиус наконец обратил на них внимание. — Что не так? — спросил Малфой, подходя к девушке. Её руки дрожали так сильно, что это можно было заметить с дальнего угла комнаты. В карих глазах отразился всепоглощающий ужас от осознания, которым она не хотела делиться. — Эдемс. — Просто… — Тяжело сглотнув слюну, Кора передала Скорпиусу утюг, а потом начала наворачивать круги в попытке выглядеть задумчивой, а не испуганной. — Я разговаривала с Джоной после Рождества. Видела её перед нашей с Кареем… — В её взгляде промелькнуло понимание. — Боже. — Ничего не понимаю, — честно признался Тёрнер, наблюдая за кружащей по комнате подругой. — Я видела её, когда мы разговаривали с тобой о встрече. Она стояла на пожарной лестнице и курила! Ты точно уверен, что именно Джону убили в Рождество? — Не уверен, но у нас есть Малфой. — Я аврор, а не магловская полиция. — Он скрестил руки на груди. Говорить при Тёрнере про патрули — идея, мягко говоря, скверная, поэтому он промолчал о том, что видел, скорее всего, эту самую Джону мёртвой в тёмном переулке. — Но если она умерла в Рождество, то каким образом нападавший смог быть в её образе столько времени после? — Скорпиус достал телефон и набрал Альбуса. — Тёрнер, не стой столбом, начинай подготовку к ритуалу, у тебя… — Он посмотрел на наручные часы. — Час, чтобы закончить ту часть, где участвует Эдемс. Карей тут же засуетился. Он обходил каждый угол, высыпая белый песок, рисовал на стенах руны, а потом начертил небольшой круг, куда встал сам. Эдемс наблюдала за этим с особым вниманием, но не могла почувствовать сильного любопытства к происходящему — ей до сих пор было не по себе от открывшейся правды. А ведь нападавший даже разговаривал с ней, улыбался и пытался заверить в том, что с террористами точно разберутся. — Альбус, занят? — Он поставил Блэка на громкую связь. — Что не так? Кора разбросала своё нижнее бельё по всей квартире, и ты решил мне пожаловаться? — На фоне были слышны голоса и шелест бумаги. — Я не разбрасываю нижнее бельё! — возмутилась девушка, подходя к Скорпиусу. — Зато прячешь в нём важные документы. — Блэк на минуту отвлёкся, объясняя кому-то, где лежат нужные папки. — Так в чём дело? — У нас есть предположения, что нападавший пользовался не оборотным зельем, — перешёл сразу к делу Малфой. — Человек, чьё обличие он принимал до этого, был мёртв уже как месяц. — Оу… — только и ответил Альбус, но потом послышалась суета. — Мистер Аргон, что-то случилось? — Ответа никто не слышал. Пришлось ждать несколько минут, прежде чем Блэк наконец снова заговорил именно с ними. — Есть какие-то идеи? — Помнишь шестой курс Хогвартса? — Скорпиус отвернулся к окну. Кора прищурилась, а Тёрнер шептал заклинание и был полностью сосредоточен на деле, поэтому в разговор даже не вникал. Или только делал вид… — Смутно, но понимаю, к чему ты ведёшь. — Нужно встретиться, чтобы обсудить. — Дело не терпит отлагательств? — Это риторический вопрос? — Малфой перевёл взгляд на Эдемс, а та — на него. — Ясно, у меня тоже есть новости, — а потом отключился. Скорпиус очень хотел, чтобы они были хорошими.