Близится наше время.
Люди уже расселись.
Мы умрём на арене.
Людям хочется зрелищ.
Гладиаторы, Иосиф Бродский
Тихий шум телевизора на фоне и сосредоточенное лицо Альбуса не могли успокоить плескающееся в Коре чувство предвкушения. Сидеть на одном месте оказалось слишком сложной задачей, и, пока друг водил палочкой возле лица, приходилось покорно подавлять в себе восторг от предстоящего события. Сколько бы парни ни говорили, что дело важное, не удавалось отбросить детский восторг. Всё-таки магический аукцион! Эдемс раньше доводилось посещать много мероприятий с родителями. Они были убеждены, что так их дочь сможет влиться в дело, пообщаться с влиятельными людьми в науке, завести связи, которые потом пригодятся для продвижения по карьерной лестнице. В итоге такие вечера вызывали только скуку и неудержимое желание зевать на каждом шагу. Будучи тогда всего лишь пятнадцатилетними ребёнком, Эдемс мечтала проводить своё время даже если и не в шумной компании подростков, так хотя бы не среди унылых взрослых. Сейчас воображение представляло толпу волшебников в разноцветных, не походящих на магловские костюмах. В длинных мантиях, с причудливыми причёсками и, конечно же, магией, окружающей каждого присутствующего. Красочного представления, даже если Скорпиус не единожды описывал аукцион как скучное сборище любителей редких, никому не нужных ценностей. Фантазию это ни на секунду не остановило. Альбус опустил палочку, пристально всматриваясь в лицо подруги, чтобы найти изъян и тут же его исправить. Он около часа корпел над внешностью Коры, чтобы её изменить, и теперь, кажется, был вполне доволен результатом. За прошедшее время пришлось выслушать тысячу шутливых предложений, как лучше изменить ту или иную черту. «Может, подправим тебе носик? — шутил Блэк, потому что собственный у Эдемс был с горбинкой. — Что насчёт рыжих волос, ведьмочка?» В итоге нос остался прежним, а рыжие пряди стали чёрными как смоль волосами. Кора наблюдала за своим отражением в зеркале и не могла себя узнать. Перед ней предстала вылитая аристократка с утончёнными чертами и высокомерным взглядом, от которого самой хотелось поскорее отвернуться. Что ж, Альбус не врал, упоминая, что оценка по трансфигурации была у него отличной. — Это просто великолепно, — с придыханием заговорила Эдемс, не отрываясь от своего отражения. Она покрутилась несколько раз у зеркала, а потом заметила выходящего из ванной комнаты Скорпиуса. Дыхание окончательно перехватило, потому что парень в своём строгом костюме, дополненном мантией, выглядел не просто красиво, а роскошно. Платиновые волосы аккуратно уложены назад, белые манжеты с запонками в виде родовой эмблемы с дорогими камнями, тщательно выглаженный костюм, ткань которого выглядела дороже, чем вся одежда Коры вместе взятая. Малфой наконец поднял взгляд на отражение Эдемс и застыл. Его лицо было нечитаемым, но внутреннее чувство подсказывало, что парень остолбенел далеко не от восхищения. Скорпиус тяжело сглотнул, ощущая, как подступает дурнота. Ставшие теперь ярко-голубыми, глаза Коры не отрываясь смотрели на него, а он, в свою очередь, видел перед собой призрака прошлого. Вернее, наваждение было секундным, но шок не отпустил ни через минуту, ни через две. А в голове вертелась только одна мысль: «Её хоронили в белом платье». И пусть не такое же, но белое сейчас красовалось на стройной талии Эдемс. — Конечно великолепно, — подошёл Альбус, закидывая руку на плечо друга и внимательно осматривая Кору с ног до головы. — С таким красивым лицом ужас получиться просто не мог, — и подмигнул. Эдемс закатила глаза, но не смогла сдержать широкой улыбки. Она только сейчас заметила интересное сочетание костюмов парней. Чёрное и белое. Им это очень шло, визуально показывая, насколько они действительно друг от друга отличаются. Альбус покрутил перстнем на пальце, ожидая слов Малфоя, но тот молчал. — Скорп? — Блэк опустил руку. — Эдемс будет выделяться, — наконец заговорил Скорпиус, отворачиваясь. — А мы хотели достигнуть другого эффекта. Смена внешности Коры имела две причины: не мелькать в кругу магов и не привлекать внимание. Стать одной из толпы, чтобы никто не задерживал на ней взгляд дольше положенного. — Это бессмысленно, — выдавила Эдемс, не переставая сверлить взглядом Малфоя. — Я буду находиться в вашей компании, а тут хочешь не хочешь обратишь внимание. Спорить с этим никто не стал, но по лицу Скорпиуса было видно, как он размышляет о чём-то. Будто взвешивал в уме все за и против. На его лбу залегла складка, а губы сжались в тонкую линию. Какой бы восторг ни горел внутри Коры, при взгляде на такого Малфоя запал медленно, но верно гас. — Все помнят свои задачи? — поинтересовался наконец Скорпиус, аккуратно вешая на плечи девушки мантию. Он купил её накануне, как и палочку, чтобы придерживаться прикрытия. Аукцион, конечно, посещали и маглы, но их было слишком мало. В основном это выходцы из богатых семей, чью фамилию знало большинство. Ложь в таком случае быстро раскроется. — У меня вопрос. — Кора накручивала чёрный локон на палец, сдерживая в себе то ли распирающий восторг, то ли напряжение. — Мы собираемся следить за выставленными на аукционе вещами, но, как говорил Альбус, там только подлинные предметы. Как тогда найдём нужного нам трансфигуратора? — Аукцион славится не только старыми произведениями искусства. Выставляются обезвреженные редкие артефакты. Если аристократ достаточно известен, то его личные работы, — пояснил Альбус. — Какой убийца в здравом уме станет так подставляться и демонстрировать свои умения? — нахмурилась Эдемс, выходя из квартиры следом за парнями. Переместиться на аукцион с помощью камина она не могла, а аппарацию решили не применять, чтобы Кора в итоге не пришла на мероприятие с головной болью и тошнотой. Выбрали добраться на такси до нужной улицы. — Даже если мы узнаем личность убийцы, то по одной его работе не сможем ничего доказать, — ответил Скорпиус. — Считаете, что сегодня «художник» не упустит возможности поглумиться над нашими потугами его поймать? — Скорее доказать нам бессмысленность расследования. Показать превосходство. — Скорпиус не стал говорить вслух, но подумал: «В очередной раз доказать что-то мне». Ведь не просто так он дал доступ к собственной галерее. — А если этого не будет? Убийца не выглядит как тот, кому вообще есть до нас дело… — Она на секунду затихла. — Ну кроме моей семьи, наверное. — А тут вступает в игру мой знакомый, — подал голос Альбус. — Чем сложнее предмет роскоши, тем труднее его копировать. Много факторов приходится учитывать, текстуру, материал или форму. Ну и дата создания предмета тоже играет немаловажную роль. Если убийца занимается трансфигурацией ценностей, то мы найдём его таким образом. — Это всё, конечно, замечательно, но ничего из перечисленного может и не быть, — скептически подметила Кора. — Теперь ты понимаешь, насколько бессмысленным может стать сегодняшний день? — Скорпиус придержал дверь, выпуская спутницу на улицу. Прохладный ветер обдувал лицо, развевал подол платья и тёмные волосы Эдемс, на которые Малфой всеми силами старался не смотреть. Брошенный словно невзначай вопрос был напоминанием, что искать трансфигуратора было идеей Коры. — Не менее бессмысленно, чем ворошить тысячу газет или искать что-то по материалам в Мунго, — парировала Кора. — Или, к примеру, употреблять наркотик. — Документы в Мунго принесли нам достаточно ценной информации. — Что-то я не вижу никакого продвижения в деле. — Кора ответила на слова Скорпиуса лёгкой ухмылкой. Удивительно, но она начинала чувствовать азарт от их словесных баталий. Раньше её задевали слова Малфоя, но сейчас вместо обиды и стыда ей хотелось парировать каждую фразу. Словно они оказались на ринге и вот-вот скрестят мечи, но Малфой на любые её попытки отвечал спокойно и обдуманно. Тяжело бороться с человеком, которого с самого начала обучали вести светские беседы и прикрывать за с виду безобидными фразами — весьма критичные и порой режущие не хуже острого лезвия. Но, как заметила Эдемс, отвечать на её вопросы или выпады он стал куда чаще. А дело в том, что сам Скорпиус был не против Эдемских сражений на словах, и не потому, что им двигал азарт. Парень заметил ещё давно, когда был слегка хмельным, что злость, смущение и другие эмоции вызывали интерес. Эдемс могла радоваться, но словно каждый раз её радость окрашивалась непохожими красками. Злилась тоже по-разному, а уж наблюдать, как она старается, как придумывает, что ему ответить, или как довольно расплывается её улыбка от хорошо поставленного ответа, а потом меркнет от следующих фраз Скорпиуса, было одним удовольствием. — Да ладно вам, — вмешался Альбус, не давая Малфою ответить и напоминая, что он, между прочим, тоже здесь присутствует. — Давайте не будем ссориться, а проведём время с пользой. Или хотя бы повеселимся. О пользе или других переживаниях, терзающих Эдемс, она успела забыть сразу, стоило только переступить порог театра Палас. Высокие потолки с огромными люстрами приковывали взгляд не так сильно, как разномастная толпа магов и ветвящиеся цветы на колоннах. Повсюду звучала музыка небольшого оркестра, что играл на сцене в углу без помощи людей. Инструменты парили в воздухе, сияли в свете софитов, окружённые дымкой магии. Кора сжала локоть Скорпиуса, который тот ей предоставил, а потом сияющими глазами взглянула на него, но Малфой внимательно следил за обстановкой и, будто намеренно, не смотрел на свою спутницу. Обида даже если и возникла, то не успела набрать обороты. Вокруг было слишком много отвлекающих факторов, чтобы думать о странном поведении парня. Альбус тоже стал вести себя иначе. С его лица спала улыбка, движения приобрели больше плавности, да и сам Блэк теперь полностью ушёл в роль аристократа, хотя Эдемс не совсем понимала почему. Она прекрасно знала, что Поттер были богатой и влиятельной семьёй, но никогда не представляла Альбуса в подобной обстановке. Хотя их первая встреча состоялась как раз в тот момент, когда парень выглядел вылитым выходцем из знатного рода. — Мистер Малфой, мистер Блэк, — к ним подошёл невысокий парень, склонивший голову в дежурном приветствии. На нём не красовались ни дорогие украшения, ни изысканный костюм. Маг будто намеренно пришёл в простых чёрных брюках и рубашке, чтобы акцентировать свою отдалённость от аристократии. — Аукцион ещё не начался, но большая часть гостей уже прибыла. Кора, что до этого заворожённо смотрела на свою снятую мантию, исчезающую в руках, тут же перевела взгляд на незнакомца, а потом на парней. Альбус понял этот взгляд замешательства, но покачал головой, давая понять, что все вопросы лучше отложить на потом. Фамилия Блэк никак не укладывалась в голове, но теперь Эдемс будто своими глазами видела, отчего её друг стал сам на себя не похож. Блэк явно имели гораздо большее влияния в обществе. — Элизабет, — усмехнулся Альбус, придумав новое имя Коре. — Это Дайсон, и сегодня он будет нашим сопровождающим. — Приятно познакомиться. — Улыбку выдавить не получилось. Растерянность быстро завладела ею, стоило только новому знакомому легонько коснуться губами тыльной стороны руки девушки. А она-то её протягивала для рукопожатия! — Взаимно, мисс. Кора поскорее спрятала руку в складках платья. Старалась выглядеть невозмутимо, но уши слегка горели от неловкости. Она ещё сильнее вцепилась в локоть Скорпиуса, а тот уже разговаривал с Дайсоном и не обращал внимание на волнение Эдемс. Теперь игнорировать поведение Малфоя стало невозможно. Она последний раз бросила на спутников полный раздражения взгляд, а потом сделала уверенный шаг в сторону, чтобы внимательнее рассмотреть местный декор и то, как ловко маги владеют своими палочками, в то время как собственная лежала в сумочке, висящей на плече. Толку, в целом, от неё никакого не было. Звон разбитого бокала и чужой испуганный вздох выдернули Эдемс из собственных мыслей. Она растерянно смотрела на девушку в красивом лазурном платье, с которой случайно столкнулась. Красное вино бесформенным пятном расплывалось на дорогой ткани. — Простите, — тут же спохватилась Кора, намереваясь достать из сумки салфетки. Она лихорадочно пыталась справиться с застёжкой. — Мне очень жаль. — Всё хорошо, — улыбнулась девушка, стирая напиток взмахом палочки. Эдемс замерла на месте, понимая, что, если бы ей удалось всё-таки достать салфетки, она выглядела бы глупо. Кажется, проблемы с алкоголем не прекратят её преследовать. То инцидент в Дырявом котле, то собственное поведение после выпитого. Осколки тем временем исчезли с пола, как и остатки вина. — Не переживайте, это просто случайность. — Но взгляд незнакомки был таким тяжёлым, что верить её словам совершенно не получалось. — Э… — Скорпиус, тут же оказавшийся рядом, запнулся. Наверное, чуть не позвал Кору по фамилии. — Элизабет, не поранилась? — От наигранного — а именно таковым Эдемс его сейчас видела — беспокойства Малфоя хотелось скрипеть зубами. — Мистер Малфой, не стоит переживать, — подала голос девушка, замечая, что Кора не может найти подходящего ответа. Впрочем, у той была тысяча слов, правда, ни одно из них не подходило аристократке. — Всё равно вино было не самым приятным на вкус. — В таком случае разрешите угостить вас? — Скорпиус взмахом руки подозвал плывущий по воздуху поднос. — Шато Шеваль Блан, думаю, придётся вам по душе. Кора пыталась подавить вспыхивающие, словно спички, эмоции. Она впервые почувствовала себя в компании Скорпиуса лишней, будто ей намеренно показывают, насколько разные их миры. Не хотелось признавать, но сейчас Эдемс ощущала себя ужасно глупо. Её попытки вести себя знатной особой благородных кровей казались несуразными. Всё, что сейчас оставалось, — это краснеть со стыда, потирая тыльную сторону руки, куда её недавно поцеловали. Ладонь Альбуса легла на плечо в успокаивающем жесте. — Ваша спутница очень стеснительна. Познакомите нас? — Девушка хоть и говорила о Коре, но почему-то её внимание резко перешло на Блэка. — Элизабет Гринг. — Малфой взял Кору за руку и снова положил на свой локоть. — Она дальняя родственница Гринграсс, — а потом представил волшебницу как Одри Фоул. Знакомство не принесло особого удовольствия. — C'est genial! Вот почему она напомнила мне вашу матушку. Поразительное сходство. — Одри сделала глоток вина, а Скорпиус пусть и оставался внешне нейтрален, но весь напрягся. Эдемс интуитивно чувствовала, как между ними двумя накаляется атмосфера. — Мне часто в последнее время это говорят, — кивнула Кора. — J'en ai marre, — своим тоном она высказала желание закончить этот разговор, и Фоул окончательно перевела внимание на Альбуса, более не собираясь продолжать знакомство. — Мистер Блэк, мы с вами так давно не виделись. Уделите пару минут? Альбус молча проводил взглядом уходящих Эдемс и Малфоя, готовясь узнать, что Одри нужно. Коре удалось услышать только: «Вы так и не дали ответ на моё предложение», прежде чем затеряться в толпе. Дайсон ушёл ещё раньше и теперь не смущал своим присутствием, поэтому можно было немного расслабиться, но напряжение никак не отпускало. Толпа нарядных волшебников вокруг теперь не воодушевляла, от их пронзительных заинтересованных взглядов хотелось поскорее скрыться. К счастью, внимание, которое привлёк небольшой инцидент пару минут назад, наконец спало и все гости вновь вернулись к разговорам и своим делам. — Лучше не отходи далеко, — посоветовал Скорпиус, проведя Кору в менее людное место. — Я могу тебя здесь потерять. Эдемс намеренно смотрела в другую сторону, словно разглядывание массивных штор было в разы интереснее, чем слушать наставления Малфоя. — У тебя хороший французский. — Попытки завести непринуждённый разговор вызывали только больше недовольства, но Кора понимала, что её злость объективно не имеет никаких причин, поэтому подавила в себе обиду и ответила спокойно: — Моя бабушка француженка. Они эмигрировали с дедушкой в Великобританию до рождения мамы, но родной язык та забывать не намеревалась, — говорить приходилось шёпотом, поэтому Малфой приблизился, чтобы лучше различать речь Коры среди общего шума и музыки. — Она всегда говорила только на французском, но сейчас я помню лишь простые фразы и ругательства. Она очень любила сквернословить, — усмехнулась Эдемс, поднимая взгляд на Скорпиуса. — Моя бабушка сейчас живёт во Франции. — Миссис Нарцисса? Почему? — Осознание, что вопрос весьма личный, пришло сразу, только он уже был задан. Кора была готова перевести тему, но Скорпиус ответил вполне спокойно: — Не смогла справиться с давлением на семью. — Прости, я… — Всё нормально. — Он покачал головой. — От твоего любопытства невозможно скрыться. Да и тайны в этом особо не было. Эдемс заозиралась по сторонам в попытках найти что сказать, но, кроме проплывающего мимо подноса с алкоголем, её взгляд ничего не зацепил. Она схватилась за ножку бокала, даже сама не понимая зачем. Ей просто хотелось сделать хоть что-то, чтобы не поддаваться напряжённой атмосфере. — Сейчас не лучшее время, — приподнял брови Скорпиус. Кора растерянно переводила взгляд с вина на Малфоя, а потом хитро улыбнулась, протягивая напиток парню. — Разрешите угостить вас. Лу Шерре… — протянула она, придумывая на ходу название марки, потому что не разбиралась в алкоголе от слова совсем. — Думаю, придётся вам по душе, — пародировать Малфоя выходило пусть и не правдоподобно, но забавно. Это доставляло удовольствие. Скорпиус усмехнулся, принимая одной рукой бокал, а второй перехватывая запястье Коры. Он медленно наклонился к её запястью, так же невесомо коснулся губами кожи. В этот раз возникло далеко не чувство неудобства: тысяча мурашек побежала по телу. Малфой не поднимал взгляд, а смотрел только на руку, которую не тронула магия трансфигурации. Маленькая шутка совершенно вышла из-под контроля, и теперь Эдемс радовалась тому, что Скорпиус не видит, как ярко горят её щёки. Зато увидел Альбус, в очередной раз становясь свидетелем смущения на лице Коры. К счастью, он ничего не говорил на этот счёт, даже если лукаво улыбался. — Аукцион начинается, — осведомил он, а Малфой выпрямился, отступая от девушки на шаг. Зал, где должен состояться аукцион, был огромен. Взгляд разбегался, стараясь ухватить все детали, которые украшали стены и сцену. Помещение находилось в полумраке и освещалось только софитами, направленными к красному занавесу, светлячками, летающими по помещению. Кора только сейчас поняла, что тематикой всех украшений было наступающее лето. Эдемс ещё раз осмотрела гостей, присаживаясь на мягкое сиденье между Блэком и Малфоем, а потом быстро прикрыла лицо брошюркой, замечая знакомое лицо рядом со сценой. — Скорпиус, что здесь делает Джеймс? Блэк тут же начал искать названного взглядом, а Скорпиус опустил руки Коры. — Он может меня узнать, — возразила она. — Он видел тебя один раз в жизни, обратит внимание только потому, что Альбус рядом, — успокаивал Малфой. — При чём тут Альбус? — Чёрные локоны пришлось выправить из-за ушей, чтобы скрыть лицо. — Он мой старший брат, — ответил тот. Эдемс удивлённо уставилась на друга. В голове так и возник вопрос: «Сколько же их у тебя?» — но зазвучали фанфары, и все разговоры сошли на нет. Кора только изредка бросала косые взгляды на Джеймса. Тот, как и при первой их встрече, был в служебной форме, но теперь не улыбался беззаботно, а полностью сосредоточился на происходящем. Малфой в эту минуту не мог понять: почему Поттер находится на аукционе вместо того, чтобы искать шпиона? Может, беспокоился, что на массовом мероприятии может произойти теракт? Только это никак не вязалось с привычным поведением группировки: те предпочитали выбирать оживлённые места в магловских частях городов. — Вашему вниманию представляется скульптура… Эдемс скучающе облокотилась на подлокотник, просматривая уже десятый лот. Ничего интересного она не замечала, да и не особо понимала, насколько дорогие перед ней экспонаты. За оценку отвечали Альбус и Дайсон, а Малфой изучал реакцию аристократов. Коре же досталась роль наблюдателя за всем подряд. Если ей покажется что-то странным, она быстро должна сообщить об этом парням. — Пять тысяч галлеонов раз, пять тысяч галлеонов два! Голова просто шла кругом, пусть Эдемс и не сильно понимала, сколько фунтов бросали на ветер, наверняка цены были очень высокими. — Продано! — Девушка, мельтешащая по сцене, с сомнением посмотрела на следующий товар, прикрытый тканью. В её взгляде промелькнула тревога, но она быстро скрылась за очередной фальшивой улыбкой. Поднося палочку к горлу, волшебница объявила: — А теперь самая загадочная картина нашего мероприятия! Ткань упала на пол, представляя зрителям портрет. Все разговоры вмиг стихли, а Кора подавила в себе крик ужаса, зажимая рукой рот. Органы будто стянуло в тугой узел, а всепоглощающий страх вытеснил из мыслей любые рассуждения о происходящем. — Принятие судьбы, — озвучила название ведущая, вглядываясь в толпу и ожидая ставок, но гости сидели не шелохнувшись. На полотне была изображена Кора с перерезанным горлом, из которого багровыми каплями стекала кровь. Но взгляд её был таким благодарным и довольным, что это отталкивало в разы сильнее изображённой смерти. Даже улыбка на губах вызывала отторжение. В собственных глазах Эдемс видела принятие той самой судьбы, которая была подчёркнута ярко-красной краской. Ещё немного — и девушку вырвет от головокружения и паники. — О, у нас есть первая ставка! Эдемс тут же повернулась к Скорпиусу, замечая, как волшебница на сцене указывает в их сторону. На лице Малфоя была непроницаемая маска. Никакие эмоции не пробивались через стену безразличия и отрешённости, хотя чувства внутри съедали всякое самообладание. Он спокойно держал табличку, намереваясь купить это страшное искусство. — Что ты делаешь? — зашипела на него Кора, чуть ли не срываясь на крик. Лицо у неё побелело, а на глазах уже наворачивались слёзы. — Нам нужна эта картина, — спокойно ответил тот. Альбус пребывал в состоянии ступора, а Дайсон не особо понимал, что вообще происходит. — Нет, — замотала головой Эдемс, но Скорпиус её не слушал. Он просто не мог поверить в то, что видел. То же платье, та же золотая рама с выгравированными узорами. Это точно был портрет Коры из его собственного коридора, но изменённый, извращённо испорченный. «Художник» не просто так позволил Малфою прогуляться в его галерее, он без разрешения залез в мысли Скорпиуса и обнаружил там картину Эдемс. Когда? Как? Толпа аристократов взорвалась шумом. Теперь ставка поднималась всё выше и выше, стоило только увидеть участие Малфоя, который не намеревался отпускать картину в чужие руки. «Этот портрет — объявление войны. Убийца теперь не будет запугивать, не будет больше предупреждать. Раньше была возможность остановиться, теперь её нет», — размышлял Малфой, отбрасывая все прочие мучащие его мысли. — Миллион, — поднял табличку Скорпиус чуть выше. Альбус ошарашенно повернулся к другу, Кора всхлипнула, а шум толпы резко стих. Никто больше ставок не поднимал. — Продано!