In my name So they cast out demons They shall speak in new tongues They shall take up serpents If they drink any deadly poison It shall in no wise hurt them*
Аэропорт Берлингтона встречал непривычно солнечной погодой. Несмотря на то, что уже начиналась осень, дни обещали быть тёплыми. Во всяком случае, Энид на это надеялась. Так или иначе, друзья должны были прилететь именно сегодня. После внезапных новостей от четы старших Аддамсов, находиться рядом с Уэнсдей было опасно несколько дней. Не то чтобы волчицу это пугало, наоборот — ей нравилось слушать, как её будущая жена ругается сугубо на итальянском. Было в этом что-то задевающее струны души и откликающееся внутри звериного естества оборотня. Энид понемногу начинала понимать язык, на котором изредка выражалась её благоверная. А как иначе? В конце концов, она единственная во всём Неверморе понимала Вещь. А это, со слов Мортиши Аддамс, уже значило очень многое. И раз так, то неужели она не сможет запомнить несколько слов на другом языке? Тем более, что некоторые она уже и так понимала. Её губы растянулись в ухмылке, и она непроизвольно прикусила их, вспоминая, что Уэнсдей не только ругается на итальянском. Иногда она может на этом языке что-нибудь простонать, но это уже разговор не для чужих ушей. Щёки Энид слегка покраснели от нахлынувших воспоминаний, но она быстро взяла себя в руки, встряхнув белокурой головой. Её волосы слегка отросли и стали прикрывать лопатки. Их концы Синклер уже давненько не красила в разные цвета. Хотя её невеста и не была против яркости, но только если пёстрые цвета касались самой волчицы. В росте она тоже прибавила, но совсем немного, как и Уэнсдей, так что внешне у них поменялись разве что прически, да и слегка стиль одежды. Оно и неудивительно, ведь с окончания Невермора прошёл почти год. И он был потрачен на поиск подходящего дома, недавний переезд, выстраивание отношений с новыми родственниками и отстаивание своих решений со старыми. Энид нахмурилась при мысли о родителях, но всё же решила сейчас об этом не думать. Сейчас девушка ждала своих друзей, и нужно было думать об этом в первую очередь. Ну и о предстоящем бедламе, связанном с их свадьбой. Оборотень тяжело вздохнула, помешивая ложечкой ванильный латте, который она взяла в аэропорту. Энид удобно устроилась в зале ожидания, периодически поглядывая на табло с информацией о приближающихся рейсах. Воспоминания возвращались к событиям недельной давности. Они переехали в новый дом буквально за четыре дня до этого и толком его ещё даже не осмотрели, ведь были заняты в основном друг другом, а также наслаждались отсутствием поблизости каких-либо родственников с обеих сторон. Грубо говоря, на тот момент в доме были исследованы лишь ванная комната, спальня и столовая с кухней. В некоторые гостевые комнаты Энид до сих пор не заглядывала. Вообще назвать ЭТО обычным домом язык не повернулся бы ни у кого. Но, по меркам Аддамсов, лучшего дома для своей "маленькой гадючки и её жены" подобрать было бы сложно. Хотя до размеров фамильного особняка родителей Уэнсдей он не дотягивал, но вот территория, на которой он находился, была примерно раза в четыре больше и примыкала границами к густому лесу и озеру, что, безусловно, было удобно для самой Энид и неудобно для всех их соседей, коих было не так уж и много, да и находились они от них далековато. Хотя, несомненно, свежая табличка на высокой кованой изгороди, гласящая: «Осторожно! Злая Вещь», поначалу многих заинтересовала. Впрочем, интерес у них продержался до первого перепуганного до седин почтальона, который впоследствии, конечно же, обо всём рассказал в городе — слухи разошлись быстро, и вскоре все их соседи знали, что мрачный старый дом на Осиновой улице снова стал жилым… И опасным. Как и его хозяйки. Дурная слава самого дома в принципе устраивала Уэнсдей. Особняк был достаточно стар, чтобы считаться династическим наследством, обзавестись собственной жуткой историей и парой приведений в его стенах. И хотя Энид была поначалу категорически против — позже выяснилось, что никаких привидений тут не было. Просто в доме периодически гостил кто-нибудь из клана Аддамсов. А это уже служило поводом для слухов и расстройства самой Уэнсдей. Вообще, как оказалось, подобных домов, принадлежащих клану, по всей стране и не только в ней было достаточно много. Энид до сих пор удивлялась размаху и количеству существ в этой семье. Оказалось, что Аддамсы не только достаточно старый род или клан, как его называл Гомес, но и ещё весьма многочисленный. Волосы на голове Энид вставали дыбом от попытки запомнить хотя бы ближайших родственников, так что в какой-то момент она попросту забросила эту затею. С её точки зрения, было практически бесполезно запоминать всю ту хтонь, которой полнилась эта странная семейка, учитывая тот факт, что многих из них она или никогда не увидит, или увидит один раз в жизни через пару недель. Именно этот факт вгонял её в панический ужас и в почти неконтролируемую тихую ярость Уэнсдей. Всё дело в том, что Мортиша и Гомес единогласно заявили, что поддержат финансами обеих и даже отдадут в их собственность один из особняков, принадлежащих семье, но при условии, что свадьба состоится в принципе. Вот только они далеко не сразу уточнили, что свадьба будет проведена всем кланом Аддамсов. На их территории. Так что когда они озвучили сию радостную весть через хрустальный шар самой Уэнсдей, то это произвело достаточно… Специфическую реакцию. Энид помнила, как это произошло. Где-то на верхних этажах раздался звук бьющегося стекла, а следом за ним громкая ругань на итальянском. Вещь в панике сбежал с лестницы вниз и поспешил в столовую, где занималась распаковкой коробок Энид с наушниками в ушах, пританцовывая на месте. Она не сразу поняла, что происходит, и чуть не пнула бедный придаток от испуга, когда он схватил её за полы пижамных штанов. Вынув наушники, Синклер сразу поняла, что происходит что-то странное, даже не расшифровывая сообщения чутких пальцев Вещи. В конце концов, услышать и увидеть, как всегда спокойная, сдержанная и убийственно холодная Уэнсдей Аддамс ругается в голос на итальянском и швыряет какие-то подвернувшиеся ей под руку вещи — зрелище не для слабонервных. Энид тогда почувствовала, как по коже пробежался леденящий душу страх. Такого она не испытывала даже во время схватки с хайдом. Позже искомую возмутительницу порядка пришлось успокаивать достаточно долго. И всеми возможными способами. Ведь визит всего клана на их свадьбу превращал данное событие не во что иное, как в семейную трагедию лично для Уэнсдей. В плохом смысле этого слова, конечно же. Однако, судя по словам Мортиши, всё было уже решено и без их участия — именно это взбесило Уэнсдей сильнее всего. Несмотря на прилично потеплевшие отношения между родителями и дочерью, сейчас эти самые отношение готовы были снова затрещать по швам. Хотя сами супруги Аддамс, видимо, этого так и не поняли. На маленьком семейном собрании, состоящем из них двоих и Вещи, было решено, что им нужна подмога в лице друзей, чтобы хоть как-то сгладить и спасти торжество, частично приводя его к тому, что они хотели для себя лично. Йоко и Дивина всё равно бы приехали гораздо раньше: ещё до свадьбы. Хотя бы просто потому, что вампирша должна была стать подругой невесты, а Дивина оставалась пока ещё её девушкой. Но вот всех остальных звать за две недели до свадьбы было совсем не обязательно. Однако теперь это пришлось сделать. И даже Уэнсдей со скрипом согласилась, понимая, что в ином случае организацией всего торжества займутся её родители. Так что, недолго думая, Энид обзвонила всех друзей. Стоит заметить, что почти все высказали своё желание помочь с происходящим, кроме разве что Юджина, который не мог пока бросить свою новую пасеку, и Аякса, который временно был занят решением вопроса наследования в его семье. Но оба выразили полное подтверждение, что на самой свадьбе будут точно. Возможно даже, немного раньше, если получится. Бьянка объединилась с Йоко, Дивиной и Кентом, мнения которого никто в очередной раз не спросил, и они должны были прибыть ближайшим самолётом в Берлингтон. Встречать их решила сама Энид, дабы лишний раз не провоцировать едва пришедшую в себя невесту. Правда пришлось попрятать по углам коллекцию ядов Аддамс, но волчица непременно всё вернёт на место, когда эмоциональное состояние Уэнсдей придёт в норму. Ксавье должен был прибыть через пару дней: он обещал помочь с украшением особняка, но встречать его в аэропорту уже никто не собирался. Хотя бы по причине того, что тот должен был приехать сам на машине. Как он будет искать дорогу к особняку, Энид думать не хотела. Они сами-то нашли её не сразу. Именно по этой причине сейчас она и была здесь, в аэропорту, чтобы самолично забрать друзей и отвезти в их с Уэнсдей дом. Энид улыбнулась сама себе, перекатывая на языке такое непривычное слово «дом», значение которого она уже успела немного подзабыть. Нет, безусловно, где-то в Сан-Франциско всё ещё была её комната в доме родителей, но она съехала от них на последнем году обучения в Неверморе, как только ей исполнилось восемнадцать. Мама была откровенно против, узнав, что дочь нашла себе пару в лице Уэнсдей Аддамс. А потому ещё несколько месяцев названивала с обвинениями и угрозами в адрес дочери. Так было до тех пор, пока даже у её отца не лопнули нервы. Энид не знала, как именно он договорился с Аддамсами старшими, чтобы все её вещи прибыли в их особняк. А потому она стала частью странной семейки ещё до того, как официально связала свою жизнь с Уэнсдей, которая упрямо не собиралась проводить свадьбу на территории фамильного гнезда, вследствие чего всё и пришлось отложить на неопределённое время. Сама Энид поначалу была в тихом ужасе от происходящего, но неожиданно для себя самой и всех Аддамсов быстро ко всему привыкла. В своём личном дневнике она отметила тот день, когда даже сварливая ведьма-бабуля приняла её за свою, назвав внучкой, и подарила личную лопату для откапывания могил на семейном кладбище. Позже Мортиша даже поделилась тем, что бабуля уже подыскала им с Уэнсдей местечко на этом самом фамильном кладбище. С её точки зрения, это означало полное принятие их отношений в семье. Да, поначалу было сложно привыкнуть к семейной идиллии Аддамсов, но уже через полгода пребывания в их доме она с удивлением обнаружила в себе тот факт, что вполне спокойно всё воспринимает. У неё после проведённого с Уэнсдей времени выработался определённый иммунитет ко всему, что сначала казалось жутким и странным в этой семье. Дядюшка Фестер так вообще на деле оказался милейшим человеком, а Пагсли даже поделился с ней в первую же неделю своими запасами динамита. Что уж говорить, она смогла привыкнуть к ночным завываниям в особняке до такой степени, что нынешний дом казался непривычно тихим и пустым. Из мыслей о доме и семье её вырвал завибрировавший в кармане белой куртки телефон. Количество слишком ярких цветов в её гардеробе слегка сократилось — в нём чаще стали появляться белые вещи. Даже несколько чёрных. Часть из них была торжественно экспроприирована** у самой Уэнсдей, чему она сама не особо сопротивлялась. Йоко: Мы сели, лови нас у выхода из терминала! П.с.: Бьянку немного тошнит, так что надеюсь, ты сегодня не вылила на себя литр своих приторных духов в попытке ими кого-нибудь отравить? Энид: Обижаешь! Я уже давно не пользуюсь этим видом биологического оружия. Просто потому, что однажды у дяди Фестера чуть не приключился анафилактический шок от этого запаха. Ему, конечно, было весело, но от духов пришлось срочно избавляться. Йоко: Боже мой… Аддамсы плохо на тебя влияют! Ты посмотри на длину твоих сообщений! И, между прочим, ни одной ошибки… Кошмар! И ни одного смайлика!!! Энид улыбалась этим сообщениям. Она действительно изменилась, хотя сразу этого и не было заметно, но тем, кто её знал достаточно долго, это было в новинку. Отчего-то саму волчицу данный факт забавлял. Ей, кажется, удалось наконец понять, какое это удовольствие — пугать и удивлять людей. Пожалуй, семья Аддамсов действительно повлияла на неё больше, чем она сама предполагала. Энид наконец увидела среди выходящих пассажиров знакомые лица через ещё двадцать минут ожидания. С радостным визгом она повисла на шее Йоко, а потом обняла всех остальных по очереди. Лица друзей были настолько улыбчивыми и счастливыми, что девушка, на привычном ей контрасте с Уэнсдей, даже на мгновение растерялась, пропуская половину реплик, которые те произносили. — Да что мы тут стоим, в самом деле! — Дивина усмехнулась, подталкивая всех собравшихся в сторону выхода, потому что их уже начали обходить с недовольным ворчанием остальные пассажиры. Её волосы отросли почти по пояс, и девушка стала заплетать их в длинную косу, всё ещё зачесывая назад по привычке максимально гладко. А вот Кент, кажется, вовсе не поменялся. Такое ощущение, будто он только вчера вышел из кампуса Невермора, оставив форменный пиджак забытым в комнате. — Да, да, надо валить отсюда. Сил моих больше нет терпеть этот чёртов аэропорт, — Бьянка мученически закатила глаза к потолку. Цвет её кожи был слегка бледнее, чем обычно. Кажется, Йоко не покривила душой, если она вообще есть у вампиров, что той было плохо в самолете. Энид с сочувствием подхватила подругу под локоть, и они отправились на стоянку. Время бесплатной парковки ещё не вышло, так что волчица была рада тому факту, что не придётся тут больше задерживаться. Она уже сама хотела скорее добраться до дома и отвезти туда друзей. — Ты когда это научилась водить машину? — Кент с подозрением покосился на чёрный Форд старой модели, за руль которого плюхнулась Энид, приглашая остальных разместиться в машине следом за ней. — А, это… Гомес научил. Сказал, что пригодится, чтобы вывозить тру… кхм… мусор. В общем, это удобно. Но вожу я пока ещё не слишком хорошо, так что не пугайтесь, ладно? — Энид немного неуверенно взялась за руль, а потом, вспомнив что-то, набросила на плечо ремень безопасности. — Мы точно доедем живыми? И с каких пор ты называешь отца твоей девушки по имени? — Бьянка тяжело опустилась на переднее сидение. Просто потому, что ей всё ещё было нехорошо после самолета. Она поправила свои отросшие по плечи волосы, собранные в тугой хвост из множества косичек. Да, за это время поменялись многие. И Барклай не стала исключением. Временное сотрудничество с её матерью в итоге аукнулось ей не самыми лучшими последствиями, из-за чего имидж пришлось немного сменить: она носила очки в толстой чёрной оправе со слегка затемнёнными линзами, чтобы её глаза не так сильно были видны окружающим. Энид задумчиво хмыкнула, обведя подругу взглядом, пока остальные распихивали свои сумки в багажник и занимали места на заднем сидении. — Точно. К тому же, это не моя машина, — она как-то странно усмехнулась и, дождавшись, пока все двери закроются, весьма бодро выехала с парковки, легко вдавливая педаль газа в пол, а после продолжила: — Но вообще-то я давно называю их по именам. Всё лучше, чем мама и папа. Это пока ещё всё-таки не так. Хотя бабуля — это бабуля, а дядя Фестер — это дядя Фестер, — она вновь улыбнулась чему-то своему, сосредотачиваясь на дороге. По правде говоря, Гомес только начинал учить её вождению. Большей частью всё-таки к этому приложил руку лысый дядюшка. Хоть методы его обучения были весьма специфическими, Энид по итогу была за это даже благодарна. В конце концов, она научилась водить очень сносно за крайне сжатые сроки. Хочешь не хочешь, а научишься, когда твоя машина без тормозов скатывается по вихляющей из стороны в сторону трассе с горы со скоростью больше, чем сто пятьдесят километров в час, а все выходы и двери из транспорта прочно заварены. Уэнсдей, конечно, таких методов не одобрила, но Фестер умудрился загладить свою вину перед обеими девушками, так что в конечном счёте никто не обижался. В общем, дядюшка подарил им машину. Как раз ту, на которой они сейчас ехали. Откуда у него взялся автомобиль или деньги на него, Энид предпочитала не задумываться. Гомес обещал, что если будут проблемы по этому поводу, то ей достаточно будет им сообщить. Правда, она не знала, как теперь с ними связаться, ведь Уэнсдей вдребезги разбила хрустальный шар, который чета Аддамсов использовала вместо современных телефонов. В этот момент оборотень как раз выворачивала на улицу, ведущую к трассе, как её подрезала какая-то маленькая машина жёлтого цвета. От неожиданности волчица сначала пискнула, выравнивая руль, но потом зло крикнула в открытое со стороны водителя окно: — Minchione!!! — она зло сжала руки на руле, но решила не мстить. Пока что. Видеорегистратор наверняка заснял номер авто. А сейчас не стоило пугать друзей ещё больше, догоняя чужое транспортное средство и воспользовавшись парой модификаций, которые Фестер установил на машину лично. Дядюшка всегда ей говорил, что месть должна быть мгновенной. Уэнс, конечно, с этим была не согласна. — Это был итальянский? — Йоко с заднего сидения удивлённо приподняла брови, чуть сильнее прижав к себе Дивину в момент рывка автомобиля. — Что? А да. Немного научилась у Уэнс. Правда, я не так много фраз знаю. — Ну-ка? А ещё что-нибудь скажешь на итальянском? — Йоко не отставала, попутно открывая голосовой переводчик на телефоне. Сама Энид была сосредоточена на дороге, поэтому ничего не заметила. — Эм… Più veloce… Più forte! Chiudi la bocca! А ещё, конечно, Cara mia и Sì, amore!Правда, я не всё понимаю. А ещё Уэнсдей смешно ругается на итальянском, но говорит так быстро, что я не всё могу запомнить, — Энид усмехнулась чему-то своему, но спустя минуту молчания поняла, что что-то не так. Она опасливо покосилась в зеркало заднего вида и увидела, как Дивина уткнулась в плечо Йоко, прикрывая руками лицо и сдавленно смеясь, а улыбка самой вампирши, казалось, сейчас выйдет за пределы допустимого физикой лица. Кент непонимающе на них косился, а Бьянка старательно делала вид, что нашла нечто поистине увлекательное в виде, открывшемся из окна машины. — Какой… Увлекательный урок итальянского… — Барклай глухо и сдавленно кашлянула в кулак, всё ещё старательно всматриваясь в окно. Она тоже немного знала итальянский, поэтому, в отличие от Йоко, ей переводчик не понадобился. — Да, соглашусь с Бьянкой. И у меня вопросы… К Уэнсдей, — вампирша мысленно поставила заметку, как и чем можно попробовать подколоть невесту своей подруги, но решила пока всё не озвучивать. Ей хватало и того, что Дивина на её плече буквально задыхалась от душившего её смеха и покраснела до кончиков ушей. Йоко находила это милым. Энид недоумённо пожала плечами, не понимая, что такого смешного она сказала, но решила подумать об этом позже. Впереди был ещё почти час езды на машине, и они вполне могут успеть наговориться за это время.***
— Этот дом… Он такой… Эм… — Бьянка приспустила свои очки, внимательно оглядывая своими бледными глазами открывшийся вид на старый трёхэтажный особняк, частично скрытый густыми кронами старых вязов. Тёмного цвета крыша с почти почерневшей черепицей, стены, отделанные серым камнем, но при всём при этом дом не выглядел зловеще. Высокая кованая изгородь местами густо поросла диким виноградом, листья которого уже начали становиться красными в это время года. В глубине территории видно было достаточно крупный участок с явно давно заброшенным обширным садом и каменной беседкой с круглой крышей. — Обычный? — Дивина продолжила, в удивлении выгнув бровь, занимаясь тем же, что и подруга. А именно отлыниванием от работы и осматриванием места, куда они прибыли. Кент же толкнул сестру в плечо и сунул той в руки её сумку с вещами. Они с Йоко разгружали машину в это время, не слишком заострив внимание на самом доме. В конце концов, добираться сюда было долго, и все подустали. Брату Дивины было немного не до всего. Ведь на данный момент он являлся единственным мужчиной в компании и старался хотя бы нести всё тяжёлое. Не то чтобы ему это нравилось, но увидев, как Энид спокойно вытащила из багажника два больших ящика вина и с легкостью понесла их в дом, ему стало немного неуютно. А потому он торопил сестру и подруг, чтобы те помогли разгрузить машину побыстрее. — Я тоже думала, что он будет хотя бы чёрным или мрачным. Но это действительно странно, — Йоко, закончив выгружать вещи из машины, захлопнула багажник и, подхватив с земли свой чемодан, подошла к остальным. Кент уже отправился вслед за оборотнем, прихватив почти все вещи, а сирены и вампир всё ещё толпились у ворот, задумчиво осматривая новый дом их подруг. Вампирша вдруг хмыкнула, указывая пальцем на табличку с названием улицы. — Осиновая улица. Держу пари, что когда они выбирали этот дом, то думали обо мне. Ещё бы Вербеновую улицу выбрали, было бы вообще в духе Уэнсдей, — она довольно осклабилась, направляясь мимо ворот вглубь участка по вымощенной старым камнем дорожке. Сирены переглянулись и, улыбнувшись, проследовали за ней. Едва все наконец прошли через тяжёлые кованые ворота, как те, надсадно заскрипев, с грохотом закрылись за ними сами по себе. Звук был такой, как будто металлический монстр только что на них огрызнулся. Бьянка вздрогнула, а Дивина, чуть подпрыгнув на месте, непроизвольно вцепилась в руку Йоко, чем вызвала у той ехидную улыбку, за что чуть позже получила хмурый и тяжёлый взгляд в ответ. — Это дом Аддамсов. Может, он и выглядит обычно, но не стоит этим обманываться, — голос Энид, прозвучавший откуда-то из-за их спин, заставил подпрыгнуть на месте уже всех троих. Волчица ехидно улыбалась на эту их реакцию, чуть обнажив клыки. Она крутила на кончике указательного пальца ключи от машины и довольно щурила свои голубые глаза, на дне которых явно собирался целый шабаш чертей. Бьянка вздохнула, потирая переносицу и стараясь успокоиться. Нервы у неё и так в последний год были не в самом лучшем состоянии. — Боже мой… А был раньше такой милый щеночек… Солнечный, улыбчивый… А теперь посмотри, до чего тебя жизнь с Аддамсами довела? Уже друзей пугаешь! — Ах, это моя девочка! Горжусь! — Йоко гордо выпятила грудь, смахнув из-под очков несуществующую слезу, за что тут же получила тычок под рёбра от Дивины. Сирена криво усмехнулась на реплику своей вампирши, но опасалась, что эту её фразу может услышать будущая жена подруги. — Идите пока вперёд, я отгоню машину в гараж. Кент уже в столовой. Но дальше кухни и холла пока не ходите. Мы ещё не весь дом обследовали. Так что нас ждет весьма интересное времяпрепровождение, — Энид подмигнула и отправилась назад к воротам. На сей раз те открылись перед ней сами и даже без малейшего скрипа. Волчица одобрительно похлопала по воротам рукой и пошла к машине. — Это поэтому мы купили два ящика вина? — Бьянка спросила вслед уходящей волчице, почувствовав, что уголок её глаза дёрнулся от неясного предчувствия. — Не совсем. Но и для этого тоже, — Энид подозрительно усмехнулась, повернув голову к ним лишь на мгновение. Наблюдавшие эту сцену трое на какой-то момент замерли, а потом, переглянувшись, отправились в дом, понимая, что сюрпризы только начинаются. И, возможно, эти самые сюрпризы могут добавить им всем седых волос в будущем. Тёмный холл был плотно уставлен мебелью и какими-то вещами, укрытыми светлой тканью от пыли. Дальше располагалась массивная каменная лестница, ведущая на верхние этажи, под потолком тенью зависла огромная кованая люстра. Гости удивлённо озирались по сторонам, с интересом разглядывая обстановку и убранство дома. Но были вынуждены переключить своё внимание на выбежавшего к ним откуда-то из-за угла Кента, что, панически выпучивая глаза, успел прокричать: — Ковёр! Не наступай на ковер! — одежда на нём была местами порвана, а из дутого синего жилета вылетал выбившийся пух. Одна из штанин и вовсе отсутствовала. Но эти детали толком никто рассмотреть не успел. Потому что было уже поздно. Под ковром подразумевалась огромная шкура серо-коричневого волка. Таких они ещё ни разу не видели. Но когда на него ступила нога шедшей впереди Йоко, то голова ковра вдруг зарычала и, клацая зубами, повернулась в сторону гостей, явно намереваясь откусить пару ног. Йоко среагировала первой, подхватив Дивину на руки, бросив чемодан и оттолкнув рукой Бьянку в сторону. Вампирша за мгновение оказалась ногами на каком-то кресле, покрытом светлой тканью, подняв в воздух облачко пыли, а вторая сирена, оперативно перегруппировавшись, слегка проскользила в сторону по паркету, но, восстанавливая равновесие, ухватилась рукой за что-то огромное, накрытое таким же светлым покрывалом. Ткань слетела вниз, открывая на общее обозрение огромное чучело чёрного гризли, стоящего на задних лапах. Чучело вдруг медленно повернуло голову в сторону Барклай. Сирена почувствовала, как сердце уходит куда-то в пятки от накатившего на неё почти суеверного ужаса. — Какого дьявола творится в этом доме?! — В сторону! — Кент бросился к Йоко, которая тут же перекинула ему в руки сестру, взвизгнувшую от удивления в кратковременном полете, и ушла с траектории падающего на неё откуда-то сверху и сзади чего-то смутно похожего на огромный топор. За её спиной оказались старые доспехи, которые и опустили на кресло покоившуюся в их руках алебарду. Кресло разлетелось в щепки от удара, а вампирша поняла, что ещё бы секунда и на месте кресла была бы она. По спине пробежались мурашки, но почему-то губы растянулись в ухмылке. Давно же она этого не ощущала. — Как приятно видеть, что некоторые вещи не меняются! — она довольно осклабилась, проявив чудеса акробатики и балансируя на краю следующей закрытой тканью мебели. Судя по очертаниям, это был диван. Йоко присела на его край почти на корточки, опасливо оглядываясь. Её темное пальто уже было всё в пыли, но выглядела она не в пример лучше Кента, который, судя по всему, до них прошёл всю эту полосу препятствий. В этот момент дверь снова открылась и на пороге появилась улыбающаяся Энид с коробками в руках. — Ребят, мы пиццу в машине забыли! Ой, а что это вы делаете? — она замолчала, удивлённо приподняв брови, осматривая открывшуюся ей картину, а над их головами вдруг зажглись лампы в форме свечей в огромной люстре под потолком, наполнив помещение тёплым светом. В освещении всё вдруг стихло. И даже чучело гризли замерло и уже не казалось таким страшным. А по лестнице с верхних этажей спускалась такая же привычная и как всегда мрачная Уэнсдей Аддамс собственной персоной с Вещью на плече. На ней были короткие джинсы, ботинки на тяжёлой подошве и чёрно-белая майка, поверх которой на плечи была накинута лёгкая чёрная куртка. Одна из хозяек дома остановилась и оглядела всех присутствующих. Её брови лишь на мгновение дёрнулись, оглядывая картину произошедшего. Уэнсдей чуть криво усмехнулась и произнесла в повисшей на мгновение тишине: — Добро пожаловать. Бьянка нервно усмехнулась, принимая более свободную позу и всё ещё ощущая, как под кожей бегают остаточные мурашки от испуга. Кент аккуратно поставил на пол сестру, хмуро поднимая взгляд на Аддамс, а Йоко всё ещё продолжала сидеть на корточках, балансируя на самом краю спинки какого-то дивана, накрытого белой тканью, и улыбалась. — Йоко. Слезь оттуда, — чуть прошипела на неё Энид, на что Танака улыбнулась ещё шире, чуть наклонив голову вперёд и оглядывая подругу из-под очков. — Ты что, не видишь, что я Бэтмен? — вампирша довольно усмехнулась, но всё же спустилась на пол под хмурым взглядом Аддамс, стоявшей на лестнице. — Хэй, Уэнс! Надеюсь, ты нас ждала! — Нет. Но вынуждена признать, что почти рада видеть вас всех живыми, — Уэнсдей медленно спустилась в холл, а Энид сердито фыркнула на ковёр, который всё ещё порыкивал и косил пустым глазом на ноги гостей. Она чуть подопнула его в бок носком белого кроссовка, и ковер наконец успокоился, приняв вид самой обычной неодушевлённой детали интерьера. Кент устало вздохнул, потирая виски, Дивина молча подобрала свой чемодан, приветственно кивнув Уэнсдей, а Бьянка подошла к хозяйке дома, уже придя в себя. — Не поверишь, но вот я рада тебя видеть, — она улыбнулась, снимая очки и перемещая их себе на голову. — Можно даже сказать, что почти соскучилась. — Не могу ответить тебе тем же… — Уэнсдей еле заметно усмехнулась, но всё же вздохнула. — Но в нынешней ситуации должна признать, что действительно относительно рада вас видеть. Хотя к одному вампиру это не относится, — она чуть хмуро метнула взгляд на Йоко, которая в ответ лишь осклабилась ещё шире. — Я тоже скучала по тебе, наша непревзойдённая чёрная принцесса! — Лесть тебе не поможет, — Энид фыркнула, заворачивая вправо от лестницы, где находилась широкая арка, ведущая в столовую, откуда ранее выбежал Кент. Все остальные отправились следом. Напряжение, вызванное странными вещами буквально со входа в особняк, наконец всех отпустило, и на лицах вновь появились улыбки. Столовая оказалась большой, старинной, но при этом уютной. Правда, сюда не совсем вписывалась современная плита и огромный чёрный двухстворчатый холодильник. Под потолком вились и переплетались ветви каких-то деревьев, перемежающихся скрытыми в них проводами и крупными жёлтыми лампочками, что создавало уютную атмосферу и какую-то загадочность. В хорошем смысле этого слова. Часть мебели всё ещё была закрыта всё теми же покрывалами, но огромный деревянный стол по центру со стульями уже давно был очищен от мусора и пыли. На нём стояли ящики с вином, посудой, и туда же Энид поставила пиццу. — Знаешь… — Йоко восхищённо осматривалась, она всегда питала некую страсть к антиквариату, и потому этот дом был похож для неё на огромную сокровищницу. Она начинала уважать всё семейство Аддамсов с того момента, как попала сюда. — Мне здесь нравится. Дорогая, мы не хотим немного тут задержаться после торжества? — Если только Уэнсдей не прикончит тебя раньше, — Дивина улыбнулась, следя за тем, как мимо всех них прошёл ворчащий себе что-то под нос Кент. Взяв штопор со стола и одну из бутылок вина, сирен припал к его голышку, едва открыв, чем заставил всех удивленно на него покоситься. Кент выдохнул и, утерев остатком рукава рот, проговорил, оглядываясь на друзей: — Не знаю, как вы, но я надеюсь, что хотя бы не сдохну со всеми этими причудами. Мы здесь меньше получаса, а меня уже пытался сожрать ковёр, задушить штора, а в камине в столовой что-то подло хихикало, когда я уворачивался от взбесившейся утвари из того шкафа, — Он в обвинительном жесте ткнул пальцем в раритетный, из тёмного дерева шкаф, стоявший рядом с камином, в котором обиженно что-то фыркнуло, и угли на мгновение вспыхнули синим пламенем. Все снова замолчали, осмысливая происходящее. Бьянка подошла к брату Дивины, отобрав у него бутылку, и пригубила сама, со вздохом проговорив после этого: — А ещё, кажется, нам понадобится больше алкоголя… — Предлагаю свалить это на Ксавье, — усмехнулась Энид, доставая бокалы из одной из коробок, стоявших у стола. Далеко не все вещи были распакованы даже спустя неделю, что уж говорить о всём доме в принципе? Дивина и Йоко согласно кивнули на реплику волчицы, а Уэнсдей пожала плечами, переглянувшись со своей чем-то крайне довольной невестой, как будто всё происходящее было в порядке вещей. Им предстояло ещё много работы.