***
— У нас проблемы, — Бьянка хмуро увернулась от очередной упавшей черепицы под душераздирающие подвывание откуда-то сверху. Сирена в компании близнецов уже с полчаса пытались решить один животрепещущий вопрос. А именно: — Как снять с крыши трехэтажного особняка огромного, рычащего и норовящего откусить тебе голову, оборотня? — задалась искомым вопросом Дивина уже, наверное, раз в десятый за последние полчаса. — По-моему, это больше похоже на скулеж, — Кент хмуро усмехнулся, подтаскивая к ближайшей стене высокую лестницу в надежде, что истерившая волчица не спихнет её вместе с ними. Благо, что крыша была ярусной и как раз до первого лестница доставала. Сирен ворчал себе под нос, проклиная всё подряд: и домоправительницу, которой срочно пришлось уехать в Уотсберри за «специалистом», и сладко спящего в подвале Ксавье, и лысого дядю Уэнсдей, что попросту решил во всём не участвовать, лишь изредка высовываясь из очередного окна, чтобы поинтересоваться, как у них дела, и саму Аддамс, что решила перекусить, пока они мучаются, меланхолично заметив, что раз это случилось из-за гостей, то им и расхлёбывать. Дело было в том, что, в какой-то момент, убегавшая по всему лесу вампирша решила, что ей надоело скакать по кочкам, и вернулась к особняку. Вот только пространства для уворотов от Синклер у неё по итогу осталось мало. Так что, недолго думая, Танака скользнула в дом, взлетев по лестнице на второй этаж, и попыталась скрыться за одной из бесчисленных дверей. Дверь, конечно же, напора громадного волка не выдержала. Хитрая вампирша сиганула в окно, ловко цепляясь за парапет, и исчезла на крыше, а распалённый беготнёй оборотень последовала за ней. Вот только никто не учёл, что забраться-то она забралась, а вот спуститься уже не выходило. Боевой запал Энид быстро кончился, когда она осознала себя на приличной высоте. Как оказалось, Синклер всё ещё была трусихой. И этих самых страхов у неё было более чем достаточно, поэтому никто даже не удивился, что среди её фобий нашлась боязнь высоты. В итоге ночную тишину на много миль вокруг разрывал панический вой вперемешку со скулежом, а трясущаяся в ужасе волчица металась по крыше, боясь даже подойти к краю. Благо, что крыша оказалась достаточно широкой для Энид, однако это не отменяло того факта, что когтистые лапы волка разбрасывали во все стороны куски старой черепицы, что так и норовили упасть кому-нибудь на голову. — Я знаю, как её оттуда достать, — появившаяся рядом весьма потрёпанная, но улыбающаяся от уха до уха Йоко заставила всех вздрогнуть. Сирены одновременно хмуро на неё покосились. — Давай без твоей самодеятельности? Мы и так не знаем, как справиться с её последствиями, — Бьянка зло цыкнула, в очередной раз увернувшись от куска черепицы, прилетевшего сверху. Дивина хмурилась, упирая руки в бока. Желваки на её лице ходили ходуном. — Да откуда мне было знать, что она за мной полезет? — Йоко пыталась отмахнуться, активно жестикулируя. — Я, между прочим, спасала свою жизнь! Мне что, надо было просто сдаться ей на ужин? — Ты серьезно думаешь, что Энид бы тебя съела? — Дивина хмыкнула, оценивающим взглядом пройдясь по фигуре вампирши сверху вниз, так что искомая от этого взгляда поёжилась. — Да там есть нечего, — огрызнулся Кент, отставивший на время лестницу в сторону, и подходя к подругам. — Но, думаю, стоит проверить. Значит, ты и полезешь её оттуда спускать, — он указал большим пальцем себе за спину туда, где оставил лестницу. — Я тебе не Спайдермен, чтобы по отвесной стене лазать. Куда ты показываешь? — Танака хмуро огрызнулась на брата своей девушки, чем заставила его удивлённо обернуться. Лестницы не было на месте. — Да как так-то? Я же только что её туда поставил! — он озирался по сторонам, пытаясь понять, как за несколько секунд могла исчезнуть почти двухметровая лестница. — Кого «её»? Свою ущемлённую гордость? — вампирша саркастично хмыкнула, немного зло косясь на сирена из-под очков. — Рот закрой, Дракула недоделанная, — Кент явно выходил из себя. Его бесило всё происходящее в этом доме и в первую очередь тот факт, что их использовали как дармовую рабочую силу вместо того, чтобы считать гостями, как положено. Впрочем, он больше удивлялся тому, что все остальные, в отличие от него самого, на это вообще никак не реагируют. Сразу же вспомнилась фраза сестры про «фактор Уэнсдей», но, с его точки зрения, это больше походило на какую-то заразу. К которой у него, судя по всему, был иммунитет. Хорошо это или плохо, сирен пока не решил. — С чего это недоделанная? Очень даже доделанная, могу позвонить своему производителю и спросить его мнения на этот счёт, — Танака усмехнулась, подбочениваясь и гордо приподнимая подбородок. Смотрелось это комично, учитывая, что выглядела она не самым лучшим образом. Бордовая рубашка на ней была порвана, в том числе и на спине. Полы одной штанины брюк также превратились в лохмотья, и вновь не было одного ботинка. Дивина вздохнула. Терять по одному ботинку у её будущей невесты в последнее время входило в дурную привычку. — Йоко, по-моему, мы уже не в том возрасте, чтобы угрожать звонком папе. Давайте не будем развивать эту тему дальше, ладно? У меня уже и так голова болит от всего происходящего. Кстати. Где твой ботинок? Снова, — Дивина устало переводила взгляд с брата на девушку. — Сначала был потерян во время погони, а потом сгрызен, как тряпичная игрушка для собак, — Йоко пожала плечами. Её это особо не волновало. — Так что у тебя была за идея? — Барклай прервала друзей, не позволяя тем отвлекаться. Ей самой уже до ужаса всё это надоело, но чувство ответственности за подругу не отпускало. — А? — Йоко недоумённо обернулась к сирене, с секунду соображая, о чём идёт речь, после чего довольно осклабилась: — Ах, да! Идея в том, чтобы заставить Энид оттуда слезть самой. Надо просто её разозлить! — Нет! — все трое сирен разом воскликнули, на мгновение умудрившись перекричать вой оборотня так, что та даже затихла, прислушиваясь откуда-то с крыши. — Как-то мы с Энид читали одну книжку. А потом играли в игру по её мотивам. Ей, конечно, не очень понравилось, но пару вещей она оттуда запомнила, — Йоко увернулась от Бьянки, которая пыталась её поймать и заткнуть насильно, понимая, что вампиршу уже не остановить, когда та, отскочив на пару метров прочь от дома, набрала полные легкие воздуха и от души заорала: — Э-э-эй! ПЛОТВА-А-А!* Слезай оттуда!***
В это время Вещь закончил тащить в дом через окно никому не нужную, по его мнению, лестницу. Он умел работать быстро, когда было надо. Особенно когда это самое «надо» грозилось отрезать ему пару пальцев. Пока снаружи толпились гости и пытались придумать, как спустить с крыши несчастного оборотня, хозяйка особняка занялась делом. А именно: попыткой найти окольный путь наверх. Вместе с Фестером они обходили все, казавшиеся бесконечными, комнаты в особняке в поисках выхода наверх или какой-нибудь скрытой лестницы. Не могло быть такого, чтобы в доме Аддамсов не было потайных путей. Дядя, правда, периодически выглядывая из очередного окна, не гнушался поглумиться над гостями, столпившимися внизу и всеми силами пытавшимися придумать, каким именно образом помочь их подруге. Уэнсдей считала, что они впустую тратят время, и хмурилась от того всё сильнее. Изначально она действительно пошла на кухню, поняв, что сильно голодна, но, прихватив только пару кусков недоеденного обеда из холодильника, отправилась наверх. Сейчас, когда дома не было домоправительницы, Уэнсдей вдруг ощутила раздражение. За почти неделю пребывания в доме Калейды она уже успела привыкнуть к тому, что у неё всегда есть горячий кофе, отчёт под рукой и тёплый ужин. Сейчас она чувствовала себя слегка беспомощной, пережёвывая кусок холодного стейка на ходу и запивая его из стакана с водой. А Аддамс сильно не нравилось чувствовать себя таким образом. К сожалению, кроме Констанс отправить в городок за «специалистом», порекомендованным шерифом, было попросту некого. Безусловно, был вариант добудиться Торпа, чтобы он на своём пикапе съездил в город, ибо ни один таксист не соглашался ехать в «проклятый дом», но безликая настояла на том, чтобы его не трогали. По её словам, это впервые за несколько дней, когда художник вообще спит, так что Уэнс пришлось согласиться, хотя она и была против. Сама она тоже второй день не спала, но ей-то как раз было не привыкать, а вот Ксавье прилично так сдал и был похож на привидение. Чему, конечно, сама Аддамс не возражала, но, увы, обзаводиться призраком Торпа в собственном доме желанием не горела. — Честно говоря, я предполагала, что всё будет проще. Надо будет уделить плану этого места отдельное внимание. Не хотелось бы кого-нибудь случайно потерять в застенках, — Уэнсдей устало потёрла переносицу двумя пальцами, понимая, что от недосыпа начала медленно соображать. Стоило предположить заранее, что выход на крышу найдётся как раз таки на чёртовой мансарде. Вот только люк от него находился на высоте более чем два метра и был, по всей видимости, много лет назад заблокирован. К моменту, когда его нашел дядя Фестер, а Вещь бодро убежал искать лестницу под хмурый взгляд хозяйки, Аддамс младшая успела проклясть недобрым словом вообще всё. В первую очередь чёртову красную луну, а следом за ней и весь особняк, не говоря уже о самой свадьбе и всех причастных. Всё, что её сейчас беспокоило — это Энид, вой которой слышно было, наверное, даже в Уотсберри. — Эх… Не поддаётся, — Фестер расстроенно сопел под потолком, бодро вскарабкавшись по лестнице, которую кое-как втащил на этаж Вещь. Придаток устало валялся на полу пальцами кверху, всем своим видом показывая, что сделал максимум из того, что мог. — У тебя топор есть? Или, может, просто взорвём? — Чтобы взрыв напугал Энид ещё сильнее? Нет. Мне жаль, но придётся обойтись подручными методами. Топор вроде бы был в гараже. Я за ним схожу, — она отправилась на выход, но замерла на пороге, сурово бросив взгляд на дядю, который уже спустился с шаткой лестницы и воодушевлённо что-то искал в своих безразмерных карманах извечного пальто. — Не взрывать! — Фестер расстроенно вздохнул, махнув рукой. — Ладно, ладно. Никакого веселья… — он ворчливо уселся прямо на пол рядом с Вещью, бросив недовольный взгляд на люк в потолке, когда сама Уэнсдей пошла дальше. Она помнила, что в гараже за домом ей приглянулся старый пожарный топор, который Аддамс и порывалась сейчас пустить в дело. К тому моменту, когда она уже нашла искомый инструмент, довольно взвесив его в руках и с прищуром внимательно оглядев когда-то бывшее красным топорище, она услышала где-то вдалеке, за лесом, едва слышимый вой. И он не принадлежал Энид. Поймав себя на мысли, что только этого сейчас не хватало, она открыла дверь из гаража наружу, вышагивая в темноту, подсвеченную одиноким фонарем, крепко сжимая в руках тяжёлый топор и прислушиваясь. Становилось понятно, что вой Энид привлёк ненужных гостей, и ей это катастрофически не нравилось. Примерно посчитав громкость и расстояние, она пришла к выводу, что до их прихода есть в лучшем случае минут десять. Не теряя времени, она вернулась в дом, плотно закрыв дверь в гараж и подтолкнув ко входу ближайший тяжелый шкафчик, блокируя его. Закончив, она отправилась в дом, на ходу проверяя дверь на кухню. — Что это было? — в дверях в столовую появился Фестер с Вещью на плече, радостно потирая ладони, между которыми проскочила молния. — Гости. Непрошенные, — она обернулась на дверь. — Дядя, займись баррикадированием и проверь окна на первом этаже со стороны леса. Я иду к нашим гостям, их надо предупредить, — кивнув друг другу, они разошлись в разные стороны, а Уэнсдей, ускорив шаг, отправилась к центральном выходу, сжимая в руке длинную ручку старого, но надёжного топора. К тому моменту, когда её рука толкнула дверь наружу, она услышала радостный вопль Танаки: — Э-э-эй! ПЛОТВА-А-А!!! Слезай оттуда! На мгновение Уэнсдей замерла на пороге, немного округлившимися глазами глядя на то, как орущую вампиршу в лучших традициях американского футбола валят на землю трое сирен с воплями: — Заткнись! — Йоко в ответ безумно хохочет, а вой с крыши сменяется злобным рёвом. Аддамс успела оперативно среагировать и громко произнести: — В сторону! Нужно отдать ребятам должное: среагировали все очень оперативно, отпрыгнув в разные стороны буквально за секунду до того, как сверху приземлилась четырёхтонная туша оборотня, смягчая собственный прыжок перекатом и тормозя огромными когтями по земле. Её глаза светились яростью, она бешено поворачивалась из стороны в сторону, пытаясь опознать среди окружавших её людей тот голос, который только что её оскорбил. — Ух… Пронесло! — сдавленно прохрипела Танака, пытаясь подняться с земли лишь для того, чтобы ощутить ледяной холодок по спине от вкрадчивого голоса за ней. — Я уточню… Ты сейчас мою жену лошадью назвала? Йоко медленно оглянулась, ощущая, как дыхание испаряется из лёгких, а сердце уходит в пятки. За ней стояла Уэнсдей с пожарным топором в руках, а с другой стороны приближалась огромная почти белая волчица, глаза которой от ярости отсвечивали золотом. — Я хочу оставить завещание! — сдавленно пискнула Танака, понимая, что была зажата словно между молотом и наковальней. — Покойнику слова не давали, — прошипела Уэнсдей, краем глаза замечая отсвет фар нескольких автомобилей за воротами буквально метрах в двадцати от них. — Уэнсдей, погоди! Она ещё может пригодиться! — Барклай нерешительно поднялась с земли в паре метров от них, приподнимая руки ладонями вверх в жесте сдающегося. Она тоже заметила прибывшие машины и поняла, что ей просто нужно потянуть время, даже несмотря на то, что сердце стучало, как сумасшедшее. — Чем? Её даже на органы не пустишь, — Уэнсдей вздохнула, опуская навершие топора на землю и не сводя взгляда с разъярённой волчицы, которая до сих пор не напала только потому, что уловила звуки приближающихся людей и не только их. Ворота раскрылись, и внутрь двора поспешно зашагала Калейда, по всей видимости, понимая, что что-то произошло, а потому даже бросив машину открытой и не выключив фары, что для неё самой было верхом неосторожности. Но на данный момент это волновало безликую в последнюю очередь. Картина, представшая перед ней, мягко говоря настораживала. За её спиной, нервно озираясь по сторонам, шагал высокий молодой человек с длинными светлыми волосами, схваченными в хвост, в крупных очках и накинутом на свитер сверху белом халате медбрата. В его руках была крупная сумка с красным крестом на боку. Как только они подошли ближе, Энид внезапно навострила уши, принюхиваясь, а молодой человек замер как вкопанный во все глаза уставившись на огромную волчицу. Вот только в глазах его не было ни капли испуга. Он был восхищён. И это Уэнсдей не понравилось, зато заставило облегчённо выдохнуть одну вампиршу и пару сирен. — Глазам своим не верю! Это же потрясающе! — голос парня оказался на удивление низким и не соответствовал его внешнему виду. — Ах, простите мне мою невежливость! Я доктор Фолкнес. Ветеринар из Уотсберри, — он, всё ещё восторженно озираясь на оборотня, подошел ближе к Уэнсдей и протянул руку, но та лишь смерила его хмурым взглядом. Только сейчас до молодого человека дошло, как всё выглядит со стороны. Он внимательно осмотрел топор в руке хозяйки особняка, ведь заранее получил инструкции от безликой о том, кто это, бледную вампиршу, которая расстелилась на земле в форме морской звезды, едва дыша, валяющиеся кругом куски крышной черепицы и троих сирен, что уставились на него круглыми глазами. — Ветеринар? — Аддамс презрительно оглядела его с ног до головы, уже высчитывая план мести для шерифа, когда немного рассеянный молодой человек поспешил объясниться: — Простите, я неправильно выразился. Я не только ветеринар, но также и оборотень. Правда, не совсем правильный… В Уотсберри нет ни одной стаи, тут живут в основном одиночки и изгои. И я один из них, — он немного виновато опустил голову, из-под очков осматривая окружающих. — В каком смысле не совсем правильный? — Уэнсдей недоумённо наклонила голову, всё так же хмурясь. — В том, что генов оборотня во мне лишь третья часть. У таких, как я, очень мало шансов обратиться, — он ткнул пальцем вверх, указывая на висевшую в небе луну. — Как видите, сейчас полнолуние и я стою тут на своих двоих. Несмотря на то, что мне уже почти тридцать, как видите, оборотень я только по документам. — И чем же подобный вам… специалист, как сказал шериф, может нам помочь? — Аддамс постаралась взять себя в руки, чуть сильнее сжимая кулаки, заметив, как Энид навострила уши и чуть слышно заскулила на слова доктора. — О, не смотрите, что я ветеринар. В первую очередь я работаю с изгоями, но ближайшая специализированная клиника находится в Берлингтоне, так что приходится быть здесь в качестве, так сказать, дежурного на случай непредвиденных обстоятельств. Поэтому я работаю в основном ветеринаром. Не волнуйтесь! У меня достаточно квалификации для того, чтобы помочь вам и понять, что случилось, — он нервно замахал руками под тяжёлым взглядом Уэнсдей. — Погодите, — Аддамс подняла руку, прерывая поток слов молодого специалиста и морщась от этого. Она повернулась к Калейде: — Констанс. Сейчас же отведи всех в дом, и забаррикадируйте первый этаж. У нас гости. Разве вы не слышите? — вдалеке над лесом вновь послышался многоголосый вой, и в этот раз его услышали уже все. — Это что ещё такое? — Бьянка поёжилась, вместе с Дивиной отрывая от земли почти потерявшую сознание от облегчения, что её не будут убивать прямо сейчас, Йоко. Вампирша ошалело хлопала глазами, пытаясь вникнуть в суть разговора. Кент тоже помог ей подняться, следуя за отправившейся к входным дверям домоправительницей, которая, замерев, произнесла пару слов жестами. — Нет. Помощь, я думаю, не понадобится, — Уэнсдей оглянулась на Энид, которая нетерпеливо ерзала на месте, прислушиваясь. Страха в ней она не замечала. — Я могу помочь! — ветеринар замахал руками, бросив свою сумку у ног на землю. — Я, может, и не полноценный оборотень, но уверен, что это просто местные изгои без стаи, они вряд ли идут со злом. С ними нужно просто поговорить. — О чём? С какой стати они вообще сюда идут? — Аддамс перехватила поудобнее ручку топора, всё ещё лежавшего на земле навершием, а второй рукой провела в успокаивающем жесте по шерсти своей волчицы, которая подошла к ней поближе. Уже совсем рядом вновь раздался вой, и Калейда впихнула в дом упиравшихся сирен, закрыв за ними дверь, чётко исполняя приказание хозяйки. — О том, что они слышали голос альфы, — Фолкнес замялся, не зная, как объяснить человеку термины оборотней. — Вожака. — Вы хотите сказать, что Энид… — договорить до конца она не успела. Из теней вокруг дома, припадая к земле и тихо рыча, вышло несколько оборотней. Они все отличались по размеру и габаритам, даже цвет шерсти у всех был разный. Уэнсдей меланхолично их пересчитала, краем глаза следя за тем, как насторожилась её невеста, глухо зарычав, поднявшись на все лапы и чуть опустив голову. Шерсть на загривке встала дыбом, визуально делая фигуру ещё больше и внушительнее. — Прекрасно, — с сарказмом заметила Уэнсдей, незаметно напрягая мышцы и чуть криво усмехаясь. — Целых шесть бесполезных дворняг. — Вообще-то девять… Если считать меня. — ветеринар натянуто улыбнулся. — Отлично, — Аддамс закатила глаза к небу, проклиная чертову луну в очередной раз. Сарказм из неё сочился нескончаемым потоком. — Где ещё двое? — В машине. Там мои жена и сын, — извиняющимся тоном произнес Фолкнес и неуютно повёл плечами, чуть сжимаясь под суровым взглядом чёрных глаз. — Какого чёрта? — Я не мог заставить их остаться. Они услышали голос вашей пары. Мы не можем противостоять этому. Простите… — Очаровательно, — зло бросила Уэнсдей, наблюдая как шесть оборотней медленно приближались, всё ещё припадая к земле, но уже даже не смели рычать. Их уши были плотно прижаты к черепам, а глаза нервно бегали по двум людям и почти белому оборотню за их спинами. Уэнсдей с удивлением поняла, что они боялись. Боялись, но почти ползли на брюхах ближе, как будто что-то невидимое тащило их против воли. Один из тех, что постарше и покрупнее, даже пытался щериться клыками в их сторону, но всё ещё продолжал приближаться. — Всё дело в красной луне. В это время сами по своей воле мы не можем снова принять человеческий облик до утра. Будь это любое другое полнолуние, то сейчас бы могли поговорить, как цивилизованные люди, — ветеринар вздохнул и продолжил. — Сейчас они нас могут понять, но не в состоянии ответить. Их сюда привел панический вой вожака. Они пришли проверить, кто ему угрожает. Долг каждого оборотня защищать альфу. Даже если он без стаи. Даже если он и не совсем оборотень. — Она застряла на крыше, — Уэнсдей усмехнулась, выпрямляясь и похлопывая ладонью по массивному боку оборотня, что уселась рядом с ней на землю, чуть извиняющееся глядя искоса на свою пару. — Простите? — Фолкнес удивлённо поднял брови, не находя слов и пытаясь понять, не шутит ли сейчас эта жуткая девушка перед ним. От её насмешливого взгляда ему слегка поплохело. — Это не шутка. Она загнала на крышу вампира, а потом не смогла спуститься вниз. И… перенервничала, — Уэнсдей мягко пыталась выразиться так, чтобы не уличить собственную невесту в трусости перед незнакомыми оборотнями. Пришлые волки сели на задние лапы, недоумённо переглядываясь, переводя взгляд с крыши особняка обратно на белого оборотня. Старший из них что-то заворчал, обращаясь к ветеринару. — Ох. Бэлрон, прости, не признал, — Фолкнес облегчённо вздохнул, выпрямляя спину. — Они интересуются, правда ли то, что юная мисс загнала на крышу вампира? — Я могу позвать пострадавшую, но, по-моему, она немного не в состоянии отвечать сейчас на вопросы, — губы Уэнсдей растянулись в хищной улыбке, заставив некоторых оборотней вновь прижать уши к черепам и чуть отодвинуться в сторону. Старый волк снова что-то проворчал, а ветеринар внимательно прислушался. — Эм. Старейшина интересуется, из какой семьи юная мисс и прибыла ли она сюда для того, чтобы основать стаю? Энид чуть обиженно фыркнула, выгибая спину и зло кинув взгляд на старшего оборотня. Тот заметно поёжился, выдав низкое, едва слышное поскуливание, явно извиняясь. Уэнсдей внимательно заглянула в глаза своему волку и усмехнулась. — Из Аддамсов. И мы не планировали в ближайшее время создавать стаю. Просто из-за чёртовой луны всё вышло из-под контроля. — В ближайшее время? То есть в будущем, возможно, вас заинтересует этот вопрос? — Уэнсдей нахмурилась, поняв, что в глазах ветеринара плещется ни с чем не сравнимая надежда. Она тяжело вздохнула, обводя взглядом притихших оборотней. Внутри неё всё было категорически против такого соседства, но она понимала, что случись что, а оно определенно случится, когда сюда прибудут Синклеры, иметь запасные варианты — не так уж плохо. — Это будет решать моя жена. Сейчас никаких ответов я вам дать не могу. — Эм… Мисс Аддамс? — Фолкнес снова к чему-то прислушался, задумчиво переводя взгляды то с одного оборотня на другого, то обратно на Уэнсдей. — Они интересуются, могут ли зайти завтра? — С какой целью? — Уэнсдей уже начинало выводить из себя всё это немое шоу с сурдопереводом. — Засвидетельствовать своё личное присутствие перед мисс. Так они сказали, — он переминался с ноги на ногу, понимая, что в данном случае является только переводчиком и в его мнении никто на самом деле не заинтересован. Уэнсдей знала этот взгляд. Точно такой же был у Энид, когда она общалась со своими соплеменникам в Неверморе до обращения. И это Аддамс до сих пор злило. Волчица рядом заскулила, почувствовав злость, исходящую от её невесты, остальные оборотни тоже чуть прижали головы ниже. На губах Уэнсдей сверкнула злая усмешка. — Хотите устроить собрание, да? Что ж. Будет вам собрание. Если кто-то из вас завтра в полдень не явится, считайте, что в следующий раз, при встрече, этот топор окажется у него в черепе. Я ясно выражаюсь? — она легко приподняла в одной руке массивный инструмент, и присутствующие с испугом на него покосились. На самом деле, на это ушли почти все её оставшиеся силы, но Аддамс умела играть на публику. А ещё она прекрасно понимала сейчас две вещи: первое — это то, что в стае, если она появится, будет беспрекословное подчинение, а второе — если Энид не захочет, Уэнсдей сделает так, что до самого Берлингтона не останется ни одного оборотня. Терпеть пародию на Синклеров у себя под боком она не намеривалась. И если семью Энид она тронуть не могла, по понятным причинам, то этих людей такая милость обошла стороной. Волчица за её спиной обречённо и сочувствующе вздохнула: она уже поняла, в какую сторону идут мысли её будущей жены. Оборотни ещё просто не понимали, во что вляпались. И это было на руку Уэнсдей, если уж красная луна действительно проклята, то от этого проклятия не сбежит никто из вовлечённых.***
В полдень следующего дня в столовой особняка состоялось весьма странное собрание. За длинным столом разместилось больше двенадцати человек. Половина из которых были или слишком малы, или уже прилично стары, ввиду чего прошедшей ночью так и не появились. Но сегодня днём явились все оборотни округа Уотсберри, и, как ни странно, вчерашней агрессии и страха от них не ощущалось вовсе. Все собравшиеся достаточно живо и на позитивной ноте общались с присутствующими. — Ещё бы один, и была бы чертова дюжина, — шепнула на ухо своей будущей жене Уэнсдей; сидевший рядом с ними ветеринар тихо ответил, не отрывая взгляда от документов, разложенных перед ним: — В теории так и есть. Но я жду анализов Бэтти. Так что, возможно, как раз-таки тринадцать, — Фолкнес зарылся в бумагах с анализами Энид, которые он взял ночью и всё это время пытался расшифровать данные. Судя по его синякам под глазами, врач даже не думал ложиться спать, высчитывая что-то параллельно на своём ноутбуке. Кстати, как оказалось, Фолкнес — это фамилия, а звали ветеринара Иан. Его жена, весьма боязливого вида невысокая девушка лет двадцати пяти, качала на руках маленького годовалого мальчика, что даже не думал просыпаться, несмотря на шум голосов взрослых. Девушку звали Миа, а ребенка — Лиам. Как ни странно, но у мальчишки были все шансы стать настоящим оборотнем, несмотря на такую наследственность, о чём радостно поспешил поделиться сам глава маленького семейства чуть позже. Миа была настоящим оборотнем, но по какой-то причине не смогла ни разу обернуться после единственного первого обращения, из-за чего позже был изгнана из своей стаи, как и Иан в своё время. В некотором плане им обоим повезло. Их семьи были недостаточно обеспечены, чтобы отправлять молодых людей в исправительные лагеря, так что их просто выгнали. Иан считал, что проблема Мии психологическая, но сама девушка, кажется, никаких неудобств с этим вовсе не испытывала. Энид кожей ощущала, что девушка просто не хочет быть волком, а вот почему — это был уже другой вопрос. Молодая волчица обвела взглядом присутствующих, вспоминая минувшее утро. Её откровенно настораживали новости, которые ей нормально уже объяснили только сегодня. Потому что ночью, когда, в конце концов, оборотни разошлись по домам, уставшая Уэнсдей объявила, что пока не поспит хотя бы несколько часов, ничего обсуждать не намерена. Утром обнаружилось несколько странных вещей. Первое — это то, что все торжественно забыли про Ксавье в подвале, у которого чуть не случился панический приступ, когда Торп обнаружил себя запертым в тёмном сыром месте и пытался оттуда выбраться, голося на весь немаленький дом. Беднягу вызволила Констанс, так и не сомкнувшая глаз за всю ночь. Для художника проведенное время в подвале прошло не лучшим образом, он умудрился простудиться и теперь щеголял с красным носом, температурой, да надсадно хрипя. На все попытки уложить Ксавье спать в комнату и лечиться он упрямо отвечал, что не может себе этого позволить, так как работа не закончена. А потому на домоправительницу свалились дополнительные обязанности, от которых та уже готова была взвыть, но на выручку пришла Бьянка, заявив, что присмотрит за Торпом, чем заслужила пару недоверчивых взглядов. Подсобил в этом деле Иан, который привез утром лекарства и осмотрел нежданого пациента. Пока врач занимался осмотром, его жена, которой надоело сидеть без дела, стала помогать на кухне Констанс с приготовлением завтрака и полезной еды для Ксавье. Ей также подсобила Бьянка, которая, как оказалось, умела весьма недурно готовить, чем удивила всех присутствующих. За малышом Лиамом оставили приглядывать Йоко и Дивину, благо что многого от них не требовалось, ведь маленький оборотень большую часть времени спал, вызывая тонны умиления у сирены и головную боль у Танаки. Сама Уэнсдей, пребывавшая в крайне скверном расположении духа с утра, хмурилась, не понимая, каким образом в доме прибавилось людей ещё больше, чем было вчера. А весьма уютная и какая-то даже доброжелательная атмосфера, царившая в столовой, её напрягала. До тех пор, пока перед носом Аддамс не появилась уже вторая кружка утреннего кофе. Немного позже в столовую спустилась и Энид, с удивлением разглядывая присутствующих. Благо, что её легкий характер позволил весьма быстро влиться в обстановку, и уже через десять минут она радостно щебетала со всеми понемногу, до тех пор, пока Уэнсдей не пришла в себя окончательно и не усадила беспокойную волчицу рядом с собой и Фолкнесом старшим. После этого пошёл шумный пересказ всей прошедшей ночи присутствующими. Синклер ошалело хлопала глазами, припоминая подробности, которые были словно в тумане. После чего в ужасе схватилась за голову. Кому как ни ей лучше всего было понятно, что это вообще всё значило. Иан озадаченно перебирал анализы девушки, время от времени делясь своими открытиями с молодожёнами и уточная подробности наследственности в семье Синклеров. Как оказалось, Энид была почти чистокровным оборотнем с очень впечатляющей и сильной наследственностью, но поздний расцвет заставил её силы немного эволюционировать, и, более того, оказалось, что среди оборотней давно ходит примета о проклятых красной луной. Это что-то вроде слухов о том, что те, кто впервые перевоплотился в такое полнолуние, могут позже переставать себя контролировать во время обращения. Что опять же каким-то странным образом не касалось Энид. Да, она не всё чётко помнила после обращения, но была вполне себе вменяемой и прекрасно понимала слова людей вокруг неё. Что ещё было странным, так это её нынешние размеры. Поначалу в следующие полнолуния после первого обращения, Энид ничем не отличалась от обычных волков, даже шерсть была, скорее светло-коричневой, да и размер её был даже немного меньше, чем у сверстников, из-за чего она всё так же получала свою порцию негодования от собственной матери. Изменения начали происходить с того момента, когда Синклер переехала из Сан-Франциско к Аддамсам в штат Мэн. Сначала внимания никто на это не обратил, пока Мортиша вскользь не заметила, что шерсти, оставленной в доме после полнолуния, стало больше, чем, конечно же, перепугала юного оборотня. Но уже на следующее полнолуние стало ясно, что Энид попросту подросла. И все эти изменения были почти незаметными, кроме увеличившегося аппетита перед полнолунием и чрезмерной активности накануне. Однако взрывной этап роста произошёл как раз вчера, во время восхода красной луны. Собственно, именно поэтому всех присутствующих в доме и спрятали в подвал. Поначалу оборотень не только себя не контролировала и с трудом узнавала окружающих, но и сильно испугалась собственных изменений. Только после того, как Уэнсдей дала себя как следует обнюхать и накормила поскуливающего монстра, всё пришло в более или менее стабильное состояние. К полудню к дому подъехало ещё несколько машин, и в дом, робко оглядываясь, вошли остальные оборотни. Слава особняка на Осиновой улице никому не давала покоя. — В общем, я считаю, что проблема с поздним пробуждением изначально была неким естественным барьером на уровне генов, — Иан устало массировал виски пальцами, когда его жена поставила перед ним очередную чашку чая. Он добродушно ей улыбнулся и продолжил: — Тело юной мисс просто было не готово к таким изменениям, да и имели место быть внутренние психологические проблемы, которые всё это усугубляли. — То есть у меня есть дополнительная причина убить её мать? — саркастично хмыкнула себе под нос Аддамс, отпивая из своей очередной кружки кофе. Констанс незримой тенью на фоне периодически подливала ей его, как только он начинал заканчиваться. — А из какой стаи юная мисс изначально? — голос подал сурового вида седой, коренастый мужчина с крупными работящими руками и широкой грудью. Это был тот самый старший оборотень, которого Иан назвал именем Бэлрон. Он был хозяином мясной лавки в небольшом городке южнее от Уотсберри по пути в Берлингтон. — Я с западного побережья. Из Сан-Франциско, — Энид неуютно повела плечами, незаметно беря под локоть сидевшую рядом Уэнсдей, чуть сильнее сжимая пальцы на рукаве её толстовки. Аддамс успокаивающе погладила ее по предплечью, совершенно незаметным и осторожным жестом. — Вы из Синклеров? — сидевшая рядом с ним немного полная седая женщина удивлённо приподняла брови, на автомате лишний раз принюхиваясь. Её огромные голубые глаза совершенно не соответствовали образу, делая лицо живым и очень подвижным. Уэнсдей чуть сощурилась, припоминая их фамилию. Трауманы. Мистер Бэлрон Трауман и его жена Мэган. В отличие от остальных присутствующих, эти матёрые волки не были изгнаны. Их стая распалась, потеряв в территориальном конфликте своего вожака и почти всё молодое поколение, среди которых были и их сыновья. Чета Трауманов переехала сюда семь лет назад, отделившись от остальных, и желая дожить собственные жизни вдалеке от бывших соплеменников. Поэтому местные и называли их старейшинами. — Больше нет. К тому же ещё неделя, и я стану одним из Аддамсов официально. Синклер я пока ещё только по документам, — Энид пожала плечами, немного грустно улыбнувшись. Мэган же в ответ сочувственно вздохнула. В отличие от Синклеров, эти волки не страдали приверженностью к устоям стандартных стай, что, в свою очередь, импонировало уже Уэнсдей. Несмотря на то, что все происходящее ей не нравилось, она понимала, что в будущем, возможно, всё это будет полезным. А ещё она внутренне зло ликовала, когда понимала, какие будут удивлённые и раздосадованные лица у родичей Энид, когда до тех дойдёт, кого упустили. Аддамс не могла себе отказать в некоторой гордости за свою будущую жену, и оттого её глаза наполнялись коварным ехидством в этот момент, что не укрылось от взгляда Энид. Волчица обреченно вздохнула, понимая, что остановить Уэнсдей от сарказма будет невозможно. Остальные присутствующие оказались так или иначе изгнанными из своих стай по тем или иным причинам. Самыми странными из которых были двое молодых людей из Пенсильвании, пара представляла собой молодую взбалмошную волчицу по имени Бэтти и её супруга вампира по имени Вохкинн, индейской наружности, который только и делал, что сурово молчал, но, глядя на жену, незаметно улыбался. Семья Бэтти отказалась признать её брак с вампиром, и потому она попросту сбежала вместе с ним. По намёкам Иана, выходило, что в скором времени их семейство ждало пополнение. — Значит, вы пока не планируете основывать стаю? — слово взяла пожилая женщина, которая не смогла вчера присутствовать по причине собственной старости. Звали её Корделией Уилсон. Она доживала свои последние годы как раз в Уотсберри и была хорошо знакома с семьей Иана. Старушка уже давно не работала, да и видела весьма плохо, однако у неё остался старый семейный дом на самой окраине. Она была тем самым одиноким волком, которым боялась стать когда-то Энид. Вся семья в своё время оставила её тут доживать свой век в одиночестве, чему было не суждено сбыться окончательно только потому, что пять лет назад приехавший со своей женой в Уотсберри Иан приглянулся старушке, и они очень сдружились. Теперь та по праву считала Лиама едва ли не собственным внуком, а к семейству Фолкнесов относилась очень тепло. — Честно говоря, таких планов не было, — Энид задумчиво перевела взгляд на Уэнсдей, что медленно ей кивнула. — Были планы только на волчат в будущем. Так что я, наверное, вас разочарую. — Не говори глупостей, — голос подал один из сидевших недалеко троих парней, что были братьями Стоу. Шен, Руперт и Блейз, по мнению Уэнсдей, были самыми проблемными из присутствующих. Если не считать, конечно, угрюмого мужчины в возрасте с лицом уголовника, сидящего напротив Бэлрона, который только и делал, что сурово на всех косился и презрительно кривил губы. Но, самое интересное, даже не смел глядеть в сторону Энид. Братья Стоу остались без родителей в раннем возрасте и до определённых лет вообще не знали, что являлись оборотнями, пока старший из них не обратился. Из приюта для нормисов, где они росли, подростков быстро отдали в ближайшее отделение по присмотру за изгоями, оттуда их уже забрала пожилая чета оборотней, что попыталась воспитать. К сожалению, долго они не прожили, ввиду преклонного возраста, и братья снова остались одни. Брать их в стаю никто не хотел, считая проклятыми, и парни остались сами по себе. Со временем перебрались в другой штат, и переехали в соседний городок с Уотсберри, надеясь найти собственное место. Но старшему уже было двадцать девять лет, и он понимал, что отсюда они уже не выберутся, тем более, что средний уже пару раз умудрился попасть в полицию, а младший так и вовсе, похоже, девушками не интересовался. — Да, сестрёнка, не надо переживать на этот счёт! — младший из братьев Стоу, девятнадцатилетний Блейз, восторженно пялился на будущих супруг почти всё время с тех пор, как прибыл в особняк. Уэнсдей раздражало то, как он начал едва ли не с порога называть Энид сестрёнкой, но по какой-то причине тот напоминал ей Пагсли, который точно так же называл Энид с первой встречи в должности её девушки. — Где это видано, что бы вожак выжил без стаи? — хмуро пробубнил в ответ на это суровый мужчина, скрестив руки на груди. Его звали Гарретом Хьюстоном, и он тоже был одиночкой. Правда, по каким причинам, толком никто не знал, а распространяться об этом он отказался. Сам Гаррет редко присоединялся в полнолуние к остальным и предпочитал держать дистанцию, но в это полнолуние прибыл к дому Аддамсов так же, как и остальные. И именно он не нравился Уэнсдей больше всего. Хотя сама Энид, кажется, вообще не обращала на оборотня внимания. — Стая — это, конечно, хорошо. Все волки стремятся к тому, чтобы в неё собираться. Но если альфа этого не хочет, то кто мы такие, чтобы настаивать, — Иан в очередной раз пожал плечами, всё ещё печатая что-то на своем ноутбуке и сверяя расчёты. Он предпочитал не лезть в этот разговор, но недовольный комментарий Гаретта его явно задел. Фолкнес даже оторвался от ноутбука, уставившись на мужчину суровым взглядом из-под очков. — Бред собачий! — Гаррет фыркнул, зло вставая со своего места. — Мало того, что альфой оказалась мелкая девчонка, так ещё и из Синклеров! Я в этом не участвую, — он схватил свою куртку со спинки стула и, не мешкая, отправился на выход. — Я надеюсь, ты помнишь, что я сказала ночью? — голос Уэнсдей прошёлся холодом по позвоночникам всех присутствующих, даже Хьюстон замер на секунду. — В следующую нашу встречу на этой территории мой топор окажется в твоем черепе. Либо мы находим общие договоренности, либо ты становишься врагом. Это не обсуждается. — О, Хьюстон, кажется, у тебя проблемы! — Руперт, средний брат из Стоу, зло усмехнулся, глядя в спину замершему мужчине. Он был из троих самым дерзким, но при этом, наверное, самым несчастным, ведь до сих пор так и не смог обратиться, несмотря на поддержку братьев. Возможно, именно поэтому так часто и попадал в полицию. — Я хоть и не понимаю всего этого, но согласен с мелким демоном. — Захлопни пасть, щенок! — Гаррет развернулся, зло оскалившись в сторону одного из братьев. — Ты мою жену демоном назвал? — Энид обернулась на Руперта, удивлённо приподняв брови, пытаясь не засмеяться, ибо характеристика была подобрана прямо-таки удачно. На что сама Уэнсдей едва заметно скривилась. — Да какой там демон? — зло зашипел Гаррет. — Это омерзительно: выбрать парой человека! На минуту повисла тишина, с каждой секундой накаляясь всё больше. Оборотни тихо зарычали, даже Бэлрон начал вставать со своего места. Всех опередила Энид, встав и впившись удлинившимися когтями в стол, её клыки выдвинулись, и она низким голосом прорычала на мужчину, заставив его тут же инстинктивно съёжиться, впрочем, как и остальных. — Вон отсюда, псина! — её глаза сверкнули расплавленным золотом, а сидевшая рядом Уэнсдей восторженно уставилась на это зрелище, ощущая, как по собственному позвоночнику прошлись орды мурашек. Молодая волчица усердно пыталась сдержать в себе нарастающий гнев внутреннего волка. Однако помощь пришла оттуда, откуда не ждали. За спиной Гаррета появилась Бьянка, неуловимым движением сняв с себя медальон сирены, когда оборотень развернулся к ней, почувствовав чьё-то присутствие, и чётко произнесла: — Проваливай. И больше никогда не возвращайся. Ты не вспомнишь никого из тех, кто здесь присутствует, забудешь всё, что произошло за последние сутки и дорогу к этому дому. Ты понял? Мужчина медленно кивнул и на ватных ногах развернулся к выходу, неуверенно покидая дом. Сирена вздохнула, глядя ему в след, а затем обернулась к остальным, улыбнувшись и вернув медальон на место. — Извините, я не хотела вас подслушивать. Но у меня тут одно дело к хозяйкам. Уэнсдей, твой дядя только что утащил на верхний этаж подозрительную коробку с надписью «TNT» на ней. С ним был Вещь. Думаю, тебе стоит взглянуть на то, чем они собрались заниматься. — Спасибо, Бьянка. Я, пожалуй, и вправду взгляну, — Аддамс встала из-за стола и оглядела присутствующих. — Что ж, думаю, знакомство и это импровизированное собрание можно заканчивать. Все согласны? Ошарашенные произошедшим оборотни кивнули, вставая из-за стола. Бэтти восторженно смотрела вслед уходящей Бьянке, дергая за рукав мужа и переводя взгляд на хозяек дома. — С ума сойти! Настоящая сирена! — Их тут трое. А ещё вампир, безликая, два медиума, и скоро приедет горгона, — Энид усмехнулась, довольно щурясь. В такие моменты она не только любила своих друзей, но ещё и безумно ими гордилась. В конце концов, если бы не вмешательство Барклай, то дело могло закончиться весьма кроваво, чего она, естественно, не хотела. — Зоопарк какой-то, — усмехнулся Руперт, но в его голосе не было ни одной оскорбительной интонации. Скорее, восхищение. — Это называется «друзья», — Энид довольно улыбалась. А распрощавшаяся по-быстрому со всеми кивком головы, Уэнсдей отправилась наверх. — Что ж, друзья — тоже в некотором роде стая, — заметил Бэлрон, помогая встать своей жене из-за стола. — Надеюсь, что мы сможем в будущем поладить так же, юная мисс, — он улыбнулся в густую бороду, и в этот момент Энид поняла, что соскучилась по собственному отцу. Чем-то они, с Бэлроном, были неуловимо похожи. Ей стало грустно, но она встряхнула белокурой головой, улыбаясь в ответ. — Это правда. Ну, надеюсь, что это встреча хотя бы оставит за собой положительные впечатления на будущее, — её улыбка стала совершенно теплой, и, хотя этих людей она видела впервые в своей жизни, что-то ей подсказывало, что это не последняя встреча. — Более чем, — Корделия и Мэган довольно переглянулись и кивнули о чём-то друг другу. — Сестрёнка! Можно мы обменяемся телефонами? — к ней бодро подскочил Блейз, а следом за ним и Бэтти, они восторженно начали заваливать её своими вопросами, на что Энид поначалу даже растерялась, но со смешком решила, что вся эта ситуация напоминала ей студенческие годы. И хотя было немного грустно, она всё же решила воспринимать всё происходящее как хороший шанс того, чтобы в будущем завести больше новых знакомых, а может, и друзей. В этот момент где-то наверху прогремел глухой взрыв. Не слишком громкий, но все оборотни моментально насторожились. — Что это было? — Шен, старший из братьев, принюхался. — Это моя жена не успела добраться вовремя, — вздохнула Энид, прислушиваясь к доносившейся откуда-то сверху ругани на нескольких языках, среди которых опознала голоса Фестера, Уэнсдей и, как ни странно, Йоко. — Дурдом… — восторженно прошептал Руперт, следя за тем, как по лестнице вниз, радостно вопя что-то про «у самурая нет цели, есть только путь!» пробежала вампирша, бодро направляясь в сторону выхода. Следом за ней по перилам скатился Кент, так же оперативно убираясь прочь. Это ввело Энид в настоящий шок. Она вообще впервые видела, чтобы сирен так быстро бегал. — Это не дурдом. Это моя семья, — волчица усмехнулась, понимая, что эти слова звучат как-то весомо и очень сочно лично для неё.