Прошло два дня с прошлой главы (а на деле уже хуево куча)
Утомия сидел в зале, рядом с ним сидели два его новых помощника: Сакурако Цубаки и Кохэй Кацураги. В данный момент времени они изучали документы, которые предоставили классы 2-А, 2-D и 2-B, а также личные дела учеников: Сумико Аоки — главная подозреваемая по версии правоохранительных органов, подозреваемые второго ряда: Аянокоджи Киётака, Йохан Куджо, Ягами Такуя, Мацушита Чияки — и те, кто могут быть связаны с этим делом: Кириюн Фука, Хорикита Сузуне, Рьюен Какеру. — Начнём, — сказал Утомия. Двое его коллег кивнули в знак согласия, после чего все трое взяли по одной папке, ручке, листку и начали фиксировать интересные детали. Тишина стоявшая в кабинете не нарушалась ни разу, ведь все были очень заняты важным для будещего школы делом. В их случае нет права на ошибку, ведь если они ошибуться, то невиновного человека могут посадить в тюрму. Конечно, параллельно с этим полиция тоже проводит свой анализ, заключение которого уже давно было оглашено. Однако, директор Сакаянаги смог договриться, чтобы ученики могли сами прийти к этому заключению. Срок отведённый им заканчивается через неделю, однако всё уже готово, чтобы провести заключительный суд. Продолжалось это в течение получаса, после чего они поменялись документами и начали дополнять или редактировать друг за другом. В сумме всё заняло более, чем три часа безперерывной работы. — Фух, — выдухнула Цубаки, когда закончила с последним делом, — тяжело быть детективом. — Наша задача заключалась только в прочтении, — ответил ей Кацураги. — В любом случае я устала. — Тогда это от того, что мы занимались этим без перерывов. — На сегодня это последнее задание, — вмешался Утомия. — В таком случае, — сказала Цубаки, вскочив со стула, — я пойду спать. Ты идёшь? — спросила она, обернувшись в сторону Утомии. — Да, подожди немного, — сказал он достав телефон. Утомия отвечал на чьё-то сообщение, в то время, как на улице уже начали зажигаться фонари. — До встречи, — сказал Кацураги, выходя из зала. — До свидания, Кацураги семпай. Утомия кивнул ему, читая новое сообщение на форуме школы, который сейчас ведёт Нанасе. В сообщении было написанно, что Йохан пришёл в себя и готов присутствовать на суде. Сейчас его состояние оценивается как среднее, а сам Йохан утверждает, что готов дать свои показания хоть сейчас. Было добавлено, что полиция возьмёт его показания уже утром, чтобы сложить полную картину, а также, что суд по делу убийства должен быть проведён в течение суток с этого момента, в противном случае полиция вынесет свой вердикт, не опираясь на их расследование. — Прости, Цубаки-сан, но у меня появилась работа. — Что за работа? — быстро ответила она, жуя жвачку. — Йохан пришёл в себя, и мне нужно взять его показания. — Мне пойти с тобой? — Нет, лучше иди домой. — Хм? — удивилась Цубаки отказу, — Я не помню, чтобы ты когда-то отказывал мне. — Просто сейчас мне нужно поговорить с ним наедине, если ты очень хочешь поговорить об этом, то тебе придётся дождаться меня. — Я согласна, — ответила она, выходя из кабинета, однако быстро заглянула обратно, — а разве Йохан готов сейчас принимать гостей? — Я думаю, что да, в противном случае я поговорю с ним завтра, на суде. Утомия натянул пиджак и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Проверив наличие всех документов, он направися в сторону лазарета. — Кстати, — начала Цубаки, — нам нужно обсудить специальный экзамен с классом, который будет в следующем месяце. — По поводу экзамена я ещё ничего не думал сейчас слишком много дел. — Это верно, однако я думаю, что нам бы следовало объедениться с классом D, чтобы на экзамене обогнать класс B. — Я согласен. — Но нам нужно что-то придумать с классом А. — Цубаки-сан, — сказала Утомия, немного остановившись, — завтра Ягами будет исключён. — А если он и правда невиновен? — Ягами будет исключён в любом случае, на суде решается судьба Аянокоджи, Йохана и Сумико. — Я понимаю, но ты не думаешь, что лишишся своей должности, если допустишь ошибку? — Это уже не будет иметь значения, ведь сейчас я просто хочу избавиться от Ягами. — Как знаешь, в будущем может быть ещё множество способов избавиться от него, а должность судьи — слишком важна для нашего класса. Утомия ушёл в размышления, когда шёл в сторону лазарета. Сейчас он не знал как поступить, ведь слова Цубаки были слишком точными. Дальше они шли в тишине. Дойдя до лазарета, Цубаки села в зале ожидания, а Утомия зашёл в палатку. — Превет, Утомия, ты пришёл, чтобы распросить меня? — Да, Йохан, можешь мне пересказать всё, что ты делал в тот день, — сказал Утомия, включив диктофон, чтобы сравнить показания Аянокоджи, Ягами и Йохана. Йохан немного помолчал, смотря в потолок, что был приятно бежевого цвета, а свет заката солнца приятно отражался от кремовой плитки, предавая белой комнате приятный бежево-оранжевый окрас. — День, когда меня ранили? — спросил Йохан спустя примерно пару секунд ожидания. — Нет, когда умерли Нагумо и Кирияма, — спокойно ответил Кирияма. Йохан аккуратно сел на кровать, придерживая область своего ранения, которая была зашита пару дней назад. Каждое его движение было плавным и немного болезненым. — В семь утра я проснулся, позавтракал, помылся и приготовился к учебному дню. Это такой жже день, как и любой другой. Потом не происходило чего-либо интересного, поэтому я сразу перейду к послешкольному времени. После школы я встретился с Кириюн семпаем, которая купила мне алкоголь. — С чего Кириюн семпай купила тебе что-то, как ты вообще познокомился с ней? — Не думаю, что это имеет значение, но если тебе интересно, то меня с ней познакомил Аянокоджи семпай. Я попросил познакомить меня с кем-то с третьего года обучения, кто является надёжным человеком. — Почему она согласилась? Утомия задал логичный вопрос, к которому Йохан уже готовился. — Ей был интересен Аянокоджи семпай, поэтому я поделился кое-чем из его прошлого. — Что ты ей сказал? — Утомия, если я сказал ей это в обмен на напиток, то с чего бы мне это говорить тебе? — Потому что я занимаюсь вашим делом в суде, и мне крайне необходимо знать всё. Йохан вздохнул, сейчас он не хотел взболтнуть чего-то лишнего, однако он должен показать Утомии, что готов к сотрудничеству. По крайней мере Утомия должен поверить ему. — Я сказал, что её родители богаты и связаны с прошлым Аянокоджи, точнее с его отцом. — Понятно, наверное это важная информация для неё. — Наверное, — сказал Йохан, поведя плечами. — Продолжая с той точки, где остановился. — После этого я пошёл в аллею где и выпил бутылку, точнее я выпил только четверть глотков, а остальное выбросил в помойку, мне не слишком понравилось. Тогда я прятался в кустах, чтобы не попадаться на глаза людям. Утомия кивнул, подтверждая для себя, что сигнал Йохана тогда и вправду остановился в парке или аллее, зависит от склонности человека к названию. Утомия хотел бы оставить форму най сайте, где учащиеся могли бы сказать, если видели Йохана в парке, однако мало кто обратил бы на него внимание, поэтому он отказался от этой идеи. Ещё Утомия хотел посмотреть записи на камерах, но тут же вспомнил, что в этой аллее нет камер, в отличие от более большого парка, находящийся в стороне, где можно видеть океан. — Также у меня должен был быть суд в тот день, однако я испугался того, что кто-то почует запах, поэтому я забрал жалобу в тот день, дабы избежать проблем. Утомия опять подтвердил, что в тот день Йохан правда забрал жалобу. — После этого я пошёл к себе в комнату, где уснул до следующего утра. — Хорошо, — сказал Утомия, — теперь можешь мне пересказать день, когда ты был в похожей ситуации. — Тогда во время обеда я столкнулся с Сумико семпаем, она пригласила меня на обед, чтобы загладить свою вину. Если быть честным, то она очень красива, умна, смешна, в хорошем смысле конечно. Мне тогда очень понравиось проводить с ней время, однако я и не знал, что за её фарсом что-то скрывается. Когда Йохан это говорил, то он старался изобразить из себя влюблённого мальчика, чтобы Утомия быстрее поверил ему. — Она пригласила тебя? — переспросил Утомия, ведь в версии Сумико именно он пригласил её. — Да, а после мы хорошо провели время, во время которого она пригласила меня на крышу. Конечно, я не мог подумать, что она и та ситуация как-то связаны, поэтому согласился. Во время разговора она заинрывала со мной, а также была очень откровенна: она мне рассказывала, что любит рисовать и делиться этим на своей страничке, что боится грозы, любит грызунов, а также, что она является человеком с низким социальным статусом. Она сказала, что всячески хотела бы стать популярнее, но сейчас её это уже не интересовало. — Понятно, именно поэтому ты тогда купил кольцо, чтобы признаться ей? — Да. — В первый же день знакомства? — Почему нет? Ты мне завидуешь? — спросил Йохан, закрывая свою рану и уставившись на Утомию. — Нет, лично тебе я не завидую, к тому же я удивляюсь, что ты можешь шутить на эту тему. Что было дальше было известно Утомии, поэтому он решил на этом закончить, однако один вопрос, который он вынашивал всё это время. — Что связывает тебя и Аянокоджи семпая? — Ну мы познакомлись с ним на корабле после островного экзамена, где смогли найти общий язык. В итоге я стал его шпионом в классе Ягами, а Аянокоджи помогал мне в учёбе и жизни. Можно сказать, что он был моим путеводителем. — Понятно, тогда скажи мне, что связывает тебя и Ягами. — Ягами мой одноклассник, а я шпионю за ним. Аянокоджи приказал мне поддерживать Ягами во всех его делах, поэтому в скором времени я стал вторым руководителем класса. Именно по этой причине мне пришлось помочь ему, когда он покупал классы. — То есть ты не согласен с ситуацией, которая сейчас на нашем году? — Не совсем, я рад, что наш класс сейчас на вершине, однако методы Ягами мне не симпотезируют. — Можешь уточнить мне, что именно тебе не нравится. — Ягами своими руками уже выгнал как минимум по человеку из каждого класса. — То есть Хосена и Амасаву-сан выгнал именно Ягами? — Да. Утомия закончил запись, и, попращавшись с Йоханом, вышел из палатки. — Долго ты, — сказала Цубаки, которая всё ещё сидела в своём телефоне. — Просто ты ничем не занимаешся, вот тебе и было скучно, — ответил Утомия. — Ладно, ты что-то выяснил интересное? — Да, поговорим по дороге. ____________________________________________ Аянокоджи Киётака проснулся немного раньше, чем обычно это происходило. Нет, он не оставил себе будильник, просто сегодня ему не спалось. Он чувствовал ощущение лёгкой тревоги. Открыв свои глаза, он заметил девушку, которая до сих пор спала, крепко обнимая его. Аянокоджи взял телефон Сузуне и начал читать новые сообщение на школьном форуме. — Значит, сегодня будет суд, — сказал в воздух Аянокоджи. — Ты что-то спросил? — поинтересовалась Хорикита Сузуне сквозь сон, который окутывал её. — Нет, ничего. Она нова провалилась в сон но в этот раз выпустила Киётаку из объятий, чтобы тот мог пойти приготовить завтрак и подготовиться к сегодняшнему дню. Обычно он не вставал так рано в дни своей изоляции, однако сегодня он не мог спать так много. Одевшись в домашнюю одежду, Киётака подошёл к своей сумке, в которой было совершенно пусто. Открыв ящик стола, он достал карту памяти, которую Рьюен добыл ещё позавчера, а также флэшку, на которой были файлы, сохранённые ещё в начале года. Собравшись, Аянокоджи направился на кухню, где начал готовить завтрак: яичница с беконом, а также запечённые овощи с мясом, что остались ещё со вчерашнего ужина. Он занимался готовкой примерно десять минут прежде, чем Хорикита проснулась и вышла на кухню, чуя запах хорошей еды. — Довольно необычно для тебя вставать в такую рань, — прокомментировала она его действия, которые разительно отличались от его прежних. — Тебе не нравится, — искренне удивился Киётака. — Нет, просто необычно. Есть ли причина для такой перемены? — На самом деле есть, я просто не мог уснуть, думая о тебе. Лицо Хорикиты из сонного преобразилось в красное и взволнованное. Нет, её не удивляло то, что парень говорит что-то подобное своей девушке, скорее её удивляло то, что её парень — Аянокоджи Киётака. — А если честно? — спросила она, немного позже. — Сегодня будет суд с Ягами, — ответил Киётака, расставляя тарелки на столе. — Как ты думаешь, сможешь ли выиграть дело? «К счастью, я уже смогла удостовериться, что ты не причастен к убийствам, поэтому мне намного легче на душе.» — подумала Хорикита Сузуне. — Я уверен, что Ягами проиграет, — ответил он, убирая сковородку в раковину. — Киётака, — сказала командным голосом Сузуне, — я спросила: «уверен ли ты в своей победе»? — Ты переживаешь, что я могу быть исключён? Успокойся, меня не за что выгонять из школы, поэтому тебе не стоит переживать. — Рада слышать. Кстати, ты уверен, что Йохан непричастен к этому? — Сузуне, полиция уже установила виновного, мы же занимаемся этим ради того, чтобы получить опыт. Не думаю, что результат измениться, если Утомия скажет, что Йохан, Ягами или я — виновные. — Я понимаю, просто беспокоюсь, и ты ничего с этим не сделаешь. — Хорошо, иди умойся и приходи есть. Киётака занял своё место, когда Сузуне ушла в ванную, чтобы умыться проснуться. Ожидая свою девушку, он задумался, что сегодня возможно последний день, когда он будет думать, что в школе скрывается опасность.Пропуск времени
— Извините, но вы должны остаться здесь, — сказал классный руководитель класса 3-А, когда он проверял людей, которые входят в зал суда. — Но я президент студенческого совета, неужели у меня нет права присутствовать во время суда, чтобы следить за его проведением. — Нет, в этот раз директор Сакаянаги лично будет присутствовать, поэтому он попросил никого не впускать, кто не относится к делу напрямую. — Сузуне, я скоро вернусь, поэтому просто подожди здесь. — Хорошо, — сказала она, скрестив руки, после чего заняла скамью рядом со стеной. Дальше всё прошло по плану: Киётаку проверил учитель, спросив про флэшки, что пришлось ему объяснить, а после подписав что-то на бумаге. Аянокоджи увидел, что к ним сзади подошёл Ягами Такуя в сопровождении своей учительницы. Ягами что-то написал в своём телефоне, хищно посмотрев в сторону Хорикиты, после чего вышел передо мной, чтобы зайти в зал. Ягами был немного нахмурен, что заставило Аяонкоджи немного раслабиться, ведь Ягами скорее всего больше не имеет ни одним доказательством. — Я пришёл на суд, — кратко сказал лидер класса 1-А Учитель проверил карманы Ягами, после чего пропустил его. Ягами зашёл в кабинет, а его классный руководитель последовала за ним, Чабишира сенсей же стояла рядом с нами явно не довольная тем, что делала Сузуне. — Проходите, Ягами. Аянокоджи сказал, чтобы Сузуне была осторожна, пока сидит здесь, после чего поцеловав её направился в сторону двери. Зайдя в зал, Киётака увидел, что все уже пришли: Ягами и Йохан сидели на своих местах, Мацушита сидела рядом со свободным стулом, которое предостовлялось ему, Сумико сидела по другую сторону стола, в сопровождении полиции, все классные руководители заняли место за тройкой судей, Кириюн сидела за место свидетеля. Директор же сидел за стулом, который был в неприметном месте, скорее всего он будет просто наблюдать. За местами судей сидели: Утомия по центру и Цубаки с Кацураги слева и справо соотвественно. Киётака сел на своё место, кратко попривествовав Мацушиту, после чего Утомия сказал: «Раз все прибыли, то начнём суд.» — Суд будет проходить сначала по делу Сумику, после чего будет проходить по делу Ягами. Сейчас же я прошу вас по одному выстроиться в очередь перед этой дверью, где каждый из вас будет ещё раз давать показания по одному. Встать вы должны в порядке: Сумико, Йохан, Аянокоджи, Мацушита. Ягами, ожидай следующего дела. Остальные же должны сохранять молчание и примерное поведение, пока проходит очередное слушание. Ягами ответил кивком, а Утомия со своими подченёнными зашёл в кабинет, после чего Сумико сделала тоже самое. Внутри отдельного кабинета была угнетающая атмосфера: тёмное освещение, маленькая площадь комнаты, скучный интерьер, отсутствие любых окон. — Итак, Сумико Аоки, вы утверждаете, что в день, когда столкнулись с Йоханом Куджо, именно он пригласил вас на крышу. — Да. — Вы утверждаете, что Йохан ударил сам себя ножом, однако на ноже, что был в его теле, нет его отпечатков. — Я говорю правду! — крикнула она, вскочив со стула, — может быть он был в перчатках. — Сохраняйте спокойствие, — сказал Кацураги, — к тому же, на камере, что была активна, отчётливо видно, что Йохан не одевал перчатки. — Но я говорю правду! — Вам же было сказано, сохранять спокойствие, — сказал Утомия. — Допустим, что вы говорите правду, тогда я задам вопрос: Зачем вы пригласили первогодку на обед, а после вечером пошли с ним на крышу? — Войдите в моё положение, я одинокая девушка, у которой не осталось друзей. В тот день я увидела парня, который был добр ко мне а не игнорировал, а полсе и вовсе согласился пообедать со мной. Утомия разачарованно вздохнул, улышав такое жалкое оправдание. — Правда, что вы пытались встречаться с Нагумо семпаем и Кириямой семпаем? — Да. — И они оба вас отвергли, — сказала Цубаки. — Верно, — подтвердила Сумико, — а после что-то произошло и мой социальный статус упал на самое дно, все мои «друзья» ушли от меня. — говорила Сумико чуть ли не в слезах. — Неужели, это была причина мести им? — спросил Кацураги. — Нет, я же говорила, что была у себя в комнате тогда. — Но вы не можете это доказать, — сказал Утомия, — увас нет ни сведетелей, ни друзей, которые могли бы заступиться за вас, ни доказательств. — Но вы уже как-то отследили, что я была в корпусе, почему тогда вы не можете определить, где я была. — Карта с твоей геолокацией не идеальна: она не показывает высоту, а также у неё есть погрешность. Всё, что можно оттуда узнать — предположительную позицию с погрешность в пять-шесть метров. Сумико Аоки опустила плечи и скрутилась в защитную позу, находясь на стуле. Она больше ничего не могла делать. Сейчас она хотела просто исчезнуть из мира. — Если вам больше нечего говорить, то прошу покиньте эту школу, вас уже ожидают, мы ожидали, что вы хотя бы попытаетесь отстоять свою свободу, однако нам даже не нужно больше никого слушать. — Вы просто закроете меня без доказательств? — Ну как же без доказательств? — сказал Кацураги, положив на стол стопку бумаг, которая была на случай, если они зайдут в тупик, — здесь есть алиби на всех, кроме тебя, поэтому мы не можем просто сказать, что ты невиновна. — Мы опираемся на факты, поэтому мы вынесли такой приговор, к тому же версия, сделанная полицией, очень складная и совпадает со всеми другими фактами. — Прости, если бы мы могли докозать твою невиновность, то обязательно сделали бы это, однако наши сроки подошли к концу, да и цепляться нам не за что, — сказал Цубаки, приобняв Сумико. Сумико никуда не сдвинулась, когда ей вынесли окончательный вердикт, который немногим отличался от вердикта, что был вынесен полицией. В полной тишине было слышно как девушка тихо плакала. Утомия, встал со своего места, направившись в сторону двери, через которую он подозвал полицейских, чтобы те забрали Сумико. Девушка ни капельки не сопротивлялась, ведь даже если она найдёт силы для этого, то это мало что поменяет. Учителя смотрели на девушку, которую видят в последний раз, в полном шоке. Только Аянокоджи, Йохан и Ягами сохраняли невузмутимое лицо, когда её уводили. После этого все трое заходили в кабинет в порядке очереди, где быстро отвечали на вопросы, от которых уже не было смысла. — С этим дело Сумико закрыто, — сказал Утомия, — теперь же перейдём к делу Ягами, займите свои места. Выполнив просьбу, все приготовились к новой части суда. — Тебе лучше сейчас забрать жалобу, если не хочешь потерять ещё больше, — сказал Ягами. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Аянокоджи, не понимая его посыл. — Аянокоджи Киëтака, проследуйте в кабинет. Не дождавшись ответа от Ягами, он встал и пошёл за троицей, которая уже вернулась в кабинет для слушания. — Итак, Аянокоджи Киëтака, вы утверждаете, что Ягами ворвался в комнату Мацушиты Чияки, где украл карту памяти. — Да и этому у меня есть доказательство. — Какие же? — Я вернул карту памяти, на которой есть запись того, как Ягами ворвался к ней, скрутил и выкрал камеру. — Продемонстрируйте, — коротко ответил Кацураги. После показа этой записи, а также записи телефонных звонков Кушиды, Ягами и Хосена, которые были у Аянокоджи ещё с начала года, он доказал, что Ягами причастен к покушению из-за которого был выгнан Хосен. Ягами уже был соучастником однажды, а теперь ещё и виновным. Главное сейчас добить его, если он сможет защититься, хотя это маловероятно. Киëтака вышел обратно в зал, где Ягами сидел, опустив голову вниз. Вдруг раздался звонок на его телефон. Увидев, что это была Сузуне, он сбросил её на автоответчик. После него в кабинет зашла Мацушита, которая подтвердила, что он попыталась записать то, как Ягами ворвался к ней. Много времени это не заняло, однако Ягами был немного взволнован, когда получил уведомление на свой телефон. — Ягами, проходи в кабинет. Гордо встав со своего места, он направился в кабинет, где его уже ждали. Аянокоджи заметил перефирийным зрением, что Чабашира начала что-то обсуждать с классным руководителем класса 1-А. Кириюн легла на свои руки и попыталась уснуть от скуки. Сумико же сидела на отдельном месте, где была под присмотром полицейских. Директор всё ещё хранил молчание. Аянокоджи получил сообщение от Сузуне, которое он не хотел сейчас смотреть. «Потом отвечу.» — подумал он. Субботнее солнце уже было в зените, поэтому в зале стало немного менее светло, чем было до этого, к тому же поздние осенние тучи скрывали большую часть неба. Прошло порядком десяти минут прежде, чем Ягами вышел из кабинет в сопровождении Утомии, Цубаки и Кацураги. Судьба Ягами уже была предрешена, однако сейчас должна была решиться судьба Йохана и Аянокоджи. — Аянокоджи Киётака и Йохан Куджо, — сказал Кацураги, — что вы сделали с телефонами Кириямы и Нагумо в день убийств? По истории их сообщений а также записи камер видно, что вы отправили сообщения, в которых просите их встретиться на крыше. Аянокоджи Киётака немного удивился, что Ягами заметил то действие, которое сделал Киётака на третьем суде, когда он судился с третьекурсником. — Я не понимаю о чём вы, — сказал Киётака. — В тот день ты много общался с Йоханом, — сказал Утомия, — Конечно, ваша переписка вполне обычная, но я не верю в такое совпадение. Директор и Чабашира напряглись, когда Утомия закончил своё предположение. К сожалению для Ягами, у Аянокоджи уже был план на такой случай, был с самого начала. — Судья, — начал Йохан, — я и Аянокоджи Семпай правда сделали это, однако мы понятия не имели до этого момента, что было в сообщении. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Утомия. — Видите ли, мы получили заказ на эту работу, после чегополучили карты, при соприкосновение с телефоном которые делали что-то, что нам знать было не обязательно. — И от кого вы её получили, — спросила Цубаки. — Мы не знаем, — сказал Аянокоджи, — перевод был анонимный, к тому же контракт был подписан с моей стороны, а после спрятан в условном месте, где его уже забрал другой человек подписал и сдал в школу. В том же месте я нашёл те самые карты. — Что за контракт, — впервые за всё время спросил директор Сакаянаги, — ты помнишь содержимое? — Частично, однако вы можете просмотреть все мои контракты, на которых стоит моя подпись, после чего найти человека. Ягами выглядел довольно странно: впервые за всё время в его глазах можно было увидеть немного страха. Йохан же сохранял спокойствие, как и Аянокоджи, хотя пальцы Йохана немного дёргались, колено тряслось, а улыбка непроизвольно проявлялась на лице, что он быстро исправлял. Гнетущая атмосфера начала ещё больше наколяться, когда директор пошёл в свой кабинет, чтобы найти контракт. Все сохраняли неуютною тишину, которая давила на всех присутствующих. Ягами переживал за чужие жизни, Аянокоджи надеялся, чтобы его каллиграфических навыков хватило на столь сложную подпись. Аянокоджи сбросил очередной звонок Сузуне, когда она ему позвонила. Ягами не знал, что подставил себя ещё тогда, когда попросил помощи у Аянокоджи, хотя сейчас он мог об этом догадываться. Прошло около часа прежде, чем директор пришёл обратно в зал. Его лицо было до отвращения злым, а аура, которая окружала его, говорила о его намерениях убить. — Где ваша награда за эту «работу»? — спросил он. — Я разослал её по всем счётам третьегодок, — ответил Йохан, — когда мы узнали о новостях с Нагумо и Кириямой, то подумали, что можем стать соучастниками. — Это правда, — сказала Кириюн, впервые вмешавшись в ход переговоров, — наш класс, а также классы А и С получили деньги от Йохана. Он просил нас, лидеров, сохранить их и вернуть ему при первой же просьбе. Контракты подписаны в электронной форме. — Вы узнали, кто попросил их сделать это? — спросил Кацураги, дождавшись, когда Кириюн подтвердит слова Йохана. — Да, это был Ягами. В этот момент лицо Ягами упало, а кисти сжались в кулаки. Он настолько сжался от гнева, переполняещего его, что он мог взорваться в любой момент. — Здесь произошла ошибка, — крикнул он, — я не делал ничего подобного. — Тем не менее, на контракте стоит твоя подпись. А контракт прямо говорит, чтобы Аянокоджи и Йохан использовали бы карты, которые нужно прислонить к их телефонам одновременно. А наградой же должны быть личные баллы, которые достануться им с двух счетов. Однако, мне кажется, что эти два счёта принадлежат мёртвым людям. Все молчали, ожидая последнего вердикта Судьи. — Директор, можете отойти со мной? — спросил Утомия. — Да. Они удалились в кабинет для слушания, где провели примерно десять минут. По истечению этого времени они вернулись. — Ягами Такуя, — сказал Директор, — на основе твоей вражды с Нагумо, косвенной связи с убийствами, насилия над Мацушитой Чияки, связи с покушение на жизнь Аянокоджи — ты исключён из школы и передан в руки полиции, теперь они будут заниматься тобой. Конечно, Аянокоджи Ацуоми избавиться от Ягами, ведь если объект белой комнаты попадёт в руки правительства, то это может поставить его деятельность под угрозу. Кто знает, что может сделать неуравновешенный подросток. — Аянокоджи Киётака и Йохан Куджо, вы будете оштрафованы в размере полумиллиона баллов. Аянокоджи получил это, ведь он согласился на опасную авантюру и ненамеренно стал соучастником, а Йохан получил это за содействие первому. Мацушита Чияки полность свободна с этого момента и может вернуться к обучению. Сумико Аоки, ваша участь остаётся прежней, а Кириюн может быть свободна. Ягами перевёл взгляд на Аянокоджи, после чего бросился к нему, чтобы использовать свой последний шанс. Если он больше не мог исключить его, то он должен попытаться довести его до такого состояния, когда его насильно вернут обратно. Ягами должен сломать ему пару костей, чтобы он попал во внешний мир, где его заберут. Ягами быстро сократил дистанцию и бросил в Аянокоджи стул, после чего нанёс пару ударов в блок Аянокоджи. Полицейские, которые охраняли Сумико, быстро пришли в себя и побежали в сторону Ягами. Ягами схватил ещё один стул и бросил его в Аянокоджи, чем смог заставить его оступиться и отойти. В этот момент Ягами повернулся к двум полицейские, которых он быстро вырубил ударив их в кадык, от чего те упали на землю из-за ужасной боли. Однако, не успел Ягами развернуться, как почувствовал, что его руки заломили. Вырвавшись из захвата с помощью удара в пах ногой, он развернулся и увидел Йохана, который немного морщился от боли. Ягами хотел нанести град ударов, однако Йохан поймал первые два удара Ягами руками, а после ответил ему взаимным ударом, а потом ещё одним, и ещё, и ещё. — Йохан, остановись, — крикнула их классная руководительница, — оставь его, пусть этим занимаются другие люди, — имела ввиду она полицейских. Йохан оставил тело своего когда-то напарника на полу, после чего его отвели в лазарет, где должны вновь проверить шов, который мог разойтись. — Все, покиньте помещение, — сказал директор, — кроме тебя, — продолжил он, посмотрев на Киётаку. ____________________________________________ — Аянокоджи, я хотел с тобой обсудить будущию поездку, — сказал директор. Аянокджи и Сакаянаги были в зале, где недавно проходил суд. Солнце уже почти не светило, а свет никто не включил, поэтому было очень темно, хоть сейчас только два часа дня. — Директор, мы уже всё обсудили: вы мне и Йохану оформляете документы, а после мы живём в отеле. Ваша задача организовать нам встречи с инвесторами, чтобы мы могли с ними поговорить. — Я понимаю, но я боюсь, что ты можешь сделать в открытом мире. Я не могу позволить вам сделать хоть что-то, что можетподставить мою семью. — Если мы будем медлить, то терпение этого человека может иссякнуть, после чего он силой заберёт вашу работу и меня из этой школы. Я препологаю, что он сможет это сделать. Директор недовольно вздохнул, услышав его. — Ладно, но помни, что я слежу за тобой. При первой же возможности я сдам тебя, если это может навредить мне или дочери. — Я понимаю, — сказал Аянокоджи, — я вас не подведу. — Давай ещё раз пробежимся по каждому аспекту. ___________________________________________ — Где она? — спросил Аянокоджи сам у себя. Достав свой телефон он открыл сообщение от своей девушки, однако вместо чего-либо, что он ожидал, он увидел фотографию Сузуне, у которой скотчем закрыт рот, а рядом стоят люди в маках, скрывающие лица. Аянокоджи вспомнил это место, в прошлом году там он сразился с Рьюеном, когда тот схватил Каруизву. Быстро вернувшись в реальность, он побежал в сторону крыши. Поднявшись по лестнице, он открыл дверь на крышу. Там не было никого, кроме Сузуне, что сидела на бетонном полу. Она не выглядела так, как будто над ней издевались, скорее она была опечалена. — Сузуне, что случилось? Аянокоджи аккуратно подошёл к ней после чего легонько коснулся её плеча, однако девушка оттолкнула его руку и ядовито посмотрела на него. В её глазах было видно разочарование. — Зачем ты вообще ты пришёл? — надрываясь спросила она. — Что я сделал? — спросил парень. — Почему ты не пришёл раньше?! Аянокоджи понял корень проблемы. — Что они сделали с тобой? — Ничего они не сделали, он просто показали мне настоящего тебя: они сфотографировали меня и прислали тебе фотографию, после чего покинули это место. Я столько старалась, чтобы помочь тебе, а теперь ты замешан в убийствах, чтобы я заняла место президента. Ты лишь хотел, чтобы я могла защитить тебя от чего-нибудь, ты никогда не любил меня. Конечно, ты говорил мне о своём прошлом, но разве ты пытался измениться? — Я не мог, я был занят. — Не мог измениться?! — Не мог прийти к тебе, — сказал Аянокоджи, чувствуя ком в горле. — Даже не пытайся оправдываться, Утомия уже мне передал всё, что было на суде. Его удивляло это состояние, он впервые чувствовал вину. — Конечно, ведь выгнать Ягами намного важнее! — говорила она взмахивая руками. — Но я сделал это, чтобы ты была в без… — Я могла и сама его исключить, если бы мне это понадобилось. Как же я ошиблась, когда решила помочь тебе. Наступила тишина между ними, но теперь это была некомфортная и даже тошнотворная тишина. — Что я могу сделать? — спросил Аянокоджи. Глаза Хорикиты наполнились слезами, услышав это. Она уже говорила ему, что нужно делать, когда человеку больно, однако он не понимает её. Конечно, может быть ей стоило прилагать больше усилий, чтобы поменять его, но она и так выкладывалась на максимум. — Не появляться больше в моей жизни, монстр, — сказала она, дав подщёчину Аянокоджи. После этого она убежала с крыши, оставив его одного. Аянокоджи не мог больше ничего сказать — все слова застряли в его горле, когда Сузуне ударила его. — Прости меня, — сказал он, потирая место ушиба.