От лица Хорикиты
Я слишком хорошо запомнила это. Тогда я сидела в маленьком кафе, где заказала себе кофе, чтобы согреться. Рядом со мной сидели одноклассники, их друзья и остальные, я же тихо читала, иногда поглядывая в окно, где был Киётка и Йохан Куджо. Ничего не могло предвещать беды, пока я не потеряла их из виду. В тот же момент учителя зашли к нам, собирая классы вместе, дабы рассказать о том, что будет дальше. Я подумала, что они придут с ними, однако этого не произошло. Смутное чувство поселилось в тот момент, когда Чабашира заметила его отсутсвие и решила поинтересоваться у меня, где он. — Я не знаю, — честно ответила я, осматривая через окно улицу в поисках его. Не найдя его, я встала и сказала, что пойду осмотрюсь, может быть он сейчас только снимал лыжи, которые брал напрокат. Покинув кафе и проверив саму гору, я заметила, что многие люди смотрят куда-то за ограждения. Лёгкая паника окутывала меня. Подойдя туда, я увидела, что ограждения, закрывающие доступ к дороге и опушке леса, были сломаны. Огромные следы падения продолжались до деревьев, на некоторых сучках деревьев были видны малые кровавые следы. Аккуратно спустившись, я пошла через лес, в котором уже были люди, которые сами хотели узнать, что здесь произошло. Вдруг моё ухо уловило слабый крик, который был приблизительно в двухста метрах от меня. «Почему?» — задала я сама себе вопрос, подозревая, что это может быть он. Я бежала за ним, спотыкаясь в сугробах, слышала как что-то происходит, игнорирая всех остальных, хотела спасти его, несмотря ни на что. Ветки деревьев били моë лицо, когда я пробегала, задевая их, лёд под ногами мешал бежать и я часто падала, но каждый раз вставала. — Смотри куда бежишь, — крикнул какой-то старик, когда я ударилась в его руку, помещав тем самым рассматривать следы, оставленные кем-то. У меня не было докозательств, что это именно он там, однако что-то побуждало меня идти в ту сторону. Может быть его слова, что он может исчезнуть, может быть интуиция, а может простое желание узнать, что с ним всё в порядке. По мере приближения звуки стали стихать, и лишь рёв автомобиля разбил почти устоявшуюся тишину. Я прибежала туда, где он пропал. На снегу было множество следов: людей, машин, крови — рядом лежали сломанные лыжи, которые были у Киëтаки и того, кого он взял с собой — Йохана. Я сразу поняла, что раз в эту поездку он взял его, а теперь их обоих забрали, то пропали они наверное навсегда. Полностью опустошённая я подошла к ним — к лыжам, ища глазами его и надеясь, что он всё ещё здесь. Я как маленький ребёнок искала его, спрятавшегося в снегу, надеялась, что всё это было дурным сном. К сожалению, не все мечты сбываются. Сзади подходили люди: наши одноклассники, которые пошли за мной из-за интереса, учителя, которые обязаны следить за тем, что с нами происходит, просто прохожие — они понимали, что произошло что-то но никто не понимал того, что понимала я. Чабаширы сказала всем идти обратно, ей же помогали и остальные учителя, разгоняя толпу. Я долго держала себя в руках, стоя на своих ногах, однако, будто ком снега свалившийся на меня, тяжёлые мысли упали на меня, заставив прогнуться под ними, и мои ноги отказали, от чего я упала в снег. Полностью разогнав толпу, пока не начилась паника, учителя осматривали это место. Никто даже близко не мог предположить всю ситуацию, они мели лишь смутные сомнения, однако они уже поняли, что всё крутится вокруг Аянокоджи Киётаки. — Хорикита, — сказала Чабаширы жалостливым тоном, сев рядом и положив мне руку на плечо, — я, — она не могла найти слов, да и будем честны, даже если бы она их нашла, вряд ли бы они помогли: пустые слова поддержки ничего не стоят. Впрочем, это не имело значения, никто не мог мне помочь, даже я сама себе- никто не знает куда его увезли, сам он не предпологает, где он сейчас. — Я знала, — сказала я, немного всхлипывая, — он мне говорил, что такое может произойти. Сакагами не понимал, ведь он единственный учитель, который не имел предоставления о нём, Машима и Хошимония немного знали о его способностях, однако даже так, только я знала место, куда его увезли. — Йохана тоже нет, — сказала Чабашира. — Ты знала и не предупредила?! — спросила Хошимония с явным наезом в мою сторону. — Я не, — слезы помешали мне ответить, я упала лицом в снег, скрываясь от реальности, — я такая дура, почему я поверила в него, почему я поверила, что он справится со всем сам?! Никто не говорил после этого, никто и не хотел, все понимали, что в этом никто не виноват, что это просто трагедия, которая случилась с нами, что Аянокоджи сам просил меня не говорить об этом. Прошло около минуты ожидания, было тихо, никто не вернулся. Машима отправился в отель, чтобы поговорить с Директором, Сакагами и Хошимония ушли к ученикам, чтобы их успокоить, Чабаширы сидела рядом со мной, редко поглаживая меня по голове. Сердце разрывалось на куски от осознания того, что я больше его не увижу, но я думаю, что сейчас ему хуже: он так и не сможет уничтожить то место, он так готовился, он так хотел жить, жить счастливо, даже если не со мной, я хочу, чтобы он был счастливым, однако это больше невозможно. Снег упал с дерева, попав на меня и Чабаширу. Она тихо отряхнула его, и, подняв меня со снега, потащила в сторону автобусной остановки. Многие бросали на нас взгляды, были и сочувствующие, однако большинство тех, кто ещё ничего не понял, думал, что меня ведут отчитывать за какой-то проступок. «Наверное так и есть…» — подумала я, самоунизительно усмехнувшись над этой ситуацией. Дойдя до остановки, она вызвала такси, которое подъехало к нам через пару минут. На нём же мы прибыли в отель, где Чабашира довела меня до своей комнаты. Она достала ключ из моей куртки и зашла внутрь, куда затащила и меня. Отведя к моей кровати, Чабашира сняла с меня верхнюю одежду и, приложив немного силы, уложила на кровать. Она могла представить, что я чувствую. Киётака говорил мне, что в её прошлом была такая же грустная ситуация, в котрой она ошиблась, как и я. Когда я легла, закрывшись одеялом, она ушла, оставив меня одну. Секунды шли дольше, чем обычно, минуты стали часами, часы в углу комнаты встали в моём сознании: они повторяли один и тот же звук несколько раз, однако время так и не шло, — я была одна, буду всегда одна. Не знаю, сколько прошло времени, я же думала, что прошла вечность, прежде чем ко мне вернулись. Я поняла, кто пришёл, ведь сейчас все были где-то там, где нет меня. Дверь тихо открылась, и из-за неё показалась Чабашира, несущая мне горячий чай, который, скорее всего, она сделала сама. Она села рядом, протянув мне напиток, я, взяв его, тоже села, медленно отхлебывала трясущимися руками. Вкус был немного сладким и горьким одновременно. — Прости меня, — сказала женщина, хоть извиняться ей было не за что, — если бы я лучше следила, то… — Вы не виноваты, — тихо ответила я, — думаю, никто не виноват, кроме меня. Чабашира побеждённо склонилась, так и смоч меня успокоить, она не могла взять за это отвественность. — Каким он был? — спросила Чабашира. Внезапный вопрос от Чабаширы, которая тоже потеряла сегодня человека, который всячески помогал её классу, улучшая нас, вывел меня из самоистязания. — Умным и интересным, немного загадочным и таким простым, серьёзным и похожим на маленького ребёнка — всё сразу. Может быть только я таким его воспринимаю. — Понятно, — она не знала, что и сказать, точнее не было слов, которые могли бы помочь. Остальное время она просто сидела рядом со мной, что-то печатая в телефоне. Краем глаза я видела, что она искала информацию в новостях. — Он ведь был учеником того места, — спросила меня Чабашира, дав телефон, на котором была открыта страница новостей двухмесячной давности про Белую комнату. Я хотела бы сказать ей, однако я дала ему клятву, что унесу его секрет вместе с собой, ещё тогда, в начале этого года. — Нет, — ответила я, хоть и понимала, что если бы сказала правду, то может его бы нашли, при этом подставив множество людей. — Ясно, — с ноткой недоверия сказала Чабашира. Я хотела бы, чтобы она догадалась, но помогать ей с этим — обоюдно опасно. Подошёл вечер, Чабашира покинула меня, оставив одну. Она была хорошей женщиной, даже если пыталась казаться более мужественной и серьёзной, чем есть на самом деле. Она рассказала мне о себе немного, дабы показать, что она также ошибалась в своём прошлом. К её сожалению, я уже это знала но решила не подавать виду. Я решила, что смогу придти немного в себя, если я лягу спать, поэтому, устроившись поудобнее, я начала засыпать, одев бируши и маску для сна. . . . . . Чей-то голосо прорывался в мой разум, пробуждая меня, что было странным, учитвая бируши, которые я одела. Проверив уши, я поняла, что их сняли, как и маску. Открыв один глаз, я увидела Ичиносе, которая трясла меня. Больше всего меня удивило, что он тоже плакала, нет, не прямо сейчас а в принципе, ведь её глаза были красными. — Хорикита-сан, это я виновата, если бы я знала, — её вид поразил меня. Скорее всего она носила это с собой весь день до приезда сюда. Я посмотрела в окно и увидела, что сейчас уже был поздний вечер. — Что ты имеешь ввиду? — спросила я у неё, всё ещё не отворачиваясь от окна, за которым был лёгкий снегопад. — Тогда, на острове, я слышала разговор Цукиширо-самы и Кацунори-сенсея, они, — Ичиносе упала на меня, что ещё больше поразило меня, — я побоялась сказать ему, что его вернут в Белую комнату, я даже не знаю что это! Я напряглась, услышав это название, к счастью, никого рядом не было. «Странно, что новости об этом не дошли до учеников, когда мы покинули школу. Может быть лично она ещё не знает.» — Он говорил мне, что всё будет хорошо, что ему не нужна моя помощь… — Ичиносе-сан, вы не виноваты: я единственная, кто догадывалась об этом, поэтому если и искать крайнего, то это я. Меня очень раздрожало, что она пришла ко мне, она решила нарушить мой покой, чтобы снова поднять эту тему. Но, я должна признать, что мне могло бы стать лучше, если бы я с ней поговорила. — Это всё из-за того места? — Не могу сказать. В нашу комнату потихоньку возращались люди, которые смотрели на меня этими жалостливыми взглядами, от чего мне становилось противней. Даже Ибуки, которая относилась ко мне с презрением, не могла не посочувствовать мне. Раздраженная этим, я отвернулась ото всех, спрятавшись в одеяле. Вспомнив слова Ичиносе, я немного задумался. «Точно он же говорил, что Цукиширо был одним из людей, отправленных за ним, однако… Он ничего не говорили про Кацунори-сенсея.» Классный руководитель класса 1-D, нынешнего 1-С, Кацунори Шиба, был замечен Ичиносе, что он причастен к тому месту. Ичиносе отпустила меня, после того, как мы обе успокоились, однако я не могла просто уснуть, зная, что в школе всё ещё есть человек, связанный с отцом Киëтаки. На удивление моих сожителей, я встала с кровати и даже оделась, чтобы покинуть комнату. Ичиносе же всё ещё сидела рядом с моей кроватью, гляда в стену. Мне нужна помощь, мне нужна Сакаянаги-сан, она может помочь. Написав ей с просьбой, нет, требованием о встрече, я пришла в отдельно арендовоную ей комнату. — Вечер, Хорикита-сан, — сказала Сакаянаги, сидевшая на кресле. Я села напротив неё, кивнув её в знак приветствия. Сакаянаги протянула мне немного воды и еды, которую она ухватила с ужина. «Скорее всего она уже догадывалась, что я приду к ней раз дело касается него.» — Сакаянаги-сан, я хочу. — Я уже знаю причину вашей просьбы, как-никак, Аянокоджи-кун назначил меня той, кто должна помочь тебе в такой ситуации. — Что он сделал? — удивилась я но быстро поняла, что Сакаянаги лучший человек, которого он мог выбрать: учителя бы сделали только хуже, остальные ничего не понимают, а она… она знает его прошлое, как и я. — Я должна помочь вам дождаться его возращения, — сказала Сакаянаги, — даже если придётся ждать несколько лет. — Должна? — переспросила я, — сколько он заплатил, чтобы вы помогли в этой ситуации, и он сказал, что вернётся? — с маленькой ноткой радости спросила я. Сакаянаги горько улыбнулась мне, возможно она сочувствовала мне, что я так сильно зависела от него и была влюблена. — Скажем так, что информация куда ценней простых баллов. — Я понимаю. «Значит он многое ей рассказал.» — Ты хочешь поговорить со мной может просто посидеть в тишине, можт сыграем в шахматы, — сказала миниатюрная девушка, — прости, я не умею утешать. — Нет, ничего, я бы не отказалась от одной партии. Я хотела с ней поговорить об этом, но лучше это сделать в более безопасной обстановке, она тоже это понимала, сказав, что расскажет мне ситуацию, когда мы вернёмся. . . . . Следующий день был ещё более одиноким, ведь я решила остаться в отеле, пока остальные уехали куда-то. Я мало что запомнила, да и немогла запомнить, ведь весь день спала. . . . . Мало что изменилось и ещё через день, однако я поехала вместе с классом. Сегдня мы должны были посетить музеи и достопремичательности, получая очки за это. Я была в группе, которая состояла из участников нашей комнаты и соседней. Всё это время я шла сзади иногда разговаривая с Сакаянаги. Мы не заняли ни первого места ни последнего — были где-то в середине. В остальном день был такой же, как и прошлый. . . . . Директор, поехавший с нами, вернулся спустя два дня, что было отличной возможностью с ним поговорить. Я проснулась раньше обычного, оделась и побежала в сторону его кабинета комнаты. Добежав к двери, я нервно начала стучать по ней, надеясь, что он уже встал. Спустя пару минут появился он, вечно улыбающийся добродушный директор. — Хорикита… — сказал он, понимая, что он не сможет прятать меня от правды всю жизнь. — Вы нашли хоть какие-то зацепки? — Пока никаких, только следы автомобилей, которые смешались с другими. Сейчас я борюсь, чтобы дать огласку этой ситуации и добиться того, что я смогу посмотреть записи камер. — Спасибо вам, — склонилась я перед ним. Он не знал, что и делать, поэтому пригласил меня в комнтау, где угостил меня завтраком. — Я кое-что узнала, — сказала я. — Ты хочешь об этом говорить? Я немного замялась, ведь не знаю, знает ли он о его ситуации, хотя учитывая прошлое, скорее всего знает. — Цукиширо заменял вас в одно время, и недавно, два дня или уже три назад, я узнала, что у него был сообщник. Его брови приподнялись в удивлении и небольшом страхе. — И кто он? — Кацунори Шиба, — сказала я. Директор испуганно начал искать что-то в своём столе. — Что с вами? Он же просто учитель, который… — Я оставил его в школе, сказав, что сейчас он единственный, кто может занять это место. — Но почему он? — спросила я, понимая, что в школе может произойти что-то страшное, пока он занимает эту позицию. — У третьего года сейчас идёт специальный экзамен, который займёт около двух недель, а в первом же году только он показался мне достойным. Я поняла, что школа сильно измениться, когда мы вернёмся, и только директор мог что-то с этим сделать. — Вы не вернётесь же в школу, — сказала я, понимая, что сейчас он занят поиском одного из своих учеников. — Я вернусь, однако не знаю когда. Всё, что я могу сделать сейчас, это поставить Машиму Томонари на моё место. — Либо оставить поиски Киётаки и вернуться… Он мне не ответил: так я и оказалась в этой ситуации.От лица Аянокоджи
— Это немного странно, — сказал я Йохану, который также как и я, смотрел новости о Белой Комнате. Мы сейчас ехали в лимузине Сакаянаги, нас от водителя отделяла перегородка, то есть мы могли говорить не волнуясь, что нас услышат. Окна были сделаны так, что через них нельзя было увидеть хоть что-то. — Да, учитывая, что имена в вашем поколении выдуманы, как и имена участников пятого, это немного настораживает. Как мы попали в машину, нам сразу же выдали новые телефоны, которые могли выходить в общий интернет, чего не могли наши прошлые телефоны выданные школой. — По крайней мере они все Японские, следовательно это поддельные имена из Японского филлиала. Получив их мы сразу знали, что дожны делать — собирать информацию. Следуя этому, мы начали рыться в новостях относительно моего отца и того места. — Да. Йохан немного задумался, однако мне было понятно, что он что-то заподозрил, что может поствить нашу миссию под удар. Я понимаю его опасения, информация Сакаянаги, который как и мы впервые за долгое время покинул безинформационное пространство, была частично верна, что точно может помешать нам выполнить первоначальный план. — Я кое-что нашёл, — сказал я, остановившись на странице, где было написано, что Аянокоджи Ацоми и Джинносуке Наоэ признались, что создали то самое место. Я открыл полную статью с новостью и показал её Йохану, который начал её читать. Сев более удобное положение, я начал концетрироваться на том, что там написано. — Сразу после того, как Белая комната стала известна миру, Аянокоджи и Джинносуке, которые являются премьер министром и главой одной из ведщих партий соотвествено, признали, что являются теми, кто заложил фундамент этого места. Их признание были принято неоднозначно со стороны граждан. — Премьер министр, — сказал я с долей опаски, — вот значит насколько он стал властнее. Теперь я могу полностью быть уверенным, что эта миссия была более опасная, чем я мог бы предпологать с информацией от директора, а также что этот человек был готов к тому, что Американский филлиал может быть найден. — Однако они заявили, что закрыли свою компанию и продали все результаты опытов Америке, что было подтверждено теми, кто стоял за Американским филлиалом. — Но в Японии всё ещё есть это место, — сказал я, что и так было известно, однако я хотел сказать, что этот человек скорее всего обманул Наоэ. Только вот, я всё ещё не понимаю, что за информация о том месте была найдена. Не мог же он продумать всё это настолько вперёд. — После этого признания Джинносуке Наоэ был убит, поиски виновных продолжаются и по сей день. Аянокоджи Ацуоми выступил после этого, сказав, что не понимает той злобы некотрых, кто критикует их. «На данный момент ни я, ни мой товарищ, которого больше нет здесь из-за наших действий, не причастны к этому. Да, я прекрасно осознаю, что мои прошлые действия были ужасны, однако я давно бросил эту идею и работаю на благо общества.» — говорил он. После этого заинтересованность общества этим место спала, однако Аянокоджи до сих пор наращивает ряды своей охраны. В качестве своего алиби, что он не имеет к этому больше значения, предложил самому императору следить за его действиями, с чем он согласился из-за уважения к Ацуоми. — Это всё меняет, — сказал я, когда Йохан закончил читать, — сейчас у него слишком много власти, а следовательно и денег, которые помогают ему управлять тем местом. Никаких доказательств тому, что мы сбежали оттуда нет, а если следовать нашему старому плану, то особо ничего не измениться. — Не скажу, это в любом случае нанесёт удар: не думаю, что этот человек так просто может финансировать то место без инвесторов, ведь с того момента за ним наблюдают. Скорее всего он сейчас зависим от инвесторов ещё больше, чем когда-либо. «Его версия имела смылс, если верить тому, что мы только что узнали.» — Может быть, тогда я предлогая не отклоняться от первоначального плана, однако нужно будет внести некоторые коррективы: переговорами с этими людьми мы ничего не решим, ведь сейчас все они находятся под попечительством моего отца, следовательно нам нужно действовать более прямолинейно, чем я предпологал ранее. Скорее всего мы сможем уговорить некоторых из них встать против него, если же нет, то придётся их купить. — Ты хочешь купить тех, кто уже имеет кучу денег? — Нет, деньги не помогут в этой ситуации, мы могли бы раскрыть некоторую информацию, которая может поставить под удар этого человека. — Думаешь они это сделают? На их месте я бы ничего не менял, ведь и так всё идёт гладко. — Да, однако мы, как те, кто были там, можем рассказать то, чего они не знают — это всё наше преимущество, которым мы сейчас распологаем. Первого инвестора, с которым мы встретимся, мы обязаны распросить, представившись от лица Сакаянаги, будто мы хоти вернуться в это дело. Думаю, им известно, что Скаянаги отказался от финансирования и помощи, однако не может ничего сделать напрямую, ведь тогда от него избавятся. Если мы сделаем так, то скорее всего нам поверят и расскажут немного информации, которая могла бы в будущем помочь. — Не думаю, что сейчас у меня есть возражения, однако знай, что если что-то не получится, то я начну действовать так, как будет требовать того ситуация. Если мне нужно будет убить- я убью. — Я понимаю, — ответил я. Придя к соглашению, мы продолжили искать любую информацию, которая могла бы нам помочь. Только вот мне всё хотелось кое-что узнать, что-то важное. — Йохан, — начал я, привлеча его внимание, — в прошлом он приходил в школу. Тогда он показал одну фотографию, которую сделал кто-то из школы. — Нет, я не делал её, — сказал Йохан почти моментально, — ни я, ни Ягами, ни Амасава не получали таких приказов: Ягами и я получали приказы напрмую через Цукиширо, однако после того, как он ушёл, мы действовали самостоятельно, хотя наши цели были разными. — Я понимаю, — сказал я, — тогда я не понимаю откуда у него была эта фотография, — продолжил я после некоторого молчания, вызваного моими опасениями. — К чему ты клонишь? Он мог спокойно получить через Цукиширо, который бы изъял её у кого-нибудь или попросив сделать её учеников школы или взяв её из сети. — Нет, на ней была дата… И, — я немного замялся, — это было после того, как Сакаянаги вернулся. Йохан немного удивился этому, скорее всего он пришёл к томуже выводу, что и я — в школе есть ещё люди, которые связаны с моим отцом.От третьего лица
Экзамен третьего года идёт уже четвёртый день, через три дня второй год возращается в школу, однако многие ученики искрене удивились, когда в школу приехал конвой машин. Из одной из них вышел высокий мужчина и сразу же направился в сторону главного здания. Испуганные ученики уступали ему дорогу, когда он шёл в окружении своих охранников. Дойдя до кабинета, он открыл дверь, оставив охранников снаружи. В кабинете сидело несколько человек: Кацунори Шиба и ученик первого года. — С возращением, Аянокоджи-сама, — сказал этот ученик, встав со стула и покланявшись. Мужчина сел напротив их двоих, когда Шиба погасил свет в кабинете, а мальчик закрыл окна. Мальчик был немного выше Кацунори, однако его телосложение было чуть тоньще из-за возраста. Глаза у него зелёные, волосы каштаново-чёрные, нос чуть больше, чем у большинства - он не выделялся среди других подростков. — Я удивлён, что твой план до сих пор работает, — сказал Ацуоми. — Спасибо за похвалу, — ответил ему мальчик, — я смог найти предателей, вместе с Кацунори-сенсеем смогли повлиять на будущие экзамены и, как вы уже знаете, заставили Аянокоджи дейтствовать. Кацунори Шиба сохранял молчание, слушая разговор своего начальника и этого дьявола, что стоял рядом. Он уже знал о том, что в этой школе было четыре ученика того места, отправленные за Аянокоджи Киётакой, чего не знал Цукиширо. Сделано это было, чтобы в случае провала Аянокоджи не смог устранить и его тоже. В самом деле этот ученик был самым преданным Ацуоми, поэтому он отправил его следить за остальными. — Да, как ты и предпологал, — сказал Ацуоми, — твоя идея с оглаской о Белой комнате была идеальна. Сейчас все думают, что когда-то существовал Американский филлиал, а в Японии его больше нет. — Подождите, — не смог удержаться Кацунори, — это был его план? — Да, объясни ему. — Хорошо, — сказал парень, — в прошлом Аянокоджи-сама смог обмануть Джинносуке: в то время пока Аянокоджи-сама строил это место, Джинносуке искал людей, готовых финансировать это место, в любом случае, когда всё было сделано Джинносуке передумал и предложил Аянокоджи-саме продать всё это Америке, с чем он не согласился, поэтому подкупил людей, которые сыграли роль покупателей. Когда Аянокоджи-сама стал читсым в глазах Джинносуке, то он продолжил управление своим проектом. Всё это мне стало известно перед отправкой сюда. — Всё верно, — подтвердил Аянокоджи. — Моя миссия немного отличалась от остальных. Во-первых: я должен был найти всех, кто прибыл со мной, с чем столкнулись и остальные, однако я лишь наблюдал и решил не выдавать себя. Во-вторых: я следил за всеми ими движениями. В-третьих: я должен был доносить обо всём, что происходит здесь. Я передавал информацию с помощью людей, которые работаю здесь: я заказывая что-то у условной фирмы, которую выкупил Аянокоджи-сама и пишу то, что хочу передать. С помощью этой системы Ягами и Йохан смогли заполучить электрошокер, с помощью которого второй избавился от Амасавы и Хосена, доказав свою верность Аянокоджи Киётаки. Я тогда думал, что это был план Ягами и Йохана, однако вскоре я понял, что Йохан предал его или никогда не сотрудничал, поэтому написал Аянокоджи-саме, что тот, кто должен был бы избавиться от Аянокоджи стал его напарником. — И тогда я получил сообщение от него, что эти двое хотят уничтожить Белую комнату. — В тот момент я предложил дать огласку мнимому филлиалу, чтобы эти двое, думая что сейчас у Аянокоджи-самы не самые простые времена, пошли на верную смерть. На данный момент всё идёт по плану. — Да, — сказал Ацуоми уже с не такой уверенностью, как это было раньше, — Киётака сам мне позвонил пару дней назад. Кацунори удивился этому. — Зачем ему это? — Я не знаю, однако он мне сказал, что сейчас направляется в Хоккайдо и готов встретиться лицом к лицу. — Что вы будете делать? — поинтересовался парень. — Я поеду за ним, лично. — Хорошо, однако я не совсем понял, для чего вы дали огласку, были же другие варианты того, как вытащить их из школы, разве нет? — спросил Шиба. — Да, конечно, — ответил Ацуоми, — однако Киётака и Йохан Куджо идут за инвесторами, ведь на тот момент они были незащены, я просто не мог знать, кто они. Как уже было сказано, Наоэ отвечал за подбор людей, поэтому на переговорах он перечислил всех тех, кто принимал участие на ранней стадии, что дало мне возможность узнать их имена. Теперь же я могу защитить их, если они будут в опасности, или избавиться, если те решат предать. — Вы не сказали, что после этого устранили Джинносуке, ведь он мог что-то заподозрить. Однако теперь Аянокоджи и Йохан бессильны, ведь нет человека, который мог бы их узнать за ту сторону, что значит: они не могут просто представиться теми, кто проходил обучение там, к тому же их нет в поддельных списках. — Теперь я понимаю, — сказал Кацунори. Молчание поразило помещение. Все просто ожидали того, что кто-то другой начнёт следующую тему. — Раз на этом всё, то я должен идти, — сказал Ацуоми. — До встречи, — сказал Шиба. Дойдя до двери, Ацуоми остановился, немного напрягшись от того, что его сын ждёт его, он готовится, неужели он что-то сможет сделать в этой ситуации. — Однако, — начал Ацуоми, — твоя работа на этом не закончится: ты должен подготовиться к тому, что я не смогу поймать его. — Я понимаю, поэтому первым делом я сломлю его, исключив его девушку на следующем совместном экзамене. Подготовка к этому уже идёт полным ходом, я узнал, что в их классе есть один предатель. — Отлично.