Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

— …не отпущу, пока не признаешься! Какой твой типаж? — Мне нравятся домашние, не доставляющие проблем, не привлекающие внимания, умеющие хорошо готовить, добродетельные, нежные, тактичные… Мо Конг резко проснулся. Звонкий голос его блудной сестры все еще звучал в ушах так явно, словно засел намертво. Нахмурив брови, юноша нажал флуоресцентную кнопку на маленьком прикроватном будильнике. Было три часа ночи. Он сел в кровати. Возможно этот кошмар приснился ему из-за вчерашнего визита Мо Цзинь. Он был вынужден терпеть пока через дверь доносилось это шумовое загрязнение — ее бесконечная болтовня. Две девчонки то и дело устраивали Ань Цзе «вырванные годы», а он ничем не показывал недовольства. Вот уж правду говорят, что внешность обманчива. По нему и не скажешь, что такой красавчик может быть столь терпеливым и понимающим. Эта мысль внезапно заставила Мо Конга осознать, что у него, старшего брата, кажется, никогда не находилось времени и желания спокойно выслушать бессмысленный бред глупышки Сяо Цзинь или поинтересоваться, что читает Сяо Юй, хорошие книги и плохие… Глубокой ночью люди могут быть особенно уязвимы, особенно холодной зимней ночью. Мо Конг подумал, что единственные люди, связанные с ним кровными узами — эти две девушки. Они — все, что у него осталось. И они… зависели друг от друга всю жизнь. Но казалось, что он никогда не выполнял своих обязанностей старшего брата… или, может быть, без Ань Цзе, с которым можно было сравнить себя, он бы никогда этого не понял. Закутавшись в одеяло, Мо Конг прокручивал в голове события прошлого. Некоторое время назад Сяо Юй, забыла книгу и, чтобы не подниматься в квартиру, попросила его выкинуть ее в окно. Мо Конг взял томик и увидел между страниц обрывок листка. В глаза бросились несколько двусмысленных слов, написанных явно мальчишеским почерком. Может быть, это была ерунда, а может что-то большее, изначально Мо Конг собирался спросить об этом у сестры. Но в те дни он был слишком занят — ему приходилось заботиться о подпольном бизнесе Си-гэ и Чэнь Фугуя. Через их руки проходил поток контрабанды, в том числе оружие с Ближнего Востока, и Мо Конг должен был лично следить за всем. Эти транспортировочные ящики со следами крови и пороха перетянули на себя его внимание и заставили забыть о семье. Сон больше не шел. Осторожно откинув одеяло, Мо Конг не без труда поднялся. Рана на спине запульсировала от боли, напоминая о его неразрывной связи с преступным миром. Юноша пересек комнату и открыл дверь. Он намеревался устроиться в кабинете, посмотреть книги, что брала для чтения Сяо Юй, или те, что читал этот загадочный парень Ань Цзе, однако остановился, увидев фигуру, свернувшуюся калачиком на диване в гостиной. Слабый свет проникал сквозь незашторенные окна, позволяя разглядеть обстановку комнаты. Диван был коротковат для высокого худощавого юноши, лежащего на нем с подогнутыми ногами. Одеяло прикрывало его лишь до талии, остальная часть сползла на пол. Вся поза выглядела какой-то обиженной — сгорбленные плечи, взлохмаченные волосы упали на лоб, одна рука у лица, а вторая свисает с края дивана, раскрытой ладонью вверх. Эти руки были красивой формы, но, похоже, Ань Цзе не особо за ними ухаживал — на коже виднелись следы незалеченных мозолей. Мо Конг застыл, не в силах отвести взгляд от лица спящего юноши. Непонятно почему, возможно лунный свет придавал его чертам утонченность, оно казалось умиротворенным… и прекрасным. Это лицо имело непреодолимую привлекательность для человека с беспокойным сердцем, для того, кто блуждал в своей собственной темноте. Особенно — Мо Конг мысленно застонал — для человека с нестандартной сексуальной ориентацией. Да еще и сон с участием Мо Цзинь, напомнивший тот их разговор про Ань Цзе. Не ночь, а сплошная драма. Постояв, Мо Конг на цыпочках двинулся к дивану, оправдываясь перед самим собой: я просто поправлю одеяло, немного позабочусь о том, кто спас мне жизнь. К сожалению, даже во время сна чувство опасности Ань Цзе работало слишком хорошо. Стоило Мо Конгу сделать пару осторожных шагов, юноша моментально проснулся и открыл глаза. Взгляд, всегда ленивый и словно бы отрешенный, когда он бодрствовал, сейчас был бдительным и острым. Только один взгляд, и стало понятно, что тот за человек. Мирное расслабленное лицо спящего было лишь иллюзией. Мо Конг пожал плечами: — Твое одеяло упало. Ань Цзе невнятно угукнул, давая понять, что он в курсе, его веки снова опустились, из позы ушла напряженность, он чуть подвинулся, возвращаясь в исходное положение. Одеяло так и осталось свисать. Молча подождав немного, Мо Конг так и не понял — Ань Цзе действительно опять уснул, или, может, вообще не просыпался? Юноша вздохнул, шагнул к дивану, и подобрав одеяло, укутал им спящего парня. Он, не сознавая что делает, подоткнул края одеяла, отвернулся, налил себе стакан воды и отправился обратно в спальню, по-видимому, забыв, чем вообще собирался заняться. Улегшись в постель, он моментально вырубился. Похоже, манипуляции с укрыванием одеялом Ань Цзе помогают в лечении бессоницы. Действительно, мир велик и полон чудес. До утра ему снилась спина худощавого мужчины. Сначала Мо Конг подумал, что это Ань Цзе, но впалая грудь и сутулая спина говорили, что это не он. Казалось, тот человек несет на своих плечах тяжелое бремя. Этот бледный силуэт был явно знакомым, но как Мо Конг не старался догнать его, расстояние между ними не сокращалось. Было ощущение, что он смотрит на фигуру мужчины уже так давно… целую жизнь. И тут утро погладило его лицо солнечным лучом. В оцепенении лежа на кровати, Мо Конг пялился на белый потолок. Перед глазами все еще стоял размытый образ сутулой спины и …седых волос. Он вдруг понял, кто это был — Мо Яннан. И он не смог узнать собственного отца! Постучав, Ань Цзе просунул в дверь голову и объявил: — Вставай, я оставил тебе завтрак на столе в кухне. Он не собирался задерживаться, но тут увидел лицо Мо Конга. Ань Цзе видел его разным — отражавшим фальшивый энтузиазм, источающим злобу и ненависть, резким и жестоким, но еще никогда Мо Конг не выглядел таким подавленным, печальным и озадаченным. В итоге, помолчав, Ань Цзе решил спросить: — Что случилось? Мо Конг не отвечал, по-прежнему уставившись прямо перед собой в потолок. Еще некоторое время Ань Цзе постоял у двери, но так и не дождался ни слова. Он уже развернулся, чтобы уйти, когда прозвучал хриплый голос: — Откуда ты знаешь моего папу? Немного подумав, Ань Цзе решил быть честным. — Познакомился на Северо-Западе. Твой отец был там в археологической экспедиции. — И как он? — казалось, это вырвалось у Мо Конга бессознательно. Ань Цзе вздохнул: — Он умер. Лицо Мо Конга оставалось неподвижным, уголки губ были приподняты в неживой механической полуулыбке, а глаза смотрели пусто и невыразительно. Войдя, Ань Цзе достал из нижнего ящика прикроватной тумбочки потертый бумажник, вложил его в руку Мо Конга и удалился, не проронив ни слова. Оказавшись в одиночестве, юноша медленно сел. Он опустил взгляд на кожаный кошелек в своей ладони, старую обтрепанную вещь, которую Мо Яннан отказывался выкинуть даже после десяти лет непрерывного использования. Так характерно для бедного педантичного профессора. Юноша открыл бумажник, и улыбки семьи с давней фотографии буквально ослепили его. Он почувствовал себя так, будто в какой-то момент жизни его память просто отформатировали, иначе почему он не помнит, что они когда-то были такими счастливыми? И вот теперь Мо Конг, наконец, по-настоящему осознал, что человека, который раздражал его, который бесил его каждый день, от которого он так горячо желал избавиться, его больше не было. Не так, словно он увлеченный исследовательским проектом позабыл о доме, не так, как будто он уехал в длительную командировку и не давал о себе знать… Его просто не было. Ни здесь… ни в каком другом уголке мира. Ань Цзе, склонив голову, стоял у закрытой двери и слушал приглушенные рыдания, доносящиеся из спальни. Нельзя было прочитать выражение, спрятанное за упавшими на лицо волосами. Спустя некоторое время он вздохнул и открыл дверь. Кожаный бумажник смялся гармошкой от того, как сильно Мо Конг сжимал его в кулаке. Этот юноша, никогда не выказывающий слабости, сейчас скорчился, как раненый зверь, и отчаянно стиснул зубы, чтобы не издать ни звука. Тихо ступая, Ань Цзе подошел и остановился, выжидая. Мо Конг не прогонял его, и тогда он присел рядом и обнял юношу, позволив уткнуться лицом в свое плечо. Парень, который никогда не умел давать выход своим негативным эмоциям, особенно такой беспокойный и умный — это было опасно. Ань Цзе легонько похлопал его по спине, утешая, и посмотрел на изуродованный бумажник в руке Мо Конга. Это было то, что держало старого профессора Мо на этом свете. В конце концов, кровь оказалась все-таки гуще воды. Даже в их случае. К сожалению, Мо Конг не смог долго наслаждаться объятиями красивого юноши. Едва постепенно утихли его внезапные рыдания, как на смену горю пришло смущение. Он почувствовал себя очень неловко, но не успел еще понять, что ему делать в нынешнем положении, а в дверь позвонили. Быстро стерев с лица выражение жалости, Ань Цзе постарался придать себе спокойный и невозмутимый вид, чтобы не задеть достоинство Мо Конга. Послышался звук открываемой двери и раздался голос: — Цзе-гэ, ты уже встал? Парень в его объятиях, который до сих пор еще не смел поднять голову, вдруг напрягся, узнав звонкий голосок своей сестры. Ань Цзе подавил улыбку. Он ободряюще похлопал Мо Конга по плечу, вставая, и вышел, притворив за собой дверь. Это оказалась Сяо Юй с коробкой для завтрака в руках. — Цзе-гэ, я сейчас спускалась вниз, чтобы забрать молоко, и столкнулась с сестрицей Цзиньлин… В последний раз, когда Ян Цзиньлин приходила к Ань Цзе взять книги, у него в гостях оказались обе сестры Мо, так что девушки познакомились. Сяо Юй поставила ланч-бокс на стол. — …Она не знала, проснулся ли ты уже, и не хотела тебя беспокоить, поэтому попросила меня передать тебе. Если не будешь есть сейчас, лучше убери в холодильник. Сестрица Цзиньлин потратила много времени, чтобы приготовить… Она еще не договорила, как ее прервал шум из спальни. Это Мо Конг в состоянии странной нервозности уронил стопку книг, лежавших на тумбочке. Слегка нахмурившись, Сяо Юй посмотрела в ту сторону. Насколько ей помнилось, раньше у Ань Цзе-гэ не было привычки закрывать двери. С каких пор она появилась? Примечания автора: Авторский блок~~ Эта глава… была еще более болезненной, чем запор. ТАТ ПРИМЕЧАНИЕ: Название Цзинчжэ означает «Просыпающиеся насекомые» — 3-й из 24 солнечных циклов в традиционных китайских календарях.