Комната была скромной: кровать с пологом на четырёх опорах, простой прикроватный столик с одинокой лампой да крошечный шкаф, в который с горем пополам вмещался её гардероб. Впрочем, для страны, едва-едва избавившейся от ограничений, дизайн подходил. К счастью, ТАРДИС обеспечила её самыми модными вещами этого года, которые идеально подойдут для выхода в город. Если туда вообще удастся попасть. Уголки рта опустились при мысли о том, какая её ждёт жизнь следующие три месяца.
Клара на какое-то время засмотрелась на женщину в зеркале во весь рост. Волосы кудрями спадали на плечи, мило обрамляя черты. Она надула губы, подражая девушкам с изображений в стиле пин-ап, и опустила взгляд ниже. Платье идеально соответствовало эпохе, выгодно подчёркивало фигуру, делая из неё эдакого «профессионала», но и на униформу похоже не было. Она надеялась, по крайней мере.
Вздохнув, Клара разгладила юбку и немного покрутила, чтобы лучше села. Да, она словно создана для этого времени, легко бы вписалась. А вот он…
Она вздохнула ещё раз, с трепетом посмотрев в сторону его комнаты и, бросив на своё отражение последний взгляд, кивнула.
— Поехали, — она распрямила плечи.
Уверенной походкой дойдя до двери, Клара тихонько постучала:
— Эй, — повернула ручку и заглянула в проём. — Ты уже проснулся?
— Р-р-р-н-н-н, — последовал содержательный ответ. Помассировав затылок, он принялся сгибать и разгибать конечности, точно впервые их испытывал — что было не так уж далеко от истины. — Ай. Ай-ай. АЙ!
Сцепив перед собой руки, Клара приблизилась к кровати и сочувственно наклонила голову:
— О, тебе ещё больно?
— Да, — он обхватил голову руками. — Можно и так сказать. Чувствую себя… другим. Серьёзно, — он поднял глаза на неё, и болезненная гримаса с лица испарилась. — Совсем другим.
Его взгляд открыто прошёлся по её телу, задерживаясь на местах, на которых Доктору задерживаться никогда бы в голову не пришло.
— Клара… — он произнёс её имя так, словно это что-то невозможное, и Клара с издёвкой подумала, не главная ли это составляющая остаточной информированности пережившего трансформацию.
К тому, что на неё будут пялиться, она не подготовилась, поэтому прочистила горло, возвращая чужое внимание обратно к лицу:
— В общем, я разобрала вещи, эм-м… Просто проверяла, как ты тут, перед тем как спуститься.
Информация, похоже, ввела его в заблуждение.
— Да, — медленно начал он. Клара почти слышала, как крутятся у него в голове шестерёнки. — Потому что ты… остаёшься.
— Остаюсь, — и торопливо продолжила, закрепляя за собой неслужебную роль. — Пока пишу книгу. В городе так шумно, людно — сложно сосредоточиться. А здесь самое то.
— Да… — повторил он, видимо, всё ещё не сообразив. — Но ты ведь будешь и… проводить время со мной, верно?
Начали устанавливаться более привычные отношения. Облегчённо выдохнув, Клара улыбнулась:
— Конечно.
Склонив голову набок, он посмотрел на неё, как в те моменты, когда не мог до конца понять, и приглашающе вытянул руку:
— Ты что там стоишь как не своя? Иди сюда.
Клара почувствовала, как расслабляется от такого уровня близости, проскользнув в него, как в изношенную пару обуви. Она сжала его ладонь своей и улыбнулась, когда он поцеловал её. Должно быть, сохранившиеся о ней сведения сделали своё дело, к тому же джентльмены сороковых целовали руки дамам — он просто проявляет галантность. С губ снова сорвался выдох облегчения: всё будет проще, чем думала.
И тут он стал заново изучать её лицо затянутыми тонкой пеленой замешательства зелёными глазами, большим пальцем рисуя на запястье круги, будто бы искал ответы, которые не мог дать мозг.
— У нас… — он запнулся, нервно облизнув губы. — У нас всё будет хорошо?
В голосе сквозила такая уязвимость, такое неприкрытое доверие, что у Клары против воли заблестели глаза. Но не стоит пугать его. Она подарила ему свою самую тёплую и ободряющую улыбку, которую обычно приберегала для напуганного Арти, увидевшего сон о живой матери, и сжала его руку ещё раз.
— Да, всё будет хорошо. Отлично, — и она говорила искренне.
Он, казалось, не мог сдержать охватившей его радости, улыбка была столь ослепительной и неожиданной, что почти выбила из него дух, и пришлось сделать несколько вдохов, чтобы прийти в себя. Он даже не мог больше смотреть на неё спокойно, взгляд метался между её лицом и их соединёнными руками, но когда он наконец остановился на ней, от растерянности и неуверенности не осталось и следа. Он практически сиял.
Усмешка пришла так же неожиданно.
— Это была стремянка, так? — вопрос его как будто забавлял.
— Прости?
— Так я головой ударился?
Клара согласилась, как ей и было велено:
— Да, ты… сильно ударился. Когда упал. Со… стремянки.
Он со смешком покачал головой чему-то своему:
— Зря я тебя не послушал. Ты говорила, что она… шаткая-ваткая?
Она не смогла сдержать хихиканье, вспомнив характерный лексикон:
— Ещё бы не зря. Ты всегда должен меня слушать.
В его чертах проступило что-то странное.
— Да… Мы знаем, что бывает в противном случае.
Странно переменилось настроение, хотя это было и полезным напоминанием о том, что нужно привыкнуть. Привыкнуть к настроениям человека. Но сейчас Кларе хотелось освободиться.
— Думаю, тебе надо ещё немного отдохнуть, так что я… тебя оставлю, — похлопав его по руке, она двинулась к выходу.
— Клара.
Она развернулась на каблуках, и платье завихрилось.
— Да, До… Джон?
Такой смеси эмоций на его лице Клара ещё не видела: тоска, надежда и твёрдая решимость одновременно боролись за первенство, так что дёргались плечи.
— Я всё исправлю, обещаю.
Так ли чувствовал себя Доктор, когда слышал непонятные ему волнительные признания? Пальцы Клары сами потянулись к маминому кольцу.
— Что исправишь?
Выбрав для разглядывания какую-то точку на комоде, он сжал губы в тонкую линию.
— Увидишь, — слово произнеслось так тихо, что она засомневалась, ей ли оно предназначалось.
Клара поступила, как Доктор, когда сталкивался с чем-то непостижимым, — проскочила мимо:
— Ладно! Я пойду работать над книгой… Тебе, эм-м, нужно что-нибудь? Чай? Стакан воды?
Словно чья-то невидимая рука раздвинула в комнате занавески, запустив внутрь солнечный свет.
— Чай будет в самый раз, спасибо, Клара…
спасибо.
Сделав вид, что напряжённость осталась незамеченной, она беззаботно рассмеялась:
— Это просто чай, До… Джон, не… — и замялась, вспомнив, из какого времени выйдет шутка. — Сейчас вернусь.
Клара не оглядываясь прошла к двери, закрыла и прислонилась к ней во внезапном приступе слабости.
Нет, всё будет не так уж просто. Доктор с человеческими эмоциями, человеческими переменами настроения. Ей никогда не приходило в голову, что всё то, что он не мог испытать или выразить инопланетянином, теперь сможет всплыть на поверхность, наконец-то вырваться на волю. Или, может, эти идиосинкразии — последствия военного опыта?
Но одна вещь определённо не изменилась. Одна вещь, которую он перенял от Повелителя Времени.
Доктор — Джон — что-то от неё скрывал.
Когда Клара вернулась с чаем двадцать минут спустя, он уже крепко спал, свернувшись калачиком на том же месте. За всё время своих странствий она ни разу не находила его спальню (даже в тот день, который не должна помнить), так что это была по-настоящему редкая возможность. Поставив поднос на прикроватную тумбочку, она осмотрела его умиротворённый образ и улыбнулась тому, насколько… по-человечески он выглядит, а приоткрытый рот придавал ему даже немного мальчишеский вид. Не в силах удержаться, Клара убрала с его лба вечно лезущие на то место волосы. Помятая одежда только подчёркивала эффект ребячества, снова напоминая об Арти. Мысль причинила неожиданную боль, но она успокоила себя тем, что это временно и Доктор всегда сможет вернуть её на час позже в среду.
Она уже видела, как будет обсуждать это с вечно недовольной Энджи:
«Что делали с твоим парнем сегодня, Клара?».
«Да так… Отправились в Америку 1948 года, чтобы спрятаться от инопланетных убийц».
«Круто! Инопланетяне пытались вас убить?».
«Ага. И Доктору пришлось стать человеком, а мне — притворяться подругой, которая пишет у него роман».
«Если вы хотели спрятаться, почему выбрали Америку? Это глупо».
«Потому что он любит свинг».
Клара с улыбкой покачала головой, продолжая рассеянно гладить его волосы.
Обведя взглядом комнату, она притормозила на комоде — уж больно пристально Джон на что-то там смотрел. Ничего не выделялось, просто набор всякой всячины: карманные платки, наручные часы, небольшой матерчатый мешочек, баночка с гелем и пара булавок для галстука. Она тогда запаниковала, что Доктор по ошибке оставил там звуковую отвёртку или мобильный телефон.
Джон вдруг зашевелился во сне, и Клара отскочила назад, боясь попасться. Пусть кое-как контакт они наладили, но если её застукают за подглядыванием, лучше не станет.
Тихонько прикрыв дверь, Клара пошла в свою спальню и, опустившись на колени, вытащила спрятанный под кроватью ранец, где лежали две её самые ценные вещи: ноутбук и часы. Она провела по выгравированным галлифрейским символам и прижала часы к сердцу. Едва различив тихий голос сокрытого внутри Повелителя Времени, Клара поцеловала прохладный металл.
— Я с тобой, — шепнула она. — Со мной ты в безопасности.
***
Восемью часами ранее...
— Это безопасно? — Клара недоверчиво покосилась на Арку Хамелеон, пока Доктор засовывал внутрь часы.
— Да!.. По большей части. Процесс абсолютно безвредный, моему телу ничего не грозит, — ответил он, возясь с настройками, чему крайне мешала качавшаяся из стороны в сторону ТАРДИС. — Кроме переписывания каждой клетки.
— И как это может быть безвредным? — Клара вцепилась в перила, удерживаясь от падения. — И ещё... Они не перестанут? — от очередного взрыва её потянуло вправо.
— Нет. Поэтому нужно спрятаться, иначе они за нами увяжутся. И... помолчи, я пытаюсь убедиться, что не поджарю себе мозг, — Доктор направил отвёртку на один из винтов, ослабил и закрутил заново. — Теперь... быстро! Рассказывай всё, чтобы я понял, что до тебя дошло.
Подогретая его сверхбыстрой речью, она постаралась звучать соответственно:
— Хорошо. Тебе нужно спрятаться от убийц. Но они никудышные убийцы, раз живут только три месяца.
— Не позволяй их короткой жизни себя одурачить, — Доктор указал на неё пальцем — обещание больших проблем в случае непослушания. — Живут недолго, зато смертоносно. Не ведают пощады.
Клара кивнула, стараясь успокоить всполошившихся от страха бабочек в животе.
— Чтобы спрятаться, ты вынужден стать человеком, потому что они охотятся по запаху. А люди, очевидно, пахнут по-другому.
— Ха, действительно! — он захихикал, как двенадцатилетний, однако, заметив её испепеляющий взгляд, замолчал. — Извини... продолжай.
— Мы направились в 1948-ой куда-то за Нью-Йорком — потому что это после войны и...
— ...свинг — это круто!
— Да. ТАРДИС создаст тебе личность — Джон Смит, скорее всего, военный...
— Да, я думал над Королевскими ВВС...
— ...который восстанавливается в Америке. Ты получишь полноценную историю, вольёшься в обстановку, но я — сама по себе. Короче, я подруга, которая приехала к тебе для… чего-то. Этого я ещё не знаю. И в этом нет совершенно ничего необычного, потому что…
— Клепальщица Роузи! — воскликнул Доктор, словно вспомнил закадычного друга. — Женская рабочая сила, обретавшая независимость, пока её не вытеснили обратно на кухню. Вот поэтому не пятидесятые…
— Кстати, по поводу кухни… Я не буду твоей служанкой, горничной или сиделкой.
— О. Но…
— Потому что не могу я…
— Клара, тебе нужно…
— …три месяца тебя просто ждать. Может… Как, ты сказал, её звали?
— Марта.
— Точно. Может, у Марты и не было выбора, поскольку ты выбрал время и место, в которых ей было невозможно стать кем-то ещё…
Слова его заметно смутили.
— …но если я застряну в 1948-ом на три месяца, то не в качестве какой-то домработницы!
Закончив, Доктор обратил на неё все своё внимание и положил руки на плечи:
— Клара, если что тебе и следует знать… Что ты просто обязана запомнить, — его лицо выражало крайнюю серьёзность. — Как только я определю границы наших отношений, ты не можешь пойти против них. Иначе я решу, что ты спятила, или хуже — уйду или заставлю уйти тебя, — он потрепал её по щеке. — С прошлого раза наверняка я знаю одно — никогда не может всё идти по плану.
Он отстранился, поморщившись от воспоминаний, и прижал ко рту кулак.
— Знаешь это только благодаря тому опыту, да? — отшутилась Клара.
— Эй! Я не виноват, это было!.. Ох, и ещё одно. Раз уж речь зашла о прошлом разе… — Доктор наклонился до её уровня. Его руки, казалось, хотели вцепиться во что-то в пространстве между ними, но в итоге замерли направленными на потолок. — Не дай мне влюбиться.
У Клары отвисла челюсть.
— Прошу прощения? — она издала слабый смешок, надеясь, что ей послышалось. — А такое может произойти?
Доктор вернулся на место у Арки Хамелеон, крутя ручки и двигая провода. Делал он всё это молча, то ли ради концентрации, то ли во избежание ответа.
— Скорее всего, нет. Нет. Хотя я и в прошлый раз так думал… И всё… Скажем так, всё не очень хорошо кончилось.
— Разбил сердце бедной девушке? — поддразнила Клара.
— Да, — замогильным тоном отозвался он.
— О… прости.
— Человек, которым я буду — которым стану — умрёт через три месяца или даже меньше. Не хочу, чтобы кто-то проходил через это снова.
Клара сглотнула, обдумывая последствия.
— Но как я… Что мне сделать, чтобы ты точно никого не встретил?
Доктор натянул арку на голову на подобие причудливой короны.
— Не знаю… Уверен, ты что-нибудь придумаешь.
— Но… Доктор! — Клара подбежала к нему.
— Да? — терпение его заметно иссякало.
— Что, если... — она запнулась, — ты меня не узнаешь? Как мне тебя убедить?
Его губы дёрнулись так, будто он хотел улыбнуться.
— Тебя я точно узнаю. Мне всегда хватает остаточной информированности о тех, кто рядом.
Клара подошла вплотную, сжав его в крепких объятиях.
— Ты перестанешь быть собой, — это подразумевалось как вопрос, но правду она уже и так знала. — На три месяца. Три месяца мы не увидимся, — лишь когда она произнесла это вслух, ей стало по-настоящему страшно. И одиноко.
Доктор утешающе потёр её спину.
— Я не буду собой, но… некоторые связанные со мной вещи пробиваются наружу. Особенно рядом со спутниками, — взяв её лицо в ладони, он оставил нежный поцелуй на виске, потом с минуту молча смотрел, будто прощаясь. — Спасибо.
— Я твоя Невозможная девчонка, помнишь? — Клара отступила, когда он прочно закрепил винты у висков. — Со мной невозможное становится возможным, — она надеялась, что делано жизнерадостный тон замаскирует страх.
Доктор лучезарно улыбнулся:
— Так и есть, — он щёлкнул несколькими переключателями и сделал глубокий вдох. — Ах да, и… это больно. Невыносимо. Поэтому… мне жаль, что тебе придётся это слушать.
Она ухватилась за перила.
— Что слушать?
Он выпрямился, широко открыв глаза.
— Мои крики.
***
Клара отряхнулась от болезненных образов и прижалась щекой к холодной поверхности часов, постепенно успокаиваясь. Даже сняв туфли, размяв пальцы ног и улёгшись на кровать, она не выпустила их из рук, держа всё оставшееся от Вселенной Доктора так близко, как могла.
