Догонял во снах.

      У каждого есть свой дом, где он вырос, провел детство, встретил первую любовь. Для многих этот дом находится в небольшом поселении сельского типа — в деревне. Несколько улиц, жители которых друг друга знают по имени, постоянно узнают самочувствие и просты, как дети.       Варя знала каждого второго, а вот её знал каждый. Брюнетка с черными глазами, из самой вежливой и спокойной семьи Некифоровы. Так же всем казалось? Все кто были в этом доме, буквально каждый заглядывался на рисунок огромного дерева в гостиной. «София Некифорова» и «Степан Некифоров», а оттуда и идут ростки всего остального. Даже вон, небольшая детская фотография Вари висит.       Может быть кто-то заостряет свое внимание на сервант, где помимо сервиза куча фотографий в рамках. Вот папа в тринадцать лет леща поймал, вот он читать учиться, а тут уже свадьба. Мама, еще в самом расцвете сил, папа еще не с кофе в руках.       А на нижней полке серванта фото маленькой девочки. Черные большие глаза, широкая улыбка. Вот она с Максимом сидит в песочнице, вот Паша помогает собрать кукольный самодельный домик, который он и его семья подарили на день рождение Вари. Видно, что у Павлика все пальцы обожжены паяльником.       Тут она в обнимку с Мишей собирает грибы, а тут она с Ксюшей ждет когда откроется магазин, чтобы успеть купить шипучки, которые продавались только тут и их забирали в миг.       Тут она с Настей купается в речке, и очевидно топит её. На фото это не выглядит так грозно, как к примеру, звучит.       А в этой рамке Варя крепко обнимает Полину, целуя её в щеку на фоне бабушкиной клумбы, где у нее впервые в жизни выросла белая роза.       Зима — удивительное время года. Оно ослепляет своим великолепием. Особенно красиво морозным солнечным утром. Всё мерцает и блестит в лучах света. Мороз рисует на стёклах окон причудливые узоры. А снег всё пылит серебром и окутывает город волшебным покрывалом.       Шмыгая носом, Варя вновь выходит на улицу. Неужто завтра ее день рождение? Восемнадцать лет. Зажмурив глаза, она чуть ли не прыгнула от переполнения эмоций. Большое светлое чувство овладевало ей быть может, сегодня ночью она перестанет быть замечательной дочерью?       Почему она не все? Родители с детства просили лишь одного — учебы. Варя не курила сигареты в пятом классе не взатяг, не бегала на перемене в магазин или за гаражи, смотреть как парни дерутся.       Не пила алкоголь, ну разве что по праздникам бокал шампанского. Не курила траву, которая сейчас активно спрашивается.       Наверное, каждый человек в своей жизни задается вопросом: «Что же такое счастье?». Она не знала ответа. Для нее счастьем было всегда рисовать, а для других, может и другое. Все кричат о любви. Счастье и сила людей — в любви. Разве это правда? Варвара не знала ответ на этот вопрос, так как никогда раньше не испытывала подобных чувств. Говорят, в книгах и кино — что это вещь способна на многое. Так на что способен влюбленный человек? Неужто на все? Готов ли он убить или умереть ради тебя? Готов ли он убить тебя, потому что любит?       Верно ли выражение: «Врага убить легко, любимого трудно. Чтобы убить — надо сильно любить.»?       Эта любовь. Это слово. Оно всегда передергивало её. Как можно быть зависимым друг от друга, испытывать тяжесть в долгой разлуке и приятно радоваться встречи. С родственниками это хоть как-то оправдывалась, но с просто человеком — которого ты по сути раньше не знал и не видел, просто прохожий и совершенно незнакомый человек. Разве можно его так сильно полюбить как пишут?       Эти мысли крутились у неё ежедневно, и лишь иногда она ставила в них точку.       Сейчас же, сидя в обустроенном, но кем-то заброшенном доме, она видела как Миша ласково гладит голову Ксении, как та прижата к нему, греясь его теплом.       Видела как ругается Паша и Настя, пуская в спор руки и ноги лишь бы прикоснуться друг к другу.       Как Максим оглядывает Полину, как та в упор делает вид, что не замечает этого. Неужели они любят? Каждый из них, проявляет любовь по-своему.       С улицы была слышна музыка и как у этого дома притворила машина. В этот домик входит знакомый силуэт, следом за ним еще один. Поставив сумку на стол перед всеми, парень бесцеремонно уселся на кресло, где сидела Варя.       В сумке был алкоголь. Все громко поприветствовали нового знакомого, и только трое в этом доме знали, что в куртке у него пистолет. На всякий случай.       Надув губы, Варя показательно отодвинулась от Алика, из-за чего съехала из небольшого кресла. — На колени? — вскинул брови Афганец. — Ты че тут делаешь вообще? — недовольно фыркнула, стоя напротив Алика, спросила она. — Как же, спасительница, днюха же у тебя завтра, приехал отметить. — Так завтра бы и приезжал, ты че, в машине до завтра сидеть будешь? — шепотом спросила девушка. — С чего бы, — усмешка — у меня же есть ты, и расположение твоих родителей, вместе поспим, как и хотела.       В комнате одиноко горела лампа, желтым светом освещала несчастный клочок пространства, но она никак не оставила без внимания щеки брюнетки.       Спрятав глаза, она опустила голову, слабая улыбка пробежалась по бледному лицу немного приподняла щеки. Украдкой глядя на предмет смущения, щеки вспыхнули алой краской, заставляя Волкова расслабиться.       Губы Афганца искривлены в усмешке, поза показывает полную уязвимость, серебряные глаза пусть и горели вечным пламенем, были на удивление спокойными. — На полу поспишь, — хмыкнула та. — Главное, что ты рядом, — вновь он шутит. — Алик, кончай выступление, хватаем Максима и гоним обратно, — недовольно фыркнул Витя — потом поворкуешь. — Витек, ты поезжай, а я тут побуду, — Алик с интересом оглядывая лицо подруги — послежу за Варькой. — Нет-нет, Алик, катись тоже, — подмигнула Некифорова. — Ребята, извиняйте, мы сходим до дома, семейные разборки — сказал Макс. Говорил всем, а смотрел-то только на Полину.       Из заброшенного дома вышло четверо людей. Макс и Витя отошли к машине, общаясь о деле. Алик сверлил глазами девушку, когда же она в ответ на него посмотрела, он отвел глаза.       Молчание по стандарту затянулось, и Афганец, положил ладони в куртку и загадочно посмотрел на подругу. — Неужто ты не рада мне? — спросил парень. — Я не рада что ты Макса забираешь, — невольно опустила та глаза. — Так завтра утром Витя его обратно привезет, — улыбнулся. — Ты че, серьёзно у меня остаться хочешь? — расширив глаза и вскинув брови спросила она. — Ну да, — усмешка — помниться мне, ты прогулку мне задолжала, спасительница. — Я погуляла бы с тобой в городе, Алик, — выдохнула девушка. — Брось, в деревне романтичнее, — улыбался он — сходим на речку, в лес — загадочно сказал — а вечерком мясо пожарим на углях, да и всей семьёй за столом поедим. — Какие у тебя планы, — засмеялась Варя — пойдем, познакомлю тебя с семьей хоть. — подмигнула та.        Попрощавшись с Максом и Витей, пара пошла в дом. Радио также играло, но семья уже готовилась к обеду. Пахло вкусным бабушкиным супом. Мама накрывала на стол, и никто все не смел повернуть голову в сторону ребят. — Здрасте, теть Оль, — негромко поприветствовал бандит. — О, Алик, — радостно вздохнула мама, подходя к парню — ты к Варе на день рождение? — Да, — кивнул — можно с вами тет о тет поговорить? — подмигнул он.       Они ушли, оставив Варю в клетке с семьёй и неловкостью. Восемнадцати ещё нет, а мужиков домой уже водит. Папа спас дочь из этого положения, сказав что Алик очень хороший парень, и они вместе собирали кровать.       Издали можно было почувствовать, как напряжения бабушки и дедушки неожиданно спало. Неужели так легко получить их благословение? Кровать собрать? Они еще не знают даже кто он такой, а уже хорошо к нему относятся.       Главная проблема была в том, что Варя тоже понятия не имела кто этот человек. Знала она нем немного.       Обаятельный, красивый, смелый, милый и настойчивый. Любому понравится. Сладостные речи, и подтверждение каждого слова делом. На самом деле, Алик — это прямо мечта любой девушки.       Волков с мамой вошли через десять минут и все уселись за стол. Вопросы к Алику от бабушки были словно нескончаемы, однако тот весело на всё отвечал. Дед предложил разобрать автомат. — Алик, а за сколько ты автомат то разбираешь? — дед явно хотел подловить парня, но тот откинулся на спинку стула улыбаясь. — Семь секунд, — ответил парень. — Ничего себе, ты первый, кто побил мой рекорд, — засмеялся дедушка — а собираешь? — Одиннадцать, — вновь улыбнулся тот. — Ты военный чтоль? — Афганец, — кивнул тот — в прошлой жизни.       Эти слова немного насторожили маму, ведь она понимала чем сейчас занимаются это ребята, но, она также спокойно поедала суп.       Варя смотрела на парня. Тот не терял самообладания даже при самых каверзных вопросах. Сейчас он был как никогда честен. В кругу семьи Некифоровой он так хорошо крутился. В какой то момент ей стало даже неловко. Как парень не придет к ней — так допрос похуже чем в КГБ.       Уронив руку под стол, когда Алик всё еще отвечал на вопросы, она протянула свою горячую руку, касаясь холодной кожи, обжигая её. Тот поначалу никак не реагировал, а потом сплел их пальцы.       Улыбка от этой странной ситуации скривила губы. Пока та держала его руку, его дыхание стало более размеренным. Усмешка парня стала ещё шире, и тот уже с большим энтузиазмом отвечал.       Дед предложил пойти вместе разгребать снег, на что получил одобрительный кивок как отца, так и Алика. Нехотя отпустив руку школьницы он вышел из-за стола, где мама и Варя начали собирать посуду.       В доме было тепло и стало очень неприятно глядя в окно смотреть как военный в своей излюбленной кожаной куртке быстро разгребает снег. — Ты не хочешь мне ничего рассказать? — спросила мама, и увидела отрицательный кивок — он из тех самых афганцев, о которых мы говорили в новый год? — Мам, какая разница из каких он там Афганцев, — выдохнула дочь, глядя на большую спину парня за окном — он честный, хороший, добрый, умный и красивый, тебе ещё что-то от него надо? — Да я бы замуж тебя за него отдала, если бы не поняла кто он, — недовольно фыркнула она. — А кто он, мам? Он военный, то что у него ружьё с собой — не значит что он бандит или плохой человек. — Знаешь что, милочка? — мать подошла ближе, к самому уху, и прошептала: — влюбишься в него, заведете семью, детей нарожаешь, а он в какой-нибудь перестрелке сдохнет. — и ушла, оставив дочь со своими мыслями. — Он бессмертный, — крикнула в спину маме она, и ушла на второй этаж.