Игры со временем

      Лето. Лондон — Москва       Леди Кэтрин в который раз посмотрела на часы. Было без четверти девять. Скоро должны были подойти невестка и внуки. Точнее, невестка и внук, так как Кейт была падчерицей ее единственному сыну. — Здравствуйте, — весело проговорила Анна. — Что на завтрак? — Здравствуй, Анна, — сдержанно кивнула та, с трудом унимая раздражение при виде невестки. Та опять спустилась к столу в одежде для сна и не потрудилось привести себя в порядок. — На завтрак сегодня овсянка. — Ба! — в столовую с воплем влетел маленький мальчик. — Привет!       Леди Кэтрин чуть поджала губы и неодобрительно посмотрела на невестку. Однако она ничего не сказала по поводу того, что в доме бегать не престало. — Доброе утро, тетушка, — в помещение впорхнула падчерица ее сына.       В отличии от своей матери и младшего брата, Кейт всегда спускалась к завтраку прилично одетой и причесанной. И честно говоря, пожилая дама не могла взять в толк, как у такой женщины, как Анна, могла вырасти такая дочь, как Кейт. Или всё дело в том, что девочкой сначала занималась преимущественно няня, а потом педагоги школы-интерната для богатых детей? — Как прошел твой год в школе? — спросила леди Кэтрин, внимательно наблюдая за девушкой. — Хорошо, тетушка, — сдержанно ответила Катя.       Кейт… Леди Кэтрин слишком долго жила на свете, чтобы не видеть то, что скрывается за вежливой сдержанной улыбкой. Эта маленькая русская… Увидев ее в первый раз, женщина довольно скоро поняла, что та с легкостью бы сошла за аристократку. Если бы, конечно, пожелала. — Будь осторожна с мальчиками, — сказала леди Кэтрин, беря у девушки небольшую лейку. — Они в этом возрасте очень непредсказуемы. — Я знаю Максима с первого класса, — заметила та. — О, Китти… — почти ласково проговорила леди Кэтрин. — Юноши так непостоянны… Как погода. Если с утра светит солнце, то это совершенно не значит, что вечером ты не попадешь под дождь, — она посмотрела на розы и покачала головой. — Нет… Это совершенно никуда не годится… Эти сорняки сведут меня в могилу, — раздосадовано произнесла она. — Подсоби-ка мне мне с этой ужасной повителью, пожалуйста… А что касается Максимилиана… Я не буду тебя разубеждать. Но всё равно… Будь осторожна. Лучше расскажи, что еще нового в школе. — В школе появился новый учитель… — Кити чуть запнулась. — Мистер Макаров… Учитель? Или профессор? — Новый человек в закрытом мирке всегда вызывает интерес, — чуть улыбнулась женщина. — И что же он преподает? — Обществознание и право, — ответила та. — Так же он вел дополнительные занятия по обществознанию и истории для тех, кто сдавал экзамены.       Эта маленькая русская девочка… В прошлой жизни она явно была прекрасной британской леди. Или нет? Нет. Наверное, нет. Кейт была слишком своевольной для этого. И она бы никогда не позлила бы мужчине (если, конечно, это был не отец) иметь над собой власть… И вытирать о себя ноги она тоже бы не позволила. Да. Гордая, своевольная, но уже умеющая контролировать себя. В прошлой жизни Кейт была бы богатой бездетной тетушкой-вдовой, а не матерью семейства. — Катя! — голос Даши заставил Синицкую вздрогнуть.       Катя опять успела несколько отвыкнуть от такого обращения. В Англии ее имя звучало несколько иначе. — Привет, — гораздо спокойнее сказала Кузнецова и обняла Синицкую. — Как Англия? — Очень жарко, — улыбнулась та. — А вы как тут? — Да нормально… — отозвалась Даша. — Мама моя вся в репетициях. А Вика вот с дачи вернулась… Там что не день, то дожди… В общем… — Там сейчас передвигаться можно исключительно вплавь по грязи, — усмехнулась Вика. — Хм… — Катя посмотрела на ясное небо. — Ай… — Даша махнула рукой. — Это только второй день. Ладно. Хватит. Идем в кино?       Катя посмотрела на часы. Время позволяло. У нее еще были планы встроиться с Павлом Сергеевичем, чтобы передать некоторую информацию, которую она, как ни странно, удалось найти в Англии. — Павел Сергеевич, помните мы как-то говорили о Константине Викторовиче? — распаковывая мороженое, спросила Синицкая. Тень парка прекрасно спасала от дневного зноя. И от места работы Макарова было относительно недалеко. — Да, — Паша напрягся. Установить происхождение биолога оказалось довольно трудной задачей. Особенно, если дата и место рождение оказались фальшивыми.       Катя присела на скамейку и достала ноутбук. — Вывезти это я не могла… Но можно было сделать копии… — Катя искоса взглянула мужчину, который присел рядом. — В общем, вот… — Здесь всё на английском, — нахмурился Павел, смотря на пожелтевшие от времени страницы. — Смотрите… — Катя указала на верхнюю строчку. — Тут говориться, что в семь-тридцать по западноевропейскому времени в аэропорт Хитроу были доставлены немцы, которым якобы угрожала опасность в Германии. — Нацисты? — тут же спросил Макаров, жалея, что качество фотографии доставленных было ужасным. Впрочем, и в лучшие годы там вряд ли можно было что разглядеть, так как фотография была сделана издалека. — Об этом ничего не сказано, — покачала головой Катя. — Но здесь сказано, что скоро они должны были отправиться через Францию и Польшу в Союз. — Большой крюк, — хмыкнул Паша. — Очень интересно узнать, зачем такие сложности… — Думаю, все дело в том, что в Англию был доставлен вот этот вот ребенок… — она ткнула пальцем на фотографию. — А теперь посмотрите на его отца, который к тому моменту уже умер… Никого он не напоминает? — Войтевич… — проговорил Макаров. — Хельмут фон Хаммер, — сказала Катя. — Его отца звали Людвигом фон Хаммером. Он работал на Третий Рейх. — Теперь понятно, почему такой крюк, — хмыкнул Макаров. — Вот только есть маленькая загвоздка… Если они действительно работали на гитлеровский режим… То по идее их должен был ждать трибунал, а не сытая жизнь в Союзе. А Войтевич, как я смог выяснить, жил весьма неплохо. Всем бы так жить… — К чему вы клоните? — не поняла Катя. — Я клоню к тому, что кое у кого явно была крыша… — хмыкнул Макаров. — И не абы какая… Всё это время мы искали не в том месте. — Не в том месте? — Катя всё еще была озадачена. — Он не был сыном репрессированных, — пояснил Макаров. — Он был сыном нациста. А это в корне меняет дело.

***

— Хм… От этой девочки проку больше, чем от многих сотрудников, — задумчиво проговорило начальство, когда Макаров передал неожиданно открывшиеся факты. — Подумать только, сколько времени мы убили на то, чтобы…       Макаров был согласен. Впрочем, ни он, ни кто либо другой и предположить не мог, что надо смотреть в сторону Германии. — Что же… Это очень плохо… — начальство с хмурым выражением лица достало из сейфа бутылку водки. — Нацисты не могли спокойно не то что жить в Союзе, но и просто приехать сюда… Это значит, их крышевали. А если у них была крыша, то, значит, среди русских был предатель. И возможно даже не один. — Хм… — Макаров об этом как-то не думал. — Крыша должна была иметь возможность в случае чего избежать проблем… А проблемы бы обязательно были, если бы был донос… — Ну договаривай, — хмыкнул тот в усы. — Впрочем, итак ясно к чему ты клонишь… НКВД.       Повисло тягостное молчание. Начальство просматривало то, что передала Макарову некая Катя Синицкая. Сначала он относился к этой девочке довольно скептически и даже намекал Макарову, что участие в расследовании несовершеннолетней неприемлемо… Но сейчас начальство уже изменило мнение. У этой девочки были возможности. И самое главное, ее действия не вызвали никаких подозрений. — Что это? — Катя недоуменно и растеряно смотрела на коробку. — Мобильник? Но у меня уже есть мобильник. — Это для связи со мной, — сказал Макаров. — Там два моих номера. Один из них тебе уже знаком, — усмехнулся он. — А третий номер? — Синицкая с любопытством посмотрела на Макарова. — На случай форс-мажора, как и мой второй номер, — отозвался тот. — Но очень надуюсь, что тебе они не понадобиться.       Катя кивнула и, отложив мобильник, принялась распаковывать мороженое, которое купил ей Макаров. — А вам нравится ваша работа? — вдруг спросила Катя. — Дрессировать подростков никогда не было пределом моих мечтаний, — усмехнулся он. — Да я не про эту работу, — Катя качнула головой. — Я про вашу основную… Вам она нравится? — Если бы не нравилось, то я этим бы не занимался, — пожал тот плечами. — И вы всегда хотели стать офицером? — Синицкая с любопытством посмотрела на мужчину. — Не всегда… — он посмотрел на стайку воробьев. — После школы я понятия не имел, чем хочу заниматься… Решил пойти в армию, — он криво усмехнулся. — Потом после армии надо было как-то жить… Поступил на юрфак… Пришел в милицию. Втянулся. Понравилось. Как-то так. — Звучит совсем не весело, — покачала головой Катя. — А чего ты жала? — он внезапно развеселился. — Мало кто знает в восемнадцать лет, чем хочет заниматься в жизни. Да и позже, тоже. Вот ты знаешь, чего хочешь после школы? — Ну… — Катя задумчиво посмотрела на мороженое. — После «Логоса» я буду учиться в Лондоне… Потом буду работать с папой и выгодно выйду замуж… В общем, как-то так. — Честно говоря, это звучит ничуть не лучше, — хмыкнул Макаров. — В смысле? — не поняла Катя. — Твоя жизнь расписана не на год или два, в чём принципе нет ничего удивительного, а на десятилетие минимум, — он покачал головой. — А это тоже не слишком нормально.       Повисло молчание. Катя перевела взгляд на стайку дерущихся воробьев, обдумывая слова Павла Сергеевича. То, что он сказал… Ведь действительно, ее жизнь распланирована на десятилетие вперед, а не на год или два. Окончить «Логос», учеба в Лондоне, работа с отцом, выгодный брак… Катя чуть дернула плечом. Почему, когда она сейчас подумала об этом, то ей стало страшно противно? От самой себя и от мыслей о подобной жизни… — Екатерина Дмитриевна, что-то не так с ужином? — голос Лидии Марковны вывел Катю из задумчивости. — Вы так и не притронулись к еде… — С ужином всё в порядке, — сказала Катя. — Просто я неголодна.       Катя поднялась к себе в комнату. Мать была в Лондоне вместе отчимом и братом, а у отца был важный банкет. Девушка плюхнулась на свою кровать и посмотрела на потолок. Тот разговор никак не шел у нее из головы… Она думала, что Павел Сергеевич всегда знал, что хочет работать в органах… Он казался ей всегда таким собранным, знающим, что хотелось бы ему получить от жизни. А оказалось… — Я ничего не знаю о его жизни, — резко проговорила вслух Катя. — И потому не могу делать выводы.       Мысли вернулись к ее будущему. И Катя поняла, что ее распланированное будущее ничуть не лучше той неизвестности, в которой оказался Павел Сергеевич после школы. И это было ужасно… В Лондоне она никогда не станет своей. Для этого стоило бы хотя бы взглянуть на ее мать. А брак за ровню… А что такое ровня? Катя перевернулась на бок. Она уже была в курсе, что отец присматривается к сыновьям деловых партнеров, а отчим наблюдает за сыновьями среди видных англичан. — Ну уж нет… — Катя резко села, представив свое будущее.       Несмотря на возраст, для Синицкой не было секретом, что многие женщины круга ее семьи носят рога, да и сами не прочь наставить эти самые рога своим супругам. И жить, постоянно притворяясь и создавая видимость идеальной семьи… Нет. Не бывать этому. К черту, Лондон. К черту, расписанную по минутам жизнь. — Привет, Макс, — улыбнулась Катя. — Ну что? Идем? — Ага, — кивнул Морозов. — Только давай без сопливых комедий?       Катя постаралась улыбнуться. Видимо, придется посмотреть выбранный фильм либо с девчонками, либо одной. Не в первый раз уже. И даже не во второй.