Игры со временем

      Когда Макаров спустился на первый этаж, то подумал, что ошибся дорогой. Войдя в столовую, Павлу и вовсе показалось, что попал в какую-то другую вселенную. — Всем доброе утро. Что происходит? — спросил Макаров, садясь напротив Крыловой. — Послезавтра День Святого Валентина, — ответила Анна Михайловна.       Макаров нахмурился. День Святого Валентина? Какого черта? Он мельком посмотрел на стол старшеклассников. Интересно, как Катя относилась к данному празднику? — Ну… — протянула Синицкая, когда у Павла наконец-то появилась возможность поговорить с девушкой без лишних ушей. — Честно говоря, у меня так себе опыт.       Это было правдой. Максу она подарила компьютерную игру, о которой он мечтал… А тот в ответ только поблагодарил и тут же уселся ее тестировать с Ромой и Тёмой. Ни о каком празднике он, естественно, тогда и не вспомнил. А между прочим в тот день даже Харитонов озаботился презентом и преподнес Свете Тимофеевой открытку, куда переписал стихи из интернета. А Миша… С Мишей у нее были не те отношения, чтобы говорить о праздновании данного дня. — А ты чего не собираешься? — спросила Даша. — У меня индивидуальная программа, — усмехнулась Катя. — Ну и кто он? — тут же подобралась Старкова. — Какая разница, — пожала плечами Синицкая.       Как только за соседками закрылась дверь, Катя достала заветные три пакета и ту футболку, которую она взяла у Паши перед Новым годом. В первом пакете был подарок для Паши, во втором — шикарное нижнее белье и чулки, а в третьем — туфли от Кристиана Лабутена. При виде всего этого Катя предвкушающе улыбнулась.       Сборы заняли минут сорок… Катя не засекала время. Выскользнув из спальни, она молилась всем богам, чтобы по пути никто ей не встретился. Кроме Паши, разумеется…       Осторожно ступая по ступеням, ведущем на чердак, Синицкая чувствовала, как учащается сердцебиение. Ей никогда не делали сюрпризов. — Паша… — она замерла на пороге, с трудом узнавая это место. Она была здесь не один раз, но и представить не могла, что здесь всё можно было так обустроить.       Макаров обернулся и замер. Перед ним стояла Катя… В его футболке. На шпильках. В чулках. А в ее глазах плясали черти. — Здесь потрясающе…       Паша едва ли обратил внимание на ее слова. Он был заворожен ее улыбкой. Ее взглядом. Ее походкой. — Спасибо, — она обвила руками руками его шею. — Ты меня до греха доведешь, — хрипло произнес он. — Грехопадение? — прошептала она ему в губы. — Тогда я с тобой.       Жарко… Когда здесь успело стать так жарко? И куда подевался кислород… Хотя и без кислорода было прекрасно. Зачем дышать, если чьи-то мягкие прохладные пальцы скользнули с пряжки ремня чуть выше… — Так что ты хотел мне показать? — когда кислорода стало катастрофически не хватать, Катя не хотя чуть отстранилась. — Надеюсь, это не вскрытие? — О Господи… — Макаров сипло рассмеялся и уронил голову на плечо девушки. — Ты серьезно? — Конечно, — улыбнулась она. — Не хочу, чтобы твои труды пропали даром… Так что давай посмотрим?       Это была голливудская классика… Если выбор и удивил Катю, то она никак этого не показала. Девушка только улыбнулась и поудобнее устроилась в объятиях Паши. Импровизированный киносеанс, устроенный при помощи старого пленочного кинопроектора, фрукты, мороженое и шампанское… — Кать? — позвал Макаров девушку, оставляя бокал с шампанским. — М-м? — Синицкая чуть повернула голову и вопросительно посмотрела на мужчину. — Хватит мучить несчастную ягоду, — ответил Макаров. Катя последние несколько минут катала между пальцами виноградину, тем самым медленно сводя Павла с ума.       Катя посмотрела на виноградину, а затем лукаво улыбнулась, тем самым вызвав табун мурашек у Паши. Что она с ним делала? — Бери тетрадь с ручкой и записывай, — произнес дед, ставя перед внуком кружку с крепким чаем. — Перво наперво… Должны поладить ваши тараканы. Во-вторых… Вы должны смотреть не только друга на друга, но и в одну сторону… У вас должны сходиться взгляды на такие вопросы, которые касаются отношений в семьи и так далее по списку… И в-третьих… Не менее важное. В ваших отношениях вас должно быть двое. Никаких третьих и четвертых лиц!       Тогда Макаров не воспринял слова деда всерьез. Более того, он предпочитал и вовсе не думать о них… Но сейчас, обнимая Катю, он отчего-то вспомнил о том давнем разговоре и вдруг понял, что дед был в чем-то прав. По крайней мере, в той части, когда речь шла о том, что в отношениях не должно быть третьих и четвертых лиц. Да и первый пункт… Их тараканы неплохо ладили. А вот, что касается взглядов на жизнь… Эту тему Паша пока не решался поднимать. В конце концов, они не так долго вместе. Да и Катя слишком молода, чтобы думать о… — Паша? — голос Кати отвлек Макарова от размышлений. — Да? — он вопросительно посмотрел на девушку. — Вернись на землю… — произнесла она и поцеловала его в подбородок. — Уже вернулся, — пробормотал он ей, перехватывая ее губы. — Иди сюда.       Катя довольно улыбнулась.

***

      Максим сжал в руках полупустую пачку сигарет. Курить, как ни странно, не хотелось. Хотелось выть, как раненный зверь. Узнать, что твой отец на самом деле тебе никто… А твой родной отец — погибший Толик, который когда-то продал своего ребенка продал только ради того, чтобы получить деньги на наркотики. А мать… Родила в шестнадцать лет и по воле его папочки попала в психушку. — Ты как? — голос Самойловой заставил Морозова едва ли не вздрогнуть. — А ты как думаешь? — резко ответил он. — Думаю, что паршиво… — не обратив внимания на грубы тон, произнесла Юля. — Макс… — Не надо, — прервал ее Максим. — Вот только не надо этих дурацких банальностей. — Твоя мама… Она любит тебя, — тихо произнесла девушка. — А чего молчала тогда? — резко спросил Морозов. — Думаю, она просто боялась, — пожала плечами Самойлова, усаживаясь рядом на подоконник.       Морозов ничего не ответил. Свою мать, которая оказалась приемной, он плохо помнил. Она умерла, когда ему было шесть. Покончила с собой в ванной… Он до сих пор помнил, как нашел ее… Иногда до сих пор видел это в кошмарах. — Макс? — позвала она парня. — Что? — раздраженно спросил Макс. — А почему ты с Синицкой расстался? — вдруг спросила Самойлова.       Морозов удивленно посмотрел на девушку. Он ожидал чего угодно, но не этого. — Дураком был… — вздохнул он. — Она случайно застала меня и Дашку за поцелуем… В гости тогда пришла… Я даже и не знал о том, что она пришла ко мне. А на следующий день мы встретились, и она… — Макс пожал плечами. — В общем, расстались мы. — И ты ее до сих пор любишь? — тихо спросила Юля. — Кого? — не понял тот. — Катю или Дашу? — Катю, — тут же ответила девушка. — Мы с детства дружим… — он пожал плечами. — И честно говоря, дружить у нас получается лучше всего… Катя… Она шикарна. И леди сыграет, и промеж глаз зарядит. — А Старкова? — осторожно спросила Юля. — Правильная девочка… Не такая, как Кузнецова, но… — он посмотрел в руках на смятую пачку сигарет. — Но она не похожа на Катю, — подсказала Самойлова. — На нее никто не похож, — Макс достал сигарету. — Она, как стихия, запертая в ящике… И мне чертовски повезло, что мне не удалось этот ящик открыть.

***

      Анна посмотрела выскользнула из постели и подошла к окну. С каждым днем ей было все труднее и труднее обманывать Андрея, который, казалось, искренне проникся к ней чувствами. И она сама… Анна вздохнула. Почему все так сложно? А ведь все из-за отца… Да. Во всём виноват отец. Он работал на этих мразей. Прикрывал их. И что в итоге? Ее брат брат болен и зависим от этих лекарств. А она должна работать на них, чтобы Никита жил… Играют на ее чувствах к брату. Умело играют. Ведь кроме него у нее никого нет. — Аня? — сиплый ото сна голос Авдеева заставил учительницу обернуться. — Ты чего? — Ничего, — улыбнулась она. — Просто встала воды попить.       Анна вернулась в постель и тут же оказалась в объятиях Андрея. Иногда ей казалось, что этот мальчик был гораздо взрослее… Впрочем, наверняка именно гибель родителей заставила его резко повзрослеть. В конце концов, у него на руках осталась младшая сестра.       Анна Михайловна вошла в библиотеку и огляделась. За одним из столов сидели Надя Авдеева и Катя Синицкая. Ее до сих пор удивляла дружба старшеклассницы и ее подопечной. А после того, как к ней в класс пришел младший брат девушки, у Ольшанской помимо удивления появилось и непонимание. К брату Катя была совершенно равнодушна… Она играла с Надей, Алисой и Митей. Давала при необходимости нагоняй Веревкину. Но вот родной младший брат для нее будто бы не существовал — А что вы знаете об их жизни вне школы? — спросил Макаров.       Анна удивленно посмотрела на мужчину. Она не заметила ни его появление, ни того, что озвучила свои мысли. — То есть? — не поняла Анна. — У них слишком большая разница в возрасте, — ответил тот. — Более того, насколько я помню, он всю свою жизнь провел в Англии…       Анна Михайловна нахмурилась. А ведь действительно… Младший брат Синицкой жил в другой стране. А сама девушка видела его в лучшем случае только на каникулах. — Я об этом как-то не подумала… — призналась Ольшанская. — Просто у меня тоже есть младший брат… Но мы с ним довольно близки. — У всех всё по разному, — пожал плечами он и позвал Синицкую. — Катя! Подойди-ка…       Девушка что-то шепнула Наде, та быстро собрала свои вещи и покинула библиотеку. — Что-то случилось, Павел Сергеевич? — спросила она. — Ничего не случилось, — ответил он и протянул ей книгу. — Держи… Ты ведь о ней спрашивала? — Да, — улыбнулась девушка. — Спасибо большое! — Не за что, — отозвался Павел. — А теперь беги… Отбой уже меньше, чем через час. — Конечно, — кивнула она. — Спокойной ночи, Павел Сергеевич. Анна Михайловна…       Синицкая покинула библиотеку, а Макаров подошел к одному из стеллажей, искоса поглядывая на Анну Михайловну. Та явно не знала, куда себя деть. — Что-то не так? — спросил он. — Что? — переспросила она рассеянно. — У вас всё в порядке? — уточнил Макаров. — Да, — кивнула она. — Спасибо. У меня всё в порядке. Пойду посмотрю, добежала ли Надя…       Чувствуя на себе пристальный взгляд Макарова, Анна покинула библиотеку. Иногда этот мужчина ее пугал. Пугал больше, чем Вадим Уваров… Хотя он, в отличии от Вадима Уварова, ей ни разу не угрожал. И порой у Ольшанской складывалось впечатление, что этот человек не будет угрожать… Он просто выстрелит. Или зарежет. Или свернет шею. — Как на личном фронте, Анечка? — Ольшанская едва не поморщилась от досады. Меньше всего она хотела сейчас иметь дело с Уваровым. — Нормально, — как можно холоднее и равнодушнее ответила она. — Ну-ну… — хмыкнул тот. — Что за тон? Ты не… — тут он осекся, услышав шаги.       Уваров грубо схватил за локоть Анну, которая зашипела от боли, утянул ее за угол. Закрывая рот рукой Ольшанской, Уваров осторожно выглянул из-за угла. Воронцов с сыном. — Тебе повезло, — произнес он и оттолкнул девушку. — Завтра после уроков на старой детской площадке жду отчета.